полная версия

Ника Энкин
Из жизни молодой одинокой женщины

– 

Поздно уже. Где ты раньше был? Ничего, справлюсь, – ответила Лера.

Она не любила просить. Отношения отношениями, а остальное врозь. Вот еще!

Ближе к концу января бригадир спросил Леру, сможет ли она где-нибудь пожить недельки две.

– 

Для Вашего же удобства. Мы будем ванную комнату делать и Вы не сможете пользоваться ею, – объяснил он.

Были взяты путевки в Египет на две недели, захватывающие два дня рождения: ее и Мишки. «Оздоровить немного ребенка, – радовалась Лера. – да и самой тоже отдохнуть от зимы. Я заслужила это, в конце концов.»

– 

Прошу только об одном, – попросила она бригадира. – Чтобы к моему приезду ванная комната была готова. Полностью.

– 

Да-да, обязательно, хозяйка, – клятвенно заверил бригадир.

Отдых проходил бы прекрасно, если бы не навязчивый египетский партнер, который имел на Леру виды еще в прошлый ее приезд. Он был из богатой семьи врачей, владел несколькими ресторанами и в прошлый раз не переставлял удивлять приятными знаками внимания. Но тогда их встреча должна была состояться по работе – Сергей попросил завезти документы и посмотреть офис. А вот кто сообщил ему об ее нынешнем туре? Лера не уставала поражаться навязчивости этого мужчины – другой бы уже давно все понял и отвалил. Но Нисар появлялся в ее гостинице с завидным постоянством каждый вечер после ужина. Чашечка кофе и пачка сигарет на столике в баре – он выбирал всегда такое место, чтобы она не могла пройти мимо незамеченной.

– 

Я приехала сюда ради ребенка и не собираюсь оставлять его, – с самого начала дала Лера отпор незадачливому арабу.

– 

Но ведь есть ночь…, – загадочно предположил он, посверкивая очкам в тонкой оправе.

Да, вот мне больше делать нечего, только на ночь сбегать к тебе, – думала Лера. Интересно, все мужчины такие слепые или только те, которые стремятся всеми силами покорить женщину и не хотят ничего видеть.

– 

Ночью Мишка просыпается часто и может испугаться, если не увидит меня рядом, – соврала Лера.

В первый же вечер – это был день рождения ребенка – он повел его на игровые автоматы. На следующий день позвонил сообщить, что забронировал тур в Каир для них, – как чувствовал, что Лера не любила быть должной. И продолжал приходить в гостиницу каждый вечер. Длилось это до тех пор, пока незадачливый кавалер не увидел достойного соперника, которому Лера искренне улыбалась своей голливудской улыбкой.

А соперник появился совершенно неожиданно. Лера и до этого обратила внимание на двух братьев-«качков» бандитского вида, периодически возникающих на горизонте. Она еще в Москве, в Шереметьево, заметила их – они вылетали одним рейсом. Уж очень колоритные личности. Более того, мужчины, приехавшие на отдых без жен, всегда пользуются интересом у одиноких женщин, проживающих тут же, в гостинице.. И если в течение дня народ как-то рассасывался по экскурсиям-пляжам, то вечером все дороги вели в один ресторан по системе «все включено», где, хочешь ты этого или нет, встречаешь одни и те же лица. Учитывая комплекцию братьев, ели они много и долго. Отпуская комплименты и улыбки всем более-менее симпатичным одиноким русским женщинам…

В этот вечер Мишка выразил желание поиграть в бильярд, столы для которого располагались при выходе из ресторана.

– 

Я не особо по бильярду, – оправдывалась Лера, беря в руки кий.

Ударив пару раз, она обратила внимание на одного из братьев, внимательно следящего за ней.

– 

Поиграем? – предложил он.

– 

А вот и достойная партия моему сыну, – пошутила Лера, отдавая здоровяку кий.

– 

С удовольствием составлю компанию маленькому джентлемену, – открыто улыбнулся качок. Улыбка у него оказалась приятной и даже немного застенчивой.

