Никита Дмитриевич Кита
Помеченный Тьмой
Вармор который не очень внимательно слушал все это время, на моменте «двери со знаком» сильно заинтересовался словами кухарки. Такие комнаты принадлежали непосредственно Ордену и ключи от них были только у стражей и магистров. Ежели из такой комнаты исходил трупный запах, это означало что-то неладное. К счастью, у командира всегда была собой связка ключей от всех помещений во вверенном его роте районе.
Вармор посмотрел на дом, к которому вела его запыхавшаяся женщина. В его голове всплыли воспоминания, которые уже успели потускнеть из-за времени. «Это же комната, в которой жили Винсант и Джулус последние несколько месяцев. Они были приставлены к какому-то путнику, слова которого стоило проверить прежде, чем отпускать».
В Ордене прекрасно понимали, что важная информация дорогого стоит, а потому всякого доносчика чествовали и поощряли его деятельность. Конечно же, от этого доверять всякому встречному и одаривать его золотом за любые полезные новости никто не собирался. Вначале стоило проверить достоверность переданных слов. Чтобы не спугнуть таких вестников, Орден Шести Звезд не отправлял их в темницу, а лишь поселял в одном из домов неподалеку от Храма и приставлял к ним временную охрану, что будет следить за ними на время всех выяснений.
Если сведения оказывались ложными, доносчика ждала жуткая кара. За мелкую ложь его выводили на одну из площадей у окраины города и публично вырезали язык раскаленным ножом, после чего ставили клеймо на лоб в виде разрубленной шестиконечной звезды, которая значила, что сей человек враг Ордена и должен всячески презираться всеми почитателями Пылающей Матери. С таким клеймом он более не мог войти ни в один трактир или же купить у честных купцов какой-либо товар на землях Мидлхорна.
За более серьезную ложь, что порочила честь кого-то из членов Ордена, лжецу могли помимо прочего, выколоть глаза, отрезать нос, уши или же отрубить руки, в зависимости от настроения того, кто выносил приговор. Ежели из-за лжи доносчика умирал страж или магистр, то его выводили на главную площадь перед Храмом и начинали постепенно отрезать от него куски, сжигая их в шести чашах-горнилах. Жрецы с помощью чар заживляли раны преступника и тот жил еще очень долго, лицезрея как его конечности по кусочкам сгорают в жертвенном огне. Эти казни могли длиться по несколько дней, пока искромсанный человек не погибал. После таких представлений, лгать чародеям и в принципе делать что-либо супротив Ордена решались не многие.
Как только Вармор вошел в высокий каменный дом, следом за женщиной, страж остановил ее стремительный шаг, взяв сзади за плечи. Кухарка дернулась и обернулась.
– Дальше я сам, – спокойно сказал командир.
Женщина отошла в сторону, пропуская стража к лестнице наверх. Вармор поднялся на второй этаж к комнатам, что располагались как раз над пекарней. Его кожаные сапоги застучали по скрипящему деревянному полу, из-за доспеха шаг был более увесистым. Командир остановился у одной из комнат, что были ему отлично знакомы. Порой стражи, дослужившиеся до звания командиров, могли использовать эти помещения не только в служебных целях. Лично Вармор, несколько раз использовал это место, чтобы переночевать с любовницей вдали от посторонних глаз и ушей, чтобы никто не разболтал его жене. Ныне же это помещение служило жильем вестника, временно взятого под надзор и двух стражей. А именно Винсанта и Джулуса, коих командир, к слову, уже подозрительно долго не видел на улицах города.
«Они сторожат его уже несколько месяцев. А не тот ли это путник, после вести которого, старика Квестора сослали?»
Вармор поднес нос к толстой, деревянной двери, обшитой стальными полосами. Одного вдоха было достаточно, чтобы ощутить едкий трупный запах тел, которые явно пролежали здесь уже не один день. Страж брезгливо сморщил лицо и потянулся рукой к связке ключей. «Думаю никто не обидится, если я войду без стука».
