полная версия

К.Миль
Три главные темы человечества

– Если очень попросишь, возможно, кусочек откушу, но только один.

– Да? И откуда вы хотели бы его откусить?

– Знаешь, – говорю, – Я однажды обедал в компании охотников, и они посоветовали попробовать губы лося. Только их сперва нужно отбрить.

– Я думаю, у вас не возникнет таких проблем, – говорит, а я не стал уточнять, и мы пошли стоять в очереди за пивом. Кристина была со мной, и я знал, что мы не купим ни одной штуки, или как она говорит, пинты. Странная новая жизнь – мерить пиво пинтами и не пить. Я привык измерять пиво годами.

По плану

– Вы заметили, что все пошло не по плану, детектив? – спросила она, пока мы ехали в такси.

– Что не так?

– Вы забыли сделать справку Дохлому Протухлячку.

– Ты подала объявление?

– Я написала, что детектив снова в седле, и ожидает протухшего деда с коммунальными проблемами у себя в офисе в рабочие часы по будням для продолжения расследования.

– И что он тебе ответил?

– В газете ответили, что объявление будет в утреннем выпуске, и что у них такой тираж, что их читают даже мертвые жирафы в Африке, и что протухший дед уже в обед будет в нашем офисе.

– Давай прямо сейчас заедем к моему приятелю-стукачу-нотариусу, я больше не намерен терпеть отклонения от плана.

Я постучал в дверь.

– Только не говорите, что это опять вы, Детектив, – удрученно ответили мне.

– Загадочная гниль из Ада, вы что, меня преследуете?

– Нам кажется, что вы следите за нами.

– Я пришел к моему приятелю-стукачу, чтобы получить справку о том, что Дохлый Протухлячок приклеил ласты пятого марта.

Из-под двери вылетел листок бумаги.

– Забирайте вашу справку, и проваливайте ко всем чертям, детектив.

– Как? – спрашиваю, – А это разве не вы?

– Мы другое.

– Какое?

– Иное.

– Если я спрошу вас что-нибудь действительно интересное, вы опять скажете, что эта тема не обсуждается?

– Если вы зададите вопрос на тему, которая не обсуждается, мы непременно не ответим вам ничего, кроме того, что эта тема не обсуждается, детектив.

– Откуда вы взяли справку?

– Мы сделали ее для вас, детектив. От имени вашего приятеля. Забирайте ее и уходите.

– Вы жили в квартире протухшего деда.

– От вас ничего не утаишь, детектив.

– Есть ли какая-то связь?

– Конкретно в этом случае никакой связи нет, детектив.

– Загадочная адская сущность с шизофренией поселяется в квартире моего клиента, а потом в моей, а потом в моем офисе, а потом в офисе моего приятеля-стукача-нотариуса-дегенерата, выписывает липовые справки о смерти моего клиента, в квартире которого она жила, и теперь говорит мне, что это чистое совпадение?

– Справка абсолютно настоящая, детектив.

– Где мой приятель-дегенерат?

– От абстрагировался от своей практики.

– Куда мне теперь ходить за липовыми справками?

– Мы не знаем, мы выдаем только настоящие.

– Вы не боитесь, что я вышибу дверь?

– Секунду. Вышибайте.

– Вы опять поставили за дверью мой холодильник?

– Он никогда не станет вашим, детектив.

– Что-то вы не торопитесь переезжать, сущности.

– Мы перешли к оседлому образу жизни.

– Значит, я теперь всегда смогу приходить сюда и говорить с вами?

– Нам бы этого не хотелось, детектив.

– За что вы меня не любите?

– Мы любим вас больше всего на свете и жизни без вас не видим. Уходите.

– Как сделать так, чтобы Кристина вспомнила свою прошлую жизнь?

– Способ есть, но если вы им воспользуетесь, она немедленно покинет вас от стыда навсегда. Вы не сможете ее увидеть и поговорить больше никогда.

– Как же тогда узнать ее прошлое?

– Расследуйте Дело Кристины Т., детектив. Это единственный способ. А теперь уходите.

– Спасибо. У меня еще вопрос.

– Либо мы вам сейчас расскажем, как вернуть ей память практически немедленно.

– Нет! – закричал я.

– Мы уже начинаем рассказывать!

– Нет, я прошу вас!

