Иван Николаевич Сухих
Свет светит
– Спасибо, – сразу же ответил Алексей.
После ужина, состоявшего из порции риса, которую надо было запаривать в кипятке, и чая из пакетика, Хартане задумалась на несколько секунд.
– Надо позвонить Дмитрию Викторовичу, – сказала она.
Хартане развернула плёночный компьютер, произвела движения пальцем по его поверхности и села на стул в углу комнаты. Через небольшой промежуток времени в центре комнаты появилось голографическое изображение Дмитрия Викторовича, сидевшего за письменным столом в кабинете, в котором Алексей раньше никогда не был. Илте рядом не было.
– Здравствуй, Хартане. А… вот и Алексей. Как путешествие? – поприветствовал и поинтересовался Дмитрий Викторович.
Алексей при появлении изображения Дмитрия Викторовича сразу же встал рядом с Хартане, чтобы иметь возможность участвовать в беседе.
– Здравствуйте. Путешествие очень интересное. Здесь, конечно, не так всё устроено, как в Европе, но зато много удивительных и необычных вещей. Мне нравится, – быстро отозвался Алексей.
– Это хорошо, что ты получаешь удовольствие от того, что ты видишь. Мир многообразен и, в том числе этим, хорош, – удовлетворённо сказал Дмитрий Викторович.
– Мы сейчас в Лаосе. Нгуен здесь работает. Он не может приехать погостить, – вступила в разговор Хартане, делая едва заметное ударение на последнем слове.
После этого Хартане быстро, но в то же время не упустив ни одной подробности, рассказала о том, что было на протяжении всего заканчивающегося дня. Дмитрий Викторович внимательно выслушал её, не перебивая.
– Что нам делать завтра? Возвратиться или навестить Ниру? – спросила в конце своей речи Хартане.
– Я не знаю, кто такая Ниру, но я бы хотел ещё попутешествовать, – вставил свой голос Алексей.
– Я тоже думаю, что нельзя не навестить Ниру, – с улыбкой сказал Дмитрий Викторович. – Мы должны навестить всех друзей, которых мы надеялись увидеть.
– Хорошо, доктор. Тогда завтра в любом случае я ещё раз свяжусь с вами, – сказала Хартане.
Изображение Дмитрия Викторовича исчезло.
– Кто такая Ниру? – спросил Алексей.
– Наша подруга. Она живёт в Индии, – коротко ответила Хартане.
– Отлично. Завтра посмотрим Индию и подругу, – сделал заключение Алексей.
Глава 14
Прошло четыре дня, как Пётр Павлович отвёз Алексея к этому странному доктору. Алексей звонил каждый вечер и говорил, что у него всё хорошо. Но одно дело – слова, а другое дело – действительное положение вещей. Пётр Павлович отлично понимал эту разницу на примере своего бизнеса. В любом случае, не видеть сына четыре дня и не знать, что в действительности происходит, как идёт лечение, успешно или нет, можно ли вообще было довериться этому доктору на Крайнем Севере – это было тяжёлое испытание для нервной системы Петра Павловича.
Пётр Павлович вышел из дома. Погода была пасмурная, на небе местами висели тёмные тучи, чередовавшиеся с участками светло-синего цвета. Водитель Дима уже ждал его в автомобиле. Пётр Павлович сел в машину на своё место, когда он пользовался услугами водителя, на заднее сиденье справа.
– В контору, – коротко сказал он.
Не говоря ни слова, Дима поехал к указанной цели. Взглянув на хозяина, он понял, что тот сегодня не в духе.
Пётр Павлович, насупившись, сидел и все двадцать минут поездки смотрел в окно машины.
Когда они приехали к офису компании, Пётр Павлович, посидев две минуты в салоне в задумчивости, как бы нехотя вышел из автомобиля.
– Будь здесь, – отдал он очередной приказ водителю и вошёл в здание.
Войдя в свой кабинет, он сел в своё кресло и вызвал секретаршу.
– Встреча подтверждена? – спросил Пётр Павлович.
