Кирилл Юрьевич Гриб
Эпитафия
Дисклеймер
Здравствуй дорогой я, видимо ты снова читаешь это… Не могу понять только, почему ты её ещё не сжёг? Неужели тебе приятно это читать? Ладно дорогой я, тебя мне не о чем предупреждать, ты сам знаешь, насколько ты глуп и смешон. Валяй, Кирилл, можешь читать.
А вот остальные не знают, и я вас должен предупредить. Сейчас вы держите в руках единственный экземпляр “Эпитафии” и вам не стоит его читать. Это маргинальное чтиво, в котором вы не найдёте ничего ценного и интересного. Оставьте её, положите туда, откуда взяли.
Кроме того, я должен кое-что пояснить. В тексте, некоторые диалоги будут выделены так:
–
“
реплика.
”
Это значит, что человек говорит на английском, а сознание главного героя адаптирует язык к пониманию.
Дисклеймер
Значит вместо того, чтобы положить книгу, вы решили перелистнуть страницу? Зря, вы ничего не найдёте интересного. Смотрите сами: в третьей главе умер главный герой, в двадцатой трагически закончится его роман и не будет после счастья в жизни, после вы узнаете, что он стал известным художником по чистой случайности благодаря другу, похороны. Самый острый твист не сказал! Эксгумация!
А если вам так нужна философия и мысли, возьмите Ницше, или Альбера Камю, Мишеня Монтеня, Платона. Да мне плевать кого, просто тут вы не найдете ничего нового.
Бросайте чтение, довольно. Я привел достаточно аргументов остановиться.
Disclaimer
免责声明
¿Quizás no entiendes ruso? non leggere questo. Faites-moi confiance et posez le livre.nihil plus quam me. Sie verschwenden nur Ihre Zeit und werden frustriert. Jsem tak průměrný, že to všechno píšu s pomocí běžného google překladače.
11010000 10011111 11010000 10111110 11010000 10110110 11010000 10110000 11010000 10111011 11010001 10000011 11010000 10111001 11010001 10000001 11010001 10000010 11010000 10110000 00101100 00100000 11010000 10111110 11010001 10000001 11010001 10000010 11010000 10110000 11010000 10111101 11010000 10111110 11010000 10110010 11010000 10111000 11010001 10000001 11010001 10001100 00101110 00100000 11010000 10011101 11010000 10110101 11010001 10000010 00101100 00100000 11010001 10000010 11010001 10001011 00100000 11010001 10000011 11010000 10110110 11010000 10110101 00100000 11010000 10110010 11010001 10000001 11010001 10010001 00100000 11010001 10000000 11010000 10110101 11010001 10001000 11010000 10111000 11010000 10111011 00101100 00100000 11010001 10000000 11010000 10110000 11010000 10110111 00100000 11010000 10111111 11010000 10110101 11010001 10000000 11010000 10110101 11010000 10110010 11010001 10010001 11010000 10111011 00100000 11010000 10110010 11010000 10110101 11010001 10000001 11010001 10001100 00100000 11010000 10110100 11010000 10110010 11010000 10111110 11010000 10111000 11010001 10000111 11010000 10111101 11010001 10001011 11010000 10111001 00100000 11010000 10111010 11010000 10111110 11010000 10110100 00101110 00101110 00101110 00100000 11010000 10010111 11010000 10110000 11010001 10000111 11010000 10110101 11010000 10111100 00100000 11010001 10000010 11010000 10110101 11010000 10110001 11010000 10110101 00100000 11010001 10001101 11010001 10000010 11010000 10111110 00100000 00111111
Epitaph
I
Вы когда-нибудь задумывались о странности времени, о его неоценимой важности и скоротечности? Может-быть вы чувствовали, что не можете ощутить даже настоящее, прикоснуться к самому близкому прошлому и рассмотреть совсем недалекое будущее?
