Ирина Киреева
Покорители пространств
ДИМА – СМЕЛЫЙ ЧЕЛОВЕК
Третий "А" в это время отдыхал на реке.
Мика видел эту речку с космолёта в день их прибытия на Землю.
С высоты казалось: сверкающая стрела из драгоценного металла пересекает весь город и делит его на две половины.
Речка неширокая, ещё уже она на окраине города – в том месте, где расположился третий "А". Зато берега у неё высокие. Над рекой перекинулся деревянный мост. Он старый, но почти не пружинит, даже если большой, тяжёлый человек идёт по нему.
Третий "А" по мосту не стал переходить, а спустился вниз, на песчаный бережок.
Тут было так классно! Ребята наловили рыбы, развели костёр. Вот уже и вода в котелке закипела…
И никто не замечал, как одиноко Диме. Он тоже приносил ветки для костра, даже посидел возле него на корточках… Потом отошёл от всех подальше и стал бросать камешки в речку. И вдруг услышал сзади себя:
– Ой, какой хороший мальчик!
– Примерный! Камешки бросает.
– Пятёрочки получает. Спорим: слабо ему хоть раз двойку получить!
– Эй, образованный! А что ты всё время дальней дорогой из школы ходишь? Зигзагами? Нас испугался?
– Дикий какой-то стал.
– Да он же трус! Ты разве забыл?
Дима повернулся и, даже не взглянув на своих обидчиков, прошёл мимо них.
– Он нас боится!
– Трус! Трус! Трус! – закричали они и захохотали вслед.
Дима поднялся на высокий берег. Подошёл к мосту. Постоял немного. Снизу его никто не видел. Потом запрыгнул на перила и, едва не свалившись, всё же удержался.
Он давно придумал такое "доказательство храбрости", даже успел потренироваться: дома ходил по одной линеечке, а в сарае – по узенькому брёвнышку. Но ни разу не ходил на большой высоте.
"Не такая уж и высота, – сказал он себе, – всего-то метров девять". Шмыгнул носом, решительно вытер кулаком под ним – и сделал шаг…
Первые шаги ему показались лёгкими – мост нависал пока что над землёй. Но вот побежала под ним вода… Вот почти середина реки. Уже не повернёшь назад.
– Смотрите! Смотрите! – кто-то пронзительно крикнул внизу.
Дима пошатнулся.
– Побежали! Сдёрнем его с перил! – закричали ребята.
– Стойте! – не своим голосом приказала Наталья Сергеевна. – Не смейте бежать за ним!
Все замерли и стали, затаив дыхание, наблюдать за Димой.
Он пробалансировал несколько мгновений, выровнялся и пошёл дальше, стараясь не смотреть, как течёт река, а глядя только на перила. Но река всё равно бежала перед глазами. Вдруг ему показалось, что мама взяла его за руку и помогает идти, а сама шагает рядом. Диме сразу стало легко и нестрашно.
Он дошёл до другого берега, спрыгнул и по мосту вернулся назад. Когда спустился вниз, остановился возле Овсянкина и посмотрел ему прямо в глаза, будто хотел сказать: "Попробуй – пройди! Ты ведь смелый!" Но тот резко отвернулся и отошёл в сторонку. "Ну и отворачивайся!" – не огорчился Дима. На Рукавичкина и Сапожкова он даже не взглянул. Пусть теперь назовут его трусом!
Остальные ребята глядели на Диму, как на сумасшедшего. У Натальи Сергеевны лицо стало белым.
Первым пришёл в себя Чебурекин: он, глядя на Диму, покрутил пальцем у виска:
– Ты что? Совсем?!
Но Наталья Сергеевна жестом остановила его и других, открывших было рты. И опять не своим голосом сказала:
– Нет, ребята. Сегодня мы ничего обсуждать не будем. Сейчас собираемся и уходим домой.
– Наталья Сергеевна! Давайте хоть уху съедим! – расстроился Чебурекин.
– Давайте, Наталья Сергеевна! Давайте съедим! – поддержали его ребята.
Наталья Сергеевна согласно кивнула, и все бросились доставать чашки.
