Михаил Владимирович Поборуев
По ту сторону обычного
Воскресный папа
Ника бежала через лес к озеру. Ветер свистел в ушах, волосы развевались, ветки хлестали по лицу. Рядом бежал маленький лисенок. Девочка на ходу скинула одежду и с разбега прыгнула в воду. Холод обжег кожу, перехватил дыхание. Девочка вынырнула, глотнула воздух и поплыла к противоположному берегу. Лисенок колотил по воде лапками рядом. Доплыв до берега они развернулись и поплыли обратно. Выскочили из воды и припустили вокруг озера наперегонки чтобы согреться. Ника весело смеялась, лисенок задорно тявкал в ответ. Потом они бродили по лесу, искали грибы, разговаривали. Точнее, разговаривала Ника, лисенок внимательно слушал. Слушал о том, что Ника росла без отца, как ей было одиноко, как ее дразнили в школе, как она считала виноватой себя, потому что папа ушел сразу после ее рождения. Иногда лисенок останавливался и выкапывал из земли какой-нибудь вкусный корешок для девочки, желая ее хоть как-то утешить. К вечеру Ника прощалась с лисенком и шла домой.
– Где ты так испачкалась? – Мама была взволнована поздним приходом дочки.
– Да, в лужу упала, ерунда. – Буркнула в ответ Ника и закрылась у себя в комнате. Мама очень переживала за дочку. С каждым годом она все хуже успевала в школе, все больше замыкалась в себе, все чаще где-то пропадала вечерами. Мама понимала, что причина этого в безотцовстве, но ничего поделать с этим не могла. Отец Ники не появлялся уже почти десять лет, да и нужен ли он ей такой… Где и как его искать мама тоже не знала. Никакие психологи, тренеры, занятия не приносили результата, состояние девочки ухудшалось…
Вечер, темнота, надо делать уроки, но очень не хочется. Да и какой в этом смысл? В школу девочка ходить совершенно не хотела, ей было куда лучше с лисенком. Буквы в учебнике сливаются в кашу, совершенно непонятно что там написано. В голове гул, на душе пустота и мрак....
– Да? – Ника машинально подняла трубку телефона, лишь бы он не звенел так противно.
– Алло? Ника? – Незнакомый мужской голос был довольно приятным. – А мама дома?
– Нет… Вы кто? – В трубке помолчали..
– Видишь ли.. Наверно, мне лучше сначала с мамой поговорить… Но раз уж ты ответила… Может быть, ты согласишься со мной встретиться?
– Папа? – Сердце девочки забилось от волнения, она не знала как реагировать. – Да, я спрошу у мамы…
Вечером мама с осторожностью разрешила девочке встретиться с папой. – Да, это действительно папа. Хорошо, что он решил пообщаться с тобой.
На следующий день Ника не купалась в озере. Она рассказала лисенку про объявившегося папу, поделилась переживаниями, надеждами на лучшее. Лисенок слушал, лежа у ног девочки и забавно шевеля носом.
Первая встреча прошла даже лучше. чем могла предположить девочка. Папа просил прощения за то, что исчез, обещал исправиться. Хотя теперь у него и была другая семья, но он очень хочет видеть, как растет его дочка, и участвовать в ее жизни.
Они встречались два раза в неделю, по вторникам и субботам. Делали уроки, гуляли в парке, катались на аттракционах, ходили в кино и цирк. Ника стала заметно спокойнее, успеваемость в школе поднялась. Мама наконец-то облегченно вздохнула. Девочка все реже пропадала по вечерам, больше бывала дома, помогала маме по хозяйству.
– Знаешь, лисенок, мне теперь и дома не так уж плохо. Ты прости меня. Я, конечно, тебя никогда не забуду, ты навсегда останешься моим лучшим другом. Но папа есть папа, ты же понимаешь?
