Рита Коваль
Под обломками
Моему брату.
Не знаю, почему другие пишут книги. Могу лишь сказать о себе. В какой-то момент о сюжете, его героях начинаешь думать, как о живых людях, друзьях, к которым обращаешься в своих мыслях. Ты переживаешь за них, представляешь, что бы они ответили на то или на это, как повели бы себя в какой-либо ситуации. Начинаешь слышать их голос, видеть их слезы или улыбку… они становятся не просто частью твоих фантазий, а чем-то большим; они становятся самостоятельными личностями, которые все чаще и настойчивей просят тебя дать им сбыться. А ты уже настолько во власти их обаяния, ты любишь их всех, даже самых непутевых, что уступаешь и позволяешь себе выпустить их в Мир. И хозяин слова уже не ты – ты просто подсмотрел/подслушал эту историю, и теперь рассказываешь другим. Поэтому прости мне мою самонадеянность, читающий эти строки, и не суди строго. Я займу лишь столько твоего времени, сколько попросила Тарин.
Часть 1. Под обломками
I.
Пожалуй, начать стоит с середины осени, когда она впервые появилась в колледже: хрупкая, худенькая девушка с большим потрепанным чемоданом.
Широкая платановая аллея была по-осеннему пуста и тиха. В воздухе стоял ореховый запах прелых листьев и мокрой коры деревьев. Длинное темно-синее пальто мягко задевали падающие рыжие листья. От кованых ворот здание колледжа почти не было видно, и чемодан в руке уже начал давать о себе знать онемением пальцев.
– И что я здесь делаю?
Она порывистым движением головы отбросила назад мешавшие вьющиеся волосы и вгляделась в здание, ожидающее ее в конце аллеи. Тучи низко висели над серым четырехэтажным строением. Строгость его прямых линий не помогала взгляду долго задерживаться при создании впечатления. Отвернувшись, можно было тут же забыть о том, как выглядит одно из самых известных ныне учебных заведений. Однако, словно дорогая оправа у обычного камешка, колледж обрамляла чудесная местность. Лужайки, парк и аллеи было видно еще от автобусной остановки.
Помедлив пару секунд, девушка все же направилась дальше.
Сколько времени уже прошло? Дней двести? Еще немного, и станет легче, говорят они. Появится надежда. Появится желание вставать по утрам. А если повторить себе это еще тысячу раз, может быть, даже удастся в это поверить.
Осень всегда была ее любимым временем года. Обычно осень приносила умиротворение, манила путешествиями, убаюкивала свежесваренным кофе и вязаными вещами. Но в этот раз горечь, разлившись по сердцу, мешала радоваться янтарным краскам листвы. Сейчас бы спрятаться от всех, укрыться теплым пледом и спать, спать пока не выветрится из головы этот тяжелый туман, пока не исчезнет полынный вкус к жизни… Хотя нет, сон приносит лишь обманную надежду, что наутро все будет по-старому. А по-старому уже не будет никогда. Все просьбы, проклятия и заявления о том, что больше играть по таким правилам нет сил небо оставляет без ответа. И каждое утро вновь приходится кое-как собирать себя по осколкам, зачем-то вставать, что-то есть, кому-то отвечать… притворяться живой, короче говоря. Иначе снова начнут заглядывать в лицо участливо, предлагать помощь, а самое ужасное: действительно пытаться помочь. Поэтому, как ни противься, приезд сюда – лучшее из возможных вариантов на сегодня. Придется поселиться здесь ненадолго, пока…
Что "пока", она не знала.
Находясь во власти такого вот невеселого разговора сама с собой, девушка продолжала, слегка согнувшись от тяжести, свой путь по буро-рыжей дороге из шероховатых листьев.
Ветер неуверенно коснулся ее каштановых волос, и отступил, заглянув в большие синие глаза, под которыми залегли темные круги. Шагов до двери оставалось все меньше. В воздухе пахло дождем.
– Ты со всем этим справишься.
Она взялась за ручку, распахнула массивные двери и ступила в широкий холл.