– Смотрите, сперва напильником…

– Нет! Идите к черту! – закричал я, схватил Кристину, и мы убежали от загадочных сущностей из офиса моего нотариуса-дегенерата.

Мы снова ехали в такси. На этот раз – опять в очередь за пивом, но уже по плану. Кристина сомневалась:

– Может быть, стоило выслушать их?

– И потерять тебя навсегда?

– Может, я справилась бы? Может, там нет ничего такого?

– Ты посмотри, какую шикарную справку они выдали! Дата смерти, золотые вензеля, печать, подпись, гриф «секретно», какая бумага, запах, чернила – все на высшем уровне, детка!

– Справка все равно липовая.

– Неправда, если этим сущностям и можно доверять, то только когда они хотят от тебя избавиться. Жаль, конечно, что мы больше не сможем поговорить с ними.

– Вы так боитесь потерять меня, Детектив?

– Тебе будет стыдно, – говорю.

– Мне кажется, я смогу это пережить.

– Давай сперва закончим наши расследования.

А потом мы заехали в очередь за пивом, и встретили там Больного ублюдка. Я подошел сзади, ткнул ему в правую почку стрелой индейца, которую прихватил в офисе вместо уродской «Беретты» и предложил прогуляться.

– Сегодня никакого пива, старичок, – говорю.

– П-п-почему? – Больной ублюдок заикался.

– Потому что я больше не пью, и ты не будешь. Пойдем со мной.

– Чем вы в меня тычете? – говорит, а сам уже идет, и не заикается.

– А на что похоже?

– На пох-пох-пох-похищение.

– Вы баран? На что похоже то, чем я в вас тычу?

– Мне-мне-мне…

– Вы заика или диск-жокей?

– Я лифтер!

– Чем я в тебя тычу?

– Мне кажется, это что-то народно-этническое, возможно, дудочка.

– Ты что, испугался дудочки?

– Это страшное оружие в умелых руках!

– У тебя детская травма, что ли?

– К-к-кто вы?

– Я детектив, – говорю, вывел его из очереди за пивом, отвел в грязную мрачную подворотню меж двух кирпичных домов, где стоят мусорные баки, с крыш течет грязная вода, а в самом конце вас ждет лишь тупик, и высокий забор из сетки.

– Я ничего не делал.

– Во-первых, приятель, взгляни сюда, – и показываю ему мою длинную стрелу с мохнатым оперением и чертовски острым концом, с которого капает яд.

– Пожалуйста, нет! – умоляет он, – Уберите автомат!

– Рассказывай все, что знаешь про медиков, которые застряли в лифте! – потребовал я. Больной ублюдок, довольно высокий, но уже немолодой и с наметившимся животиком, рано поседел.

– Я-я-я…

– Еще раз скажи «я»! Скажи еще раз, говорю! – и тычу концом стрелы ему в ноздрю, – Скажи еще раз «я», ублюдок! Чувствуешь запах яда, шваль? Он уже у тебя в голове!

– Я прошу вас, уберите автомат. Я очень его боюсь.

– А это ты еще даже не знаешь, как он выглядит, – говорю.

– Они застряли, моя смена, нажали кнопку, я ответил, сказали застряли, я выехал, я ехал, я доехал.

– Я доехал, я приехал, я приезжал, ты мне эти шуточки брось! Я не та белочка, что станет клевать эти зернышки.

– П-п-п…

– Если не прекратишь заикаться, я насмерть затыкаю тебя автоматом! – говорю, и трясу концом у него перед лицом.

– Я больше не буду, – пообещал он.

– Выкладывай, что там было.

– Я хотел как обычно нажать пару кнопок и вытащить их, но кто-то выжег их бензиновой зажигалкой.

– Как вы это поняли?

– Все было выжжено, и пахло бензином.

– Вы можете не заикаться и не быть бараном.

– Спасибо, не буду!

– Пожалуйста. Кто-то сжег ваши кнопки, чтобы вы не могли вызволить медиков?

– Чтобы я не мог вызволить никого!

– Кому это могло быть выгодно? У вас есть враги? Часто лезете без очереди, говно?

– Я лифтер.

– Вы говно, а не лифтер. Чем вы помогли медикам?

– Я искал палку, чтобы нажать кнопки спасения!

– У вас есть враги?

– У меня нет!

– Теперь есть!

– Нет, я прошу Вас.

