Евгений Сапибин
Королева пентаклей
Глава 27
Время летело незаметно. Снег растаял, зазеленела листва. Выйдя на балкон с чашкой чая, Диоген посмотрел на озеро. От воды поднимался туман. Летнее утро обдавало прохладой. Он отпил горячего чаю, вдохнул свежий воздух. С тех пор, как бросил курить, стал больше внимания обращать внимания на окружающие запахи. Сейчас в утреннем воздухе летал запах воды. Он пробуждал и взбадривал свежестью. Наталья ещё спала в кровати, и Стас, просыпаясь, подводил итоги нескольких месяцев труда по указаниям Психопомпа.
За это время криптовалютные кошельки достигли огромных сумм. Число пользователей инвестиционной платформы давно уже перевалило за десять миллионов. Пользователи были из различных государств, но преобладали пока российские. По наводке Диогена, через королеву, создавались коммуны. Они отдельно существовали, не зависимо ни от кого. Помимо доходов с инвестиций, они занимались своими делами. Кто выращивал сельхозпродукцию, кто занимался мелким производством. Главное, что они могли производить взаимообмен, расплачиваясь криптовалютой. Соответственно, опускались все налоги, так как налоги взимаются только в валюте государства. Властям это очень не нравилось, возникали конфликты, но не глобальных масштабов. В конце концов, они поделать ничего не могли. Число таких обществ росло, а налоги в казну не поступали. Помимо этого внутри коммун люди жили по своим порядкам, основанным на взаимопонимании и взаимовыручке. Избирался старший, который мог быть сменен в любую минуту. Избирался, не для того, что бы качать права, а для того, что бы было кому заключать договора с другими поставщиками. Старшие и все члены обществ были строго идейными. Они отчётливо понимали, чего хотели и чего добивались. Кандидатов приходилось строго отсеивать. Кто-то не понимал всей сути, кому-то это было не по теме, но очень хотелось попасть внутрь общества, потому что жили там очень хорошо. Они ни в чём не нуждались, средств хватало. Труд оплачивался хорошо, учитывая отсутствие налогов – вдвойне хорошо. Внутри не было власти. Никто никого не наказывал за плохую работу или за плохое поведение. Всё разбиралось на общественных началах, на собраниях, где каждый мог высказать свое мнение. Как оказалось, люди могут жить трудится не из-под палки, а вполне свободно и по желанию. Рабочий день не превышал пяти часов, а свободное время было чем занять. Единственное, не позволялось алкоголь и наркотики. За употребление сразу исключение из общества. Многих привлекало свободное отношение к браку, но оказавшись внутри, всё проявлялось не так как рисовало больное воображение человека, который всю жизнь провёл в браке. Ему представлялся гарем, а он султан. Но оказывалось всё по-другому. Люди сходились, расходились, просто у них отсутствовала цель – брак. Женщины внутри общин не боялись остаться одни. Они всегда спокойно могли обеспечить себя и детей. Содержание здесь не было главной составляющей пары.
Параллельно Диоген инвестировал в исследования в области взаимозаменяемых энергетических ресурсов. Эта отрасль вытягивала у него много сил и финансов, но и надежды на неё были немаленькие. Необходимо создать солнечную энергию – настолько дешёвую и доступную, что человечеству больше не потребуется углеводородное топливо. Проявлялись уже первые варианты, но необходимо произвести испытания и множество проверок. Всё это требовало огромных затрат с кошельков футболиста.
«Не зря пёс говорил, что это потребует времени. Система строилась и укреплялась несколько веков, так просто её не развалишь. Государство будет сопротивляться, играть в открытую нельзя, оно сразу придушит все начинания», – размышлял футболист, когда его сзади обняла королева.
– Доброе утро, о чём задумался?
– Тебе нравится, что мы делаем? Ничего не настораживает?
– Мне очень нравится, – улыбнулась предсказательница. – Давно пора развалить эту систему угнетения и порабощения. Люди вполне и без неё могут обходиться. Оно только мешает и обдирает нас со всех сторон. Почему ты вдруг спросил?
