Светлана Рощина
Небо завтрашнего дня
Перевал
– Слепцова, для тебя есть задание, – произнёс шеф, едва я переступила порог его кабинета. – Помнится, ты раньше занималась альпинизмом?
– Да, в студенческие годы, – ответила я.
– Отлично. И тебе, Анна, конечно же, известно о загадочной гибели более полувека назад группы молодых альпинистов под руководством Виктора Ястребова.
– Как и всем, – тут же подтвердила я.
– Так вот. Из достоверного источника у меня появилась информация, которая может объяснить причины этой трагедии. Тебе необходимо проверить эти сведения и, в случае их подтверждения, подготовить об этом статью. Справишься?
– Можете не сомневаться, шеф, – ответила я, едва сдерживая азарт предстоящего журналистского расследования.
Работа в журнале «Светские хроники» мне нравилась. Да, приходилось много ездить по стране и совершенно не оставалось времени на то, чтобы обзавестись семьёй с добрым порядочным мужем, славными непоседливыми детьми и тихими домашними праздниками, но всё это окупалось массой новых впечатлений, знакомствами с интересными, забавными, а порой и опасными людьми, и, самое ценное, возможностью творческого самовыражения, ограничиваемого лишь критическим взглядом главного редактора «Светских хроник» Зориным Валентином Петровичем. Он хоть и был въедливым и дотошным дядечкой пятидесяти трёх лет, большую часть из которых посвятил работе в этом журнале, но всё же в его критике всегда имелось рациональное зерно. А главное, он никогда не ограничивал полёт моей неуёмной энергии. В какие бы дебри не заносил меня мятежный дух, Валентин Петрович никогда не подрезал мне крылья, стараясь лишь направить мою бурную жажду деятельности в нужное русло.
Вот и сейчас он поручил мне такое задание, от которого бы взвыли все мои коллеги, в том числе мужчины, а мне оно было только в радость. Мне предстояло отправиться в уральские горы по маршруту Виктора Ястребова, причём предварительно следовало собрать группу энтузиастов, которые бы согласились составить мне компанию с целью найти документы или иные доказательства, подтверждающие сенсационную разгадку таинственной гибели молодых альпинистов более полувека назад. Да, в ближайшее время было чем занять мозги и размять затёкшие от сидячей работы мышцы.
И первым делом я села за компьютер, включила Интернет и зашла на сайт всех любителей гор, где бросила клич о наборе энтузиастов для похода на Урал. Как человек творческий, я подошла к этой авантюрной затее со всем пламенным жаром журналистского азарта и разместила пост следующего содержания:
«Это было шестьдесят лет назад, но и сегодня нераскрытая тайна будоражит умы миллионов людей на всей планете, заставляя выдвигать самые невероятные, а порой абсурдные идеи, которые позволили бы объяснить произошедшее.
И тех из вас, кто желает лично раскрыть загадку гибели группы советских альпинистов под руководством Виктора Ястребова, кто молод душой, горяч сердцем и всегда готов к приключениям, прошу пожаловать в мою компанию.
В самое ближайшее время мы отправимся по следам советских альпинистов к перевалу Ястребова, чтобы воочию увидеть то, что видели они. И тогда, возможно, разгадка этой тайны откроется именно нам!
Хотите, чтобы ваше имя осталось в веках как имя Хайрема Бингема, отыскавшего в джунглях Перу затерянный город инков Мачу-Пикчу? Или вас прельщает слава Дэвида Ливингстона, давшего имя королевы Виктории одному из величайших водопадов планеты? Тогда присоединяйтесь ко мне, и вместе мы сможем установить истину, ускользавшую от человечества в течение шестидесяти лет!»
Теперь оставалось лишь ждать. Но я знала, что ожидание будет недолгим, и в самое ближайшее время я соберу команду сподвижников, которые с удовольствием помогут мне провести расследование и собрать материал для статьи.