– И у них автомат! – я до хруста в пальцах сжал свою стрелу и потряс концом перед его лицом. Капельки яда сорвались с него, и полетели в его глаза.

– Мои глаза!

– Они отравлены, и будут показывать вам всякую ерунду! Кто сжег проклятые кнопки?

– Тот, кому была выгодна смерть путешественника!

– Кому была выгодна его смерть?

– У него было наследство, это все, что я знаю!

– Откуда ты это знаешь?

– У меня есть знакомый нотариус!

– Да? Где мне найти его?

– Он адсорбировался от своей практики!

– Я знал одного, который абстрагировался от своей практики! Это он?

– Я не знаю!

– Это он?

– Не знаю!

– Скажите ему хоть что-нибудь, гнусный ублюдок! – закричала Кристина.

– Это он, да, это он!

– Вы знаете, что лишили Доктора Лава его крайней выгоды? – спросил я прямо в лоб.

– Я не знаю, кто это! – плакал Больной ублюдок.

– Вы любите специально застревать людей в лифтах, чтобы гибли ни в чем не повинные путешественники?

– Я стал лифтером, чтобы такого никогда не происходило! Я сам раньше застревал!

– И что, хочешь сказать, ты такой добренький и хороший, и не хотел укокошить идиотского путешественника?

– Мне это ни к чему, кто-то сжег мои кнопки!

– Чем вы можете это доказать?

– У меня есть справка!

– Давайте ее сюда!

– Я еще не забрал ее у нотариуса.

– И как вы собираетесь сделать это теперь, когда он абстрагировался? – я прижал его к стенке.

– Я боялся, что если заберу ее, то она непременно пригодится, и у меня будут проблемы, – почти рыдал больной ублюдок.

– Это день настал, – говорю, и приложил конец к его губам, яд капал с конца и стекал по его подбородку, – Сейчас ты пойдешь домой, скажешь жене, что уехал на симпозиум и уедешь на симпозиум.

– Меня не приглашали, – и плачет от обиды.

– Почему застрял лифт?

– Это случайность, клянусь вам!

– Случайность? Он застрял именно тогда, когда в нем поднимались чертовы медики?

– Они всегда застревают, постоянно. Пожалуйста, поверьте мне. Кто-то спалил мои кнопки. Я не знал об этом, мы никуда не выезжаем, пока не застрянет кто-нибудь важный. Врач или пожарный. Только тогда мы приезжаем и нажимаем наши кнопки. На этот раз мне было не на что жать.

– Ты знаешь, я тебя понимаю, – говорю, – Я только вчера был в такой ситуации. Кажется, что ты в поезде, который летит под откос, да?

– Да, – жалобно.

– Кажется, что поезд охвачен пламенем, и не на что больше жать, и так противно, что хочется написать песню, да?

– Вы так хорошо понимаете меня, детектив!

– Ты должен исчезнуть, понял меня? Ты уедешь, и больше никогда не появишься в этом городе, понял? А если ты появишься в этом городе, то исчезнешь в другом, понял?

– Я все понял, детектив!

– А теперь убирайся отсюда!

– Спасибо!

– Подожди! Навести своего нотариуса, там принимают другие. Скажешь, что от меня, они дадут тебе настоящее приглашение на симпозиум.

– Спасибо! – поблагодарил он, а его глаза блестели от слез.

– Пошел вон, – говорю, – Я это не ради тебя делаю, а чтобы твоя жена не переживала.

– Вы замечательный человек, детектив!

– Прочь! – завизжала Кристина, и он убежал.

– Как ты думаешь, – обратился я к Кристине, после того, как она завизжала, и Больной ублюдок убежал, – Мы должны сейчас поужинать в очереди за пивом и поехать домой спать, согласно плану?

– Или?

– Или мы навестим наших загадочных сущностей в офисе абстрагированного дегенерата?

– Чтобы перевыполнить план, его сначала нужно просто выполнить, я так думаю.

– Значит, мы ужинаем, потом едем домой, спим, а потом навещаем наших сущностей?

– Я чувствую, что вы уже распутали это дело, детектив?

– Конечно, осталось только раздобыть доказательства, но в целом картина абсолютно ясна.

– Вы расскажете мне, детектив?