– Да, партнеры должны приехать к двум часам, – ответила секретарша.
– Сразу же сообщишь мне, – распорядился Пётр Павлович.
Секретарша вышла.
Пётр Павлович занялся чтением документов. Однако смысл прочитанного с трудом воспринимался им. Ещё труднее было вносить какие-то поправки в эти документы. Мысли всё время уходили в ту сторону, в которую они не должны были сейчас уходить. Тем не менее Пётр Павлович заметил, что его партнёры в результате завысили цену продажи на сорок процентов. Это его даже немного позабавило не несколько секунд. Неужели они могли надеяться, что он это пропустит? Либо глупцы, либо подлецы. Вероятно, первое.
В дверь постучали. Вошла секретарша.
– Партнёры приехали, – сообщила она.
– Пусть войдут. И пригласи нашего юриста, – отдал приказание Пётр Павлович.
После рукопожатий вошедшие два человека с дежурными улыбками на лицах сели за стол переговоров. Практически сразу после этого в кабинете появился юрист компании.
– Итак, вы прочитали подготовленный нами проект договора? – спросил один из пришедших на чистом русском языке, хотя некоторое сходство с манекенами выдавало в них иностранцев.
– Да, прочитал. Он вполне приемлемый. Но вот конечная цена в нём указана ошибочно, – спокойно сказал Пётр Павлович.
– Как ошибочно? Нет-нет, всё точно. Мы всё просчитывали, – встревожился собеседник.
– Я тоже всё пересчитал. Конечная цена продажи завышена на сорок процентов, – Пётр Павлович знал, что он прав, и поэтому нисколько не волновался.
Не столько ему не хотелось переплачивать (разумеется, переплачивать он бы не стал), сколько ему не хотелось дать хотя бы кому-нибудь какую-либо надежду на то, что его, Петра Павловича, можно надуть. Нет, такого он никому не позволит.
– Но мы не можем снизить цену. Мы бы хотели пойти вам навстречу. Но тогда мы окажемся в убытке, – ласково сказал второй из пришедших.
– Нет, тогда каждый окажется при своей законной прибыли. А в предложенном вами варианте вы хотите получить то, что вам не принадлежит, – Пётр Павлович не собирался отступать ни на шаг.
– Если мы не подпишем данный договор, то вам придётся платить нам неустойку. Наше время дорого стоит. Давайте не будем терять время и подпишем предложенный нами договор – партнёры начинали нервничать.
– Дорого стоит время у гостиничных проституток. А у честных людей время бесценно. Поэтому я уверен, что наше время не имеет цены, – объяснил Пётр Павлович.
– Нет, это не так. Никаких предварительных договорённостей подписано не было. Поэтому стороны совершенно свободны в своих решениях. Ни о какой неустойке даже речи быть не может, – к обсуждению подключился юрист компании Петра Павловича.
Пришедшие партнёры начали пыхтеть. Они были очень взволнованы. Надежда на получение барыша даром таяла буквально на глазах. Возможность хапнуть большой кусок с помощью небольшого мошенничества ускользала из их рук.
– В свободном мире так не принято. Так дела не делаются. В России царит произвол, а не принципы свободного бизнеса. Тень Гулага ещё не исчезла и владеет всеми здесь. Никто в свободном мире не будет иметь с вами дела, – партнёры были крайне раздражены.
– В каком свободном мире? У вас в Америке, что ли? – Пётр Павлович был откровенно удивлён. – Сейчас в России на сто тысяч населения приходится четыреста семьдесят пять заключённых. А в Америке сейчас на сто тысяч населения приходится от шестисот одного заключённого в Техасе до восьмисот девяноста трёх заключённых в Луизиане. В американских тюрьмах содержится двадцать пять процентов всех заключенных планеты, в то время как на территории США проживает всего лишь пять процентов от мирового населения. А истории вы вообще не знаете. В «страшном» советском Гулаге максимальное количество заключённых составляло один миллион семьсот тысяч (с учётом военнопленных фашистских солдат и нацистских помощников). А в «свободных» США сейчас численность заключённых превышает два миллиона двести тысяч человек.