Лисенок грустно смотрел на девочку глазами-бусинками. Он все понимал. Он чувствовал девочку. Он видел ее радость, перемену в настроении. Девочка погладила лисенка по рыжей шерстке. – Ну, до встречи… Увидимся…
Ника пришла домой раньше обычного. Дома не было никого, встреча с папой только вечером. Наводя порядок на кухне, Ника заметила на холодильнике папку с какими-то документами. Детское любопытство взяло верх над правилами приличия и девочка открыла папку. "Договор на оказание услуги ОТЕЦ НА ЧАС. Дни оказания услуги – вторник, суббота. Цена услуги...." Слезы затмили текст, сердце перестало стучать… Папка упала на пол, листы разлетелись по всей кухне....
– Привет, лисенок. Как видишь, мы снова встретились. Я же говорила, что ты мой самый лучший друг! И я никогда тебя не оставлю. Я останусь с тобой. Навсегда....
Заблудившийся
Это было странно и даже смешно – в лесу заблудился опытный охотник. Отец Василия брал его с собой в лес с малолетства, учил премудростям, развивал охотничью смекалку, выносливость и умение ориентироваться. И теперь Василий мог бы с закрытыми глазами выйти из леса. Но не в этот раз. Последние пару часов Василий преследовал зайца. Заяц, казалось, не замечал охотника, неспешно скакал по своим заячьим делам. Василий неслышно следовал за ним, несколько раз даже вскидывал ружье для выстрела, но заяц неожиданно прыгал в сторону и на несколько минут исчезал из вида. И вот наконец окончательно скрылся в чаще. Василий крякнул с досады и огляделся. Лес вокруг был ему не знаком. Такие же елки, березы и осины, но какие-то другие, не свои. Василий это точно знал. Надо было возвращаться. Но куда идти? Место чужое, незнакомое. Компас Василий не носил уже много лет, да и когда носил, ни разу не воспользовался. А сейчас вот пожалел, что не взял. Небо было плотно затянуто низкими тучами, понять где солнце невозможно. Лес странный, никакого мха на стволах деревьев. Ни одного муравейника. Свои собственные следы Василий тоже различить не мог – отец научил его ходить тихо и незаметно, не оставляя ничего после себя. Охотник снял рюкзак, достал катушку с нитками, которыми не раз штопал порванную одежду, вытащил иголку. Набрал в кружку воды из лужи и аккуратно положил на поверхность иголку. Иголка тотчас повернулась и застыла. Самодельный компас сработал, но какой конец иголки указывает на север? Василий задумался. Зайца он преследовал пару часов. Из дома вышел до рассвета, часов в пять. А сейчас слегка за полдень. Значит, если быстро идти в одну сторону часов шесть, то можно или выйти к поселку, или понять, что пошел не в ту сторону. Ночевать в лесу для Василия было не в первой, он решил идти наугад. Развернулся и пошел в сторону, которую указывало острие иглы. Если к вечеру не выйдет, значит переночует в лесу, а наутро пойдет уже в сторону игольного ушка.
Василий шел бодро, но не спешил – берег силы. Часа через три довольно приятной прогулки по незнакомому лесу охотник неожиданно уперся в стену. Стену из стволов относительно молодых елок. Деревья росли настолько плотно, так близко друг к другу, что пролезть между ними не было никакой возможности. Разве что тот заяц мог бы просочиться, да и то не факт. Василий озадаченно нахмурился. За почти сорок лет охотничьих походов по окрестностям такого он никогда не видел. Охотник считал, что знает практически каждый уголок этого леса, но сейчас понял, что это не так. "Заяц,заяц, куда ж ты меня завел?" – пробормотал Василий себе под нос. "А сам-то хорош! Тоже мне, Алиса в Стране Чудес – следуй за белым кроликом, ага!" – тут же ответил внутренний голос. Ну, сказки сказками, а выбираться надо. До заката время еще есть, если немного прибавить ходу, может получиться выйти до темноты. Василий на всякий случай прошел туда-обратно вдоль странной еловой стены, убедившись, что обходить нет смысла. Развернулся и бодро пошел обратно, сверяясь по самодельному компасу. По его расчетам, он должен был вернуться туда, где потерял зайца, часа через два. Ну а потом уже в сторону дома. Но часа через четыре, около восьми вечера, Василий опять уперся в такую же еловую стену. Это обстоятельство сильно озадачило бывалого охотника. Такого просто не могло быть. Ни он сам, ни его отец, ни кто-либо из местных охотников и егерей никогда не говорил и не слышал о таком странном участке в лесу. Причем, всего лишь максимум в дне ходьбы от поселка. Вечерело. Продолжать путь ночью в лесу было глупо, Василий устроился на ночлег, надеясь на более благоприятную погоду с утра.