На второй этаж вели две лестницы, встречаясь наверху широкой балюстрадой. Находящимся там студентам и преподавателям было хорошо видно, что происходит внизу в холле. Кое-кто остановился и с любопытством глядел на гостью. В этот момент к ней подошел охранник.
– Добрый день. Вы по какому вопросу?
– Добрый. У меня назначена встреча с ректором, – немного смутившись, ответила девушка.
Пока охранник связывался с приемной, она успела рассмотреть несколько информационных стендов. Газета колледжа была посвящена какому-то спортивному состязанию. Фотографии студенческой жизни расцвечивали другой стенд яркими цветными пятнами. С третьего на нее взирали преподаватели. Почему-то их лица делились на два типа: одни строгие, с колючим проницательным взглядом, другие слегка озорные, с мягкой хитрецой в глазах. Интересно, сможет ли она сойтись с этими людьми?
В это время прозвенел звонок. В боковых коридорах началось оживление: там, судя по всему, находились аудитории.
– Вы можете пока оставить вещи здесь, мой напарник поможет вам найти кабинет ректора, – прервал ее мысли охранник.
Следуя за провожатым, девушка все больше подвергала сомнениям свое решение. Совсем не такой должна была быть эта осень…
– К Вам пришли, профессор, – секретарь заглянула в приоткрытую дверь.
– Да-да, зовите. И пригласите, пожалуйста, моего заместителя.
Крупный седовласый мужчина в дорогом, стального цвета, костюме немного нервно поправил очки и привстал из-за стола. Он подождал, пока за секретарем закроется дверь.
– Я рад, что ты все-таки решила приехать, – как можно радушней приветствовал он вошедшую гостью.
Вместо ответа девушка устало опустилась в кресло, сняла перчатки и осмотрелась.
Кабинет был хорош. Текстиль и мебель, подобранные со вкусом, смотрелись очень дорого. Стол для совещаний блестел под скупыми лучами солнца, проникающего сквозь французские окна. По меньшей мере, два шкафа были отведены под награды и дипломы, а на стене за рабочим местом были вывешены с десяток фотографий, видимо, предназначенных произвести должное впечатление.
– Так вот, на что ты нас променял, – равнодушно произнесла она, подводя итог.
– Прошу тебя, дорогая… Ты просто устала с дороги. Как себя чувствуешь?
– Почему всем обязательно нужно знать, как я себя чувствую? – с раздражением ответила девушка. – Я приняла твое приглашение, надеясь, что здесь никто меня не знает, и не станет задавать этот вопрос.
– Прости меня. Я просто очень рад, что ты приехала. Нам действительно очень пригодятся твои знания.
– Не надо возлагать на меня больших надежд. Я не уверена, что задержусь здесь надолго. Просто еще не знаю, что делать дальше.
– Ты можешь оставаться столько, сколько потребуется, – торопливо заверил ее собеседник.
– К тому же не понимаю, как я могу пригодится тебе.
– Не скромничай. Ты – квалифицированный специалист с опытом как научно-исследовательской, так и практической работы. А значит, ты для нас ценный сотрудник. Для тебя уже подготовлена комната в общежитии. Можешь приступать к работе в ближайшее время. Если захочешь продолжить исследования, только скажи, – он сделал паузу, приготовившись услышать ответ. – Ладно, в любом случае, когда тебе что-нибудь понадобится, обращайся без промедления, я всегда готов помочь.
– Ты помнишь мое условие? – взглянула она на собеседника.
– Да, но я не пойму, почему из этого нужно делать тайну, – пожал плечами профессор. – Нет ничего предосудительного в том, что ты у нас будешь работать. Как бы то ни было, твой приезд сюда – хорошая возможность лучше узнать друг друга.
Жесткие ноты в голосе прозвучали неожиданно для такой хрупкой девушки:
– Мне кажется, ты опоздал с задушевными беседами и поцелуями на ночь лет на десять-пятнадцать.
