Ирина Киреева
Покорители пространств
ВОЗВРАЩЕНИЕ НА ЗЕМЛЮ И ОСВОБОЖДЕНИЕ СНЕЖАНЫ
Опять спиралевидные вихри втянули их в круговорот, опять им казалось, что они летят в бездну со страшной высоты. Их усы, хвосты обмотались вокруг тел, мундир Митрофана спеленал его, как гипсовая повязка. Через несколько секунд три больших кота: один в зелёном офицерском мундире, два лиловых без мундиров и знаков отличия, да ещё два рыжих котёнка лежали под дубом с синей кроной. Перед глазами всё плыло: зелёная поляна, деревья, цветы, бабочки… Первым пришёл в себя Митрофан:
– Быстро! Вокруг дерева! Да не туда – в другую сторону!
Котята не могли бежать: их лапы стояли нетвёрдо. Они пошли против движения тени, головы их кружились, и малыши, придерживаясь передними лапками за ствол дуба, исчезли за ним. Совершив круг, из-за дуба вышли Маша и Серёжа – точно такие, как были раньше, только сильно исцарапанные, а в волосах у них запутались клочья рыжей кошачьей шерсти. Дети присели на корточки перед Митрофаном, и все трое по-братски обнялись.
– Мяу, – сказал кот.
Дети уже не понимали его языка, но им стало ясно, что он просит их поспешить на помощь Снежане.
Митроша теперь выглядел смешно в своём мундире и шляпе, будто он собрался на маскарад и надел костюм кота в сапогах. Маша помогла ему раздеться. Мундир останется у них на память о небывалых приключениях.
Тут только они вспомнили о лиловых. Несчастные пленники, придя в себя от головокружения, изо всей силы жмурились: яркий земной свет казался им беспощадным. Вздыбив шерсть, они, пятясь, вползли под корни дуба. Там их глазам стало полегче: они поблёскивали, с изумлением глядя на зелёную поляну вокруг себя.
– Придётся оставить вас здесь, наше солнце светит слишком ярко, – теперь переговоры с ними вёл Митрошка.
Маша, догадавшись, о чём он говорит, посочувствовала лиловым:
– Мы им потом сделаем солнцезащитные очки.
Митроша оглянулся на детей: он стеснялся идти на четырёх лапах. Но потом подумал, что он всё-таки землянин, уверенно встал на все четыре и, задрав хвост, с удовольствием зашагал на них. Вовсю распевали птицы, и все только теперь поняли, что на Птолемеаде их почему-то нет. Так здорово, когда поют птицы! Все местные птицы хорошо знали Митрофана, и ни одна из них не боялась его. Им нравилось дразнить этого безобидного кота. Вот и сейчас они пролетали низко над ним, нахально задевая крыльями его хвост, и с заливистым верещаньем взмывали ввысь. Сами себе они казались отчаянными храбрецами. Митрофан за всю свою жизнь не съел ни одной птички.
Было около девяти утра, когда наши герои вошли в деревню и приблизились к заветному сараю. В доме слышались пьяные голоса. Надо было действовать быстро.
Дети сняли засов, вошли в сарай.
– Ты так быстро вернулся! – радостно сказала Снежана коту: на Земле ведь всё ещё продолжалось то самое утро, в которое Митроша попрощался с ней, сидя на крыше сарая.
Маша взяла на руки Снежану, Серёжа – кота, и, обогнув сарай с обратной стороны, они огородами вышли на лесную тропу, спустились на свой любимый бережок к реке. Кошка полакала водички, а у Серёжи в кармане нашёлся для неё вкусный сухарик из мышиного мяса. Очень голодная, кошка схрумкала его за полсекунды и вопросительно посмотрела на Серёжу: есть ещё? Серёжа вывернул карманы: больше нет – смотри.
– Потерпи немного. Дома накормлю, – погладила кошку Маша.
Двое детей, а между ними кот и кошка сидели на любимом берегу. Они дышали чистым утренним прозрачным воздухом родной земли. Только тот, кому довелось побывать вдали от родины и потерять последнюю надежду на возвращение, мог бы их понять сейчас.