Он с легкостью играл в бильярд. Мишка, высунув язычок от старания, тоже пытался соответствовать. Пока ребенок приноравливался, как лучше ударить по шару, Николай, как звали качка, успевал подойти к столику, за которым устроилась Лера, и переброситься парой-тройкой фраз. Ничего не значащих фраз, которыми обычно обмениваются люди, случайно оказавшиеся в одно и то же время в определенном месте, благодаря ребенку. И с таким же успехом разойдутся после, кивая с улыбкой при встрече друг другу в оставшиеся дни отдыха.

– 

Смотри, как твое мнение важно для него, – глядя на ребенка, забившего шар в лузу, заметил Николай. – Все, что он делает – делает для тебя.

– 

Да, это правда, – Лера давно это знала. Мишка, забив шар, с гордостью глядел на мать: смотри, мол!

– 

Маленький мужичок! – с нежностью смотрела она на сына, слезы счастья выступили на глазах. Она так любила его, так гордилась.

Была доиграна партия, еще одна –видно было, что Николай любит детей: он с удовольствием общался «на равных» с Мишкой, подыгрывал ему… А может, он просто оттягивал время, чтобы подольше пообщаться с его мамой.

Как бы то ни было, после нескольких партий, он спросил:

– 

Мы можем с тобой продолжить знакомство, после того как ты уложишь ребенка спать? Я тебя буду ждать здесь же.

– 

Хорошо, – кротко ответила Лера. Ей нравились такие мужчины, как Николай: крутой с виду, но в общении простой и веселый.

И конкретный. Ничего лишнего. Без выпендрежа.

Они сидели за маленьким круглым столиком здесь же, возле бильярдных столов, но уже без Мишки. Пили какой-то коктейль, Лера хохотала над шутками Николая и ей было просто хорошо. Впервые за долгое время она расслабилась.

Она наблюдала за новым знакомым и он ей нравился все больше. Простое русское лицо с голубыми глазами, крупным носом, тонким ртом и ежиком светлых волос. Озорные лучики светились в его глазах, когда он рассказывал что-то смешное. Смеялся он тоже широко, открыто, как, наверное, делал все в своей жизни. На полную катушку. Большой, добрый, он излучал волну надежности и неприкосновенности. И вызывал полное и безоговорочное доверие к себе.

Жизнь делает нас такими, – думала Лера, следя за ходом его рассказа, – только пройдя определенные этапы, порой очень тяжелые, она лепит из таких незатейливых лиц, данных при рождении, что-то очень интересное. Харизма, как стало модным называть такое качество.

Человек прошел очень много и добился всего путем своих же ошибок. И проб, – вот что можно было сказать о Николае. Он рассказывал о том, что приехал в Египет из далекой Рязани с братом только для того, чтобы составить тому компанию.

– 

Вот где он сейчас? Я же его не вижу даже, – говорил он, а морщинки возле глаз улыбались. – У нас разные режимы. Приходит под утро, я сплю. Потом спит он после бурной ночи. Перетрахал пол-отеля уже… Зачем он меня взял?

Николай являлся владельцем нескольких колбасных заводов близ Рязани, после развода жил один, построив себе дом вдали от глаз человеческих. В лесах. Много путешествовал.

– 

Мне не так давно гипс сняли

– на лыжах

покатались, в Астрии, – показал он на свою ногу, на которую заметно хромал. – Неправильно срослось, ломали опять. В весе прибавил, двигался мало…

Николай много рассказывал, не забывая задавать Лере наводящие вопросы и об ее жизни.

И тут, краем глаза, она заметила араба, изумленно глядящего на нее. Нисар не был дураком и увиденное сразу поставило все на свои места. Он сразу все понял. Бокал на столе, горящие Лерины глаза и Мишки рядом нет. Больше он не докучал ей никогда.

Николай уезжал через день – он, в отличие от Леры, приехал всего на неделю.

– 

Какой я дурак, что сразу не подошел к тебе, – корил он себя. – А ведь заметил тебя буквально в первый день. Подумал, с ребенком отдыхает, наверное замужем. Куда я полезу?