Опираясь о край стола, профессор снял очки и потер переносицу. Девушка вдруг заметила, как постарело его лицо с их последней встречи.
Он шумно вздохнул, соединил по привычке руки за спиной и стал неспешно ходить по кабинету.
– Тарин, послушай. Я знаю, что я виноват перед тобой. И знаю, что никогда не смогу это исправить. Но я молю бога, чтобы тебе никогда не довелось повторить мою судьбу и выбирать между семьей и карьерой. Я многого лишился, и я это понимаю. Но спроси ты меня, как бы я поступил, если бы мне дали еще один шанс, я бы не колебался с ответом. Пусть это жестоко, но я хочу быть честен с тобой. Я работал по всему миру. Люди, которые в юности были моими кумирами, которым я стремился подражать, общались со мной как с равным. Я получил степень, написал книгу, вел программу на телевидении. Когда меня сюда назначили, колледж находился в самом плачевном состоянии, а сейчас это одно из лучших учебных заведений страны. Я создал стипендиальный фонд и помог многим толковым ребятам получить образование и выбиться в люди. Мое имя и мое мнение имеют вес в научном мире…
– Надеюсь, твое имя и твой вес согревают тебя холодными вечерами, – прервала его девушка. – Ты не считаешь, что стал беспокоиться обо мне слишком поздно? Раз ты всю жизнь отдал колледжу, вложил в него свою душу, он – твой настоящий ребенок, а не я.
– Вы хотели меня видеть? – в кабинет вошла светловолосая женщина средних лет.
– Да, проходите, – кровь резко прилила к лицу ректора. – Это мой заместитель по учебно-методической работе, – обратился он к Тарин. – Алиса поможет Вам освоиться, ознакомит с нашими порядками и ответит на все вопросы. У нас тут среди преподавателей церемоний нет, наш коллектив очень дружный, без интриг и тому подобного. Обстановка почти семейная. Так вот, Алиса, я обещал, что найду нам толкового преподавателя. Знакомьтесь и как можно быстрее введите эту девушку в курс дела. Она поступает в Ваше распоряжение.
– Хорошо, – женщина слегка кивнула головой в такт раздавшемуся за дверьми звонку. – Пойдемте со мной.
В коридоре, лавируя вслед за Алисой между спешащими на занятия студентами, Тарин попыталась исподволь рассмотреть новую начальницу. Она видела ее фотографию на стенде внизу, и та почти не отличалась от оригинала.
Строгий серый костюм сидел на ней безукоризненно, глаза из-под очков смотрели цепко и твердо, тонкие губы были сжаты в линию. Серебряные нити седины в высокой прическе придавали еще большую завершенность ее облику. Если бы Тарин и не знала, то хватило бы мимолетного взгляда чтобы понять: перед ней преподаватель старой закалки. Вот только интересно, какой дисциплины? Математики, физики? Или даже химии? Нет, наверное, все-таки математики.
– Итак, меня Вы можете называть Алиса. Здесь у нас демократия, если можно так выразиться, в среде преподавателей мы зовем друг друга по именам. Я заместитель ректора по учебно-методической работе. Для начала Вы спуститесь на первый этаж и оформите все документы. Затем разместитесь в общежитии, это во внутреннем дворе направо от выхода. А после вернитесь сюда и зайдите к методисту, который выдаст Вам нагрузку под роспись, а также расписание занятий. Ознакомиться с расписанием звонков можно в холле первого этажа, у поста охраны. Обязательно зайдите в библиотеку, которая находится в левом крыле. Зарегистрируйтесь и возьмите литературу. Думаю, мы выделим Вам в помощь одного из наших толковых преподавателей на первых порах. А, кстати, вот одна из них.
Все предыдущие фразы были сказаны бесстрастным чеканным тоном, но вот последняя явно выбилась из строя по вине некоторого оттенка веселого злорадства.
