Роза Александрия
Истинная для чудовища
Глава 5
Я словно летела. Под моими босыми ногами приминалась прохладная трава и разлетались светлячки. В лесу царила сказка. Серебряный свет месяца отражался от листьев и утопал в еловой чаще. Сердце отбивало странный ритм. Густой туман застилал дорогу под ногами и холодил голые лодыжки под тонкой рубашкой.
Я совсем не устала, даже дыхание не сбилось, как будто все это было сном. Мы бежали, рассекая воздух, и когда рядом с нами показалась летящая птица, я поняла, что мы и вправду летим. Но мне было совсем не страшно. Скорее волнительно.
Мы остановились на поляне, где ночные сверчки пели колыбельные песни. Мы так далеко убежали от деревни, что, если Киро меня сейчас оставит, я в жизни не найду дорогу домой. Но я ему верила. Он не оставит.
Я огляделась и увидела дюжину зверей. Они даже не заметили нашего вторжения, будто бы мы часть их большой семьи. Мне же было до невозможного странно ощущать себя одной из них – если фавн здесь свой, то я чужачка. Уж что-что, а к ощущению того, что я лишняя, я давно привыкла. Киро заметил мою растерянность и, улыбнувшись, усадил меня на траву, сам же присел рядом, поджав под себя человеческие ноги.
– Не пугайся, ты для них своя. Они даже не заметят твоего присутствия.
Киро по-хозяйски улегся на мои колени головой и продолжил, глядя мне в глаза:
– Животные чувствуют душу человека, как и я. Ты отличаешься от других людей – в тебе нет агрессии, хоть ты и пытаешься показать обратное. Обычно у людей все происходит ровно наоборот. – Он отвел взгляд и замолчал.
– Всегда другая, – отрешенно проговорила я, – везде… А так хотелось бы быть частью чего-то, пусть даже плохого. Я устала от одиночества, – грустно сказала я, не подумав.
И кто меня тянул за язык? Сама же говорила, что жалуются лишь слабаки. Но рядом с Киро мне не нужно быть сильной. С ним было так легко, как будто я знала его всю жизнь. Захотелось узнать о нем больше, ведь кроме имени я ничего не знаю.
– Киро, а расскажи о себе.
Мои слова застали парня врасплох. Он поднял брови и удивленно ответил:
– Я фавн, что обо мне еще можно сказать? Живу в лесу, охраняю животных, помогаю природе.
– И ты всю жизнь был фавном? А откуда ты появился? – Вопросов было море, но я не была уверена, что Киро на них ответит.
– А что ты знаешь о фавнах? – Киро внимательно посмотрел на меня, но я только покачала головой:
– Ничего…
– Странно, что ты ничего о нас не слышала. Обычно дети впитывают с материнским молоком страх к таким, как мы, и ненависть, – неторопливо проговорил он, а заметив мой грустный взгляд, быстро добавил: – Я помню, что ты сирота. Это очень грустно, когда нет защиты от родных людей. Зато ты научилась быть сильной.
Мы немного помолчали. Я обдумывала его слова.
Взгляд фавна потеплел, и он прошептал:
– И раз ты осмелилась мне доверять, то теперь именно я буду тебя защищать. Ведь ты еще в первую нашу встречу не убежала с дикими воплями, не попыталась меня убить. Значит, я отвечу тебе тем же.
Я, кажется, покраснела. От его слов стало так тепло внутри, что я, прерывисто вздохнув, отвела взгляд от гипнотических зеленых глаз. Сейчас Киро выглядел как обычный парень, очень красивый и добрый, да еще и защиту предлагает. У меня не оставалось сил противостоять его притяжению. Пришлось отвернуться, чтобы прийти в себя.
– Так кто же такие фавны? – Я задала свой вопрос в надежде отвлечься.
– Мы боги, Амедеа, существа охраняющие луга, леса и животных.
Он заметил мое смущение, но, скорее всего, подумал, что это связано с его словами, а не с реакцией на его присутствие.
Не отводя взгляда, он продолжил:
– Я могу напустить чары на тех, кто хочет причинить вред мне или моим друзьям. Могу сделать так, что человек сойдет с ума, преследуемый кошмарами, которые я наслал на него.