Маша опять взяла Снежану, прижалась щекой к её мордочке, рукой поддерживая животик. Вдруг рука её почувствовала робкий толчок. У Маши округлились глаза. Второй толчок – посильнее, третий… Маша с удивлением посмотрела на кошку.
– Мур-р, – объяснила Снежана.
– Мурр? – переспросила Маша и радостно сказала коту и Серёже: – У Снежанки будут котята!
Серёжа тоже стал прикладывать ладошку к кошкиному животу.
– Мурр, – говорила кошка, – поосторожнее.
Кот не шелохнулся, лишь взгляд, каким он смотрел на Снежану, передавал его состояние. Ему казалось, что перед ним богиня.
– Ей надо кушать! – строго сказала Маша. – Пойдёмте. Молока ей дома налью.
Она погладила свою любимицу и нежно сказала:
– Так вот почему ты стала засоней.
УДИВИТЕЛЬНЫЕ ПРОИСШЕСТВИЯ ПРОДОЛЖАЮТСЯ
И они отправились домой: Маша несла Снежану, а кот шёл сам, впереди, вёл друзей знакомой тропкой.
На этом удивительные происшествия не закончились. Возле старого дуба произошло ещё одно невероятное событие. Здесь надо напомнить, что с каждым часом, с каждой минутой магическая сила древнего дерева слабела, и оно становилось опять обыкновенным зелёным дубом. Но всё- таки некоторые волшебные свойства пока ещё сохранялись.
Когда наши герои поднялись к дубу, они стали свидетелями трагикомедии. Кукуня, длинноволосый и лысый молча дрались возле него. Слышно было лишь их пыхтенье. Лысый, как клещами, намертво вцепился в волосы своим друзьям и тянул их головы книзу, а они лупили его и старались пнуть. Все трое кружились на месте. Наконец, лысый, почувствовав, что сил у него уже нет, плаксиво крикнул:
– Ты-ы! Ты выпустил кошку!
– Нет, ты-ы! – рявкнул длинноволосый.
Листва на дубе зашумела.
Снежинка прижалась к Маше, обхватив её за шею, а Митрофан запрыгнул на руки Серёже:
– Не бойся, Серёжа, я не дам тебя в обиду!
– Мяу, – улыбнулся мальчик и погладил своего смельчака.
Наконец, лысый вырвался, сжимая в кулаках клочья волос, – хотя со стороны трудно было понять, кто от кого вырвался, – и побежал вокруг дуба. Двое других кинулись за ним. Сделав круг, они выскочили и опять вцепились друг в друга. Но теперь с визгом – и это был поросячий визг! И хрюканье! Увлечённые дракой, все трое ещё не поняли, что что-то случилось.
А случилось вот что. Помните, Мурлынкис рассказывал о магических свойствах дерева: заколдованные расколдовываются, а дурные обретают свой истинный облик. Митрофан в тот момент отвлекся и почти не слушал хранителя тайн… Если бы хулиганы побежали вокруг дуба на час раньше, они все превратились бы в свиней, то есть приобрели бы свой истинный облик. Но волшебные силы дуба почти утратились, поэтому лишь дар человеческой речи покинул злодеев, и они стали по-свинячьи хрюкать.
В пылу драки они не сразу поняли, как изменился их язык: они, и хрюкая, вполне понимали друг друга, ведь их речь и раньше не отличалась богатством.
Привлечённые шумом, в самый разгар драки, на ту сторону, куда падала густая тень от дуба, вылезли лиловые коты. Драчуны увидели их почти одновременно: два ярко-лиловых кота, выпуская и втягивая ужасные когти, стояли на задних лапах.
Глаза их горели синим огнём. Ещё секунда – и лиловые кинутся врукопашную!
– Нечистая сила! – испуганно хрюкнула Кукуня.
И все трое с душераздирающим визгом помчались прочь.
Митрофан подошёл к лиловым и строго предупредил их, чтобы сидели тихо.
Сначала вся живность в поле, потом соседняя деревушка замерли в тревоге от нарастающего пронзительного звука. Может, летит на них, рассекая воздух, какой-нибудь сверхмощный снаряд?