Тарин стало невольно жаль своего будущего наставника. Она подняла глаза и увидела, что навстречу шла высокая зеленоглазая девушка неопределенного возраста с огненно-красными, почти медными локонами, буквально ослепляющими на долю секунды. Темно-зеленое платье только подчеркивало этот эффект. Когда Тарин опомнилась, Алиса уже давала поручения:
– Проведите нового преподавателя по зданию, покажите преподавательскую, столовую, кабинет. Разберитесь вместе с КТП и рабочей программой. Даю Вам на все три дня. Надеюсь, в понедельник в расписании я уже увижу Вашу фамилию, – последняя фраза была обращена уже к Тарин. – Будут вопросы, обращайтесь. Если нет – встретимся на педсовете в эту пятницу. Всего хорошего и не опаздывайте.
Твердым шагом женщина стала удаляться от них по коридору, на ходу делая замечания студентам.
– Меня зовут Регина, – улыбнулась преподавательница. – Не обращайте внимания, она всегда такая.
– Хорошо. А меня Тарин, – девушка все еще смотрела вслед уходящей даме. – И лучше на «ты». Можно спросить: какой предмет она преподает?
– Физику.
– Ну, почти угадала… А что за зверь этот КТП, если не секрет?
– КТП – это календарно-тематическое планирование. Я тебе дам посмотреть пару вариантов. У нас тут каждый делает его для своего предмета сам. Не волнуйся, это не сложно, если набить руку, – ободряюще улыбнулась Регина, увидев выражение глаз собеседницы. – Ты, я так понимаю, не работала в образовании?
– Даже не знаю, что тебе ответить. Я работала в крупном университете, но только в науке. Осталась там после того, как закончила обучение. Правда, сейчас мне кажется, что это было очень давно…
– Ну, теперь можешь забыть все, что ты учила, как говорит наш математик, – снова улыбнулась Регина. – Университет и колледж – это очень большая разница. А где именно ты работала?
– Я? На севере, – уклончиво ответила Тарин. – Так с чего мы начнем?
– Так, у меня сейчас пара. Я покажу тебе, как найти общежитие, а после встретимся в преподавательской комнате, хорошо? – и Регина торопливо застучала каблуками по направлению к аудиториям. – За мной!
По сравнению с университетом, который она так неожиданно покинула меньше года назад, колледж оказался не таким большим. Главное здание в форме сплющенной буквы П, к которому от ворот вела платановая аллея, предназначалось для аудиторных занятий. За ним начинался зеленый газон с плавными пересекающимися изгибами дорожек, скамейками вдоль и круглой центральной площадкой. Сейчас, в середине осени, аккуратно подстриженные кусты и низкорослые деревья, наверное, причиняли много хлопот здешнему садовнику: все вокруг было в ярко-желтой падающей листве. На этом фоне кое-где выделялись китайские клены с их рубиновыми листьями.
Девушка присела на скамейку под рукотворной аркой из вьющихся растений, которые уже начинали редеть, и огляделась. Продолжая крылья основного здания, по бокам парковой зоны расположились два общежития, строго напротив друг друга. Дальше виднелось здание спортзала и медпункт, а судя по доносившимся возгласам, в конце дорожки ее ждал стадион. Студенты расположились то тут, то там на скамейках возле вечнозеленых живых изгородей, делящих пространство на небольшие уютные площадки. Самые отчаянные из ребят устроились прямо на траве, весело беседуя друг с другом.
Немного подышав воздухом, таким холодным и чистым, словного его достали из небесного колодца, девушка отправилась дальше.
В общежитии Тарин встретила маленькая щуплая старушка, суетная и разговорчивая. Плечи ей укутывал вязаный жакет, пальцы морщинистых рук были унизаны массивными кольцами. Из-под старомодной соломенной шляпки с цветком на полях выбивались пепельные пряди.
– Меня можешь звать запросто: Марта. Ты на меня не обижайся, что так громко говорю. Я на одно ухо глуховата, вот теперь и мучаюсь. Ходила-ходила по этим врачам, да все без толку. Прочищали что-то там, капли выписали – только время зря потратила. А мне отлучиться лишний раз нельзя. За этими уборщицами глаз да глаз нужен, уж я-то знаю. Значит, ключ я тебе даю, а еще один, запасной, остается на проходной. У преподавателей свое расписание, не то, что у студентов, но все равно: по ночам мне тут бродить не надо.
