Никита Дмитриевич Кита
Помеченный Тьмой
Кроме прочих эти горы были обиталищем чернокнижников, практикующих запретные в Орденах чары, что нарушали всякие принципы человечности. Их убежища обходили стороной даже гоблины, страшась связываться с чародеями, не знающими пощады даже к своему роду. Изредка в эти места забредали оборотни, химеры и изувеченные алхимиками существа, что более не могли найти себе места среди людей. Изгнанные из своих городов и деревень, прозванные "монстрами", они поселялись там, где их никто не жаждал посадить на кол, сжечь или сбросить с обрыва.
Простому человеку не было ходу в западные горы, ибо здесь его ненавидели, презирали и жаждали сожрать.
Повелитель Ордена Красного Камня Грандюмор летел на своем ездовом насекомом высоко в небесах, над острыми вершинами заснеженных скал. Через плечо карлика была прокинута завсегдашняя кожаная сумка, набитая полезными порошками и камнями. Усики его моль-мухи покрылись инеем от холодного воздуха на такой высоте. Алхимик специально забрался повыше, чтобы увидеть как можно больше пространства, и попытаться отыскать горный склон из своего видения. Взору его предстал хребет, сокрытый в облачной дымке и тянущийся в неизвестность во всех направлениях кроме обратного, ведущего на равнины.
"Так это будет долго. Некромант должен подать мне какой-то знак", – размышлял алхимик.
Он направил свое насекомое вниз, и подлетел к одному достаточно широкому уступу, на который можно было приземлиться. Посадив моль-муху на серый камень скалы, Грандюмор пока не стал вынимать из ее спины иглу, а просто спрыгнул. Своей маленькой ладонью карлик нащупал медальон на груди, спрятанный под красным халатом. "Надеюсь он не ударит по мозгам как в прошлый раз", – подумал алхимик и сжал медальон в ладони, после чего слегка отвел его от кожи.
Сначала за сим действием ничего не последовало. Спустя несколько мгновений звуки ветра, кочующего по узким долинам, наполнило еле слышимое шипение, переходящее на неразличимый шепот. Грандюмор начал вслушиваться, было не до конца понятно, звучит голос доносясь откуда-то издали, или же он слышим только в его голове.Алхимик отвел амулет еще дальше от груди и шёпот стал громче, стало возможно различить отдельные слова, звучавшие на языке Древних.
"Иди… Иди… Я жду тебя-я…"
Глас некроманта манил его за собой. Хоть это и казалось чем-то невозможным, но Грандюмор уловил направление, откуда исходил шепот. Рука его отвела медальон еще дальше, оттягивая ворот халата максимально далеко. Шепот сменился на низкий голос, звучавший у самых ушей.
"Иди-и ко мне, я дарую то, чего ты хо-очешь…"
Алхимик отпустил медальон и глас сразу умолк. "До чего же полезную штуковину я откопал у нас на складе. Амулет, оберегающий сознание от ментальных чар, сотворенный еще в далекую эпоху королей. Упоминание о нем было найдено в одной из книг, как обязательный оберег в битве против Истинных Сыновей."
Карлик взобрался на свое ездовое насекомое и потянул за усики, направляя его в полет. Моль-муха быстро затрепетала серыми крылышками, преодолевая воздушные потоки, и устремилась вперед, ведомая своим всадником. Одной рукой алхимик придерживал амулет, слегка отводя его от груди, чтобы услышать голос, взывающий к нему и ведущий в нужном направлении.
Внизу под ним простирались долины голого черного камня, лишенные всякой растительности и живности. Причиной тому были конечно же, низкорослые твари, что обитали здесь и словно тараканы, пожирали все съестное, что очутится на дне.
Грандюмор, продвигался все глубже в западные горы, огибая заснеженные вершины, пока шепот продолжал призывать его явиться. Места, что он пролетал, были совсем дикие, настолько, что казалось со дня сотворения мира нога человека никогда не ступала здесь.