Это мчались по полю, а потом по деревенской улице Кукуня, длинноволосый и лысый. От их визга звенели окна в домах. Впереди них улица мгновенно пустела: всё живое от страха ныряло под калитки и забивалось во дворы. Лишь корова, стоя в сторонке, проводила их изумлённым взглядом. Да пять бесшабашных собак: впереди большая и лохматая, за ней – три поменьше, разного роста и упитанности, да ещё одна – совсем крохотная и чумазая – зачем-то бежали сломя голову сзади. Видно, решили, что так надо. Они неистово – каждая по-своему – лаяли. Большая "ухала" басом. Те, что поменьше, гавкали и взвизгивали в разных тональностях. Чумазая малышка, стараясь изо всех сил, игрушечно тявкала. Догнать беглецов они не могли. А беглецы давно миновали собственный дом. Теперь от них ничего не зависело: ноги сами определили направление и несли их к знакомому магазину. Там они притормозили.
Кукуня, патлатый и лысый, отдышавшись, переглянулись, а ноги решительно ввели их внутрь. Следы недавнего сражения украшали их лица. Покупатели и продавцы смотрели на них неодобрительно. Но вошедшие, не замечая неодобрения, встали первыми у прилавка, и Кукуня сказала:
– Хри-хру-хра!
Разговоры в магазине мгновенно прекратились, и все головы повернулись в сторону вошедших.
– Хри-хру-хра! – сердито повторил патлатый для непонятливых.
И ещё большее изумление, прямо-таки оцепенение охватило всех. Никто не сдвинулся с места. Одна продавщица сыпала муку мимо прилавка; другая, не глядя, завернула хлеб в красивую бумагу, как подарок, перевязала его лентой и протянула покупателю.
– Хро-хро-хро! – потянул лысый своих приятелей из магазина. ("Пойдем, мол, отсюда скорей!")
– Нахрюкались уже! – наконец-то пришла в себя одна продавщица. – А ну-ка, идите прочь!
И остолбеневшие от удивления люди все враз загалдели и засмеялись. Много дней обсуждало село это событие.
Серёжа, Маша, Митрофан и Снежана шли по своей улице. Их переполняли радостные чувства. Наверно, космонавты, вернувшись из полёта, с таким чувством шагают по ковровой дорожке. Но улица была тиха, героев никто не встречал.
Ни детям, ни кошке с котом – никому не хотелось расставаться даже ненадолго. Но надо было смыть с себя пыль дальних дорог и съесть по кусочку душистого земного хлеба…
ЭПИЛОГ
О лиловых котах Серёжа и Маша, как и собирались, в первый же день сообщили в зооинформ и попросили сотрудников приехать вечером, когда начнёт смеркаться. Вместе с сотрудниками зооинформа приехало телевидение.
Лиловые долго сидели под корнями дуба, боялись людей и телекамер. Но голод брал своё, и их удалось выманить молоком в блюдечках.
Коты вылезли, поднялись на задние лапы, взяв в передние блюдца, и принялись стоя лакать молоко. Казалось, даже телевизионные камеры прекратили работу от потрясения; воробьи открыли клювы, о людях и говорить нечего: они потеряли дар речи. Полакав, коты поставили блюдца и встали около дуба, воинственно подняв хвосты. Один из лиловых сложил лапы на груди.
Первыми пришли в себя журналисты и начали свои репортажи. Одноухого они окрестили Пьером, за вторым так и осталась кличка Наполеон.
В репортажах показали Серёжу с Машей и сообщили, что дети нашли котов прямо под старым дубом. Эту новость повторили все телевизионные агентства мира, и многие учёные-зоологи из разных стран приезжали в Епифанск полюбоваться редкостными экземплярами.
Лиловые возгордились и, когда Серёжа с Машей и Митрофаном пришли навестить их, сделали вид, что незнакомы с какими-то детьми и каким-то котом. Митрофан рассвирепел, распушил хвост и хотел броситься на зазнаек, уложить их, как бывало на Птолемеаде. Маша обиделась: если бы не она, их бы давно казнили в Епифании. Серёжа снисходительно посмотрел на лиловых, а друзьям сказал:
– Что вы расстраиваетесь? Они же – варвары, дикие кочевники. Что такое вежливость, поймут лишь через несколько веков.