Ночь была тихой. Ни ветерка, ни крика птицы, ни хруста ветки под лапой зверя. Василий проснулся, едва только начало светать. Надежда на чистое небо пропала, как только он открыл глаза. Оставался только самодельный компас, но и он мало помогал в незнакомом месте. Направления по острию иглы и ушку для нитки приводили охотника к еловой стене. Василий решил взять перпендикулярное направление. Хоть куда-нибудь, да должен же он выйти! Но сначала надо вернуться примерно в середину между стенами, туда, где потерялся заяц.Скромно подкрепившись запасами из рюкзака Василий двинулся в путь. Сильно не спешил, шел ровно и спокойно, оглядывая незнакомые окрестности и сверяясь по иголке. Три часа до предполагаемого центра. Теперь поворот и новое направление. Еще три часа и снова еловая стена. Василий разозлился. Развернулся и пошел обратно. Шел быстро, зло. Это было последнее, четвертое направление, оно должно, обязано было быть верным! Пять часов хода и снова стена. Впервые за свою жизнь охотник почувствовал, как на него накатывает паника. "Спокойно, Василий, спокойно. Ты жив-здоров, у тебя есть ружье, немного еды, огромный охотничий опыт. Надо просто разобраться." – внушал он сам себе. Дело шло к вечеру, но до заката было еще несколько часов. Василий достал из рюкзака ярко красный флажок, обычно использовавшийся для загона диких зверей, и повесил его на видное место рядом с загадочной стеной. Мысль была простая – идти вдоль елок, пока они не кончатся. По всей видимости, с ночевкой по пути…
К концу второго дня, после многочасовой очень быстрой ходьбы Василий вернулся к своему красному флажку, сделав полный круг. Охотник был не столько удручен и подавлен, сколько растерян и озадачен наличием этого буквально заколдованного места. Никакой дороги, просеки или хотя бы прохода он не обнаружил. Каким же образом он попал внутрь этого загадочного круга? Еще более странным было полное отсутствие лесных обитателей. Охотник не видел ни животных, ни их следов, ни даже птиц. После недолгих поисков Василий выбрал сосну повыше и с помощью ремня забрался почти на макушку. Под ним ясно виделся почти идеальный круг, за которым на многие километры простирался густой лес. Ни дымка, ни огонька даже с помощью бинокля разглядеть не удалось…
Василий осторожно спустился с дерева и задумался. Ситуация была странной, нереальной, просто невозможной. Охотник в задумчивости ходил взад-вперед вдоль еловой стены, размышляя о вариантах. Но их не было. "Что ж за елки-то такие?" – думал он – "Никогда не видел, чтоб так плотно росли. Да еще ровные какие, одинаковые, как на подбор…" Василий подошел вплотную к еловой стене, протянул руку к гладкому стволу… рука вдруг прошла сквозь ствол ничего не ощутив, легко и свободно, как в воздух. "Да чтоб тебя!" – вскрикнул он и помахал рукой туда-сюда. Рука по локоть была за стволом и свободно двигалась. Василий обернулся, схватил ружье с рюкзаком и ринулся напролом через стену. Морок развеялся, закатное солнце ослепило от неожиданности. Василий стоял на опушке леса, а через поле светил вечерними огнями родной поселок.