Партнеры сопели носами, но ничего не говорили.
– Вот предложенный вами проект договора с внесёнными мной поправками, – Пётр Павлович протянул партнёрам бумаги и заключил, – или мы этот договор сейчас подписываем, или наше знакомство перейдёт из настоящего в прошлое.
Партнеры покрутили протянутые им Петром Павловичем бумаги в руках, потом углубились в их чтение, затем пошептались друг с другом и с недовольным видом поставили свои подписи. После этого на их лицах снова появилась механическая улыбка, и они ушли.
Пётр Павлович опять остался в кабинете один. Во время переговоров он отвлёкся от своих прежних мыслей. Но теперь беспокойство перед будущим и тревога за сына с новой силой овладели им.
Пётр Павлович вызвал секретаршу.
– На сегодня больше ничего срочного нет?
– Нет, ничего срочного. Пара приглашений на презентации и всё, – ответила секретарша.
– Тогда я уехал, – сказал Пётр Павлович.
Он вышел из здания. Водитель Дима ждал его перед входом.
– Домой? – спросил водитель.
– Нет… Дима, давай, не спеша, покатаемся по центру, – сказал Пётр Павлович, усевшись в машине.
Дима завёл автомобиль и медленно поехал по улицам центра Москвы.
На улицах было многолюдно, все куда-то спешили. Для Петра Павловича в данный момент было удивительно, что у каждого из нескольких миллионов людей были свои планы, которые они торопились выполнить, и всё это происходило на территории, не превышающей тридцати километров в радиусе от места нахождения Петра Павловича. «Чудаки, – подумал Пётр Павлович, – сегодня вы строите планы, а завтра вас уже и на свете может не быть. Вы даже предусмотреть и тем более предотвратить этого не в состоянии. Но при этом пытаетесь изобразить из себя понимающих жизнь экспертов». Пётр Павлович почувствовал раздражение.
– Поехали в «Девятое небо», – проговорил Пётр Павлович.
Дима, не сказав ни слова, изменил маршрут и направил автомобиль к указанной цели. Он прекрасно знал, что ресторан «Девятое небо» был одним из любимых мест Петра Павловича, в которое тот направлялся, чтобы отвлечься и подумать о жизни.
Поднявшись на скоростном лифте до заданного уровня, Пётр Павлович занял столик в Бриллиантовом зале. Меню там было таким же, как и в Золотом и Серебряном залах, но отделка помещения была наиболее шикарной. К Петру Павловичу подошёл официант, напоминавший только что сошедшего с конвейера робота – настолько чистым и точным он был, и принял заказ.
В ожидании выполнения заказа Пётр Павлович с хмурым видом уставился в окно ресторана, за которым было видно обширную часть Москвы. Он взял вилку со стола и крутил её в руках. Усердно занимаясь этой деятельностью, Пётр Павлович не заметил, как у его столика оказался какой-то человек, пожилого вида, вполне прилично одетый, но казавшийся немного выпившим, хотя запаха спирта от него не ощущалось.
– Грустите? – запросто спросил человек, как будто он был давно знаком с Пётром Павловичем.
Пётр Павлович перестал крутить вилку и вопросительно посмотрел на незнакомца.
– Можно присесть здесь на минуту? – спросил человек, указывая на стул, стоявший с противоположной стороны столика.
– Сядьте, – после короткой паузы ответил Пётр Павлович. – Вы что-то хотели?
– Да нет, я так просто. Вижу, что вы сидите в одиночестве. Я вот тоже здесь один. Слова сказать некому. Вот и думаю о разном, – объяснил человек своё поведение.
– И о чём же вы думаете? – не удержался от вопроса Пётр Павлович.
– О будущем. О том, какая жизнь будет через много лет. О канате над пропастью.
– О каком канате? – не поняв, решил уточнить Пётр Павлович.
– Ну, о канате над пропастью. Или о мосте над бездной. Это уж кто как называет. О том пути, который надо пройти человеческой цивилизации, чтобы не свалиться в пропасть, чтобы люди не стали ни животными, ни роботами.