Я резко охнула:
– Так вот что ты сделал с Джорджем? Наслал на него видения? – Мой тон был, мягко говоря, не сильно грустным. Скорее, любопытным и с долей черной радости. – И что же он видит? – Я уставилась на Фавна, заинтересованная его рассказом.
– А, так вы уже встретились? – Фавн ухмыльнулся. – Что ж, я сделал так, что он видит то, как ты его убиваешь. Каждый раз разным способом. Он теперь тебя боится. – И заметив мою улыбку, он извиняющимся тоном произнес: – Но если я не перестану, то скоро парень прекратит спать и может потерять рассудок.
Я ахнула. Да, этого я точно не хотела бы. Фавн лишь покачал головой и тепло улыбнулся:
– Я же обещал не причинять ему вред. Лишь проучил наглеца. Его кошмары выскользнули наружу, и теперь он трясется от одного лишь твоего имени. Но скоро они перестанут его донимать, не переживай. – Фавн скривился на последней фразе так, как будто съел лимон.
– Спасибо тебе. За все, что ты делаешь. Ты единственный, кто меня поддержал. Но расскажи, почему ты сейчас выглядишь как человек?
– А ты еще не догадалась? Мы во сне. В твоих грезах. Я могу прийти кошмаром, а могу вот так. – Фавн помрачнел и тихо добавил: – Мне кажется, когда-то я был человеком и выглядел именно так, как сейчас. Поэтому мне близок этот вид.
Он замолчал, задумавшись, а вопросов с каждым его ответом в моей голове становилось все больше.
– Ты не родился фавном, а стал им? – спросила я. – Как такое возможно?
Мой потрясенный вид заставил парня смутиться.
– Не знаю. Вообще, я не уверен в этом. Всего лишь догадки. Я не помню свою жизнь до того, как стал фавном. Но чувствую, что скучаю по этому обличию. – Он вытянул ноги и посмотрел на них с грустью.
Мы долго молчали, думая каждый о своем. Я думала о его прошлом, о том, кем он мог быть, если его догадки верны. В конце концов, я не знала даже своего прошлого. Откуда я? Кто мои родители и почему они меня бросили? Я не знала, как ответить себе на эти вопросы, и уж точно не могла помочь фавну.
– У нас много общего, – сказала я, зарывшись пальцами в волосы парня.
Он согласно промурлыкал и встретился со мной взглядом, наблюдая за моими действиями.
А я вдруг осознала: если это сон, значит, можно все? Самые смелые желания можно исполнить, не боясь о последствиях?
Я закусила губу, глядя на парня, и наклонилась к нему так, что наши носы практически соприкоснулись. Мои пальцы прошлись по его волосам, там, где еще вчера были рога, а затем спустились на щеку. Киро застыл и удивленно прошептал:
– Амедеа…
Громкий крик петуха разбил весь романтический момент, и не успела я удивиться, откуда он взялся в лесу, как Киро исчез. Я же проснулась в своей постели. Сквозь окна лился солнечный свет, а мое сердце гулко билось о ребра, напоминая о том, что чуть было не произошло. Наступило утро. Петух рвал глотку за окном, а я возмущенно пропыхтела: «Вот же глупая птица!» и пошла одеваться.
Выспалась я на удивление хорошо. И теперь стало понятно, почему Киро выглядел как человек. Не знала, что фавны так умеют. Я завязала шнуровку на платье и причесалась. Честно говоря, я вообще ничего не знала о фавнах. Нужно будет уточнить еще какие-то подробности. Что это за легенды, которыми пугают маленьких детей?
Только вот у кого? Дед не настроен об этом говорить, это я поняла, судя по его прошлому нежеланию отвечать. Да и видно, у него какие-то свои секреты. Паолина тоже вряд ли оценит мое любопытство, еще и заподозрить что-то может. Я стояла посреди комнаты и раздумывала, постукивая носком ботинка по деревянному полу.
Что ж, остается только один вариант – Велия. Уж она точно даст ответы на все мои вопросы. Внутри все похолодело от мысли, что придется посетить ведьму, однако любопытство всегда было моей слабостью. Но идти к ней нужно было только после захода солнца. При свете дня она в избе не появлялась. Может, собирала травы, а может, превращалась в кошку, кто его знает. Приняв решение, я вышла на кухню и занялась домашними делами. Весь день у меня все валилось из рук: Нерза убегала, пролив молоко, рассыпалась мука из мешков, что я носила в кладовую, выскальзывала из рук посуда. В конце концов, даже дед заметил мое состояние:
– Амедеа, детка, что-то случилось? Ты весь день сама не своя. – Он, покряхтывая, разогнул спину и поставил рядом мешок.
Я улыбнулась как можно увереннее, но край губы начал нервно дергаться.
– С чего ты взял? Нет, все прекрасно, не придумывай.
Я сама заметила, как неискренне прозвучали мои слова, и решила быстрее уйти. Подхватив метлу, я пошла собирать муку, которую полчаса рассыпала по всей кухне. Дед лишь хмыкнул и пробубнил что-то про романтичную молодежь.
Когда над деревней начали сгущаться сумерки, я умылась, сменила фартук на более чистый и тайком выскользнула из дома. Я прошла по пыльной дороге вдоль соседских домов, свернула на запад и пересекла большой некошеный луг.
Со стороны гор подул пронизывающий душу ветер, будто предупреждая об опасностях. Внутри все сжалось до предела, но я не поддавалась страху, лишь плотнее завернулась в шерстяной платок и пошла дальше. Скоро я вышла к тропе, тянущейся вдоль леса. Оглянувшись по сторонам, я убедилась, что никто меня не видит, и юркнула в лес. В лесу уже было достаточно темно. Тишину нарушало лишь громкое уханье совы где-то на еловой ветке, и шелест листьев, как будто чей-то шепот. Я упрямо шла дальше, не обращая внимания на панику, что ужом скручивается у меня в груди.
Велия жила в старом доме у западного подножия гор – в самой гуще леса. Там, куда даже звери боятся заходить, приютилась ее ветхая изба. Она согнулась от времени, как старуха. Крыша полностью заросла мхом, а маленькое окошко не видело тряпки уже как минимум столетие. Выглядело жилище тоже ветхим и нежилым, как будто там давно никого не было. Увидев избу, у меня даже закралось сомнение, что старуха, возможно, умерла триста лет назад, а я тут топчусь в надежде узнать ответы. Но вспомнила, что местные ребята иногда бегали сюда на спор, а возвращались грустные и серьезные. И наотрез отказывались что-либо рассказывать, так же, как и под любыми предлогами приходить сюда снова. Женщины с деревни часто бывали здесь, когда нужно было узнать что-то скрытое от их взора или получить какое-нибудь снадобье.
Я узнала о ведьме от одной из женщин на рынке. Услышав историю торговки, что продавала плетеные корзины рядом со мной, я уже не могла ее забыть. Женщина рассказывала, как однажды она нашла возле порога яйцо с воткнутой иглой. Не придав этому значения, она выбросила его и жила себе дальше.
В ту пору у нее был жених, с которым они вот-вот должны были обвенчаться. Но венчание чуть было не сорвалось из-за того, что гром и ветер заперли всех дома. Гости отказывались выходить в такую непогоду. Но молодые решили все же не откладывать церемонию и поехали в храм. Уж больно сильно любили друг друга. С ними отправилась лишь пара смельчаков, которые решились присутствовать на венчании вопреки буйствам природы.
В церкви было спокойно, но вокруг творилась чертовщина. Треск молнии слышали все, кто находился внутри, ведь одна попала прям в крышу. Тогда священник сказал, что это все не к добру. И был прав. Так и вышло: женщина никак не могла понести, уже что только не перепробовали. Да еще и с мужем начались ссоры. Шли годы, а детей так и не получалось, пока однажды она не вспомнила про то яйцо. Связав эти события, женщина решилась пойти к ведьме. До этого верующая лишь в Бога, она готова была хоть в самого черта поверить, лишь бы исполнилась ее мечта стать матерью и наладились отношения с мужем. Тогда-то ведьма и указала ей, кто виноват.
Что Велия делала во время ритуала, женщина не рассказала, но понизив голос, она поведала, что по словам ведьмы виновница должна была прийти к ней до захода солнца следующей седмицы и попросить что-то. Женщине нужно было отказать, как бы просящая не мучилась и не умоляла. А после ее ухода посыпать дорогу солью, чтобы та больше не возвращалась и забрала проклятье с собой. Лишь тогда виновница понесет свое наказание.
Уже к вечеру следующего дня к дому женщины пришла подруга, что жила по соседству, и стала слезно просить яйцо, одно лишь яйцо. Женщина сразу все поняла и выгнала соседку, попутно посыпав солью дорогу.
Через месяц виновницу убило молнией прямо среди поля. А женщина родила мальчика спустя девять месяцев после того случая. Потом еще троих. С мужем все наладилось, и любовь их крепка до сих пор.
Когда она закончила свой рассказ, все слушательницы ахнули, а у меня пробежали мурашки по коже, запечатлев подслушанный разговор в памяти навсегда.
Сейчас я знала, на что иду. Если рассердить ведьму глупыми вопросами, можно нажить еще больше бед, но я не привыкла отступать. Только я подошла к дому, как вдруг резкий крик птицы заставил мое сердце замереть от ужаса. Я чуть было не рванула обратно домой, но что-то меня остановило. Взяв себя в руки, я постучала в облезлую дверь, отошла на два шага и принялась ждать. Четверть часа ничего не происходило, и я уже развернулась, чтобы уходить, но услышала скрип. Дверь открылась, и на пороге показалась старушка. Седые волосы виднелись под блеклым платком непричесанной паутиной. Платье в заплатках и дырах висело на ведьме, как на вешалке. Я замерла от ужаса. Велия окинула меня цепким взглядом с головы до ног и с усмешкой прокряхтела:
– Заходи, коль пришла, красавица.
Глава 6
Я шла вглубь дома вслед за старухой, как будто на казнь. В избе стоял запах сырости, и из-за холода мои и без того дрожащие пальцы озябли. Я удивилась, когда при следующем вздохе выдохнула облачко пара. Могильный холод сковал тело и пробирался скользкими щупальцами в душу. Ведьма привела меня в комнату, которая, скорее всего, служила ей кухней, указала на деревянный стул, а сама села напротив. Я молча обвела комнату взглядом, заметив пучки трав, развешанных вокруг, и разные емкости с чем-то, к чему я не хотела бы прикоснуться. Побоявшись любопытствовать, я опустила взгляд. Все вопросы вдруг куда-то испарились, и в голове стало пусто-пусто. Молчание затягивалось шнурком на моей шее. И когда воздуха стало катастрофически мало, и я подумала, что сейчас потеряю сознание, старуха внезапно нарушила тишину:
– Я знаю, что тебя привело сюда. Не трясись. Но раз уж ты пришла, то и вопросы задавать тебе.
Я понимала, что тянуть время нельзя, но и нужный вопрос никак не хотел приходить на ум. В конце концов я решила спросить напрямую:
– Я пришла узнать о фавнах. – Мой сдавленный голос выталкивал по слогу через стучащие зубы. Не в моих силах было различить, из-за холода это или из-за страха.
– Неправильные вопросы задаешь, красавица. Не это тебе нужно знать. Поэтому отвечать я на это не стану.
Я и сама знала, что сейчас, в этой глуши, я думала не только о фавне. Мне открылась возможность узнать все, что я хочу, а не просто потешить любопытство. Но я не решалась задать тот самый, главный вопрос. Вопрос о родителях. Потому что очень боялась получить ответ. Не тот, который хотело сердце. Тот, который убьет всю надежду и веру в людей.
Старуха что-то прошамкала беззубым ртом и отошла к печи. Взяв откуда-то сверху свечку и пучок травы, она снова села напротив меня и приказала:
– Поджигай. – Из скрюченных ведьминых пальцев в мои руки упали огниво и лучина.
Только с третьей попытки у меня получилось зажечь свечу, и неровный, дрожащий свет разогнал будто живые тени по углам избы. Я уставилась на ведьму, и теперь мне удалось получше ее разглядеть: она была не то что старая, она была древняя. Весь ее вид, от сухих рук до седых и безжизненных волос, говорил о том, что она прожила больше сотни лет. Только глаза казались на удивление живыми, а взгляд цепким, оценивающим, знающим о тебе все.
Я повела плечами, стряхивая с себя озноб, старуха зажгла пучок травы от свечи и, не отводя от меня взгляда, прошептала какие-то слова. Что именно – разобрать не вышло, но голова закружилась пуще прежнего, а перед глазами начали плясать мошки.
Велия гипнотизировала меня взглядом, а я уплывала куда-то далеко из этой комнаты. Я цеплялась пальцами за стол, но этого было мало. Меня неумолимо затягивало в черную воронку.