А когда до окончания рабочего дня оставалось меньше десяти минут, зазвонил местный телефон. Я взяла трубку аппарата и услышала голос шефа:
– Слепцова, после шести зайди ко мне. Нужно обсудить твоё новое задание.
И вот когда народ дружной толпой засеменил в сторону проходной, чтобы покинуть стены родной редакции, я направилась в кабинет своего руководителя.
– Присядь, – сказал шеф, увидев меня.
Я тут же присела на стул и приготовилась записывать в блокнот указания Валентина Петровича.
– Это убери, – остановил меня Зорин.
Не задавая лишних вопросов и не выказывая удивления, я закрыла блокнот и приготовилась слушать.
– Информация строго конфиденциальная и непроверенная. Поэтому не стоит записывать то, в чём я не уверен.
– Конечно, – кивнула я в ответ.
– Надеюсь, сегодня у тебя уже была возможность оживить в памяти подробности трагической гибели группы Виктора Ястребова.
– Разумеется.
– В таком случае я не буду повторять то, что известно тебе, а также миллионам других людей, умеющим пользоваться Интернетом. Скажу лишь, что по информации, полученной мной, всё, что случилось с группой Виктора Ястребова, результат испытаний химического оружия. Эти ребята, сами того не подозревая, оказались в центре очага поражения и попали под действие газа, вызывающего галлюцинации. Версия очень правдоподобная, особенно если вспомнить события того времени: разгар холодной войны между Советским Союзом и США. Каждая из стран изо всех сил стремилась нарастить свою боевую мощь, используя для этого все средства. И если принять информацию об испытании химического оружия за рабочую версию, то этим можно объяснить различный характер ранений молодых альпинистов. Ведь у каждого человека свой уровень физической подготовки и свои страхи, которые провоцируют появление ужасных видений. В результате действия химического оружия у ребят началась коллективная шизофрения, сопровождаемая звуковыми и визуальными галлюцинациями, и они, защищаясь, принялись нападать друг на друга, причиняя смертельные ранения себе и своим товарищам.
В общем, факт испытания химического оружия объяснил бы очень многое. Но, естественно, нужны доказательства. Без них наш с тобой разговор ничего не стоит. На эту тему и так уже было написано множество статей и снято фильмов. И выдвигать ещё одну непроверенную версию, значит, затеряться в море гипотез и предположений, которыми и так напичкана мировая пресса. А наша с тобой задача – вытащить из глубин прошлого правду и напечатать её в нашем журнале.
– Но как я смогу найти необходимые доказательства? – осмелилась я прервать шефа. – Наверное, маршрут Виктора Ястребова подробно изучен и журналистами и туристами. Вряд ли я смогу увидеть то, что не увидели сотни других людей, побывавших там до меня?
– Вот! – многозначительно произнёс Валентин Петрович и внимательно посмотрел на меня. – Мы и добрались до главного. Есть у меня координаты одного интересного места. А что именно в этом месте интересного, ты и должна выяснить.
