Ника Энкин
Из жизни молодой одинокой женщины
–
Зачем мне общий? – распылялась та, на счету которой было двадцать шесть убитых жизней. – Переплачивать, вот еще! Местный нормально. Ничего не чувствуешь и отходишь быстро.
–
Вот сюда ложись, – прервала наблюдения Леры врач. – сейчас введем наркоз и проснешься, когда все уже будет закончено.
Лера легла на стол и подставила руку для наркоза, который явился первым в ее жизни. Сверху в лицо бил холодный белый свет. На каждой из ламп синей краской была выведена буква «А». «Аборт значит», – подумала Лера. Сколько раз за посление пять недель она слышала, думала, произносила, ненавидела это слово.
–
Смотри на букву «А» на лампе. Считай, начиная с десяти, – подсказала медсестра, вводящая в вену иглу. – Десять, девять, восемь…
Чего на нее смотреть, и так смотрю – больше некуда, – пронеслось в голове у Леры и вдруг все поплыло. Так и плавало все время, пока она не проснулась. Расплывчатые звуки говорящих, как будто поющих, людей, буква «А», плавающая над ней… Все слова говоривших оканчивались на длинную «а-а-а-а». И яркий белый свет сквозь сомкнутые веки.
–
Ну вот
, – привел ее в сознание голос врача. – все в порядке. Сейчас тебе помогут встать, придешь в себя – зайди ко мне! Какое у тебя белье красивое…
Лере помогли дойти до той комнаты, откуда вывели. Состав немного сменился – желающих зайти в операционную стало намного меньше. Аборты делали до обеда… Лера переоделась и вышла из операционного блока. Здесь, на скамеечке, сидели мужья и любовники, ожидающие своих женщин. Волею судьбы рожденных женщинами и отдувающихся здесь и сейчас за удовольствие, испытываемое двумя. А может только мужчиной, что бывает очень часто.
«Как несправедливо! – думала Лера. – Им ничего – ни страданий моральных тебе, ни физических… Кончил – и готов к следующим свершениям. Двадцать шесть раз… – все не могла успокоиться Лера. – А они тут сидят, чтобы ( о, как это мужественно), подставить свою руку для опоры. Вы лучше предохраняться научитесь! Опора… Не нужна уже эта опора вовсе после всех тех страданий, какие мы испытываем по вашей вине!»
–
Ну что, – успокаивающе сказала врач. – Все прошло хорошо, этот аборт в принципе нестрашен – мы просто пылесосиком отсосали содержимое, которое, кстати сказать, было уже мертым. Ты его убила своими иголками, а выйти оно не смогло бы само…
Врач продолжала говорить: какие лекарства попить, когда прийти на контрольный прием в следующий раз… А у Леры в голове возникла картинка: как маленький червячок, будущий человек, пытается спастить из-под иголок, втыкаемых в тело и проворачиваемых методом буравчика. Как он съеживается, закрывая головку еще не сформировавшимися ручками и, в конечном итоге, умирает…
Тельман ждал Леру возле поликлиники. В ее зеленом «Опеле». Впервые она села в свою машину в качестве пассажира. И не смотря на то, что всего час назад она перенесла операцию по его вине, зла в ее душе по отношению к этому человеку не было. Она впервые за все время смотрела, как он неторопливо, в его характере, вел машину по старой Москве. Влюбленно тонула в его мужественным профиле, мысленно ероша его густые непокорные волосы. И уже сейчас готовая отдаться ему безоглядно. «Любовь, что ты делаешь со мной?» – в который раз за эти пять месяцев Лера не узнавала себя.
–
Что ты хочешь поесть? – участливо поинтересовался Тельман, привезя ее домой. И отправившись впервые за все время их знакомства в магазин.
«Ну вот и все! – успокоилась Лера, оказавшись дома. – Мучения позади. Не нужно об этом думать, а то можно с ума сойти! Случилось! Больше такого не повторится! Я не позволю когда-либо кому-либо поступить со мной таким образом.»
Но мучения Лерины оказались позади только отчасти. Если бы она только знала, какую роль сыграет этот врач в дальнейшей ее жизни… И что значат такие понятия как «клятва Гиппократа» и «не навреди» для белокурой молодящейся женщины-врача.
