Евгений Вальс
Ялиоль и маска богини Нарсахет
Каменная глыба в мгновение могла бы сметать дворцы и армии врагов по желанию хозяина. Вскоре одного названия острова будет достаточно, чтобы напугать людей. А что с ними произойдёт при виде острова или тени от него, надвигающейся на их дома? Дэрлинг наверняка был опьянён предвкушением своей власти.
***
Когда трое людей выбрались на берег, остров поднялся так высоко в небо, что казался небольшой чёрной точкой.
– Мы не смогли его остановить, но мы живы! – постаралась утешить свою дочь Хельга.
– Арсений, очнись! – не слыша слов матери, умоляюще произнесла Ялиоль, лаская лицо юноши, лежащего перед ней на песке. – Пожалуйста, взгляни на меня…
Молодой маг приоткрыл глаза и бледными губами произнёс что-то неслышное.
– Ему сильно передавило горло, и поэтому он ничего не может сказать, – заключила рыжая воительница, – но с ним всё будет в порядке!
Ялиоль улыбнулась, вытирая слёзы, и взяла Арсения за руку. Камни на его ладонях потеряли цвет – словно умерли!
– Мне никогда в жизни не было так страшно! – призналась девушка. – Дэрлинг едва не убил тебя, а я просто смотрела на это и ничем не могла ему помешать…
Хельга неловко, но как можно нежнее погладила дочь по плечу и сказала:
– Оставь свои страхи позади, дорогая. Тебе достался крепкий парень!
– Вы правы, – обернулась к ней Ялиоль и вдруг почувствовала, как ладонь Арсения ожила в её руках.
Юноша широко открыл глаза, словно заметил в небе нечто пугающее. Он пытался произнести что-то, но слов по-прежнему не было слышно. Ялиоль подняла голову к облакам и ахнула: Нимфизалия стремительно приближалась к Земле, а вернее, падала, и, кажется, прямо на них.
– Вы первые испытаете на себе мощь моего каменного корабля! – донёсся сверху голос Дэрлинга, усиленный заклинанием. – Жаль, что вы никому не сможете об этом рассказать… Упокойтесь с миром!
Хельга метнулась к Арсению, чтобы взять его на руки – юноша был ещё слаб, но Ялиоль её остановила.
– Мы не сможем убежать, – торопливо сказала она и посмотрела на Арсения. – Магия к тебе ещё не вернулась, и у нас остаётся единственный выход!
– Нет! – хрипло проговорил Арсений и попытался встать, но тут же рухнул в объятия девушки.
– Да, любимый, судьба всё-таки существует, – глядя в его глаза, полные боли и страха, сказала Ялиоль и прильнула к его губам!
Их уста слились в первом поцелуе, а через несколько мгновений остров всей своей мощью обрушился на Землю. Отголоски падения каменного корабля почувствовали жители соседнего города. Многие строения обрушились, и паника охватила людей, никогда не видевших землетрясения.
Дэрлинг мог ликовать, предвкушая своё триумфальное восшествие на трон повелителя мира. В первую очередь перед ним склонит голову принц Доринфии! Когда-то он запретил Нимфизалии покидать границы своих владений, но теперь будет горько сожалеть, что так опрометчиво отказал Дэрлингу в маленькой просьбе.
Воображение настолько сильно захватило префекта, что он не сразу заметил, как его каменный корабль покрылся паутиной трещин. Разломы распространялись по монолитному острову с такой скоростью, что через несколько мгновений самым крупным участком, не тронутым внезапным разрушением, оставался кусок мрамора, на котором стоял маг. Оглушительный треск исходил из глубины острова, а кроме того, оттуда сквозь разломы начал вырываться ослепительный белый свет. Ещё мгновение, и яростный рёв Дэрлинга потонул в грохоте взрыва, разорвавшего Нимфизалию на миллиарды мельчайших осколков.
На месте последнего падения острова остался только светящийся шар, отбрасывающий лучи во все стороны. Его свет постепенно стал слабее и обернулся сиянием, поднявшимся над сидящими в глубокой воронке людьми. Вскоре оно начало втягивать длинные лучи, и Арсений с Хельгой увидели огромное лицо Ялиоль, показавшееся из сияния. Её голова была окружена шестью крыльями, как у Матери рода, но в отличие от Женевьевы воплощение живого света, пробудившееся от поцелуя, не имело ни тела, ни конечностей. Юноша замер, глядя на порхающую над ним крылатую голову размером с него самого, излучающую белый и золотистый свет.
Ялиоль окинула печальным взором крылья, и безмолвный стон сорвался с её губ.
– Вот и сбылось предначертанное, – мысленно произнесла она, – ничего нельзя изменить…
Страх и обречённость, охватившие дочь Таласа, вдруг растворились в необычайной лёгкости и теплоте, разливающейся по щекам. Она не только не чувствовала своих ног и тяжести тела, поднятого над землёй, но и появившихся крыльев. Однако возникшая на миг лёгкость тоже исчезла вслед за последними ощущениями, покинувшими её.
«В моей жизни больше нет места мечтам, надеждам и наивным фантазиям… Нет самой жизни. Меня больше нет, – заключила она. – Вот и наступил настоящий момент, чтобы использовать советы учителей приюта, чтобы не сойти с ума… Для начала я должна перестать сожалеть о произошедшем и о том, чего уже никогда не случится. Мне необходимо перестать жалеть себя…»
Ялиоль удалось вернуть самообладание, и тогда она осознала, что рядом находится человек, чьи мечты, надежды и наивные фантазии также разрушились, едва он увидел, кем стала его возлюбленная.
