Геннадий Иванович Атаманов
Время в моей власти
Скажете, я "не приемлю новое", "отрицаю современные тенденции"? Глупости. Я сам могу во что угодно вырядиться, могу ходить в костюме-галстуке, могу зарасти – могу обриться. И вообще : всякая "критика современной моды", "критика молодежи" – всё это закончилось давным-давно, лет 50 назад, вместе с окончанием борьбы со стилягами. Бывшим стилягам сейчас – сколько бы вы думали? Лет под 80!
Так что я не об этом. А еще и вот о чем… Дама-модельерша вам сейчас покажет. Я видел её по телевизору несколько раз, и всегда она одета… Ну, как вахтерша на заводской проходной, или уборщица. Но ты ведь, голубушка, снимаешься в телевизоре, тебя смотрят миллионы людей, ты про моду рассказываешь! Так оденься должным образом. Понимай момент…
Ах, я все-таки чего-то недопонимаю? Отстал от жизни?
Хорошо, предлагаю эксперимент. Очень простой. Вы, госпожа модельерша, последний раз показывались в мастерской, в кругу сотрудников, и даже как на коллективной фотографии расселись. Пожалуйста: позовите с улицы прохожего, и пусть он определит, кто у вас – начальница, модельер, а кто – уборщица, в рабочей одежде.
Итак – расселись, молча. Слушаем голос народа. Один прохожий, второй, третий…
Ну, всё понятно?
Так что не надо нам "черный квадрат" выдавать за "новое слово" и величайшее творение.
Петербургские писатели-«демократы» удивились, возмутились, даже статью в газету написали, когда на конференции побывали: "Новейшая русская литература рубежа XX – XXI веков. Итоги и перспективы". Ядовитой желчью изошли, каждую строку статьи газетной залили, когда, пролистав выданный том – "Современная русская литература (1990-е гг. – начало XXI в.)" – ни одного петербургского имени в нем не нашли.
"Рекомендовано советом по филологии Учебно-методического объединения по классическому университетскому образованию в качестве учебного пособия для студентов высших учебных заведений, обучающихся по специальности 02170 – Филология". "Издательство "Академия". Москва. 2005 год».
А рекомендована-то, в основном, всякая «демократическая» грязь, будь то реализм, модернизм, постмодернизм, или вообще нечто новейшее.
Я тоже удивлен – но только тем, что процесс идёт так быстро, и зашел уже так далеко: сплошная грязь. Хотя, если не спеша подумать – удивляться нечему. Авангарду поколения next, поколения pepsi сегодня уже не 18 лет – за 30, за 40! Некоторые из них уже в разных сферах жизни состоялись, интервью дают, о вечном рассуждают. Посмотришь: что читают-предпочитают, что смотрят, как вообще живут-поживают – сплошной постмодернизм. По-своему интересные люди, но – поколение next.
Подросли, окрепли и соответствующие литераторы, филологи, литературоведы. Жизнь сформировала!
И литература. Писатели-"демократы" (один из которых и написал статью в газету) во многом и создавали нынешнюю жизнь! Не только писательством – яростной "общественной деятельностью", идя впереди политиков-"демократов"! Для того и создавали свой Союз. Союз русскоязычных писателей, так, по справедливости, можно бы его назвать.
Сегодня удивляются-возмущаются. И продолжают баламутить – уже на обочине, никому не нужные.
Но в этом-то никакой беды нет. Беда в том, что в новой жизни вряд ли может появиться гений, который напишет новую "Войну и мир", новый "Тихий Дон"…
Еще из статьи об этой конференции:
– В перерыве хорошенькие молодые преподавательницы из гуманитарных вузов страны делились проблемами. "Представляете, как трудно преподавать Сорокина? Сплошные гадости, фекалии – а в аудитории ребята из приличных семей! Но что делать? Должны же мы новое продвигать?".
Вот-вот-вот. Читателей из этих ребят уже не выйдет, хоть и филологи… И писателю не с чего взяться. Сплошные постмодернисты. Или еще какие термины выдумают…
А писатели-«демократы» (романтики, они себя называют – романтики!) – московские, питерские ли, всякие прочие, несмотря на звания-премии, которые они друг другу выдают, сами поставили себе оценку : твёрдый кол.