Только учительница не притронулась к ухе. Она села в сторонке и стала ждать, пока ребята наедятся. А Дима даже не доставал чашку с ложкой. Он вынул из рюкзачка кружку, зашёл по колено в реку и зачерпнул воды. Вернулся с полной кружкой и протянул её Наталье Сергеевне. Она внимательно и долго смотрела на Диму. Ему стало очень стыдно под этим взглядом. А все дети наблюдали за ними.
И вдруг Наталья Сергеевна закрыла лицо руками и заплакала. Дима замер возле неё со своей кружкой.
Есть уже никому не хотелось. Все стали собираться домой.
Вечером Мика и Дима рассказали друг другу обо всём, что случилось за день. Дима закончил свой рассказ такими словами:
– Ты понимаешь, завтра мне надо идти в школу. Ребята, наверно, меня возненавидели. Я не хочу больше учиться.
Он тяжело вздохнул. Мика не знал, что посоветовать землянину, и повторил своё предложение:
– Давай я вместо тебя похожу хоть несколько дней.
Но Дима отрицательно покачал головой.
ПОНЕДЕЛЬНИК – ДЕНЬ ТЯЖЁЛЫЙ
Прозвенел первый звонок. Наталья Сергеевна вошла в класс. Некоторые ребята ещё готовились к уроку и доставали учебники из портфелей. Вдруг влетела завуч Полина Николаевна. Она была такая бледная, словно её лицо натёрли мелом.
– Наталья Сергеевна! – закричала она. – Где ваш Колючкин?
Учительница перевела испуганный взгляд на Диму, а он тихо сказал.
– Здесь, – и встал.
– Немедленно в кабинет директора! – крикнула завуч. – И вы, Наталья Сергеевна, тоже!
Класс затих.
Дима и Наталья Сергеевна вышли первыми. За ними, поторапливая их, – Полина Николаевна. Она хлопнула дверью – класс выдохнул: "У-ух!"
– Так вот он какой – герой-канатоходец! – с иронией встретил их в своём кабинете директор школы Карл Аркадьевич Басманов, по прозвищу Карабас.
Такая встреча ничего хорошего не предвещала.
Директор проницательно, "по-карабасски", посмотрел на Диму и произнёс одно короткое, но внушающее ужас слово:
–Ну?!
Дима молчал. Тогда Карл Аркадьевич грозно прорычал:
– Р-рассказывай!
У любого другого человека затряслись бы коленки. Но у Димы почему-то не затряслись. Он даже сам удивился.
– Что рассказывать? – опустил он голову.
Карл Аркадьевич возмущённо взмахнул полными руками и шлёпнул ими по столу. Он стал красным, а глаза его – огромными.
– Всё рассказывай! Кто надоумил тебя совершать такие подвиги?!
– Никто. Я сам, – ответил Дима.
– Ах, вот как?! Ладно… Мы поступим таким образом. Наталья Сергеевна, объявляю вам: вы не справились со своей работой. Вы уволены со следующей недели. А ты, гер-рой, – директор сверкнул глазами, – иди за родителями!
Дима вышел из кабинета. Он только теперь понял, что натворил. Неужели из-за него уволят Наталью Сергеевну?
Учительница вышла вслед за ним и шепнула:
– Иди в класс. Ты понял?
Он поплёлся в класс.
А она вернулась в директорский кабинет. И там началось такое!
Сначала Наталья Сергеевна горячо заявила:
– Карл Аркадьевич! Дайте мне время! Я во всём разберусь сама.
– Колючкин – маленький негодяй! Вы слышали, как он разговаривает с нами? – закричала на неё Полина Николаевна.
– Дима – умный и добрый мальчик. Нельзя недоверием калечить ребёнка, – защищала своего ученика Наталья Сергеевна.
– Это он нас всех перекалечит! – возмутилась Полина Николаевна. – Когда работала Антонина Ильинична, класс был просто замечательным. Пришла Наталья Сергеевна – и третий "А" превратился в сборище хулиганов!
После этого длинную речь произнёс Карабас. Он завершил своё выступление безнадёжным выводом:
– Вы, Наталья Сергеевна, ни в чём не способны разобраться. Я пока что не могу назвать вас настоящим Педагогом с большой буквы.
– Карл Аркадьевич! – усмехнулась Наталья Сергеевна. – А вы сразу стали Педагогом с большой буквы? И никогда не совершали педагогических ошибок? Вспомните свой знаменитый седьмой "В"!
