Светлана Рощина
Тайник. Сборник детективных рассказов
– А он и не собирался забираться в эту квартиру и воровать деньги, – невозмутимо произнёс в ответ Марк. – Он собирался заставить меня это сделать.
– Чего?! – выдохнули все в едином порыве удивления и возмущения.
– Прости, Марк, но в это поверить я тем более не могу, – начал качать головой Измайлов.
– А придётся, – грустно улыбнувшись, ответил Марк.
– Знаешь, весь твой рассказ напоминает сказку про белого бычка, – недоверчиво произнёс Борис. – Ты говоришь, что Женька пытался тебя заставить совершить преступление. И даже если мы чисто гипотетически допустим, что это – правда, то сам-то ты что? Совсем своей головы не имеешь? Неужели ты готов был согласиться преступить закон, рискуя потом провести очень долгое время в тюрьме, лишь потому, что твой друг попросил тебя об этом?
– А разве я сказал, что согласился? Если вы так решили, то вы все не лучше этого прохвоста Разумовского, который способен видеть в человеке только тёмную сторону, – разочарованно произнёс Марк, так как надеялся на понимание одноклассников.
– Так ты ему отказал? – уточнил Борис. – Тогда в чём проблема? Возможно, Разумовскому в какой-то момент и пришла в голову некая абсурдная идея, хотя мне хочется верить, что разговор между вами по поводу кражи денег соседа носил несерьёзный характер. Возможно, Евгений и предложил тебе, Марк, как своему близкому другу и товарищу, поучаствовать в этой незаконной авантюре. Но ты сразу же отказался, что должно было раз и навсегда закрыть этот вопрос. Тогда почему ты сейчас об этом вспомнил? Мало ли о чём друзья могут болтать в застольных беседах! Я, например, как-то раз предложил шурину ограбить банк, когда он пожаловался мне, что платежи по ипотеке съедают у него большую часть зарплаты. Но это совершенно не значит, мы с ним планировали совершить ограбление. Это были лишь пустые разговоры за бутылкой пива!
– Я знаю, о чём говорю, – слегка насупившись, произнёс Марк. – Неужели вы все здесь считаете меня настолько глупым, что могли предположить, что я не отличу пьяную браваду от конкретной угрозы?
– А Женька тебе угрожал? – сразу же навострил нюх Измайлов.
Тут Колесников понял, что совершил промах и стушевался.
– Это уже неважно, – постарался уйти от темы Марк.
– Нет, это очень важно! – не отступал от него Измайлов.
– Я уже говорил, что это – дело прошлое, и не зачем ворошить старый хлам, – продолжал отнекиваться Марк.
– Нет уж, извини, – снова подала голос Алиса Лунёва. – Ты только что обвинил моего парня в том, что тот задумал совершить преступление. А после этого добавил, что он тебе угрожал. И если ты думал, что никто твоим словам не предаст значения, то ты или чересчур наивен, или дьявольски хитёр, и у тебя на уме какой-то план. Так что будь добр, поясни свои слова, чтобы мы не терялись в догадках, воображая себе незнамо какие ужасы о Женьке. В конце концов, я имею право знать всё о парне, от которого родила дочь!
– Поверь, Алиса, иногда лучше не знать всю правду! – возразил ей Марк.
– Может быть, это и имело смысл до сегодняшнего вечера, пока я жила в мечтах об идеальном мужчине, которого потеряла двадцать лет назад. Но сейчас всё изменилось. Сегодня я слишком много узнала о человеке, с которым собиралась прожить всю жизнь, и потому должна пройти этот путь до конца. Если ты знаешь что-то, что может повлиять на моё мнение о Евгении, то ты обязан это рассказать! Я имею право знать правду! – с напором воскликнула Алиса.
– Ну, если тебе так хочется, я могу поведать тебе кое-что, что окончательно избавит тебя от иллюзий в отношении твоего жениха, – примирительным тоном произнёс Марк. – Но предупреждаю, тебе это не понравится. И никому это не понравится.
– Давай уже, Колесников, не тяни резину! – начал подстёгивать его Борис.
– Да уж, не томи, Марк! – присоединились к требованиям Измайлова остальные.