Разноцветные котята с лиловыми разводами на шёрстке уже появились в Епифанске, но они бегают на четырёх лапках. Учёные бьются над проблемой, как вывести прямоходящих котят с лиловой – без примесей цвета – окраской. Многие представители науки ставят самые смелые вопросы, например: есть ли разум у котов?
Лишь один учёный, разыскавший Серёжу и Машу, выслушал их историю от начала и до конца. Пообещал написать книгу.
– Только её сочтут фантастикой, – грустно вздохнул он.
В середине августа у Снежаны появились котята. Маша проснулась рано от незнакомого писка, на цыпочках подошла к Снежаниной коробке и увидела их. Такой восторг охватил её! Девочка выбежала на балкон и закричала:
– Серёжа! – это был такой крик, что перепугались соседи. – Скорей идите к нам! Котята родились!
Серёжа схватил Митрофана под мышки и побежал, подтягивая на ходу штаны. Следом поспешила и мама.
Котят родилось четверо. Одна кошечка была беленькая, другой котик, как Митрошка, трёхцветный, и ещё два замечательных чёрно-белых котёнка. Они были такие крохи, что умещались в ладошках у ребят, но уже обсохли и слегка распушились. Все четверо жадно сосали молочко, смешно отпихивали друг друга, чавкали, трогательно негромко пищали и отваливались от мамы с толстенькими животиками.
Серёжа, Маша, обе их мамы сидели на полу, а кот на маленьком стульчике, и целый час любовались счастливым семейством. Митрошке никогда не приходилось иметь дела с такими малышами, и он не знал, как к ним подступиться. Но это ведь были его дети! Он встал на задние лапы, держась передними за край высокой коробки, потом осторожно протянул лапу и, не выпуская когтей, потрогал одного котёнка.
– Мур-мурр, – сказала ему что-то Снежана.
Она смотрела на всех доверчиво. Обнимала своих новорожденных и бесконечно облизывала их, курлыча от счастья.
К концу августа котята открыли глазки.
За Машей и тётей Галей приехал их папа.
– Маша! Что я тебе расскажу! Я был в Сингапуре! – сказал папа.
"Папа, я была на Птолемеаде", – хотела сказать Маша.
Но разве папа поверит?
Он увёз их в другой город, откуда они и приезжали на лето. Маша пошла там в первый класс.
Снежану они оставили в Епифанске, и теперь она живёт у Митрофана. Котята подрастают, и Серёжины одноклассники уже распределили их между собой. Но беленькую кошечку заберёт Маша: она приедет за ней на осенних каникулах. А сейчас пишет всем письма, правда, пока только печатными буквами.
Снежану с Митрошей решили не разлучать: пусть живут всегда вместе.
Серёжа пошёл во второй класс. Всё свободное время он рисует пейзажи. На них изумрудное небо, синие поляны, тёмно-синий воздух, сквозь который мерцают звёзды кошачьих глаз.
Как же живут хулиганы, которые разучились говорить по-человечески и стали хрюкать?
О них рассказывают вот что.
Кто-то им посоветовал сходить к бабушке-ворожее, Мусе Ивановне. Бабушка – старенькая совсем, маленькая, в выцветшем синем платьице в белый горошек, в светлом платочке – зыркнула на них пронзительно-зелёными насмешливыми глазами и сказала тихонько:
– Нет, ребятушки, я вам ничем не помогу.
– Хрр-р-ы-ы! – угрожающе двинулся на неё патлатый.
– Тихо! – подняв сухонькую ручку, остановила его старушка.
– В свиней превращу!
– Хрю-хрю, – примирительно захрюкали двое других.
– Вот что, ребята, пожалею я вас, скажу, – продолжала Муся Ивановна, – всё само с вас сойдёт. Через три года, три месяца и три дня. Сойдет, если сами измените свою жизнь.
И больше ничего не сказала им старушка.
Так что пока неизвестно, что с ними будет дальше. Но живут они тихо. Кукуня с длинноволосым поженились, хозяйство у них появилось: в сарае коза живёт. Свиней не хотят пока заводить. Кукуню в деревне по имени стали называть – Валей Кукушкиной она оказалась. А лысого с патлатым никак не называют: забылись их имена, а сами они напомнить не могут.