Замок громко провернулся, и створка отжалась от рамы. Командир легонько толкнул ее вперед. Жуткий смрад ударил ему по ноздрям. Картина, увиденная внутри комнаты, заставила Вармора скорчить гримасу отвращения и отвести взгляд. Пол помещения, залитый кровью, выглядел как кухонная доска, на которой только что нарубили фарш. Куски тела различных размеров были разбросаны на кроватях, подоконнике и частично размазаны по стенам. В толстый брус под потолком, служивший опорой для верхнего этажа, был вбит кинжал, на рукояти которого свисал изуродованный труп. Подвешен он был за шею не иначе как на потрохах, тянущихся из его живота.
Вармор отвернулся в сторону лестницы и снял шлем. Рукой он закрыл нос и рот, подавляя приступ тошноты, подступивший к горлу. На глаза стража попалась кухарка, которая ошарашенно глядела на него стоя на ступенях.
– А ну, прочь! И никого сюда не пускай! – рявкнул он.
Женщина испуганно засеменила по лестнице вниз.
Командир собрался с духом и наложил заклятие онемения на свой нос. Отличные чары, когда нужно было что-либо перетерпеть, применялись как правило в медицине, поэтому не многие стражи были им обучены. В основном медицинскими делами заведовали жрецы Ордена.
Вармор надел обратно свой шлем, и медленно вошел, осматривая окружающую обстановку. Понять кого именно расчленили не представлялось возможным в виду того, что его теперь оставалось только пустить на колбасные изделия. А вот с трупом, подвешенным на кинжале, стоило разобраться. Командир прошел вглубь комнаты, стараясь не наступать на ошметки и взглянул на посиневшую голову, пытаясь различить цвет волос, измазанных в крови.
«Похоже это Джулус… А на полу вероятнее всего Винсант…»
Вармор внимательно осмотрел прочее наполнение комнаты. Ничего полезного страж не обнаружил, кроме того, что останков, раскиданных повсюду, хватило бы чтобы собрать только одного человека. Наклоняться под кровати, чтобы найти еще парочку глаз или конечностей командир не стал. Вместо этого он достал меч и слегка приподнял окровавленную простыню. Под деревянным лежаком находился латный доспех, снятый со стражей.
Вармор встал перед подвешенным трупом и еще раз внимательно его осмотрел. Кинжал, на котором тот свисал, не входил в экипировку воинов Ордена. Своим изогнутым лезвием он больше походил на вооружение западных дикарей. На глаза командиру попался странный знак на предплечье убитого, сокрытый на стороне, повернутой к туловищу. Вармор развернул руку, чтобы лучше его разглядеть. То, что он увидел, его шокировало.
«Это же знак Позднего Нечестивого Воскрешения – некромантские чары!»
Как только эта мысль пронеслась в голове стража, труп, свисающий перед ним, дернулся, ударяя Вармора кулаком по челюсти. Шлем полностью блокировал удар, заставив его откинуться назад. Командир отскочил и приготовил меч для защиты. Тем временем оживший Джулус схватился за рукоятку кинжала, а второй рукой с силой вдарил по потолку, да так, что кинжал вырвался из бруса.
Мертвец с грохотом приземлился на выпрямленные ноги и в тот же миг бросился вперед.Вармор сделал парирующие движение, пытаясь отбить кинжал в сторону, но подскользнулся на куске гнилого мяса. Изогнутое лезвие прошло сквозь защиту, Джулус вдарил в область шеи, попутно надсаживаясь на выставленный меч. Кинжал заскрежетал по плечевой пластине и уперся в сталь на глубоко посаженном шлеме.
Страж нашел опору под ногами и всадил меч поглубже. Следующим движением он отпустил рукоять и ударил ногой прямо в распоротый живот, заставляя труп отлететь назад и свалиться на пол. Вармор бросился вперед и пока Джулус не успел подняться положил ладонь ему на лоб.
– Рассечение По Шву! – произнес заклинание командир.
Череп мертвеца мгновенно разделился на отдельные кости и превратился в бесформенный кожаный мешок. Тело с торчащим из торса мечом обмякло и выронило кинжал.