На одном из склонов алхимик увидел громадные стены, сложенные из грубо обтесанного камня. Башни с узкими окнами были выстроены по углам и впечатляли своими колоссальными размерами. Ворота, ведущие внутрь сооружения, были выломаны, одна створка свисала на ржавой петле. Стальные крепления для факелов пустовали, заметаемые снежными вихрями. Место выглядело мертвым и покинутым.
Грандюмор борющийся с воздушными порывами, осмотрел величественный форт, отстроенный на горном склоне, в сравнении с которым он выглядел ничтожной букашкой. В далекие времена своей молодости, о которой он почти ничего не помнил, алхимик сражался с обитателями таких мест, отвоевывая южные горы у великаньих королей. Карлик был одним из немногих ныне живущих, кто видел гигантов своими глазами, пускай и очень давно.
– Вот и ты, – неожиданно молвил глас, заставив Грандюмора в страхе отпустить медальон.
Алхимик замотал головой, осматривая скалистые склоны в поисках силуэта из его видения. Судя по голосу, он находился совсем близко.
Наконец его взгляд попал на широкий каменный уступ посредине одной из гор, на котором виднелась еле различимая черная точка.Рука Грандюмора залезла в сумку, пальцы пробежались по множеству карманов, наполненных заготовленными смесями. В случае опасности он был готов к бою.
Карлик направил насекомое в сторону естественного скалистого балкона. Постепенно ему становилось видно, что силуэт, стоявший на нем, являлся тем самым, что он видел во мраке, лежа в припадке посреди библиотеки. Незнакомец был облачен в черный халат с капюшоном, руки и голова скрывались под одеждой. Фигура стояла неподвижно, ожидая прибытия гостя.
Когда моль-муха сблизилась с каменистым уступом, Грандюмор вытянул из ее спины иглу и спрыгнул с насекомого так же, как он делал это всегда. Первый брошенный взгляд алхимика устремился вперед, разглядывая то, что скрывалось под капюшоном незнакомца. Там он увидел легкое серебристое свечение двух круглых зрачков. Тем временем насекомое уменьшилось до размеров обычного жука и залетело на свое место – в пасть карлика.
– Я не слышу твоих мыслей, – медленно произнес черный силуэт.
Грандюмор похлопал себя по груди и сказал.
– Я прихватил собой одну штуковину, без которой, мне кажется, нам не удалось бы поговорить по душам.
Силуэт продолжал стоять неподвижно. Низкий голос вновь молвил.
– Ты хочешь говорить?
Грандюмор покивал.
– Помнится, ты обещал даровать знания. Так вот, я прибыл за обещанным даром. В моей голове ты уже покопался, а посему скорее всего ведаешь кто я такой. Настало время и тебе представиться.
Незнакомец не спеша вынул руки из рукавов. Как в видении карлика они были пепельно-серого цвета, а кожу покрывало множество символов, отдающих зеленоватым свечением.
– Мое имя Иизарок, – молвил глас.
Руки устремились к капюшону и медленно сняли его, оголяя серую голову. Глаза незнакомца сияли подобно двум серебристым лунам. Точеные черты худощавого лица выглядели по-человечески красивыми. На коже не было ни единого волоска, и сама она, казалось, состояла из матово-пепельного песка.
– Верховный лич, сотворенный нашим повелителем, Истинным Сыном Матери Жизни, – закончил представляться черный силуэт.
– Лич?! Так ты не истинный некромант!? – выпалил карлик. – И что за Мать Жизни?! Твой повелитель служит Богине Смерти!
Иизарок скривил презрительную гримасу.
– Богиня Смерти? Некромант? Ах да, помнится, мы люди всегда нарекали все своими пошлыми именами. Но в мое время Сыновей Матери Жизни так не называли.
Грандюмор сощурил глаза и подозрительно вгляделся в черты лица Иизарока. Что-то знакомое угадывалось в них.
– Кто ты такой? – спросил алхимик.
Лич опустил взгляд вниз. На миг его глаза наполнились то ли скорбным гневом, то ли запредельной грустью. Давние воспоминания нахлынули в голову некроманта.
– Люди звали меня Иисендаль, – молвил глас.
Алхимик вытаращил глаза. Такого поворота он явно не ожидал. Карлик нервно переступил с ноги на ногу, осматривая то, во что превратился чародей древней эпохи. Он не стал медлить.