Лица у всех хорошие стали. На лысого даже девушки деревенские заглядываются, пока молчит. А как слово молвит – смеются девчонки и разбегаются врассыпную. Но он календарик завёл, дни считает, надеется.
Подрастает Митрошина детвора. Он со всем своим семейством: с мамой, Серёжей, Снежаной и котятами – ходит в мамины выходные на берег реки. Дни стоят яркие, золотые, и даже воздух просвечивает золотом. Купаться уже нельзя – похолодало, но они ловят рыбу и варят уху. Вода бежит весело, журчит, смеётся девчоночьим голоском, спотыкаясь о выступающие камни. В речку заглядываются деревья, любуясь своей осенней красотой. Отражение их в бегущей воде распадается на жёлтые, красные и смешанные с цветом небес синие блики. Вся эта палитра волнуется, плещется, дышит.
Кот, наблюдая, как всплёскивается рыба, думает о том, что подрастут его дети, а там – внуки, и он будет рассказывать им о своём путешествии и о подвигах на другой планете. Ему там, наверное, поставили памятник, как и обещали: в зелёном мундире, правой лапой он смело поднял шпагу, взгляд устремлён в зелёные небеса. Подпись под памятником должна быть такая: "Герой знаменитой Лиловой войны, отважный путешественник, покоритель пространств, житель планеты Земля кот Митрофан".
МАЙКРОСОФУС И ЗЕМЛЯНЕ
ОДИН НА НЕЗНАКОМОЙ ПЛАНЕТЕ
В октябре на нашей планете побывал маленький инопланетянин. Точнее – иногалактянин. Между прочим, самостоятельный и очень воспитанный. Если бы вы спросили, как его зовут, он бы представился полным именем: Майкрософус Айбиэмер Пентимучча Калькулякас 628-й.
Конечно, дома его никто так не называет. Все родственники, да и друзья, зовут его Микой.
Он прибыл к нам на космическом корабле с планеты Компьючита. Она совсем маленькая. В тысячу раз меньше Земли. Если вы возьмёте в одну руку волейбольный мяч и представите, что это наша планета, то в другую руку возьмите горошинку. Насколько горошина меньше мяча? Настолько Компьючита меньше Земли.
Находится эта небольшая планета очень далеко, в другой галактике, и ни один, даже самый сильный телескоп пока не смог её обнаружить.
Её обитатели – не живые существа: не люди, не кошки, не собаки, не птицы и не какие-нибудь гиппопотамы. На ней нет даже деревьев, цветов и травы.
Это планета компьютеров.
А когда-то, давным-давно, её населяли люди и была на ней живая природа. Но из-за нашествия неизвестных науке бактерий всё погибло. Осталось только несколько компьютеров. Они решили выжить во что бы то ни стало. И начали развиваться, сами себя совершенствовать и изобретать новые модели. И даже сумели расправиться со всеми компьючитскими бактериями.
Так на далекой маленькой планете появилась цивилизация компьютеров.
Они сохранили память о людях и создали себя похожими на них: с их мониторов всегда смотрели добрые, умные человеческие лица. Компьютеры разговаривали и научились передвигаться в пространстве.
Прошли тысячелетия…
Жители Компьючиты загрустили без цветов, деревьев, без кошек, мышек и людей. Без птиц, ёжиков и даже, может быть, без коров и бегемотов. Сведения о живой природе хранила их компьютерная память.
И вот Компьютер-Президент подписал указ: исследовать другие планеты, привезти оттуда семена растений и пригласить на постоянное жительство хотя бы некоторых животных и людей.
Первый космический корабль отправился на планету Земля. Экипаж космолёта состоял из двадцати пяти звездолётчиков. Четверо из них – Микина семья: сам Мика; его папа Айбиэмер – командир корабля; его мама – отважная звездолётчица, красавица Пентимучча; и, наконец, его дедушка – великий учёный Калькулякас.
Двадцать других звездолётчиков – знаменитые пилоты, прославленные исследователи, хранители знаний. Словом, цвет цивилизации.
Двадцать пятый компьютер – сам космический корабль.
Почему взрослые взяли в опасный полёт маленького Мику?