Раньше это была закрытая зона. Вокруг стояли воинские части, и никого из посторонних туда не пускали. Но сейчас, после всеобщего сокращения численности сотрудников силовых ведомств, ряд воинских частей расформировали, а людей распустили по домам. И теперь в этом месте нет никакой охраны. Но добравшись туда, ты вряд ли найдёшь там библиотеку с архивом засекреченных документов. Бумаги с грифом «секретно», естественно, давно уже вывезены оттуда и укрыты в надёжном месте, куда простому смертному не будет доступа ещё как минимум лет сто. Так что, я полагаю, что это – координаты секретной исследовательской базы или чего-то подобного. Помещение же никто вывозить не будет, особенно если оно давно заброшено. Но если знать, что искать, то найти всегда можно. Только, думаю, это будет не слишком легко. Вполне вероятно, что эти координаты приведут тебя в шахту, в подземный бункер или в землянку. Это может быть что угодно. Исследуй каждый дюйм, но найди подтверждение того, что гибель группы Виктора Ястребова была результатом испытаний химического оружия. Лабораторное оборудование, любая аппаратура, возможно, какие-то записи, – всё что найдёшь. Фотографируй и бегом обратно. Доложишь мне, и вместе мы взорвём эту бомбу, потому что это будет сенсация. Но до поры до времени никому об этих предположениях ни слова. Даже тем, кто пойдёт с тобой в горы. Координаты будешь держать в голове, и никаких записей. Для всех остальных – ты просто собираешь материал для статьи. По крайней мере, в случае неудачи никто не сможет предъявить к тебе или к журналу никаких претензий. Но я искренне надеюсь, что неудачи не будет. Я нутром чую, что эта информация правдива. И твоя задача убедиться в этом. Но должен предупредить тебя об одном нюансе, который тоже следует учитывать. А именно то, что координаты эти могут быть слегка неточными, так как человек, который диктовал мне их, делал это по памяти и мог случайно ошибиться. Так что надеюсь, ты не обидишься, если тебе придётся пройти несколько лишних километров.
– Без проблем, – кивнула я шефу. – Для бешеной собаки семь вёрст – не крюк. И если там что-то есть, то я это непременно найду, – добавила я, поднимаясь с места.
– Знаю, именно поэтому и поручаю это дело тебе.
– Спасибо за доверие, – произнесла я и покинула кабинет шефа.
Домой я вернулась уже ближе к полуночи. Весь вечер в голове я прокручивала разговор с Валентином Петровичем и составляла план предстоящего похода. И все эти мысли приятно будоражили моё сознание, прогоняя сон. В какой-то момент я даже подумала, что, возможно, не стоит сегодня возвращаться домой, в пустую квартиру, где меня никто не ждёт. А будет лучше, если я вооружусь чашкой крепкого кофе и проведу всю ночь на своём рабочем месте, изучая тему химического оружия и возможных последствий его применения на человеческий организм. Но, к сожалению, я знала, что в таком случае завтрашний день пройдёт как в тумане, потому что мой мозг не сможет функционировать на полную катушку. Ему необходимо, как минимум, пять часов крепкого сна в сутки, а поспать за рабочим столом мне не удастся.
Так что пришлось умерить свой энтузиазм и отложить всю недоделанную работу на завтрашний день, после чего я выползла из офиса и поехала домой, чтобы плюхнуться на кровать и побыстрее забыться сном в ожидании наступления утра.
И когда я была уже в кровати, то решила на всякий случай проверить электронную почту, чтобы убедиться, что никаких срочных сообщений там нет. Однако мой недавний пост уже принёс свои плоды, и появились первые желающие принять участие в предстоящей экспедиции. И мне показалось символичным, что первым человеком, который откликнулся на мой призыв, был тоже Виктор. Парень по имени Виктор Дорохин изъявил желание стать одним из членов нашей команды.
«Здравствуйте, Аня! – начал своё письмо Виктор. – Пишет Вам альпинист с десятилетним опытом горных походов. Я ходил в экспедиции на Казбек, пик Ленина и поднимался на Эльбрус с северного склона. И как человек, который не мыслит своей жизни без гор, я не могу остаться в стороне от расследования трагической гибели нашего соотечественника Виктора Ястребова и его товарищей, погибших при странных обстоятельствах.
Два года назад мы с друзьями уже предприняли попытку провести расследование. Мы прошли весь маршрут Виктора Ястребова, дойдя до знаменитого перевала, но не нашли ничего, что могло бы раскрыть тайну их гибели. И если Вы принадлежите к числу энтузиастов, которые пускаются в авантюрные путешествия исключительно с надеждой на слепую удачу, бросьте это дело. Там Вы ничего не найдёте. Но если у Вас имеются определённые сведения, которые необходимо проверить на месте, и Вы знаете, за какое дело берётесь, что ж, в таком случае я полностью в Вашем распоряжении. Можете включать меня в свой список. Готов составить Вам компанию и снова пройти этот маршрут. Более того, я знаю людей, готовых присоединиться к нам в этом походе. Направляю Вам свои телефоны и электронный адрес для связи. С уважением, Виктор Дорохин».
