Инна Инфинити
Холодная. Книга 1
Мы задвигались по кругу в такт музыке, соблюдая между друг другом дистанцию. Постепенно стеснение начало отходить на второй план и меня просто стал раздирать смех. Кристину, видимо, тоже, потому что я заметил, как она едва сдерживает уголки губ, чтобы не прыснуть.
Я придвинул Кристину чуть ближе к себе и склонился над ее ухом:
– Мне кажется, наши родители сейчас гордятся нами даже больше, чем когда ты поступила в Гарвард, а я сдал ЕГЭ лучше всех.
Она все-таки засмеялась.
– Твоя мама снимает нас на видео.
– Это чтобы потом показывать нашим детям.
И мы снова вместе прыснули.
Мои слова прозвучали немного двусмысленно, но мне все равно. Тем более что я действительно рассматриваю Кристину в таком смысле. И мне абсолютно без разницы, что про нас думает Егор. Если мы с Кристиной захотим, мы справимся со всеми трудностями.
На припеве я отпустил талию Кристины, и она два раза перекрутилась. Потом я запрокинула девушку немного назад. Резким движением я вернул Морозову в вертикальное положение, и наши лица оказались слишком близко к друг другу. Мы снова засмеялись и на мгновение Кристина положила голову мне на плечо, но быстро опомнилась и слегка отстранилась.
Когда песня закончилась под аплодисменты зала мы направились к своим местам. Я крепко держал ее ладонь в своей, когда вел со сцены. И мне было все равно, что каждый, включая наших родителей, это видит.
После еще нескольких напутственных речей от учителей торжественная часть наконец-то заканчивается. Мы едем в ресторан на Садовом кольце возле Старого Арбата. У входа в него отчим и мама еще раз нас обнимают, говорят поздравления и уезжают домой.
Когда мы входим в ресторан, половина учеников уже на месте. Там мы с Кристиной занимаем места рядом друг с другом и расходимся, чтобы пообщаться с ребятами. Кристина разговаривает со своими подругами из волейбольной команды, которые учатся в параллельных классах. Затем идет к Вике. Я стою с Серегой и Аленой. Боковым зрением замечаю, что Оля общается с братом и его компанией. Егор уселся на самое дальнее место и уже открыл алкоголь. По договоренности родителей и учителей на столах будет только вино и шампанское. Но Егор не был бы Егором, если бы не притащил виски с собой.
Где-то еще через полчаса появляется ведущий, который призывает всех сесть на свои места. Со мной и Кристиной сидят Вика, Алена и Сережа. Никто из них не комментирует расствание Морозовой с Кузнецовым. Как и наши с ней неожиданно потеплевшие отношения. Ведь ребята весь год наблюдали, как мы с Кристиной игнорировали друг друга.
Ведущий несет какую-то пургу. Наверное, веселую, раз все смеются, но мне неинтересно его слушать. Я, как и в новогоднюю ночь, мечтаю остаться вдвоем с Кристиной. Но перед этим мне нужно сделать два важных дела.
Через пару часов застолья и конкурсов ведущий дает нам отдохнуть. Я вижу, как Оля выходит из рестрана на улицу. Я тут же встаю со своего места и иду за ней. Кристина резко ко мне оборачивается, но не задает вопросов.
– Я быстро, – бросаю ей и направляюсь к выходу.
Я чувствую, как Морозова провожает меня взглядом, и это дает мне еще больше сил на осуществление задуманного.
Оля отошла немного в сторону от ресторана и устало привалилась к стене здания. Я уверен, что она слышит мои шаги и даже, может быть, заметила меня боковым зрением, но не повернулась в мою сторону.
– Оль, – я начал аккуратно, встав рядом с ней, – нам надо поговорить.
Она все-таки обернулась ко мне. Расплылась в широкой улыбке и сказала очень ровным голосом.
– Да не надо нам ни о чем говорить, Максим. Я все понимаю. Иди к своей Морозовой. Я всегда знала, что между вами не все просто.
Меня обрадовало ее адекватное поведение. Все-таки в моей памяти было еще слишком свежо расставание с Аней Репревой, которое обернулось ее истерикой. Но все же просто так сразу после этих слов развернуться и уйти мне показалось грубым. Да и неправильным по отношению к Оле. Она заслуживает объяснений. И извинений.