Весь следующий день он старался быть в поле зрения Леры – на пляже выбрал лежак рядом, в ресторане подсаживался за их стол. А Лера была и не против, совсем даже наоборот. И настойчивость Николая была вылеплена совсем из другого теста, чем назойливость араба. Вечером, уложив спать Мишку, она опять пошла на свидание. Все прошло замечательно. Они общались так, как будто знакомы были очень давно, а не всего одни сутки. Ей было с ним комфортно. Создавалось впечатление, что у него не может быть проблем – просто по определению, а если и могут, то решаются они в доли секунды.

Уже прощаясь, на лестнице, Николай, грустно глядя на Леру, произнес:

– 

Давно у меня не было такого чувства. Я, зная тебя всего день, еще не расставшись, уже испытываю грусть. Странно, не думал, что еще способен чувствовать подобное. Я даже не решаюсь пригласить тебя в номер… чтобы все не испортить.

– 

Думаю, это лишнее, – ответила Лера, улыбаясь. – Давай оставим этот запах легкой грусти, а потом, по приезду домой, посмотрим что останется.

В день Лериного рождения в ее номере зазвонил телефон. «Неужели опять Нисар? – промелькнуло в голове. – Вот не угомонится никак». Но трубку взяла.

– 

С днем рождения, красавица! – услышала она голос Николая.

Вот это был сюрприз! И запомнил ведь вскользь оброненную ею дату… Она очень ценила такие вот неожиданности.

– 

Ты откуда? – первой была мысль, что он и не улетел никуда: нелегко было дозвониться в Египет.

– 

Из Рязани, откуда еще? Знаешь, а я уже успел соскучиться. Приезжай скорей! Буду ждать!

Пожелания и короткие гудки – как будто и не было этого звонка. Лера поняла, что общение с Николаем не было просто приключением на курорте.

Так бывает очень часто: люди общаются во время путешествия, иногда даже вспыхивает скоротечный роман, обмениваются номерами телефона, по приезду домой позвонят разок ( а то и вообще не позвонят) и теряются из вида. Курортный роман – так это называется.

Тут и романа-то не было, еще и Рязань: не ближний свет, – думала Лера, когда они познакомились. По всей видимости, Николай не относился к таким людям.

Москва-Шереметьево встретила угрюмыми бледными лицами таможенников – Лере даже неудобно стало за ее не в меру шоколадный загар. Светка приехала с большим букетом цветов в честь прошедшего дня рождения, и новым знакомым впридачу. Глыбы оттаявшее –замерзшего снега, вперемежку с грязью и льдом, производили странное впечатление после двухнедельного отсутствия. Под последние хиты российской эстрады и шутки-прибаутки, быстро доехали до дома. Выходя из машины, Лера заметила под деревом, в темноте, бригадира. Он стоял с видом побитой собаки.

«Что-то случилось!» – в ужасе подумала Лера.

– 

Хозяйка, я вот жду вас, чтобы ключ отдать. Замок сломался, мы заменили на новый. Завтра увидимся, – протянул он ей кусочек металла и поспешно удалился.

– 

Ребята, зайдите хоть на минутку, – пригласила Лера. – ничего не обещаю, но чаем напою.

Ей меньше всего хотелось сейчас, не зная, что происходит в ее ремонтируемой квартире после двух недель отсутствия, принимать гостей в ночи. Но они ехали за ней в аэропорт, ждали, везли в другой конец Москвы…

В квартире практически ничего не изменилось. Будучи на отдыхе, Лера наивно полагала, что за две недели много что может поменяться. Ее воображение сыграло с ней злую шутку и от этого еще обидней было видеть, что все, что сделали за две недели работники: облицевали плиткой ванную, перенесли газовую колонку из кухни, установили новый подвесной потолок с точечными лампочками и поставили мойдодыр с унитазом. На месте джакузи не было ничего. Пустое место с торчащей трубой. А где принять душ, помыть голову после дороги, – ведь завтра на работу! Увы, их это не волновало. Лера сразу поняла причину затравленного взгляда бригадира: знала кошка…

Она вспомнила слова Игоря, предупреждающего о «расторопности» работяг.