– Ладно! И не говорите, что я вас не предупреждал! – согласился Марк, после чего перевёл дух и продолжил. – Вы все думали, что мы с Разумовским были закадычными друзьями, которые всё делят пополам.
– А это не так? – подала голос Полина Петрова, но все тут же стали на неё цыкать, призывая к тишине.
– Не так, – ответил на вопрос Полины Марк и снова вздохнул, будто каждое слово давалось ему с трудом. – На самом деле Разумовский использовал меня как своего слугу, который должен быть всегда рядом.
– Но это уже твоя проблема! Если ты не мог послать Женьку куда подальше с его повышенными запросами, то это говорит лишь о твоей слабохарактерности и мягкотелости, а не о том, что Разумовский был кровожадным злодеем, – решил высказать свою позицию Измайлов.
– Я не мог этого сделать, – продолжил повествование Марк, – потому что Женька меня шантажировал.
– Час от часу не легче! – снова перебил Колесникова Борис. – Теперь наш Женька ещё и шантажист! Ты его уже совсем в грязь втоптал! Хоть что-то светлое, по-твоему, в Женьке было?
– Может, и было, да только мне о том не ведомо, – глубокомысленно произнёс Марк и посмотрел на Алису.
В её глазах была такая боль, что на мгновение Колесникову стало стыдно за то, что он не смог удержать в себе тайну, которую хранил много лет. Но только теперь отступать было поздно, поэтому он продолжил.
– За год до окончания школы, в наши последние летние каникулы мы с Женькой тусовались вместе. Ходили на рыбалку, курили тайком от родителей и подглядывали за девчонками. И вот однажды, когда его родители уехали куда-то с ночёвкой, я снова пришёл к Женьке. Мы запаслись пивом, взяли в прокате парочку видеокассет и собирались славно потусить без родительского присмотра. И когда мы уже порядком набрались, у нас с ним зашёл спор. И я уже даже не помню о чём именно, но только я проспорил и за это должен был выполнить любое желание Женьки. А фантазия у него была ого-го! Просто била ключом! И пожелал он, чтобы я отправился в ближайший ночной магазин и объяснился в любви самой пожилой продавщице, которая там будет.
– Ну, пока ничего криминального в фантазиях Евгения я не вижу, – высказал свою мысль вслух Борис Измайлов.
– Слушай дальше и всё поймёшь, – ответил ему Колесников и продолжил. – Мне тоже поначалу показалось это забавной шуткой. Но когда мы подошли к магазину и через витрину отыскали самую пожилую продавщицу, которая там работала, то Женька велел мне раздеться. Причём не просто скинуть рубашку и штаны, а раздеться догола. Мол, так веселее будет.
После этих слов Марка его одноклассницы захихикали, а одноклассники смачно закряхтели.
– Признаться, я был тогда порядком подшофе, и мне тоже показалось это довольно-таки остроумно. И я, не тушуясь, скинул с себя всю одежду, вбежал в магазин, напугав при этом весь немногочисленный персонал, и, подбежав к пожилой продавщице, выкрикнул: «Я тебя люблю!» и выскочил из магазина на улицу. И пока я натягивал на себя одежду, Женька хохотал, согнувшись в две погибели, и хвалил меня на смелость. В общем, в тот вечер мы от души повеселились, а на следующее утро я вообще слабо помнил о том, что произошло. Но не Женька.
Оказалось, что в том магазине были установлены камеры, и Женька каким-то образом договорился с владельцем магазина и уговорил отдать ему видеоплёнку с моей пьяной выходкой. И с этого дня всё началось.
Тут Марк замолчал. Он опустил взгляд и заскрежетал зубами.
– Но ведь двадцать лет назад не было Интернета, а запустить эту видеоплёнку по телевидению Разумовский никогда бы не смог! Ты же должен был это понимать! – сказал Марку Борис. – Даже если бы несколько человек увидели эту съёмку на домашнем видеомагнитофоне Евгения, вряд ли бы твоя репутация от этого сильно пострадала! Ведь было же очевидно, что это всего лишь пьяная выходка глупого подростка!