Я не мог отказать женщине. Конечно, я рассказал ей все. Доктор Лав так втерся в доверие к своему клиенту, что тот оформил на него наследство, а когда этот сводник или, чего хуже, сутенер или, чего хуже, мелкий жирный бессовестный и не развитый, не разносторонний, не талантливый и не особо умный пройдоха выкачал из него все соки, то просто спалил кнопки несчастного лифтера, свалив на него всю вину, чтобы обобрать Бедного ублюдка. Идеально, но вонючий урод обратился не к тому детективу. Я никогда не занимался таким, я никогда не делал зла простым ублюдкам, сколько бы пива ни было выпито. Я твердо вознамерился оставить этого сводника или, чего хуже, сутенера или, чего хуже, мелкого жирного бессовестного и не развитого, не разностороннего, не талантливого и не особо умного пройдоху с носом. А может и без, если я смогу найти мой томагавк.

После ужина мы вернулись в мою квартиру. Подходя к двери, больше всего я боялся, что она окажется подперта холодильником изнутри. На этот раз, к счастью обошлось.

– И все же, где мы будем спать? – спросила Кристина.

– Мне кажется, тебе лучше будет на кресле.

– А вам?

– А мне было бы лучше на диване, но его нет.

– Что же вы будете делать, Детектив? – спрашивает, а сама уже улеглась в разложенном кресле.

– Я в таком случае лягу на пол.

– На полу много места, какое выберете вы?

– А вот, – говорю, – ровно там, где стоял диван. Напротив кресла. Тут уже хорошо наспано за эти годы.

– Тогда спокойной ночи, – сказала она, отвернулась и немедленно уснула.

Ночью Кристина проснулась ото сна, и разбудила меня. Ей приснилась третья часть. Я подал ей стакан воды, какое-то время мы посидели в тишине, а потом она уснула опять.

Утром я проснулся первым, подошел к креслу, и стал ждать, когда она проснется. Как только она открыла глаза, увидела меня и попыталась что-то сказать, я залепил ей рот пальцем.

– Подожди, – говорю, – Ничего не говори!

Она сомкнула губы и посмотрела на меня крайне заинтересованно.

– Ты хотела сказать «доброе утро», да? Кивни, если да, – кивнула.

– Мы больше не должны использовать наши старые привычки, это осталось в другой жизни, согласна? – кивнула.

– Придумай другое приветствие, подумай и скажи мне его, хорошо? – согласилась.

– А хочешь, мы вообще переиграем всю схему, и теперь я буду приветствовать тебя первым? – трижды да.

– Тогда просто молчи, подумай, что ты будешь отвечать. Я сейчас тоже подумаю, что сказать тебе, и потом мы поприветствуем друг друга, – ей понравилась эта идея. Я убрал палец от ее губ.

Нужно было сказать что-нибудь, она ждала. Нужно было придумать что-нибудь неожиданное, и легкое, утреннее.

– Привет! – говорю с улыбкой.

– Доброе утро, Детектив, – говорит, и так смотрит, так смотрит. Идеально.

– Нам пора на работу.

Начало конца

Согласно плану перевыполнения плана, мы отправились навестить загадочных сущностей. Мы пришли, и я постучал в дверь.

– Кто там?

– Это я.

– Вы детектив?

– Как вы узнали?

– Кто там?

– Это опять он.

– Подождите, загадочная сущность, вы там действительно не один?

– Мы вам говорили, детектив.

– Подождите, но почему вторая загадочная сущность раньше не отзывалась?

– Мы привели женщину к себе домой, детектив. Вам, должно быть, знакомо.

– А у нас ничего не было! – говорит Кристина.

– Эта тема не обсуждается.

– Послушайте, – говорю, – Я пришел за справками.

– Мы выдаем только настоящие.

– Вчера вас навещал один человек, лифтер, вы дали ему что он просил?

– Мы выдали ему приглашение на симпозиум пивняков.

– Думаете, жена отпустила его?

– Что вам нужно, Детектив?

– Мне нужна справка о том, что лифтер не смог вытащить медиков из лифта, потому что кто-то сжег его кнопки бензиновой зажигалкой.

– Возьмите, – из-под двери вылетела справка, – Уходите, детектив.

– Это еще не все! Мне нужна справка о том, что идиотский мертвый путешественник оформил наследство на Доктора Лава.

– Мы просим вас уйти, детектив, – вылетела справка.

– И еще мне нужна справка, что Доктор Лав поджарил чертовы кнопки, чтобы получить наследство и стрясти поверху с бедолаги лифтера, – говорю.