Наверное, следовало дать ответ не откладывая, но по ночам у меня редко получается красиво складывать слова в предложения, и я решила отложить это дело до утра и, отодвинув в сторону ноутбук, легла спать, пообещав себе, что отвечу Виктору сразу же, как только выпью утренний кофе.
И мой следующий день прошёл как нельзя лучше.
Утром я написала Виктору, что буду рада его участию в нашей экспедиции, а заодно уточнила, не возникнут ли у него проблемы на работе в связи с предстоящей поездкой, которая, к слову, состоится уже через неделю. И Дорохин ответил мне, что с этим сложности не возникнут, так как он сам работает инструктором на туристических маршрутах, и, в случае необходимости, он может попросить кого-нибудь из своих коллег подменить его.
Это стало для меня очень хорошей новостью, так как участие в нашем походе опытного инструктора, да ещё и знакомого с предстоящим маршрутом, являлось огромной удачей.
В течение дня я получила ещё несколько электронных писем от желающих пойти со мной по маршруту группы Виктора Ястребова. Беда состояла лишь в том, что всем им требовалось время, чтобы оформить отпуска на работе для участия в этой экспедиции, и меня просили отложить её проведение на два-три месяца. И если бы это зависело от меня, то я бы непременно пошла навстречу этим людям. Но сроки, которые поставил передо мной шеф, были крайне ограниченными, и мне следовало вылететь в Екатеринбург не позднее, чем через неделю. И мне пришлось честно написать об этом всем, кто хотел идти со мной в поход. И практически все ответили отказом. Лишь одна девушка по имени Клара подтвердила своё согласие на участие в экспедиции. Она написала, что работает медсестрой и в следующем месяце собиралась пойти в отпуск, но уверена, что руководство пойдёт ей навстречу и передвинет её отпуск чуть раньше, если она объяснит причину своей просьбы.
И Клара тоже стала для меня подарком судьбы, так как человек с медицинским образованием необходим в любой экспедиции.
В общем, пока всё складывалось очень хорошо. Я чувствовала такой эмоциональный подъём, что просто завидовала сама себе. Предстоящее задание увлекло меня, и я просто не могла думать ни о чём другом.
До позднего вечера я делала наброски будущей статьи, которая бы заинтересовала читателя и понравилась редакционной коллегии. Я отыскала в Интернете все предыдущие статьи, посвящённые теме погибших альпинистов, затем узнала цены на авиабилеты до Екатеринбурга. И лишь в районе полуночи, когда я всё-таки приползла домой и принялась укладываться спать в холодную постель, то внезапно ощутила такое одиночество, что вмиг забыла обо всех своих предстоящих планах и принялась жалеть себя. Мне было некого обнять, не к кому прижаться своим телом, некому шепнуть на ушко «спокойной ночи».
Разумом я понимала, что нельзя зацикливаться на негативных мыслях. Нужно продолжать жить. Но грусть, так некстати заползавшая мне в сердце, заставляла видеть мир только в чёрных красках.
Ну почему мне досталась такая судьба?
Прошлое, как кадры ускоренной киносъёмки, с неприятной настойчивостью вновь промелькнуло в моём сознании. Неудачное замужество в ранней юности и, как следствие этого, постоянная нищета. Безденежье и отсутствие собственного жилья из-за пьянства законного супруга привели меня к тому, с чего, собственно, всё и начиналось. Став вдовой в тридцать два года, я оказалась без жилья и без денег, потому что все мои накопления были потрачены на безрезультатное лечение мужа и на его похороны.