– Он не этим меня шантажировал, – покачал головой Марк. – Он грозился показать эту плёнку на выпускном вечере, чтобы все девчонки могли оценить меня с разных ракурсов! Думаешь, после этого у меня хватило бы духу с кем-нибудь из вас разговаривать? Да после этого все девчонки обходили бы меня стороной, а ребята смеялись бы и тыкали пальцем! – горько вздохнул Марк. – Вот если бы с тобой такое приключилось, и вся школа увидела тебя голым, ты бы мог потом вести себя как ни в чём не бывало? – обратился он к Измайлову.
– Да запросто! Мне скрывать нечего! – с готовностью ответил тот. – Я даже думаю, что моя популярность среди девчонок после этого только выросла.
– Это ты сейчас такой смелый! – сокрушённо произнёс Марк. – Сейчас бы, может, и я не так переживал из-за этого. Но тогда мне было семнадцать, и у меня даже девчонки не было. А тут такой позор! Я в голом виде объясняюсь в любви какой-то старушке! И я испугался. А Женька воспользовался моей слабостью и стал заставлять делать за него домашние задания, доставать сигареты и выполнять разные поручения. И я терпел, так как надеялся, что этим всё и ограничится. Да, я буду для него дворовой шавкой, но через год мы расстанемся, и у каждого будет своя жизнь. Возможно, так оно бы и было, но тут случилось неожиданное. Незадолго до выпускного вечера его девушка забеременела.
В этот момент Марк виновато посмотрел на Алису, словно заранее извинялся за всё, что он собирался сказать, а затем продолжил.
– Женька не хотел этого ребёнка. Он сам неоднократно говорил мне об этом, заявляя, что ребёнок может помешать его планам. Сначала он думал уговорить Алису сделать аборт, но она так воодушевилась предстоящим материнством и стала мечтать о свадьбе, что Женька понял, что так просто проблему не решить. И он начал искать способ, который бы однозначно заставил Алису передумать. И ему в голову пришла мысль о сногсшибательном путешествии для них двоих. И эта идея так понравилась Женьке, что он каждый день рассказывал мне во всех подробностях о том, как шикарно он будет проводить время вместе с Алисой, попивая коктейль и загорая под жарким солнцем среди богатых иностранцев.
Сначала Женька надеялся уговорить своего папашу дать ему достаточно денег для того, чтобы отвезти Алису на океанского побережье. И даже рассказал ему о беременности своей девушки и необходимости уговорить её сделать аборт, чтобы ребёнок не мог помешать его далеко идущим планам. Но отец ему отказал, заявив, что если у Алисы достаточно ума, то она сама поймёт, что становиться матерью в таком юном возрасте ни к чему. А если не поймёт, то лучшим решением будет расстаться с такой девушкой. И чем раньше, тем лучше.
Тут Марк снова взглянул на Алису. Она закрыла лицо руками и, казалось, хотела отстраниться не только от слов Марка, но и вообще от всего происходящего. Однако все остальные присутствующие, наоборот, с жадностью ловили каждое слово Колесникова, так как впервые за много лет им начала открываться правда о человеке, которого они не только знали и любили, но и благоговели над его памятью, опасаясь хоть чем-то замарать его славное имя. И сейчас все пребывали в таком состоянии, что готовы были поверить всему, что бы не сказал им Марк. И он понимал это.
– Но Женька не хотел расставаться с Алисой. Он всё ещё надеялся уговорить её избавиться от ребёнка, пока была такая возможность. И тут, как нарочно, его сосед, тот ещё Плюшкин, случайно проговорился Женькиному отцу о том, что в ближайшем будущем собирается покупать новую квартиру, чтобы его накопления внезапно не обесценились, как это часто бывает. А Женька подслушал этот разговор и сразу увидел в этом возможность быстрого обогащения и решения своих проблем. Но только сам он марать руки не хотел, так как в случае неудачи всё его блестящее будущее могло бы рухнуть, даже не начавшись. Поэтому он предпочёл, чтобы я таскать для него каштаны из огня. А за это он пообещал отдать мне видеокассету с записью моих пьяных подвигов.