На следующий день Лера чувствовала себя нормально и уже собиралась на работу, но вечером она вдруг почувствовала острую боль и ушла спать в другую комнату. Всю ночь она металась в постели, раздираемая изнутри. Боль была адская: как будто кто-то пытается ее вывернуть наизнанку, как будто она сейчас должна родить. Она покрывалась холодным потом, стонала… Знать бы: так должно быть или может какая инфекция попала? Позвонить было некому: глубокая ночь. Так и промучилась она до утра, забывшись сном на рассвете.
В назначенный день она опять появилась у знакомого нам врача, которая тут же отправила Леру на ультразвук: посмотреть или ничего не осталось. Результат процедуры напряг доктора.
–
Значит так, – авторитетно заявила она. И стала перечислять Лерины хронические женские заболевания, названия которых молодая женщина слышала впервые.
–
Вы уверены? – Лера хоть не была врачом, но дурой не слыла. – Я так полагаю, если они хронические, значит давние, застарелые. Каким образом? Я никогда не имела никаких проблем, по моим месячным можно часы сверять. Наверное, это тоже должно было бы как-то отразиться. Забеременела я от одного чиха во время овуляции, что нереально во время хронических женских заболеваний, как я понимаю…
–
Так бывает, – коротко сказала доктор, выписывая рецепты на лекарства, стопка которых увеличивалась. – Давай выпишу на месяц, а там сделаем ультразвук и посмотрим, есть ли улучшение.
В те времена было принято доверять докторам и такого понятия как «второе мнение» просто не существовало. Лера стала послушно принимать дорогостоящие импортные гормональные препараты, в дозах абсолютно недопустимых для здоровой женщины.
Через месяц доктор похвалила результат и выписала рецепт на прием еще одного препарата. Посещения были недешевыми и, по всей видимости, гинекологу было удобно иметь энное количество постоянных пациентов «с деньгами», которых она кормила байками о «хронических заболеваниях». Все было поставлено на широкую ногу. Клиника на Якиманке – бесплатная для районных пациентов, но платная для женщин, проживающих в других частях Москвы. С помощью налаженной рекламы и хорошо поставленного обмана всем жилось хорошо. В кассу стояли очереди. Визит оплачивался непосредственно доктору, остальные услуги – через кассу. Во что только не поверит женщина, чтобы быть здоровой. Так бы и продолжала ходить Лера к этой докторице, и платить, и пить противопоказанные для здорового организма лекарства. Если бы как-то в ее офисе не появилась молодая женщина, гинеколог – новоиспеченный обладатель таймшера, которой Лера совершенно случайно рассказала свою невеселую историю. В ящике ее стола, оказались снимки, по которым доктор авторитетно заявила, что не видит никаких отклонений от нормы.
–
Как показывают пленки, Вы абсолютно здоровы, – сказала она и посоветовала прийти в их центр.
Диагноз был подтвержден: здорова
.
–
Наверное, доктор хорошо вылечила Вас дорогостоящими лекарствами, – пошутила молодой специалист, подмигивая девушке, делавшей ультразвук.
Всем было понятно: не было никаких хронических заболеваний.
Конечно, если бы все это происходило где-то в Америке, можно было бы запросто засудить белокурую докторицу. Но, увы, в России не принято судиться с докторами: они всегда правы. По определению. И сколько таких наивных дурочек еще будут ходить на миниаборты по рекомендации к данному доктору, а потом пополнять его «казну» из-за своей доверчивости, история умалчивает.
Время является неплохим лекарем и, не смотря на свои моральные и физические переживания, Лера продолжала жить, любить и наслаждаться каждым днем, проведенным с любимым. Ей очень хотелось встречать Новый год, приближающийся стремительными темпами, вместе. Для себя же она решила: если он будет с ней в новогоднюю ночь, значит действительно «там» у него ничего нет, а любит он ее, Леру. Вообще, она слабо представляла как это возможно: имея семью, двоих детей встречать Новый год где-то, с другой женщиной. Однако, она старалась не задумываться об этом. Любовь, по сути, эгоистична…
–
Хорошо, – вынес окончательное решение Тельман. – Я буду с тобой, родная. Но для этого мне надо хотя бы месяца полтора провести дома.