– Арсений, Мать рода была права, – смогла произнести Ялиоль, – именно от этого она старалась уберечь. Но если бы я не узнала правду, мы бы погибли!
– Ты прекрасна! – ошеломлённо проговорил Арсений.
Его глаза манили глубиной ночного неба, но дотронуться до него Ялиоль уже не смела.
– Ты прекрасна в любом образе, – продолжал юноша, – будь то Лакримон, Изома или сейчас…
– Возможно, однако я не верну себе человеческий облик, лишь передвинув пряжку! Её просто нет…
– Мы найдём выход! – Юноша протянул к ней руку. – Я клянусь тебе!
Ялиоль приблизилась, и он смог коснуться её щеки, а вернее, только почувствовать тепло, исходившее от лица, сотканного из оттенков света. Произошло то, чего он так боялся. Арсений не признавал существование судьбы, потому что не хотел верить в неизбежность. Ещё недавно он страдал от того, что не может поцеловать любимую, но сейчас это казалось ему таким незначительным. Ялиоль лишилась человеческого тела, и ему страшно было представить, что она теперь ощущает. Теперь он уже никогда не сможет прижать её к своему сердцу! Из глаз Арсения покатились слёзы.
– Я сделаю всё, чтобы мы вновь могли прикоснуться друг к другу, – прошептал он.
– Я знаю, – улыбнулась Ялиоль.
Лёгкие взмахи сияющих крыльев овеивали Арсения теплотой, взлохмачивали вьющиеся пряди волос, но не касались их.
– Твой поцелуй был прекрасен! Я люблю тебя! – воскликнул Арсений.
Его сердце готово было разорваться от горя. Элтор прожил много веков, испытал на себе власть соблазнов и пленительный зов искушений, но ещё никогда его сущность не была всецело поглощена прекрасным человеческим чувством. Лишь открыв для себя силу любви, он осознал незначительность стремления просто быть человеком.
Быть человеком и не любить для него стало равносильно трате дара жизни впустую. Элтор так желал свободы от рабства в пантеоне Архиса, что и представить себе не мог, как однажды будет наслаждаться пленом любви! Он не стремился понять, как можно любить и быть одновременно свободным. К чему, если тебя радует эта неволя?
Богиня Нарсахет лишь впустила в тело божественную сущность, а Ялиоль пробудила в нём человека, способного любить! Сейчас она повторила с искренностью его признание, превратившее его в самое счастливое существо на свете. Но лишь на миг…
Влюблённые смотрели друг на друга, как будто прощались навсегда, чего Арсений не мог принять! Хельга, глядя на них, смахнула скупую слезу и постаралась придать своему голосу как можно меньше трагических нот.
– Дорогая, я тоже обещаю тебе, что не брошу этого парня в его поисках, – сказала она и похлопала молодого мага по плечу.
– Я не смела рассчитывать на ваше участие, – с грустной улыбкой ответила Ялиоль.
– Я твоя мать. Должна же я хоть что-то сделать для своего ребёнка!
– Вы появились в моей жизни в нужный момент! Я могу со спокойной душой отправиться в долину эллолианов и дожидаться там счастливого мгновения, когда вновь увижу вас обоих!
– В долину эллолианов? – ошеломлённо спросил Арсений. – Зачем?
– Мать рода во всём оказалась права, поэтому я должна последовать её совету, – с грустью ответила Ялиоль. – Я унесу твою любовь с собой в долину эллолианов!
– Прошу, не покидай меня!
В одно мгновение слабость выбила почву из-под ног Арсения. Он пошатнулся и упал на одно колено. Ялиоль метнулась к нему, окружая тёплыми крыльями.
– Арсений, мне нелегко это говорить. Я знаю, какую боль причиняю тебе своими словами…
Ялиоль не договорила, внезапно обнаружив настоящую причину его слабости. Взор Арсения затуманили слёзы, отчего он не увидел неописуемой тревоги, с которой на него смотрели огромные, излучающие голубое сияние глаза воплощения живого света.
– Ялиоль, может, Женевьева ошиблась и тебе не нужно томиться в одиночестве, вдали от мира и… от меня? – с последней надеждой спросил Арсений.
Но возлюбленная, единственная заметившая то, что ускользнуло от взора молодого мага, в испуге отстранилась от него, отлетев на безопасное расстояние. От Арсения к её крыльям устремилась еле видимым потоком сияющая пыльца.
– Нет, Мать рода не ошиблась, взгляни…
Арсений не сразу понял, какой опасностью угрожает ему близость воплощения живого света. Сознание упрямо не хотело верить увиденному, но голос разума отрезвил юношу. Воплощение живого света начало поглощать магическую энергию мага. Оно высасывало из него жизнь!
– Я стану ждать тебя там, в долине эллолианов! Раз нам нельзя быть рядом друг с другом… Мои прикосновения для тебя опасны. Но мы расстаёмся не навсегда, – как лёгкое утешение произнесла Ялиоль, увеличивая расстояние между ними.
– Ты ведь будешь там совсем одна!
– Мне помогут воспоминания о тебе. И ты не забывай наших разговоров… А если станет нестерпимо больно, вспомни, как тебе однажды удалось отпустить свою привязанность. Это спасло нам жизнь тогда и сейчас поможет вновь увидеть друг друга. Ведь предчувствие говорит мне, что ты найдёшь способ спасти нас!
– Предчувствие?
– Да. Ты ведь в него веришь?
– Верю…
Ялиоль послала Арсению прощальный взгляд, и шесть сияющих крыльев унесли воплощение живого света в долину эллолианов.
Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.
