Роман Тухтабоев
Стальной Флегетон. Книга первая

– Военная тюрьма? – хохотнул Илья. – Военная? Вы с серьёзными минами так её называете? До сих пор? Тюрьму, куда, за неимением достаточного количества настоящих военных преступников, садят интернет-троллей, пририсовывающих Краснову и другим нашим генералам усики и письки, подписывая это виршами с кривыми рифмами?

– Это стратегически важный… Да пошли вы. Я, правда, хотела как лучше, но вы сразу были негативно ко мне настроены, удивляюсь, что не плевали в спину! Я не знаю Онегина, не знаю, связан он с "Агхартой" или нет, и на его место я не рвалась! Больно надо! А вы… Звери вы, а не люди…

– Лишнее доказательство, что всем класть на нас хотелось. Огро-омную такую кучищу, – Руслан поднялся, отряхнул штаны. – Нам дали самого жалкого командира, какого только можно вообразить.

– Как по мне, – Катерина с вызовом посмотрела на парня, – надо было тебе пулю в лоб пустить – и дело с концом. Да-а, это бы избавило нас всех от проблем с "Агхартой", от бойни, где призом служила твоя тушка!

– Не ты первая, кто желает мне смерти. Уверен, не ты последняя.

– Хватит! – рассердился Вячеслав. – Я им говорю, что надо спешить, а они устраивают выяснения отношений!

– Товарищ сержант.

– Что Вам, Штейн?

– Позвольте сержанту Кадавр отправиться с нами.

Толпа выжидающе воззрилась на Вику. Кажется, её просьба поразила людей даже больше, чем противоестественный ритуал Глаза Смерти.

– Зачем?

– Каждый заслуживает второй шанс, не так ли? В конце концов, можно будет бросить её на амбразуру, коли она так хочет послужить миру.

– Надоела бессмысленная полемика… Айдахо, иди уже, программируй автопилот. Остальные – отнесите тела в машину и готовьтесь к отбытию. Дабл тайм, шестой и двенадцатый, дабл тайм!

Провинция Кунар; Афганистан.

Военная база "Агхарты"

Обычно ветер здесь не так силён, но людей это только радует – вот уже без малого тридцать лет, как каждый его, даже самый лёгкий порыв приносит лишь смрад смерти, крови и отчаяния. Кому-то они, впрочем, могут показаться одурманивающими благовониями.

Сейчас же, лопасти старенького военного вертолёта, окрашенного в тёмно-зелёно-бурые цвета российской армии, поднял столп застоялого песка, обдав им выстроившихся в шеренгу агхартовцев. Джек прикрыл лицо руками, чтобы песчинки не забились в глаза. Стоявшие неподалёку боевики в серых формах, включая пару Глаз Агнца, сделали тот же жест, и лишь худощавая фигура в выцветшем саване не шелохнулась, словно наслаждаясь танцем песка.

Лопасти замедлили движение, люк приоткрылся.

– Джек, мой старый враг. Наконец мы встретились с тобой лицом к лицу. Ещё совсем недавно, я и представить не мог, что увижу тебя так близко… Живым, по крайней мере.

– Генерал Самойлов, – Джек ответил на рукопожатие бывшего русского главнокомандующего, отметив про себя его силу. – Я, признаться, тоже всегда представлял себе эту встречу абсолютно иначе.

Двое пожилых мужчин, ветераны Третьей Войны, много лет воевавшие друг с другом, вместе пошли по бетонным плитам, занесённым песком, вдоль отдающих честь агхартовцев. Ну их мундирах не было регалий, на лицах – ни тени улыбки. В нескольких сотнях метров позади, над безжизненной равниной возвышалась двухметровая железная стена, с другой, куда и направлялись мужчины, – база Города Мудрецов, обитель генерала Джека Харроу.

– Плотно закрепились, как я вижу, – начал разговор Максим Самойлов, высокий, крепко сложенный мужчина, с типично русскими чертами лица, разглядывая своих новых соратников, пока его собственные люди, предавшие родину по слову командира, которому они всецело доверяли, выгружались из вертолёта.

– У нас было предостаточно времени. Это – основная база, здесь уже готов плацдарм для ракеты, – разъяснил Джек. – Вторая база расположена в нескольких километрах к югу, в низине долины. Уже к завтрашнему вечеру она также будет готова принять "Кащея".

