Сергей Исайченко
Две Калифорнии
Следующие несколько дней прошли в схожем режиме: праздное шатание по окрестностям, курение травы и неизменное заруливание в бар вечером.
На дворе стояла вторая половина сентября, а это значило, что сезон сбора начинался только через несколько недель. Встречались фермеры, которые выращивали траву круглогодично в теплицах, но на работу к ним просто так не устроиться. Обычно у таких ребят работают одни и те же люди из года в год. Задача сводилась к тому, чтобы оказаться в нужном городке в нужное время – в момент, когда шишки начнут созревать. Сбор урожая необходимо провести максимально быстро, поэтому фермеры нанимают на работу всех подряд. Но до тех пор шанс найти работу не такой уж и большой, так как количество созревших шишек еще не велико, и фермеры справляются сами или при помощи своих проверенных годами работников.
Виллоу Крик являлся очень удобным местом для поиска работы с точки зрения логистики, так как в более маленькие поселения автобусы ходят не часто или вообще не ходят, и каждый день в городок прибывали все новые и новые бродяги. Через несколько дней кемпинг закрывался на зиму, а это значило, что многие из тех, кто обитал в нем, продолжат свои скитания, выйдя голосовать на дороги. Поэтому за день до закрытия кемпинга мы с Лоренцо возобновили свое движение в глубь провинции. Нашей следующей целью был городок Хейфорк.
Первым водителем, подобравшим нас в этот день, был славный старик. Всю дорогу он рассказывал истории из жизни и постоянно вставлял библейские фразы в свою речь. Человек он был религиозный, но не собирался никому навязывать свое мировоззрение. Сказал лишь, что не столь важно, верим ли мы в Иисуса, потому что Иисус все равно верит в нас. Вообще, американские старики, с которыми мне удалось познакомиться благодаря автостопу, – это отдельная история: старый хипарь, рассказывающий про лето любви 1967 года, или, например, байкер – ветеран вьетнамской войны. Как много колоритных персонажей!
Незадолго до нашей поездки в части округа, по которой мы проезжали, прошли сильные лесные пожары, поэтому местами шоссе выглядело, как дорога в преисподнюю. Горят местные леса главным образом из-за человеческой дурости. Началось все с того, что в начале XX в. в Северной Калифорнии были посажены сотни тысяч эвкалиптов, закупленных в Австралии. Австралийцам, разумеется, было все равно, что продавать, а вот о чем думали американцы, высаживая деревья, чье масло столь легко воспламеняется, совершенно непонятно.
На этом череда нелепых ошибок не закончилась, и в 1994 году Биллом Клинтоном был подписан указ, направленный на защиту леса. С тех пор количество деревьев в лесах увеличилось в два с половиной раза, что привело к скоплению валежника в лесу. Все эти факторы способствуют возникновению пожаров гораздо больше, чем пресловутое глобальное потепление, и современные реалии таковы, что Калифорния горит ежегодно.
Кроме следов пожаров, нам постоянно встречались дорожные знаки, испорченные выстрелами из ружей. Такова фермерская забава: напиться, гонять по округе и палить по дорожным указателям.
Местный автостоп оказался одним из лучших в моей жизни, и это при том, что было нас два небритых человека с большими рюкзаками. Боже, благослови Калифорнию!
Следующими нас подобрала парочка из Хейфорка, ехавшая домой. От них мы узнали, что сезон здесь тоже пока еще не наступил. Узнали также, что местные не любят бродяг, поэтому, дабы избежать неприятностей, лучше расположиться в кемпинге или за городом вдали от случайных глаз.
Все кемпинги оказались переоборудованными под нужды пострадавших от лесных пожаров, поэтому нам предстояло найти местечко для ночевки в близлежащих окрестностях. На выезде из города начинались сельскохозяйственные поля, окруженные заборами. Начало смеркаться. Около часа нам пришлось идти все дальше и дальше. Надо отдать должное моему другу, его походный рюкзак был до невозможности перегружен, весил около 25 кг, да плюс еще и гитара. Но Лоренцо ни на что не жаловался и продолжал нести свою ношу, обливаясь потом.