Чай попить так и не удалось – в кухне присутствовал его величество бардак.

– 

Да ладно, Лерунь, не расстраивайся, – вернул ее к действительности Светкин голос. – Попьем еще чайку! Мы поехали, увидимся завтра! Празднуем?

– 

Да, конечно, как договаривались! Спасибо, ребята! – еще раз поблагодарила она их.

Дверь закрылась. Какой перепад, – думала Лера. Сегодня еще было так хорошо: море, тепло, вокруг все цветет, уютный отель, вкусная еда, полная обслуга. Всего каких-то четыре часа и такая разница – грязно-серая Москва, квартира, в которой не знаешь к чему прикоснуться, чтобы не запачкаться. Когда живешь изо дня в день – как-то привыкаешь и приспосабливаешься к таким неудобствам, но после длительного отсутствия и комфорта как-то все не с руки… Даже чай не заварить. Завтра день рождения праздновать в офисе – будет много людей, сотрудники, друзья. Надо быть на высоте, а тут даже голову не помыть… Просила ведь этого идиота – установите ванную обязательно! Да, хозяйка, да, будет сделано… Где мне сейчас, в раковине на кухне мыться? Все у меня не как у людей – затеяла ремонт, одновременно проживая здесь же.

«Будет день, будет пища ,– рассуждала Лера, отбрасывая негативные эмоции и раскрывая свою французскую раскладушку. – Завтра все будет по-другому: Мишку отвезу к родителям мужа – давно уже каникулы закончились, приберусь, продукты куплю, а бригадиру выпишу по первое число. Он у меня попляшет еще! Ну, а день рождения – благо волосы красивые, можно и не мыть, подколю по бокам.»

– 

А сейчас, на сон грядущий, посмотрим-ка мы с тобой видеозапись наших приключений во время сафари в пустыне,

что у нас там получилось?– сказала она ребенку, вставляя кассету в видеомагнитофон.

Что-то щелкнуло и электричество вырубилось. До прихода строителей…

И потекли слезы, удерживаемые весь вечер и выпущенные на волю из красивых ее зеленых глаз. Слишком много событий для одного дня. Даже для такой сильной женщины.

Следующий день внес ясность. Бригада, оказывается, долго не могла получить разрешение на перенос колонки – из-за этого и произошла задержка в графике.

– 

Хозяйка, сейчас все пойдет гораздо быстрее, – заверил ее бригадир. – Вот джакузи поставим и начнем плитку в коридоре класть.

У Леры не было другого выхода, как поверить им: а что оставалось делать? Не нанимать же других людей посреди процесса.

Празднование дня рождения прошло прекрасно – много цветов, подарков. На всех фотографиях глаза Леры, как звезды, блестели на фоне коричневого лица – загар всегда шел ей.

А потом она заболела. Тяжелый грипп сбил с ног внезапно. Благо, успела отвезти в выходной Мишку. По пути назад уже почувствовала, как резко растет температура. Как прошли несколько следующих дней, помнила с трудом. Отнеся чайник к себе в комнату, она доползала до него, чтобы включить кнопку, пила и забывалась. Периодически выходя в туалет, держась за стенку, чтобы не упасть, она, как сквозь сон, видела лица строителей, кладущих кафель в коридоре. Плитку в виде греческой мозаики она подбирала очень долго. Рисунок складывался из четырех разных кусков и, оплачивая дорогую покупку, она предвкушала красоту, которую будут видеть входящие: прихожая – своего рода лицо квартиры. Но сейчас ей было все равно… Хотелось только спать.

Звонили друзья, предлагали что-то привезти… Она отказывалась и опять забывалась сном. От Сергея приехал охранник, завез мед-лимоны и все полагающееся в случае гриппа. А строители все клали плитку…

В один из дней, когда стобик термометра от нормальной отметки пополз уже не вверх, а вниз – из-за полного отсутствия сил- , позвонил Николай. Сказал, что он в Москве и хотел бы увидеться. Лера объяснила, что больна и ее вид оставляет желать лучшего после нескольких дней в постели. Он настоятельно попросил адрес, чтобы навестить ее, пообещав, что не задержит надолго. Таким как Николай трудно было отказать.