Карл Аркадьевич сразу понял, на что намекает молодая учительница, отвёл глаза в сторону и, скрывая улыбку, вздохнул. Усы и борода его предательски колыхнулись.
– Улыбаетесь? – укоризненно покачала головой Наталья Сергеевна. – Так вот и мне позвольте самой разобраться со своим классом, – отчеканила она.
– Даю вам три дня, – стараясь быть строгим, ответил директор.
– Карл Аркадьевич! – воскликнула Полина Николаевна. – А родители? Колючкин должен быть наказан.
– Полина Николаевна, через три дня мы вернёмся к этому вопросу. А пока займитесь своими делами.
И тут зазвенел звонок…
Карабасом директора прозвали давно, когда он ещё и директором не был, а был молодым учителем физики. Любимый седьмой "В" и прозвал его так. Дотошные семиклассники составили прозвище из первых букв его имени, отчества и фамилии: Карл Аркадьевич БАСманов. Так что он уже больше тридцати лет Карабас. Прозвищем директор втайне гордился и старался соответствовать ему, то есть быть похожим на Карабаса. Отрастил бороду (где частенько прятал улыбку) и репетировал перед зеркалом свирепый взгляд для особых, исключительных случаев.
Все замирали, когда он шёл по коридору.
Карл Аркадьевич закрылся в кабинете, сел в кресло и задумался: почему такой маленький, худенький мальчик Дима Колючкин не испугался его особенного, "карабасского" взгляда? Вспомнил свой первый класс, в котором стал работать после окончания института, – седьмой "В". Вспомнил так ясно, будто всё происходило только вчера. Борода в улыбке шевельнулась…
Когда он после института пришёл работать в школу, никто не хотел признавать в нём учителя: как ни старался, почти не отличался от десятиклассников. Карл Аркадьевич был в ту пору такой худой, что старшеклассники острили ему вслед: "Скелет из кабинета анатомии сбежал!"
А семиклассники срывали уроки физики: кричали, словно на стадионе, пускали самолётики, играли в морской бой и в карты.
"Ладно, – подумал на третьем сорванном уроке учитель, – дождётесь!"
И они дождались!
Карл Аркадьевич попросил завуча поставить урок физики последним по расписанию – шестым. Взял ключ от кабинета, прихватил с собой толстую книгу и направился в класс.
Седьмой "В" встретил его, как обычно, неописуемым гвалтом. Тогда он закрыл дверь изнутри на ключ, ключ положил себе в карман, сел за стол, достал книжку и стал читать.
– Карл Аркадьевич! – ехидненьким голосом обратился к нему один семиклассник. – Разве у нас урок чтения?
– Вы шумите, шумите, – улыбнулся учитель. – У меня книжка толстая, интересная. Время есть. Я подожду полной тишины…
И он дождался полной тишины. А потом, весело прищурившись, объявил:
– Сейчас мы проведём четыре урока физики подряд: три предыдущих, которые вы сорвали раньше, и сегодняшний.
И он провёл эти четыре урока!
С тех пор и зовут его Карабасом. Но зато на его уроках стоит такая тишина, что слышно, как таракан шуршит усами. А случай этот стал легендарным. Вот и Наталья Сергеевна намекнула именно на него.
"А ведь она тогда ещё и не родилась, наверно, – с удивлением подумал Карл Аркадьевич. – Как долго живут легенды".
Посидел минуту-другую с улыбкой в бороде, поднял телефонную трубку, набрал номер телефона своей первой учительницы – Антонины Ильиничны.
Когда он пошёл в первый класс, она была совсем юной. Он тоже когда-то считался её любимым учеником. Хотя вовсе не был отличником. Даже тройки в четверти получал. Если бы в четвёртом классе кто-нибудь предположил, что Карлуша Басманов станет директором школы – все умерли бы от хохота. Но в старших классах он так сильно полюбил физику, что лучше всех отличников учился по этому предмету… А после школы поступил в педагогический институт.
– Алло! – сказал он подобревшим густым басом, когда на другом конце провода подняли трубку.
– Карлуша! Мальчик мой! – узнала его и обрадовалась звонку Антонина Ильинична. – У тебя что-то случилось?