Наконец было найдено подходящее место под небольшим мостом, где мы и разбили лагерь. В город мы возвращались уже в полной темноте. Обычный американский бар не очень-то и отличается от обычного европейского. Те же поддатые мужики, классические наборы выпивки и закусок. Правда, даже среди местных реднеков (Англ. Rednecks – красношеие. Жаргонное название белых фермеров. Примерно соответствует слову «быдло») практически все будут вести себя довольно приветливо. Бильярдный стол стоит $1 за игру, пивко – $3-4, ну и, конечно, обязательно надо давать чаевые в размере 10-20% от заказа. В этих нехитрых развлечениях мы и провели весь вечер, не обзаведясь никакими новыми контактами касательно работы.
Несколько месяцев назад Лоренцо нашел работу в деревушке Мэд Ривер, туда мы и решили направиться следующим утром, а по пути заглянуть еще куда-нибудь.
Общественный транспорт в этих местах не ходил, и это играло нам на руку. Ведь далеко не все тримеры передвигались автостопом.
Автостоп все так же радовал. Нас подобрал очередной старикан, рок-н-рольщик, который поведал нам множество историй из своей юности. Робин Уильямс говорил, что если вы помните 60-е, значит, вас там не было. Слушая рассказы всех этих старичков, понимаешь, что в былые времена люди знали толк в развлечениях. Удивительно что все они еще не поумирали от передозов и дожили до столь преклонного возраста.
Сменив еще одного водителя, мы добрались до поселения Рут, тянулось оно вдоль озера и представляло собой череду частных владений. Из-за засухи уровень воды в водоеме был значительно ниже нормы, но и при этом открывавшиеся виды оказались довольно привлекательны: высокие сосны, водная гладь, тишина и умиротворение. Должно быть, в сезон эти края посещало множество туристов, потому как в столь небольшой деревушке функционировало несколько кемпингов, в один из которых мы и заселились. Цена одного сектора здесь равнялась $12. Но что меня радовало гораздо больше, так это наличие душа. Стоимость водных процедур составляла $1. Кидаешь четыре квотера (Все американские монеты имеют обиходные названия: 1 цент – пенни, 5 центов – никель, 10 центов – дайм, 25 центов – квотер, 1 доллар – бак) в прорезь и наслаждаешься горячей водой четыре минуты. Если хочется продолжения, то докидываешь еще монет. После двух недель купания исключительно в океане и горных реках эта душевая кабинка показалась мне лучше любых спа.
Как обычно, вечером мы отправились изучать местные злачные места. На всю округу был только один магазинчик с небольшим баром и одним бильярдным столом, который занимал большую часть помещения. Стоимость продуктов была в разы больше, чем в больших городах, а чтобы перечислить всех посетителей бара за вечер, хватило бы пальцев рук. Узнав, что я из России, один мужичок поведал историю о том, как в прошлом году в здешних краях работали сумасшедшие русские, один из которых успевал настригать по 7-8 фунтов в сутки. Зная расценки в $120-180 за фунт, нетрудно было подсчитать, что выходило у него в районе тысячи американских тугриков в день. Спустя некоторое время, когда мы уже собирались возвращаться к озеру, в бар вошла Джес – девушка, которая подвозила меня до Юрики. Ехала она в нужную нам сторону и любезно согласилась подвезти. Это получилось очень кстати, ведь час был уже поздний, и при столь незначительном количестве машин на дороге, скорее всего, нам бы пришлось добираться до кемпинга пешкарусом. В Джесином пикапе произошли небольшие изменения, между передних кресел появилось ружье. Появилось оно потому, что неделю назад неизвестный укокошил случайного прохожего недалеко от этих мест. Полиция в расследовании дела не продвинулась ни на йоту. Так что полудурок с ружьем по-прежнему гулял где-то на свободе.