– Иисендаль, почему Истинный Сын захотел открыть врата в мир Норд, что он ищет в нем?
Лицо лича переменилось, взгляд медленно вернулся обратно на алхимика, взирая на него сияющими серебром зрачками. Неожиданно Иизарок расплылся в безумной улыбке. Тощие руки поднялись вперед, вздымая ладони к небесам.
– Ты ведь явилась за знаниями, ничтожная тварь! Я дарую их тебе, как и обещал, но платой станет твоя жизнь! – воскликнул глубокий глас.
– Достойная цена, – ответил Грандюмор запуская руку в сумку. Карлик встал боком, и поднял одну ладонь, готовясь произносить заклинание.
– Когда-то давно, на заре сотворения мира Корт, Мать Жизни даровала земли Бара Атэна своим творениям, дабы они жили здесь и процветали, – продолжил восторженно говорить Иизарок вздымая руки. – Чтобы править ими, Мать сотворила двенадцать Сыновей, даровав каждому частичку своей сущности. Истинные Сыновья тысячи лет проживали здесь, не зная горя и бед. Пока в один судьбоносный день на побережье не явились корабли с далеких островов, что сокрыты за бескрайним морем. Истинные Сыновья достойно приняли гостей, что были изгнаны из своих родных земель, даровав им пищу и кров. Но чем мы отплатили…
Грандюмор внимательно прислушивался к каждому слову. Для него все это было в новинку, ибо история Изначальной Эпохи у людей звучала совершенно иначе. При этом алхимик был наготове и ожидал, что поединок начнется в любой момент.
– Люди… – сказал Иизарок, вкладывая все отвращение, что у него было, в одно это слово, – алчные, жестокие, ненасытные. Они возжелали обрести силу Истинных Сыновей и начали великую войну, изгоняя огнем и сталью все народы Бара Атэна с их исконных земель. Человеческий род поступил со своими друзьями так же, как когда-то поступили с ними! Завистливая тварь, именуемая Пылающей Матерью, даровала им Священное Тепло, с помощью которого люди истребили Истинных Сыновей и окончательно захватили власть на всем Бара Атэне!
Грандюмор нервно заерзал в своей стойке, видя, как гнев лича растет от слова к слову. Иизарок закончил говорить и опустил руки, вновь скрывая их внутри длинных рукавов. Некромант стоял неподвижно и взирал на карлика, выжидая не понятно чего. Алхимик попытался наладить с ним разговор:
– Послушай, я тоже не особо люблю людей, и на своем веку прикончил их едва ли не больше, чем твой повелитель. Возможно, нам не стоит ссориться с наследниками Древних. Я бы с удовольствием обсудил условия взаимовыгодного сотрудничества в союзе. Организуем вам орден и будете править западными горами. Всяко земелябесхозная стоит.
Лич услышав сие слова скривился от гнева.
– После всего, что люди сделали, человеческий род отдаст свои души Обители и будет в союзе с Истинными Сыновьями только в качестве рабов!!!
В тот же момент как Иизарок договорил, рука его вздернулась вперед и из черного рукава вылетел метровый клинок, устремившийся прямо в алхимика. Грандюмор быстро вынул горсть порошка и развеял его перед собой. Как только острие летящей стали соприкоснулось с дымчатым облаком, оно загорелось зеленым пламенем и растаяло в полете.
Лич мгновенно переместился за спину карлика, используя чары телепортации. Из второго рукава появился меч, Иизарок взмахнул им нанося рубящий удар. Прыткий коротышка увернулся, отклонившись вбок и следующим движением дернул кулаком вперед.
– Воздушный Кулак!
Снаряд заклинания ударил уже по пустому месту, некромант мгновенно переместился на прежнее место.
– Ха! – хрипло выкрикнул Грандюмор. – Фантомное оружие, излюбленный прием истинных некромантов.
– Ветер Срезающий Листву! – произнес новое заклинание лич, направляя длани вперед.
Алхимик ударил рукой по холодному камню под ногами, сотворяя перед собой каменную стену. Мощный ветряной шквал обрушился на то место, где стоял карлик, но Грандюмор уже был готов.