– Прости, что так вышло. Я в какой-то момент очень сильно запутался. И мне правда жаль, что все так обернулось. Ты прекрасная девушка…
Она не дала мне договрить. Перебила на полуслове, закатив глаза.
– Но дело не во мне, а в тебе. Я заслуживаю лучшего и еще обязательно кого-нибудь встречу. Ты это хотел мне сказать? Самойлов, банально, как в американских фильмах.
Я грустно улыбнулся и на секунду мне стало очень стыдно. Я ведь действительно собирался так сказать.
– Короче, Максим, – она продолжила серьезным тоном. – Я не имею к тебе претензий. С моста прыгать не буду, вены себе резать тоже. Так что тебе не о чем переживать.
Я облегченно выдохнул. Конечно, я не думал, что Оля пойдет топиться или схватится за нож, но все же переживал, что она может заплакать. Все-таки сегодня наш выпускной. А я поступаю, как сволочь, бросая ее в такой день.
– Спасибо за понимание, Оль.
– Не за что.
Она снова мне улыбнулась, и я ушел. В метрах двадцати от входа в ресторан я заметил Егора. Он курил и задумчиво смотрел в небо. Я сразу же направился к нему.
– Мы с тобой так и не поговорили.
Кузнецов нехотя повернул голову в мою сторону.
– Мне не о чем с тобой говорить.
– А мне есть о чем. Просто я хочу, чтобы ты знал: я до последнего пытался убить в себе любые чувства к Кристине именно из-за тебя, потому что считал тебя своим другом. Я ненавидел себя за то, что влюбился в нее. Считал, что не имею права поступать так с тобой. Даже с Олей стал встречаться, чтобы выкинуть из головы Кристину. Но не получилось. Егор, я правда не могу больше сопротивляться своим чувствам к ней. Особенно зная, что они взаимны.
Он хмыкнул. Бросил бычок под ноги и задумчиво стал топтать его туфлей.
– Что ты хочешь услышать от меня, Макс? Я считал тебя своим другом. Даже лучшим другом. И такого ножа в спину я никак от тебя не ожидал.
Я тяжело вздохнул.
– Я сам от себя не ожидал. Раньше я не оказывался в ситуации, когда меня начинало тянуть к девушке друга. И когда это произошло, я действительно сопротивлялся, как мог. Считал, что друг важнее, чем девушка. Но от себя не убежишь и себя не обманешь. Я надеюсь, что когда-нибудь ты меня все-таки простишь. Не сейчас, но, может быть, потом.
Кузнецов пожал плечами.
– Посмотрим, как жизнь повернется.
Я ничего ему не ответил и вернулся в ресторан. Оля уже сидела на своем месте, следом за мной зашел и Егор. Ведущего все еще не было. Диджей крутил какой-то популярный трек, на танцполе дергались человек десять. Словно робот я направился прямо к Кристине. Она в этот момент разговаривала с парнем из параллельного класса. Я его знаю, неоднократно ловил его хищные взгляды на Кристине. А слух о том, что Морозова и Кузнецов расстались распространился по школе со скоростью света. И этот придурок уже тут как тут. Но больше я не намерен не то, чтобы делить с кем-то Кристину, но даже и смотреть, как с ней кто-то флиртует.
Я резко подхожу к девушке и нагло обрываю их разговор.
– Пойдем.
Она недоуменно смотрит на меня.
– Куда?
– Куда захотим. Я расстался с Олей и поговорил с Егором.
Кристина молчит в замешательстве. Парень, с которым она разговаривала, зло блеснул в мою сторону глазами, но все же отошел от нас подальше. Правильно. Иначе бы я отправил его в другой конец ресторана силой.
– Максим, но это же наш выпускной. А как же планы встретить рассвет?
– Встретим его вместе.
Она молчит в нерешительности. Я вижу, как в ее глазах идет борьба: сопротивление разума и сердца, желания и долга. Но я не намерен давать ей выбор. Не теперь, когда у нас осталось так мало времени.
– Кристина, пойдем отсюда. Только ты и я. Вдвоем. Мы оба слишком долго хотели этого, чтобы сейчас терять время.