В итоге, сменив одну съёмную квартиру на другую, более дешёвую, я устроилась на работу в редакцию журнала «Светские хроники» в надежде не только поправить своё финансовое положение, но и устроить личную жизнь. И если с первым вопросом мне, действительно, в скором времени удалось справиться, то со вторым была просто беда.
Мужчины здесь, конечно же, были. И даже холостые. И даже с квартирами. Они ежедневно говорили мне комплименты, подмигивали и обнимали за талию. Но дальше этого дело не шло. И если вы думаете, что я вела себя слишком скромно, не позволяя своим коллегам думать о себе иначе, чем о благочестивой особе, то ошибаетесь. Я ходила на работу исключительно в коротких юбках, в обтягивающих кофточках и с яркой помадой на губах.
Услышав из мужских уст фразу: «Ты сегодня так сексуально выглядишь! Так и хочется сейчас сбежать с работы и махнуть с тобой куда-нибудь!», я тотчас отвечала:
– Приглашай. Я согласна.
В ответ всегда звучало примерно следующее:
– Давай я выберу какое-нибудь классное местечко, и мы с тобой туда сходим.
Услышав подобное, я улыбалась своей самой широкой улыбкой и томным голосом многообещающе произносила:
– Я буду ждать.
И на этом всё заканчивалось.
Меня всё время угощали шоколадками, а в канун Восьмого марта я получала цветов больше, чем директор любой школы, но ни серьёзных, ни несерьёзных отношений мне никто не предлагал.
В любом разговоре на личные темы я открыто заявляла, что нахожусь в активном поиске и готова на любые отношения, в том числе без обязательств, без условий, лишь для взаимного удовольствия. Но и это не приносило результатов.
Подруги советовали мне найти себе мужчину через Интернет, но я возражала.
– Представляете, если в анкете я напишу всё то, что сейчас говорю вам. Да ещё и фото в купальнике размещу. Да на моё объявление столько маньяков откликнется, что если я отправлюсь на свидание с одним из них, то больше меня вы точно не увидите.
И с этим все соглашались. И мне оставалось только ждать. Проводить часы в тренажёрном зале и ждать. Отказываться от предложенного куска торта и ждать. Делать электроэпиляцию в зоне бикини и ждать. Ждать, пока на моём пути не встретится тот, ради которого и были все эти жертвы. Тот, кто оценит и поймёт. И очень надеюсь, что он придёт ко мне раньше, чем климакс или заслуженная пенсия, потому что тогда, полагаю, он уже вряд ли будет мне нужен.
И совершенно некстати мне сейчас вспомнился мой первый парень по имени Сергей Соломатин.
Мне тогда было семнадцать, а ему – двадцать один год. Он уже отслужил в армии и искал девушку для серьёзных отношений. И словно стихийное бедствие я возникла на его горизонте, и у него не было шансов миновать меня на своём пути.
Сергей был исключительно положительным и порядочным молодым человеком с далеко идущими жизненными планами. Мы встречались с ним три месяца, после чего он предложил мне жить с ним вместе, но я отказалась. Тогда мне совсем не хотелось превращать свою молодую жизнь в рутинный семейный быт, и мы с Сергеем расстались. Но очень скоро я пожалела об этом. Мне не хватало Сергея. Не хватало во всём. Не хватало его объятий, не хватало общения с ним, не хватало его белозубой улыбки.
Глупо, но почему-то на бессознательном уровне я всегда оценивала людей по зубам. К человеку с неухоженными либо кривыми зубами у меня нет доверия. В то же время наличие у человека ровного зубного ряда сразу же создаёт у меня презумпцию его благонадёжности. И самое удивительное, что это моё наблюдение всю жизнь подтверждалось опытом. Так вот, у Сергея Соломатина от природы были прекрасные белоснежные зубы. Прошло уже столько лет, а я отлично помню его улыбку.