– Истощение Земли! – выкрикнул лич.
Стена, защищавшая алхимика, обратилась в песок и мгновенно развеялась. Грандюмор тут же переместился на крутой горный склон за спиной Иизарока.
– Священное Дыхание Матери!
Из раскрытой пасти карлика вырвался поток белого пламени. Лич отреагировал мгновенно.
– Терновые Путы!
Толстые ростки, покрытые огромными шипами, вырвались из скалы под ногами Иизарока, и закрыли его от потока огня. Лич взмахнул рукой, направляя их стремительный рост в сторону алхимика. Грандюмор вновь вдарил рукой по земле, каменный столб вырвался из горной тверди, запуская его в полет. Пролетев метров двадцать по дуге, огибающей лича, алхимик приземлился на ноги, снова очутившись на том месте, откуда началась битва.
– Никогда не видел столь быстрые чары стихии дерева. А ты ведь и вправду Иисендаль.
Лич обернулся к нему, лицо Иизарока было преисполнено гнева. Несмотря на это, терновые поросли остановились, похоже теперь он ждал первого хода карлика, чтобы контратаковать.
– Знаешь, мы можем еще долго с тобой танцевать. Но, пожалуй, я закончу все быстрее, – добавил Грандюмор.
Карлик обхватил цепи у себя на торсе и в одно движение снял их с плеч. Толстые золотые звенья задребезжали в его руках.
– Воля Богов, Сотворение Жизни, Бессмертный Золотой Голем! – произнес заклинание алхимик.
Цепь взмыла в воздух и стала стремительно удлиняться. Новые звенья вырастали из старых и бесконечно множились. Длинные золотые полосы начали складываться в фигуру, обретая форму. Постепенно из них сложился округлый торс и четыре массивные лапы с широкими кулаками. Голова и ноги голема отсутствовали, золотая фигура зависла в полете.
Иизарок взглянул на творение алхимика широко раскрыв глаза.
– И это все?! – вопросил лич. – Что за детские фокусы?!
Рука некроманта взмахнула, устремляя поток колючих ростков, который беспрерывно вился и ширился. Один из кулаков голема выстрелил из кисти, полетев вперед на золотой цепи. Столкнувшись с терновыми порослями, он пробил их и полетел дальше, разрывая поток на щепки. Кулак преодолел метры толстого терна, вырвался из них и на огромной скорости врезался в лича. Вместе с его распластанным телом кулак вонзился в скалу. От колоссального удара случился каменный взрыв. Серые осколки размером с голову разлетелись в стороны, а толстые трещины поползли по горному склону. Звук столкновения эхом разлетелся по всей долине.
Кулак вырвался из образованной его ударом ложбины, и на цепи притянулся обратно в кисть голема. Черный халат разорвало в клочья, его ошметки висели на острых осколках скалы.
Серая субстанция, размазанная по камню, начала стекаться в центр ложбины, собираясь в большой сгусток. Постепенно она образовала силуэт некроманта, который будучи полностью уничтоженным возрождался.
Алхимик телепортировался вперед к ложбине и сотворил в ладони сгусток белого пламени. Со всего маху он запустил шар священного тепла прямо в растущий серый ком. Заклинание настигло свою цель. Теперь тело некроманта должно было загореться и истлеть в прах, как это случалось со всякой верховной нежитью, что предавалась белому пламени.
Вместо этого огонь не разгорелся, а наоборот мгновенно затух. Грандюмор опешивши отошел назад, не веря своим глазам. Согласно преданиям, белое пламя было главным оружием против порождений Богини Смерти. И практика нынешней эпохи это подтверждала.
Одна рука и голова лича полностью восстановились. Иизарок взмахнул конечностью произнося заклинание.
– Длань Бога!
Карлика мощным рывком отбросило назад. Магическая энергия устремилась дальше и направилась к золотому голему. Длань Бога начала разрывать творение алхимика на куски и раскидывать их в стороны. Через несколько мгновений тело лича полностью возродилось, а голем был разорван в клочья. Иизарок ступил на холодную твердь и посмотрел на лежащего пред ним Грандюмора.