– Я хотел бы отправить туда своих людей, им нужно отдохнуть. А "Кащеи" скоро прибудут. Ты бы знал, Джек, как тяжело и затратно было переправить их через границу: пришлось воспользоваться многими старыми связями, благо, у меня хватает нужных знакомств. Подводными путями, потом – на арендованных грузовиках… Наёмники, что помогали в сопровождении, сорвали хороший куш. Надеюсь, оно того стоит, и твои покровители уверены в рациональности своего плана.

– Уверяю, так оно и есть. Признаться, планы лидеров "Агхарты" настолько глубокие и дальновидные, генерал, что даже мне не ясны в полном объёме.

– Больше не генерал. Устал я раздавать приказы, бесцельно посылать молодых пацанов на убой, как скот. Я отдал служению своей родине… слишком много. Хватит. Это будет моя последняя битва, последнее командование. Ты понимаешь меня, Джек?

– Конечно. Именно поэтому я тоже здесь. "Агхарта" – пристанище отчаявшихся душ, оплот несбывшихся ожиданий

– Скажи, Джек, за более чем двадцать лет службы неосязаемым идеалам "Агхарты", ты ни разу не пожалел, что оставил свой прежний мир?

– На самом деле, поменялось не так много, как может показаться на первый взгляд. Я всё так же воюю, не зная за что. Всё так же мои парни гибнут, надеясь, что не зря. Изначально, у меня были личные мотивы пойти под серым стягом, но вот что мне не понятно: как на это решился ты? Истинный русский патриот, ты столько лет разил боевиков "Агхарты", террористов, стаи наёмников, а в итоге… Одно дело – решиться на предательство своей страны, другое – своей дочери.

– Отчасти, ради неё я это и делаю. Подрастёт – поймёт, если не погибнет на службе. Или не поймёт… Это уже не важно, что сделано – то сделано, – Самойлов обернулся к шедшим чуть позади мужчинам совсем не в военной форме. – Вы – те, кто я думаю? Вот уж точно не подозревал, что мне посчастливится увидеть вас так близко и остаться в живых. Глаза Агнца, те, кем женщины пугают детишек перед сном… Кто из вас Тенабрак?

– Брата здесь нет, – вздёрнул нос мужчина с ярко-жёлтым правым глазом. – Если ты хочешь обратиться к кому-либо из моей семьи, можешь говорить непосредственно мне. Я – Деймос, Глаз Страха.

– Сокрушающий до битвы? Это ты был причиной массового суицида оперативников ORF в Эдинбурге, пару лет назад?

– Что-то такое припоминаю… Оставшиеся были так напуганы и смешны, когда осознали, что среди горы трупов нет ни одного врага…

– Держитесь от меня подальше, уроды, вот и всё, что я хотел сказать.

– Следи за своим языком, человек, – невысокий худощавый парень, с белыми, словно химически обесцвеченными волосами, ухмыльнулся Максиму в лицо. Его одежда походила на рясу монахов, но была светло-голубого цвета, как и левый глаз, сверкнувший, как сапфир на солнце. – Сейчас ты под эгидой "Агхарты", но если намерен кидаться словами столь необдуманно, дальнейшие планы им придётся строить без тебя.

– Где Тенабрак? – капелька пота, как бы Максим не пытался остановить её силой воли, пробежала по его лбу. – Я хочу переговорить с ним!

– У брата очень важные дела, – ответил Деймос. – Но он вернётся до того, как план будет приведёт в исполнение.

– Дела более важные, чем поставить на колени ORF? Весь грёбаный мир?

– Этим Глаз Света и занимается, но по-своему. Тебя это не касается.

– Максим, мы должны учесть, что у нас возникли небольшие трудности, – сложив перед собой руки, Джек поспешил перевести разговор в иное русло.

– ORF? Не сомневался, что они обнаружат вашу активность.

– Мы поймали несколько их скаутов. Они видели строительство пусковых установок, и могли догадаться обо всём. Оставшиеся разведчики ещё здесь, в Кунаре, но они лишены возможности связаться с внешним миром. Мы установили сеть электромагнитных глушилок, блокирующих любой сигнал дальнего действия.