– Идёт всё очень гладко. Такими темпами через год мы начнём раскачивать систему, а может быть и раньше.
– Подписчики растут как на дрожжах. Я не успеваю новые миллионы подсчитывать. Всем свободы хочется, но не многие понимают. Очень много объяснять приходится с твоей подачи. Как тебе вообще в голову всё это пришло? Я не устаю поражаться твоим способностям людям голову морочить. Здесь слово «морочить» не очень уместно, конечно. Мне тоже заморочил, – она зажала лицо Стаса между ладонями, притянула к себе и поцеловала в сдавленные губы. – Пойду завтракать.
– Я сейчас подойду, надо будет ходы на бирже расставить, – он хлопнул по, укрытой халатом, попке удаляющейся королевы. Глотнул остывшего уже чая, выплеснул остатки на улицу с балкона. – Не будет всё так гладко, как кажется на первый взгляд.
Королева уже упорхнула в дверном проёме и последних слов не слышала. Футболист опёрся на перила и всмотрелся в проглядывающий сквозь туман лес на другом берегу.
– Секс должен быть наслаждением для всех чувств: зрения, слуха, обоняния, вкуса, температурных ощущений и осязания. Не критикуйте, пока не попробовали. Это как деньги: пока у вас их нет, вы чувствуете себя несчастным, пока не получите их. Но, когда они у вас есть, важнее, что вы с ними делаете, чем сколько их у вас. И то, что вы с ними делаете, обнаруживает, что вы за человек, – закончил гавкать пёс, сидя на перилах в углу балкона. Одна задняя лапа стояла так же на перилах, а другой он покачивал. Поза была по-утреннему беззаботной. – Не перестаю радоваться месту. Тишина, покой.
– Неожиданно и очень мудрено, – болельщик чуть не выронил чашку из рук. – Постоянно цитируешь кого-то.
– Бог создал женщин красивыми, чтобы их могли любить мужчины, и – глупыми, чтобы они могли любить мужчин, – продолжал швырять цитаты пёс. – Как ты думаешь, Наталья достаточно красива и глупа, что бы вы могли любить друг друга?
– Думаю да, – усмехнулся футболист.
– Тогда уделяй ей побольше времени. Все идёт своим чередом, я это чувствую. Так что можешь немного расслабиться. Съездите куда-нибудь, отдохните, развейтесь.
– Хорошая идея, – бросил Стас и вышел с балкона.
После завтрака они поехали в город, развеяться. Особой нужды лишний раз ездить не было, и выбирались редко. Припарковав свою новенькую БМВ на одной из прилегающих улочек и оплатив парковку, вышли на Невский в районе Садовой. Погода была не жаркая, небо затянуло и казалось, что может пойти в любой момент дождь. В планах было пройтись по проспекту, дойти до «Художественного», посмотреть репертуар. Проходя мимо екатерининского садика, их внимание привлекла огромная толпа на площади Островского и подъехавшие вдруг полицейские на автозеках. Из толпы торчали черные флаги с белыми буквами «А» в круге. Из толпы слышались неразборчиво выкрики лозунгов. Но один футболист разобрал четко: «Равенство во всем – синоним справедливости. Это и есть анархия».
Стас хорошо знал его, он был пропечатан у него на всех платформах. Но ни на одной платформе не было призывов выходить на улицы с флагами. Не было призывов на митинги. Футболист отлично понимал, что эти столпотворения до добра не доведут. Так оно и вышло. Полиция стала разгонять не желавших расходиться самим, а особенно выделявшихся тащили в автозеки. Среди уводимых просматривались панки с ирокезами, видимо попавшие сюда случайно. Ведь выкрикивать «мама анархия» и понимать, что это вообще значит, разные вещи. Наверняка, подумали, что будет очередная тусовка. Толпа стала разбегаться, а полицейские выдергивать кого попало из неё.