Еще мгновение она пристально на меня смотрит и, наконец, кивает головой. Я беру ее руку в свою и уверенно веду к выходу. Проходя мимо нашего стола, хватаю новую бутылку шампанского. Я знаю, что нас сейчас провожают взглядами все наши друзья. Я знаю, что нам в спину смотрят Егор и Оля. Но мне все равно.
Я выбираю Кристину.
Глава 40. Спусковой крючок
Из ресторана мы с Кристиной направились в сторону Старого Арбата. Мы шли быстро и в тишине. Я все еще не мог поверить, что сделал это, что забрал девушку себе. Но стук каблуков Морозовой по асфальту, эхом отзывающийся в моей голове, доказывал, что все происходящее не сон, а реальность. Ее ладонь в моей руке, и она следует за мной. Туда, куда я веду ее. Не спорит, не задаёт вопросов, не сопротивляется, а полностью мне доверяет и послушно шагает рядом.
Минут через десять, когда мы уже зашли на Арбат, Кристина остановила меня. Я повернул к ней голову и увидел на ее лице счастливую улыбку.
– Максим, от кого мы убегаем? – Она мягко засмеялась.
– От них всех, Кристина. Мне все время кажется, что кто-то решит нас догнать и остановить.
– Нет, – она обвила мою шею руками, – нас уже никто не остановит.
Я не ответил, притянул ее к себе за талию еще ближе и поспешил накрыть губы поцелуем. Она тут же ответила. Мы целовались долго, страстно. Наверное, с такой жадностью пьют воду в пустыне. Я так соскучился по ее губам, что не мог оторваться. После каждого секундного перерыва на глоток воздуха я приникал к ее рту с новой силой, и Кристина совсем не возражала. Мы стояли посреди пустынной ночной улицы, и казалось, что в этом мире сейчас есть только мы.
Когда мы все-таки разорвали поцелуй, я поспешил зарыться в ее шее. Жадно вдохнул запах розы с нотками жасмина и зажмурил глаза. Это ли не счастье?
– Кристина Морозова, ты знаешь о том, что ты теперь моя девушка? И я больше ни с кем не намерен тебя делить. Никогда. – Я сказал ей это и посмотрел в глаза. Они светились счастьем.
Кристина мягко провела ладонью по моему лицу и тихо выдохнула:
– Я согласна. Тысячу раз согласна.
Я снова стал ее целовать. От губ перешёл к лицу. Кристина словно не дышала, послушно замерла и закрыла глаза, мягко улыбаясь.
– Моя нежная-нежная девочка, – прошептал ей на ухо, – теперь только моя.
– Я уже давно только твоя, Максим. Ты даже не представляешь, насколько давно.
Я с небольшим удивлением посмотрел ей в лицо, но ничего не сказал. С новогодней ночи прошло полгода. Неужели у Кристины задолго до нее были ко мне чувства? С первой встречи в их доме? С того момента, как я спас ее в темном дворе?
– У нас есть шампанское, – говорю ей, смеясь, – надо отметить наш побег.
– Ты же не пьёшь!
– Сегодня я нарушаю все правила, – я мягко чмокнул ее в губы и отстранился, чтобы открыть бутылку.
Пробка хлопнула, шампанское немного пролилось на землю.
– За нас, Кристина, – я сделал глоток из бутылки и передал ее ей.
– За нас! – Она отпила, не прерывая со мной зрительного контакта, и я снова поспешил примкнуть к ее губам.
Мы очень долго шли по Арбату, то и дело останавливаясь на поцелуи и крепкие объятия. Я подхватывал Кристину на руки и кружил в воздухе. Она заливалась счастливым смехом и целовала мои губы. Бутылка шампанского медленно пустела, и мы становились все счастливее и счастливее.
Быстрым шагом Арбат можно пройти за 15 минут, но мы шли, наверное, полтора часа. Когда улица закончилась, мы направились в сторону Гоголевского бульвара. У нас не было маршрута. Мы шли просто вперёд. Просто вместе.
– Максим, у меня болят ноги от каблуков, – протянула Кристина, и я не раздумывая, подхватил ее на руки. Пока я нёс Кристину, она не переставала целовать меня: шею, скулу, щеку.
Увидев пустую скамейку, я направился к ней. Усадил Кристину к себе на колени, она сбросила туфли и протянула ноги вдоль лавочки. Обняла меня за шею и положила голову на плечо. Я смотрел в ночное небо и крепко прижимал к себе девушку.