По несколько раз на неделе я слышал подобные истории: незнакомцы, палящие по прохожим, сожженные церкви и все в этом духе. Но самому мне в Штатах ничего подобного увидеть не удалось, но я и не думал горевать по этому поводу. Так было и в Лос-Анджелесе, когда я бродил по ночным улицам на окраине города, а затем узнавал, что гулял по одним из самых опасных черных гетто. Так или иначе, до нашей стоянки мы добрались без приключений и, разведя костер, приготовили себе ужин. Посиделки у костра всегда вызывают у меня положительные эмоции, а в этом приключении с Лоренцо костры мы разводили практически ежедневно. Удивительное дело, самая простая пища, приготовленная на костре, в окружении прекрасных пейзажей и в хорошей компании кажется намного вкуснее любых ресторанных деликатесов. Ах, костер, люди слушают теплые истории про этот холодный мир.
Задерживаться у озера не было никакого смысла, поэтому следующим утром мы отправились дальше.
Проехать нам предстояло совсем немного, лишь несколько десятков километров. Так что выехали мы уже после полудня. На карте Мэд Ривер была обозначена как деревня, но в действительности представляла собой с полдесятка домиков, расположенных на обочине шоссе, и частных владений, разбросанных на огромном расстоянии друг от друга. В нескольких километрах от дороги на карте было обозначено место у реки, где можно было поставить палатки, туда мы и отправились. Покончив с обустройством и заготовкой дров на вечер, мы вернулись к шоссе с целью достопить до следующего населенного пункта, в котором был магазин, в отличие от Мэд Ривер, в котором никаких магазинов не было. Лишь бургерная, небольшая мясная лавка и главный местный бар.
Последние несколько лет в горах проходила перестройка старой дороги, поэтому проехать по ней можно было только несколько часов утром и столько же в конце дня. До окончательного закрытия дороги в этот день оставалось несколько часов, так что мы должны были успеть. Но на шоссе нас ждал неприятный сюрприз. На обочине стоял квартет голосовавших в том же направлении. Ребята оказались испанцами, приехавшими сюда с той же целью, что и мы, а сейчас так же, как и мы, хотевшими добраться до магазина. К тому моменту, когда нашим новым пиренейским знакомым удалось застопить машину, времени до закрытия дороги оставалось менее часа. Еще бы, не так-то просто найти попутку, которая подберет четверых голосующих. Поразмыслив, что при таких раскладах есть вероятность на обратном пути также нарваться на эту группу и в конечном итоге не успеть вернуться, мы решили не покидать деревню. Каждый из нас имел небольшой запас провианта, достаточного, чтобы перебиться до утра. Вечер, как и всегда, мы провели в баре, очередном баре, похожем на все предыдущие. Меня нельзя отнести к любителям кабаков, и такой образ жизни начал мне порядком надоедать. Поэтому на следующий день я решил двигаться дальше на запад, в сторону океана до шоссе 101, а затем на юг, в Сан-Франциско. Лоренцо покидать Мэд Ривер не пожелал и планировал задержаться в деревне еще на несколько дней.
По моим наблюдениям, среди американских водителей есть две категории людей, которые никогда не подбирают автостопщиков. Первые – это водители домов на колесах. Вторые – афроамериканцы. На следующее утро я вышел на дорогу к часу, когда начиналось движение, и благополучно застопил пикап, ехавший до Хайвея 101, и – о чудо! – водителем этого пикапа оказался черный парень. Я посчитал это хорошим знаком, сулящим мне легкие попутки. Дальше – больше, меня подобрала компания русских ребят, оказавшихся именно теми сумасшедшими русскими, что работали в Рут в прошлом году. Затем меня подобрали испанцы, голосовавшие в Мэд Ривер вчера, оказалось, что делали они это лишь в попытке обзавестись фермерскими контактами. Ну, а последним в этот день меня подвозил тибетец, живший в Санта-Розе, городе, расположенном в 85 км северней залива. У нас состоялась очень интересная беседа о тибетской культуре, буддийской философии, политике компартии Китая и прочих животрепещущих гималайских темах. В любом случае, такие дискуссии были гораздо интересней и познавательней, чем разговоры на библейские темы, которые у меня периодически случались с другими водителями. Кого только не встретишь в Плавильном котле (Плавильный котел – прозвище Соединенных Штатов. Модель этнического развития, пропагандируемая в США в XX в.).