– Пойдём отсюда побыстрее, пока нас не замели, – бросил футболист своей спутнице и стал увлекать её в сторону, держа под руку. Но как оказалось, с другой стороны тоже была облава. Пути к отступлению были отрезаны. И уже через несколько мгновений футболиста с королевой вели вместе со всеми к фургону. Сопротивление было бесполезно.
– Залазь, – прикрикнул полицейский в шлеме, футболист пропустил королеву вперёд. Она пыталась, что-то возразить, но болельщик приложил палец к своим губам.
– Не надо дяденек дразнить, – сказал он шёпотом.
Кузов плотно набился. Кто-то выкрикивал про права, кто-то про свободу слова, но двери закрылись и вагончик тронулся. Привезли их в центральное отделение. При разгрузке футболист обратил внимание, что некоторые, видимо, кто не хотел ехать, изрядно помяты. Для королевы эта поездка была в новинку, и она смотрела на всё происходящее большими глазами. В отделе их выстроили вдоль стены, выставили часовых и приказали соблюдать тишину.
– Как будто ОПГ какое-то захватили, – шепнул Стас спутнице. Тут же нарисовался полицейский в каске:
– Тишину соблюдаем! Чо не ясно, прикинутые?
Кого одного, кого компанией, стали заводить в кабинет. До своей очереди стояли молча. Говорить футболист начал уже в кабинете, когда их, вдвоем с королевой, усадили на стулья перед столом. Плотного сложения и не очень ясным взглядом капитан заполнял протокол.
– Давно примкнули к движению? Кто агитировал посещение? – начал задавать вопросы полицейский, записав их данные.
– Мы просто мимо проходили. Что за произвол. Какое движение? – наконец-то дали сказать королеве.
– А вы, что скажете? Вместе шли мимо? – Обратился капитан к Стасу.
– Да, верно. В кино направлялись. Притормозили неудачно посмотреть, – спокойным голосом давал показания футболист.
– Как попали в это движение? Кто пригласил? Как относитесь к анархии? – продолжал допрос капитан и пристально уставился своим мутным взглядом на болельщика.
– Впервые слышу про движение какое-то. А вот к анархии положительно отношусь. Мне нравится, что она не приемлет людей в форме, которым неоправданно дано очень много власти.
– Неоправданно, говоришь? Что бы ты делал без этих людей в форме? Они тебя защищают и оберегают. Не дают всяким бандитам произвол чудить. Так, что ты бы подумал, прежде чем говорить, – голос капитана стал жёстким, а мутные глаза приобрели красноватый оттенок.
– Я то, подумал. На данный момент произвол вы творите. Значит, на данный момент вы бандиты и от вас защищать надо. Для этого надо обращаться в вашу же инстанцию, юридическую, только этажом выше. К адвокатам. Что бы эти юристы, защищали от представителей закона. Не кажется вам, капитан, что это сложно для спокойного существования?
– Умный очень? Поговорить любишь? – перешёл на ты полицейский.
В этот момент открылась дверь в кабинет, и зашёл парень лет двадцати с копейками в кожаной куртке нараспашку. По его нагловатой роже, футболисту показалось, что он из какой-то юстиции повыше капитана.
– Что у вас, товарищ капитан? – бросил парень полицейскому.
– Да, вот умные беседы веду с господином. Говорит работой полиции недоволен.
– Ты капитан посмотри на них. Не видишь никаких отличий от остальных?
– Ну, посолиднее, чем эти панки. Разные бывают…
– Посолиднее? – перебил парнишка капитана. – В таких шмотках люди на митинги, где платят пятьсот рублей за выход, не пойдут. Заканчивай с протоколом своим.
Парень в кожанке пристально уставился своим наглым взглядом на футболиста. Как будто пытаясь, что-то высмотреть. Затем взял паспорта парочки со стола, заглянул в оба и протянул болельщику.
– Вы на такси? Или вас подвести?
– У нас машина около Невского осталась. Спасибо, сами доберёмся.
– Всего хорошего, – улыбнулся парень в кожанке.
– Прощайте, – взял паспорта футболист.
– До свидания, – небрежно бросила предсказательница, потом исправилась, – пока.
