Елена Райдос
Когда солнце взойдёт на западе
День прошёл без сюрпризов, а вечером они с Маришей навестили бывшего начальника. Разговор с Папой Карло на этот раз тоже не отличался экстравагантностью. Стандартные вопросы о здоровье, безобидные шутки и пожелания скорейшего выздоровления, вот, пожалуй, и всё. Вернувшийся с того света страдалец не сделал даже намёка на свои вполне оправданные подозрения касательно участия Киры в его судьбе. То ли Папа Карло действительно ни о чём не догадывался, то ли просто решил не докапываться до правды. Кира тоже постаралась обойти эту скользкую тему, в её голове сейчас царил жуткий сумбур, и грузить своими проблемами чудом выжившего человека она сочла неправильным. Сначала нужно было самой во всем разобраться.
Весь этот суматошный день Кира старалась не думать об утреннем визите Семёна, и только вернувшись домой и наткнувшись на вопросительный взгляд Светланы, поняла, что пришла пора принять правду. Прошедшие с их расставания полгода так и не заставили её поверить в предательство любимого человека. Ничем не спровоцированная жестокость Семёна до сих пор вызывала у Киры оторопь, и она подсознательно искала оправдания поступку мужа. Наверное, после всего случившегося было глупо надеяться, что Семён одумается и вернётся, но эта иррациональная надежда всё равно жила в сердце любящей женщины. Не исключено, что именно она и давала Кире силы жить дальше. Увы, сегодняшние события не оставили от её робкой надежды камня на камне.
– Да, мне страшно до одури признаться самой себе в том, что любимый человек действительно сделался чужим,– твёрдо сказала себе Кира,– но мой страх ничего не изменит. Я должна жить дальше и вопреки всему найти своё счастье.
Вот в таком боевом настроении она заявилась домой, а потому Светлане довелось услышать много нелицеприятных слов в адрес Семёна, когда подруги, уложив Тиночку спать, засели чаёвничать на кухне.
– Зря ты так,– покачала головой мудрая няня. – В тебе говорит обида, а это плохой советчик.
– Предлагаешь посыпать голову пеплом и уйти в монастырь? – Кира буквально взорвалась. – К чёрту такие советы.
– Ты его всё ещё любишь,– в голосе Светланы не было ни намёка на сомнения,– иначе не бесилась бы как хорёк в клетке.
– Как полюбила, так и разлюблю,– пробурчала себе под нос Кира.
– Ладно, бесись дальше,– Светлана покладисто кивнула,– это всё-таки лучше, чем себя жалеть.
На этом подруги разошлись по спальням. На самом деле Кира понимала, что Светлана права насчёт её чувств. Визит Семёна напомнил ей о горечи унижения, через которое пришлось пройти брошенной женщине, и эти воспоминания всколыхнули тихо дремавшую в её душе обиду, побуждая ответить ударом на удар. Разумеется, Кире даже в голову не могло прийти, чтобы причинить Семёну какой-то вред. В её понимании месть за обиду заключалась исключительно в том, чтобы научиться жить без бросившего её мужа и по возможности стать счастливой. Но для начала ей требовалась компенсация за пережитые конкретно сегодня унижения, причём не только от Семёна, но и от Витаса.
Не удивительно, что этой ночью мстительница выбрала для путешествия охотничий сон. Ведь именно там у неё был шанс встретить альтер эго своего наглого начальника. Если уж мстить, то сразу двум обидчикам. Увы, на этот раз аналитические способности не спасли Киру от типичной ошибки с неверной трактовкой собственных мотивов. Очень трудно сохранять объективность, когда тобой движет отчаяние. На самом деле Кире просто хотелось почувствовать себя желанной, но признаться себе в этом она не смогла, гордость не позволила.