Осиновый. По итогам конференции, по всем итогам выходит так!
За что и боролись.
Еще о литературе – и не только о ней. Раз, два, три раза встретил одну и ту же фамилию, потом прочитал большое интервью в газете. Пошел в библиотеку, взял книгу этого автора, почитал… Да, формально, вроде, литература: описания природы, диалоги, сравнения, сюжет, предисловие, послесловие, лексикон имеется. Роман, называется, хотя и небольшой. Работал автор над ним много лет, работал и перерабатывал. Вышло несколько изданий, автор стал известен, в шорт-листы всякие входит, интервью журналистам даёт.
И шорт с ним, с этим романом, и не надо бы мне о нем упоминать, если б за ним не скрывалось целое явление. За ним и ему подобными, разумеется, сам-то он ничем не интересен, и литературой является чисто формально. Во-первых, просто неинтересно – тут бы и точку поставить (автора черт тянет изображать совершенно ему чуждое: русскую провинцию). А составители шорт-листов – шорт с ними, так сказать.
Однако, как я сказал, все-таки – явление. Оно заключается в таком органическом, естественном неприятии всего русского – даже оторопь берёт! Российская история, явления русской жизни, церковь, даже природа – всё выходит карикатурно. Но сказать, что это карикатура – нельзя, так будет мелко. Нет, именно естественное, органическое неприятие, какое выходит у "природных демократов", когда они получают ничем не ограниченную свободу.
А на фоне неприятия всего русского – органическое неприятие всего человеческого.
А книга эта стоит на полке в библиотеке рядом с другими на ту же букву. Рядом с классиками!
Так быть не должно, эта книга – не литература… Сейчас много говорится о появлении разных мутантов в животном мире – может, и на людей перешло? Двуногие чупакабры появились, книжки пишут-издают? Ведь такой ледяной пустотой, бесчеловечностью несёт от этой книги!
Нет, для таких книг надо выделять отдельные полки. "Чупакабровские сочинения" – так, что ли, называть.
Невероятное. Тем не менее, похоже, очевидное.
Довелось познакомиться со, скажем так, осторожно выражаясь, точкой зрения: в Советском Союзе, за долгие годы работы всяческих НИИ, получены знания, разработаны технологии, способные – ни более ни менее – перевести человечество в другую эпоху. (Я специально не лезу в технологическо-терминологические дебри). Вот вам и НИИчаво – как выражались советские юмористы!
На Западе такие знания и технологии не могли быть получены в силу специфики капитализма, где прежде всего требуется быстрое достижение конкретных результатов.
Эти знания, технологии, плюс громадные природные запасы – и есть основной стратегический резерв России.
Однако, возможно, многое из того, что получено советскими учеными, давным-давно уведено на Запад… Почему сейчас не используется всё наработанное? Как утверждается в "точке зрения", применение на практике просто-напросто "взрывает" современную экономику, в том числе и постиндустриальную сферу.
Сама Россия могла бы делать шаги от теории к практике… Однако страна еще не вышла из революции 1991 года – и что произойдёт после ближайших президентских выборов? Новый этап революции?
Или в конце концов начнется возрождение, с расследованием – исследованием всего сделанного, и содеянного – с 1917 года. С возрождением искусства, литературы, культуры. Без этого – никуда, ни в какую последующую эпоху.
Без этого мы будем просто чучелы в "летающих тарелках".
Восьмое декабря 2006-го, утренние теленовости, две знаменательнейшие оговорки.
Местный, питерский канал: "… в 19-м веке на этом месте находился завод "Красное знамя…"
Федеральный канал: "50 лет назад закончилась история государства под названием Советский Союз. Согласно опросам, большинство нынешних 15-летних молодых людей не знают, что означают буквы – СССР…"
Действительно, время летит. Какой там "19-й век", какие там "50 лет назад"! Пятнадцать лет прошло – и всё у дикторов-редакторов в головах перепуталось… Чего уж говорить про 15-летних!