– Тогда это не важно. "Кащеи" развёртываются быстро, а трусы из ORF боятся сделать лишнее движение, чтобы не спровоцировать конфликт. Сколько у вас человек?

– Полторы сотни боевиков, не считая технический персонал, пара десятков "химер", двое Глаз Агнца и, конечно, Калиптра – уверен, про неё ты наслышан.

– Вечная Охотница. Цена за её голову растёт не по дням, а по часам, уверен, как и количество насечек на её винтовке. Со мной ещё полтора десятка парней, но я бы не хотел, что бы они принимали участие в боевых действиях. Не хочу заставлять их стрелять в бывших соотечественников, а среди орфовцев такие могут оказаться. Давайте проедем до второй базы, хочу взглянуть на неё своими глазами. Что такое..?

Процессия остановилась. Пожилая женщина, уверенно растолкавшая на своём пути нескольких боевиков, бесстрашно преградила генералам дорогу. Одета она была в традиционное афганское платье, волосы скрыты под красным однотонным платком.

– Старуха совсем выжила из ума! – Деймос раскатисто захохотал. Его брат позволил себе лишь акулью улыбку.

– Халима! – Харроу поспешил к женщине.

– Уйди, Джек, – с лёгким акцентом в севшем голосе, женщина заговорила на английском, отстраняясь от Джека. – Ты – тот русский генерал, что прилетел уладить дела агхартовцев?

– Видимо, да, – недоверчиво улыбнулся Максим. – С кем имею честь?

– С матерью, чьи дети пали жертвами лживых обещаний жадных до крови и власти ублюдков. Уверена, ты знал много таких парней. Русский… Я помню, как вы вошли сюда в тридцать седьмом. На пару с американцами, вы решили за нас, что нам будет лучше житься на выжженных огнём вашей войны пустошах. Наши дети умирали от глупой пули, не нашедшей другой жертвы, а вы называли это… сопутствующими потерями.

– Меня здесь тогда не было, женщина. Я воевал на другом фронте, и, в любом случае, слишком устал, чтобы слушать твоё нытьё. Думаешь, ты первая чья-то мать, преградившая мне дорогу?

Деймос угрожающее шагнул вперёд, но женщина даже не вздрогнула.

– Нет! – Джек преградил Глазу Страха дорогу, обернулся к женщине. – Халима, зачем ты здесь? Я же сказал тебе сидеть у себя!

– Эй, русский, – не унималась афганка. – Ты ведь тоже потерял кого-то, кого любил.

Самойлов оторопел. Как… Как она узнала?

– Конечно, потерял. Поэтому ты здесь, как и все мы. Бежишь с одного тонущего корабля на другой, но он точно такой же: и крыс полно, и пробоины не меньше, просто тебе это ещё не очевидно. Как я и сказала, мои мальчики погибли от рук ORF, и я очень надеюсь, что хотя бы ты, наконец, сделаешь что-то, что бы успокоить боль в моей душе, жаждущей отмщения.

– Я здесь именно за этим.

– Надеюсь, русский. Надеюсь.

Глава 5

Санкт-Петербург, Россия

Штаб Петербургского отдела Российского корпуса ORF

30.08.2054., 02:37

– Товарищ майор?

– В чём дело, диспетчер?

– Тут такое дело… Вам стоит взглянуть.

Дежурный старший по смене вздохнул, протёр глаза, отгоняя сон. В былые годы, только перейдя в ORF из службы судебных приставов, он без проблем мог просидеть всю ночь за мониторами, или же ходить в обходы каждый час, но теперь, когда возраст перевалил за пятый десяток, раздражать его начало буквально всё. Особенно необходимость часто отлучаться в туалет по-маленькому.

– Объясни нормально, хватит мямлить!

– К главным воротам подъехал грузовик без опознавательных знаков. Сканирование показывает груз из живых людей и…

– Ну?

– …мёртвых.

– Что!? – мужчина отключился от нерадивого молодого оператора, выругавшись – понаберут по объявлению, всё приходится делать самому! Возможно, и правда, лучше было бы полностью перейти на поддержку ИИ.

Старший по смене нажал на кнопку связи с внешней охраной:

– Элемент три – элементу один. Что там у вас, что видите?