И большой толстый Карл Аркадьевич рассказал своей первой учительнице про смелого, но упрямого и непонятного мальчика Диму Колючкина.
– Карлуша! – звучал в трубке не старый ещё, немного грустный голос. – Я так люблю Диму Колючкина. И Наташу тоже люблю. Наталью Сергеевну. Она – большая умница. Ты должен в неё поверить. Вспомни, как ты сам пришёл в седьмой "В".
– Да я уже вспомнил, – засмеялся директор.
– А ты вспомнил, как под кабинетом собрались все родители? Ведь на улице абсолютно темно стало. А на другой день тебя вызывали к директору. Ты помнишь?
– Да, Антонина Ильинична, помню. А вы пошли к директору защищать меня. И сказали, что в меня нужно верить.
Они ещё долго разговаривали с Антониной Ильиничной, вспоминали и смеялись…
А в третьем "А" в это время шла очень трудная контрольная по математике.
КОНТРОЛЬНАЯ В ТРЕТЬЕМ "А"
Перед контрольной Наталья Сергеевна взволнованно вошла в класс. Она попросила всех ребят выйти в коридор. Открыла окна, чтобы проветрить кабинет. Потом стала писать на доске задачки и примеры.
Мика в этот момент влетел в окно и спрятался на шкафу, за пушистой бегонией с большими ворсистыми листьями. Зачем он это сделал? Во-первых, он поставил научную цель: изучить третьеклассников планеты Земля. Во-вторых, ему хотелось сравнить свои знания по математике со знаниями третьего "А".
Вот прозвенел звонок. Ребятишки шумной гурьбой ввалились в класс, расселись и затихли.
Наталья Сергеевна сказала:
– Ребята, так как Дима Колючкин любит опасности, – она внимательно посмотрела на своего лучшего ученика, а он покраснел до ушей, – я приготовила лично для него чрезвычайно трудную контрольную. Что-бы её решить, надо не только иметь хорошие знания, но и обладать остротой ума. Ни один четвероклассник в нашей школе эту контрольную не решил. Посмотрим, справится ли с ней третьеклассник Колючкин.
– У-у-у! – уважительно загудел класс.
– Дима, пересядь вот сюда, – учительница показала на столик возле самой стены, рядом с доской (Дима с этого места совсем не мог видеть, какое задание написано для ребят, а значит, не мог никому подсказать; перед ним лежали листочки с его трудной контрольной).
– Ы-ы-ы, – теперь уже разочарованно завыли некоторые ребята.
А Чебурекин почесал карандашиком затылок:
– Трудновато нам будет без Колючки.
Наталья Сергеевна строго посмотрела на него. Потом она всё объяснила, и началась контрольная.
Астронавт решил оба варианта за три с половиной секунды. Некоторые ребята не слишком отстали от него в скорости: ещё не дочитав задачу, уже поняли, что к чему. Но ведь им надо было всё аккуратно записать в тетради.
Другие вычисляли помедленнее, но тоже правильно. "Вроде бы модели современные, – присматривался к ним Мика. – Наверно, энергии маловато".
Но были дети с такими необычайными, просто-таки экзотическими мозгами! Ни в какой иной галактике нет, может быть, подобных мозговых устройств!
Например, Антон Чебурекин задачку в три действия про коров, молоко, телеги и бидоны решил одним действием! И всё сошлось с ответом! Он к двадцати четырём коровам прибавил шесть телег – и у него получилось тридцать бидонов с молоком.
Антон шёпотом спросил у отличницы Лены:
– Киселева! Какой ответ?
Лена одной рукой показала ему три пальца, а другой – нолик. Получилось тридцать. Он от радости стал так трясти парту и грохотать ею, что соседка Вика схватила дневник, треснула Антона по голове и прошипела:
– Бешеный какой-то! Вообще уже!
Наталья Сергеевна чуть не выставила их обоих за дверь.
А Коля Сугробов зачем-то погрузил всех коров на телеги и отправил их в неизвестном направлении вместе с невыдоенным молоком. Он так и написал: "Ответ: Все коровы уехали на шести телегах". Хотя в задаче ясно спрашивалось: "Сколько бидонов потребовалось для молока?"