Мою девушку.
Летняя Москва прекрасна. Пустынные тротуары, редкие машины на дорогах. Где-то вдали раздавалась музыка и слышался смех. Выпускной сегодня не только у нас.
– Максим, это такое счастье, – тихо проговорила Кристина, – просто быть с тобой. Просто быть твоей. Неужели этот день наступил? – Она немного отпрянула от меня и заглянула в лицо, мягко провела по нему ладонью. – Ты знаешь, что я ведь тоже не намерена больше ни с кем тебя делить. Ты теперь только мой, Максим.
Кристина мягко поцеловала меня в губы и продолжила:
– Больше я не потерплю возле тебя никаких девушек.
– Для меня есть только одна девушка – ты. Мне никто не нужен кроме тебя.
Кристина шумно выдохнула и снова уютно устроилась на моем плече. Мы молчали, периодически сливаясь в поцелуе. Иногда мне казалось, что все происходящее – сон. Но нет, это была реальность. Самая счастливая, какая только может быть.
– Максим, тут недалеко до моего любимого места. Давай дойдём? – Кристина прервала молчание.
– Конечно. Ты отдохнула?
– Да, все в порядке.
Она обула туфли и встала. Я выбросил пустую бутылку от шампанского, мы взялись за руки и пошли по бульвару.
– И какое твоё любимое место в Москве?
– Скоро увидишь.
Я обнял ее за плечи и в этот момент подумал, что совсем ничего не знаю о Кристине. Мне известно о ней только то, что я подсмотрел тогда на ее странице в «ВКонтакте» и то, что я наблюдал на протяжении того времени, что мы живем в одном доме.
Но я абсолютно не знаю таких важных мелочей, как ее любимое место, или ее любимый ресторан, или ее любимый вид отдыха. Что она больше любит: море или горы? А какая ее любимая кухня? А какую музыку она слушает? Чего боится, от чего приходит в восторг? Кто ее любимый актёр или режиссёр? Ей нравится ходить на концерты? У нее есть хобби? Она любит смотреть футбол?
Все то время, что мы с Кристиной живем под одной крышей, я лишь видел, что она либо сидела часами в своей комнате, либо работала с отцом в библиотеке. Из дома она выбиралась только на свидания с Егором или в компанию к отцу. Из гостей у нее бывали только Вика и пару раз Алена. И приезжать они стали только после того, как узнали, что моя мама и Кристинин отец женятся. До этого она гостей не приглашала. Видимо, опасалась, что они увидят меня.
Я вдруг вспомнил наше знакомство, ее «Правила проживания в одном доме с Кристиной Морозовой» и непроизвольно засмеялся.
– Чему ты смеёшься? – Она поинтересовалась с улыбкой.
– Вспомнил, как в нашу первую встречу, ты мне озвучила правила проживания с тобой.
Она звонко засмеялась.
– О, да! Я тогда тебя искренне презирала.
– Кстати, а почему?
– Не знаю, – она протянула задумчиво, – мне было неприятно, что папа создаёт новую семью. Я, конечно, понимала, что маму больше не вернуть, но все равно мне было тяжело принять факт новой женщины у отца. К тому же я слишком привыкла к тому, что наша с папой семья состоит только из двух человек – меня и его. И мне было сложно свыкнуться с мыслью, что появится кто-то еще.
Мы на мгновение замолчали, а потом Кристина спросила:
– А что ты обо мне подумал, когда увидел? Когда я стояла на лестнице, а твоя мама нас представила друг другу.
– Первая мысль была, что ты красивая.
– А вторая?
Я закашлялся, стараясь скрыть свой смех. Кристине моя вторая мысль о ней точно не понравится.
– Не скажу.
– Почему?
– Это была не очень хорошая мысль, и ты на меня обидишься.
– Ну уж нет, Максим, говори! – Она ущипнула меня за бок. – Я от тебя не отстану, пока ты мне не скажешь.
Я секунду посомневался.
– Пообещай, что не обидишься.
– Обещаю!
– Я подумал, что ты надменная коза.
– Ктоооо???
Кристина вырвалась из моих объятий и отскочила на шаг в сторону.
– Ты обещала, что не обидишься!
Я поспешил снова заключить ее в кольцо своих рук. Она отвернула голову в сторону и в ответ меня не обняла.