– Первый – третьему, – не совсем по уставу, ответили в переговорном устройстве. – Тут фура подъехала, остановилась у ворот. Водителя не видать. Вся в дырках от пуль.

– Проверить. Будьте осторожны.

Лампочка вызова диспетчера вновь настойчиво заморгала оранжевым цветом.

– Первый! Что опять!?

– Товарищ майор, запрос пришёл! Что делать?

– Какой, мать твою, запрос!?

– Запрашивают использование десантного самолёта с северной авиабазы.

– Отказ! Кто запрашивает?

– Позывной "Айдахо".

– Двенадцатый? Они ж только вернулись… Куда их черти понесли? Мне никто не сообщал! Отказ!

Спустя считанные секунды диспетчер вновь потребовал внимания.

– Да что вас всех прорвало!? – мужчина хлопнул ладонью по столу, нажимая на кнопку ответа. – Чего!?

– Командир, я передал отказ. Они повторяют. Запрос.

– Так повтори отказ! На кой им самолёт? Не было распоряжений, я сказал! Отказ!

– Тов…

– Отказ! Не было уведомлений о запланированных полётах!

– Сержант Коганович передаёт, что запрос самолёта – под его ответственность.

Начальник караула закурил – сидевший рядом молодой помощник, только-только вышедший из стажёров, не осмелился возразить.

– Где генерал Краснов? Ещё не вернулся?

– Нет, товарищ майор.

– Хрен с ними, короче. Передай на аэродром, что взлёт санкционирован. "Двенадцатые" – ребята свои, не подставят, – мужчина отключил передатчик, делая затяжку. – Что задумал этот чертяка Коганович..?

Где-то на воздушной границе Афганистана

30.08.2054., 05:16

Самолёт рассекал облака вот уже второй час, и до разорённого огнём и речами политиков Афганистана оставалось ещё примерно столько же. У осквернённой последней войной страны всегда была куча самых разных проблем, конфликтов, как внутренних, так и с внешним миром, но последняя война не проявила жалости: американская армия расквартировала здесь значительные силы, даже успев построив для своих людей небольшой военный городок, Грэйсэндс. Русские, в свою очередь, не стали терпеть такой вопиющей наглости, и атаковали первыми, прямо как сейчас, силы двух отрядов ORF собрались воткнуть заточку в спину "Агхарты".

Дверь в каюту распахнулась: двухэтажный орфовский "Боинг", фактически, всецело принадлежащий двенадцатому отряду (летать на нём на курорты, разумеется, запрещалось) был оборудован раздельными помещениями, где могли уединиться командиры – обсудить стратегию, глотнуть спиртное, отдохнуть от подчинённых. Ольга вздрогнула, перестав разглядывать облака в иллюминатор. В дверном проёме стоял Айдахо, держа поднос с двумя кусочками подрумяненного хлеба и плошку белого риса.

– Оленька, – андроид был, как обычно, мил и учтив, – почему ты сидишь тут совсем одна? Неужели не хочешь получше познакомиться с нашими новыми товарищами?

– Я… Хочу, пожалуй. Но в данный момент, захотелось побыть одной.

– Я понимаю. Я тебе принёс перекусить. Скудно, но я заметил, что ты давно не ела, а это негативно сказывается как на физическом, так и на эмоциональном состоянии человеческого организма.

– Спасибо, Ай-ди, – девушка искренне улыбнулась стальному приятелю. – Я даже не заметила, как проголодалась. Последний раз ела… Ох, вспомнить бы, когда. Входи.

Робот поставил поднос на пластиковую тумбочку.

– Я позволю себе заметить, что ты слишком рьяно отдаёшься службе. Пока молодая, нужно находить время и на себя. Олечка, я могу ещё что-нибудь для тебя сделать?

– Нет, Ай-ди, спасибо. Тебе не кажется, что ты… немного перебарщиваешь с дружелюбностью?

– Я просто следую твоим советам. Я считаю, что, раз уж вы все называете меня полноценным членом коллектива, я должен соответствовать оказанному мне доверию. Кстати, я прочитал весь последний список литературы, что ты мне дала.

– Правда? Ну, и как тебе? Как впечатления?