Глава 10
За столом царило непринуждённое веселье, то и дело раздавался громкий смех, кто-то рассказывал забавные истории, кто-то подливал в стаканы некрепкий алкоголь, вроде сидра. Жизнь охотников не предполагала спокойную старость, они до неё попросту не доживали, но это обстоятельство совершенно не портило им настроения. Все эти люди пришли сюда по доброй воле и давно смирились с тем, что их жизнь не будет долгой. Кира не переставала удивляться, почему они называли себя охотниками, ведь на самом деле охота велась на них самих. Может быть, из чувства противоречия? Их враги были сильны и с каждым днём становились сильнее. Сопротивление было обречено, это казалось совершенно очевидным. Но говорить о горькой перспективе в охотничьем лагере было не принято, так что Кира держала своё мнение при себе.
Что-то в этом мире было неправильное. Вместо того, чтобы развивать цивилизацию, тайный Орден прогресоров тупо уничтожал тут людей, и только горстка отчаянных бойцов всё ещё противостояла могущественной секретной организации. Какие же они прогресоры, если устроили натуральный геноцид? Похоже, это был какой-то другой орден, совсем не тот, про который вещал Ксантипа. Нельзя судить только по названию, тем более, такому распространённому. Жаль, а ведь так заманчиво было бы провести параллели, чтобы разузнать побольше о тех уродах из дневной реальности, что так беззастенчиво игрались жизнью больного человека и вербовали себе работников путём шантажа.
Кира сидела за общим столом между командиром своего звена, суровым бородатым мужиком по имени Брин и симпатичной блондинистой толстушкой Гретой, которая выполняла в лагере работу стряпухи. Она уже не раз ловила на себе странный задумчивый взгляд Риса, который восседал во главе стола и заправлял ходом застольных развлечений. Интерес командира охотников к её соседке не прошёл незамеченным для наблюдательной Греты.
– Кир, а наш командир, похоже, положил на тебя глаз,– она игриво пихнула Киру в бок круглым локотком. – Смотри в оба, перед ним пока ни одна девчонка не устояла.
– И много их было, тех девчонок? – Кира плотоядно ухмыльнулась, поскольку именно Риса она наметила себе в качестве орудия мести неверному мужу.
– Да почитай, все,– громко рассмеялась стряпуха.
Кира на автомате присоединилась к её веселью, но вдруг почувствовала, что новость о популярности намеченного ею объекта обольщения как-то неприятно её кольнула, словно у неё имелись права на этого самоуверенного мачо. А ведь могла бы и догадаться, что молодой здоровый мужик, жизнь которого может оборваться в любой момент, не станет особо заботиться об этичности своих взаимоотношений с противоположным полом, тем более, что дамы, судя по хитрой улыбочке Греты, были отнюдь не прочь запрыгнуть к нему в постель.
– Обидно, что твои идеи не блещут оригинальностью, дорогуша? – язвительно поинтересовалась у самой себя обломавшаяся обольстительница, которую собственная реакция, уж как-то слишком сильно смахивающая на вульгарную ревность, не столько удивила, как огорчила. – Ты ведь за этим отправилась сегодня ночью в охотничий лагерь, не так ли. Захотелось компенсировать все унижения от бывшего мужа и нынешнего начальника, которые пришлось молча проглотить. Ну так радуйся, что не придётся сильно заморачиваться с реализацией плана возмездия.
Несмотря на свою показную браваду, Кира всё-таки не могла избавиться от неуместного чувства вины перед Семёном за своё намерение переспать с другим мужчиной в живом сне. В её представлении это было равноценно измене, хотя приравнивать сон о сексуальных приключениях к реальному сексу было, наверное, глупо. Да и вообще, о какой измене могла идти речь? Брошенная разведёнка, мать-одиночка, формально Кира была совершенно свободна. Но зачем себе врать? Она всё ещё любила Семёна и до сих пор не позволяла себе сойтись с другим мужчиной, кроме одного раза, когда ей, собственно, приснился бывший муж. Но это уж точно никак нельзя было назвать изменой. А вот сегодня Кира словно сорвалась с резьбы, ей захотелось доказать самой себе, что она может быть привлекательной для мужчины как женщина.