– Судя по всему, станут, – мрачно заметил Пётр Павлович.
– Почему вы так думаете? – с удивлением поинтересовался собеседник.
– Да вы посмотрите на сегодняшнюю мелочь. Что хорошего вы видите в них? – сказал Пётр Павлович с раздражением, но одновременно как бы приглашая человека возразить себе.
– Это зависит от родителей. Ребенок это чистая страница с прилагающимся набором красок. У каждого ребенка этот набор красок разный. Задача родителей – нарисовать, используя данный Богом этому ребенку набор красок, на этом чистом листе достойную картину. А иначе другие люди могут нарисовать что-нибудь уродливое в душе вашего ребенка. Но рисуя, будьте осторожны, чтобы своим чрезмерным и глупым усердием самим не нарисовать что-нибудь безобразное. Достойную картину в душе вашего ребенка надо рисовать очень аккуратно и нежно. Тогда и будущее будет прекрасным.
В это время официант принёс Петру Павловичу его заказ.
– Чьё будущее? – не обращая внимания на тарелки, поставленные официантом перед ним, спросил Пётр Павлович.
– Ваше. И всей цивилизации, – запросто ответил человек. – Извините, что занял ваше время. Мне было очень приятно поговорить с вами. Всего хорошего.
С этими словами странный человек поднялся и ушёл.
Пётр Павлович ещё десять минут сидел в раздумье, прежде чем приступил к пище.
Через час с небольшим Пётр Павлович вышел из ресторана, спустился на лифте и сел в свой автомобиль. Несколько минут он сидел, не проронив ни слова. Прекрасно зная характер своего хозяина, водитель Дима тоже не пытался заговорить.
– Ну, ладно… Едем сегодня домой, – наконец произнёс Пётр Павлович.
Радостно вздохнув, Дима начал движение и направил автомобиль к дому Петра Павловича.
Пётр Павлович тоже чувствовал себя более спокойным, как чувствует себя человек, который принял решение и которого больше не мучат сомнения. Но о своих решениях он никогда никому не говорил до их осуществления.
Глава 15
Рано утром, когда все ещё спали, Хартане слегка потрясла Алексея за плечо.
– Нам пора. Прощаться с хозяевами не будем, – проинформировала Хартане Алексея.
Алексей с закрытыми глазами промычал что-то похожее на «угу» и глубоко вздохнул. Потом он немного пошевелил пальцами одной руки, затем согнул и разогнул пальцы другой руки, и только после этого приоткрыл один глаз. Через секунду его взгляд стал осмысленным, и он вскочил на ноги. Быстро собравшись, Алексей застал Хартане в коридоре, полностью готовую для продолжения их путешествия.
– Хорошо спал, – констатировала Хартане.
– Да, неплохо, – подтвердил Алексей. – Даже чуть-чуть забыл, где мы сейчас находимся.
Хартане вопросительно взглянула на него.
– Но сразу же вспомнил, – пояснил Алексей. – И готов к новым свершениям.
– Тогда в путь, – сказала Хартане и направилась к выходу из здания, которое послужило им домом на эту ночь.
Алексей последовал за ней. Весь его вид выражал готовность к продолжению приключений.
Они вышли на улицу, сели в свой автомобиль, отъехали в сторону джунглей и поднялись в воздух. Хартане направила машину на запад.
– Долго нам ехать? – спросил Алексей, как будто они двигались по шоссе, а не по воздуху.
– Через сорок минут будем у цели, – уверенно ответила Хартане.
Алексей через окно разглядывал виды местности, которые менялись внизу. Хартане о чём-то сосредоточенно думала.
Через какое-то время Алексей увидел, что джунгли кончились. Появились поля, равнины вперемешку с небольшими лесами. Периодически под автомобилем проплывали небольшие города.