В ближайшие к отъезду выходные отправились на ВДНХ – покупать подарки родным Тельмана. Мишку взяли с собой. Народ, как всегда в выходные, ходил толпами. От одного павильона – к другому. Кто-то – просто поглазеть ( благо, было на что) и праздно провести время, кто-то приезжал за конкретным товаром. Лере ничего не было нужно и она, зайдя в первый павильон вместе с любимым, просто отказалась от этой затеи. Тельман же выплывал из каждого павильона, обвешавшись пакетами, из которых вырисовывались коробки той или иной техники для дома: фены, кофеварки, миксеры и прочая утварь. Выходил он с какой-то смущенно-победоносной улыбочкой и Лере, глядя на него, – невысокого, терявшегося среди толпы с этой более смущенной, чем победоносной улыбкой, – стало его не то, чтобы жалко…. Какой-то укол кольнул ее, но опять ненадолго. Как шип розы – мгновенно. И забыла…
А жалко было, наверное, больше себя: она прекрасно понимала, что все эти коробки предназначаются его жене, от которой он хочет таким образом откупиться. И деньги на покупку которых он одолжил у своего лучшего друга. Лера прекрасно все понимала: или быт или любовь. Там – быт, основа, никуда не денутся, тем более в том государстве, где женщину с младых лет воспитывают: дети-муж-хозяйство. А здесь: любовь? И сколько это продлится? И вообще, куда оно все приведет? То, что совместного быта у них не будет никогда, Лера тоже четко знала. Вопрос «а надо ли оно мне?» был просто неуместен. Она понимала, что даже одна мысль «жить без него» убьет ее.
–
Ну вот, теперь меня точно отпустят на Новый год, – торжествовал Тельман, покинув последний павильон и, по всей видимости, потратив все, что у него было.
Тельман уехал, жизнь продолжалась. В один из серых ноябрьских дней, во время обеденного перерыва, Лера с приятельницей зашли в любимое кафе на Бронной. В первом зале сидели двое мужчин их возраста.
–
Помнишь, я тебе рассказывала, что познакомилась с мужиком, рядом с нашим офисом, – стала шептать приятельница, когда они вошли во второй зал и устроились за столиком
. – это он и
был за столиком. Саша.
Не успели у них еще принять заказ, как Саша со своим другом, неся свои тарелки с салатами, перебазировались за стол к девушкам, предварительно поинтересовавшись:
–
К вам можно?
Ольга, так звали приятельницу, покраснела и молча кивнула. Другом оказался высокий мужчина атлетического телосложения в красивом твидовом пиджаке. Короткая стрижка-ежик, любопытные смеющиеся карие глаза. Лере он сразу понравился. Что-то в нем было такое притягательное: доброта и, одновременно, жесткость характера, внимательность и беспечность, сила и беззащитность… Много еще чего можно было прочесть в его искрящихся глазах. Мужчины, стараясь произвести впечатление на дам, стали говорить о хоккее.
–
Вы играете в хоккей? – поинтересовалась Ольга.
–
Да, у нас забронирован каток два раза в неделю. Мы уже много лет играем, – с гордостью ответил Саша.
Мужчины, что малые дети, – подумала Лера. Игры остаются с детства, только вот масштабы меняются… Машинки превращаются в машины, безобидные игрушечные пистолетики – в оружие, лишающее жизни. И даже хоккей на детской площадке они превратили в настоящий. Со всеми необходимыми атрибутами.
–
А ты, наверное, вратарь? – поинтересовалась Лера у Сашиного друга – он был не особо многословен.
–
Да, точно! – за все время обеда
они впервые встретились глазами. Может, он и смотрел на нее до этого – когда она была занята содержимым своей тарелки, но сейчас он поедал ее глазами. Взгляд был цепким и внимательно-настороженным, как будто он пытался понять: встречались ли они до этого, раньше.
– Как ты догадалась?