Искренне стараясь казаться строгой, она лишь усиливала впечатление милой тетушки, украдкой приберегающей для племянников конфеты и мелочь на мороженое.
– А теперь, милая моя, пойдем наверх, я тебе покажу комнату, – все так же громко обратилась к ней старушка. – У нас все по-простому: кровать, шкаф, стол да стул. Зеркало, пара полок для книг. Ванная комната одна на два помещения. Продукты хранить запрещено, нечего разводить тут грязь и всякую живность. Внизу есть общая кухня, а столовая в главном корпусе, кормят там вкусно и сытно. Повариха моя хорошая знакомая, так что знаю: все свежее, ешь, не сомневайся. Ты вон какая худенькая, аж кожа просвечивает. Но это мы быстро поправим. Воздух тут свежий, не зря колледж за городом построили-то. И озеро недалеко есть, только успевай от него студентов отгонять – вечно туда удрать пытаются. Но ты не думай, у меня строго: после десяти вечера двери запираю, впускаю только дежурных преподавателей. А то за ними не угонишься, безобразники. Так вот, столовая здесь хорошая. У меня в последнее время желудок что-то болит, как поем жареного, но это должно быть поджелудочная чудит. Да, внизу в цоколе прачечная, лавка с нитками, булавками и прочей ерундой. А что ценное надо сохранить – есть шкафчики железные. Если что понадобится, ты не стесняйся, милая моя, подходи сама – ноги у меня уже не те, чтобы по лестницам скакать.
Так, поминутно жалуясь на какую-нибудь хворь, старушка проворно поднялась на третий этаж.
Комната была чистая и светлая; на широком подоконнике у окна можно было запросто разместить не только вазу с цветами, но и небольшую подушку, и стопку книг для вечернего уединения.
– Для преподавателей отдельный этаж, чтобы студенты не мешали. Семейных поселяют в домики, есть тут у нас несколько поодаль. Смотри, женихов водить нельзя, сама понимаешь, общежитие женское, тут все строго. А подружки пусть заглядывают, в общем зале у нас кресла, журналы, шахматы. Настольный теннис есть.
– Спасибо. Не думаю, что ко мне кто-нибудь будет приходить, – приглушенно ответила Тарин.
– Как же так, такая милая девочка, – Марта покачала головой. – Ну да какие твои годы, обзаведешься еще женихами, – утешила ее старушка. – У нас тут, правда, и мужчин-то почти нет. Я их тут всех как облупленных знаю, смотреть не на что: один как изюм сушеный, только что не разваливается, другой словно палку проглотил, ходит не здоровается даже, а третий вообще не знаю, как до своих лет дожил – ходячее недоразумение какое-то, вечно с ним что-то приключается. Физкультурник у нас есть еще, желающие к нему могут на секции разные там записываться, так среди этих желающих столько женского полу поназаписывалось, что я тебе советую в ту сторону даже не глядеть.
– Ну и замечательно, – уголками губ улыбнулась Тарин и поставила на пол чемодан. – Спасибо Вам еще раз.
– Да не за что, милая моя. Устраивайся.
Едва старушка прикрыла за собой дверь, девушка распахнула окно и глубоко вздохнула. Обрадованный, ветер запутался в ее волосах, прошелся по шторам и клубочком свернулся на кровати. Тучи хмуро взирали на это безобразие.
Ну что ж, эта комната станет ее домом на ближайшие несколько месяцев. А потом придется все-таки решать, что делать дальше. Неопределенность всегда раздражала Тарин, у нее был на все четкий план, но теперь, когда оказалось, что жизнь не втиснуть в рамки даже самой сложной формулы, девушке хотелось подольше продлить это состояние. Плыть по течению, а лучше и вовсе прибиться к какому-нибудь островку в надежде на передышку. Она открыла чемодан. В углу лежала небольшая стопка тетрадей с опаленными листками. Тарин нерешительно дотронулась до них, словно погладив, и оставила на месте. Не сейчас. Ей было нужно еще немного времени.