– Я чувствую себя экзистенциально вознёсшимся. Жаль, что из-за обособленного образа жизни, который ведёт большинство современных людей, мало кто хорошо знаком с природой других индивидов – а это так занимательно. Узнавать новое о себе, о других, о тех, кого уже нет, о том, как они мыслили, как представляли будущее, как творили его, выстраивая лестницу из собственных костей, иногда – в прямом смысле. Я благодарю тебя, Оленька. Может, посоветуешь мне ещё что-нибудь?

– Пожалуй, для тебя лучшим способом понять человеческую натуру будет чтение чего-то более обычного, приземлённого, не только Юнга или Рейля… Хватит с тебя, пока что, философских трактатов, – медик на минуту призадумалась. – Знаешь, прочитай "Карлсон, который живёт на крыше". Простая, в поверхностном понимании, история, но это – если не углубляться. В ней можно увидеть очень многое, между строк, о настоящих человеческих взаимоотношениях, о дружбе, о любви, о истинных ценностях.

– Хорошо, Оленька, – Айдахо замолчал на пару секунд. – Я прочитал. Удивительная была история. Но, я предположу, что я чего-то в ней не понял. Как детская сказка способна больше рассказать мне о людях, чем философские трактаты?

– Всему своё время, дружище, – девушка села, взглянув на тарелку с едой. Желудок, обрадовавшись пиршеству, радостно замурлыкал. – Отец читал мне её в детстве… Продолжай в том же духе, у тебя хорошо получается, правда. У нас чай есть?

– Да, сейчас принесу, – не обращая внимания на протесты девушки, андроид спешно вышел из комнаты, слегка задержавшись у двери. – Здравствуй, Славик.

Сержант Коганович хмуро проводил Айдахо взглядом, прежде чем войти к подчинённой.

– Иногда мне кажется, что он вот-вот пригласит меня на свидание, – улыбнулась Оля.

– Да… Мне тоже, – кажется, на сотую долю мгновения, лицо сержанта тоже тронула добродушная улыбка, но скорее всего, то была лишь иллюзия. – Приятного аппетита. Не помешаю?

– Нет, товарищ сержант. Благодарю.

– А если отбросить субординацию, не хочешь поговорить?

– Нет. Вернее… Боюсь, мне попросту нечего сказать. Прости, но я, кажется, сама ещё не до конца осознала, что произошло, и как сильно изменилась вся моя жизнь. Я, не так давно, потеряла мать, и ещё не привыкла к жизни без неё, а теперь… Радует, что хоть из ORF не выгнали.

– Не волнуйся. Я не позволю этому случится.

– Спасибо, Слава, правда. Мне тяжело, но рядом с вами, моим отрядом, мне становится легче. Я не чувствую себя одинокой. А какие-либо слова вряд ли помогут – они попросту излишни.

– Возможно, так оно и есть, – Вячеслав вздохнул, присев напротив девушки. – Всё равно я учился воевать, а не сидеть с блокнотиком и ручкой, сочувственно кивая и делая вид, что понимаю чью-то боль, что мне не всё равно. Но мне НЕ всё равно.

– Иногда слова могут спасти, – девушка многозначительно уставилась на тарелку, чувствуя всё усиливающееся негодование желудка. Но не станет же она есть при командире, который сам не ест в это же время!

– Что думаешь насчёт этих?

– Прости, не поняла?

– Ну, эти. Шестой отдел. Ребята явно не были готовы к такой заварушке, у них не было и шанса против отморозков "Агхарты", а уж против эфемеров… Совсем молодняк, по большей части, только с учебки, мозги забиты правильными ответами на экзаменационные вопросы, да только что с них толку в реальном бою…

– Это очень печально. Не представляю себя на их месте.

– Этот Резнов… Говорит, у него амнезия. Но что-то есть в нём такое подозрительное, тебе так не кажется?

– Я не успела нормально познакомиться с ним, однако он произвёл вполне приятное впечатление, если не считать хамоватость и самоуверенность, впрочем, типичную для Глаз Агнца. И для мужчин.

Ольга отчётливо различила во взгляде командира укор и неодобрение.

– По крайней мере, у него есть чувство юмора, – девушка и сама нервно улыбнулась. – А это редкое, и крайне полезное свойство, для людей нашего положения.

Вячеслав встал, постоял без движения несколько мгновений, и направился к выходу. Приоткрыв дверь, всё же, добавил:

– Советую не заводить ни с кем из них тесной дружбы. Особенно с Глазом Агнца.