Но я отказывался, как мог. В конце концов, что значит подмоченная репутация по сравнению с реальным тюремным сроком. И мне показалось, что Женька тоже это понял и отступился от своей безумной идеи.
После этого Марк набрал в лёгкие побольше воздуха, словно собирался продолжить свою речь. Но внезапно выдохнул и замолчал.
– А дальше? – произнёс Борис, чтобы узнать окончание истории. – Что случилось дальше? Разумовский действительно отказался от мысли совершить кражу у соседа?
– Естественно, – со смешком произнёс Марк. – Он же умер! По-моему, это весомая причина, чтобы переменить свои планы.
– Женька никогда не отказывался от задуманного, – словно выходя из оцепенения, подала голос Алиса, выступая вперёд. – Не таким он был человеком, чтобы его могли остановить чьи-то уговоры. Ты же сам сказал, что он собирался настоять на том, чтобы я прервала беременность несмотря на то, что я очень хотела иметь от него ребёнка. И его не остановили ни мои слова, ни слова отца. Он даже готов был нарушить закон, чтобы добиться желаемого. Что-то ты не договариваешь, Марк, – сказала Алиса, глядя прямо в глаза своему однокласснику. – Признайся, ведь было что-то ещё?
Вероятно, Марк не ожидал такого напора, потому что смутился. Было видно, как он пытается подобрать нужные слова, чтобы ответить на поставленный вопрос и в то же время не сболтнуть лишнего.
– Я всё сказал, – произнёс он. – Даже если Разумовский и не передумал обворовать соседа, то смерть всё равно остановила его.
– А куда делать видеокассета, о которой ты говорил? – решил уточнить Измайлов. – Ведь если я правильно понял, Женька не отказался от своих намерений, и, соответственно, у него не было причины возвращать кассету тебе. Стало быть, эта видеокассета всё ещё находится в доме у его родителей. И очень странно, что за двадцать лет ни у кого не возникло мысли проверить видеотеку Евгения. Ведь иначе мы бы все уже давно знали о существовании некоей видеозаписи, компрометирующей нашего дорогого одноклассника Марка Колесникова.
– Откуда я знаю? – простодушно произнёс Марк. – Может, родители Женьки её выбросили или случайно стёрли запись. Вариантов много.
– Да, всё это могло быть. Но только меня удивляет тот факт, что тебя это совершенно не беспокоит, – не скрывая своих подозрений, сказал Борис. – Будь я на твоём месте, я бы из кожи вон лез, чтобы вернуть себе эту запись, особенно после смерти Женьки. Ведь пока он был жив, угроза исходила только от него. А когда он умер, источником опасности мог стать кто угодно. И, повторюсь, если бы я был на твоём месте, то я бы и по сей день жил как на иголках. Особенно сейчас, когда с помощью Интернета любую запись можно транслировать на весь мир. А при твоей нынешней работе тем более важно сохранять безупречную репутацию.
– А, может, это ты убил Женьку? – неожиданно предположила Алиса. – Убил его и забрал кассету себе? А потом отвалил в сторону и прикинулся тихой овечкой. А когда Витьку Ананьина обвинили в убийстве, ты скромно стоял в сторонке и потирал руки от удовольствия, потому что тебя никто не заподозрил, так как все думали, что у тебя не было мотива для убийства. Но теперь-то мы знаем, что он есть. И гораздо более весомый, чем у любого из нас.
После слов Алисы все пристально посмотрели на Марка, ожидая его реакции. Но он молчал.
– Извини, Алиса, но тебе не надоело играть в детектива? – после паузы произнёс Марк. – По-моему, сегодня уже достаточно было необоснованных обвинений и неожиданных признаний. Пора и по домам. Мне лично очень хочется спать, – добавил он и демонстративно зевнул.
– Нет, уж, позволь нам всем решать, когда закончить этот вечер, – возразил Борис, пристально глядя на Марка. – Я полностью согласен с Алисой. Ты снова что-то не договариваешь. Мы ведь не первый день знакомы. И потому я очень сомневаюсь, что когда во время выпускного вечера Женька предложил тебе пойти на преступление, ты просто отошёл в сторону, позволив событиям развиваться своим чередом. У тебя были наиболее веские причины желать смерти Разумовскому, но при этом ты, якобы, палец о палец не ударил, чтобы защитить свою репутацию и избавиться от компрометирующих материалов. Слишком слабо верится в эту сказочку.