II.
Послеполуденное солнце безрезультатно пыталось заявить о себе. В комнате было светло, но свою летнюю силу оно уже потеряло.
– Значит, занятия начинаются с восьми утра, по полтора часа…
– Да, заканчиваются около шести вечера. Шесть дней в неделю. В воскресенье в основном дополнительные занятия и разные мероприятия. Расписание взяла?
Тарин кивнула. Только что прозвенел звонок, и комната для преподавателей пустовала. На столах кое-где лежали стопки учебников, в углу стоял столик с чайником и всем необходимым для перекуса. Девушки разместились за одним из столов около полок с методической литературой. Они сразу же прониклись взаимной симпатией друг к другу. Улыбчивая, слегка рассеянная, Регина производила впечатление открытого и прямодушного человека.
– Хорошо. Кабинет мы с тобой посмотрели, документы на прием подписали. Думаю, пропуск тебе выдадут уже завтра, хотя он нужен только при выходе за территорию, а у нас с этим строго. Студентов выпускают только с разрешения руководства, а преподавателей, если это не их выходной, то по очень веским причинам. Теперь смотри. Это, – Регина взяла с полки толстую синюю папку, – закон об образовании. Его должен знать каждый преподаватель. Это – законы, изданные министерством образования, а это постановления местных властей. Думаю, стоит начать с них. Прочитай внимательно, что непонятно будет – спрашивай. Идем дальше. Вот копия лицензии и аккредитации нашего колледжа. Это просто для ознакомления. А вот здесь у нас, – девушка достала еще несколько папок – копии устава, и различных положений и инструкций. Оригиналы, сама понимаешь, у секретаря.
– Что, все эти папки?
– Ну да.
– Нет, я, конечно, проходила право только в общем курсе, но я помню, что перечень обязательных для организации положений небольшой: три, от силы пять штук. Откуда столько?
– Ну как: правила внутреннего трудового распорядка, положение о коммерческой тайне, положение о персональных данных, политика о персональных данных, – Регина, перелистывая, читала вскользь заголовки, – кодекс профессиональной этики, должностная инструкция, положение о приеме обучающихся, положение о переводе в другое учебное заведение, положение о зачетной книжке, положение о кураторстве, положение о воспитательной работе, положение об отчислении, положение об архиве, положение об общежитии, положение об аттестации работников колледжа, положение…
– Стоп, подожди. Хватит пока. Я уже поняла, что ночь у меня будет познавательная, – Тарин потерла ладонью лоб. – Но скажи мне: разве требования, указанные в этих положениях, итак не установлены законодательно?
– Ну да, установлены, – нехотя отозвалась ее собеседница.
– Тогда зачем все это?
– Даже не знаю, что тебе ответить. Понимаешь, министерство образования очень часто что-либо «рекомендует». А если оно «рекомендует», как правило, это считается обязательным. Ну любят они разводить всю эту бюрократию. На каждый чих документ требуют. Вот так наша папка положений и увеличилась втрое. Но, думаю, это еще не предел.
– Так, хорошо. А на самом деле полезное в этих положениях что-либо есть? Или я зря потрачу на них полдня? – Тарин с недоверием оглядела толстые папки.
– Почему, есть. Методист даже выделил некоторые особо важные для нашего колледжа моменты.
– Может быть, есть какая-нибудь структурированная выжимка? Таблица, например, чтобы было наглядно и ясно? Я ведь помню юридический язык: одно предложение на полстраницы. Пока дочитаешь до конца, забудешь, с чего начала. А потом оказывается, что все факты простым сжатым перечнем умещаются на одном листе.
– Только не говори этого при нашем ректоре, – прыснула Регина. – Он у старших курсов право ведет. Чего нет, того нет, – покачала она головой.
– Ладно, давай двигаться дальше. Что ты для меня еще приготовила?