Отчего её выбор пал на Риса, было понятно. Сильный, уверенный в себе мужик, да к тому же красавчик, если его побрить. Но главное, очень уж он был похож на Витаса, к которому у Киры имелся довольно длинный счёт. Было бы забавно соблазнить альтер эго этого наглого секретного агента, а потом демонстративно бросить, лучше бы даже публично унизив ухажёра. Увы, похоже, план провалился, у Риса была прочная репутация соблазнителя местных дамочек, так что ещё одна интрижка никого из его соратников не удивит, скорее, это воспримут как будничное и малоинтересное событие. А становиться очередной звёздочка на фюзеляже Кире совсем не хотелось. Какая же это месть?
– Грета, а что у него за странное имя? – спросила Кира, чтобы скрыть своё разочарование. Этот невинный вопрос вызвал гомерический хохот у её собеседницы и не только у неё, хохотали все, кто мог его расслышать.
– Ты только самого Риса об этом не спрашивай,– Грета вытерла рукавом выступившие от смеха слёзы,– а то ещё прибьёт сгоряча. Ладно, расскажу по секрету. Вообще-то, нашего командира при рождении назвали Тристаном. Он своих родителей не помнит, рос в приюте. А там была директриса по имени Изольда. С именем – это была её гениальная идея. Видать, малыш ей приглянулся, даже хотела усыновить. Но что-то там не срослось, а имя осталось. Ох, и досталось Тристанчику в детстве от сверстников. Он теперь это имя даже слышать не может.
Кире эта история почему-то совсем не показалась забавной. Она не понимала, отчего трудное детство их соратника вызывало такое веселье у охотников. Может быть, образ героя средневековой баллады, преданного своей Изольде рыцаря настолько не вязался с брутальным, вечно небритым охотником за дамочками, что не мог не вызвать когнитивного диссонанса? Но это же не повод, чтобы глумиться над человеком. Или это в ней просто говорит благодарность за спасение и восхищение бесстрашием командира охотников? Много ли людей готовы были вот так хладнокровно закрыть своим телом незнакомую женщину? Раньше Кире такие не встречались.
Постепенно веселье начало сходить на нет, участники застолья потянулись на выход, на ходу проверяя своё оружие. Похоже, настала пора вернуться к насущным вопросам непрекращающейся войны. Кире тоже нужно было собираться в наряд, но она всё медлила, после убийства девушки игры в войнушку резко начали терять для неё свою привлекательность. Теперь её гораздо больше занимала тайна, что окутывала неудавшееся покушение. Раньше Кира даже не пыталась вникать в логику военных действий, которые велись в её охотничьем сне, она тупо выполняла приказы и её совершенно не заботили причины столкновения охотников и ордена. Однако последние события всё изменили, связь между снами и реальностью оказалась куда теснее, чем Кира даже могла себе представить.
Впрочем, ждать того, что во сне будут работать законы причины и следствия, наверное, всё-таки не стоило, ведь сны просто отражают ассоциативные связи реальной жизни. Скорее, следовало искать в них подсказки, некие намёки на реальные события. Если отвлечься от сексуальных фантазий, то наиболее насущным вопросом этого сна можно было считать покушение девушки-охотницы. Какую аналогию с реальной жизнью высветило это событие? Пока ничего похожего в действительности не произошло, если не считать покушением попытку Витаса накормить Киру любимыми конфетами. Может быть, стоило всерьёз заняться расследованием того нападения, чтобы понять причину столь неординарного поведения бедолаги Мелли? Не исключено, что это даст ключ к пониманию истории с Ксантипой и покажет, чего Кире следует реально опасаться.
Брин легонько хлопнул замечтавшуюся охотницу по плечу, ненавязчиво намекая, что пора и честь знать, война ждать не станет. Кира недовольно фыркнула, но возражать не осмелилась, логику сна следовало уважать. Она уже было оторвала свой зад от скамьи, но в этот момент чья-то ладонь легла на её другое плечо, прижимая к лавке.
– Брин, я на сегодня забираю твоего стрелка,– раздался сверху уверенный голос Риса,– нам нужно ещё разок обследовать место нападения.