Присел как-то на скамеечку в садике на углу Измайловского проспекта и 6-7-й Красноармейских улиц. Садик получил в народе название "путинский" – после рассказа о нем по телевизору музыканта Сергея Шнурова: неподалеку школа, где учился Владимир Путин. Ну, в рассказе разные нюансы про садик, в духе Сергея Шнурова. Но садик – "путинский".
Весна, сижу, природой наслаждаюсь. Сижу в центре садика, на солнышке, потому как в углы садика приличному человеку лучше не соваться. Нет, с вами ничего не произойдет, но лучше – не соваться. Всяк тут знает свое место: там, в дебрях, еще не продрыхлись… ну, бомжи не бомжи, бродяги всякие.
В другом углу – алкаши. По питерской традиции – обоего пола, поровну. Я иногда туда примащиваюсь: знаю, по той же питерской традиции, никто не тронет, даже с разговорами не полезет. Лишь бы сам не лез. А разговоры, если встрянешь, как ни странно, не представляют ни малейшего интереса и всегда заканчиваются одинаково: "Слушай… так на пиво надо… Не найдется?"
Видят же: приличный человек, домашний, без фингалов.
Но сегодня я – среди старушек, и, под щебет птиц, их разговоры слушаю.
– Что-то ты сегодня, Федоровна, выглядишь совсем никуда?
– Да я уж дней десять без горячего… Хлеб жую, водичку пью…
– А что случилось-то?
– Да у нас на кухне-то всего одна конфорка горит, мне даже и не подойти. Машка сейчас с ребенком сидит, всё время что-нибудь готовит. Ночью тоже ходить не велят: шляешься, гремишь, дескать. Насчет ремонта плиты никто не звонит, а я и не знаю, куда звонить, да и боюсь: вдруг выйдет чего не то…
Типичная коммунальная история… Хоть сдохни. Лишь за графиком уборки следят, строго. Строго! И если кто помрет, чтоб вытащили вовремя. Вовремя!
Сижу я далее, погодой наслаждаюсь. Птичек слушаю. Прямо передо мной две птахи, воробьи, так расщебетались! Один – на спинке скамейки, крыльями трепещет, рот раскрыл, орёт, второй – туда-сюда носится, на дорожку, к нам под ноги – и к нему. Кормит! Найдет крошку, семечко – и к отпрыску. Трогательная картина. Птички божии… Закон природы!
Да, а кстати о птичках : перед властями, сдаётся мне, скоро выскочит очень неожиданный для них ферт : коммунальных квартир-то… не то что больше, нежели числится по бумагам – намного больше!
Вот вам и компьютеризация, точный подсчет!
Техника тут не при чем. Человек человеку – кто?..
По закону джунглей живем – так, слегка подправленному, чтоб совсем уж не переморили, не перетоптали друг друга.
Первые лица государства, министры, высшие чиновники, в 2009-м году обнародовали свои доходы – за минувший год. Медведев с Путиным заработали по четыре с чем-то миллиона рублей, примерно столько же – вице-премьер Шувалов. Меньше всех – министр Шойгу : 2 миллиона 709 тысяч. Больше всех – министр Трутнев: 369 миллионов 944 тысячи рублей. Видимо, потому что он в прошлом занимался бизнесом…
В прессе последовали комментарии – сдержанные, естественно, тем не менее комментаторы указали на такое опасное соотношение: разрыв между доходом среднего министра и заработком среднего россиянина – примерно 20 раз, притом, что министры живут при коммунизме, на государственном обеспечении.
Опасное соотношение. Двадцать раз. Например, в Германии – всего 5,6 раза: разрыв между канцлером и средним немцем.
Так повздыхали комментаторы. И тут же зарыдали о любимых бюджетниках : есть у нас миллионы людей, получающих совсем уж скудные деньги.
Посчитали – прослезились…
Ну что ж. Всё правильно. Только вот я обрисую вам один регион в России, а вы угадайте, какой это.
Город в регионе всего один, так, городок, остальное – деревни. Бывшие колхозы да совхозы, а сегодня – частные хозяйства, где хозяин – барин. Барин платит своим работникам… ну, сколько бы вы думали? Пятьсот (500) рублей… в квартал! Ноль целых две десятых (0,2) доллара в день! В какой Африке вы такое найдете? Люди живут только огородами, подсобными хозяйствами, да пенсиями стариков. Причем работники – рабы, не имеют права от барина уйти – уйти к другому барину. Только по согласованию одного барина – с другим барином. Формально, конечно, можно уйти, и даже на свободу уйти, но каждый понимает, чем это для него закончится.