– Но я уже давно так про тебя не думаю, – прошептал ей на ухо.
Несколько секунд она так и стояла. Смотрела в сторону, надув губы.
– Ну и как ты сейчас про меня думаешь? – Наконец подала голос. Все еще с обиженными нотками.
– Сейчас я думаю, что ты самая нежная, самая ласковая, самая красивая, самая сексуальная и самая лучшая девушка на свете. И еще я думаю, что мое решение переехать в Москву было самым правильным, потому что тут я встретил тебя.
Еще мгновение Кристина подулась, но потом все же обвила меня руками и положила голову мне на грудь.
– Ты правда рад, что приехал и встретил меня?
– Да, безумно рад, – я поцеловал ее в макушку. Мы взялись за руки и пошли дальше. – А что ты подумала обо мне, когда увидела?
– Нуууу, – Кристина загадочно протянула, – если честно, когда ты вошёл в дом, я о тебе уже все знала. Еще до твоего приезда я полностью изучила тебя по всем социальным сетям. Так что я просто сравнивала тебя на фотографиях и видео с тобой в жизни.
Я в изумлении к ней повернулся.
– А вот с этого момента-ка поподробнее, моя дорогая.
– Ну, папа меня всегда учил, что перед первой встречей с человеком о нем нужно наводить справки. Чтобы, так сказать, знать, кто перед тобой стоит. Поэтому, когда наши родители обьявили мне, что ты переедешь в Москву, я аккуратно поинтересовалась у твоей мамы, как тебя зовут, чтобы пробить тебя в интернете. Нашла твои страницы во всех социальных сетях, изучила все фотографии, всех друзей. Даже видео с твоих соревнований посмотрела.
Я засмеялся такому признанию. Честное слово, никогда бы не подумал, что Кристина Морозова меня тщательно изучала перед первой встречей.
– Ну и какое мнение у тебя обо мне сложилось?
– Я подумала, что твой отъезд будет большой потерей для всех местных девчонок, ведь ты там был одним из самых завидных парней.
– С чего это ты взяла, что я был «завидным»?
– Это же очевидно. Ты красивый, умный, спортсмен. Я знаю всех, кто за тобой бегал. Да-да, Максим. И на момент встречи с троюродной сестрой Егора, я знала, что вы с ней встречались, – Кристина хитро прищурилась.
– Так вот почему ты при виде нее побледнела и застыла?
– Почему это побледнела и застыла? – Она искренне удивилась. – Я была естественной.
– Совершенно нет. У тебя было деревянное лицо и ледяной взгляд.
Кристина глубоко вздохнула.
– В твоём присутствии, Максим, мне всегда тяжело скрывать свои настоящие эмоции.
Я ничего не успел ответить, потому что мы с Кристиной вышли с Гоголевского бульвара к станции метро Кропоткинская и храму Христа Спасителя.
– Ну вот мы и практически на месте.
– Кропоткинская? – Я искренне удивился. – Твоё любимое место?
– Этот район в целом, да. Но еще тут есть одно замечательное место. Пойдём.
Кристина уверенно потянула меня за руку через дорогу.
– Я тут, кстати, не был. Только на такси проезжал.
Это правда. С Олей мы сюда не ходили ни разу. Хотя много где в Москве гуляли.
Мы перешли две дороги, обогнули храм и направились к мосту. Людей нет, машин тоже. Уже почти 4 утра и близится рассвет.
Кристина остановилась посередине моста.
– Вот. Мы пришли.
Я огляделся по сторонам. Отсюда открывался прекрасный вид на Москву-реку, храм, башни Кремля и памятник Петру I.
– Что это за место? – Я зачарованно спросил.
– Патриарший мост.
Кристина направилась к тому краю, что смотрел в сторону Кремля, и облокотилась на перила. Я подошёл к ней сзади и крепко обнял.
– Тут потрясающе, – тихо сказал, всматриваясь вдаль через ее плечо. И это чистая правда. Место действительно восхитительное.
– Да, я обожаю бывать тут летом. За мостом есть бар «Стрелка» с большой верандой. Там так круто сидеть, потягивая коктейль, и смотреть на это место. А еще за мостом есть скамейки, с которых тоже открывается этот вид. Только днем очень людно, поэтому я люблю приходить сюда ближе к 12 ночи.