– Вы истратили три своих желания, детектив, – вылетела справка.

– Это все, что мне было нужно, сущности. Кстати, не хотите ли вы продать мне холодильник?

– Мы храним в нем наши вкусные консервы, детектив. Чтобы никуда не выходить, и не встречаться с вами. Уходите.

– Передавайте привет вашей дамочке, сущности. Слышите? Эй!

– Детектив, – Кристина тронула мое плечо, – Нам пора в офис, скоро придет тухлый дед.

– И правда что, пойдем, – согласился я, – Интересно, до какой степени он разложился.

Оказалось – максимально.

Мы с Кристиной сидели в офисе, ничего не предвещало, как вдруг раздалась ужасная трупно-менструальная вонь, а потом в дверь постучали.

– Кто там? – спрашиваю.

– Это я, – отвечают, – Труп, который незаконно проживал в своей собственной квартире.

– Что вам надо?

– Я пришел к детективу, который расследует мое дело.

– Он опорожнился от своей практики, господин Труп, – говорю.

– Я прочел его объявление в газете, он пригласил меня сюда. А вы кто?

– Эта тема не обсуждается, – говорю.

– Можно нам войти?

– А вас много?

– Трое.

– Все мертвые? Кто с вами еще?

– Со мной только я и две заплесневелые старухи. Еще есть сигареты, алкоголь и немножко корня мандрагоры.

– Что вы собираетесь с этим делать, Труп?

– Пока детектив лежал под мостом, я практически полностью разложился физически. Мне нужно было продолжать разлагаться.

– Понятно, Труп. Послушайте, у нас есть справка, вот она, – я показал Кристине, что делать, и она сунула под дверь конверт со справкой о смерти. Его сразу же утащили.

– Что с этим делать?

– Это справка с истинной датой вашей смерти, она заверена благонадежным во всех отношениях дегенератом-картежником-нотариусом. Вы должны пойти в жилищное управление и заставить их пересчитать ваши долги.

– Спасибо вам!

– Не забудьте отблагодарить вашего детектива, – говорю.

– Я занесу ему все, что останется от моих накоплений после уплаты долга.

– Мир вашему праху, Труп. Уходите.

Он смирился и ушел, а вонь осталась.

– Что мы будем делать сегодня, Детектив? Вы раскрыли уже два дела. Может быть, стоит добить Линкольна-Кеннеди?

– С ними вопрос решенный, Кристина. Осталось только кинуть Фантомного Писателя с расследованием.

– Для чего? Вы же никогда не обманывали ваших клиентов.

– Это не клиенты, Кристина, – говорю, – Это говно. Я не собираюсь помогать им наживаться на простых людях с использованием настолько гнилых методов. Они лентяи, Кристина, они хотят только богатства, и чтобы всю работу за них делали другие. Я не могу этого допустить. Пускай этот Писатель сам пишет свои вонючие книги, а Доктору Лаву вообще давно пора устроиться на завод, и скинуть жирок.

– Тогда мы займемся Делом Кристины Т.?

– Да, хочешь взять это дело, детка?

– Как это? – удивилась она.

– Хочешь сама расследовать его?

– Спрашиваете! Конечно, я хочу Детектив!

– Тогда вперед! С чего ты хочешь начать?

– Нужно добавить красивые фотороботы в дело, а потом найти способ поговорить с эмиссарами Ада.

– Отличный план, Кристина. Ты быстро учишься, ты взяла пистолет?

– Конечно.

– Отлично, тогда занимайся расследованием, а я пойду за холодильником. Я куплю больше, лучше, и дороже, чем у загадочных сущностей!

– Отличный план, Детектив.

– Не забудь подшить все материалы своего расследования в дело. Я потом ознакомлюсь.

Город. Сегодня ясное небо, и светит солнце. Так бывает иногда, но проходит так же внезапно, как появилось. Я шел, и чувствовал, что скоро тучи начнут сгущаться, опустится туман, а потом пойдет дождь. Я пообещал себе, что успею. Я обязательно успею.

В магазине холодильников было прохладно. Я поежился, и нехорошие предчувствия одолели меня.

– Вы себе или в подарок? – продавец подошел сзади.

– Я в подарок себе. Я заслужил это, начал новую жизнь.

– Вы бросили пить?

– Я бросил пить, и начал заниматься делами.