– А что ты хочешь от меня услышать? – уходя в оборону, произнёс Марк. – Что на выпускном вечере я поругался с Разумовским, потому что он предложил мне совершить кражу у соседа, шантажируя меня тем, что покажет всему классу видеоплёнку с моей пьяной выходкой. А потом я попросил у Евгения немного времени, чтобы всё обдумать и принять окончательное решение, и ушёл в сторону, надеясь собраться с мыслями и попытаться снова переубедить Разумовского, но в этот момент увидел, как к нему подошёл Витька Ананьин. После чего у них завязалась драка и Женька упал, а Витька пошёл прочь. И тогда я подумал, что сейчас самый подходящий момент, чтобы свести счёты со своим обидчиком. И тогда я нашёл на земле камушек побольше, достал из кармана пиджака носовой платок, чтобы не оставить своих отпечатков пальцев, и поднял с земли камень. А затем со всей силы ударил этим камнем Женьку по голове, пока тот не успел очухаться и встать на ноги. А потом я выбросил камень, достал из внутреннего кармана пиджака Женьки видеокассету, которая в тот вечер была при нём, и убежал, зная, что никто меня не заподозрит, так как все считали, что мы с Разумовским были лучшими друзьями. Затем я кинул кассету в мусорный бак и бросил туда горящую спичку, чтобы уничтожить все улики. А когда Женьку обнаружили мёртвым, и все начали плакать и причитать, ища виноватого, я просто затерялся в толпе и не подавал голоса, чтобы никому и в голову не пришло случайно обвинить меня. Что мне и удалось. Это ты хотел услышать, Измайлов? – презрительно произнёс Марк и, увидев, как оцепенел Борис, а также остальные одноклассники, добавил. – Зря надеялся. Я никогда этого не скажу ни тебе, ни кому бы то ни было ещё. Можешь думать и гадать всё, что твоей душе угодно. А я не подтвержу ни единого твоего слова.
– Но ты уже сказал! – произнёс Борис и автоматически сунул руки в карманы пиджака, пытаясь найти сигареты, совершенно забыв о том, что месяц назад он бросил курить.
– Я не сказал ничего такого, что могло бы навредить мне. А если вам всем здесь что-то послышалось, так это исключительно вследствие влияния алкоголя, который каждый из вас успел принять без меры, – продолжал выкладывать карты на стол Марк. – И давайте закроем на сегодня эту лавочку. Я чертовски устал и действительно очень хочу спать.
После этого Марк Колесников снова подошёл к двери и попытался открыть её, забыв, что она заперта на ключ.
Тогда Марк обернулся в сторону своих одноклассников, которые продолжали оставаться на своих местах и наблюдать за ним. Вероятно, он рассчитывал на их благоразумие и надеялся, что дверь отопрут, но этого не случилось. Никто не двинулся с места, лишь Витька Ананьин сжал кулаки и изо всех сил сдерживался, чтобы не наброситься на Марка.
– Может, всё же стоит открыть эту дверь, чтобы не случилось ещё одного убийства? – иронизируя, произнёс Марк.
И тут Борис Измайлов достал из кармана мобильный телефон и начал набирать на нём какие-то цифры.
– Ты хочешь вызвать полицию? – опасливо спросила Алиса, глядя то на Марка, то на Бориса.
– Нет, я звоню администратору зала, чтобы нам наконец-то открыли эту чёртову дверь! – злобно произнёс Борис, после чего начал разговаривать с невидимым собеседником, ответившим на его телефонный звонок. – Алексей, это Измайлов. У нас тут произошёл небольшой казус, и дверь в зал каким-то образом оказалось закрытой. Будь добр, прямо сейчас пришли к нам человечка, чтобы он выпустил нас из этой душегубки, пока мы тут не поубивали друг друга, – а затем добавил. – Не волнуйся, с меня причитается.