Мика даже подпрыгнул в своём укрытии и чуть не свалил бегонию. Хорошо, что никто не заметил.
Мике было непросто читать мысли всех ребят сразу.
Вначале ученики шевелили мозгами, раскидывали умом, задумывались только над задачами и примерами. Но потом – к удивлению астронавта – почти у каждого стали появляться и другие думы, очень напоминающие Тоськину мечту о сосиске. (Ведь приближалась большая перемена, и многие собирались сбегать в буфет).
Эти думы просто зависли над классом. В таком зависшем состоянии витали над головами и сардельки, и котлеты в тесте, и пирожки с разными начинками, и пирожные, и конфеты, и всякие кириешки, орешки и тому подобное съедобное.
"Кошмар! – забеспокоился иногалактянин. – Они ведь сейчас ошибок наделают!"
Изучая мысли детей, астронавт не забывал и о главной цели своего исследования. "Что будет, если два третьеклассника навсегда переселятся на Компьючиту? – задал он самому себе научный вопрос. И сделал неутешительный вывод: – Мы их не прокормим".
Но не только гастрономические проблемы не давали покоя третьеклассникам во время контрольной работы. Они успевали покумекать и ещё кое о чём.
Галю Копейкину за первой партой тревожило вот что: "Бабушка дала мне деньги на молоко, а я купила четыре мороженых и съела. Что теперь говорить бабушке? Она и так уже мне не верит, потому что это происходит в третий раз… – переживала девочка, – сорок восемь разделить на шесть… будет… Сколько же будет?.. Скажу, что за мной гналась злая собака, которую научили отбирать деньги у старушек и детей", – пришла ей в голову спасительная идея. Она обрадовалась и быстро решила пример: 48:6=5.
"Вовсе мне не нравится этот Овсянкин, – безрадостно размышлял Гриша Сапожков, – семь умножить на три… и Лёне не нравится. А Дима Колючкин смелей Олега… семь умножить на три будет девятнадцать…"
Невесело опустил голову и Лёня Рукавичкин: "Дима из-за нас совершил этот ужасно смелый поступок. Потому что мы его обзывали трусом… Я знаю, что поступаю плохо, а всё равно дразнюсь и за Овсянкиным хожу как привязанный… А если бы Дима упал в речку?!" – Лёня едва представил эту картинку – ему стало так страшно, что у него даже лоб покрылся мелкими капельками пота.
"Какой красивый мальчик Олег! Завтра накрашу ресницы маминой тушью и надену её новые сапоги. А потом выйду за Олега замуж. Когда вырасту, – мечтала Люся Брусничкина, девочка с красивым бархатным бантом. Она тяжело вздохнула, потому что ждать этого счастливого дня придётся слишком долго. Потом быстренько посчитала: – шестью три – двадцать три", – и записала ответ в тетради.
А Коля Сугробов "погрузил" всех коров на телеги и "отправил" неизвестно куда не потому, что был совсем глупым. Он поступил так, потому что его мучило другое.
Он вспомнил, как один раз Дима целый час рассказывал ему про древних героев. Коля слушал и сам себя воображал отважным полководцем, который побеждает в сражениях, защищает от неминуемой гибели своего лучшего друга и спасает прекрасную пленницу, похожую на Олю Новикову. А в это время огромное древнее солнце полыхает на небосклоне…
"В мечтах я смелый… А на самом деле – плохой и трусливый, – переживал Коля. – Предал своего друга. Я так хочу помириться с Димой, но боюсь к нему подойти. Вдруг он не захочет со мной дружить?"
"Хоть бы он не решил эту контрольную! Хоть бы опозорился! – нервничал, психовал кто-то изо всей силы. – Я очень красивый. И умный. Я во много раз умнее этого Колючкина. И в сто раз богаче. Все должны меня любить. А эти противные учителя вечно одних отличников обожают".
Такие мысли могли принадлежать только одному человеку в классе: Олегу Осиповичу Овсянкину.
Мика, уловив его мысли, сокрушённо покачался в разные стороны. "Зависть – очень страшное чувство, – подумал он. – Хорошо, что компьючитцы не умеют завидовать. Иначе все не любили бы меня, потому что я – 628-й. Самый совершенный из всех компьютеров планеты. Но скоро на Компьючите появятся 629-й и 630-й. Они будут гораздо умнее меня. А я смогу восхищаться ими".