– Часто ты тут бываешь?
– Каждым летом обязательно несколько раз приезжаю.
Мы продолжали так стоять еще какое-то время, наблюдая рассвет над рекой. И, наверное, это был самый волшебный, божественный момент в моей жизни.
Кристина явно о чем-то задумалась, потому что, когда я стал аккуратно целовать ее висок, она слегка встрепенулась. Взяла меня за руку и повела к середине моста.
– Я рада быть тут с тобой, Максим.
Я не ответил, лишь привлёк ее к себе. Этой ночью я не хочу выпускать Кристину из своих объятий. Она положила голову мне на грудь и тихо сказала:
– И я тоже рада, что ты приехал в Москву. Правда. Это лучшее, что со мной случалось за почти 11 лет.
– Почему именно почти 11 лет? Что было до этого?
Она подняла на меня голову и взяла в руки мое лицо. Легкая улыбка едва коснулась ее губ.
– До этого тоже был ты. – Она мягко провела ладонью по моей щеке. – Я так долго ждала тебя, Максим.
– В смысле? Ты о чем?
– О нашей самой первой встрече.
Я недоуменно посмотрел ей в глаза. Вот уже не первый раз Кристина говорит, что долго меня ждала. Меня это всегда удивляло, но спросить никогда не было случая. Я не успеваю задать вопрос, потому что она меня опережает:
– Неужели ты совсем меня не помнишь, мой герой?
Секунда – и в голове будто щелкает спусковой крючок, триггер. Веки вдруг стали свинцовыми, и я беспомощно их опустил. Но при этом перед глазами заиграл целый калейдоскоп из картин прошлого. Лето, детский лагерь, тихая и кроткая девочка. Такая нежная и беззащитная. Я долго смотрю на нее со стороны, но никак не решаюсь подойти.
Картинка меняется. Река, девочка стоит на пирсе и смотрит вдаль. Я поднимаюсь к ней. Вот сейчас я наконец-то с ней заговорю… Но к девочке вдруг кто-то подходит и хочет обидеть. Я ее защищаю.
Следующая картинка. Мы всю ночь с ней сидим на полу в коридоре лагеря и говорим обо всем на свете. Мы много смеёмся, рассказываем о своей жизни.
Потом мы прощаемся, и я обещаю ее найти. Ухожу к себе в комнату и думаю: она та самая.
– Меня так уже называла одна девочка в детском лагере, – говорю хриплым голосом, размыкая веки, – ее звали… Кристина. – Я смотрю девушке в глаза, и меня будто бьет молнией. Это те самые глаза.
Кажется, почва уходит у меня из-под ног, и я едва слышно выдыхаю:
– Та девочка – это… ты?
Кристина тихо засмеялась.
– Долго же ты меня вспоминал, Максим.
Я смотрю на нее и не верю своим глазам. Отчего-то стало тяжело дышать. Я блуждаю взглядом по Кристининому лицу, всматриваясь в каждый миллиметр кожи, пытаясь узнать в ней ту маленькую девочку из лагеря. Это действительно она…
Шок постепенно проходит и по телу теплом разливается чувство неимоверной радости, эйфории.
Я набрасываюсь на Кристину с жадными поцелуями, подхватываю ее на руки и кручу в воздухе.
– Максим, у меня уже кружится голова, – она звонко смеётся, и я узнаю этот смех.
Я ставлю Кристину на ноги, беру в ладони ее лицо и продолжаю всматриваться, все еще не веря своим глазам.
– Кристина… Но как это возможно? Как мы могли снова встретить друг друга?
Она широко улыбается.
– Ну ты же обещал меня найти, мой герой, и нашёл.
Я мягко качаю головой.
– Я мечтал снова тебя увидеть. Завёл копилку и складывал туда деньги. Копил на поездку в Москву, к тебе. А потом из семьи ушел отец и все мои мысли занял только он.
Кристина аккуратно поцеловала меня в губы.
– Я так ждала тебя, Максим. Всматривалась на улице в лица всех мальчиков. На танцах отказывалась танцевать с кем-то в паре. Говорила, что я буду танцевать только с моим героем. А потом умерла мама. И больше я ни о ком не могла думать.