Понимаете?..
Итак, теперь угадайте, какой это регион. Угадайте не на счет раз-два-три, а на счет раз-два-три-пять-десять… Вы полагаете, такой-то регион? Совершенно верно – и там такие же порядки. Вы думаете, другой? Безусловно – то же самое. Штук десять точно наберем!
Ну? Какие 20 раз? А, господа комментаторы?
Как будто вы этого не знаете, как будто не догадываетесь, как будто не можете десять регионов – как минимум – враз назвать!
О заработках и зарплатах разговор надо продолжать – да особо не разговоришься: коммерческая тайна! Прикрываются тайной… В кругу своих знакомых мы до сих пор посмеиваемся над маленькой историей, случившейся когда-то. Наша знакомая, спросила у другого знакомого, когда он начал разъезжать на "мерседесе"… Задала наивный вопрос:
– А сколько ты получаешь, Вася?
– Да я и не знаю, Маша, – честно ответил хозяин "успешного бизнеса". – Я просто беру, сколько мне надо, вот и все…
А что останется – дает сотрудникам, чтоб не разбежались, чтоб с голоду не померли… А кому не нравится – могут уходить, прямо сейчас, никого не держат.
Вот и вся бюджетная, финансовая политика – на любом уровне. С 1991 года – и до сегодняшнего дня. Когда в начале 2010 года появился отчет Петростата за 2009 год, где средняя по Петербургу зарплата указана в размере 25,1 тыс. руб., читатели забросали редакцию вопросами, суть которых: а нам-то почему платят вдвое меньше?! Причем этот вопрос задавали работники как богатых, так и бедных отраслей: от банковской, нефтяной – и до педагогической. По отраслям тоже указана средняя зарплата.
Анализ читательских откликов показал: зарплата рядовых сотрудников в основном крутится вокруг цифры 15 тысяч рублей – её и можно считать средней зарплатой. Откуда взялись 25 тысяч? Ну, это понятно, это известно – здесь никакой тайны нет: официальный фонд зарплаты (официальный; Вася же берет себе сколько хочет), поделили на число работающих, от ген.директора до уборщицы – получили 25. Получили так называемую среднюю температуру по больнице: от лежащих в морге в холодильнике – до лежащих в горячке.
В ходе анализа проявились и другие цифры, о-очень нелюбимые официальными статистиками… Соотношение максимальной заработной платы руководителей к оплате труда всех остальных работников, по оценке Международной организации труда, в России составляет 26:1. В Китае – 3:1, в США – 6:1, в странах Латинской Америки – 12:1. По мнению экспертов, в Петербурге разрыв не столь велик, как в среднем по России – примерно 21:1.
Далее – внимание! : как считают ученые, при соотношении 8:1 наступает социальный кризис.
Потому у нас и перманентный кризис, с небольшими колебаниями: чуть теплее, чуть холоднее – но как-то всё вокруг морга…
Нефтяной, газовый, металлургический, банковский, политический Вася – ну, или там Абрамович – берёт себе столько, сколько надо. Остальное – ваши проблемы.
В самой богатой стране мира.
Между тем в России еще где-то в середине 90-х годов имелись возможности введения, например, почасовой оплаты труда – как на Западе. Ученые-экономисты, и академики в том числе – об этом говорили, и на Петербургском экономическом форуме академик Львов говорил. Предлагали, представляли расчеты. Бесполезно… Академик Львов (как и нобелевский лауреат Василий Леонтьев), вообще многие годы выражал крайнее возмущение действиями российских властей.
Власти всё отвергали, в результате мы и пришли к соотношению – 26:1. Чего нет нигде в мире!
Такое положение власть имущие – демократы они себя называют, демократы – власть народа! – создали абсолютно сознательно и злонамеренно.
Еще раз можете вспомнить слова : жулики – и воры!