– Тогда новый холодильник – это именно то, что вам нужно.

– За тем и пришел, – говорю, а сам думаю, какой же этот продавец все-таки идиот.

– Интересуетесь какой-то определенной моделью?

– Скажите, у вас недавно была распродажа?

– К сожалению, она уже закончилась.

– Значит, все-таки была?

– Была, но к сожалению, уже закончилась.

– Загадочные сущности купили у вас холодильник во время распродажи. Мне нужен больше, дороже и лучше, чем у них.

– Секундочку, я уточню, – говорит, и ушел.

Несколько минут спустя он вернулся, озадаченный, и говорит:

– Простите, а это не вы ли детектив?

– Я, – говорю.

– Я назову вам часть пароля, вы должны будете сказать вторую часть, чтобы убедиться, что вы тот самый детектив.

– Конечно, валяйте.

– Я больше не хочу валяться под мостом со шлюхами, и… Что дальше, детектив?

– И умирать. Я больше не хочу валяться под мостом со шлюхами, и умирать, – говорю.

– Отлично, значит, это вы. Пойдемте, пожалуйста, со мной. Вам звонят.

– Кто? – удивился я.

– Какая-то женщина, мне кажется, ей нужна ваша помощь, она плачет.

Я немедленно бросился вслед за этим парнишкой. Я не должен был оставлять Кристину одну. Моя ошибка, за которую придется заплатить слишком дорого. Я готов был отдать за нее две, три и вообще любое количество цен, которые мне назовут. В конце концов, я не смогу без нее жить, а это стоит любого количества цен.

– Да, я слушаю! – жадно схватил я трубку.

– Детектив, – это была Рита, вся в слезах, соплях и губной помаде. Я слышал шум проезжавших мимо машин, и их гудки. Звонила из телефона-автомата.

– Что случилось? – постарался ответить я максимально холодно. У меня не получилось. Это был голос Риты из моего прошлого.

– Я знаю, что не должна звонить тебе в магазин холодильников, но мне больше не к кому пойти, – говорит, и всхлипывает.

– Если нужно что-то расследовать, лучше звонить в офис, – неожиданно смягчился я.

– Мне нужна твоя помощь, прошу тебя, они меня убьют, – ее голос дрожал.

– Кто хочет убить тебя? – встревожился я.

– Ты знаешь, эти двое.

– Толстый и обычный?

– Да, я прошу тебя, помоги мне. Ради всего, что между нами было. Я все еще не могу забыть тебя, и плачу по ночам, когда у нас годовщина.

– Рита…

– Пожалуйста, приезжай. Я не могу рассказать тебе по телефону. Пожалуйста, приезжай скорее.

– Где ты хочешь встретиться?

– Там, где нас никто не найдет. Ты помнишь наше место?

– Конечно, я помню, Рита.

– Приезжай туда как можно скорее, приезжай прямо сейчас. Прошу тебя, спаси меня! – связь неожиданно оборвалась. Я не мог терять ни секунды. Сегодня еще один день, когда я не куплю холодильник. Еще один день, когда все пошло не по плану.

Я шел и вспоминал наше место. Когда мы были вместе, то никогда не проводили вечера дома. Никогда. Обычно, мы встречались после работы, и говорили за ужином о работе. Я рассказывал ей, сколько потрясающих страховок продал сегодня, а она – сколько начертила потрясающих мостов. Так мы восхищали друг друга, а потом мы шли гулять, или в бар, или в тир, или на танцы. Я был чертовски хорош во всем, и она тоже. Выходные мы проводили вместе, купались в бассейне, проходили оздоровительные комплексы, и отдыхали в шезлонгах с коктейлями. Иногда катались на водных горках. Это было хорошее время, но как все хорошее в этом городе, оно закончилось так же быстро и внезапно, как заканчивается солнце.

Я посмотрел наверх. Небо затянули массивные серые тучи, и на их фоне возвышалось грязное серое бетонное здание, вокруг которого все поросло высокой травой. Бассейн давно не функционировал, и мог служить пристанищем разве что для бездомных. У Риты случилось что-то серьезное, раз она решила встретиться в таком месте. Она не могла назвать его по телефону, потому что нас могли прослушивать. Как бы она ни была напугана, и какая бы ужасная смерть не угрожала ей, она все равно сохраняла самообладание и ясность ума. Интересно, она уже внутри? Я должен поторопиться.