–
На Третьяка больно похож, – у Леры была прекрасная зрительная память и умение находить схожесть между людьми. Он действительно был похож на известного вратаря.
–
Можно твой телефон? – спросил новый знакомый, когда они прощались возле ресторана.
Лера дала офисный номер: зачем ей ненужные звонки домой? Они, как правило, оказываются всегда невовремя. Звонок не заставил себя ждать. Не успела она прийти в офис, как уже услышала его голос по телефону. Перебросившись какими-то шутками, он поинтересовался занята ли Лера завтра. И пригласил ее в гости, к другу.
–
Он очень хорошо поет бардов, услышишь сама! – объяснил Игорь, как звали нового знакомого. – Ничего особенного – просто дружеские посиделки. Не понравится – уйдем!
На следующий день они встретились на одной из московских центральных улочек у здания, в котором проживал друг. В большой старой московской квартире оказались Ольга с Сашей и еще несколько парней. Было очень мило: пели под гитару, много смеялись и, среди этих московских ребят, Лера впервые за долгое время забыла о своей любви. Ничего похожего в окружении Тельмана не наблюдалось. Периодически она ловила на себе прищуренный изучающий взгляд своего нового знакомого.
–
Мы можем встретиться еще – вдвоем, без свидетелей? – спросил Игорь, прощаясь с Лерой у ее машины. Смешинки покинули на время его глаза: они стали серьезными в ожидании ответа. Было видно, что он привык добиваться своего.
–
Да, – коротко ответила Лера. И глаза его в свете фонарей опять стали хитро-задорными. Он чмокнул ее в щеку.
–
Тогда до звонка? Спокойной ночи.
Лера медленно вела машину по ночной Москве, пытаясь прояснить для себя ситуацию.
–
Зачем я это делаю? У меня есть Тельман…
–
А есть ли он у тебя? – интересовался внутренний голос.
–
Да, я его очень люблю, до безумия, как наркоманша, как околдованная… Но его со мной практически нет. Я не могу на него положиться полностью. Где он? Два месяца там – месяц здесь. Все достаточно удобно. Его встречают-провожают, кормят, дают жилье и доступ к телу. Вторая жена – только без каких-либо претензий. Обеспечивать не надо… Сидит и ждет. Мое время ведь тоже уходит.
Такие мысли иногда зарождались в голове у Леры, но она тут же одергивала себя: ты получаешь гораздо больше от него. Твое душевное состояние, которое не купишь ни за какие деньги. От одного прикосновения, от слов «родная», сказанных его бархатным голосом, уже теряешь голову. Такая терапия дорогого стоит.
–
Тогда зачем тебе Игорь? – тут же спрашивал внутренний голос.
Она сама не знала и не понимала. Если бы ей еще пару месяцев назад кто-то сказал, что у нее во время отношений с Тельманом завяжется роман ( а что он будет, Лера даже не сомневалась), она просто бы рассмеялась ему в лицо.
–
У него есть жена, с которой он спит. Почему мне нельзя быть с кем-то еще? Почему я должна хранить ему верность? – ответила Лера внутреннему голосу и показала язык.
Они встретились с Игорем еще раз. Вдвоем. Он ждал ее в машине, с цветами. За ужином в ресторане рассказывали друг о друге. Он был связан с сомнительными структурами, коих в те годы было не счесть, оказался женат и имел дочь, ровесницу Мишке.
Лера не удивилась этому факту. Она еще не встречала в Москве интересных, уверенных в себе людей этого возраста, не отягощенных узами брака. Для кого-то это были действительно «узы», а для кого-то – чистая формальность, включающая в себя материальное обеспечение семьи и совместные поездки на отдых два раза в год, но не обязывающая ночевать дома и отчитываться за каждый шаг. В больших городах нехватка нормальных мужчин всегда была ох как налицо. Женщин красивых, ухоженных, обеспеченных очень много, но, увы, не хотят такие дамы тратить свое бесценное время на кавалеров, не нашедших себя в этой жизни. Всем нравятся уверенные в себе, хорошо стоящие на ногах, а лучше сидящие в красивых дорогих авто. Даже если он и женат. Ну, а многие мужчины тоже не прочь на время забыть о своей жене, на которой женился по молодости, ничего еще не зная и не понимая в этой жизни… А потом, созрев во всех отношениях и определившись со своими вкусами- пристрастиями, не имея возможности ( да и желания) что-либо менять. А в данном случае – всем все удобно. И семья обеспечена ( жена все знает, видит, но молчит – таков ее удел) и выбор дам неограничен ( любовнице много не надо – тело, интеллект и цветы-ресторан иногда). То, что жене уже не надо . И волки сыты – и овцы целы.