Жулики – и воры! – это восклицание 1990-х годов насчет «новых русских», когда всё начиналось. А через двадцать лет – полностью сформировалось, и сегодня наша страна изумляет уже целый мир:
– Просто в голове не укладывается, – такое восклицание пришло из Франции в октябре 2013 года (Кристиан Кэрил, Slate. fr, InoСМИ. ru).
«В начале октября инвестиционный банк Credit Suisse обнародовал ежегодный доклад о мировых богатствах. Он буквально пестрит интереснейшими находками, но одна из них особенно меня поразила. Речь идет о распределении активов в России. Как следует из отчета, 35% всех богатств страны находятся в руках 110 человек. Просто в голове не укладывается».
Так что, возможно, Международная организация труда, определив для России соотношение 26:1, все-таки просчиталась. У неё то же самое : в голове не укладывается…
И только в начале 2017 года начались какие-то шевеления по этому вопросу. Заговорили о необходимости разумного соотношения зарплат начальства и рядовых сотрудников, а также начальства разного уровня… Я сам пару раз слышал высказывания аж самого Президента.
Авось, теперь дело стронется, цифирьки забегают-замелькают – и выстроятся… в цивилизованном порядке!
Появился когда-то термин: назначенный олигарх. Что это значит? Государство отдаёт некоему лицу в частное владение какое-нибудь предприятие, компанию, или группу предприятий, компаний. Не в управление, а в частное владение – потому и олигарх, хоть и назначенный.
Далее – самое интересное. Проходит несколько лет, недолгий, в общем-то, срок, и в нашей богатой-нищей стране появляется очередной миллиардер.
Как бы там ни работала компания, а миллиардер точно будет!
Не миллионер – миллиардер. С надлежащим его статусу антуражем: яхтами, виллами, футбольно-хоккейными командами и прочим. И постоянной трескотнёй обо всём этом в прессе, на телевидении – а теперь еще в интернете.
Но трескотня, яхты-виллы – это все-таки побочный эффект, хотя и очень важный в деле воспитания нового поколения россиян. (Олигархические деньги идут и на телевизионные сериалы, фильмы-пустышки и такие передачи, как "Дом-2".).
Каков же главный эффект, для чего создается "назначенный олигарх", для чего начисляются на его личный счет миллиарды американских долларов? Для того, чтобы эти миллиарды оставались на Западе.
Для того и назначается этот самый олигарх.
Фактически получается так!..
Думал, думал я, перечитывая заметку через несколько лет: может, устарела? Может, убрать её, стереть? Может, концовку сократить, до «Дома-2»?.. Нет, оставлю!
– Атаманов – это наш сибирский князь! – когда-то представил меня своим ленинградским знакомым мой приятель-земляк, аспирант здешнего вуза (впоследствии – доктор наук, ректор; я горжусь!).
Вспоминаю этот эпизод с юмором. Хотя… По прошествии лет могу сказать: белое от черного – отличаю, чистое от грязного – отличаю, порядочное от непорядочного – тоже… Пожалуй, теперь можно записываться в князья!
По статистике, каждый россиянин выпивает 17 литров "чистого спирта". Это мировой рекорд, – написала германская "Ди Вельт".
Вот я вам сейчас про этот «чистый спирт», и всё, что связано с ним, и что вокруг него, опишу. В большом временном разрезе. Жизнь сквозь призму «чистого спирта», жизнь пропитанную спиртом, жизнь пропитую… Чистую правду опишу.