Алхимик сплюнул кровь, нащупывая у себя на боку ребро, которое сломалось от попадания заклинания и вонзилось ему в легкое.
– Мой повелитель обрел добрую волю Пылающей Матери, – загадочно произнес лич. – Священное тепло более не поможет людям. Их час окончен, Бара Атэн вернется во владения исконных правителей.
Грандюмор поднялся с земли, и взмахнув пальцем вправил ребро на место с помощью чар. Погнутые золотые звенья у него за спиной начали собираться воедино, вновь сотворяя цепь.
– Не только ты здесь бессмертный, ублюдок, – злобно произнес алхимик.
Глава 11. Цена спасения
Квестор выронил меч. Клинок, потеряв контакт с ладонью стража, мгновенно потух и ударился о почву, усеянную гравием. Фарэя выпятила глаза и закрыла рот дрожащими пальцами. На опухших глазах девушки проступили слезы. Это была первая смерть человека, которую она увидела воочию. Убийство нежити, бывшей некогда людьми, чародейка воспринимала совершенно иначе. Ржавые ножи, вздымавшиеся над толпой мертвецов, от беспрерывных ударов окрасились в красный.
Рука командира в молниеносном движении выпрямилась вперед, протягивая сжатый в пальцах кристалл теладонита.
– Великое Праведное Испепеление! – воскликнул Квестор.
Мощная волна магической энергии устремилась из кристалла в ладонь. Рука стража сильно задрожала – его сущность с трудом выдерживала непривычный для нее объём сил.
Столб белого пламени толщиной с дом обрушился с небес прямо на центр перекрестка, запруженный воскрешёнными. Потоки огня врезались в почву и растекались во всех направлениях, очищая улицы от гниющих тел. Мертвецы, что оказались в центре заклинания, за доли мгновений истлели до самых костей, а после и вовсе обратились в прах.
Квестор, будучи больше не в силах удерживать столь мощное заклинание, опустил руку и застонал от боли. Рот стража открылся в тяжелом дыхании, а лицо покрылось испариной. Он перенасытил свою сущность, из-за чего тело командира пробрали сильные судороги и ему тут же захотелось свалиться на землю. Позволить себе этого Квестор не мог.
Старый страж свирепо зарычал, пересиливая мандраж от перенасыщения и побежал вперед, прямо в потоки белого пламени, которые еще не успели рассеяться.
– Фарэя!!! За мной!!! – заорал он, исчезая в столбе огня.
Девушка некоторое время растерянно стояла на месте. Охотник позади нее пристально осматривал пространство по бокам от них, которое не настигли чары. Фарэя, наконец, собралась и побежала следом за командиром. Белое пламя постепенно ослабевало и снимало свою непроницаемую для взора завесу.Старик побежал за чародейкой, оглядываясь назад и держа лук наготове.Как он и ожидал, меж домов начали появляться мертвецы, что пошли в обход улиц деревни.
Стоило пламени полностью затухнуть, как они стремительно ринулись в атаку. Охотник начал быстро обстреливать бегущие навстречу трупы из лука. Каждая стрела попадала точно в цель, пробивала черепа насквозь и сбивала противника наповал. Старик был единственной преградой между ними и чародеями ордена, что склонились над телом Лиама.
Юноша после случившегося выглядел прескверно. Лицо, ладони и сапоги молодого стража были изуродованными десятками порезов разной глубины. Кровь заливала его глаза и стекала из распоротой щеки промеж выбитых зубов. Но все это было пустяками в сравнении с черной смолой проклятия, что впивалась в плоть юноши и медленно ползла по руке вверх. Крагу, через которую она проникла, смола расплавила и впаяла в плоть левой руки, которая теперь выглядела как обугленная коряга.
Квестор поднес ухо ко рту парня.