И вдруг появилась широкая река с тёмно-серой поверхностью воды. Река была спокойная, движения воды на её поверхности не было заметно. Вдоль одного из её берегов в противоположных направлениях двигались небольшие лодки, на каждой из которых находилось от одного до десяти человек. В нескольких километрах к северу виднелись многочисленные здания, причём самые массивные из них располагались по высокому берегу реки в пятидесяти метрах от края воды. Эти шестиэтажные старые огромные здания, похожие на дворцы, располагались в шеренгу по берегу реки и казались издали сплошной стеной, отделявшей город от реки.
Именно к этому городу после приземления и направилась машина, в которой находились Алексей и Хартане.
– Это Ганг? – поинтересовался Алексей, чтобы удостовериться в своих предположениях.
– Да, в географическом понимании, – подтвердила Хартане. – А в культурологическом понимании правильно говорить «Ганга». Это река, спустившаяся с неба на землю, священная река.
– И город священный? – улыбнувшись, спросил Алексей.
– И город тоже, – без тени улыбки ответила Хартане. – Это Варанаси, один из семи древнейших индийских городов. Индусы считают его самым древним городом на Земле, в котором люди живут непрерывно с момента его основания.
– Ниру живёт в этом городе? – Алексей догадался, но хотел услышать подтверждения.
– Да, здесь, – ответила Хартане и, подумав секунду, добавила. – Надо запомнить некоторые особенности поведения среди индусов. Ничего нельзя у другого человека брать и отдавать левой рукой, левая рука считается нечистой. Только правой рукой. Все храмы надо обходить по часовой стрелке, чтобы ближе к храму была правая рука. Левой рукой до храмов и до людей дотрагиваться нельзя. Нельзя протягивать ноги в направлении какого-либо человека. Нельзя обижать коров.
– Да, про коров я знаю, – весело сказал Алексей. – Попробую не перепутать руки, хотя я и левша.
– Да, перепутать нельзя, – многозначительно ответила Хартане. – Индусы добрые и терпеливые люди, но их культуру и религию надо уважать, особенно в священном городе. Это лучший способ сохранить здоровье.
На берегу реки была наложена груда дров. Вокруг неё стояли около десятка людей. Один из этих людей подошел вплотную к дровам, склонился над ними и быстро отошёл назад. Внезапно появился огонь, и вся груда дров превратилась в огромный костёр.
– В такую жару они ещё и огонь разводят, – удивился Алексей. – Что у них, пикник на лестнице у реки?
– Нет, – ответила Хартане. – Это кремация. Лучшим местом для своей смерти индусы считают священный город Варанаси. Они специально приходят или просят родственников принести их сюда, чтобы здесь умереть и быть кремированными. Тогда они смогут изменить свою карму и в будущей жизни иметь более хорошую судьбу, чем в завершающейся жизни.
Алексей, не отрываясь, смотрел на огромный костёр на лестнице на берегу реки.
– В смысле? Там сейчас сжигают покойника?
– Ну, да, – размеренно подтвердила свои слова Хартане. – Эти лестницы, спускающиеся к воде, называются «гаты». Но кремируют покойников только на некоторых из них. А на других вечером совершаются религиозные церемонии.
Алексей резко отвернулся от костра и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул носом воздух. Он стал смотреть в противоположную сторону.
Тем временем они отдалились от реки и въехали вглубь города. Знаков дорожного движения не было никаких. Машины ехали по собственному усмотрению их водителей, что создавало некоторую неразбериху на дороге, но однако аварий не было видно. По проезжей части дороги флегматично медленно ходили тощие коровы, периодически ложась посреди дороги на асфальт или отходя на обочину, чтобы порыться в какой-нибудь свалке. Если можно было объехать корову, то водители делали это. Если объехать корову возможности не было, то водители останавливались и терпеливо ждали, когда корова соизволит уйти с дороги. Данное обстоятельство развеселило Алексея.
– Коровы здесь являются королевами. Они делают всё, что они хотят, – сделал вывод вслух Алексей.
– Да, но коровам здесь не позавидуешь, – возразила Хартане.
–Почему это? – усомнился Алексей.