Вармор поднялся на ноги и осмотрел свой доспех, измазанный в крови вперемешку с гнилью. «Думаю, если заявлюсь в таком виде в Храм, мне поверят на слово. А так, некромант и два трупа стражей у Стекольного Рынка – безумие какое-то!» Командир достал свой меч и пошел обратно на выход. Внизу его ожидала кухарка, которая после услышанного наверху, стояла в обнимку с топором. Увидев Вармора и окровавленный меч в его руках, она встревоженно воскликнула:
– О милостивая Мать, что же там случилось!?
– Ничего страшного, горожаночка, – деловито ответил командир. – Крысоловов вы и правда зря позвали. Главная крыса уже сбежала.
Глава 12. Наследие Древних
Квестор, одетый в синий кафтан, вышитый серебряными нитями, стоял в аудитории академии чародейств Ордена Шести Звезд. Густая черная борода на широком подбородке была коротко выстрижена, а спокойный взгляд, устремляющийся на вход в помещение, подчеркивал мужественные черты лица старшего командира стражей. Рукава одеяния не могли скрыть рельефа на его мускулистых руках, сложенных на груди.
Аудитория представляла из себя небольшой зал с несколькими рядами деревянных скамеек. Подле Квестора стоял деревянный стол со сложенными на нем книгами, свитками и чернильницей с пером. Позади него находилась огромная доска в два человеческих роста, на которой рисовали мелом при помощи чар. На потолке свисала пара стальных люстр, освещающих все ярким заревом заколдованных свечей.
Дверь внутрь отворилась и туда вошел молодой парень лет двадцати на вид, одетый в синюю мантию без звезд. Осмотрев вошедшего, Квестор признал в нем студента академии Фестирала. Следом за ним в аудиторию ввалилась гурьба маленьких детей и начала шумно разбегаться по скамейкам занимая места в первом ряду.
Молодой студент выглянул в коридор, проверяя что никто не потерялся по пути. Убедившись, что все добрались до аудитории, он растолкал поток детворы и выхватил из него девочку. Взяв за руку, Фестирал потянул ее за собой и подвел к переднему ряду скамеек, который уже был забит под завязку. Студент прогнал троицу парнишек что теснились уместиться на полуметре пространства и вместо них усадил девчонку.
Квестор с интересом посмотрел на дитя, что провел за собой Фестирал. Милое дитя было одето в желто-белое платьице спускающиеся до щиколоток. Волосы ребенка переливались бело-зеленым градиентом, а глаза на маленьком личике выглядели неестественно большими.
Парень направился к столику, за которым стоял командир. Страж, гневно глядя в глаза студенту развел руками в стороны и грубо сказал:
– Неужто мне обязательно учить полуросликов как из рогаток стрелять?!
– Извините, – тихо ответил Фестирал, – указ сверху, у всех дел по горло. В поддержку на западный фронт бросили даже младших магистров, говорят там сейчас жарко.
– И что с того?! – непонимающе молвил Квестор.
Студент подошел ближе и начал шептать так, чтобы дети их не услышали.
– Видите, ту девчонку? Это дар Ордену от Союза Зеленых Холмов. Она их невероятный эксперимент – дитя человека и дриады. Благодаря смешению природы разных существ ее магическая сущность таит в себе огромный потенциал. Магистры считают, что если правильно ее обучить, она превзойдет по силе даже повелителя Витольда. Поэтому за ней нужен особый присмотр. Студентам не доверяют проводить обучение в ее группе.
Квестор внимательнее разглядел девчонку в переднем ряду. В отличие от прочих учеников она сидела спокойно, не кричала и не баловалась. Остальная детвора игнорировала ее присутствие.
– Она новенькая? – уже тише спросил командир.
– Угу, – покивал Фестирал.
– Ее наверняка захочет взять в ученицы повелитель? – предположил страж.
– Не помню, чтобы он когда-либо брал в ученики девочек, – ответил студент. – Да и повелитель слишком занят своей военной кампанией. Зато вот магистр Ореон уже выразил свой интерес к этому дитя. Думаю, он понаблюдает за ее успехами и позже определится.