– Ну надо же,– мысленно восхитилась Кира,– стоило только подумать, что было бы неплохо заняться расследованием, как сон тут же отреагировал, создавая соответствующую ситуацию. Может быть, я вообще могу делать во сне, что захочу? Например, изничтожить местный Орден. Нет, наверное, мои желания не должны разрушать базовый сценарий сна. Если уж он про войну, то нужно воевать, а не устанавливать мир во всём мире.
Выйдя из домика, двое следопытов направились в лес и вскоре могучие кроны деревьев сомкнулись над их головами. Тропинка шла в горку, но по быстрой и уверенной походке Риса никак нельзя было сказать, что всего пару дней назад из его лопатки торчала арбалетная стрела. Впрочем, в тот момент Кира даже не удивилась столь быстрому выздоровлению своего спасителя, в конце концов, это же был сон. Разве можно применять к нему временны́е мерки реальной жизни?
– Скорей всего, для сна время – это просто условность,– самоуверенно заключила она. – Не удивлюсь, если оно вообще тут останавливается, когда я не сплю.
Однако вид места, где совсем недавно лежало тело юной киллерши, заставил сновидицу засомневаться в собственной вроде бы безупречной логике. Там на примятой траве всё ещё виднелись бурые пятна засохшей крови.
– Такое ощущение, что здесь тоже минуло дня два, как и в реале,– эта новость всерьёз озадачила ведущего аналитика. – Интересно, а как все эти охотники объясняют себе моё отсутствие? По сценарию сна я ведь не могу приходить и уходить, когда вздумается, но отчего-то никто даже не замечает, что я появляюсь в лагере урывками. Как же тут всё непросто,– мысленно посетовала сновидица,– пойди разберись.
– Тебе удалось разглядеть, где лежало тело второго нападавшего? – деловито поинтересовался Рис, осматривая поломанные кусты.
Кира задумалась и нелогичность ситуации сразу бросилась ей в глаза. Разумеется, в тот момент ей было не до того, чтобы глазеть на кусты, поскольку всё её внимание было поглощено убитой девушкой. Но могла ли она не заметить мёртвого человека в двух шагах от себя? Это казалось очень мало вероятным.
– Мне кажется, что второго тела вообще не было,– задумчиво проговорила Кира. – Может быть, Мелли была одна?
– Ага, и палила сразу с двух рук,– губы Риса скривились в глумливой усмешке,– причём одновременно пулями и стрелами. Как ты себе это представляешь?
– Никак,– миролюбиво согласилась Кира. – Значит, второй просто сбежал, когда запахло жареным.
– Похоже, ты довольно низко оцениваешь мои снайперские способности,– охотник недовольно покачал головой и решительно полез в кустарник. – Ну-ка, взгляни,– позвал он свою напарницу.
Кире очень не хотелось продираться сквозь колючие ветки, но ослушаться начальство она не решилась. Впрочем, далеко лезть не пришлось, буквально в двух шагах от поляны ветки были изломаны, а на листьях были отчётливо видны засохшие капли крови. Судя по тому, что крови было довольно много, рана второго нападавшего была серьёзной. Как же он умудрился скрыться с места нападения за те несколько секунд, что прошли между выстрелом Риса и смертью Мелли? Кира с недоумением осмотрелась и только тут до неё дошло, что странная живучесть и проворство подраненного убийцы были далеко не самым загадочным феноменом. Нигде, кроме этого места, не было заметно ни капли крови, кусты стояли нетронутые, словно сквозь них не проламывался отчаянный беглец.
– Плохо дело,– вздохнул Рис,– Мастера нам не отловить. Кому ж ты так не угодила, милая? – он сочувственно посмотрел на свою недоумевающую спутницу.
Кира, понятное дело, не знала, кого в этом сне называли мастерами, но сделала заключение, что это какие-то крутые профи, способные делаться невидимыми. Она решила ничего не отвечать, поскольку выдавать своё невежество относительно местной специфики было пока рановато. Если прикинуться, что ты «в теме», то запросто можно услышать ещё что-нибудь интересненькое.