Взгляните на мои часы – 21:43, точно в это время мой друг, Артур, закурил сигаретку, начав таким образом её бурную, горящую настоящим огнём жизнь. Длинная, красная стрелка бешено скачет от метки к метке по циферблату моих часов, показывая, как далеко в прошлом началась жизнь этой папироски. На часах уже 21:45, от длинной сигаретки остался коротенький окурок, а стрелка не прекратила сломя голову прыгать, даже не заметила, что чья-то жизнь уже успела пробить свое. Вот остывающий бычок летит в свою снежную могилу – 21:46, жизнь этой малютки закончилась, бег стрелки – нет. Во мне родилась странная шутка про “эксгумацию трупа”, но я не смог бы…
–Эх… Аркадий… – Убедившись коротким взглядом из-под капюшона, что я очнулся от своего анабиоза, Артур принялся говорить привычным для него, искусственно живым голосом, чуть вжавшись в свою куртку. – Ну и жутко ты выглядишь по вечерам, точно душа из тела вылетела, и даже пятница её не радует… А вообще, я тебя прекрасно понимаю, хоть бы раз нас вовремя отпустили. Если коротко все окрестить – заебала эта работа, стройка и гребаный начальник, мудак только горланить и умеет. Вот закончим контракт и свалим с этой помойки, как тебе план? Найдем такую работу, чтоб выходных хватало и домой возвращаться были силы. На деньги больше не поведемся, сам знаешь как…
Да, Артур прав, каждый вечер, по пути домой, я хоть часик могу пожить, уделить его на мысли и уйти глубоко в себя. Забавно, ведь мы сами бились за эту жизнь, как охотник за подстреленным лосем и нагнав, добыча потеряла цену в наших глазах, пропал азарт, а какая долгая была эта погоня… С самого первого класса я и Артур, друзья не разлей вода. С самого первого класса мы мечтали убежать подальше от своего дома. После, мы вместе поступили в один универ, сменив прозрачную, детскую фантазию, на самую настоящую “Американскую мечту”. Если коротко: улететь из своей страны в штаты, осесть в каком-нибудь Сан-Матео и зажить, как арабские нефтяные магнаты – такой у нас был план. Что же мы имеем теперь, после стольких лет мечтаний и проделанных усилий? Абсолютно ничего! Зато все теперь имеет нас, в этих самых штатах…
Чего только стоит наша прогнившая однушка на окраине города, которую нам приходиться снимать на двоих. Из её плюсов, только горькая память о родном доме, остальное – сплошные недостатки. Каждый месяц, что-то случается и каждый месяц мы даем новые показания, по новым уголовным делам. Вчера убийство, сегодня изнасилование, завтра грабеж и по новой… Интересно, когда уже будут брать показания у наших соседей, ведя дело по убийству или ограблению меня с Артуром, а может быть даже и по изнасилованию?.. К счастью, все это время русская речь отпугивала от нас неприятных типов, разного рода любителей драк и близких сердцу пьяниц.
Но все это ничто в сравнении с нашей гребанной работой, которую мы в свое время по ошибке приняли за священный грааль, упавший нам на голову по делу случая. Крупная строительная компания, в управленческих должностях наши свояки, высокие зарплаты, все блага для сотрудников, эти и многие другие приятности нам бросили как пыль в глаза, оставив в качестве сюрприза много других особенностей. Двенадцатичасовые смены, один выходной в неделю, вечные сверхурочные, возможные задержки зарплаты, вычеты всего возможного из нее же. Все это мы прочли уже прилетев в офис, подписывать контракт, на 95 странице между правилами пользования лопатой и важности ремешка безопасности на защитной каске. Прочли и подписали, так как выбора у нас уже не было, возвращаться домой недопустимо, жить на сбережения и искать другую работу, невозможно. Как же хорошо, что уже через полгода контракт закончиться и течение понесет нас уже в новую дыру.
–Ну и через полгода уже точно заживем, чуйка у меня такая! – Артур закончил свою речь торжественно и резко остановился, тщательно всматриваясь в меня. – Не могу смотреть на тебя, ты такой кислый. К черту все! Сегодня мы идем в бар и не отнекивайся, я плачу!
–Пошли дружище, не стоит нам ждать полгода, чтобы жить в свое удовольствие.
II
Мы, как и всегда, выбрали бар недалеко от нашей злосчастной берлоги. Искать другое место нет ни времени, ни смелости, ну и в первую очередь никакого желания. Эта полуподвальная алко-цитадель более-менее нас устраивала, большое количество людей, тесные стены и темнота всегда служили нам в качестве щита от неприятностей, всегда удавалось прийти и уйти, оставшись незамеченными. Да, здесь никогда не появиться проблем, если только не попытаться их найти, а остальное уже не слишком важно. Как и всегда мы забились в самый угол барной стойки и по привычному сценарию, Артур побежал вылавливать бармена-громилу, чтобы тот плеснул нам дешевый, вонючий виски.