– 

Валерия, там мужчина. Сказал, к Вам… – постучал в дверь Лериной комнаты бригадир через некоторое время. В лице его сквозило знакомое выражение : смесь страха с подобострастием. Квадратная личность, нарисовавшаяся в дверном проеме, среди обычного населения, как правило, вызывала именно эти эмоции.

– 

Да, я знаю. Впустите его!

Стремительно вошел Николай в комнату, где Лера уже успела собрать свою французскую раскладушку и сидела на вполне приличном диване. Вернее, первым в двери возник огромный букет, а уж потом сам Николай – улыбающийся, энергичный. Внеся ауру тепла и солнца в этот серый, снежный, ничем не примечательный мартовский день.

– 

Тебе, с Днем Рождения. Прошедшим!– протянул он цветы и поцеловал ее.

– 

А я вот, так неприглядно…Присаживайся!

– 

Да нормально, чего ты – грипп такой сейчас буйствует везде, – Николай опустился в кресло, полностью заполнив его собой. – Смотри, погода какая. То оттепель, то опять мороз. Сегодня, вот, метет. Как не заболеть? А ты приехала, расслабилась, можно сказать, на югах, а он тебя здесь и поджидал.

Он посидел минут пять и стал собираться.

– 

Надо ехать, дорога дальняя, снег обещают целый день. Хоть машина и хорошая, а в деревне мы, сама знаешь. Ну выздоравливай! Думаю, в следующий раз увидимся в более подходящий момент.

– 

Спасибо, что заехал, – поблагодарила она.

– 

Не заехал, заметь, – поправил он, обернувшись уже на выходе, – а специально приехал – он сделал ударение на слове «приехал» – из Рязани, чтобы навестить тебя. У меня не было дел в Москве…

Лера смотрела в окно. Николай уверенным шагом направлялся к своему Джипу, на который медленно оседали снежинки. Посмотрел наверх, как будто уже неоднократно делал это ранее, помахал рукой, уверенно сел в машину и уехал. Как же приятно, черт побери, когда ради тебя специально едут по заснеженным дорогам и тратят целый день, чтобы навестить…

Следующая встреча их состоялась, когда снега растаяли и весна заполонила Москву. Николай звонил периодически, но постоянно что-то мешало им увидеться. Лера понимала, что сегодняшний день явится своего рода лакмусовой бумажкой – либо отношения прекратятся, либо войдут совсем в иное русло. Как карта ляжет. Или не карта…

На сей раз он приехал на Мерседесе-седан голубого цвета. В руках – букет роз.

«Ничего себе, парк машин у него», – подумала Лера.

– 

Может пойдем, перекусим где, – предложила Лера. Она только пришла с работы и готовить совсем не входило в ее планы. Тем более, она знала, что в деньгах он не скован.

– 

Ну пойдем, – как-то слабо отреагировал кавалер. По всей видимости, его планы не совпадали с ее. – Только недалеко давай.

Они поехали в ближайший, недавно открывшийся, уютный ресторанчик. По лицу Николая Лера поняла, что ему не понравилась ее инициатива. Она, по всей видимости, всегда должна была исходить от него. По определению: Я – мужчина.

А дома он и вовсе поразил Леру каким-то, непонятно вдруг откуда появившимся, мужланством. И ежу ясно для чего встретились, не маленькие. Но можно тоже как-то красиво подойти к этому. Ведь в первый раз…

Вместо волшебных слов, которых ждет каждая женщина, Николай просто сказал:

– 

Ну что, пойдем спать? Постелишь?

Лера удивилась такой прямоте ( прозу жизни она ожидала меньше всего после его красивых жестов с цветами и звонками), но стелить пошла. Французская раскладушка уже перекочевала в спальню, куда была помещена и другая мебель из гостиной, сейчас пребывающей в состоянии реконструкции.