– Ты предлагаешь сейчас открыть дверь? – удивлённо произнесла Вика Чусеева.
– Да, я предлагаю именно сейчас открыть дверь и выйти нам всем на свежий воздух, потому что с некоторых пор здесь стало слишком тесно и чрезвычайно душно, – ответил Борис, расстёгивая ворот своей рубашки.
– Но разве можно это делать сейчас, после признания Марка? – понизив голос, сказала Вика.
– Это нужно сделать именно сейчас, – повторил Борис и, подойдя к двери, прислушался. – Кажется, идёт наш спаситель!
И через несколько секунд все услышали, как дверь в зал открывается снаружи, после чего народ увидел пожилого охранника в тёмно-серой униформе, который подслеповатым взглядом окинул всех присутствующих.
– Что это вы тут заперлись? – подозрительным тоном спросил он у бывшего 11 «В». – Или это у вас игра такая? Квест, как говорят по-модному?
– Именно, квест, – пожимая руку охраннику и натянуто улыбаясь, сказал Борис Измайлов. – Спасибо, дорогой, что выручил нас!
– Пожалуйста, – ответил охранник, обводя взглядом полупустые столы и подвыпивших людей. – Только свой ключ я вам не отдам. Вот уйдёте, тогда я всё проверю и закрою за вами дверь, – важно сообщил он собравшимся.
– Да мы уже уходим! – ответил за всех Борис и повернулся к своим одноклассникам. – Ребята, быстренько собираем свои вещи, поднимаемся из-за столов и освобождаем помещение!
Однако народ совершенно не собирался следовать указаниям Бориса. Все продолжали оставаться на своих местах, полагая, что это – очередной тактический ход по разоблачению преступника. И лишь Марка не пришлось просить дважды.
– Доброй ночи! – сказал он Борису, кивнув бывшему однокласснику головой, после чего быстрым шагом вышел прочь из зала.
– Э! – тут же послышались голоса с разных сторон. – Куда он пошёл? Борис, задержи его!
А Виктор Ананьин подскочил со своего места и побежал вслед за Марком.
– Остановись! – пересёк ему путь Измайлов, загораживая выход из зала.
– Пусти меня! Я должен узнать, правду он говорил или нет! – выкрикнул Ананьин, пытаясь сдвинуть с места Измайлова.
– Я бы не советовал этого делать! – сказал Борис, отодвигая от себя Виктора.
– Но ты же сам весь вечер пытался выяснить правду о том, кто убил Женьку!
– И это моя ошибка, – каменным голосом произнёс Борис. – И я не хочу совершать ещё одну.
– Нет уж, извини! – распаляясь, выкрикнул Виктор. – Кто мне вернёт пятнадцать лет жизни, которые я провёл за решёткой по вине этого супчика? Я заставлю его заплатить за каждую каплю крови, которую я потерял из-за него!
– И я очень тебе сочувствую, – промолвил Борис, делая знак рукой остальным ребятам, чтобы те пришли к нему на помощь и угомонили Виктора. – Но тех пятнадцати лет уже не вернёшь, а если ты сейчас дашь волю своим рукам и побьёшь Колесникова, то тебя тут же снова отправят за решётку. И ты это знаешь лучше меня. А у тебя есть, ради кого жить и дорожить своей свободой. Не вынуждай своего будущего сына общаться с отцом через тюремное окошко! Подумай о своей жене! Что будет с ней, если тебя снова посадят?
– Да я весь вечер только о ней и думал! – воскликнул Виктор. – Но вот обо мне кто подумает? Если я сам не постою за свою честь, то грош мне цена! И моя жена, и будущий сын должны это понимать!
Тут на помощь к Борису подоспели другие ребята, которые схватили Ананьева за руки и оттащили от двери.
– Послушай, Виктор, – поправляя пиджак, сказал ему Измайлов, – я даю тебе слово, что если Марк Колесников виноват, то он своё получит. Но и ты должен пообещать мне, что и пальцем не тронешь ни его, ни кого-то другого. Ты будешь продолжать вести ту жизнь, которую вёл последние пять лет. Пообещай мне! Прямо сейчас при ребятах!