Лера тоже призналась, что живет с человеком. Не вдаваясь в основные подробности… Не смотря на наличие вторых половин, очевидно было, что их физически здорово притягивает друг к другу. Они даже внешне смотрелись очень гармонично. Оба высокие, спортивно сложенные. Как пара… Ей было интересно с ним. Он обладал чувством юмора, был легок в общении и обаятелен. Лера даже не задумывалась: а что будет, когда приедет Тельман, как ситуация разрулится? У нее абсолютно не было угрызений совести. В конце концов, она сама себе хозяйка и ни перед кем не обязана держать ответ.
Тем не менее, она всячески старалась оттянуть момент близости.
Это случилось на съемной квартире, которую, как сказал Игорь, для него арендовала фирма. Захватив по пути джентльменский набор – бутылку шампанского и пару плиток шоколада – они отправились туда. Все случилось быстро, страстно и стремительно, – как обычно бывает впервые. Это не напоминало секс с любимым Тельманом – неторопливым и нежным.
Лера любовалась накачанным телом нового любовника и ей нравилась его сила, энергия и стремительность. Ее не интересовало, сколько женщин он водил в эту квартиру ( в этом она даже не сомневалась): она получала удовольствие и наслаждалась моментом.
–
Мне было очень хорошо с тобой, – сказал Игорь, обнимая ее.
Утром разъехались каждый по своим офисам. Следующая встреча состоялась нескоро. Он уехал отдыхать с семьей на Канары, а она собиралась уезжать с подругой в Египет. Всего несколько дней разделяли его приезд и ее отъезд, и все равно он улучил момент: заскочил на минутку в кафе, где они познакомились и где она часто обедала с сотрудницами, и вручил ей маленький сувенир с островов: пустячок, а приятно. Значит, думал…
–
Когда ты вернешься?– шепнул он, чтобы не слышали окружающие. – Я уже соскучился… Вспоминал тебя.
Какой женщине не будет приятно, когда интересный, уверенный в себе мужчина, говорит ей такие слова… Договорились, что он будет встречать ее в аэропорту в день приезда из Египта.
Отдых прошел замечательно. Лера впервые оказалась в Египте и не переставала восхищаться красотой Красного моря. Немного назойливыми показались представители местного населения. Они и зазывали в лавки, и пощелкивали языками, и делали неоднозначные намеки… Многие девушки не теряли времени зря и закручивали курортные романы с официантами, спасателями с пляжей и другим персоналом из гостиниц. Не зря ходят рассказы о «доступности» русских женщин. А женщины эти отдыхали как в последний раз, вырвавшись из своих заснеженных «глубинок» в середине декабря и напрочь позабыв об алкоголиках-неудачниках мужьях, а то и вовсе не имея там никого. А здесь, в лучах постоянного солнца и под воздействием шума морского прибоя, даже самая невзрачная «мышка» со светлыми волосами и бледной, еще не успевшей загореть кожей, могла почувствовать себя принцессой, видя свое отражение в глазах ( нет, не влюбленного) похотливого, смуглого белозубого араба. И шла на зов, и отдавалась, и не жалела. И думала, что она одна – единственная и неповторимая у этого Абдуллы-Насира или кого угодно еще. И верила в лживые слова ( лишь бы заполучить свое) этого самого араба: что «будет ждать он только ее». И не жалея денег звонила ему в гостиницу, уже вернувшись в свою «глубинку», надеясь на дальнейшие отношения, даже не подозревая, что неутомимый Абдулла с момента ее отъезда уже поменял много таких Свет-Маш-Оль. И забыл вообще о том, кто она такая и зачем, по большому счету, звонит ему, досаждая какими-то нелепыми разговорами…
–
К сожалению, аэропорт Внуково не сможет принять наш самолет по техническим причинам. – объявила стюардесса во время перелета Хургада-Москва. – Капитан корабля посадит судно в Быково.