Поход в кино, пришлось отменить. Впечатлений на сегодня уже хватило. Они направились домой. Диогена очень интересовал один вопрос.
– Кто-то же их собирает. Интересно знать кто, – обратился к предсказательнице футболист, когда они уже ехали в машине. На лице у него читалось недоумение. – Это не я, конечно, придумал этот лозунг, это Кропоткин. Но взят он у меня с сайта. Ты давно видела, что бы собирались анархисты на митинги? Может они где-то и собираются водочки попить, но не в центре города. Кто-то, мне кажется, под шумок хочет свою дудку запустить в игру.
– Мы не обращали внимания, а оказывается, куча подражателей появилось, – начала королева, одновременно лазая в телефоне по просторам интернета. – Стас, сеть кипит, смотри-ка. Про нас пишут, про нас говорят. Не про нас, лично, конечно, про движение. Куча блогеров ведут трансляции. Очень много сайтов с похожей символикой, как у нас, буква «А» в соединённых символах мужского и женского пола.
– Сейчас приедем, надо срочно всех оповестить. Разослать предупреждения о возможных двойниках. Они же вводят людей в заблуждения. Выгоняют на митинги, ради подъёма своей популярности. Раскручиваются за наш счёт, можно сказать.
– Да, эти нюансы мы не учли, – королева включила какого-то блогера, который противным голосом вещал о невозможности существования анархии как строя.
– В этом есть один плюс, Натусик, о нас говорят, – улыбнулся Стас и подмигнул королеве.
Глава 28
– Уважаемые граждане России! Дорогие друзья! – начал новогоднее поздравление президент страны по первому каналу. Он рассказал про тяжёлый уходящий год, про сложившуюся экономическую ситуацию в стране и во всем мире. Пожелал успехов в новом году и пообещал, что наступающий год будет намного лучше уходящего. Он даже представить себе не мог, какие перемены несёт наступающий год. Что рухнет окончательно та система экономики, которая правила сейчас в мире. Что перекроятся все существующие границы и примут другое очертание. Что стране, граждан которой он поздравляет, осталось существовать в неизменном виде совсем недолго. Естественно, ничего этого он не знал, поэтому и закончил своё выступление обычной фразой – С новым годом!
Хлопнули бутылки с шампанским, напиток растекся по бокалам. Звякнула посуда и полусладкая жидкость растеклась по организмам. Кроме болельщика. В его бокале алкоголя не было, просто шипучий лимонад. Сегодня они с королевой накрыли стол, пригласили друзей совместно отпраздновать событие. Многие из давно знавших королеву не очень добродушно относились к футболисту. На то были причины. Из их совместного пребывания несколько лет ничего хорошего не вытекало. Подруги советовали ей разойтись. Может благодаря их постоянным напутствиям она и настояла на расходе со Стасом. Но в гостях, как обычно, все вели себя взаимовежливо и улыбались друг другу. Выпив и закусив, все курящие потянулись на балкон.
– Пойдем, покурим, – предложил болельщику Вадим. С Вадимом они были давно знакомы, но последнее время общались редко. – Или ты и курить бросил?
– Угадал. Но подышу за компанию.
Толпа вывалилась на балкон. Кто-то был повеселее из-за количества принятого, кто то посерьёзнее. Всё зависело от того, кто раньше приехал. Алкоголь у принимавшей стороны был отменный и никто не отказался. Здесь всё было отменным, по высшему разряду. Всей провизией занималась королева. Правда, после всех приготовлений, они с футболистом пришли к выводу, что надо нанять помощницу по дому.
– Тяжёлый год, – начал Юра – брат королевы, который приехал откуда из далека. Приехал он рано, поэтому был намного веселее остальных. – В стране не пойми чего творится, а он – сложный год. Год пипец какой сложный. Знакомый менеджером по продажам работал, неплохо зарабатывал. Всё. Нет больше их фирмы. Не нужны никому стали. Поставщики с покупателями напрямую торгуют. Посредники, – Юра хлопнул ладошкой по кулаку несколько раз, – всё, перестали себе навар в карманы класть ни за что. Нам, конечно, от этого только лучше. Зарплата в разы поднялась. Ну, это у нас, кто на производстве работает.