– Потому что в молодости коровы пасутся на сочных лугах, и люди получают от них молоко, – пояснила Хартане. – А в старости коровы перестают давать молоко, и люди прогоняют их из стада и из тех мест, где они паслись. Коровы становятся предоставленными сами себе. Они идут в города, чтобы рыться в мусорных кучах для поиска пропитания. Бездомные коровы здесь ведут такую же жизнь, как и бездомные кошки у нас. Поэтому те и другие такие тощие.
Данная диалектика заставила Алексея погрузиться в молчание и задумчивость.
Тем временем автомобиль под управлением Хартане оказался на противоположной окраине города. Одноэтажные дома стояли вдоль улицы. Каждый из них имел участок земли вокруг, который был обнесён небольшим проволочным забором. По периметру каждого дома на улице были выстроены стоявшие вплотную друг к другу небольшие горшки с растущими в них цветами. Перед одним из таких домов Хартане остановила автомобиль.
– Мы приехали, – сказала Хартане и вышла из машины.
Алексей последовал за ней. Они подошли к дому. Привычного электрического звонка при входе не наблюдалось. Зато имелся маленький металлический колокольчик, который при покачивании издавал довольно громкий звук. Хартане потрясла колокольчик. Две минуты никакого движения внутри дома не слышалось. Потом дверь отворилась.
На пороге появилась смуглая низкая ростом девушка, напоминавшая формами два поставленных друг на друга шара Её чёрные волосы были стянуты сзади в хвостик.
– Здравствуй, Ниру, – сказала Хартане с явным выражением радости на лице.
–Хартане! Здравствуй! Откуда ты? Я не ожидала тебя встретить, – Ниру говорила свободно на русском языке, но с выраженным акцентом.
Вместо взаимных объятий, какие обычно наблюдал Алексей при встрече знакомых девушек в институте, Ниру и Хартане с удовольствием пожали друг другу руки, но каждая использовала для этого обе свои руки.
Ниру вопросительно взглянула на Алексея.
– Познакомься. Это Алексей. Он не сотрудник, он гость – заметив взгляд Ниру, сразу же пояснила Хартане.
– Алексей также поздоровался с Ниру.
– Заходите, – Ниру жестом пригласила всех в дом.
Они, разувшись при входе, прошли внутрь дома.
Обстановка дома была простая. Алексей заметил, что в южных странах мебели в домах бывает очень мало, только самая необходимая.
– Мне нравится, когда в комнатах свободно, – произнёс он.
– Больше вещей не нужно. У нас в некоторых домах, в других частях города, внутри находятся только гамак, маленький стол и телевизор. И людям там этого вполне достаточно для жизни, – пояснила Ниру, частично как бы оправдываясь.
Если в Лаосе и Вьетнаме в жилищах стояли многочисленные маленькие статуэтки Будды, то здесь их совсем не было. Но внутри этого дома Алексей увидел висевшие и стоявшие металлические фигурки разного размера, отдалённо напоминавшие то ли число «тридцать», то ли букву «ю».
– Что это означает? – спросил он, указывая на одну из них.
– Это символ «аум», – ответила Ниру.
– Секта такая, что ли? – не понял Алексей.
– Нет, – улыбнулась Ниру. – Это звук, создающий новые части мироздания и устанавливающий гармонию существующих вещей.
– Понятно… Восточная философия, – безнадежно констатировал Алексей.
Девушки засмеялись.
– Если вслушаться, то этот звук «аум» напоминает звук, получающийся при ударе по металлу. Ведь похоже, да? – включилась в обсуждение данного вопроса Хартане.
– Ну… в принципе…, – согласился Алексей.
– Так значит, скорее всего, древние люди впервые услышали этот звук тогда, когда они научились обрабатывать металл, или их кто-то этому научил. А обработка металла явилась техническим переворотом, изменившим всю жизнь людей, выведшим людей на новую ступень прогрессивного развития. Поэтому этот звук стал означать гармонию и прогресс, – завершила цепь логических рассуждений Хартане.
– Возможно, – полностью и сразу соглашаться с девушкой Алексею не хотелось. – А как логически объяснить, почему свастика является древним символом солнца и плодородия?