– Одно радует,– Рис неловко обернулся и скривился от боли в незажившей ране,– вряд ли это был кто-то из Ордена. Они своих Мастеров берегут и уж точно не выпустят без охраны. Это ж не наша вольница. Вон ты шастаешь, где захочешь. Разве тебе хоть слово кто сказал?
Кира опустила глаза, что вполне могло бы сойти за раскаяние, но на самом деле она в это время судорожно пыталась проанализировать слова Риса. По всему выходило, что он и её считал этим загадочным мастером, способным исчезать из поля зрения, подобно привидению. Что ж, он был не так уж далёк от истины, только в её случае исчезнуть означало проснуться.
– Если второй убийца был не из Ордена, значит, он – охотник, как Мелли,– Кира сразу почувствовала себя очень неуютно, ведь тогда получалось, что опасность подстерегает её даже среди друзей.
– Не думаю,– покачал головой Рис,– тебя, конечно, считают чокнутой, но нажить себе врагов ты вряд ли успела. Хотя Мелли тоже никак не проявляла враждебности до поры. Кира, подумай хорошенько, за что она могла тебя невзлюбить.
– Мы почти не были знакомы,– в голосе жертвы покушения прорезались истеричные нотки,– я ничего плохого ей не сделала. В смысле до того, как убила.
– Вот это и странно,– Рис успокаивающе погладил истеричку по спине. – Ты не мандражируй, разберёмся.
Кире вдруг остро захотелось прижаться к этому сильному мужчине, чтобы он её обнял и защитил от всех невзгод. Словно услышав мысленный призыв, Рис прижал к себе дрожащее тело женщины.
– Дура! – мысленно обругала себя Кира. – Сама же напрашиваешься на постель. А оно тебе надо?
На этот раз сон не отреагировал на резко изменившееся настроение сновидицы. Рис по-прежнему держал её в своих объятьях, правда, не делал никаких попыток перейти к интимным ласкам, хотя его сердце колотилось как бешенное. Кира отлично могла чувствовать этот рваный ритм даже под плотным слоем синтэка. Её собственное сердце тоже пустилось вскачь, ей было одновременно страшно и хорошо до одури. Это странное внезапное влечение двух почти незнакомых людей выглядело довольно подозрительно. Два дня назад Кира даже не знала о существовании Риса, а сейчас ей хотелось вечно вот так стоять, положив голову на его грудь и чувствовать себя защищённой и …, ну да, желанной.
– Только бы он не свёл всё это к вульгарному сексу,– взмолилась она, мысленно обращаясь непонятно к каким богам.
– Ну всё, пора назад,– Рис словно подслушал Кирину мольбу и разжал свои объятья. Его голос прозвучал отстранённо и даже немного снисходительно, как будто он подсмеивался над трусишкой, испугавшейся собственных порывов. – Сколько ты ещё пробудешь в нашем мире?
Кира открыла рот, да так и застыла, пытаясь переварить последний вопрос охотника. Сказать, что он поставил её в тупик, было бы явным преуменьшением, бедняжка буквально погрузилась в ступор. А как бы вы прореагировали, если бы персонаж вашего сна вдруг поинтересовался, когда вы собираетесь проснуться?
– Не удивляйся, я знаю, что ты не отсюда,– Рис, видимо, решил не церемониться с нервной барышней и нанёс свой добивающий удар,– ты не первая путешественница, с которой свела меня жизнь.
– «Путешественница», именно так назвал меня Витас,– тут же пришло на ум Кире. – Так вот какие путешествия имел ввиду этот седовласый плейбой. Но откуда он мог узнать о живых снах? Может быть, от Семёна? Они ведь, похоже, оба работают на Орден Ксантипы. Ну ладно, это ещё как-то можно объяснить,– мысленно согласилась с собственными доводами любительница логических ребусов,– а вот как персонаж из сна может определить, что он мне просто снится? Что это за игры разума?
Склонная видеть во всём рациональное зерно, Кира в принципе не могла допустить существование такой сложной и маловероятной конструкции. Слишком заморочено, чтобы быть правдой. Значит, существовало другое объяснение феномену живого сна, причём альтернатива была настолько фантастичной и, чего уж греха таить, пугающей, что у Киры перехватило дыхание от предчувствия беды.