Семнадцать литров – это в два с лишним раза превышает цифру, за которой, считают медики, начинается вырождение нации. Но Боже мой, Боже мой… Сколько же тогда пили в… 1970-х годах?! Когда в иные дни казалось, что пьян весь город? Причем по-настоящему пьян: люди бредут, держась за стенку, валяются на земле, храпят на скамейках, блюют…
А в отдельно взятом 1980-м году, в отдельно взятом городе Ленинграде? В том году, когда я впервые приехал в город на Неве из Сибири, и застал та-а-кую картину… Разумеется, и в Сибири пили по-черному, но в северной столице даже для привычного глаза картина обалдевающая. Когда поздним вечером входил я в подворотню дома, в нос шибанул такой мощный запах псины!.. Притом это самое первое впечатление: поздний вечер, темнота, я сошел с автобуса из аэропорта при въезде на Московский проспект, несколько шагов в арку, и…
А утром, куда первый выход? Разумеется, в магазин, благо магазин находился прямо в доме. Питерцы помнят, знают его: сталинский дом у метро "Московская", широкие ступени, колонны, большой гастроном…
Возле колонн ошивались-кучковались страждущие, человек десять. Мужчины и женщины, тех и других поровну: еще одна местная примета… Причем "дамы" курили в открытую – в России, в провинции, такого не было. Как и обращения: "дама". Это – Питер. Однако, "дамы" эти… Синюшные физиономии, волосы-пакля, ножки-палки – в каких-то мужских сапожках… "Господа" – под стать им: рожи, лапы цвета асфальта, и … мокрые штаны! Вообще, псиной от всей компании несло страшно!
Это находилось в таком контрасте с окружающей грандиозной архитектурой, с невероятным магазинным изобилием (того же вина, пива – море), шикарной столичной атмосферой… Притом я успел в первые же часы наслушаться про культуру.
Уму непостижимо. Ну, вот случись сибирскому мужику обопрудиться по пьянке – да он в бессознательном состоянии на улицу не вылезет! Здесь же – вот они, обоего пола, мокрые… Десять копеек просят-требуют – добавить. Дашь слабину – всё время начнут трясти. Под колоннами они постоянно, весь день.
Вскоре я заметил: та же картина – у каждого магазина, буквально у каждого! Да еще во всех закоулках, во всех скверах-садах, во дворах, на скамейках и т.д. и т.п. Все мало-мальски укромные уголки – заблёваны, задристаны, загажены. Обоссаны все подворотни, все арки – на метр от земли! Все "парадные" (в Петербурге не подъезды – парадные!), все лестницы. Притом, чем ближе к центру, тем гуще эта картина. Да: парадные на замок тогда не закрывались…
Уверенно могу сказать: в городе Ленинграде, в самый обычный будний день, на улицах, пьяных – вусмерть пьяных – десятки, может быть, сотни тысяч. И тысячи мертвецки пьяных – валяющихся на земле.
Перманентно-описанному состоянию "колыбели революции" чрезвычайно способствовали пивные ларьки, стоявшие на улицах. Пиво, пивная вода… И зимой тоже – круглый год, в морозы – с подогревом.
– Наш завод не имеет никакого отношения к тому, что разливается в ларьках, – заявил однажды главный инженер пивзавода.
Среди народа ходил, например, слух, что в это "пиво" подсыпают даже стиральный порошок – для пены.
Людям ХХI века я должен объяснить: пена – это для того, чтобы меньше наливать в кружку пива. Доливать продавцу «некогда» – очередь ждет, очередь давит! Тебе налили – и отвали. Наглость, дурь, хамство… Да и как-то не принято требовать долива! А деньги беспрерывным потоком шли в карманы всех, кто связан с пивом: продавцам, шоферам… И начальству, разумеется!
Когда в начале "перестройки" в Ленинграде начали борьбу с "нетрудовыми доходами", при обыске дома у водителя пивовоза нашли больше миллиона рублей. Сколько это на сегодняшние деньги? В рублях – сказать трудно, а в долларах – миллион точно будет!
Однако, чуть отвлеклись. Археологов будущего ждет серьезная загадка, если они копнут угол улицы Шкапина и Обводного канала: мощный пласт окурков и рыбьих костей на большой площади! Сделаем подсказку: здесь многие годы стояли рядом четыре пивных ларька. Рядом – баня, вокзал, а часов с 4-х дня шел могучий поток народа с "Красного треугольника". Брали пиво, доливали водкой, заедали рыбой, смолили "беломориной" (папиросы «Беломорканал»).
А в пивбаре на улице Розенштейна, в ста метрах отсюда – не протолкнуться.