– Разве свастика не напоминает вид спиральной галактики? – в ответ задала вопрос Ниру.
– Алексей не сотрудник, – быстро сказала Хартане, обращаясь к Ниру.
– Как вы сюда приехали? – переключила тему разговора Ниру.
Она и гости уселись на стулья, стоявшие в комнате.
– Мы прилетели на автомобиле, – сказала Хартане.
Ниру понимающе кивнула. Алексей понял, что она в курсе всех удивительных особенностей и технических средств, которые он видел в доме доктора.
– Ты не могла бы несколько ближайших дней у нас погостить? – спросила её Хартане, делая ударение на последнем слове.
Ниру несколько замялась и потом вздохнула.
– Мой брат Чаранбир…, – медленно произнесла она и остановилась.
– Что Чаранбир? – встревожено спросила Хартане.
– Он… пропал, – тихо ответила Ниру.
– Когда пропал? Каким образом?
– Четыре дня назад он сказал, что ему предлагали работу на какую-то западную фирму, но что он собирается отказаться. Утром он ушёл на работу и назад не вернулся. Я не знаю, где он, и не могу с ним связаться.
– Он занимался тем же? – решила уточнить Хартане.
– Да, той же технологией низкоэнергетических сверхзвуковых полётов для точной доставки грузов, – подтвердила Ниру.
– И ни у кого из родственников и знакомых его нет?
– Наши родители живут в Нью-Дели, а других родственников у нас нет. Я родителям звонила. Я им не сказала. Но по их разговору поняла, что его у них нет.
Хартане задумалась.
– Здесь требуется посоветоваться, – сказала она.
Хартане достала из кармана плёночный компьютер, развернула его и провела по нему пальцем. Через десять секунд в комнате появилось голографическое изображение Дмитрия Викторовича. Его лицо выражало напряжённое внимание.
– Здравствуйте, доктор, – начала говорить Хартане. – Чаранбир пропал. Ниру не знает, где он, и волнуется. Я не уверена в дальнейших действиях.
Дмитрий Викторович немного помолчал, размышляя. Потом по выражению его лица стало понятно, что он принял решение.
– Алексей, какое твоё мнение о поездке? – спросил Дмитрий Викторович.
Вопрос для Алексея был неожиданным. Он не ожидал, что именно сейчас ему зададут вообще какие-либо вопросы.
– Ну…, пока мне интересно и нравится, – замявшись вначале, ответил Алексей.
– Значит, ты не против того, чтобы совместить приятное с полезным? – вопрос Дмитрия Викторовича был похож на риторический.
– Конечно, – ответ Алексея был предопределён.
– Тогда мы окажем помощь Ниру в поиске её брата Чаранбира, – ответил Дмитрий Викторович на вопрос Хартане.
– А если его не окажется в радиусе десяти километров? – спросила Хартане.
– Тогда вместо поиска по рисунку электромагнитных волн организма используй резонанс молекулы ДНК в расширении на родственников первой линии в радиусе десяти тысяч километров по хорде земного шара, – Дмитрий Викторович дал чёткое указание.
– Понятно, – произнесла Хартане и вопросительно посмотрела на Дмитрия Викторовича.
– Дальше принимай решение самостоятельно с учётом ограничения по времени, – сделал заключение Дмитрий Викторович.
– Хорошо, – произнесла Хартане, свернула компьютер и убрала его в карман.
Изображение Дмитрия Викторовича исчезло. Ниру с надеждой посмотрела на Хартане. Алексей находился в ожидании.
– Мне нужен один твой волос, – обратилась Хартане к Ниру.
Ниру молча и быстро выдернула из головы волосок и передала его Хартане.
Хартане взяла его и направилась к автомобилю. Ниру и Алексей последовали за ней. Хартане села на водительское место, открыла небольшое углубление на внутренней стороне двери машины, положила туда этот волосок, после чего нажала несколько раз в разных местах около этого углубления.