– Хвала Матери он жив! – воскликнул командир, и схватил руки Фарэи, которая сидела рядом и перепугано глядела на истерзанное тело. В ладонь девушки он вложил еще один кристалл, припасенный в подсумке. – Слушай внимательно, что нужно делать…
Мертвец, появившийся позади чародейки, схватил ее когтистыми пальцами за шею и потянул прочь от Лиама. Фарэя успела лишь испуганно визгнуть, роняя теладонит на землю. Квестор подскочил на ноги и потянулся рукой за мечом. Ладонь его обнаружила пустые ножны, меч остался лежать на земле в том месте, где страж выбросил его дабы произнести заклинание.
Стрела охотника пробила череп мертвеца, и хватка на шее девушки ослабла. Фарэя огляделась по сторонам. С другой улицы к ним устремлялось еще не меньше полсотни тварей. Старик, волчья шуба которого окрасилась в бурый цвет от крови воскрешенных, потянулся за новой стрелой. Колчан оказался пуст. Тем временем несколько мертвецов уже бежали на него с разных сторон, занося оружие для ударов. Чародейка подняла дрожащие ладони, пытаясь сотворить чары. Вместо нового заклинания у нее удалось взывать лишь приступ дикой боли во всем теле. Девушка упала на колени и жалобно зарыдала от страха и отчаяния.
"Выбора нет."
Охотник протянул руку в сторону тела Лиама. Квестор, стоящий подле него, непонимающе посмотрел на старика. Как вдруг из-за спины командира со свистом пролетело рунное копье. Вращаясь в полете, оно попало древком прямо в ладонь охотника. В тот же момент рунные знаки засияли на нем в разы ярче, нежели когда оружием пользовался молодой страж.
Одним вращательным движением, от которого вокруг него поднялся вихрь, старик срубил головы с шей подоспевших мертвецов и запустил их тела в полет, размазывая словно жуков о стены дома напротив. Квестор второй раз за день вытаращил глаза так, как никогда не таращил за всю свою долгую жизнь.
Охотник направил руку с копьем в сторону стража и подпрыгнул вперед. С помощью рун он потянул себя по дуге и приземлился прямо у тела обессиленного Лиама.
– Делайте что нужно, я прикрою, – молвил старик, глядя в широко раскрытые глаза командира.
Фарэя залитая в слезах, подбежала обратно и подобрала кристалл. Охотник ринулся с места в бой, орудуя рунным оружием едва ли не лучше владельца. Мертвецы пытались обойти его и настигнуть стражей, но старик не давал им проходу, ускоряя свои движения, и взлетая в воздух в широких прыжках. Квестор опомнился и обратился к заплаканной чародейке.
– Ты знаешь чары Божественного Промысла?!
Девушка сидела на коленях, опустив мокрый взгляд куда-то на кирасу юноши. Кристалл был зажат у нее между расцарапанных о землю ладоней. Фарэя быстро покивала на вопрос командира.
– Тебе нужно использовать заклинание Длань Бога, но более точечно, не вкладывая в него много усилий, – проговаривал старый страж, держа чародейку за предплечье. – С его помощью ты вытянешь проклятие из тела и сможешь удерживать на весу.
Тем временем черная смола уже подобралась к плечу Лиама. Парень неожиданно дернулся в бессознательных конвульсиях. Чародейка бросила полный отчаяния взгляд на Квестора, подбородок ее дрожал, и, кажется, она хотела что-то сказать, но не решалась.
– Девочка моя, – ласково молвил командир, обнимая ее за плечи. – Я не смогу проделать это, как бы ни хотел, моя сущность не способна тонко контролировать такие объёмы энергии. Жизнь этого юноши в твоих руках.
Старый страж отпустил Фарэю и посмотрел в ее большие, зеленые глаза. На лице чародейки появилась слегка окрепшая уверенность.
– Умеешь этим пользоваться? – спросил Квестор, указывая на теладонит.
Девушка помотала головой.
– Прикоснись к нему своей сущностью, ты почувствуешь, как нечто прокалывает ее оболочку, поддайся этому чувству и пусти в себя энергию.
Фарэя сконцентрировалась, направляя свою ослабевшую сущность к кристаллу. Квестор, увидел внутренним взором, что у чародейки стало получаться. Тем временем проклятие поползло по шее Лиама, парень застонал и задергал искалеченной головой. Командир, поняв, что времени совсем не осталось, быстро сказал:
– Когда достанешь проклятие, используй Уста Бога, чтобы отменить прочтение чар!