Ох уж эти мне ленинградские пивбары! Дымище, вонища, грязища, смрад… Мне еще особо запомнилось: постоянно ходит уборщица, собирает посуду, вытирает столы – и все щели эдак ровненько затирает черной-пречерной грязью…
Публика в этих пивбарах настолько разношерстная! Работяги, военные – офицеры! (как и повсюду в то время), сотрудники всяких НИИ в костюмах-галстучках… Ну, и те, кого называли гопниками: цвета асфальта. Помню, в пивбаре на Розенштейна, привязался один такой ко мне да к моему приятелю-аспиранту, совал нам свой многократно прописанный – разбухший от псины паспорт. Хрипел-сипел:
– Смотри, в Ленинграде родился, коренной ленинградец… А ты кто?
Пожилой мужик, опухший, страшный, вонючий. Однако, слова "ленинградец", "коренной" – это что-то вроде "князь", "граф"… Но это – большая, отдельная тема!
Через четверть века, в 2007-м – 2008-м, мне впервые довелось побывать на территории "Красного треугольника". Город Сталинград после Сталинградской битвы наверняка выглядел именно так. Не случайно же германские кинематографисты выбрали улицу Шкапина как натуру для разбитого Берлина! Рядом – в 2005-м …
Кое-где на "Красном треугольнике" теплится жизнь, а в основном десятки закуточков, где копошится мелкий бизнес. А мелкий, да ежели нетрезвый, да в мозгах туман – сразу капут. Сожрут. Значит, трезвый… Это в прежнее время можно и на заводской территории пьяных увидать, а уж во вторую смену – просто пьянка. Знаю.
Завернем-ка мы еще на улицу Курляндскую, здесь же, у Обводного канала, в коммунальную квартиру.
Время – прежнее. Начало 80-х.
Вспоминаю сейчас – и не понимаю, не по – ни – ма – ю, как я смог такое пережить… Крохотная комнатенка, а за стенкой-перегородкой – волчище Леха со своей Тамарой Васильевной. И дело даже не в том, что они пьяницы, не совсем в том (хотя они законченные алкоголики), а в том, что они представляли собою тип, явление – именно питерское, невероятно многочисленное по тем временам явление. Казалось, можно дома от него отгородиться, ан нет: за перегородкой – самое концентрированное явление. Притом Леха с Тамарой Васильевной уже немолодые – за 50.
Начиналась история так… Однажды – звонок в дверь, открываю – на пороге участковый милиционер, смотрит озадаченно-недоверчиво.
– Тут у меня записано… Леху, Алексея… избил сосед… сейчас в больнице…
– Алексей здесь не живет, заходит иногда. Живет где-то выше…
– А! Всё понятно! – сказал участковый и пошел наверх, где жил Леха с Нинкой. А избил его сосед, когда обнаружил Леху и… свою жену – лежали оба голые-пьяные на полу.
Прописан Леха, однако, в нашей квартире, куда его и водворил участковый – к законной супруге, Тамаре Васильевне. Нинка стала приходить в гости, а чужая жена не приходила.
Кстати: в связи с дьявольским положением "квартирного вопроса", одному только черту известно, кто и кому в городе Ленинграде – Санкт-Петербурге фактически доводится мужем и женой, кто с кем фактически в разводе, а кто нет.
С появлением Лехи в квартире воцарился ад. Вся компания пила-гуляла ночи напролет (а утром – на работу, или дрыхли, если выходной), причем Леха беспрерывно лупил-метелил своих подруг, отчего рожи у них были красно-сине-желто-зеленые…
Коронный номер: длинный звонок в дверь, часа в 3 ночи (ключи забыли-потеряли!). Вся коммуналка выскакивала в коридор, начинался скандал – и Леха частенько отправлялся на 15 суток. Терял работу…
И тут-то у него начиналась не жизнь – лафа! С утра он обегал дворы – помойки, собирал бутылки (весь город ими усеян), сдавал, выручал 2-3 рубля – и сыт-пьян нос в табаке! Три рубля – это бутылка портвейна 0,7л., плюс буханка хлеба, килограмм кильки, круг ливерной колбасы, спички-сигареты и прочее.
Таскал он с помойки и всякий хлам, отчего клопы нас заедали. Таскал и журналы – "Партийная жизнь".
– Начальник революционного комитета партии Ульянов-Ленин! П-поняла, с-сука?! – орал он Тамаре Васильевне.