Я крепко прижал Кристину к себе. Я не знаю, сколько мы так простояли. Мне хотелось остановить этот момент. Самый прекрасный. Самый счастливый. Я все еще не верю, что Кристина Морозова, которую я так сильно люблю, – это та самая тихая девочка из лагеря, с которой я очень хотел познакомиться и от всех защитить.
Мне кажется, я сейчас стал любить Кристину еще больше. Хотя на самом деле больше уже некуда. Но от осознания того, кто она на самом деле, сердце было готово выпрыгнуть из груди.
– Ты сразу меня вспомнила, когда я приехал?
– Нет. Но в твоем присутствии у меня все время было дежавю. Совершенно дурацкое чувство, будто что-то на языке крутится, а вспомнить не можешь. Мне в тебе казалось знакомым абсолютно все: глаза, смех, движения тела. Я еще поэтому в самом начале тебя невзлюбила. Именно из-за постоянного дежавю. Оно меня раздражало.
– И как же ты меня вспомнила?
– Когда на меня напали во дворе у репетитора. Сначала, когда я увидела, как ты дерешься, на меня накатила сумасшедшая волна дежавю. А когда тот придурок схватил меня и приставил к горлу нож, я посмотрела в твои глаза и все вспомнила.
– А я в тот момент, когда к твоему горлу приставили нож, подумал, что готов ради тебя на все.
Кристина потянулась к моим губам за поцелуем, и я охотно ей ответил. Но сейчас у нас не было страсти. Только нежность и тихое счастье – от осознания того, кто мы на самом деле друг для друга.
– Почему ты так долго молчала? Почему не сказала мне? – Я прервал поцелуй и посмотрел ей в глаза.
Кристина пожала плечами.
– Много причин было. Сначала мне казалось это глупым, потом я хотела, чтобы ты сам меня вспомнил, потом я уже этого не хотела и радовалась, что так и не сказала тебе… Не знаю, Максим. Думаю, главная причина все-таки в том, что я надеялась, что ты вспомнишь меня сам.
От ее последних слов мне стало дико стыдно. Ну как я мог не узнать в Кристине ту девочку из лагеря? Ту самую девочку?
– У меня тоже несколько раз было дежавю. И твое лицо в детстве на фотографии, которая стоит у тебя в комнате, мне казалось знакомым.
Кристина хмыкнула.
– Да, оно показалось тебе знакомым на Новый год, когда ты мне сказал, чтобы я не расставалась с Егором. В тот момент я вообще прокляла нашу встречу. Обе наши встречи. Даже подумала, что лучше бы меня тогда скинули в реку, и я утонула.
Я тяжело вздохнул.
– Прости меня, Кристина. Мы потеряли слишком много времени из-за меня.
– Все в порядке, Максим. У нас впереди целая жизнь.
Она сказала это так, будто не уезжает из России через два месяца. На мгновение мысль о ее поступлении в Гарвард огорчила мое прекрасное настроение, но я все же отогнал ее. Не хочу об этом думать. Вот когда настанет день отъезда, тогда и подумаю. А ближайшие два месяца я планирую лишь наслаждаться Кристиной.
– И, кстати, если бы тебя все-таки сбросили в реку, ты бы не утонула. Я на тот момент уже умел плавать, так что вытащил бы тебя.
Она тихо засмеялась.
– Мой герой, ты всегда меня во всем превосходил.
Я ей ничего не ответил. При каждом ее «Мой герой» по телу разливалось приятное тепло. Я хочу, чтобы она называла меня так всегда. Я хочу быть ее героем.
– Максим, нам пора домой. Уже 5 утра. Пока доедем, родителям уже будет пора вставтаь на работу.
– Да, ты права.
Я нехотя выпустил Кристину из своих объятий и вызвал такси. В машине она удобно устроилась у меня на груди и закрыла глаза. Мы ехали молча. Я тоже опустил уставшие веки и провалился в воспоминание десятилетней давности…
– Максим, мы с мамой решили отправить тебя в летний лагерь на весь август, – сказал мне отец, когда забирал домой с занятий по каратэ.
– Зачем, пап? Мне дома тоже хорошо.
– Отдохнешь, покупаешься в Волге. Вас там и к школе готовить будут.
– Но я уже умею читать и писать!