Квестор задумчиво покивал, а после указал широкой рукой на выход. Фестирал недолго думая отправился покинуть помещение, чтобы не мешать командиру.
Тем временем детвора, разбежавшаяся по залу, бесчинствовала и кричала. Детские визги и писки было слышно даже в коридоре. Где-то на задних рядах кто-то затеял драку за место на скамье.
Страж упёрся руками в стол и с силой вдарил кулаком о деревянную поверхность, заставив чернильницу подпрыгнуть. Половина детворы затихла и насупившись посмотрела на высокого бородатого дядьку. Вторая половина продолжала шуметь. Тогда Квестор свёл ладони перед грудью и начал создавать большой шар белого пламени. Ещё несколько учеников обратили на это внимание. Командир вздернул руками и огромный шар разлетелся пламенными брызгами по всей аудитории, падая на маленькие головы. Дети заверещали и начали разбегаться в стороны, прячась под скамейками. Некоторые спотыкались и падали на пол, другие спотыкались об уже упавших. Командир громко рассмеялся, глядя как полурослики попадали кубарем.
Девочка в белом была единственной, кто не сдвинулся с места. Она повернулась к другим и самоуверенно сказала:
– Дурачье, белый огонь не может нас поджечь, мы ведь живые.
Где-то в толпе раздался детский плач. Квестор рявкнул грубым голосом:
– Заткнулись все и уселись на места!
После этих слов плач только усилился. Умение ладить с детьми было явно не лучшим качеством командира, который привык иметь дело с более старшими учениками на тренировочной площадке стражей.
Квестор собирался уже было выйти из-за стола, чтобы успокоить разрыдавшихся чад, но его опередила зеленовласая девчушка. Она издала ртом пронзительный звук, похожий то ли на свист, то ли на вой, и заплаканные дети мигом успокоились, после чего будто под гипнозом уселись на деревянные скамьи.
Командир удивлённо поглядел на малышку в белом. "В столь юном возрасте она так легко творит чары. С таким талантом ей дорога в верховные магистры.»
Дети, после выходки с огнем, испуганно глядели на Квестора. Те, кто сидел рядом с зеленовлаской, теперь отсели еще дальше, оставляя ей половину места на скамье. Наконец, в аудитории воцарилась тишина. Командир пробежался глазами по рядам юных дарований, настало время захватить их умы рассказом. Страж поднял ладонь и сотворил в ней яркий, пылающий шар. Детвора настороженно заерзала.
– Кто из вас хочет стать чародеем? – громко спросил Квестор.
Дети неуверенно переглянулись. Первой подняла руку девочка в белом платье. Следом за ней не спеша стали поднимать руки остальные.
– Хорошо, – молвил страж и провел ладонью с пылающим шаром перед собой. – Это магическое пламя – главное оружие нашего Ордена. Огонь – это элемент, который привнесла в сей мир Пылающая Мать. Об этом вам рассказывали?
Ученики начали перешептываться и таращить на командира удивленные глаза. Квестор, глядя на реакцию детворы молвил:
– Не знаю, что вам уже известно, а что нет, поэтому начну с самого начала.
Он взял мел, обернулся к доске и нарисовал на ней большой треугольник.
– В основе каждого живого существа лежит его природа, – сказал страж и пририсовал у основания треугольника фигурку человечка. – Природа дается существу с рождения и не может поменяться в результате каких-либо метаморфоз в процессе жизни. Она связует существо с божеством, сотворившим его род. Например, великанов и людей сотворила Мать Земли, дриад и энтов создала Древесная Мать, духов, демонов и Владык Тьмы породила Богиня Смерти. Пылающая Мать, что привнесла в этот мир огонь и звезды, является главным покровительствующим божеством нашего Ордена.
Один из храбрых парнишек поднял руку и спросил:
– А разве энты существуют?
– Конечно существуют, – ответил Квестор, – просто их сложно найти, потому что они выглядят и ведут себя как обычные деревья.
Где-то на задних рядах послышался смешок. Командир продолжил свой сказ:
– Природа существа зачастую определяет его склонность к различным видам чар. Благодаря молитвам и жертвам в Храме Шести Звезд, мы получаем благословение Пылающей Матери, за что она дарует нам сильных чародеев стихии огня, как например, наш повелитель Витольд. Кроме того, природа определяет устав, согласно которому должно жить существо. И тут мы подходим к следующему звену жизни.
Квестор нарисовал две волнистые линии у одного из ребер треугольника.
– Душа – это наше сознание. Наш разум, память, мысли. То естество, что определяет нашу личность, и помещается в материальном теле. Строение тела, кстати, зависит от природы существа. Например, весь людской род обладает схожим строением головы – два глаза, два уха, нос. Судьба души после смерти материального тела также зависит от природы существа. Если человек нарушит заветы божества, сотворившего его род, или же заветы божества, к которому он обратился с молитвой, его ждет ужасная участь. После смерти души всех живых существ отправляются в Обитель Тьмы, где их судьбу вершат Владыки. Если существо нарушило заветы покровительствующего божества, Владыки Тьмы пожрут его душу, и сие сознание ждет вечное забвение без права перерождения или возвращения в Изначальный Мир.
Любопытствующий мальчишка снова поднял руку и спросил:
– А если я помолюсь сразу всем божествам? Мне нужно будет выполнять все их правила?
Квестор покачал головой.
– Не все божества живут в мире между собой.Попроси, скажем, помощи Пылающей Матери, а после обратись с мольбой к Богине Смерти, и тебя уже ждет расплата в Обители. Будь готов, что любые слова, обращенные к Древним, понесут для тебя ответственность, ведь Боги внемлют своим детям. А теперь самое главное.
Страж обернулся к доске и нарисовал у последнего свободного ребра треугольника пружинчатую завитушку.
– Ваша сущность определяет среди вас избранников Богов, которым ниспослана великая сила, дабы вершить их волю. Они даруют детям своих почитателей частичку своей силы, и снабжают их способностью творить чары. Магическая сущность дает вам возможность использовать вашу природу, или же, иначе говоря, связь с божеством, и в зависимости от чар, что вы примените, определит судьбу вашей души впоследствии. Все вместе это образует Наследие Древних.
Командир нарисовал знак Древних внутри треугольника. Дети завороженно глядели на кривенький рисунок на доске. Большинство из них ничего не поняли из слов Квестора. Но иначе страж объяснить не мог ввиду того, что не обладал педагогической степенью.
– Все, что я вам сказал, не воспринимайте как обязательную истину, – молвил командир, – чародеи изучали наш мир тысячи лет и продолжают его изучать. Многое нам еще не известно, а потому знать все наверняка мы не можем. Об устройстве Обители можно лишь догадываться, но многие факты точно доказывают ее существование, как например Черные Метки. Проклятия, что насылают Владыки на тех, кто пообещал им свою душу, но не отдал ее. Эти чары изничтожают тело и высвобождают душу, позволяя Владыкам заполучить обещанное.
Один из ребятишек с грустным лицом встал и обратился к Квестору.
– А если моя природа не обладает магической сущностью? Это значит, что я не избранник Богов? – почти плача сказал он. – Все что я умею делать, это видеть сквозь стены и слышать мысли других людей, но жрец сказал, что у меня нету магической сущности.
Командир умилился со слов расстроенного дитя.
– Ты тоже избранник Богов, малыш, – поспешил он его утешить. – Просто тебе Мать даровала лишь один талант, не зависящий от магической сущности. Ты сможешь послужить ее воле, став стражем Ордена. Кроме того, любой человек способен научиться владеть рунным оружием. Руны накапливают магическую энергию из сущности нашего мира, который являет собой природу самих Древних. Единственная преграда на пути к могуществу, это навыки в контроле этой самой энергии. Рунное оружие очень сложно в освоении и его энергию нельзя преобразовывать в чары на твое усмотрение, ведь для этого потребуется сущность, связанная с твоей личной природой. Поскольку руны черпают силу из природы Богов, ты можешь применить лишь самые примитивные заклинания из разряда Божественного Провидения, схожие по действию с заклинанием Длани Бога.
Парнишка захлопал широко раскрытыми глазами. Квестор понял лишь то, что ученик ничего не понял. Все же командиру было проще объяснять что-либо подросткам на тренировочной площадке, коих по теории уже поднатаскали магистры.
Страж глянул на девчонку в белом платье. Та незатейливо качала ножками под лавкой. Похоже все что рассказывал Квестор, было не очень-то интересным для нее, так, словно она слышала это много раз. При этом дитя скромно молчало, давая возможность и остальным впитывать знания.
«Замечательно», – подумал командир, глядя в большие, умные глаза зеленовласки. – «С такой дисциплиной в обучении и талантом к сотворению чар, она станет одной из величайших чародеек в будущем. Я чувствую это».
* * *
Толпа варваров скакала галопом верхом на конях по узкому горному ущелью. Лица их искажал безумный страх, а плети в руках ударяли по ляжкам жеребцов, заставляя их гнать как можно скорее. Сбоку от всадников скакало еще несколько коней, несущих на себе все пожитки, что они успели собрать. Кроме мужчин, верхом двигались и женщины с детьми. Чада, что сидели спереди, цепко держались за меха на одежде своих родителей и громко рыдали. То, что надвигалось на них сзади, вселяло животный ужас в разум этих людей.
Земля содрогалась словно от землетрясения. Шум от титанических ударов разлетался по ущелью, а ударная волна настигала их на бегу, создавая воздушные вихри. Многокилометровые скалы трещали и обрушивались вниз градом гигантских булыжников.
Варварское племя, что обитало здесь и существовало за счет ловли гоблинов, никогда прежде не видело ничего подобного. Создавалось впечатление, что сами Боги решили устроить бой посреди Западных Гор. Дабы не попасть под раздачу, племя решило спешно ретироваться со своего насеста и подыскать местечко для жизни получше.
Верхушка горы, которую они обегали, неожиданно взорвалась. Шум от колоссального удара оглушил дикарей. Волна осколков полетела вниз с огромной высоты. Вожак племени понял, что если они поскачут дальше, их накроет каменной лавиной. Он остановил своих сородичей и жестом показал, что теперь скакать лучше в обратную сторону. Племя развернулось и начало движение назад. Один из неотесанных детей на груди у дикарки указал в сторону падающих осколков.
– Ма, ет-та халава, – неумело промямлил он.
Дикарка, не сбавляя ходу обернулась. Вниз с вершины летела огромная золотая голова, состоящая из толстых золотых цепей. Судя по размерам, которые было сложно определить издалека, она была около двадцати метров в диаметре.
Небеса над убегающим племенем покрывались черными тучами. Где-то вдали была видна маленькая черная точка, парящая высоко над заснеженными вершинами. Пугающий голос, говорящий на неизвестном языке, эхом разлетался по долине. Каждое слово чеканилось словно удар молота по наковальне. Небеса разразились вспышкой ветвистой молнии. Золотая голова не успела упасть, как зависла в полете и медленно начала подниматься обратно к вершине, раскидывая в стороны булыжники, врезающиеся в нее по пути. Новая молния, в десяток раз сильнее предыдущей, осветила серые облака. Раскат грома ужасающей силы звоном отдался в ушах беглецов.
Другой голос, более хриплый, вторил эхом первому, также произнося на всю долину непонятные слова. Гигантские потоки пламени смешались с молниями далеко вверху. Новые титанические удары вновь обрушились на гору, заваливая всю поверхность у основания грудами камней.
– Помоги нам, Мать Земли, спастись от гнева сих демонов! – отчаянно воскликнула дикарка.
Третий голос, более глубокий и пугающий, присоединился к разлетающемуся эху. Он произнес всего три слова и небеса взорвались в одной точке, от которой облака мгновенно разлетелись в стороны. Пронзительный неописуемый звук пронесся по долине и обрушился на племя дикарей. Люди схватились за уши от чудовищной боли. Кровь засочилась по их ладоням. Не в силах выдержать эти чары они начали слетать с лошадей замертво. Сразу за ними стали опадать и скакуны. Черная точка высоко вверху, полетела вниз, постепенно ускоряясь в свободном падении. Следом за ней по воздуху развевались полосы цветных порошков. Новое эхо голосов больше не прозвучало.
Глава 13. Черная Метка
Бледная Фарэя лежала на деревянной кровати внутри небольшой комнатушки деревенского дома. Лицо девушки кривилось в гримасе боли, а на ее тощей груди медленно росло черное, смолянистое пятнышко проклятия. Чародейка жалобно стонала, не открывая глаз, и сжимала ладонями старую, пожелтевшую перину под собой.
У противоположной стены, на такой же кровати, едва помещаясь, лежал Лиам, облаченный в исцарапанный доспех. Окровавленное тело и латы юноши испачкали простыни, окрасив их в багровый цвет. Парень тоже корчился от боли, но не из-за проклинающих чар, а вследствие десятков порезов, оставленных оружием мертвецов, что проникло во все незащищенные места.
Квестор с опустошенным взглядом склонялся над парнем и накладывал исцеляющее заклинание, попутно черпая запасы энергии из теладонита. Старый страж медленно водил ладонью вдоль конечностей Лиама, старательно заживляя раны в местах, где клинки проникли сквозь стыки лат. В движениях его читалась дикая усталость.
Охотник тем временем не находил себе места. Старик ходил из одного конца комнаты в другой, громко стуча сапогами по деревянному полу. Руки его нервно бегали, то по лицу, то по поясу. Дрожащие пальцы искали что-нибудь, за что можно схватиться. Нос охотника громко пыхтел в сбивчивом дыхании.
– Все не так… Этого не должно было произойти… – говорил он сам с собой. – Этого… Не должно…
Ладони старика начали дерганными движениями водить по волосам на голове и быстро спускаться на седую бороду, беспокойно ощупывая ее.
– Ка… – заикнулся он. – Как?! Как ты мог это допустить?!
Уставшее лицо Квестора наполнилось гневом. Хоть и сдерживался он с трудом, командир продолжал накладывать чары, не оборачиваясь в сторону охотника.
Старик быстро провел ладонью по голове, потом нервно почесал за ухом и начал грызть ноготь на большом пальце. Ноги его дрожали, постоянно пытаясь сорваться с места, при этом словно не до конца определившись с направлением. Бегающий взгляд остановился на спине старого стража.
– Да на кой тебе сдался этот малолетний ублюдок, она умирает!!! – выкрикнул охотник.
Услышав это, Квестор обомлел от злости. Он обернулся в сторону старика и сделал резкий шаг вперед. К его удивлению, тот не испугался, хоть и был очень перенапряжен. Вместо этого старик продолжал дергаться и смотреть на стража ошалевшими глазами. Что-то нездоровое проскользнуло в этом взгляде.
– Да как ты, смерд, смеешь говорить подобным образом!!? – гневно молвил командир. – Да ты хоть представляешь, что они оба значат для меня?!
Охотник сгорбился и накрыл дрожащими руками рот и нос.
– Этого парня – Квестор указал на Лиама – я знаю уже одиннадцать лет. Он мой ученик и я вырастил его, сделав из сопливого мальчишки настоящего воина! Мы не раз сражались плечом к плечу, и я многим обязан ему. Хотя бы за то, что ни разу не видел и доли трусости в его глазах.
Старик опустил руки и глубоко выдохнул, словно приходя в себя после припадка. Пелена безумия сошла с его глаз, а во взгляд вернулся какой-то разум.
– А эта девчонка… – страж указал на Фарэю и не сразу нашел слова от переизбытка эмоций. – Да она… Она мне как дочь! Я готов жизнь за нее отдать! А все потому, что она последний человек во всем этом треклятом Ордене, который готов не задумываясь пожертвовать собой ради соратников. Ей ведь всего семнадцать. А она всю себя отдала, чтобы нас защитить! А ведь это мы! МЫ! Должны были ее защищать!
Квестор перестал кричать, глядя в ошарашенные глаза охотника. Грудь командира быстро вздымалась от возбуждения. Старик молча смотрел на разгневанного стража и на его лице тоже начал проявляться опустошенный гнев.
– Тебе не понять, – уже более спокойно продолжил Квестор, – нелюдимый отшельник, без семьи, без детей. Тебе чуждо все человеческое.
Услышав эти слова, охотник сощурил глаза. На них проступили слезы. Рот старика скривился, а зубы крепко стиснулись. Кулаком он ударил себя по груди в то место, где у него была черная метка.
– Эта вещь, она никогда не даст мне забыть! – молвил он, вкладывая в слова безумную боль.
Дрожащий кулак продолжал ударять по груди.
– Те дни, когда я утратил все, что имел! То время, когда я хотел умереть, но не… – старик осекся.
Он не стал договаривать начатую фразу. Квестор подозрительно посмотрел на охотника, который отвел оголтелый взгляд в сторону.
– Откуда у тебя эта метка? – тихо спросил старый страж.
Охотник медленно отвернулся и уперся лбом в стену. По его щекам побежали слезы. Дрожащий кулак сжимал ткань рубахи на груди.
– Моя девочка… – шептал он сквозь жалобный скулеж. – Моя дочка… Прости меня…
Квестор напряженно глядел старику в спину. Увидев, что охотник продолжает рыдать, не двигаясь с места, командир подошел сзади и положил ему руку на плечо.
– У тебя была дочь? – аккуратно спросил он.
Старик не отвечал.
– Расскажи, что произошло, говорят, от этого легчает, – продолжил Квестор.
Охотник слегка затих, но все равно молчал. Командир выждал некоторое время и вновь сказал:
– Знаешь, я тебя понимаю, я и сам отчасти одичал на старости лет, не чувствуя ничьей поддержки со стороны. Мое звание не позволило мне завести семью. Я уже сбился со счета, сколько раз корил себя за потерянную молодость.
Охотник не спеша обернулся. Кажется, он понемногу успокаивался. Правильная интонация, подобранная командиром, способствовала этому. Сказывался опыт стража в руководстве людьми.
Сгорбленный старик поднял мокрый взгляд на преисполненного сочувствием Квестора. Тот продолжал легонько придерживать его за плечо и ожидать, что он ответит. За долгие годы в отшельничестве охотник и вправду позабыл о том, что такое поддержка, поэтому, когда он ее получил, то не смог устоять и поддался ей.
Взгляд старика устремился на голую стену. Уста молвили:
– Много лет назад я утратил свою единственную дочь. После похорон, я не мог найти себе места, все мои мысли были только о ней. Я почувствовал, что если не найду какой-то выход, то просто сойду с ума. На черном рынке в Нортфорте я сумел раздобыть книгу с секретными заклинаниями. В ней находился обряд Праведного Воскрешения, согласно которому можно было вернуть душу человека обратно из Обители. Обряд не дал никакого результата, а мое тело поразило проклятие Владык, что услышали слова обещания даровать им мою душу. Спустя годы я узнал, что обряд был просто выдумкой. Меня обманули.
Повисла пауза. Старик смотрел в стену и во взгляде его стало что-то меняться. Квестор продолжал пристально наблюдать за ним.
– Но это пустяки… – продолжил охотник уже более обыденно, вся горечь пропала из его речи. – Кто не творит глупостей по молодости? Я вот продолжил поиски разных способов вернуть свою дочь. Но как оказалось в итоге, нет никаких сил, что способны вырвать ее душу из Обители. Никому не подвластна воля Древних. А потому, мне пришлось смириться с утратой. Жаль времени уже не воротишь. И смотреть теперь как другое юное дитя, погибает у тебя на глазах, очень больно. Чародейка напомнила мне о моей малышке, уж прости за это…