Юра был простым работником на производстве каких-то металлических изделий, насколько помнил болельщик. И рассуждал Юра непосредственно со своей колокольни. Футболист следил за ситуацией и происходящие изменения ему были известны, в общих чертах. Но было очень интересно послушать чужое мнение со стороны, вживую. Когда разгоряченные алкоголем люди высказывают свою точку зрения.
– Вам подняли, а другие не знают, на что жить! – перебила Юру подруга королевы. Она не курила, просто дышала воздухом. – Бюджетники то как выживают? Кто-нибудь из вас задумывался? Все переходят на расчёты в крипте. Налогов нет. Наш бюджет ох как понизился. Ну, кто-то беднеет, кто-то богатеет. Кто-то вон какую домину себе отхватил, – её голос приобрёл завистливые нотки.
– Скоро наладится всё, я это предчувствую, – попытался успокоить подругу королевы футболист. – Скоро отвалится так называемая бредовая работа. Перестанем кормить нахлебников, и всё встанет на свои места.
– Бредовая работа? Это что ты имеешь ввиду? – поинтересовалась девушка.
– Это работа, без которой человечество может спокойно обойтись. Это те высокооплачиваемые должности, люди на которых сами понимают, что они не приносят никакой пользы.
– Ты сейчас про кого говоришь? – заинтересовался Эдик. Он приехал с женой позже всех и был почти трезв. Болельщик вообще не видел его никогда пьяным. Может потому что тот приезжал всегда позже, а может, потому что тот, являлся директором торговой компании, и положение его обязывало держать себя в норме на людях.
– Всякие должности и ведомства, которые никому никакой пользы не приносят, а существуют только ради собственной наживы.
– Ты сейчас на меня намекаешь? – затянулся с озадаченным видом Эдуард.
– Не конкретно. Ты случайно оказался в той области, которая, оказывается, не очень то и нужна.
– Да, я уже больше чем на половину штат сократил. Скоро банкротом придется объявлять. А ты так говоришь, как будто радуешься данному положению, – лицо Эдика стало наливаться кровью, что особенно хорошо было видно на фоне светлой рубашки. – Стоит тут, злорадствует. Сам-то тоже не на заводе вкалываешь. На заводе на такой дом не заработаешь, даже если начальником цеха будешь. Я слышал, на бирже торгуешь?
Для всего окружения они придумали с королевой, что Стас хорошо торгует на валютной бирже. Отчасти, это даже было правдой. Но больше они никого и ни во что не посвящали. Условия неразглашения были оговорены сразу и безоговорочно. Это, конечно, было несколько тяжело для королевы.
– Удачно совершил несколько сделок, – подтвердил болельщик. – В ближайшем будущем и этот вид дохода уйдет в прошлое.
– Почему ты во всем так уверен? – не унимался Эдик. – Всё-то ты знаешь.
– Тише, товарищи. Господа хорошие, не надо ругаться, – вмешался Вадим. Он подрабатывал таксистом, и ему было, похоже, наплевать на всю ситуацию. Тарифная ставка у него стала только больше, потому что многие рассчитывались напрямую криптой, опять же без налогов. А в свободное время он любил закинуться пивком. Они и реже видеться стали с футболистом из-за того, что последний завязал с алкоголем.
– Ладно, пошли в дом. Я-то трезвый, мне не жарко, – решил оборвать ведущую к конфликту дискуссию футболист.
За столом ещё немного касались темы сложившейся ситуации. Больше всего недовольным был Эдик. Бюджетница хоть и испытывала финансовые недостатки, но это не выглядело так критично на фоне предпринимателя.
Позже, когда все разъехались, и футболист помогал предсказательнице убирать со стола, та начала разговор:
– Мне, конечно, сыплются вопросы на форуме о ситуации, о возможных вариантах развития событий. Но когда слушаешь вот так, вживую, мнения людей, это совсем другое. Мне жалко Эдика. Он столько вложил в свою фирму. Понятно, почему он так психует.