Салон загудел как осиный рой. Люди были недовольны: встречающие вряд ли поедут через всю Москву с Юго-Запада на Восток, в другой аэропорт. Лера тоже смутно верила, что Игорь приедет в Быково. Каково же было ее удивление, когда в толпе встречающих она увидела возвышающегося над всеми (шкаф, да и только), улыбающегося Игоря с его искорками в глазах. В длинном пальто, с трубкой в руке – показателем обеспеченности в те времена. Трубкой этой, правда, хорошо было защищаться – такая она была массивная, но тем не менее – мобильный телефон. Связь с миром.
–
Привет, малыш! – чмокнул он Леру в щеку, восторженно глядя на нее. – Хорошо выглядишь, загорела как…
–
Как ты догадался приехать сюда? – Лера не могла сдержать своей радости.
–
Лучше и не спрашивай! Я уж думал, не увидимся сегодня. Три аэропорта объездил – никто не давал никакой информации. Это ведь чартер… Даже здесь никто ничего не говорил. Снегопад в Москве – вот что произошло, – ответил он на немой Лерин вопрос. – Но я же пообещал…
В планы Игоря не входило просто подвезти Леру к дому и отчалить. Для себя он уже все решил заранее, а она и не сопротивлялась. И, по правде сказать, думала о нем.
–
Уютно у тебя, красиво! – похвалил он, окинув гостиную быстрым взглядом.
–
Спасибо, – улыбнулась Лера.
С ним было как-то очень надежно. И как будто это было всегда. Снимая с себя всю одежду, золотую массивную цепь с шеи и дорогие часы, он как бы сбрасывал свою вторую кожу: грубую, закаленную временем и жизнью. Оставляя ее на ночь на полу, он превращался совсем в другого человека: нежного и ранимого. Который тоже хочет ласки и любви. Они лежали, обнявшись, и разговаривали. Он много рассказывал о себе. Было такое чувство, что он нашел родственную душу и выговориться ему, по большому счету, некому. Кроме нее…
Утром, надев на себя все атрибуты своей «взрослой жизни», он чмокнул ее в щеку:
–
Ну пока, малыш! Созвонимся!
Оба знали, что следующая встреча состоится нескоро. До Нового года оставалось чуть больше недели. Должен был приехать Тельман.
*******
Валерия встречала его в Домодедово . Они не виделись почти месяц и молодая женщина не могла дождаться, чтобы опять окунуться в эти любимые бархатные карие глаза, услышать спокойный, убаюкивающий голос, да и просто кинуться, как в омут, к нему в объятия.
Тельман выглядел похудевшим, осунувшимся и каким-то посеревшим. Обняв Валерию и поцеловав, еле коснувшись щеки, сел рядом с ней в машину.
–
Ты неважно выглядишь, что-то случилось? – поинтересовалась Лера.
–
Поехали домой, – не ответил на заданный вопрос Тельман.
Все время ехали молча и Лера, периодически бросая взгляд на любимого, не могла понять: что произошло за этот месяц. Они постоянно созванивались и она как бальзам слышала его такое теплое обращение «родная».
–
Мне надо тебе кое-что сказать, – язык Тельмана наконец развязался после ужина и выпитого вина. – Я должен был сделать это раньше, но мне не хотелось портить тебе настроение перед поездкой в Египет…
–
Ну говори, наконец, что случилось с тобой?– поторопила его Лера.
–
Случилось с тобой, – уточнил Тельман, сделав акцент на словах «с тобой». – Ты больна.
Лера меньше всего ожидала услышать это. Больна? Что за бред? Это шутка? Что он такое говорит, ее любимый? Она подумала, что ослышалась…. Цветущая молодая женщина, а сейчас особенно, приехав из Египта: загоревшая, и ставшая от этого еще стройнее, с выгоревшими светлыми волосами. Зеленые глаза вспыхнули изумрудным блеском на ее смуглом лице. В них читался вопрос.