– Отойдём внутрь дома, – обратилась Хартане с своим знакомым. – Радиус большой, и поэтому мощность излучения в пределах метра может достигать нижних границ измеримой прибором дозы. Это займёт две минуты.
Они вернулись в дом. Две минуты прошли в томительном ожидании.
– Так, теперь посмотрим результат, – прервала молчание Хартане через обозначенный промежуток времени.
Опять все вместе они вернулись к автомобилю. Хартане убрала волос Ниру из рабочей камеры, и нажала теперь только один раз рядом с этим углублением на двери машины. После этого на небольшом экране справа от руля появилось трёхмерное изображение прозрачного глобуса, что обеспечивало одновременное изображение всей поверхности земного шара. На этой поверхности земного шара были видны четыре довольно яркие красные точки. Две точки были совсем рядом, одна точка тоже поблизости, и одна точка в стороне справа.
– Родители, Ниру и Чаранбир, – произнесла Хартане то, о чём все уже сразу догадались.
В глазах Ниру было выражение ужаса.
Хартане провела пальцами по экрану и увеличила масштаб.
– Не волнуйся, это не океан, это остров в Андаманском море, – Хартане попыталась успокоить её и дотронулась пальцем до этой отдельно располагающейся точки. В нижней части экрана появилась надпись: «Северный Сентинельский остров».
У Ниру вырвался стон.
– Сегодня же мы будем там и всё выясним, – твёрдо сказала Хартане.
Алексей с интересом наблюдал за всем происходящим и за эти минуты не проронил ни слова, но и не упустил ничего из виду.
Хартане и последовавший за ней Алексей быстрым шагом вернулись в автомобиль и отъехали от дома Ниру, которая осталась стоять рядом с входной дверью, глядя им вслед.
Над головой молодых людей были плотные низкие облака, закрывавшие почти всё небо, кроме отдельных пятен чистого синего цвета, сквозь которые проникал солнечный свет.
Покинув территорию города и выехав в безлюдное место, Хартане направила движение автомобиля вверх. Быстро поднявшись на высоту четырёх тысяч метров, машина по горизонтальной траектории продолжила движение на юго-восток.
– Я заметил, что Ниру была сильно испугана, когда узнала о местонахождении своего брата. Почему? Чего она так испугалась? – прервав молчание, начал разговор Алексей.
Хартане ответила не сразу. Было видно, что Алексей перебил ход её размышлений.
– Полученное место, где находится Чаранбир, мы с ней никак не ожидали увидеть, – задумчиво и медленно проговорила Хартане. – На Северном Сентинельском острове живёт изолированное племя туземцев. Больше там никто не бывает.
– Что значит «изолированное племя»? Почему с ними никто не общается? Ведь к ним легко можно доплыть на корабле или добраться на вертолёте, – недоумённо спросил Алексей.
– Изолированное потому, что они сами ни с кем не хотят общаться. А так, конечно, добраться до этого острова больших сложностей не представляет, – ответила Хартане. – Но только эти туземцы сразу же обстреливают из луков все вертолеты и корабли, которые приближаются к этому острову. А заставлять их вступать в общение, силой нарушая их образ жизни, никто не собирается.
– Удивительно, что такие необщительные племена существуют до сих пор на Земле, – искренне произнёс Алексей.
– Такие изолированные племена существуют также в центральных районах экваториальной Африки и Южной Америки, – пояснила Хартане. – Вход посторонним людям в области их проживания запрещён властями тех стран, на территории которых эти племена находятся. В Азии единственным местом, где проживает изолированное племя, является Северный Сентинельский остров в Андаманском море.
– А…, теперь понятно, почему так удивительно местонахождение Чаранбира на этом острове, – удовлетворённо произнёс Алексей.
– Удивительно то, что он ещё живой, – помолчав, добавила Хартане. – Туземцы за последние годы убили несколько человек, которых случайно бурей вынесло на этот остров. Их трупы с несколькими стрелами видели с вертолётов.
Алексей не стал продолжать разговор. Всю оставшуюся дорогу он периодически ёрзал на своём сиденье и постукивал пальцами рук друг по другу.