И когда спустя короткое время после расставания с Сергеем я горько пожалела об этом и очень хотела его вернуть, то гордость и уверенность в будущих победах не позволили мне первой сделать шаг навстречу примирению. А он, наверное, и думать обо мне забыл. Вышел за порог и нашёл себе другую красотку. Однако и я долго не горевала. Вскоре я познакомилась со своим будущим супругом и вышла замуж. А чем всё это закончилось, вы уже знаете.
И чтобы не разреветься, я улеглась на живот, засунув правую руку под подушку, после чего стала мечтать о том, что, быть может, очень скоро моему одиночеству придёт конец, и я познакомлюсь с симпатичным холостым альпинистом, который станет мне не только другом, но и партнёром по жизни. И, может быть, это будет сам Виктор Дорохин. И моё журналистское расследование окажется перстом судьбы, чтобы я, наконец-то, смогла устроить свою личную жизнь.
И успокаивая себя этими мыслями, я провалилась в сон.
В ближайших два дня мне удалось окончательно сформировать группу для похода по маршруту Виктора Ястребова. К нам присоединились ещё два молодых человека, которых порекомендовал Виктор Дорохин: Макар Сомов и Илья Захаров. Макар был из Тюмени и занимался разведением собак породы хаски, а горы были вторым его увлечением. А Илья был из Перми и, так же как и Виктор, работал инструктором.
И хотя я рассчитывала набрать группу побольше, но, по большому счёту, и пяти человек было достаточно. На календаре расцветала золотая осень начала октября, и это являлось удачей во многих отношениях. И первым пунктом в этом списке было отсутствие на маршруте лишних туристов, не имеющих в душе ничего святого, когда речь шла о погоне за дешёвой сенсацией.
Себя к подобным субъектам я не причисляла, потому что всегда относилась к Виктору Ястребову и к его товарищам как к трагически погибшим героям, память которых нужно уважать и ни в коем случае не спекулировать именами этих людей, чтобы добиться популярности для себя лично (или даже для журнала, где я работала).
Мне реально хотелось докопаться до истинной причины того, что же случилось с этими ребятами в ту морозную февральскую ночь шестьдесят лет назад, потому что официальная версия следствия об обстоятельствах непреодолимой силы, вызванных стихийным бедствием, просто не выдерживала критики. Да и сам факт того, что все материалы расследования были засекречены, свидетельствовал о том, что в деле не обошлось без вмешательства военных. И мне очень жаль, что эти молодые ребята оказались не в том месте и не в то время. Хотя, быть может, именно там они и должны были оказаться в тот день? Возможно, один из членов группы оказался засланным казачком и нарочно уговорил остальных сойти с основной тропы, так как в определённом месте ему необходимо было встретиться с кем-то ещё? А потом нежелательных свидетелей этой встречи следовало использовать в качестве подопытных кроликов во время испытания новейшего оружия? Тот, кто знает ответ на этот вопрос, вряд ли его скажет. Но я могу хотя бы проверить одну из версий, подтвердив или опровергнув теорию о том, что юные альпинисты каким-то образом оказались в эпицентре испытаний химического оружия. Полагаю, это является для меня достаточным оправданием, дающим право организовать ещё одну экспедицию к перевалу Виктора Ястребова.
К тому же я не намеревалась точь-в-точь повторять их путь. Ведь в этом случае мне требовалось бы отправиться на Уральские горы зимой в лютый мороз. А уж этого делать мне совсем не хотелось.
С некоторых пор ночевка в палатке в тридцатиградусный мороз утратила для меня всю свою привлекательность. Это в студенческие годы подобные эксперименты казались мне ужасно романтичными. Но сейчас я на собственном опыте знала, что когда ты дрожишь от холода и надеешься, что вот-вот здоровый и сильный мужчина согреет тебя своим теплом, то это напрасные надежды, потому что он мёрзнет точно так же, как и ты, и меньше всего думает о нежных ласках с противоположным полом.