– Вот ведь настырный какой! Догадался, паршивец! Ладно, держи свой выигрыш… – Леший протянул Кикиморе небольшой мешочек. Кикимора злорадно захихикала, схватила мешочек и исчезла в своем болоте…
Девушка в постели
Весеннее солнышко ласково пригревало пятки, легкий ветерок тихонько играл шторами. Неожиданный резкий гудок автомобиля разбудил Сашу. Он сладко потянулся, открыл глаза. Суббота. Впереди целых два выходных дня, лепота! Парень встал, сделал разминку. Простой холостяцкий завтрак… Два яйца или три? Эх, пусть будет три! И кофе со сливками. Чайник, закипая, потихоньку шумел, яичница аппетитно шкворчала на сковородке. Вдруг Саша ощутил, как что-то произошло. Не услышал, не увидел, а именно ощутил. Не было ни неожиданных звуков, ни выключения света, ничего. Просто ощущение, будто что-то изменилось. Очень настойчивое ясное ощущение. Саша повертел головой, прислушался. Сделал потише огонь под сковородкой, чтобы завтрак не пригорел, и прошел в комнату. В маленькой комнатушке все было по-прежнему. Так же висел на стене и молчал большой телевизор, так же темнел шкаф с одеждой в углу, так же стоял диван, на котором Саша так любил смотреть фильмы. Но в этот раз на диване лежала девушка. Саша тряхнул головой, прогоняя видение, но оно никуда не делось. Парень проверил окна, входную дверь – все заперто, как и всегда. Откуда она взялась? Девушка лежала на животе, закинув одну руку за голову, а другую уронив на пол, и тихо посапывала во сне. Каштановые волосы до плеч, чистая гладкая кожа. Довольно миловидное личико без признаков косметики, приятная взгляду фигурка. "Тьфу ты, старый развратник!" – выругался про себя Саша, сообразив, что девушка совершенно обнажена. Он достал из шкафа плед и осторожно накрыл девушку. И все-таки, откуда она взялась? Кто она? Вызвать полицию? Но как им объяснить появление человека на восьмом этаже при закрытом замке? Это, конечно, их профессия, но уж больно не хочется выглядеть идиотом в столь пикантной ситуации, особенно зная манеру общения стражей порядка. Саша вернулся на кухню позавтракать в ожидании пробуждения таинственной незнакомки.
Девушка неслышно появилась в дверях кухни. Саша неловко вскочил, как-то скованно помахал рукой
– Привет. – Девушка молча хлопала длинными ресницами.
– Тебя как зовут? – молчание, растерянный взгляд карих глаз.
– Как твое имя?
– Имя? – голос девушки был тихим, робким.
– Ну да. Меня зовут Саша. – Парень тыкнул пальцем себя в грудь. – Это мое имя. А тебя как зовут? – Палец показал на девушку.
– Меня? Женя. Кажется…
– Кааажется. – Саркастически протянул Саша. – Ну пусть будет Женя. Завтракать будешь?
– Завтракать? – Девушка, казалось, не понимала половину слов.
– Ну да. Кушать. Есть. Трапезничать. – Саша показал жест употребления еды. – Яичницу будешь? Пахнет вкусно?
Девушка смешно потянула воздух носом, кивнула. Саша положил ей в тарелку остатки яичницы, намазал хлеб джемом, налил кофе. Женя удивленно смотрела на тарелку.
– Ах, да. Не руками же… – Саша положил перед незваной гостьей вилку и уселся напротив доедать свой завтрак. Девушка неуверенными движениями принялась за еду. Она словно делала все впервые, как будто училась, глядя на Сашу. Но училась быстро, на лету. Наконец с завтраком было покончено.
– Ну теперь расскажи как ты сюда попала. И откуда ты вообще.
– Откуда? – Опять непонимание.
– Ну да. Сейчас вот ты на улице Лесная, город Москва. Страна Россия. – Саша помолчал, затем вдруг добавил – Планета Земля, Солнечная система. А ты?
– Я не из Солнечной системы…
– Неудачная шутка. – Саша нахмурился. Перспектива общения с умалишенной его не радовала. Это объясняло ее поведение, но не проникновение в квартиру.