А в самой спальне случилось и вовсе невероятное.

– 

Вот сто десять киллограм

живого веса, – объявил он с какой-то вымученной улыбкой, лежа

на поскрипывающей от такого веса раскладушке

, – все твои. В твоем распоряжении.

Признаться честно, Лера хотела его. Еще со встречи в Египте. Но не так…

Она представляла себе, как он сгребет ее в охапку своими мощными ручищами, обнимет накачанными ногами и будет любить всю ночь, шепча сладкие слова. А вместо этого… Да за кого он ее принимает, за проститутку, что ли? У нее все и опустилось.

В голове сразу щелкнуло: давно ни с кем не был, боится упасть лицом в грязь… Она попыталась исправить обстановку: расслабилась, села сверху на его мягкую плоть, попыталась возбудить его, но все попытки оказались безуспешными. Лера поняла, что у Николая конкретные проблемы и вряд ли она сможет решить их. По крайней мере, с первого раза. Он тоже пытался и так, и этак… В конечном итоге, ему удалось даже кончить, но все это было сморщенно, неправильно и не так, как должно было быть между молодой женщиной и мужчиной средних лет, долго идущими друг к другу. По крайней мере, в представлении Леры.

Окончательно все испортил Николай, когда стал говорить о том, что москвички очень избалованы и ленивы.

– 

В Рязани женщины настолько неприхотливы, что сами все делают: и мужчин удовлетворяют, и сами кончают. Ничего делать не приходится. А москвички только и ждут, чтобы за них все сделали, – продолжал вещать Николай.

Лера молча лежала рядом, пытаясь понять: как такое возможно. Галантный кавалер за какой-то час превращается в обычного жлоба, простого мужика. Ей было жаль свою разбившуюся мечту – она уже представляла, как в ближайший выходной отправится в его лесной домик и они будут любить друг друга на шкуре возле камина…

И в этот самый момент, когда он разгагольствовал о роли женщины в сексе, а Лера была где-то далеко в лесном доме на медвежьей шкуре, зазвонил телефон. Два часа ночи.

– 

Номер не определен, – сообщил женский голос из кухни.

Лера прекрасно знала, кто ей может звонить в два часа ночи с неопределившимся номером и, вероятно, если бы сейчас пребывала в эйфории после бурного секса, вряд ли подняла бы трубку.

– 

Алло, – произнесла она, не поднимая головы от подушки.

– 

Леруня, любимая, привет! – донесся все еще родной голос.

После нескольких фраз Николай встал и вышел в кухню. Они говорили долго. Тельман признавался в любви, а она, испытав нелепое разочарование сейчас, после нескольких месяцев общения с человеком и ожидания совсем другого разворота событий, впитывала его голос в себя. Ей этого сейчас так не хватало… Она вспоминала, как они занимались любовью. Как в нем сочеталось мужество с нежностью, страсть со слабостью. Все было сбалансировано с точностью до миллиметра. Любила я его, вот что главное, – рассуждала Лера.

– 

Я квартиру купил, – вдруг сказал Тельман. – Отец денег дал…

И тут ее как кипятком ошпарили. Отец денег дал. До этого не давал, а тут внезапно дал. И никак это не связано с тем, что всего пол-года назад деньги пропали у нее.

– 

Поздно уже, я спать хочу, – сказала Лера. – Завтра на работу.

– 

Я буду звонить, родная.

Лера вышла на кухню. За столом сидел Николай и пил чай.

– 

Мужики какие-то по ночам звонят…– неопределенно сказал он.

– 

Пойдем спать, – сказала Лера, не считая нужным оправдываться.

На следующее утро, Николай, выглянув в окно кухни, по-хозяйски произнес:

– 

Здесь бы асфальт положить! Машину могла бы ставить! Чего ты не положишь, ведь недорого…, – по всей видимости, Лера действительно производила впечатление очень крутой.

– 

Откуда у одинокой женщины такие ден

ьги…, – произнесла она, добавляя

молоко в кофе.