К тому же многочасовые переходы выматывают так, что никаких физических сил в принципе не остаётся. Пришёл, упал и уснул. А проснулся, позавтракал и снова отправился в путь без лишних разговоров. И лишь этот путь, эта дорога, лежащая перед тобой, и есть самая настоящая романтика. Единственная любовь до конца жизни, которая никогда тебе не изменит и не предаст. Только ты сам можешь изменить ей, найдя себе более привлекательную подругу, которая не станет требовать от тебя столько физических и моральных сил, как твоя первая любовь. Но беда в том, что если однажды ты ушёл в горы и не сбежал в первый же день поджав хвост в свою уютную и тёплую квартирку где-нибудь на десятом этаже безликого бетонного дома, а прошёл свой путь настолько далеко, насколько позволила тебе гора, ты навечно останешься в её власти. Ты будешь искать способ вернуться туда любыми способами. Ты станешь тосковать вдали от неё. Ты будешь мечтать только о ней. Ты будешь думать только о том, как бы снова воссоединиться с ней, потому что только на горном перевале ты сможешь чувствовать себя по-настоящему живым.
Люди идут в горы не потому, чтобы кого-то этим удивить или кому-то что-то доказать, а просто потому, что не могут поступить иначе.
И именно за этим я снова собиралась идти в поход. Затем, чтобы вновь наполнить своё сердце жизненной силой, а не затем, чтобы приобрести себе нового сексуального партнёра. Хотя, что уж греха таить, от этой перспективы я бы тоже не отказалась. Но рассчитывать на подобную удачу всё же не стоило.
И как бы то ни было, группа была собрана, сроки отъезда согласованы, и я достала из своих закромов походное снаряжение, которое уже порядком успело запылиться, всё почистила и отмыла, сложила рюкзак, надела треккинговые ботинки, куртку, после чего отправилась в аэропорт навстречу новому приключению.
С Кларой мы познакомились в аэропорту. Она тоже вылетала в Екатеринбург из Москвы, потому что жила в Подмосковье.
Клара оказалась высокой худощавой девушкой с длинными густыми волосами. Она была выше меня сантиметров на десять и ровно на десять лет моложе. И я сразу же подумала, что если кому-то и суждено в этом походе пользоваться мужским вниманием, то явно не мне. Слишком велика конкуренция. И разглядывая Клару, я постаралась прогнать из своего сердца все нехорошие чувства по отношению к ней, потому что в ближайшие несколько дней нам предстояло есть из одного котелка, а также вместе ходить в туалет, и никакие тайные обиды не должны были этому мешать. И вроде бы мне это удалось.
Прилетев в Екатеринбург, мы отправились на железнодорожный вокзал, откуда на поезде поехали до города Ивдель, где на следующий день нам предстояло встретиться с остальными участниками экспедиции.
Ночь перед походом мы с Кларой провели в местной гостинице, чтобы иметь возможность хотя бы ещё раз принять душ и поспать на настоящей кровати. И потому утром следующего дня мы были во всеоружии. Свежие и чистые, мы спустились в холл гостиницы, где была назначена встреча с нашими новыми товарищами: Виктором, Макаром и Ильёй.
Когда я увидела этих парней: молодых, красивых, подтянутых, в полной спортивной экипировке, моё сердце тоскливо сжалось. Если бы у меня сейчас был выбор, то я бы предпочла отменить предстоящий поход и провести всё это время в постели с этими тремя красавцами сразу. Может, стоит намекнуть им об этой возможности? Вдруг они не откажутся? Но продумать до конца эту перспективу я не успела, потому что, заметив нас с Кларой, один из парней сразу же направился к нам навстречу.
Он протянул вперёд свою правую руку и представился.
– Виктор.
И, пожав каждой из нас руку, добавил:
– Рад познакомиться.
– И мы рады, – с грустью добавила я и даже улыбнулась, изо всех сил стараясь заглушить в себе животные позывы.