Всего две минуты ожидания, еще полгода назад нам приходилось выжидать не меньше десяти минут и то, если ему удавалось понять наш коверканный английский. Всего две минуты, а мы уже молча пьем, хищно рассматривая все вокруг, убеждаясь – не смотрит ли кто так хищно на нас. Каждый раз все складывается именно таким образом, сидим точно крысы на корабле, прячась в тени, пугаясь шорохов. Только второй шот снимает страх и напряжение, которые и забивают нас в угол. Но вот второй шот внутри и начинает обжигать, а значит Артур готов рассказывать свои любимые байки. Для счастья ему только это и надо, а значит мне стоит дать ему это счастье.
– О, что вспомнил! Я кажется тебе ни разу не рассказывал, как моя самая первая жена схитрила, лишь бы только добиться брака.
Все развивается точь-в-точь, как всегда. Каждый раз, после каждого второго шота он рассказывает эту историю. Пару раз я даже спорил, что уже слышал ее, но его убеждение, когда он пьян, ничем не сбавить. Но пусть расскажет, мне она даже начала нравится – самый настоящий дисклеймер о вреде алкоголя перед ночью спирта. Ну и конечно она прекрасна тем, как ловко умудряется постоянно обрастать бородой.
– Так вот, начинаю. На то время мы с Настенькой были чуточку больше, чем друзья, бывало вечера вместе проводили, ночевали вместе, но на её любовь я отвечал: “спасибо”. Скользкая это дорожка, особенно если лгать, а именно этого она видимо и ждала…
А в прошлый раз, не отвечал ей совсем, а позапрошлый сам признавался ей в любви, выпрашивая взаимности. Черт уже разберет как было на самом деле.
– И в переломный день она мне звонит, говорит коротко и четко, что хочет сегодня заехать, поговорить… Ну, как у нас обычно и бывало. Приехала она с вином, водкой, пивом, может еще чем-нибудь, не помню. Одним словом, чудо женщина! За столом Настенька пила раза в четыре меньше меня, так все рассчитала! Лежим мы уже в кровати, меня как по волнам шатает от спирта, и она в такой момент спрашивает – “Понравился вечер?”. Ха, да ясен фиг понравился! – “Хотел бы ты еще таких вечеров?”. А я на пьяную голову вообще не думаю о последствиях слов, да, конечно, хотел в тот момент. Она уже метко прицелилась и делает роковой выстрел. – “Тогда давай завтра распишемся в ЗАГСЕ и сделаем такие вечера традицией, раз в годик?”
Артур искренне захохотал во весь голос, оглядываясь по сторонам, будто с ним вместе смеются все вокруг, расхваливая за остроумие. С трудом успокоив свой яркий смех, он смог продолжить.
– Но хохма в том, что мы не дожили до следующего такого вечера, да и на развод она подала без особенных приготовлений. Зато мата не пожалела в тот прекрасный день.
Да, я всегда боялся алкоголя из-за таких историй. Даже будучи в ясном сознании мне удавалось пороть горькие ошибки, что уж говорить про задурманенную голову? Но вот я сижу и пью, зачем?.. Просто не знаю, мне не хочется верить, что этанол – мой последний способ получать удовольствие. Хотя, кажется, так оно и есть.
– Эй, дружище! Глянь-ка туда. – Стараясь кричать шёпотом, Артур указал на забитый людьми столик в другом конце бара. – Видишь там девушку с каре? По-моему, полная копия этой… Елены!
От её имени в моей груди произошел пугающей силы взрыв и к голове, острыми осколками подступила горячая кровь. Я чувствую, как на глаза накатываются слезы, совсем не слушая меня, точно они вызваны неизвестной аллергией. Отдышаться… Стерпеть… Грозная минута молчания, удар сдержан и уже готов ответ… Да, он прав, она – полная копия Елены.
– Артур, я же тебя просил, никогда и никак мне её не напоминать! – Слишком нервно, слишком агрессивно. Да и вообще, у меня был готов другой ответ…
– Помню, я помню! Просто подумал, что тебя она оживит, вернет вкус к жизни. – Пауза, он смотрит на меня пытаясь собрать слова. – Ты с каждым годом становишься все страннее, я волнуюсь, друг. – Он снова затих, но теперь размышляя. – Прости, я придурок…
Либо оживит, либо уничтожит окончательно все, что осталось, этого он не мог понять. Мы снова пьем в тишине лишь с одним изменением, я не могу оторвать от той девушки свой взгляд… Пятый шот, шестой и голова уже не способна соображать. Седьмой, восьмой и глаза лишь улавливают, но не могут понять. Резкий подъем. Мы плывем мимо бесформенных, хаотичных кучек людей и мигающих звезд. Короткое путешествие, море маленькое. Мы стоим возле противоположного столика. Я вижу Елену, сердце тоже почувствовало её присутствие!