– Шутка? Что такое – шутка? – Женя помолчала. Саша пытался прочитать ее взгляд, но не получалось. – Я из созвездия… по-вашему… Лебедя.
Саша слышал о таком созвездии еще в школе на уроке астрономии. Но оптимизма это не добавляло.
– И что? Ты прилетела спасать Землю? Тоже мне, "пятый элемент"! – Съязвил он.
– Нет, не спасать. Я прилетела научиться.
– Научиться? Чему? – Это было неожиданно. Чему может научиться инопланетянин, сумевший прилететь на Землю из другого созвездия? Да и в адекватности девушки Саша все еще очень сомневался.
– Мы хотим научиться вашим чувствам. Вы это называете любовью. Мы много наблюдаем за вами, но никак не можем понять этот феномен. Это что-то уникальное, у нас такого нет, но нам это очень нравится и мы хотим этому научиться. – Голос Жени зазвучал увереннее, сильнее, ярче. Девушка, казалось, была совершенно искренней. – Мы совсем другие. Для меня создали тело земной девушки, чтобы я смогла стать одной из вас и все узнать.
– Тело тебе, конечно, хорошее сделали, не спорю. – Саша решил подыграть незнакомке. Да и внешность Жени ему на самом деле нравилась. Завернутая в плед, с обнаженными плечами, босая она смотрелась очаровательно. – Но вот чтобы научиться нашей земной любви, это ваши… ученые или кто они там у вас… промахнулись. Для этого тебе надо прожить жизнь тут, на Земле, с самого начала. Родиться здесь, ощутить родительскую любовь и ласку, ответить детским чистым чувством. Подрасти, самой влюбиться первый раз, испытать страсть первого чувства и горечь разочарований. Найти свою вторую половинку, выйти замуж, родить детей. Отдать им всю себя. Вырастить, воспитать. Выдать замуж. Взять на руки внуков. Вот тогда, может быть, ты и поймешь, что такое любовь. Да и красота твоя может помешать, если честно…
Саша встал налить себе еще кофе, а когда сел обратно, девушки уже не было. Только на табуретке лежал скомканный плед.
– Эх… а не скажи ты сразу, что с другой планеты, может, у нас бы чего и вышло… – Вздохнул землянин.
Отец Иннокентий
Отец Иннокентий собирал зверобой. Светило ласковое солнышко, весело щебетали полевые птицы, дополняя сладостное ангельское песнопение, лившееся благодатью с небес. Воздух был напоен ароматами трав, настроение у отца Иннокентия было благостное и умиротворенное. Набрав нужное, он вошел в небольшой домик на опушке. В домике на теплой русской печке лежал пятилетний мальчик. Мальчик никак не мог справиться с хворью и родители очень просили молитв. Отец Иннокентий заварил травы, убрал котелок в печь, чтобы отвар лучше настоялся. Через некоторое время мальчик выпьет отвар и полностью поправится. Эта молитва была легкой, благодатной, придававшей сил. Отец Иннокентий открыл глаза, вернувшись на землю, встал с колен. На душе было легко и покойно.
Девочка, почти девушка, подросток. Отец Иннокентий никак не мог найти так нужное ей лекарство. В этом огромном шумном городе, казалось, есть все. Все, кроме необходимого. С большим трудом, оббежав не один десяток аптек, отцу удалось найти адрес, где лекарство должно было еще остаться. Он со всех ног бросился туда. Запыхавшись от бега, отец вошел в аптеку. Лекарство было, последняя упаковка, но не в той форме. Нужны таблетки, а были капли. Ну что ж, придется использовать что есть. Он накАпал лекарство в небольшую бутылочку с водой, закрыл крышку. Теперь надо найти девушку. Она в ночном клубе на другом конце города. Прилично уставший от поиска лекарства отец Иннокентий снова пустился в путь. Вот и клуб, но входить туда глупо, да его и не пустят. Несколько часов томительного ожидания были вознаграждены – девушка вышла на порог, затянулась сигаретой. Отец Иннокентий поморщился, как же ловко дьявол охмуряет наивные души. Взгляд девушки упал на бутылку воды в руках отца. Он, ни слова не говоря, открыл крышку и протянул бутылку девушке. Неужели сработает? Девушка сделала глоток, удивленно посмотрела на бутылку, отпила еще немного.