– У-у-х! – облегчённо вздохнул в этот момент Чебурекин, закрыл тетрадь и прихлопнул её ладошкой. – Наталья Сергеевна! Я всё решил! Самый первый! – сказал он громко.
– Проверь внимательно, – посоветовала учительница. – А то самый первый двойку получишь.
– Не, Наталья Сергеевна, не получу, я всё правильно решил. Я проверил. Можно сдавать? – и, не дожидаясь ответа, он понёс тетрадь на учительский стол.
"Ох, Чебурекин, Чебурекин!" – с сожалением посмотрел ему вслед Мика.
– Ох, Чебурекин, Чебурекин, – огорчённо произнесла Наталья Сергеевна, приоткрыв тетрадь и взглянув на решение.
Но Антон уже не слушал учительницу. Он сидел за партой и производил другие расчёты. Причём совершенно точные:
"Папа мне дал 10 рублей, мама – 15, да бабушка – 6. Всего 31 рубль", – его щёки расплылись в улыбке и стали видны сзади.
"Чебурек доходы подсчитывает", – увидев эти весёлые щёки, догадался сидящий за ним Максим Свечкин.
"Свечкину я должен 4 рубля. Остаётся 27. Куплю две сардельки по 7.50. Останется 12 рублей. Куплю чипсы за 7 рублей и угощу Вику и Овечкина. А на 5 рублей сыграю в автомате", – завершил расчёты Чебурекин.
Мика тихонько ахнул: почему Антон из семи примеров в контрольной всего два решил правильно, а считая свои деньги, ни разу не ошибся?!
– Наталья Сергеевна! Можно выйти? – просто взмолился Чебурекин, потому что две сочные сардельки уже подмигивали ему озорными глазками.
– Выйди! – разрешила Наталья Сергеевна и, не удержавшись, улыбнулась.
"Сейчас все сардельки скупит", – беспокойно заёрзал Свечкин.
"Если получит пятёрку, украду его глупую собаку, увезу её за город и брошу там. Пусть поищет!" – не мог успокоиться Олег.
"Ах, злодей! Выследил Диму и всё знает про Тосю! – возмутился маленький исследователь. – У тебя ничего не получится! Так и знай!" – мысленно предупредил он Олега.
"Вот в ком дело! – неожиданно поняла учительница: она увидела взгляд, каким Олег смотрел сейчас в спину Колючкина. – Олег ненавидит Диму. Завидует ему!"
Наталья Сергеевна даже ночью не могла уснуть. Как вернулась из похода, так всё время и размышляла над странным Диминым поступком. А теперь будто вспышка молнии озарила её! Вот Дима перешёл по перилам моста речку… Вот вернулся назад… Спускается к берегу… Остановился перед Олегом и с вызовом посмотрел ему прямо в глаза. А Овсянкин резко, трусливо отвернулся – стушевался под Диминым взглядом. Сапожков и Рукавичкин засуетились, пугливо заглядывают своему "боссу" в лицо…
"Значит, всё произошло из-за Олега. Но что? И почему? Надо разобраться", – и Наталья Сергеевна сразу придумала, как будет разбираться.
Мика понял её планы и пришёл в восторг: "Какая замечательная учительница! Такая же умная, как дедушка Калькулякас".
Юный исследователь решил ещё два урока посидеть на шкафу с научной целью: понаблюдать, что получится у Натальи Сергеевны.
После четвёртого урока она объявила:
– Все свободны! А Колючкина прошу остаться.
Пока ребята расходились, она вынула из стопки Димину тетрадь и стала просматривать её. Он подумал, что учительница начнёт разговаривать с ним про контрольную, и сел за первую парту перед её столом.
Когда все, наконец, вышли из класса, Наталья Сергеевна ещё минуту "проверяла" тетрадь. И Дима ждал вопросы про задачки и примеры.
Но она вдруг подняла на него строгие, проницательные глаза:
– Так, Дима! Рассказывай мне всё про Овсянкина. Я знаю: это твой секрет. Я его никому не выдам.
Этого он не ожидал. От удивления даже отшатнулся. А Наталья Сергеевна поняла, что попала в точку. Поэтому ещё строже добавила:
– Да, про Овсянкина! И про Сапожкова с Рукавичкиным тоже.