Чародейка впитала запасы энергии из кристалла. Силы вернулись к ней, но боль в теле от полного истощения все еще оставалась. Ощущения были схожи с тем, как если бы сразу после перелома в ноге она наспех наложила повязку и решила попрыгать. Подпрыгнуть получится, а вот в результате приземления ожидала новая волна неистовой боли. Девушка после того, как несколько раз применяла сущность до этого, интуитивно понимала, что так и произойдет.
Чернота проклятия поползла по окровавленному лицу юноши.
– Давай же, начинай! – крикнул Квестор.
Чародейка тут же выронила теладонит и поднялась на ноги.
– Длань Бога! – эхом вырвалось заклинание из рта Фарэи.
Рука ее направилась на предплечье Лиама, пальцы согнулись, сжимая пространство перед ладонью. В тот же миг смола, ползущая по телу парня, остановилась. Скрипучий скрежет раздался исходя из черноты, подавляемой чародейкой. Громкий звук ударил по ушам, страж и девушка скривились от чудовищных ощущений.
Фарэя не отступила, с новым усилием она потянула сжимающую длань на себя. Смолянистая клякса побежала по руке обратно вниз. Наконец она скопилась на оплавленной краге, и обретая форму начала подниматься обратно в трехмерное пространство.
Скрежет усилился вдвое. Девушка стиснула зубы так сильно, что те затрещали у нее во рту. Квестор пристально следил за ее действиями, не отрывая взгляда от выползающей из Лиама черноты. Как только остатки проклятия вырвались из тела, Фарэя отдернулась назад и потеряла равновесие. Клякса затрепыхалась перед ее ладонью, пытаясь вырваться в разные направления. Старый страж подхватил ее сзади, и взяв пальцами за локоть, направил свободную руку девушки в сторону смолянистого сгустка.
Магическая энергия, которую Квестор направил через ее кожу на локте, мгновенно подсказала чародейке что нужно делать. Фарэя направила Длань Бога через вторую руку и сжала кляксу между ладоней в двух потоках чар. Проклятие обрело форму идеальной сферы.
– Давай! – подбодрил напряженную девушку командир.
– Уста Бога! – произнесла чародейка.
Голос некроманта, произносящий проклятие холодным ветром, зазвучал в голове Фарэи. Благодаря противодействию заклинания, слова его начали затихать. Темная сфера задребезжала и скукожилась. Постепенно ладони девушки начали сдвигаться, а сила в смолянистом сгустке угасала. Уста Бога отменяли любые чары ниже уровня Воля Богов, прочтенные когда-либо в прошлом. Сие заклятие отлично подходило для борьбы против призванных существ и проклятий, живущих долго после произнесения чар их сотворивших. Но оно имело один побочный эффект, а именно прокладывало усиленную ментальную связь между чародеем прочитавшим и чародеем отменившим. Квестор ведал об этом, но не успел сказать девушке за неимением времени.
Глаза Фарэи исказил дикий ужас, руки начали раздвигаться в стороны, освобождая проклятие.
– Я слышу его! Я слышу его! – испуганно закричала чародейка. – Это он!!! Его глаза!!!
Командир подхватил девушку сзади, удерживая ее руки в прежнем положении. Клякса начала извиваться волнами.
– Не слушай его! – заорал страж Фарэе на ухо. – Закончи Уста Бога!
Но ничто уже не могло заставить чародейку вновь творить чары. Энергия Дланей Бога прекратила свой ток из ее рук. Клякса, значительно уменьшившаяся в объёме от воздействия контрзаклинания, плюхнулась на землю прямо перед девушкой.
– Аарамо-он… – тихо произнесла она, теряя сознание.
Командир крепко держал Фарэю, чтобы та не упала. В этот момент проклятие собралось в маленький змееобразный сгусток и метнулось вперед. Пронзив грудь чародейки по центру, клякса быстро всосалась через потрепанную одежду оставляя после себя небольшое, черное пятнышко. Тело девушки затрепыхалось в руках командира, а после окончательно обмякло.