–
У тебя сифилис, – это зазвучало как приговор.
–
Что за чушь?– рассмеялась она.– Что ты несешь?
И он рассказал ей, что его жена ходила в поликлинику сдавать кровь и у нее обнаружили эту болезнь, порекомендовали сдать анализ и ему. Тот же диагноз.
–
Я пролечился и сейчас здоров, – Тельман смотрел на Леру горящим взглядом. – Почему, ты думаешь, я так похудел? Ночами спать не мог. Как мне было объяснить жене – откуда это… Да и лечение не из легких.
–
А с чего ты взял, что я больна? – все потемнело перед глазами у Леры. – Почему я должна быть больна? Почему ты не считаешь, что жена явилась переносчиком инфекции?
Мысли судорожно носились в голове у молодой женщины. Мир, казавшийся еще несколько часов назад счастливым и совершенным, рушился, земля уходила из-под ног. Да какое это сейчас уже имеет значение, жена или не жена. С Тельманом она спала, не предохраняясь – поэтому если он был болен месяц назад ( а по всей видимости это так и было), она уже тоже инфицирована. Просто болезнь еще где-то бродит, никак не дав о себе знать. Где-то бродит…
Лера даже произнести не могла: инфицирована сифилисом. Господи, какой кошмар, стыд… В буйном воображении уже мелькали картинки из посещения кожвендиспансера, полные укоров взгляды врачей ( ведь нормальный человек не может заразиться сифилисом никогда и ни при каких обстоятельствах). Так кто она – проститутка? Даже эти женщины продажной профессии сейчас так хорошо предохраняются, что вряд ли каким-то образом могут подцепить ужасную болезнь.
Что делать? Информация не укладывалась в голове. Надо что-то делать! А почему, собственно говоря, она должна быть инфицирована? Это еще надо проверить! В конце концов, у нее нет абсолютно никаких симптомов.
–
А зачем твоя жена ходила в поликлинику? – поинтересовалась Лера.
–
Не знаю, надо ей было, – он явно не хотел говорить правду.
–
Но ведь на сифилис надо сдавать специальный анализ, – продолжала настаивать Лера.
–
Я не знаю, у нее обнаружили и отправили меня.
–
Так она тебя и заразила, милый мой. Зачем же ты меня делаешь виноватой, а жену во всем оправдываешь?
–
Откуда она могла?
–
А я откуда? Только от тебя! Знаешь, я уверена на все сто, что нет у меня никакой болезни. Завтра пойду и все проверю.
–
Так не может быть! – уверенно ответил Тельман. – Мы спали, не предохраняясь.
И тем не менее, когда был погашен свет Лера не смогла сдержаться – она так скучала!
–
Родная, давай потерпим, – шептал Тельман. – Я уже вылечился. Я не хочу опять заболеть.
И этот мягкий голос, это его «родная» еще больше раззадоривало молодую женщину. Ничто не могло сдержать ее от слияния с любимым телом, безудержная сумасшедшая страсть взяла в плен всю ее, включая рассудок. Даже сейчас, зная, что мужчина не так давно вылечился ( а до конца ли?) от страшной болезни, она не могла удержать себя от порыва почувствовать его внутри себя.
–
Не могу, не сейчас, потерпим…– шептал Тельман, но уже не так настойчиво.
И молодые сильные тела их слились в едином клубке. Светлые длинные волосы молодой женщины оказались на плечах Тельмана, укрыв их шелковым покрывалом, а затем, в один миг, вдруг разметались по подушке. Полуоткрытый рот ее издавал стоны, хрипы. Тельман смотрел сверху на свою женщину, раскинувшуюся под ним и, чувствуя полное господство над ней, прохрипел:
–
Что ты со мной делаешь, Лера?
Глава 3
Лера сидела в пустом коридоре возле кабинета: здесь и сейчас решается ее судьба. Конечно, у нее ничего не обнаружат – она была в этом уверена на все сто.
–
А вдруг? – коварно насмехаясь, шептал внутренний голос.