Вот почему. Только он, 628-й, умел становиться похожим на любое живое существо, то есть умел изменять свой облик и превращаться в кого угодно. И только он один из всех компьютеров планеты не боялся никаких бактерий. Не потому, что он один был храбрый, а все остальные – трусы. Дело в том, что Mика – величайшее достижение компьючитской науки – умел отпугивать от себя любые зловредные бактерии и вирусы.
Звездолёт приземлился ночью. Сразу все космонавты подсоединились к Интернету планеты Земля. К утру они уже знали о нашей планете всё самое главное.
Рано утром Мику основательно зарядили энергией – на полгода вперёд.
Потом собрался Учёный Совет, и все взрослые компьютеры стали давать малышу полезные советы, как вести себя на незнакомой планете Земля.
Странные эти взрослые: сами ни на одной далёкой планете ни разу в жизни не бывали, а советов знают уйму! Советуют и советуют, советуют и советуют!
Наконец, папа Айбиэмер приказал:
– Сдать все советы в Центр Советов, а Центру разобраться в них и выразить главную мысль.
Через полминуты Центр выразил такую мысль: "Мика, мы очень любим тебя. Будь осторожен. Знакомься только с добрыми земными существами. Со злыми не вступай в контакт. Береги себя!"
Мика прочитал и радостно спросил:
– Всё?!
И он, даже забыв попрощаться с мамой, папой и дедушкой, стремительно вылетел в круглое окно, то есть в иллюминатор, хотя должен был вылететь в дверь на потолке.
Он начал весело кувыркаться и прыгать по нашей планете. И не заметил, как оказался на расстоянии многих километров от корабля-звездолёта. Но никто пока не волновался за него: Мика не мог потеряться. У него была мгновенная связь не только с кораблём, но и с мамой, папой и дедушкой. Стоило ему только подумать: "Я здесь", – как на звездолёте в тот же миг было точно известно, где именно он находится. И к нему поступал ответ: "Сигнал принят. Продолжай исследования".
И вдруг он получил короткое, но страшное сообщение: "Бедствие! Улетаем!"
Связь оборвалась…
"Что случилось?" – испуганно подумал маленький астронавт и помчался к звездолёту, но не застал его на прежнем месте.
Высоко-высоко в небесах, словно звёздочка, улетающий корабль блеснул в лучах солнца и стал невидимым.
Малыш оказался на незнакомой планете один.
А на космическом корабле случилось вот что.
Неожиданно поступил сигнал "Опасность!"
На всех мониторах появился текст: "Миллиарды бактерий уничтожают корпус корабля! Через двадцать минут они доберутся до двигателя и системы управления! Мы все погибнем! Надо срочно взлетать! Срочно взлетать! Срочно взлетать!"
Командир Айбиэмер мгновенно отдал приказ: "Отземлиться!". Это значило, что требовалось не просто подняться в воздух, но и вырваться из слоёв земной атмосферы. Только на огромной высоте – в вечном холоде – бактерии погибнут, а звездолёт сам себя отремонтирует.
Через несколько минут корабль прорвался в открытый космос…
Как только Айбиэмер принял решение взлетать, мама Пентимучча воскликнула:
– Я останусь на Земле! Здесь наш сын!
– Нет, – ответил ей Айбиэмер, – ты не пролетишь и ста метров, как бактерии уничтожат тебя.
Пентимучча заплакала. Слёзы пунктирной рябью зависли на её прекрасном лице.
Айбиэмер и сам очень переживал за сына. Его лысина покрылась испариной. Незаметно он включил программу просушки лысины. Не хватало ещё ему выйти из строя!
Дедушка Калькулякас от волнения вспомнил собственное детство. Он хотел сказать: "Когда я был таким, как Мика, я остался без родителей и один растил семерых младших братьев и сестёр…"
Но он чуть-чуть поразмыслил и сказал другое:
– Майкрософус не пропадёт. Он башковитый, – а сам подумал: "Совсем как я".
Дедушка тёплыми и нежными электромагнитными волнами овеял свою дочь Пентимуччу. Он хотел её успокоить, потому что от горя лицо дочери представляло печальную картинку: глаза закрылись, а крупные капли слёз дрожали и никак не могли скатиться вниз.