– А воспитательницу не жалко? В её бюджетной сфере тоже не очень радостно.
– Она перейдет на частное обучение и всего проблем то, – усмехнулась предсказательница. Голосок её был весёлым, что не мог скрыть даже серьезный разговор. – Будут ей в крипте платить ещё больше. Она просто пока не поняла. А вот Эдик…
– Что Эдик? Перестроится под другое занятие. Голова у него есть, сообразит.
– Сколько таких будет, Стас, – Наталья обняла и прижалась к нему сзади. – Я как подумаю, мне страшно становится.
– Не бойся, все вскоре наладится, – болельщик повернулся к ней, поцеловал и повлек за собой с кухни, помогая на ходу ей избавиться от платья.
Глава 29
Разговор они продолжили с утра. Ну, или когда проснулись. Королева, лёжа головой на груди Диогена, подняла вверх прямую ножку и рассматривала свой педикюр.
– Мне всё-таки немного не по себе от происходящего, – начала она.
– Что именно?
– Ведь столько людей останутся без работы. Столько семей потеряют доход.
– Без этого никак. Необходимо ввести перемены. Необходимо избавиться от кучи профессий навязанных данным экономическим строем. Работы, которые не приносят никакой пользы обществу. Вот скажи, ты много потеряешь, если не будет, к примеру, менеджера в торговой компании по холодным звонкам? Ты будешь сильно жалеть о том, что тебе не будут звонить и впаривать никому не нужную хрень. А ведь этим занимаются целые отделы. Целые корпорации созданы для того, что бы одурачивать людей, выкачивая с них деньги. А некоторые из этих людей заняты тем, что обслуживают эти корпорации. Кто-то в технической части, кто-то в клининговой. Повара в ближайших кафе готовят для них еду, официанты приносят, уборщики убирают, электрики дают свет, сантехники их дерьмо откачивают. Сколько ненужного времени тратится. Ты задумывалась, сколько времени люди продают из своей жизни за крохотные зарплаты. Жизнь у них становится такой, что не остаётся время для самих себя. Зато появляются новые рабочие места в виде развозчика пиццы и доставщика продуктов. Сколько людей просто просиживает, убивая время, в рабочие часы. Некоторым приходится делать вид, что они что-то делают. Потому что их время продано хозяину. Они как в рабстве восемь часов в день. Не дай бог, руководитель заметит, что ты бездельничаешь. Хотя, – футболист поднял палец вверх, – даже в крепостное время люди отдыхали больше времени. Да, конечно, у них был напряжённый период во время уборки урожая, но в остальном они большую часть времени занимались своими делами. Им не приходилось изображать занятость. Продавая своё время в пользование работодателю, мы продаём большую часть своей жизни. А работодатель ещё и считает каждую минуту купленного. Поэтому следит, чтобы ты не сидел без дела. Находит никому ненужное занятие для тебя, тем самым угнетая твою личность.
– Так-то оно так. Но ведь многие работают на себя. Давно уже вырвались из плена обязанности трудиться на дядю.
– Правильно. Но их меньшинство. Пусть себе работают на себя, но с пользой для остальных. Не только ради собственной наживы. Если бы не вся эта система, то давно бы уже работали от силы 15 – 20 часов в неделю. И этого бы вполне хватало. Так что у нас есть к чему стремиться. Но это требует некоторых жертв.
– Я согласна, – королева обернулась и поцеловала Диогена. – Пошли завтракать.
Предсказательница выпорхнула из-под одеяла и стала расхаживать в поисках чего-нибудь, что можно на себя накинуть. При этом её обнаженная фигурка поблескивала в лучах зимнего солнца, пробивающегося через завешенное окно. Ничего не найдя, она подошла к окну и раздернула шторы.
– Посмотри как красиво на улице.
Болельщика очень заинтересовало это зрелище, и он подошёл к ней, прижимаясь сзади.
– Да, очень красиво, – сказал он и поцеловал её в шею.