–
Никаких вдруг быть не может, – сопротивлялась женщина.
–
Но ведь вы не предохранялись…
–
Я бы уже как-то почувствовала это!
–
Может в пассивной форме, еще не проявился? – не отвязывался внутренний голос.
–
Заходите, – прервала неприятный внутренний диалог миловидная женщина средних лет в белом халате. – Присаживайтесь. Что Вас привело к нам?
Лера стала рассказывать. Она не поехала в обычный кожвендиспансер ( стыд-то какой), а выбрала платные услуги – дорого и конфиденциально. Врач внимательно слушала, не прерывая.
–
Вы не волнуйтесь так, – успокоила она Леру, когда та, не смотря на железную выдержку, все же дала понять, как она нервничает. – Хочется надеяться, что Вы попадете в тот процент, который имеет сильный иммунитет. Это ведь жизнь – мы все разные… Даже если Вы с ним были в контакте, совершенно необязательно, что Вы заражены. Все зависит от многих факторов… Но даже если и есть что-то – мы, как Вы уже знаете, делаем несколько инъекций, которые спасают дело. Нет необходимости проводить длительное лечение. Сперва давайте сдадим кровь, а там посмотрим.
Невозможно передать, что Лера пережил за эти сутки. Она заплатила очень хорошие деньги, чтобы можно было узнать уже назавтра результат анализа. Врач позвонила сама.
–
Все в порядке. Результат
негативный, – сообщила она.
–
То есть, я здорова? – все ликовало внутри – как мало надо для счастья.
–
Да, – успокоила доктор.
–
Но ведь могут быть варианты, когда инфекция еще не проявилась в крови? – поинтересовалась Лера.
–
Это невозможно, учитывая ту информацию, что Вы мне дали. И, потом, мы делали экспресс-анализ. Это значит,
что если бы Вы заразились даже неделю назад, тест бы показал. Валерия, если Вы так переживаете, я все же могу порекомендовать Вам сделать два укола. Для пущего, так сказать, успокоения. Это стоит двести долларов. Уколы очень болезненные, сразу предупреждаю, но тогда уж точно ни о чем беспокоиться Вам не придется.
–
Я сделаю, – решительно ответила Лера. И они договорились о дне и времени.
–
Я здорова, – сообщила она «виновнику торжества», когда тот появился на пороге ее квартиры вечером.
–
Не может быть, – недоуменно смотрел он на нее. Лере был неприятен этот взгляд – она наоборот, думала, что он обрадуется за нее. А тут: не может быть?
–
Как это: не может быть? Мне только что звонили из клиники. Результат отрицательный.
–
Я не верю, – невозмутимо ответил Тельман.
–
Интересно, почему ты веришь своей жене и не веришь мне? Тебе принести результат анализа на бумажке: белым по черному?
–
Хотелось бы…
И даже в данной ситуации, уверенная в своей правоте, Лера не стала скандалить с ним и что-то доказывать, а просто кротко сказала:
–
Хорошо!
Она не понимала, что движет ею. Любовь? Какая это любовь с его стороны, когда он не доверяет и не верит ей? То есть ее он считает «грязной» женщиной, которая нагуляла самую ужасную венерическую болезнь, заразила его и его невинную жену. Более того, он продолжает жить с этой «грязной» женщиной, уже излечившись… Она же, зная наверняка, что болезнь принес он, даже не задалась вопросом: откуда? Вероятно, не от жены – там женщины не гуляют. Их и камнями забить можно за это. Значит, еще от кого-то. Таким образом, у него была связь с какой-то Венерой, которая и наградила его одноименной болячкой. Он, в свою очередь, подарил это своей жене, супружеский долг с которой не отменялся. По всей видимости, иммунитет у нее оказался гораздо слабее, чем у любовницы, Леры. Вот такая цепочка… А может, ему просто удобно было сделать Леру «больной», чтобы оправдать себя. Ну да, все же очевидно: лучшая оборона – нападение. Он, узнав о своей болезни и будучи уверенным, что Лера тоже заражена, не желая терять ее решил действовать именно таким образом. А тут – промашка!