Но, казалось, Виктор совершенно не собирался соглашаться с Борисом, потому что продолжал пыхтеть, как паровоз, и сжимать кулаки, скрипя зубами от злости.
– Зачем ты отпустил его? – словно сквозь силу процедил Ананьев, всё ещё глубоко дыша, как после пробежки.
– Затем, что я не хочу превращать наш вечер встречи в самосуд с расправой в финале. Что бы Марк здесь не говорил, мы точно не знаем, как всё было на самом деле. У нас нет никаких доказательств его вины. Но мы можем сообщить в правоохранительные органы обо всём, что сегодня услышали, чтобы компетентные органы проверили всю эту информацию.
– Но за это время Колесников уедет на край света! И ищи его потом, свищи! – сокрушённо произнёс Виктор.
– Он не уйдёт, поверь мне! У меня есть связи в Следственном комитете, и я постараюсь добиться того, чтобы дело об убийстве Евгения Разумовского снова открыли, а тебя оправдали, хоть и с большим опозданием, – сообщил Борис Измайлов. – Но ты должен дать мне слово, что не будешь предпринимать никаких действий по отношению к Марку Колесникову, потому что тогда он точно сможет выйти сухим из воды, а ты за свою импульсивность поплатишься по полной программе!
Но Виктор продолжал пыхтеть, не говоря ни слова.
– Может, хватит уже строить из себя униженного и оскорблённого? – нетерпеливым тоном произнесла Вика Чусеева. – Борис прав. Я, например, за сегодняшний вечер столько нового узнала обо всех вас, что мне просто необходим перерыв. Глупо действовать сгоряча, да ещё и под влиянием спиртного. Пойдёмте лучше домой! А тебе, Виктор, в первую очередь следует вернуться побыстрее к жене в тёплую постельку, чтобы было кому обеспечить тебе алиби, если что.
– Это ты на что намекаешь? – сверкая глазами, воскликнул Ананьин.
– Ни на что! – сделав кукольное лицо, ответила Вика. – Единственное, на что я намекаю, а точнее будет сказать, говорю открыто, так это на то, что наш вечер слишком затянулся! Не знаю, как остальным, а мне муж уже десятое сообщение шлёт, чтобы узнать, когда я вернусь домой.
– Виктор, мы ждём только тебя, – произнёс Борис, подходя вплотную к своему бывшему однокласснику. – Пообещай, что ты не тронешь Марка Колесникова и даже не приблизишься к нему ни при каких обстоятельствах. Дай слово!
Тут все нетерпеливо посмотрели на Виктора, так как всем уже надоела эта затянувшаяся вечеринка, а ещё больше расследование убийства двадцатилетней давности, неожиданными участниками которого они стали.
– Ладно, – махнув рукой, ответил Виктор. – Я обещаю, что не подойду к Марку Колесникову и не коснусь его ни пальцем, ни другими частями тела, пока официально не будет установлена его вина в убийстве Женьки Разумовского.
– Прекрасно! – выдохнул Борис и взял Виктора под локоть. – А теперь мы все дружно отправимся по домам.
И получив добро, народ сразу же стал расходиться.
– Может, теперь ты отпустишь меня? – раздражённо произнёс Виктор, пытаясь отодвинуться от Бориса, который всё ещё продолжал держать его за локоть.
– Знаешь, что я сейчас подумал? – неожиданно бодрым голосом проговорил Борис. – Я ведь до сих пор не знаком с твоей женой! Думаю, сейчас самое время, чтобы ты представил меня ей. Всё-таки мы вместе учились в одном классе, а она ещё не знакома ни с кем из твоих одноклассников. Я даже не знаю, как её зовут.
– Её зовут Мария, – догадываясь о тайном намерении Бориса, ответил Виктор. – И никакие провожатые мне не нужны!
– О чём ты говоришь? – наивно-наигранным голосом начал возражать Борис. – Не далее, как сегодня днём мы с Максом говорили о том, что неплохо было бы нам заглянуть тебе в гости. Ты ведь не против неожиданных гостей? – добавил Борис и подмигнул Максиму Кадееву, чтобы тот поддержал его игру.