– Слав?

– Да?

– Я не привыкла обсуждать приказы, куда мне, я просто медик… Но ты уверен, что принял правильное решение, вот так сорваться, улететь в другую страну, практически прямиком в логово врага, тем более, с не сработавшимся коллективом?

– Если отвечать конкретно на вопрос – нет, я не уверен, что это правильное решение. А если хочешь знать, уверен ли я, что так поступить необходимо – да. Уверен.

Ольга вновь осталась одна – одна, как ей казалось, не только в этой комнате. Как там говорил Фрейд, в одной из тех книг, что она советовала прочитать Айдахо? Ах, да… Поёжившись, как она себя уверила, от холода, девушка вспомнила: "Мы входим в этот мир одинокими, и одинокими покинем его".

Пальцы, наконец, сжались в кулак.

Руслан смотрел на стальные сухожилия, как медленно они сгибаются и разгибаются, как трутся друг о друга пластиковые чешуйки, слышал писк сервопривода.

Что-то не так… Всё не так, всё не так!

Пара обделённых вкусом и цветом таблеток бомбочками отправляются в рот. Парень присмотрелся к своему отражению в зеркало – проклятие, всё же, надо было побриться до отправки в сраный бункер! А здесь бритвы нет, хоть бы одноразовой. Что за сервис? Где жалобная книга!?

Сустав скрипнул снова. Едва-едва слышно, плавненько так…

Пальчик туда-сюда, туда-сюда, туда-…

Не вернулся.

Руслан открыл кран. Покрытой кожей, а не конгломератом стали и пластика рукой, он зачерпнул воду, яростно швырнул её себе в лицо. Растёр по носу, лбу, глазам.

…-сюда.

Раны почти зажили, но ещё ощутимо ноют. Новая рука почти обрела подвижность, сродни предшественнице. Нервная система почти прекратила нервничать. Мозг почти поверил в появление нового органа. Почти.

Всё – почти. И ничего не завершено!

Руслан открыл кран уже спокойнее. Подставив ладонь под охлаждающий поток, ещё раз освежил разгорячённое лицо. Взглянул в зеркало – чёрт, надо было побриться…

Мрачная фигура снежнолицей девушки возникла за его обнажённой, открытой для удара спиной. Чёрный глаз, в данный не источавший могильного сияния, будто не отражался в зеркале, словно оно было разбито аккурат напротив него.

– Нет, – не обернувшись, ухмыльнулся Руслан, – не напугала.

– Я – аватар смерти, а отсутствие страха перед смертью – признак глупца.

Руслан обернулся к возможной сестре: Мелани была одета всё в тот же скрывающий фигуру чёрный балахон из непонятного, но выглядящего плотным материала. Красивое, стоит признать, умиротворённое, но такое безжизненное лицо…

– Чего надо? Между прочим, это туалет для мальчиков. А если бы я решил уединиться не просто так?

– Я хочу узнать, действительно ли разорвана твоя связь с остальными Глазами Агнца, или ты лжёшь – ведь я тебя ощущаю.

– Чёрт, сестрёнка, я даже не понимаю, о какой связи ты бормочешь.

– Все Глаза Агнца связаны друг с другом, – Мелани подошла ближе. – Некоторые называют эту связь ментальной, но она, скорее, на духовном уровне. Мы чувствуем боль остальных членов семьи, их страх, счастье, тоску, скорбь. Любовь. Все Глаза Агнца знают, где находятся братья и сёстры, зачастую, даже что они делают в любой момент времени.

– Вон оно как, – Руслан с неподдельным интересом разглядывал стены в туалетной комнате. – Выходит, они знают, что ты скоро нагрянешь в гости, а ты знаешь, где именно их найти? Каждого из них?

– Нет. Я утратила эту связь, очень давно, раньше тебя. Но памяти я не лишалась, отсюда мои подозрения. Люди "Агхарты" собирали наших братьев и сестёр ещё детьми, а с помощью связывающих нас уз – находили остальных. Однако я сопротивлялась, боролась, старалась не дать им поймать себя, и, в итоге, моя связь с семьёй начала слабеть, и сейчас почти сошла на нет. Я ощущаю лишь самые сильные и яркие эмоции, эмоциональные потрясения, например, потерю одного из братьев.