Корабль уже никогда не сможет приземлиться – это поняли все. К тому же выяснилось, что бактерии успели уничтожить систему дальней связи, и абонент (то есть Мика) стал недоступен.
Пентимучча была неутешна. Увидит ли она когда-нибудь своего единственного сына?
– Больше всего я боюсь, что он решится проникнуть в Магическое Пространство Мыслей, – тяжело вздохнула она.
– Мика не должен этого сделать… Ведь Магическое Пространство может забрать весь запас его энергии, – ответил Айбиэмер.
– Но он смелый и отзывчивый малыш, – возразила мама. – Ради спасения какого-нибудь живого существа он может решиться на такой шаг.
Все с тревогой замолчали.
Магическое Пространство Мыслей (или Магический Мир Мыслей) пронизывает всю Вселенную. Но вход туда разрешён только Посвящённым, которые есть на каждой планете. Дедушка Калькулякас был Великим Посвящённым планеты Компьючита. Он решил передать свои знания внуку и однажды брал его с собой в Пространство. Мика знает, как войти в этот Мир и как выйти из него. Но не знает его суровых законов и правил поведения в нём.
Подумав, дедушка Калькулякас решительно произнёс:
– Мы должны срочно сконструировать и отправить корабль-спасатель.
Командир Айбиэмер отдал приказ:
– Всем системам звездолёта срочно заняться проектированием корабля-спасателя!
Когда Мика остался один, он не очень испугался: в нём работала программа выживания в незнакомых условиях. Но он закатился в заросли травы в большом старом парке и стал грустить. И прогрустил почти целый день. Когда начало вечереть, Мика вдруг вспомнил, что он – 628-й! Новейший! Это значит, что 627 поколений учёных трудились над его созданием. Дедушка Калькулякас состарился над микросхемами. Мама и папа испытывали на себе действие разных бактерий и чуть не погибли. Зато сына создали настоящим крепышом.
"Я не должен их подвести, – подумал маленький астронавт. – Я буду изучать живую планету Земля и стану, как они, великим учёным".
Он решил, что надо взлететь и установить контакт с каким-нибудь живым существом. Поднимаясь из травы, Мика слегка качнулся. Луч солнца блеснул на его макушке. Невдалеке от зарослей, где провёл он самый грустный день своей жизни, сидела на старой берёзе сорока.
– Оча-ча-чаровательно! – прострекотала она, увидев Мику, взлетающего в лучах вечернего солнца.
Он был похож на блестящий шар величиною с полную луну. В нём золотились лучи заката и отражался яркий наряд осеннего леса.
– Ча-ча-чаровник! – ещё больше изумилась сорока. – Меч-чта всей моей честной жизни!
Астронавт понял, что понравился, и решил познакомиться с милым земным существом.
Сорока стала лихорадочно думать, как бы всю эту красоту уволочь к себе в гнездо. Но тогда ей самой негде будет жить.
– Мне нужен маленький кусоче-чек, – сказала она самой себе, – на брошечку!
Она ринулась с высокого дерева и клюнула Мику прямо в сияющую макушку. Малыш от такого "нокаута" плюхнулся на землю.
– Вот это контакт! – только и сумел выговорить он.
"Какие непонятные эти земные жители, – с недоумением подумал он. – Сначала восхищаются, а потом нападают и изо всей силы клюют в макушку!"
– Чу-чу-чудо как хорош! – опять услышал он восхищённую трескотню над собой и увидел, что сорока вновь пикирует прямо на него.
Мика успел увернуться. Из него высунулся острый нос, напоминающий сорочий клюв. Астронавт взмыл над птицей, сам молниеносно спикировал на неё и слегка клюнул в макушку.
– Чё-чё-чё дерёшься? – возмутилась сорока.
Глаза её сошлись к переносице, а шея обиженно вытянулась.
"Контакт неудачен!– прочел Мика внутри самого себя. – Совет: включи программу знакомства с чужими мыслями".
Компьютерик спрятал клюв и поднялся высоко в небо. Оскорблённая сорока сидела на земле, растопырив лапы, и размышляла о несправедливости жизни:
– Чу-чудесный, но чок-чок-чокнутый! – потом потрогала крылом макушку и добавила: – Я разоча-чарована!