– Это будет интереснее, – девушка снова потянулась за папками. – Это образовательные стандарты на каждую нашу специальность. Здесь установлены сроки обучения, области применения знаний выпускниками по этим специальностям, перечислены преподаваемые дисциплины с количеством отведенных на них часов, указаны требования. Можешь не читать все полностью, но ты должна иметь о них представление. Далее: учебные планы. Это, грубо говоря, таблицы, где дается перечень дисциплин с количеством отведенных на них часов лекции, практических занятий, экзаменов по каждому периоду обучения. На них наш диспетчер опирается, когда составляет расписание. Там обращай внимание только на свои предметы. А теперь перейдем к рабочей программе.
– А это с чем едят?
– Это вроде руководства к действию: в какой последовательности изучать темы, какое количество часов на них отвести, – Регина открыла очередную папку. – Еще тут вписаны требования к оснащению кабинета, используемая литература и наглядные материалы. У нас преподаватели разрабатывает рабочую программу сами, под руководством методиста. Твой предшественник уже разработал рабочую программу, но наш методист был ею недоволен. Поэтому рекомендую внимательно все почитать и по возможности откорректировать. И еще: это как библия. Носи ее на каждое занятие. Бывает, что Алиса может зайти на занятие и проверить, совпадает ли текущая тема с рабочей программой и КТП.
Через пару часов работы Тарин взмолилась:
– Подожди немного. Давай отдохнем, а то у меня уже голова начинает болеть. Я могу это взять в качестве задания на дом?
– Хорошо. Это пока отложим. Но имей в виду, что завтра, когда мы встретимся, я тебя немного проэкзаменую. Раз Алиса назначила меня твоим наставником, я не хочу потом перед ней краснеть.
– Договорились.
– Тогда в эту стопку я сразу добавляю копии внутренних приказов колледжа. А когда проветришься, приходи в столовую, перекусим. Потом у меня пара, но после мы снова встречаемся здесь. Я объясню тебе самое главное: правила заполнения журналов. Обычно мы ведем черновой вариант журнала и переписываем в чистовик, когда уже точно уверены, что изменений не предвидится. За исправления на педсовете каждого отчитывают как ребенка. Ну и потом еще нужно КТП тебе помочь сделать, и рассказать про КОСы…
– Можешь не продолжать. Я уже поняла, что всем кто тут работает надо памятники при жизни ставить, – Тарин со вздохом встала из-за стола и направилась к выходу.
Выйдя на улицу, Тарин заметила отблески солнца на полукруглой стеклянной крыше. Это могла быть только оранжерея, одно из любимых мест девушки в родном университете. Странно, что Тарин не увидела ее сразу. Оранжерея стояла чуть вдалеке, но по своим размерам была настолько солидной, что виднелась даже со стороны главной аллеи. Видимо, девушка была ранее настолько погружена в себя, что не смотрела по сторонам.
Петли на стеклянной двери слегка скрипнули, когда Тарин взялась за кованую ручку. Внутри было даже лучше, чем она ожидала. Заботливая рука постаралась придать саду слегка запущенный, диковатый вид, приближенный к условиям обитания растущих здесь папоротников, лиан, плюща и бог знает еще чего. Огромные листья монстеры свешивались над головой, фикусы и драцены были ростом с человека. Потолок, казалось, находился где-то очень высоко, металлические ребра перекрытий были выкрашены в темно-зеленый цвет и служили опорой для цветущих растений. В центре она увидела маленький искусственный пруд, над которым в подвесных корзинках нашли приют маранты с красными прожилками на листьях.
По стеклам начал тоскливо барабанить дождик, словно просясь внутрь. Вовремя она сюда заглянула.
– Черт!
Тарин вздрогнула. Только сейчас она поняла, что находилась здесь не одна. Дальний конец оранжереи был задуман как небольшой огород: листовые овощи, ярко-красный перец, баклажаны и другие пищевые растения радовали глаз. Возле апельсинового дерева спиной к девушке стоял высокий худощавый мужчина. Неудивительно, что она его не заметила: черная одежда и черные волосы делали его неразличимым в тени деревьев.