– Потерю? Он, типа, умер?

– Марко де Луго и Тони Глатьери – они убили одного из наших братьев, полгода назад. Неужели ты и это не почувствовал?

– Нет. Ничегошеньки.

Мелани приблизилась к Руслану совсем вплотную, словно желая увидеть силу в оболочке его правого глаза:

– Ты лжёшь.

– Возможно. Но, что насчёт того, что бы соблюдать дистанцию? Коли ты собираешься швыряться обвинениями и подозрениями, я не хочу общаться, оправдываясь, как нагадивший мимо лотка котёнок.

– Кошки глупые и не способны оправдываться за то, что сделали инстинктивно. В принципе, как и многие люди, – прежним тоном продолжила Глаз Смерти. – Но мы – не люди. Когда проявилась сила Глаза Мора?

– Да вот, меня тут недавно один хмырь грохнуть пытался… О, уверен, ты уже знаешь эту историю!

– Что ты помнишь из того времени, когда был ребёнком?

– Ну, допустим, что я был ребёнком. Ещё вопросы?

– Я не против – ты тоже можешь спрашивать меня о чём-либо.

– Ой, спасибо! – Руслан облокотился на раковину, снова принявшись поигрывать пальцами аугмента. – А расскажи мне об этом Тенабраке. Он у нас за старшенького?

– Все Глаза Агнца равны по силе и статусу в семье, однако Тенабрак с детства выделялся лидерскими навыками. Благодаря его исключительной убедительности, восемь наших братьев и сестёр решили последовать за ним, согласившись сотрудничать с "Агхартой".

– Восемь? И сколько нас таких всего?

– Двенадцать, но про двух других, я тебе, пока что, говорить не намерена – ты ещё не заслужил достаточного доверия. А что насчёт тебя, – лицо Мелани тронула улыбка, – ты с детства был тем ещё забиякой, драчуном и наглецом. Никого не слушал, не желал следовать правилам, потому тебе было тяжело довериться Городу Мудрецов. Я утратила связь в восемь лет, и не знаю, что было между тобой и остальными потом. К тому моменту, тебя ещё не нашли, и связь наша была лишь духовной.

– А что наши родители? Кем они были? Вопрос, который мучает меня больше всего, сколько себя помню.

– Ни тебя одного. У нас много теорий, но все они – лишь теории. Моя очередь. Опиши механизм действия своей силы.

– Чего?

– Я прочла в отчёте сержанта Штейн, что ты убил агхартовского наёмника Халика силой своего Глаза Мора. Я не помню, что бы ты проявлял её будучи ребёнком, поэтому, опиши.

– Может, ещё и показать?

– Бесполезно. Сила одних Глаз Агнца не действует на других.

– А я не знаю, как её описать словами! Стою такой, – и тут бац! – потом пш-ш-ш, – и всё! Трупак скрюченный лежит. Вот доказательство, кстати, что я не засланец "Агхарты" – я их перебил уже целое стадо!

– Как я и сказала, Глаза не служат "Агхарте", а лишь сотрудничают с ней. Тенабрак решил, что это будет нам выгодно.

– А почему…

– Прекрати врать мне, – прервала парня Мелани. – Все Глаза обладают значительно ускоренной регенерацией тканей и органов, потому, даже если твой мозг и был повреждён в результате чего-либо, он уже должен был восстановиться.

– Может, тебе стоит вскрыть мне черепушку, да взглянуть на него самой? – Руслан выпрямился, на полголовы возвысившись над девушкой. – Я заметил, с мёртвыми ты общаешься куда лучше, чем с живыми.

Если эти слова и задели Мелани, эмоций она смогла не выказать. Не отражающий света матовый чёрный глаз прожигал Руслана ещё с десяток секунд, после чего, она молча вышла из мужской комнаты.

Руслан помассировал лоб. Интересно, нейростимуляторы можно мешать с обезболивающим? А с алкоголем?

Вячеслав ткнул пальцем чуть сбоку центра плоской голограммы карты, на которой отображались холмы, холмы и холмы.