– Елена, можно тебя обнять? Сколько лет прошло с того самого… – Голос плывет, стыдно… – Я скучал.
Стальная рука стряхнула дурман, осевший в моей голове, едва не опрокинув меня на стол, прямо поверх питья. Глаза друга смотрят на меня, в упор. Строгие.
–Ты совсем дурак? Они русский не понимают, да и не Елена это, помнишь? – Отодвинулся к глазеющей волчьей стае, нет, к их волчице. –“Мой друг сказал, что вы, леди, выглядите прекрасно, а меня свиньей назвал! Разрешите нам присоединиться к столь веселой компании?”
Только сейчас, с задержкой, прихлопнула острая боль в затылок, и я понял, как облажался. Снова забыл, мысль потерялась, алкогольная завеса стремительно закрывает сцену. Кажется, я просто сижу – статуя, а из Артура вылетают разные части речи с разной высотой и громкостью во все стороны. Качает, точно на лодке в бурном море, но уловив острый взгляд Елены из последних сил выровнялся, как подобает. Её прекрасные, тонкие губы на изумительно белом лике, обратились ко мне, даже сквозь занавес я смог всю её уловить.
– “А как зовут вас?”
– “Аркадий, но вы можете звать меня Эшь.”
III
Туманная завеса уплотняется, густея с каждым новым глотком огненной воды, которая беспощадно обжигает все, что только есть внутри меня. Мне бы хотелось отказаться от этого ядовитого напитка, но без него я совсем не могу говорить… Или вернее – лаять из-за своей стены, пытаясь говорить. И все же я выбираю лаять, ведь стоит мне только залаять, ангельские глазки смотрят на меня… Елена…
Родилось движение. Все мгновенно выросли, и я, следуя примеру, тоже. Иду по суше, но ощущения, словно по волнам, наш путь ведет к паромщику, он очень горд своим судном. Слеп, занавес очень плотный, но рука богини ведет меня за собой, мой человек поводырь.
Кто-то страшно зарычал. Мир вокруг нас, испугавшись рыка, ускорился и побежал сломя голову. Даже свет не мог скрыться полностью, его пятки быстро сияли, так быстро мы гонимся! Бешенная карусель звуков, все они искривлены настолько, что найти их имя невозможно. Паромщик говорит, что правила изменились и красный стал равен зелёному. Но я вижу, что и оранжевый только успевает блеснуть, а значит совсем не существует, страшно – закон тождества нарушен… Длинная стрелка все время стремиться упасть вправо, пересиливая в схватке саму себя – у нее это отлично получается! Разрывающий уши скрип, эхо. Стрелка упала влево, какая интрига!
Перед глазами вырос бесконечный, светящийся квадратами, человеческий муравейник. Жутко, он бесчеловечный. Красота с уродством – рука богини метко ведёт меня в одну из тысячи грязных нор, в одну, затерянную среди бесконечности, маленькую комнатку. Головокружительные повороты и подъем, налево, налево, рывок, направо. Всюду одурманенные головы, прямо в туннелях под ногами и острый страх, иглы… “Наш этаж” – значит теперь только повороты и дышащие мертвецы между. Злобный пар, лекарства от здоровья, яд в иглах, стекло, а у меня только страх… Оцепенение, не место для жизни и точно не для божественного существа… Я крепко сжал руку богини и молю её убежать скорее и подальше. – “Смех гиены.” – Это не Олимп, но точно царство Аида! – “Смех.” – Неужели мой лай, так непонятен, так глуп, что достоин только смеха. Не сдаюсь, снова лаю – смеха нет, только колкий взгляд, что она услышала?..
– “Эшь, я думаю тебе пора идти…”
Моя голова – звенящий, медный колокол. Её голос и наградил счастьем и осыпал тупой болью. Как она не понимает?! Из последних сил схватил её руку, чтобы не свалиться в тянущую меня бездну, пальцы синие…
– Ах ты волосатая обезьяна, отвали от меня! –Гневный голос, способный убить. Но нужно держать и тянуть, ей нельзя тут оставаться… – “Кто-нибудь, вышвырнете этого бородатого бомжа! Он пристает ко мне, грязное животное!”
Бритый, с блестящим лбом гигант, поднял меня перед собой, у меня нет сил сопротивляться. Молча, выкинул в одну из кротовых нор, на какую-то из тысяч развилок… Я просто зверь в грязной шерсти, дикарь! Самый страшный зверь леса… Елена права!