А Максим, услышав своё имя, тут же поднял голову, продолжая при этом выключать компьютер и убирать в сторону провода.
– Да, сегодня мы об этом говорили, – кивнул головой Кадеев.
– Так вот. Когда ещё представится нам такой случай увидеться с тобой? Я ведь даже телефона твоего не знаю! И если бы не социальные сети, мы бы вообще не знали, куда отправлять тебе приглашение, – продолжал навязываться в гости Борис.
– Если хочешь, я продиктую тебе свой номер телефона, – примирительным тоном произнёс Виктор.
– Очень хочу! Но ещё больше я хочу лично засвидетельствовать почтение твоей ненаглядной жене и пожелать ей доброго здоровья и благополучных родов. Ты ведь не против, если мы с Максом заглянем к тебе сегодня всего лишь на одну минуточку? Так сказать, окажем твоей супруге знак внимания со стороны бывших одноклассников её мужа.
– Ладно, – снова согласился Виктор, так как понял, что проще будет согласиться с предложением Бориса, чем продолжать спорить с ним, пытаясь объяснить, что он не намерен причинять вред ни Марку, ни кому бы то ни было ещё.
– Вот и отлично! – сказал Борис и попросил охранника закрыть зал, так как все остальные уже вышли из помещения.
И единственным человеком, который слегка задержался на выходе, был Валерий Шитиков.
– Знаешь что, братан, – произнёс он, обращаясь к Борису, – килограмм варенья и килограмм говна, это два килограмма говна.
– Это ты к чему сейчас сказал? – хмуро спросил Борис.
– Это я о нашем сегодняшнем вечере, – сказал Валерий. – В следующий раз, когда соберёшься рыть другому яму, ознакомься сначала со сметой, – горько ухмыльнулся он и добавил, вкладывая что-то в руку Бориса. – У меня для тебя есть подарочек.
Борис посмотрел на свою ладонь и увидел на ней ключ от зала.
– Так это ты нас всех здесь запер? – не веря своим глазам, произнёс Измайлов.
– За кого ты меня принимаешь? – кисло ответил Шитиков. – Это Лиза Стрелецкая, подружка нашей несравненной Алисы, учудила.
– Зачем? – не переставал удивляться Борис.
– Хотела помочь подруге выяснить истину. Даже не представляю, когда она успела запереть дверь! Я, например, ничего не заметил.
– Да и я тоже, – подтвердил Борис.
– Ну, так вот. Сделала она это из благих побуждений, а когда началась драка, то струхнула, что из-за неё мы тут можем поубивать друг друга. Но признаться в содеянном не решилась и тихонько отдала ключ мне, чтобы я помог ей выпутаться. И только я придумал шутку по этому поводу, чтобы с юмором отправить всех по домам, как все прицепились к Марку, к этому пижону, и начали его допрашивать. И тут мне и самому стало интересно, чем дело закончится. Вот я и промолчал про ключ, – сообщил Валерий.
– Ну, что случилось, то случилось. Признаться, я так вымотался, что просто не в состоянии сейчас никого упрекать или обвинять. Прощай, брат. Надеюсь, ещё увидимся.
– В другой жизни, – ответил Валерий, поспешив к лестнице.
Затем парни спустились по лестнице вниз, собираясь зайти в раздевалку, чтобы одеть свои тёплые куртки, как вдруг Виктор произнёс:
– Мне нужно отлить.
– Я с тобой! – тут же поспешил составить ему компанию Борис.
– Ты за кого меня принимаешь? – сразу взъерепенился Виктор.
– Мне тоже нужно отлить! А ты чего подумал?
– Ну пошли! – тяжело вздохнув, сказал Виктор и направился в сторону туалета.
– Я вас на улице подожду, – крикнул им Максим. – Мне позвонить нужно.
А Виктор с Борисом пошли по лестнице вниз на цокольный этаж. И хотя до этого момента Борису совершенно не хотелось в туалет, но, оказавшись в этом заведении, он неожиданно почувствовал неприятные позывы.
– Я в кабинку, а ты никуда не уходи! – успел крикнуть он Виктору и быстренько заскочил в туалет.
А через пару минут Борис услышал:
