Владимир Алексеевич Колганов
Антология плагиата: от искусства до политики
Так поступил бывший председатель Мосгордумы Владимир Платонов – теперь учёная степень доктора юридических наук ему вроде бы и ни к чему, да и бодаться с обличителями себе дороже. В своём «прощальном» письме он попытался оправдаться:
«В заявлениях, появившихся более года назад, были обвинения в плагиате. Чисто юридически плагиата здесь не может быть. Ни один из учёных, чьи работы использовались, не только не подал в суд, но и не имеет ко мне никаких претензий. Это те люди, с которыми я более 20 лет на площадках российского парламента и парламентов субъектов федерации обсуждал многие вопросы развития российского законодательства по проблемам федерализма».
Никто из «обворованных» не подал в суд и не имеет никаких претензий – это лишь фиговый листок на теле плагиатора. Уйти, не говоря ни слова, – это было бы разумнее.
Но есть и другие способы избавиться от преследования со стороны борцов за чистоту рядов кандидатов и докторов наук. Вскоре после того, как активисты «Диссернета» выявили «некорректные заимствования» в докторской диссертации председателя Госдумы Сергея Нарышкина, он стал главой Службы внешней разведки РФ. Теперь даже при большом желании не укусишь – с профессионалами из этого ведомства ссориться не стоит.
Разбор работ всех чиновников, обвинённых в плагиате, – занятие крайне утомительное. В качестве «лирического» отступления попробуем представить себе такую ситуацию. Допустим, некто Эйнштейн представил в учёный совет диссертацию, вводная часть которой, обзор публикаций других авторов и некоторые фразы он позаимствовал у Лоренца. Однако то новое, что сделал Эйнштейн по сравнению с работами своих предшественников, ни у кого не вызывает сомнений. Так следует ли его работу отклонить? Ответ предельно ясен.
Конечно, научные достижения Никифорова и Нарышкина не стоит обсуждать в одном контексте с теорий относительности Эйнштейна. Но как же следует поступить, если уважаемые люди ленятся написать оригинальный текст и заимствуют у кого ни попадя? Если в их диссертациях нет новизны, решение понятно – обязан вмешаться ВАК. Так же следует поступить, если диссертант заимствовал оригинальные решения из другой работы. Если же есть новизна, но налицо заимствование общих фраз, то самое логичное решение – не обращать внимания на мелкий плагиат.
Однако в политической борьбе используется любой повод, чтобы уличить соперника в неблаговидном поступке. Вот и Washington Times в марте 2006 года сделала «открытие». Оказывается, кандидатская диссертация Владимира Путина под названием «Стратегическое планирование воспроизводства минерально-сырьевой базы региона в условиях формирования рыночных отношений», которую он защитил в 1997 году, содержит заимствования из другой работы. Речь идёт о выполненном в 1978 году исследовании в области менеджмента под названием «Strategic Planning and Policy» (Стратегическое планирование и политика), авторами которого являются профессора питтсбургского университета Уильям Кинг (William King) и Дэвид Клиланд (David Cleland). По мнению доктора Клиффорда Г. Гадди (Clifford G. Gaddy) из института Брукингса, шестнадцать из двадцати страниц текста в начале основной главы диссертационной работы Путина скопированы «слово в слово» либо с минимальными изменениями из работы Кинга и Клиланда. Помимо этого, в качестве доказательства плагиата упоминаются шесть диаграмм и таблиц. Однако уместен ли здесь термин «плагиат», даже если не принимать во внимание объём диссертации, составляющий 218 страниц?
Прежде всего, надо напомнить, что 90-е годы – это время беспредела и в политике, и в экономике, во всём! Тогда возникли десятки «академий» и сотни академиков. Тогда за признание какой-то работы изобретением нужно было только заплатить. В этих условиях появлению липовых диссертаций не стоит удивляться. Но зачем? А дело в том, что до 1996 года Путин возглавлял Комитет по внешним связям мэрии Петербурга. Наверняка «добрые люди» подсказали, что при заключении сделок с иностранными партнёрами учёная степень придаст солидности отставному офицеру, тем более что российский кандидат наук по западным меркам это полновесный доктор. Так что намерение получить учёную степень было оправдано интересами родного Питера, да и карьерному росту такая «отметина» не помешает – новоиспечённый кандидат экономических наук вскоре был приглашён на работу в Москву, став заместителем управляющего делами президента.
Проблема в том, что высокопоставленный чиновник не имеет ни времени, ни соответствующих знаний для того, чтобы всерьёз заниматься научными исследованиями, даже в такой «туманной» области, как экономика, где за набором общих фраз лишь при большом желании можно разглядеть одну-две стоящих идеи. Вот и в диссертации Путина эксперты отметили некую новизну в предложенной им концепции «национальных чемпионов», согласно которой большие корпорации в стратегических секторах экономики должны не только стремиться к получению прибыли, но и отстаивать интересы нации. Гораздо перспективней оказалась высказанная в диссертации идея о необходимости создавать на северо-западе России терминалы для транспортировки энергоносителей в Европу.
Что же касается заимствований из работы Кинга и Клиланда, то ссылка на их книгу в диссертации Путина есть, а уж дословно ли скопировано несколько страниц их текста или пересказано своим словами, это лишь детали, поскольку ценность таких методических работ близка к нулю. Вот если бы Кинг и Клиланд предложили конкретный бизнес-план, основанный на их идеях, – такой труд был бы вполне достоин поощрения в виде материального вознаграждения или учёной степени. А теоретизирование на двухстах, а то и на четырёхстах страницах, помимо укрепления авторитета авторов, может быть использовано разве что как учебное пособие для студентов или станет основой для чьей-то диссертации.
Пожалуй, самым разумным решением стал бы запрет на защиту диссертаций в области гуманитарных знаний. Пусть люди работают, и если их подвижнический труд получит положительный отклик в обществе, можно повесить каждому автору на грудь какой-нибудь ярлык, который отличал бы его от прочих. Но как посмотрят на это за границей, если там сплошь доктора наук, а к ним в гости явятся вдруг обладатели каких-то ярлыков?
Самое время привести выдержки из Постановления правительства РФ «О порядке присуждения учёных степеней» от 24.09.2013 г. с учётом изменений, принятых в период от 21.04.2016 до 29.05.2017. Для краткости ограничимся требованиями к докторским диссертациям:
9. Диссертация на соискание ученой степени доктора наук должна быть научно-квалификационной работой, в которой на основании выполненных автором исследований разработаны теоретические положения, совокупность которых можно квалифицировать как научное достижение, либо решена научная проблема, имеющая важное политическое, социально-экономическое, культурное или хозяйственное значение, либо изложены новые научно обоснованные технические, технологические или иные решения, внедрение которых вносит значительный вклад в развитие страны.
10. Диссертация должна быть написана автором самостоятельно…
14. В диссертации соискатель ученой степени обязан ссылаться на автора и (или) источник заимствования материалов или отдельных результатов. При использовании в диссертации результатов научных работ, выполненных соискателем ученой степени лично и (или) в соавторстве, соискатель ученой степени обязан отметить в диссертации это обстоятельство.
Довольно странное требование, предоставляющее недобросовестному автору желанную лазейку. Достаточно в списке использованной литературы привести фамилию «обворованного» автора, и уже можно не «закавычивать» украденные фрагменты текста.
Ещё более странные слова читаем в комментарии к Постановлению – понятно, что без этого не обойтись, если постановление написано безграмотно:
«Диссертация является авторским вкладом в науку и должна носить характер абсолютно уникального авторского текста, имеющего научную ценность».
«Должна носить характер» – это что-то слишком уж невразумительное. Другое дело, если бы было написано: «должна содержать только уникальный авторский текст». Но возможно ли в принципе такое? Что если в диссертации часть текста не имеет научной ценности – к примеру, это некие общие фразы, по смыслу аналогичные тем, что не раз встречаются в литературе? Является ли заимствование подобных фраз заимствованием материалов? Впрочем, это уже выше обсуждалось.
Ещё один отрывок из комментариев:
«Использование системы "Антиплагиат", иных систем, позволяющих выявить наличие текстовых совпадений в научных публикациях в автоматическом режиме, может являться лишь элементом системы поддержки принятия объективного решения и не позволяет сделать однозначный вывод о том, что текстовое совпадение является недобросовестным заимствованием».
Казалось бы, всё предельно ясно сказано, однако если человека обуяла мания преследования, вряд ли разумные аргументы заставят его остановиться. Тут следует пояснить, что упомянутая мания не имеет никакого отношения в персекуторному бреду, который в народе принято называть «манией преследования». Понятно, что человек, страдающий этой психической болезнью, никого не преследует – напротив, ему кажется, что он сам стал объектом слежки, что кто-то намерен его обокрасть или убить. В случае с «Диссернетом» ситуация иная – людей обуяла именно мания преследования, то есть желание навредить политическому оппоненту любым доступным способом, естественно без нарушения законов. Вот и пришлось, за неимением лучшего, выискивать в диссертациях заимствованные буковки и закорючки. Увы, медицина тут бессильна.
Глава 17. Воровать с умом!
Томасу Эдисону приписывают следующее высказывание:
«В торговле и промышленности воруют все. Я и сам многое украл. Но я, по крайней мере, умею воровать с умом».
Действительно, в этом деле Эдисон весьма преуспел – как только узнавал о том, что у кого-то появилась оригинальная идея, тут же оформлял на неё патент, внеся кое-какие незначительные изменения. В наше время этот метод присвоения результатов чужого труда чрезвычайно популярен, и потому суды завалены исками «обворованных» компаний. К примеру, американская компания Transcenic обратилась в Федеральный окружной суд штата Делавэр с иском против корпораций Microsoft, Google и интернет-сервиса MapQuest с обвинениями в неправомочном использовании ими способа панорамных съемок улиц и пейзажей и их отображения на мониторах при поисковых действиях на картографических программах. Японская корпорация Sony направила в ITC (Комиссия США по международной торговле) жалобу на незаконное использование её технологии в мобильных телефонах LG, но та выдвинула встречные обвинения в «краже». Всего обе компании подали 24 судебных иска друг против друга, однако в итоге разошлись полюбовно – был выбран «нулевой вариант». В октябре 2011 года компания Apple была подвергнута штрафу в $625 миллионов за то, что использовала в своих разработках технологии, запатентованные фирмой из Техаса Mirror Worlds Technologies, однако через два года Apple была оправдана. Лишь в 2016 году Apple согласилась выплатить Mirror Worlds Technologies $25 миллионов за незаконное использование патентов.
Самой затяжной оказалась судебная тяжба двух IT-гигантов: американской компании Apple против южнокорейской Samsung Electronics. В кратком изложении хронология событий выглядит следующим образом.
В апреле 2011 года Apple впервые предъявила судебные претензии Samsung, обвинив её в копировании дизайна смартфонов iPhone и планшетных компьютеров iPad. Через три дня Samsung подала встречный иск против Apple, обвинив её в нарушении десяти патентов, принадлежащих Samsung. Вслед за этим в одиннадцати странах мира начались судебные разбирательства по встречным искам этих двух компаний. В США Apple обычно выигрывал у основного конкурента, а в Европе и в Австралии суды поддерживали то одну, то другую сторону.
В сентябре 2011 года окружной суд в Германии, рассмотрев иск Apple, вынес постановление о запрете продаж на местном рынке планшета Galaxy Tab 10.1, посчитав, что Samsung умышленно скопировала дизайн Apple iPad. Однако Samsung сохранила право продавать планшеты через свои филиалы в других европейских странах.
В октябре 2011 года на территории Австралии вступил в силу судебный запрет на продажу планшета Samsung Galaxy Tab 10.1, но в декабре запрет был снят.
В июне 2012 года суд в Нидерландах признал Apple виновной в нарушении патента, принадлежащего Samsung Electronics. Суд установил, что Apple с августа 2010 года незаконно использовал метод подключения мобильного устройства к интернету, запатентованный Samsung. Apple позаимствовала этот метод для смартфонов iPhone 3G, 3GS и iPhone 4, а также планшетов iPad первого и второго поколений.
В июне 2012 года американский суд принял решение запретить продажи планшетов Samsung Galaxy Tab 10.1 на территории США. Samsung была признана виновной в нарушении патентов на дизайн планшета. Но уже через две недели лондонский суд признал Samsung невиновной в нарушении прав Apple на дизайн iPad при выпуске Galaxy Tab, несмотря на их внешнее сходство. Судья заявил, что Galaxy Tab «не столь хорош», как iPad, поэтому потребители вряд ли смогут их перепутать.
Через полтора месяца немецкий суд запретил компании Samsung продавать в Европе планшетный компьютер модели Galaxy Tab 7.7. Судья посчитал, что Galaxy Tab 7.7 является плагиатом продукции Apple, в частности компьютера iPad. Первоначально суд запретил Samsung продажу Galaxy Tab 7.7 только в Германии, а затем это было распространено и на весь Евросоюз.
Через неделю – снова суд, на этот раз в Калифорнии. Apple утверждает, что Samsung копирует её дизайн и технологии, а Samsung обвиняет Apple в копировании технологий связи в iPhone.
В мае 2014 года присяжные американского суда пришли к выводу, что Samsung незаконно использует три патента Apple, в том числе на технологию «slide to unlock», которая используется при разблокировке экрана, а также технологию «быстрых ссылок». Южнокорейскую компанию обязали выплатить конкуренту $119,6 миллионов. Одновременно компанию Apple признали виновной в нарушении патента Samsung на сжатие цифровых фотографий и видео.
В 2014 году корпорация Apple вновь предъявила претензии своему южнокорейскому конкуренту с требованием компенсации – на этот раз за незаконное использование функций гаджетов Apple. При этом сумма иска составила огромную сумму – около двух миллиардов долларов. В 2015 году апелляционный суд в Вашингтоне вынес решение в пользу калифорнийской фирмы.
В апреле 2017 года было возобновлено дело о патентном споре Apple и Samsung, которое ранее дошло даже до Международного суда. Апелляционный суд США постановил вернуть судебное дело в Северный окружной суд Калифорнии для разрешения затянувшегося спора и новых разногласий. А в июне 2020 года, после презентации iOS 14, возникло подозрение, что Apple скопировала то, что давно есть в Android. Похоже, вновь не обойдётся без судебных разбирательств.
Теперь попробуем разобраться в претензиях Apple к Samsung. Здесь основная трудность в том, что Samsung производит большое количество процессоров и других комплектующих для Apple, а это позволяет Samsung создавать продукты, похожие на iPhone и iPad, по сути не «воруя» технологии. Чтобы избежать конфликта, корпорация Apple в 2010 году предложила Samsung купить лицензию на использование в гаджетах изобретений, зарегистрированных Apple, но южнокорейцам это оказалось не по карману. Так есть ли отличия между изделиями этих двух компаний? Понятно, что судьи не могут разобраться в особенностях IT-технологий, поэтому разбирательство в большинстве случаев было ограничено внешним видом изделий. Адвокаты Samsung заявляли, что компания Apple не имеет монопольного права на «понятия о красоте и сексуальности». А вот цитата из определения британского суда, датированного 2012 годом:
«Самое важное отличие планшетов Samsung от дизайна Apple – меньшая толщина планшетов Galaxy. Имеются отличительные черты вида передней и задней панелей, размеров дисплея, наличия рамки вокруг дисплея и т.д.»
Аналогичный иск рассматривался в голландском суде. Юристы Apple из Купертино пытались доказать, что корпус Galaxy скопирован с планшетного компьютера iPad – якобы южнокорейцы «украли» дизайн прямоугольного корпуса с закруглёнными краями. Над этим обвинением можно было бы посмеяться, если бы речь не шла о многомиллионных штрафах. Но суд отклонил претензии американцев.
Очевидно, что борьба за рынки сбыта превращается в типичный фарс. Samsung обвиняют в заимствовании формы iPhone, расположения фотокамеры, типа разъёмов, некоторых элементов дизайна, вроде формы иконок, и даже формы корпуса. Здесь обвинители оказались не в ладах с элементарной логикой. Одно дело, когда на разработку каких-то элементов новинки затрачиваются немалые ресурсы, и совсем другое, если разработчику в одночасье пришло в голову простейшее, достаточно очевидное решение при выборе внешнего вида гаджета. Напрашивается вывод – следовало бы поделиться с другими производителями таких устройств ради удобства для пользователей и даже для сохранения их здоровья. К примеру, острые края планшета могут повредить одежду или поранить руку. Но нет – такому не бывать! В бизнесе подобная забота о потребителях не пройдёт – пусть они мучаются или отказываются покупать гаджеты у фирмы, которая пожалела денег, чтобы купить патент на «закруглённые края».
Прецедентом может стать решение американского суда по иску Лесли Клингера, в котором он просил у американской Фемиды разъяснения в вопросе взаимодействия с Фондом наследия Конан Дойля, которым руководят потомки популярного писателя. Истец попросил суд определить «какие аспекты работ Конан Дойля возможны к использованию без оформления лицензии». В результате суд принял решение, согласно которому образы Шерлока Холиса и доктора Ватсона признаны общественным достоянием. Вот так и нужно поступить с «закруглёнными краями». Видимо, следуя этой логике, апелляционный суд США по федеральному округу Вашингтон признал в 2015 году патенты Apple на функцию «slide-to-unlock» и «быстрые ссылки» недействительными, назвав эти технологии очевидными. При этом оставлено в силе решение о том, что Apple нарушила патент Samsung на сжатие цифровых фотографий и видео.
Ещё один громкий случай, имеющий признаки плагиата, связан с социальной сетью ВКонтакте, которая с некоторых пор стала основным конкурентом Facebook. Концепция, стиль оформления и даже цвета сайта ВКонтакте – всё вроде бы намекает на детище Марка Цукерберга. Павел Дуров не отрицает подобного заимствования:
«Мы никогда не копировали, не применяя мозг. Логотип ВКонтакте я набрал шрифтом Tahoma за три минуты. Правила? Вы должны быть чуть серыми, но узнаваемыми; не должны вызывать яркие негативные эмоции. Синий, белый, серый цвета никого не бесят. Стив Джобс учился и декомпилировал Sony, разбирая Walkman'ы и ощупывая их полиграфию. Если бы общество послевоенной Японии или Америки 80-х относилось к заимствованиям так, как сегодня относимся мы, могло бы попросту ничего не вырасти».
Понятно, что частичное заимствование неизбежно, но создавая аналог Facebook, Дуров пошел по пути наименьшего сопротивления: благодаря заимствованному дизайну сеть ВКонтакте сразу ассоциируется у пользователя с американской социальной сетью. При этом сеть ВКонтакте оказалась проще и функциональнее, однако так и осталась в некотором роде копией. Но почему же Цукерберг не подал в суд на Дурова? Судя по всему, боялся разбирательства – не исключено, что и сам Цукерберг кое-что «украл» у других дизайнеров и программистов.
Заимствование дизайна можно встретить в самых разных сферах – от гаджетов до политических плакатов. Особенно преуспел в этом деле Артемий Лебедев – его студию не раз уличали в копировании чужих логотипов. К примеру, логотип города Ярославля напомнил пользователям интернета логотип американской торговой сети Up&Up, а логотип для ресторана «Якитория» напоминал логотип суши-баров Manami в Вильнюсе. Фирменный стиль парка им. Горького в Москве 2012 года напомнил стиль и оформление нью-йоркского парка, созданный студией С&G Partners ещё в 2011 году. Впрочем, экспертиза не доказала факта плагиата. А в феврале 2020 года Лебедева снова обвинили в плагиате – будто бы при создании логотипа STREET&HERO он «вдохновился» логотипом компании HALF&HALF, который существует с 2016 года, хотя, как мы видели, этим вдохновением он обязан логотипу сети Up&Up. Видимо, дизайнеру надоело оправдываться и защищаться, поэтому он перешёл в контратаку – предъявил претензию властям Севастополя, которые в парке имени 60-летия СССР поставили скамейки, которые по своему дизайну подозрительно напоминают продукт творческих исканий сотрудников студии Лебедева – речь о продукте под названием «Скамейкусы-8». Однако вряд ли это дело выгорит.
А вот небольшой французской фирме World Tricot (Мир Трикотажа) повезло. Ответчиком была всемирно известная фирма Chanel, поэтому неудивительно, что разбирательство растянулось на семь лет. Предметом спора стала «оригинальная» модель вязаного жакета от Chanel, которая в мельчайших деталях повторяет образец, принадлежащий World Tricot. Эта фирма работала на Chanel, но по контракту не обязана была передавать все разработки своему заказчику. В итоге долгого разбирательства суд обязал Chanel выплатить World Tricot 600 тысяч евро «за нарушение условий контрактных договоренностей».
Ещё один пример из мира моды: некий итальянский дизайнер утверждает, что Dior, Prada и Celine используют в своих интересах модели, созданные ранее другими дизайнерами. Он выяснил, что знаковые цветы сезона от Prada – это точные копии нарядов, которые ещё в 60-е годы прошлого столетия придумал французский кутюрье Андре Курреж. Юбка-цветок с синими цветами, показанная в весенне-летней коллекции Dior, оказалась творением американки Эдит Хэд, созданным ещё в начале прошлого века. А пальто от Celine практически полностью повторяет модель, разработанную американским дизайнером Джеффри Бином.
Бывает, что плагиат становится элементом экономической политики целого государства. В СССР копировали всё, что можно и нельзя, но без особого успеха – на мировой рынок выйти с этими разработками удавалось крайне редко. А вот японцам повезло, но это везение стало результатом хитрости и упорного труда. Основой их экономического подъёма, начавшегося в середине 50-х годов, стало максимально допустимое копирование инновационной продукции, выпускаемой высокоразвитыми зарубежными странами. «Великие плагиаторы», как их в ту пору называли, следовали вполне разумному принципу: делать то, что делают другие, но делать это гораздо лучше. Позже по этому пути пошли китайцы, но до японского качества им ещё очень далеко.
Гораздо чаще воровство идей в промышленности проявляется не в форме плагиата – на это способны лишь крупные компании. Более популярен контрафактный бизнес, когда копируют не какие-то элементы, а всё изделие полностью. Эксперты оценивают годовой объём промышленного пиратства в $450 миллиардов, что составляет 2,5% объемам мирового импорта в денежном выражении.