Кристина

Я давно не рисовала так много и красиво, мне кажется, стыдно брать деньги, когда получаешь такое удовольствие от работы. У меня совсем немного болели от усталости глаза, и хотелось немедленно их закрыть, захлопнуть, повесить на каждое веко по амбарному замку, или даже по два, но я не могла остановиться и перестать листать Дело Кристины Т. Это было лучшее дело из всех, прекрасно написанное и с шикарными иллюстрациями тушью. Настоящее произведение искусства. С грустью и тоскою я думала о том, что нужно отложить его в сторону, и сходить перекусить. Слишком часто я изводила себя работой, всецело отдаваясь ей, опускаясь на самое дно этого океана похоти, разврата, немотивированных убийств и похищений века. Я погружалась снова и снова, озабоченная лишь потерями и утратами моих гостей, не задумываясь о том, как мало остается от меня самой воспоследствии. Теперь, когда я четко осознавала, что нужно сделать перерыв, нельзя было терять ни минуты, нужно было всплыть, отряхнуть с себя воду, как старая ищейка, и жадно глотнуть ртом воздух, кофе, булочки.

Я решительно захлопнула папку с делом, и встала из-за стола. Сегодня не тот день, когда работа затащит меня на дно. Сегодня я сама себе хозяйка, и буду поступать так, как велит разум, а не холодное сердце ищейки.

В дверь постучали, а потом я почувствовала до боли знакомый, почти ставший мне родным запах.

– Кто там? – поинтересовалась я, хотя ответ уже был мне известен, и слишком, черт подери, хорошо известен. Лишь один вопрос беспокоил меня – хватит ли мне духу, чтобы открыть дверь, или стоит притвориться, что меня здесь нет?

– Это я, доченька, труп из квартиры. Беда случилась.

– Излагайте, что у вас там? – я не могла открыть дверь, просто не могла, я бы не смогла вынести его вида. Мне достаточно и собственных кошмаров по ночам, и кошмаров моей Кристины Т., я боюсь добавить к ним вид разлагающегося морально мертвеца, который никак не найдет упокоения.

– Где детектив? Мне очень нужна его помощь.

– Теперь я детектив, господин Труп. Излагайте, что у вас стряслось?

– Проклятые жилищники снова послали меня. Выдали официальную бумагу, позвольте я вам покажу.

Он хотел войти, он хотел показать себя во всей красе, я не хотела давать ему ни единого шанса.

– Нагнитесь и просуньте вашу бумагу под дверь, я ознакомлюсь, и отвечу вам в письменной форме, только продиктуйте адрес, по которому можно отправить письмо.

– Не могу, доченька, – начинает жаловаться бедняга, – Тазобедренный сустав совсем отгнил, не нагнуться мне. Пожалуйста, впусти меня.

Снова клиент, снова дело, снова я чувствую, как собственные заботы отходят на задний план, как они оставляют меня наедине с работой. Им не хочется быть третьим лишним, они извиняются, и уходят, закрыв за собой дверь. Я должна пойти вслед за ними, открыть ее, и впустить мертвеца в свой кабинет. Я не могу сопротивляться своему долгу, и как муравей, который повинуясь инстинкту, тащит огромную палку в свой дом, я поднимаюсь с кресла и иду к двери. Запах усиливается, и пугает меня.

Я открываю дверь.

Детектив

Я шел по белому коридору. Когда-то он был белым. Теперь почти вся плитка обвалилась, явив миру грязно-серый цемент, а та, что не обвалилась – потрескалась и покрылась пылью. Я осторожно шел вперед, а под ногами хрустело битое стекло и осколки штукатурки, что падали с потолка. Город. Здесь опасность на каждом шагу. Ты можешь стоять на остановке, и попасть под автобус. Можешь стоять под крышей, но попасть под дождь. Сегодня не тот день, чтобы купить новый холодильник, но определенно именно тот день, когда хорошо умереть. Такой же, как и все остальные.

Я вышел к бассейну наощупь своих воспоминаний. Конечно, он был пуст, поручни покрылись матовой патиной паутин, а с вышки понуро клонились вниз трамплины для прыжков в воду. Спиной к бассейну стояла Рита и курила. Сегодня на ней были короткие черные сапожки, серые джинсы и белая блузка. Именно такой она ушла от меня в наш последний с ней день счастья.