Мальчик вытянул шею и открыл рот.
– Что молчишь?! – поторопила его Наталья Сергеевна. – Мне ведь известно: Овсянкин завидует твоим пятёркам и подговорил дружков припугнуть тебя.
Дима широко раскрыл глаза, будто бы спрашивал взглядом: "Откуда вы знаете?!" Учительница смотрела на него твёрдо.
И от растерянности, замешательства – от потрясения – он рассказал ей всё.
И как стал одиноким в классе.
И как его поколотили в подворотне.
И как дразнили трусом, а он решил доказать, что не трус…
Потом он с тревогой поглядел на учительницу:
– Наталья Сергеевна, а вас уволят?
– Не знаю, Дима, – откровенно ответила она. – Но надеюсь – прорвёмся! – а потом улыбнулась и добавила: – Кстати, за контрольную у тебя – пятёрка. Ты молодец! А теперь иди домой. Мы с тобой почти два урока проговорили.
Мальчик ушёл, а Наталья Сергеевна стала думать, как опять передружить весь класс. Чтобы третий "А" вновь стал таким же замечательным, каким был раньше.
И она придумала много хорошего.
И как выручить Гришу и Леню – помочь им стать самостоятельными и не зависимыми от сильного Утюгова и богатого Овсянкина.
Ещё она придумала, что Утюгова надо обязательно "раздружить" с Овсянкиным, даже разлучить их. Конечно, это трудно сделать, когда дружки живут на одной лестничной площадке. Но с Натальей Сергеевной тоже кое-кто жил на одной лестничной площадке. Это был девятиклассник Борис Удальцов, чемпион по боксу среди школьников города. (Так что не одному Овсянкину повезло с соседом.)
Наталья Сергеевна знала, что Борис никогда не поднимет руку на того, кто слабее: он дорожит спортивной честью. Но может сделать устное внушение, например, такое: "Чтобы я тебя рядом с Овсянкиным не видел! Понятно?" – и показать свой чемпионский кулак знаменитому двоечнику.
И ещё много разных идей пришло ей в голову. Например, как помочь Коле Сугробову и Диме опять подружиться.
Но она ничего не могла придумать про Олега Овсянкина. Не знала, как помочь ему избавиться от зависти. Ведь Наталья Сергеевна была совсем молодая учительница. А зависть – страшное древнее чувство, подобное грозной болезни. И очень цепкое. Если прицепится к человеку, может забрать его в рабство на всю жизнь.
Мика понял, что должен помочь молодой инопланетной учительнице. Он решил: пусть Овсянкин проникнет в Магическое Пространство Мыслей, которое пронизывает всю Вселенную. Там он увидит, что зависть безобразна, как старая ведьма с длинными когтями. Зато настоящая мальчишеская дружба похожа на отважного рыцаря.
"Конечно, – подумал астронавт, – любой мальчишка захочет вырасти похожим на бесстрашного, благородного воина, а не на отвратительную старуху".
Сведения о магии мыслей достались компьютерам в наследство от людей. Мика знал: лишь Посвящённые могут проникать в Магическое Пространство. Остальным закон Вселенной запрещает бывать в нём. Пространство таит много опасностей.
Дедушка Калькулякас – единственный Посвященный планеты Компьючита – должен был передать кому-нибудь свои тайные знания. Малыш хорошо помнил, как один раз в жизни путешествовал с дедушкой по Пространству. Майкрософус даже научился открывать вход в этот Магический Мир. Но больше пока ничему не научился. И, к сожалению, не знал древних законов Пространства. Ошибался он и ещё в одном: считал, что лишь необыкновенные мысли обладают волшебными свойствами. Малыш даже не предполагал, что в любой самой обычной мысли заключена таинственная сила.
Дедушка строго-настрого запретил ему одному бывать в Магическом Мире. Но Мика решил: "Сейчас – исключительный случай. Если я не помогу Овсянкину избавиться от страшного вируса зависти, то третьему "А" не спастись! Вирус зависти быстро разрастётся, а к нему присоседятся другие заразы: злоба, месть, неуважение, презрение и даже коварство. Они прогонят дружбу из этого замечательного класса. Я обязан помочь!"