* * *
Младший командир стражи Мидлхорна – Вармор, находился в дневном патруле на одной из центральных улиц города. Будучи мужчиной лет сорока от роду, он имел довольно приятную внешность, седые волосы средней длины и светло-серые глаза. В отличие от обычного порядка, когда в патруль выходило сразу три стража, ныне Вармору приходилось выполнять сию работу в одиночку, в силу того, что большое количество воинов Ордена мобилизовали и перебросили на северо-восточные границы.
Перегруженный навалившимися делами из-за нехватки людей, Вармор устало брел вдоль людных улиц, не особо обращая внимание на происходящее вокруг. Район Стекольного Рынка, отведенный под охрану его роте, находился в центре Мидлхорна, прямо на пути от главных ворот к Храму Шести Звезд. Как правило, горожане, жившие здесь, были богатыми и влиятельными людьми из семей членов Ордена, а Стекольный Рынок считался самой дорогой и роскошной площадкой для купцов едва ли не на всем Котле. Посему нищие и воры не захаживали в этот район, ибо они сразу выделялись из толпы одеждой и запахом. К ним начинали относиться с подозрением и осторожностью, иногда даже могли попросить стражу выдворить прочь. Оттого Вармор медленно шагал в тяжелом латном доспехе, то поглядывая на облака, то высматривая видных девиц в толпе, понимая, что в случае чего, страждущие сами его окликнут.
«Пока старый хрыч Квестор в походе, можно расслабиться и не бояться повстречать его недовольную морду на этих улицах», – размышлял командир. – «Кстати, что-то давненько он не возвращается. Если верить слухам, его отправляли в деревню на дальней западной границе, а туда максимум дней двадцать ходу. При этом отбыл дед не менее двух месяцев назад. Наверняка он уже на пути в Мидлхорн».
Неожиданно навстречу Вармору выскочила полнотелая женщина с округлыми щеками и короткими, черными волосами. Судя по одежде и рукам, испачканным в муке, она работала на кухне. Командир дернул головой и чуть не врезался в женщину, что остановилась в полуметре от него в низком поклоне.
– Сияющего дня вам, достопочтенный служитель Ордена, – быстро сказала она и подняла взволнованный взгляд. – Прошу пройдемте за мной, у нас в доме случилась беда!
Вармор, слегка приподнял брови и тихо вздохнул. Женщина с надеждой взирала на него, ожидая, что ответит страж. Командир огляделся по сторонам: некоторые горожане обратили на них внимание и тоже наблюдали за реакцией патрульного. «Если пошлю ее куда подальше, поползут слухи. В этом районе лучше так не делать. А то окажется, что это некая внучка сестры жены магистра и лишат трети жалования.»
– Да, показывайте, куда-чего… – устало молвил командир.
Женщина повела стража за собой в узкий переулок попутно тяжело дыша от спешки и тараторя:
– У нашей семьи пекарня в самом центре, не поверите, в доме, принадлежащем Шести Звездам. Папенька платит по сотне золотых каждый месяц, чтобы там комнаты снимать, и мы думали, что раз уж в таком хорошем районе осели, то уж точно никакая беда нас не оберет.
Они вышли на одну из улиц, ведущую прямо к Стекольному Рынку.Высокие жилища достигали здесь порой в высоту пяти этажей, первые два и цокольный из которых, зачастую занимали различные лавки, магазинчики, трактиры и даже публичные дома.
– Так вот, представьте себе, мы почуяли странный запах. Вначале подумали, что это крысами пахнет. Все склады обыскали, и даже крысоловов звали, дабы те нашли откуда сии мрази ползти могут. Ничего не нашли, только гроши отдали почем зря. Сегодня утром, один дедуля, что из деревни приехал, тоже смрад сей учуял и говорит, что мол струпья таким духом могут обладать. Мы по соседям всем прошлись, ни у кого никто не помирал. Только одна комната осталась, что закрыта на замок дорогой и знак Шести Звезд на ней стоит. Стало быть, собственность Ордена и войти туда только стражам дозволено. Посему мы двери выбивать испугались, а я решила поискать, кто сможет сию дверь отворить. Может кто из ваших там околел?