Затем произошло наше знакомство с Макаром и Ильёй. И если Илья с самого начала общения повёл себя очень сдержанно и корректно, держа определённую дистанцию даже в разговоре, то Макар сразу же стал вести себя как искусный ловелас, для которого соблазнение женщин является частью натуры и второй профессией. Беда состояла лишь в том, что объектом своего внимания он выбрал не меня, а длинноногую Клару.
– Макар, – представился нам привлекательный обольститель. – Можно просто – Мак.
– Очень приятно, – произнесла я в ответ, но тут же заметила, что Мак даже не смотрит в мою сторону.
Его взгляд смачно скользил по фигуре Клары, мгновенно отмечая про себя все её достоинства.
– Как вам гостиница, девушки? Хороший был завтрак или, может, зайдём ещё куда-нибудь кофейку попить перед дорогой? – говорил Мак, обращаясь вроде бы к нам обеим, но только на словах, потому что не отводил взгляда от Клары.
– Спасибо, мы хорошо позавтракали. И спали тоже хорошо, – ответила я за двоих, но мои слова упали в пустоту, потому что, казалось, их никто не услышал.
– Полагаю, нам не стоит зря терять время на разговоры и посиделки в кафе, – мигом взял на себя руководство Виктор. – Если все успели позавтракать, то следует сразу же начать наш путь. Всё, что нужно, обсудим по пути.
Сказав это, он надел на плечи огромный рюкзак, который всё это время стоял рядом с ним на полу, а затем двинулся к выходу из гостиницы. Без лишних слов все последовали его примеру. Однако Мак всё равно старался держаться поближе к Кларе, при каждом удобном случае оказывая ей всяческие услуги: то придержит перед ней дверь, то руку подаст, чтобы ей удобней было спускаться с лестницы, то предложит переложить часть её вещей в свой рюкзак. Но нужно отдать должное девушке, вела она себя очень дипломатично и вежливо отказывалась от всех предложений Мака, стараясь при этом не ранить его чувства.
Я же шла сама по себе. Вероятно, все присутствующие видели во мне лишь журналиста, выполняющего свою работу, а не девушку, не лишённую привлекательности. И это не играло бы никакой роли, если бы к Кларе все относились точно так же. Но отчего-то в их глазах она являлась хрупким созданием, которому требовалась дополнительная забота. Я же, по их мнению, в подобную категорию не входила, и потому должна была выполнять всю предстоящую работу наравне с мужчинами.
Вот с каким настроем я пустилась в этот путь, который мог стать для меня реальным шансом к журналистской славе!
Я шла, словно на автопилоте, и слушала слова Виктора о том, что сейчас нам предстоит поездка на машине, которую он предварительно арендовал, чтобы немного сократить наш поход, а заодно и сберечь силы для восхождения.
И в самом деле, как только мы вышли за территорию гостиницы, то увидели старенький раздолбанный грузовик.
В первую секунду я даже не обратила на него внимания, но потом Виктор подошёл к грузовику и обратился к его водителю, и я поняла, что именно на этом транспорте мы и поедем. И трусливые мысли поползли в мою голову.
Когда Виктор говорил об арендованной машине, то я предполагала, что это будет приличный внедорожник. В идеале – джип, но сошёл бы и пикап. Но увидеть грузовик, чей возраст превышает, пожалуй, не одно десятилетие, было чересчур.
Да, я – человек неприхотливый и непривередливый, и не ожидала увидеть лимузин, но уж лучше бы я потратила лишний день на дорогу пешком с тяжеленым рюкзаком за плечами, чем предпочла бы сократить путь с помощью поездки на таком вот транспорте. Ехать несколько часов, сидя на скамейке в кузове грузовика, подпрыгивающего на каждом ухабе, означало заработать к концу дня ужасную головную боль, не говоря уже о затёкших мышцах спины и ног. Стара я для участия в таких аттракционах!