– Рита? – позвал я.

– Ты пришел, – она обернулась и быстро пошла мне навстречу. Упала в мои объятия, и поцеловала меня в губы.

– Что происходит? – на выдохе спросил я.

– Мне было так страшно! Я боялась, что ты не придешь, а ты пришел, чтобы спасти меня?

– Конечно.

– Ты один, за тобой не было хвоста?

– Ты же знаешь, я всегда использую технику обрезания хвостов, даже если за мной не следят.

– Ты настоящий профессионал, я чувствую себя в безопасности, когда ты рядом, – и снова она целует меня, снова и снова, прижимается ко мне и сводит с ума запахом своих волос.

– Скажи мне, что у тебя стряслось.

– Я видела тебя вчера в очереди за пивом. Я видела, как ты счастлив в своей новой жизни. Мне стало жаль эту несчастную девчонку, и тогда я потребовала от них избавить ее от мучений. Я сказала, что она давно выплатила свой долг! Они только рассмеялись, и сказали, что мне никогда не стать эмиссаром Ада, если я не убью в себе эту сердобольность к другим людям, – она снова плакала.

– Звучит неплохо, – говорю.

– Я знаю! Я сказала им, что расскажу ей, все что знаю, что освобожу ее, и заставлю забыть весь этот кошмар!

– Рита, – говорю, и понимаю, что сейчас, даже без платья и каблуков, она прекрасна так, как не была прекрасна никогда прежде. Она светилась красотой изнутри, она сияла ею, сияла ярче Кассиопеи, и я подумал, что нет ничего прекраснее человека, отринувшего зло внутри себя.

– Они сказали, что не допустят этого, что им проще найти нового кандидата. Я спросила их, что значит нового, и тогда они достали свои ножи. Я попятилась назад, оступилась и упала.

– Говори, не останавливайся.

– Ты не представляешь себе, на что способны эти двое! Тогда под мостом, они хотели сделать с тобой много ужасных вещей, пока ты умирал. Я не могла допустить этого. Я остановила их, и они еще тогда задумались, можно ли мне доверять.

– Как тебе удалось сбежать? – спросил я, взяв ее за плечи и заглянув в эти прекрасные добрые глаза.

– Я сняла свои красные лаковые туфли с ультраострым носком и невероятной длины тонкими шпильками, и швырнула в них. Толстому туфля угодила в живот, и он согнулся пополам, а второму досталось мыском в глаз. Я вскочила, и убежала оттуда босиком.

– Когда это было?

– Сегодня ночью, я провела ночь на вокзале, я хотела уехать, но они бы нашли меня. Они найдут меня везде, я боялась прийти к тебе, но у меня не было другого выхода. Прошу тебя, помоги мне.

– Что я могу для тебя сделать?

– Дай им то, что им нужно, прошу тебя. Пусть забирают это и проваливают ко всем чертям, откуда взялись.

– Что же им нужно, Рита?

– Ты должен распутать дела Доктора Лава и Фантомного Писателя. Они хотят этого. Дай им все, что они пожелают, и тогда они оставят нас в покое.

– Нас?

– Нас с тобой, и тогда мы снова сможем быть вместе.

– Что стало с нашим ребенком, Рита?

– Не переживай за нее, с ней все в порядке.

– С ней? Ты родила дочь?

– Да, да! – расплакалась она от счастья, – Я родила от тебя дочь, у нее все хорошо.

– Она знает обо мне?

– Я посчитала, что ей будет лучше не знать.

– Кто она, Рита? Где она? Я знаю ее?

– Прошу тебя, давай не будем об этом!

– Да, мамочка, давай не будем об этом! – я услышал за спиной знакомый голос, и конечно не успел обернуться. Два выстрела, и я упал.

– Ты обманула меня, – говорю, смотрю на сапоги Риты, чувствую, как она ухмыляется, а с ее хищных губ капает яд на мои пальцы, обжигая их, – У меня сын…

Кристина

Я медленно подошла к двери, чтобы привыкнуть, и чем ближе я подходила, тем запах становился не только сильнее, но и сгущался сам воздух вокруг. Я взялась за ручку двери. Было страшно, и я чувствовала, что пахнет неприятностями. Все как там, только мои руки все еще при мне. Удастся ли мне сохранить их до конца? Я дернула ручку, и отпрыгнула в другой конец кабинета. За дверью стоял он.