– 

Ничего себе – одинокая, – присвистнул Николай. – Один мужик еще в постели лежит, а другой по телефону названивает

пол-ночи.

После этого они не встречались. Лера винила себя в том, что могла бы быть помягче и в тоже время понастырнее, но умом понимала: ничего бы у них не вышло. Она не любила мужланов. Их не переделать. Ну и Тельман здесь сыграл свою роль тоже.

Какие-то кавалеры появлялись и исчезали в ее жизни, но каждый раз Тельман каким-то непонятным образом чувствовал: у нее мужчина в постели. И звонил именно в эту ночь. Хотя до этого мог не появляться очень долго. А Лера просто не брала трубку. Был урок однажды.

Спустя год…

– 

Лера, я в Москве, хотел бы увидеть тебя сегодня, – сообщил Тельман, позвонив ей в офис.

– 

Так неожиданно…, – она пыталась понять, что чувствует.

Она знала, что рано или поздно они должны увидеться и хотела этой встречи: для того, чтобы окончательно убедиться в том, что ничего в душе по отношению к этому человеку не осталось. Выжженное поле.

В течение этого года она не была одинока… Она была одна, но не одинока, отнюдь. Она никого не любила. Слишком высока была цена за ее любовь.

Порой, в один период времени у нее было два мужчины. И один, неожиданно узнав о другом, был очень оскорблен.

– 

Дружочек, но ты же играешь в ту же игру – ты женат! Значит, ты можешь иметь двух, а

быть может и более партнерш для удовольствия и верную жену в супружеском ложе, а свободной женщине это не позволено? Не нравится – до свидания.

Она без зазрения совести знакомилась и расставалась. Не сожалея ни о чем и ни о ком… Достойного не было, а проходящие – на то они и проходящие, чтобы проходить, а не задерживаться надолго. Доставляя временное удовольствие.

– 

Я сегодня занята немного, мы не могли бы перенести встречу на другой день? – поинтересовалась она.

– 

К сожалению, я завтра улетаю и не знаю, когда вернусь, – произнес Тельман.

– 

Хорошо, давай сегодня, – согласилась Лера.

Она ждала его в своей новой, недавно пригнанной из Германии, машине у метро Октябрьская. Она специально выбрала место, удобное ей. Достаточно наездилась по Москве в былые времена, в угоду ему…

Народу здесь всегда много, но она заранее предупредила его, какую машину высматривать. Лера заметила знакомый силуэт, вышедший из стеклянной двери и испуганно озирающийся. Метнувшийся куда-то в сторону… Каким же он показался ей жалким.

«И вот это тот, кого я так любила, ради кого сходила с ума, забывала о ребенке… Какая же я дура после этого!» – первым порывом было сорваться с места и уехать. Через какое-то время дверь машины открылась и она увидело знакомое, смущенно улыбающееся, лицо.

– 

Привет! Отлично выглядишь! Поздравляю с покупкой новой машиной, – сказал он, усаживаясь рядом и изучая ее, как будто видел впервые.

– 

Привет! – ответила она, нажимая на газ и отъезжая. – А ты все бегаешь, как зайчик, от ментов?

– 

Задрали уже… Я приехал всего на пару дней и не хочу неприятностей. Они везде.

– 

Мне нужно в магазин подъехать обязательно – это недалеко, на Ленинском. У тебя как со временем?

– 

Лерунь, весь вечер я свободен, в твоем распоряжении, – ответил он.

Она лихо вела машину и постоянно ловила на себе его откровенный взгляд, который он даже не удосуживался прятать.

– 

Вижу, у тебя все хорошо…

– 

Стараюсь… Что у тебя?

Он стал рассказывать, что собирается продолжить учиться, о своих планах, но ей все это было неинтересно. Он ей уже был неинтересен и она знала, что попытается освободиться от него сегодня чем скорее. Она уже все поняла для себя давно, а сегодня лишь утвердилась во мнении.

– 

Думаю, тебе лучше остаться в машине, – сказала она, подъехав к мебельному, где изготавливали на заказ кухонный набор. – Я быстро.