– Странная вода. Но вкусная. – Девушка протягивала бутылку отцу, собираясь уходить обратно в клуб.
– Оставь себе, вдруг еще захочется…
Девушка хмыкнула, убрала бутылку в сумочку и скрылась за дверями клуба. Отец Иннокентий и не ждал благодарности, он лишь надеялся, что растворенное в воде лекарство начнет действовать. Не прошло и получаса, как девушка снова вышла из клуба.
– Что-то случилось? – отец Иннокентий с тревогой смотрел девушке в серые пустые глаза.
– Нет. Просто скучно стало. – Девушка развернулась и молча пошла по улице. В руке бутылка вина, в зубах сигарета. Мерзкое зрелище. Отец Иннокентий устало вздохнул. Неужели не сработало? Девушка приложилась к бутылке вина, поморщилась, отшвырнула спиртное в кусты. Сигарета упала на тротуар и дымилась. Девушка открыла сумочку и достала новую сигарету. Повертела в пальцах, неловко убрала обратно, выронив бутылочку с лекарством. На секунду задумалась, отвинтила крышку и с видимым удовольствием отхлебнула едва ли не половину. Отец Иннокентий с облегчением завершил молитву, встал с колен. Завтра он снова придет к девушке и снова предложит бутылочку воды. Начало положено. Молитва была трудной, поиски лекарства и долгое ожидание утомили отца.
Молодой человек, около тридцати. Родных нет, друзей нет, пропадает. Просит случайная сердобольная знакомая. Отец Иннокентий осенил себя крестным знамением, опустился на колени, приступил к молитве. Огромная бесплодная пустыня. Ни деревца, ни холмика. Жгучее, палящее солнце прямо над головой, тень – лишь маленькая точка под ногами. Что делать? Где искать? Черные тени кружатся над головой, изредка закрывая солнце. Но прохладнее не становится, наоборот, тяжелее и более душно. Отец Иннокентий огляделся – безжизненная пустая бесконечность. Отец двинулся наугад. Идти очень тяжело, ноги вязнут в песке, от жара перед глазами цветные круги. Черные тени, кажется. налетают все реже, не беспокоят. Значит, направление неверное. Отец развернулся и пошел в другую сторону. Тени забеспокоились, едва слышно закаркали. Поднялся ветер, песок летит прямо в глаза, ничего не видно. Значит, сюда. Ноги почти не слушаются, отец Иннокентий бессильно опустился на песок, надо немного перевести дух. Тени все злее, все ниже, почти ударяют крыльями. Но надо идти. Отец заставил себя встать. Краем глаза заметил что-то, не соответствующее обстановке. Закрыв глаза рукой, двинулся в направлении этого. Тени закаркали во весь голос, кружили над самой головой, пытаясь преградить путь. Отец Иннокентий упал на четвереньки и пополз. Вот, кажется, здесь. Он начал копать руками сухой песок, тени оглушительно заорали, закрывая собой солнце. Отец все копал и копал, сбивая руки в кровь. Песок становился все более влажным, наконец показался слабенький источник. В глазах темнело от изнеможения, но источник не для него. Для молодого человека. Даже нет. Для засохшего ростка, который отец Иннокентий приметил неподалеку. Отец набрал пригоршню из источника и, еле двигаясь, пополз к ростку. Работа предстояла огромная, нечеловеческая. Предстояло оживить росток влагой из источника, отбиваясь от теней и превозмогая жар и усталость. Оживить, вырастить, дождаться плодов, собрать их, сделать отвар и напоить погибающего. Много, очень много дней предстояло провести отцу Иннокентию в молитве, в борьбе с тенями, в заботе о ростке. Много трудных, изматывающих, невозможных дней. Но оно того стОит. Одна спасенная душа стОит целой жизни. Теперь отец Иннокентий знал, что надо делать…