– Старая авиабаза американских военных: в период Третьей войны, это был важный объект, им активно пользовались, но сейчас он заброшен. Крупный самолёт, вроде нашего, должен без проблем суметь приземлиться. А здесь, – офицер подвинул палец чуть влево, – здесь потайные катакомбы в скале, внутри – резервный командный центр и радиорубка. Там и должны были укрыться наши товарищи-рейнджеры, в случае, если придётся ждать эвакуации.

– Их, что, действительно вот так бросили? – спросил Илья за всех собравшихся в кают-компании: двенадцатый отряд выстроился в две плотных шеренги, а члены шестого сбились в неровную кучку. – Они ведь наверняка посылали запросы на помощь.

– Посылали, неоднократно. Но объективная реальность сейчас такова, что наше командование, запуганное инвесторами и учредителями из Совета, боится сделать лишний шаг, лишь бы не спровоцировать вооружённый конфликт. Все боятся волнений в обществе, паники среди народа, который они контролируют путём уверений в отсутствии конфликтов. Иллюзию гегемонии ORF рушить нельзя а то и так ходит много разговоров, чтобы урезать нам финансирование. Командованию ничего не стоит списать всего несколько появившихся трупов – чем меньше тел, тем меньше бюрократической волокиты и бюджетных трат.

– Краснов будет очень зол, – жалобно заворчала Катерина – единственная, кто, в силу своей недееспособности, сидела на стуле. – Нас не должно быть здесь. По документам, американцы уже похоронили всех своих разведчиков. Их родственники уже получили по веночку!

– Пусть хоронят и нас – всё равно я не намерен сидеть и безропотно ждать час страшного суда, – Вячеслав бросил на ту, чьё место занял презрительный взгляд. – Мне казалось, все поддержали меня в этом решении, или, по меньшей мере, не возражали.

По рядам прокатился вполне однозначный одобрительный ропот.

– Замечательно. Исходя из ситуации по прибытию, у нас будет две возможных задачи: если мы поймём, что разведчики обладают критически важной информацией, требующей немедленного доклада в штаб, то эвакуируем их на нашем самолёте. Топлива на обратный путь хватит. Но, если выяснится, что промедление создаст чрезвычайно опасную ситуацию, то примем силовой метод решения конфликта – вместе с американцами, вступим в партизанскую войну.

– Ты, что, выжил из ума!? – Катерина осеклась, сама удивившись такому наглому нарушению субординации. – Я думала, мы просто спрячемся здесь! Нам нельзя вступать в конфронтацию с «Агхартой», не получив ПРЯМОГО приказа из штаба!

– Мы все прекрасно понимаем, что никто нам такого приказа никогда дать не осмелится, – как-бы невзначай, вставила Мелани. – Генерал Краснов когда-то был хорошим и волевым командиром, умелым и смелым стратегом, но ныне окончательно погряз в бюрократической трясине.

– Товарищ сержант, я позволю себе сказать, – Айдахо изобразил извинение. – Какими бы ни были последствия наших действий, Вас могут отправить под трибунал.

– Мне удивиться или испугаться? – отмахнулся от андроида сержант.

– Нет, Славик. Я просто…

– Можно сколько угодно отсиживаться в траншеях – от этого война быстрее не закончится. Максим Самойлов – лучший пример человека, которому это всё осточертело. Если закрыть на проблему глаза, она не исчезнет на самом деле – это так не работает.

– Радары "Агхарты" наверняка засекут нас, если уже не засекли, – Виктория решилась напомнить о себе, приняв участие в дискуссии. – Тяжело будет партизанить, или даже просто спрятаться, раз мы прилетели на такой огромной махине.

– Не волнуйтесь, Викусик, – Айдахо поспешил успокоить людей. – Всё предусмотрено: я пустил сигналы на английском языке, на небольшую площадь. Диспетчеры "Агхарты" будут думать, что американский корпус прилетел лишь затем, чтобы забрать оставшихся разведчиков, и, выполнив миссию, тут же улетит. Как известно, агхартовцы тоже избегают лишней стрельбы.

– Но убегать никто больше не будет, – неожиданно, тихий и мрачный голос Марии заставил остальных замолчать. – Только догонять. Именно за этим мы здесь – догнать, отомстить.

– Лонгсайд, – даже командирский тон Вячеслава померк от мрака в голосе девушки. – Не позволяйте жажде мести затмить Ваш рассудок.