– Ох, поняла, поняла…
Однако, иногда и противоречила:
– Заткни свое хайло, ут-т-варь по-га-на-я!
Как же часто меня это будило среди ночи :
– Ут-т-тварь по-га-на-я!
В одной из таких политических дискуссий Леха переломал своей супруге обе руки – и отправился на два года в места ему знакомые, где он уже бывал за продажу поддельной икры (крупа с черной тушью).
Доставшиеся от него фирменные банки caviar я сейчас использую для хранения гвоздей. Память…
Квартира вздохнула свободно, но тут по-черному запила Тамара Васильевна. Едва ли вам знаком такой вид запоя… Она закупала сумку водки, безо всякой закуски, запиралась в комнате… и не выходила оттуда несколько дней. Только звяканье, бряканье, мычанье. А вскоре – страшная вонища, по всей квартире…
И так в течение двух лет. В самый же первый запой мы проснулись от грохота за стеной: бум-бум-бум-бум – бум-бум-бум-бум… И вой. Пролезли к ней в комнату – она лежит на полу, вся зарёванная, измученная, с гипсом на руках. Упала, катается-грохочет, а подняться не может.
Если кто-то увидит во всем этом какой-то юмор, то зря. Все они люди абсолютно без юмора. Всё – дико, страшно, по-черному… Леха только однажды съюморил: "У меня никаких дел нет, все дела у прокурора". В Тамаре Васильевне, правда, еще оставалось что-то человеческое, потому и – Тамара Васильевна…
Вернулся из тюряги Леха, поселился у Нинки, и уже оформил продажу комнаты с Тамарой Васильевной (наступили новые времена!), оставалось только поставить её подпись – а она взяла да и померла во время своего последнего черного запоя. Лехины маты, наверное, слышали даже обитатели Смольного, рядом с которым Леха вскоре и получил комнату – даже с балконом! "Демократы" в то время усиленно боролись за права бывших зэков. Леха, отовсюду выписанный, удачно вписался в кампанию! И в "демократическую" компанию, как видите, тоже…
Надо сказать, в других коммунальных квартирах (и не только коммунальных), творилось такое же – с варьяциями, разумеется.
Вот еще эпизод, из моей коммунальной жизни. Среди ночи – шум в коридоре, возня. Что там еще? Выхожу… Другая соседка, 90-летняя старуха, седая, страшная, волосы дыбом, в рваной ночной рубахе. Через руку – мокрые трусы, в другой руке – обломок швабры. Не узнавая меня, сурово спрашивает :
– Скажите, как мне выйти на панель?!
Ну, эта и без водки хороша.
Приехала "скорая", поставила успокоительный укол – чтоб на панель больше не рвалась… (В Петербурге не тротуары – панели).
Нет, старуха не при чем, старуха нормальная, даже если ненормальная – только сцены такие происходили чуть не каждый день и каждую ночь!
Самому можно запросто рехнуться и запить по-черному!
Помню, какой шок был у приятеля-аспиранта, когда он с народной дружиной как-то прошелся по квартирам, в самом-самом центре – вокруг Казанского собора. Какие жуткие, огромные коммуналки, какая невероятная, страшная, нечеловеческая атмосфера, обстановка! Какие человеческие типы!..
– Если в квартире тихо – значит, кто-то сидит, кого-то посадили, отправили в тюрягу, только что… Причем преступления все какие-то извращенные, дикие, нелепые!
Трагикомический аккорд: вокруг, по улицам, бродили толпы восхищенных советских граждан, со всех концов страны, пораженных "культурой"…
Леха и компания – в своем роде люди удивительные. И таких невероятно много! Невозможно представить, что когда-то и у этих людей было детство, молодость… Они буквально ни о чем не имели никакого понятия, и о природе тоже – о том, что в мире есть небо, деревья, птицы, цветы… Наверное, после всяких революционных потрясений, строек-перестроек, чисток-зачисток в Ленинграде-городе прежде всего такие и смогли выжить… Понимаю, насколько это расходится с общепринятой – общепривитой, что ли, точкой зрения. Но вот как-то попалась мне на глаза статья на такую же, примерно, тему в супер-демократической газете "Час пик" – большая, умная статья… Согласен!