– Ничего страшного. Впереди у тебя девять месяцев школы. А знаешь, как ты будешь там уставать? А так ты перед первым классом отдохнешь и наберешься сил. Найдешь себе новых друзей.
Мне в общем-то нравились и мои старые друзья со двора, но я подумал, что, наверное, действительно интересно съъездить в новое место. Вовка сосед только приехал из лагеря и рассказывал, как там весело. По ночам мальчики измазывали девочек зубной пастой.
Родители отвезли меня в лагерь вдвоем на машине. Перед тем, как передать меня воспитательнице, папа и мама меня крепко обняли.
– Максим, – папа присел рядом со мной на корточки, – веди себя хорошо, никого не обижай, но и себя в обиду не давай. За слабых заступайся.
– За каких слабых?
– За девочек, например. Хорошо?
– Хорошо, папа, – я послушно закивал головой. Отец последний раз чмокнул меня в макушку и передал в руки воспитателям.
Я заметил ее в первый же день. Тихая, кроткая девочка с большущими голубыми глазами и двумя косичками темных волос. Она послушно сидела на скамейке во дворе и смотрела на играющих вокруг детей. За ее плечами висел маленький розовый рюкзачок.
Я оторвался от игры в мяч с ребятами и решил к ней подойти. Но не успел я сделать и пары шагов, как к ней уже подбежали три другие девочки.
– Привет! А почему ты одна сидишь? – Спросила у нее одна из подошедших.
– Я тут никого не знаю, – ответила девочка с розовым рюкзачком.
– Хочешь с нами в прятки поиграть?
– Хочу! – радостно подскочила девочка и убежала с новыми подружками.
В последующие дни я больше не видел ее одну. Она все время была с новыми подружками. И в столовой, и во время перемен между уроками, и на прогулках во вдоре. Я все ждал, когда же она снова останется одна, и я смогу к ней подойти, но с каждым днем у девочки появлялось все больше и больше друзей.
Когда нас возили купаться на реку, я заметил, что она плещется только у берега. Значит, еще не умеет плавать. Меня отец научил еще прошлым летом.
«Может, предложить ей научить ее?», – мелькнуло у меня в голове. Но только я снова захотел к ней подойти, как воспитатели объявили, что уже пора возвращаться в лагерь.
В следующий раз нас повезли на Волгу через день. Я продолжал со стороны наблюдать за девочкой, дожидаясь, когда она останется одна. Но на несколько минут отвлекся на одного из друзей и упустил ее из вида. Вылез из воды на берег, замотал головой по сторонам и заметил, что девочка стоит на пирсе и смотрит на прыгающих оттуда в воду старших ребят. Одна.
Я быстро побежал за ней к пирсу. Но не успел я приблизиться, как увидел, что мальчик постарше собирается скинуть девочку в воду.
– Не трогай ее! – я подлетел к ней и заслонил собой.
– А ты кто еще такой, мелюзга? Слышьте, ребят, посмотрите на него! – Обратился обидчик к своим товарищам. – А ну-ка давайте их обоих искупаем.
Трое его друзей двинулись на нас, а я уже встал в стойку. Ловкими движениями рук и ног повалил всех их на землю. На крики сбежались воспитатели. Пока они поднимали с пола нападавших на нас, я быстро оттащил девочку в сторону.
– С тобой все хорошо? – Спросил я ее.
– Да! Спасибо тебе!
И она крепко обняла меня за шею. А я замер от неожиданности и почему-то даже не подумал о том, чтобы обнять ее в ответ. Дурак.
– Меня Максим зовут, – сказал я, когда она отстранилась, и протянул ей руку.
– А меня Кристина, – она пожала мою ладонь и широко улыбнулась.
Ее ладонь оказалась очень холодной, что меня сильно удивило.
– Тебе холодно? – Спросил я ее.
– Нет, с чего ты взял?
– У тебя холодные руки.
– Ой, да они у меня всегда холодные! Не обращай внимания, – она широко улыбнулась.
Дальше нам не дали продолжить диалог, потому что тут же подлетела разъяренная воспитательница.
– Максим, это еще что такое! Ты зачем побил мальчиков? Я немедленно звоню твоей маме. Ты в лагере больше не останешься!
Она схватила меня за руку и утащила в автобус. Всю дорогу назад я выискивал Кристину взглядом, но, видимо, она сидела в другом автобусе.