– Кто такие мастера? – пробормотала она едва слышно.
– А как таких, как ты, называют в твоём мире? – вопросом на вопрос ответил Рис. – Путешественниками по альтернативным реальностям?
Вот и всё, главное было сказано. Привычный уютный мир рухнул, погребая под обломками незадачливую путешественницу. Не было никаких снов, всё было реально. Непонятно, где всё это происходит, но только не во сне. И убийство Мелли, значит, тоже случилось наяву. Кира так побледнела, что Рис счёл необходимым придержать её за плечи, чтобы уберечь от возможного падения во время обморока.
– Да ты не волнуйся,– решил он ободрить излишне чувствительную путешественницу,– ребята всё понимают. Тебе просто захотелось острых ощущений, это не преступление. Ты ведь нам не вредишь, даже, наоборот, помогаешь. Можешь и дальше развлекаться, никто тебе слова не скажет.
Кира сделала судорожный вдох и только тут поняла, что, оказывается, не дышала уже с минуту. Свежий воздух, войдя в лёгкие, словно бы вскрыл какой-то внутренний клапан в её голове, и слёзы хлынули из глаз псевдо-сновидицы подобно горной реке. Она уткнулась лицом в грудь ничего не понимающего утешителя и разразилась рыданиями. Некоторое время Рис озадаченно пялился на плаксу, обдумывал сложившуюся ситуацию, а потом в его голове забрезжила догадка. Впрочем, не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что нарушение инкогнито Мастера никак не могло вызвать такую бурную реакцию. Охотник аккуратно отодвинул от себя рыдающую женщину и заглянул ей в глаза.
– Значит, ты ничего не знала,– он сочувственно улыбнулся. – А как ты сама себе это объясняла?
– Я просто видела сны,– всхлипнула Кира,– живые сны.
– Так ты не можешь управлять своими способностями? – от волнения голос Риса сделался хриплым. – Это очень опасно, Кира, тебе нужно срочно пройти обучение, а то наделаешь дел.
– Уже,– сквозь слёзы пробормотала путешественница,– я убила ту девушку на самом деле.
– Ах вот отчего с нами случилась истерика,– охотник облегчённо вздохнул,– а я всё гадаю, чего это ты так распсиховалась. Выбрось эти глупости из головы, это была самозащита. К тому же ты спасала и мою жизнь.
Увы, логика оказалась слабым подспорьем, когда в дело вмешались чувства. Слушая увещевания Риса, Кира покладисто кивала, но продолжала самозабвенно рыдать. Наконец командиру охотников надоело играть роль жилетки, к тому же у него имелись и другие, более срочные дела.
– Как ты обычно перемещаешься,– деловито осведомился он,– наверное, засыпаешь?
Кира кивнула, продолжая изливать солёный поток на грудь утешителю, ей даже в голову не пришло, что она ведёт себя уж больно фамильярно с мало знакомым человеком. Впрочем, бедняжку можно было понять и простить, ей было сейчас так страшно и горько, что нормы поведения сделались неуместными. Охотник тоже не стал церемониться со своей подопечной, он поднял женщину на руки и отнёс под дерево, где пару дней назад они вдвоём приняли бой. На этот раз там было довольно сухо, поскольку дождя давно не было, и успевшие нападать за два дня засохшие листья устилали землю толстым ковром.
– Ложись ко мне на колени,– приказал Рис, аккуратно усаживаясь под деревом так, чтобы не задеть раненое плечо,– я тебя убаюкаю.
– Не выйдет, я сейчас не усну,– глаза Киры снова наполнились слезами.
– Выйдет, даже не сомневайся,– уверенно заявил охотник. – Я это умею.
Кира послушно положила голову Рису на колени и закрыла глаза. Она была уверена, что заснуть ей не удастся, но, как ни странно, уже через минуту ощутила ту самую расслабленность, что обычно предшествовала погружению в сновидение.
– Ты ведь, наверное, больше сюда не вернёшься,– словно сквозь вату услышала Кира тихий и печальный голос Риса.