Мое сознание плыло, как будто я видела сон. Вокруг осталась только темнота. Чей-то шепот вел за собой вдаль. Я пошла за ним и вдруг услышала другие голоса:
– Какая же ты крошка, Мади! Мы так тебя ждали…
Голос был мне не знаком, но казалось, будто бы я его знаю. Меня окутало теплом, когда я услышала его, и тоска по капле начала разъедать душу.
Далее я услышала мужской голос, тоже как будто знакомый:
– Чудесная девочка, ты станешь Великой!
И напев колыбельной унес голос в темноту.
Я шла дальше, не видя ничего, и вдруг со всех сторон начали слышаться крики, будто через толщу воды. Запах гари забивал нос, становилось трудно дышать.
– На нас напали…
– Берегись, спасайся…
– Защити нашу дочь…
– Убить короля!
Я дергалась при каждом возгласе, и в попытках спрятаться побежала вперед, но в темноте за что-то зацепилась и больно упала. На ощупь подо мной была сырая земля и листья. Я слышала детский плач и женский крик: «Умоляю, только не моя дочь, спаси ее!»
Еще секунда, и дикий страх за неизвестного ребенка и женщину накрыли меня с головой так, что я потеряла сознание.
Очнулась я от легкого похлопывания по щекам. Открыв глаза, я увидела над собой старуху. Сама же я лежала на полу. Поднявшись, я попыталась сесть на табурет и выдохнула:
– Что это было? Я слышала голоса. Кто были те люди? – Страх, что стискивал грудь, понемногу отпускал.
– Это было твое прошлое. – Старуха села напротив и спокойно проговорила дальше: – Ты увидела ровно столько, сколько нужно, чтобы была возможность идти в будущее. Как видишь, тебя не бросали твои родители, и ты должна найти путь домой. Но будь осторожна – за тобой по пятам ходит смерть. Чудо, что ты до сих пор не попала в ее костлявые руки. Приглядись, рядом с тобой тот, кто лишь с виду хороший парень. Душа же у него чернее ночи. Его руки и несут ту самую смерть. Спасти тебя может только вера. Верь своему сердцу, а не глазам, и ты спасешься.
На какое-то время воцарилась тишина.
Велия устало прикрыла веки и прошептала:
– А теперь иди. Я устала. Надеюсь, мы еще встретимся.
Она с жалостью посмотрела на меня и снова закрыла глаза. Заснула?
Уже у порога меня догнал тихий шепот:
– Спаси того, кто однажды спас тебя.
– Спасибо, Велия.
Не став больше ничего говорить, я вышла из избы и остановилась. Взглянула на небо и увидела россыпь звезд над кронами деревьев, что тянулись вверх и шумно приветствовали ночь. Страх отступил, оставив место лишь тревоге и тоске. Душа плавилась как свеча: они не бросали меня, я была им нужна! Слова старухи прорвали броню, которую я выстраивала всю свою жизнь, и хлынули безудержными слезами, стекая по щекам мокрыми дорожками. Я сделала пару шагов от порога избы, скользнула спиной вдоль ствола яблони и громко расплакалась. На меня обрушилось цунами нерастраченной любви, вся печаль брошенного ребенка. Бесконечно одинокого ребенка, который думал, что никому не нужен. Я ревела, громко подвывая, и не могла успокоиться. Тоска по материнскому теплу разъедала душу. Там, в темноте, я почти вспомнила ее прикосновения и любовь. Вспомнила ее страх за меня, и мое сердце сжалось от нового прилива горя.
Неизвестно, сколько я ревела, свернувшись клубочком под яблоней, но когда почувствовала чье-то прикосновение к плечу, даже не нашла сил испугаться. Я подняла опухшие глаза на гостя, проморгалась и прошептала:
– Киро…
Новая волна слез накрыла меня, когда я увидела жалость и неподдельные переживания в глазах фавна. Он молча подхватил меня на руки и понес через лес в сторону дома. Я же благодарно прижалась мокрой щекой к его голой груди и пыталась остановить поток слез. Никто из нас не проронил ни слова, пока мы не дошли до речки, что неугомонным течением шумела за нашим домом. Фавн поставил меня на ноги, продолжая обнимать. Его дыхание грело мне макушку, а я не могла поднять глаза. Если я снова увижу жалость во взгляде Киро, боюсь, что опять расплачусь. Парень поглаживал мою спину, и я действительно успокоилась. Рядом с ним было тепло и уютно. Настоящий друг, который всегда поддержит.
Когда Киро понял, что я уже не плачу, мягко отпустил меня, поцеловал в висок и исчез, так ничего и не сказав. И это была именно та поддержка, в которой я нуждалась. Он понимал меня без слов, разделял мое горе. Слова были лишними, и он это понял. А я стояла в лесу одна, так и не успев поблагодарить его.
Дедушка уже давно спал, и я тихонько скользнула в свою комнату. Умывшись от слез, я сняла с себя пыльное платье и легла в кровать. Глаза саднило, казалось, что в них куча песка. В голове стучало, но это не помешало мне быстро провалиться в сон, чтобы сразу же оказаться на поляне. Той самой, где мы с фавном впервые встретились.
Сейчас на ней никого не было. Лишь я в одной ночной рубахе с голыми ногами. Фавна тоже не было видно. Я прошла к поваленному дереву, поправила рубашку и присела. Оглядевшись, увидела лишь светлячков, что парами кружили над высокой травой. Я прикрыла глаза и расслабилась. Слышалось стрекотание ночных сверчков, шум листвы, а где-то вдалеке завыл волк. Я не сразу вспомнила, что это лишь сон.
Из чащи показались янтарные глаза, и через мгновение на поляну вышел большой серый волк. Он осторожно подходил ко мне, будто бы боялся напугать. Но мне было не страшно: в глазах животного светился разум, как у человека. Он не был настроен агрессивно. Казалось, ему просто интересно, что за гостья к нему пожаловала. Мягкая поступь зверя была практически неслышна. Он подошел вплотную, взглянул на меня и уткнулся носом в мои колени. Я потянулась к нему пальцами и погладила загривок, на что волк одобрительно заурчал и прижался ко мне еще сильнее.
– Так вы уже познакомились? – прозвучал голос за спиной, заставив меня резко обернуться.
Киро стоял и мягко улыбался мне, но в глазах застыла тревога.
– Это твой друг? Он чудесный! – Я еще раз погладила волка, и тот нехотя отошел к своему хозяину.
– Это Амико. Мой помощник и настоящий друг. – Волк кивнул, как будто соглашался с каждым словом Киро, и что-то рыкнув, скрылся в чаще за моей спиной.
– Куда же он? – Я отвела взгляд от того места, где только что скрылся Амико, и вопросительно посмотрела на фавна.
– Лес огромный. Нужно же кому-то следить за порядком. – Киро пожал плечами, сел рядом со мной и без предисловий спросил:
– Что тебе сказала ведьма?
Я застыла, удивленная столь резкой переменой темы. Но от Киро мне ничего скрывать не хотелось. Может, он единственный, кто в состоянии понять меня. Поэтому я прокашлялась, сглатывая вставший в горле комок слез, и тихо сказала:
– О родителях. Она показала мне мое прошлое.
Фавн молчал. Я понимала, что он ждет продолжения и каких-то подробностей, но все, что я могла сейчас сказать, это пара фраз.
– Они любили меня и совсем не хотели бросать. На нас напали, и им пришлось спасать меня. Я не знаю подробностей, не знаю кто они и как оказалась в лесу, когда дедушка нашел меня, но это не важно.
Киро придвинулся ближе и тепло обнял меня, не перебивая. А я с удивлением обнаружила, что стало намного легче, когда я решилась поделиться с кем-нибудь тем, что давно болело в душе.
– Важно то, что я чувствовала себя всю жизнь брошенной. Чувствовала свою причастность к крови малодушной женщины и гадала, неужели я такая же? Неужели и я смогла бы бросить своего ребенка на верную смерть? И не чувствовала в себе этого… Теперь же все стало на свои места.
Фавн кивнул и молча зарылся носом в мои волосы.
– Это удивительно. Я очень рад за тебя. Но в том, что тебя не бросали, я был уверен. – Киро встретил мой удивленный взгляд и пояснил:
– Если бы я знал, что это так тебя мучает, я бы убедил тебя в обратном. Но вряд ли ты стала бы меня слушать. Другое дело – ведьма. – Он понизил голос до шепота: – А знаешь, что еще более странно?
Я внимательно посмотрела на друга:
– Что же?
Фавн сузил глаза и задумчиво протянул:
– То, что ведьма эта умерла несколько лет назад.