По норам вверх, стороны не важны, лишь бы ближе к небу. Крадущие дыхание ступени, они питаются человеческими силами… Витки и ступени, даже они тут зло… Везде дурман и дымные головы, чем выше, тем их меньше. Волосатая обезьяна все еще звучит, не уходит. Последняя ступень. Тяжелая дверь. Прекрасное, темное небо!
Безрадостный вид на такие же, бесконечные муравейники людских страданий. Что я нахожу в них красивого, не само ли страдание? Первые лучи солнца, вестники победы, прыгают точно на меня! –“Обезьяна.”– Диск солнца начал вырисовываться, его рождение. Металлический блеск. Ослепил напрочь. Мои руки дрожат. Откуда-то сзади или сбоку, циклично повторяется звон стали. Солнце показалось полностью, и мы гордо смотрим друг на друга, но в моих глазах темнеет. Не хочу ночной кошмар, только не его, вот бы ничего… Занавес самой плотной ткани задвигает мир, в груди тепло и так легчает… Нет, не обезьяна, это только с виду, всего на всего помятая рубашка.
IV
Я пришел в себя заключив удивительное – совсем никакой головной боли, адского свиста в ушах и даже нет этого неприличного чувства тошноты. Я чувствую себя не просто прекрасно, а лучше, чем когда-либо! Как будто вся это тонна спирта оказалась живой водой и смыла весь мой груз, вернув крепость тела и духа. Но я еще не проснулся, не до конца, вероятно в теле осталось так мало сил, что оно отказывается вставать. Посмотрим, как я себя буду чувствовать, когда окончательно очнусь.
Не знаю, в полудреме я сейчас или во сне, надеюсь не эффект какого-нибудь страшного наркотика или так выглядит перебор алкоголем… Боюсь представить, что я мог в себя влить, вколоть, вдохнуть, втереть, всунуть… Просто надеюсь, что и дальше буду чувствовать себя так же прекрасно, не находя неприятных сюрпризов.
Сон не уходит, вокруг меня бесконечная, бездонно глубокая тьма, она намного могущественней всего, что мне приходилось видеть. Это жутко, она как будто всасывает меня, поглощает все “Я”, как черная поверхность впитывает лучи света, питается их энергией. Сейчас ко мне пришло страшное понимание – в этой темноте я не чувствую ничего схожего с жизнью, никакого дыхания, слуха, тактильных ощущений, даже самой простой температуры! Но в ней есть другое, я ощущаю свои мысли, их тягучесть и вязкость и кажется способен ощутить большее чем обычно, просто сейчас нечего ощущать. Мне очень страшно, надеюсь это продлиться не долго…
Я ничего не могу вспомнить, кроме туманного вчера! Елена, Артур, какой-то бар, пьянка и ненавистная работа – все это не моё, чужое! А что было до, было ли хоть что-нибудь до вчера? Абсолютно ничего нет в моей памяти, сожжённый холст, забытое слово или даже непроизнесенное слово. Ах “Я”, что теперь оно значит, когда мое “Я” – ничего за собой не несет и не имеет характеристик…
Спокойствие, мне нужно выловить спокойствие, избавиться от паники. Думаю – это все наркотики, может морфий? Эффект схожий, наверное, надеюсь, я не знаю… Время такое неопределенное и эластичное, оно намного страшнее тьмы или отсутствия моих чувств…
Тьма не бесконечно пуста! Мои мысли способны её нежно двигать, совсем едва, но ведь это уже многое значит! То, что я вижу, оно похоже на фантазию с закрытыми глазами, только их нельзя открыть и не получается… Может мне показалось…
Вокруг меня крутятся мысли о бесконечном объеме этого великого ничто, в котором мое странное “Я” бесконечно малая точка… Снова это пустое “Я”, хорошо, оно будет обозначать источник мыслей, пусть возможно и пустой, являющийся ничем. Пока мой ручей мыслей течет, значит и я уместно? Да, “Я” – источник мыслей.
Пытаюсь понять время, дать ему цифру, но тут цифры ничего не значат. Наверняка я могу приравнять двойку к единице ничего не поломав, наверняка тут единица и равна двойке. Да, час тут равен дню и одновременно они оба равны секунде, поэтому я и не способен ничего понять…
Самая страшная мысль, которая посмела врезаться мне в голову, а вдруг я мёртв, а все это вокруг меня и есть лимб? Нет, нет, не стоит думать о таком если нет желания свести самого себя с ума. Просто глупость…Просто нужно побороть страх. Я все еще думаю, значит все не так и плохо. Просто буду ждать пробуждения…