Подойдя ближе, Тарин увидела, что он держится за запястье. На ладони воспалился старый порез.
– Щавелевая кислота. Нужно промыть рану, иначе будет реакция, – вступила она в разговор. – Вот возьмите, – девушка наскоро зачерпнула в лейку, стоявшую на краю пруда, немного воды.
Незнакомец повернулся и смерил ее холодным взглядом. Темные, почти черные, глаза резко выделялись на бледном лице.
– Немного рано собирать ревень, не находите? – слегка улыбнулась Тарин, кивнув на брошенный темно-красный стебель.
– Если Вы не заметили, это лекарственный сорт, – неприветливо и слега высокомерно отозвался мужчина. – Его заготавливают именно осенью. А что Вы здесь делаете? – вдруг опомнился он.
– Прячусь от дождя, – Тарин указала на крышу. – Здесь очень уютно. Простите, но это все-таки пищевой вид. Rheum rhabarbarum, если не ошибаюсь, – немного виновато произнесла она. – Видите ли, я биолог…
– Видите ли, а я химик, – сухо оборвал он девушку. – И даже если это Rheum rhabarbarum, его корень мне вполне подойдет.
– Что ж, тогда прошу прощения, что помешала.
Возникла неловкая пауза. Ее собеседник стал оглядываться в поисках какой-нибудь ветоши.
– Держите, – Тарин достала свой платок. – Отдадите как-нибудь потом.
После секундного колебания он все же протянул руку.
– Так Вы наш новый преподаватель биологии? Что ж, давно пора. Вот уже месяц я замещаю этот предмет в дополнение к своему.
– Ну, теперь Вашим мучениям пришел конец. Правда, я ни разу в жизни не преподавала, исключая практику в университете, так что теперь начнутся мучения у студентов, – покаянно призналась Тарин.
– Оригинально, – усмехнулся он. – Ректор обещал найти опытного педагога, а вместо этого пригласил…вас. И какой тогда смысл был увольнять того безобидного старичка?
– Подождите, насколько мне известно, мой предшественник уволился сам…
– У Вас неверные сведения, – оборвал он девушку. – Можно поинтересоваться, что же Вас привело в эти края? Колледж средней руки рядом с небольшим городком вряд ли заинтересует молодого специалиста, рвущегося покорять жизненные вершины.
– Я похожа на карьеристку?
Мужчина неопределенно передернул плечами.
– Не хотелось бы Вас разочаровывать, но я никуда не рвусь. А почему Вы считаете этот колледж таким уж непримечательным? – сменила она тему. – Насколько я знаю, родители платят хорошие деньги за обучение своих детей здесь. Да и открытые специальности весьма востребованы.
– Не буду спорить.
– Хорошо, если не секрет, тогда зачем ВЫ здесь?
– Чтобы передавать знания следующим поколениям, – буклетная фраза была явно произнесена с иронией.
В возникшей тишине был слышен лишь шум дождя.
– Когда приступаете?
– Через два дня. Заместитель ректора убедительно просила поторопиться.
– Вряд ли здесь уместно слово «просила», – он вновь усмехнулся. – Алису я знаю не первый день. Но вы все правильно делаете. Самое главное – ей не перечить. Лабораторию уже видели? На мой взгляд, вполне сносна, но не более того.
Он с удивлением заметил, что девушка слегка побледнела и ее большие глаза стали вдруг казаться еще больше.
– Нет, пока не видела… Если Вы замещали биологию, может быть, я могу взять у Вас конспекты занятий, чтобы уточнить, на чем Вы остановились? – с живостью перевела она разговор в другое русло.
– Не думаю, что это хорошая идея. Если Вы еще не слышали, каждый преподаватель разрабатывает их сам. От календарного плана я не отклонялся, а это все что Вам необходимо знать.
– Ну что ж, спасибо за информацию, – с долей сарказма отозвалась Тарин. – Не подскажете ли мне, кому я обязана такой любезностью?