После, они поехали на Воробьевы горы – она любила это место. Особенно вечером.

– 

Пройдемся? – предложила она, припарковываясь возле обочины.

Они шли в темноте и она пыталась понять: чем же он ее так взял тогда, два года назад? Низкий рост, которого она тогда не замечала, сейчас раздражал ее. Небольшие его ладони, которыми он пытался взять ее руку, тоже. Как я раньше всего этого не видела? Слепая была, вот уж поистине любовь слепа… Он улыбался ей какой-то заискивающей улыбкой, которой она тоже раньше не придавала значения. И, конечно, он сейчас ничем не напоминал ей ее любимого Аль Пачино, а просто дагестанского мужчину. Неуверенного в себе.

– 

Как ты живешь? – спросил он.

– 

Как видишь, живу… Что ты хочешь знать конкретно?

– 

С кем-то встречаешься?

– 

Серьезно нет.. А так, конечно. Жизнь продолжается…

– 

Понятно.

– 

А я все еще люблю тебя и забыть не могу. Надеюсь, может когда-нибудь что-то у нас получится?

– 

Тельман, вряд ли.. Жизнь не стоит на месте, мы становимся другими тоже.

Он остановил ее, повернул к себе и смотрел в ее глаза, отражающие свет фонарей. Он все еще любил ее… Наверное. По крайней мере, в его взгляде читалось похожее чувство. Хотя любовь у каждого разная.

– 

Я все понимаю. Что был идиотом, не удержал тебя, такую женщину, доставил тебе неприятности. Но я хочу, чтобы ты знала: никогда, пока я жив, не забуду тебя. Ты всегда можешь положиться на меня…

– 

Тельман, не говори ерунду хоть сейчас, – перебила она его. – Положиться как? Где? Где ты был, когда я смотрела квартиру, покупала, ездила с деньгами через всю Москву – благо, Сергей дал человека. Переезжала, стаскивая мебель со второго этажа и заволакивая ее на четвертый без лифта,,, Пол-года делала ремонт, воюя с работягами. Благо, в тот период появился человек, который помог мне завершить все дела с ними, а то до сих пор бы жили у меня, как прописанные… Где ты был, когда надо было ехать в Петрозаводск за машиной, которую мне пригнали… Чисто посильная мужская помощь… У тебя семья и она всегда была и будет на первом месте. И Дагестан!

Где ты и где я? Ты понимаешь это? Все кончено. Все кончено было давно и тебе не следовало звонить мне в течение года. Я достаточно натерпелась от тебя за последнее время и я не люблю тебя больше. А сейчас я хочу домой. Извини!

– 

Извини ты меня… Я все понимаю. И все равно буду тебя любить.

Лера ехала по вечерней Москве, в салоне автомобиля негромко играла любимая радиостанция. Женщина улыбалась: она полностью очистила душу от ненужных сомнений – тяжелый груз с плеч был снят давно, но в душе оставались какие-то еле заметные осколки, покалывающие иногда при копании в себе… И только сейчас они превратились в обычную пыль. Она была счастлива от того, что приедет в свой уютный дом, поужинает с сыном, обнимет его, желая спокойной ночи… Все размеренно и предсказуемо, но ведь невозможно жить всю жизнь как на вулкане.

«Сколько живет любовь? Страсть? Сумасшедствие? Как это можно было назвать с моей стороны? Все имеет свой срок… Этот человек оказался на моем пути, чтобы вдохнуть в меня новую жизнь после развода – я была действительно счастлива с ним во всех отношениях и признательна ему за то, что смогла повысить самооценку, упавшую после унижений бывшего мужа. Но уроки, которые он преподнес мне были слишком жестокими… Они сделали меня гораздо сильней, но и вселили недоверие и черствость в душу. По крайней мере, понятие « страсть» для меня исчерпано навсегда – никто никогда не будет впущен ко мне в сердце так глубоко, никто не сможет выбить из-под меня почву. Слишком высока цена этого чувства…»