Елена Райдос
Когда солнце взойдёт на западе
Глава 37
Тропа пошла под уклон, и заросли колючего кустарника расступились, открывая взгляду пасторальную картинку цветущей лужайки, окружённой по периметру тёмно-зелёной стеной могучих елей. Яркие солнечные лучи брызнули в просвет между деревьями, и Семён расслабленно улыбнулся, подставляя лицо под этот золотой дождик. В сущности, радоваться-то было нечему, ведь после потери статуса бессмертного его жизнь утратила всякий смысл. На протяжении четырёх воплощений этим смыслом было служение человечеству, олицетворённое в идеалах Ордена, но бессмертный не часто задумывался о том, достоин ли объект служения его беззаветной преданности и даже самопожертвования. Это было как бы за рамками логического осмысления, просто данность.
Даже теперь, когда бывшие хозяева обрекли своего слугу на мучительную смерть, ему даже в голову не приходила мысль их осуждать. В представлении Семёна с ним поступили вполне справедливо, может быть, немного жестоко, но наказание было заслуженным, а потому не вызывало чувства обиды или горечи. Напротив, на душе у воскресшего смертника было легко, несмотря на полную неопределённость его дальнейшего существования. После долгой и тяжёлой реабилитации, возвращение к нормальной жизни воспринималось как настоящее блаженство, каждое движение приносило радость самой своей возможностью, а потому уныние не посещало мысли бессмертного.
Сегодня Семёну повезло, он возвращался с охоты с отличной добычей. На одном его плече висел бесшумный арбалет, а с другого свешивалась тушка молоденькой косули. Удачливый охотник лёгкой походкой спускался к ручью, у которого притаилась хижина Рэдвика, и на его губах играла довольная улыбка. Эти глухие места были на редкость бедны на съедобные растения, да и живности тут было немного, так что им с Рэдвиком частенько приходилось устраивать себе незапланированные разгрузочные дни, но только не сегодня. Этим вечером двух порядком оголодавших приятелей ждал замечательный ужин.
Глухие хлопки выстрелов Семён услышал сразу же, как только свернул на тропу, ведущую к хижине. Сам факт, что стрелявшие использовали глушители, означал, что они знали о присутствии где-то поблизости второго обитателя хижины и не желали раньше времени привлекать его внимания. Неужели надеялись захватить бессмертного врасплох? Довольно самонадеянно, однако. Семён презрительно хмыкнул, сбросил с плеча косулю и, свернув с тропы, побежал к ручью прямо через лес. Вскоре батальная сцена открылась взору бессмертного во всём своём великолепии.
Нападавших было семеро, по крайней мере, живых. Ещё одно тело лежало прямо у двери в хижину со стрелой в груди. Похоже, этот неудачник решил в наглую прорваться внутрь, но напоролся на достойный отпор Рэдвика. Пока больше никто из нападавших не решился пойти на штурм. Они прятались за деревьями и время от времени прощупывали оборону одиночными выстрелами. Одного взгляда Семёну хватило, чтобы определить, что эти парни были орденскими боевиками. Нет, не бессмертными, но вполне профессиональными бойцами.
– Вот и проверим, хорошо ли ты меня подлатал, Рэд,– злорадно ухмыльнулся Семён. – Семь боевиков против бессмертного, пусть даже бывшего – это почти оскорбление. А за оскорбления приходится платить.
Он отбросил бесполезный в ближнем бою арбалет и достал из-за пояса охотничий нож. Схватка с боевиками больше напоминала расправу над беспомощными детьми и заняла не более трёх минут. Последнего Семён пристрелил из его же пистолета и нырнул в дверь хижины. Ему очень не понравилось, что Рэдвик совсем не поучаствовал в бойне, которую он устроил прямо под окнами его обиталища. Это могло означать только одно: приятель был не в лучшей форме, чтобы помогать. Предчувствие Семёна не обмануло, Рэдвик сидел на полу, зажимая рукой рану в левом боку. Похоже, нападение всё же застало его врасплох.
– Ну что, роли поменялись? – ехидно спросил бывший раненый. – Теперь моя очередь играть в доктора.
Он аккуратно перетащил приятеля на топчан и занялся перевязкой. Рана Семёну сразу не понравилась, да и крови Рэдвик потерял изрядно. Нет, бессмертный не сомневался, что справится, но придётся повозиться, а Орден тянуть не станет, следующего нападения долго ждать не придётся.
– Рэд, ты сможешь нас отсюда перенести? – как бы между прочим поинтересовался невольный доктор. – Есть у тебя ещё какое-нибудь убежище?
– Догадался, значит,– раненый грустно улыбнулся. – И давно ты знаешь?
– Давно, как только впервые вышел из хижины,– Семён насмешливо подмигнул врунишке. – Притащить полумёртвого человека в эту глушь на собственном горбу было невозможно, я бы точно окочурился по дороге. Это мог сделать только Мастер. Как тебя на самом деле зовут?
– Это неважно,– вздохнул обманщик,– пусть будет Рэдвик.
– Да мне без разницы,– Семён закончил перевязку и вымыл руки. – Так ты сможешь отсюда убраться? Можно и без меня, я как-нибудь выберусь.
– Не получится, рана слишком тяжёлая,– помотал головой раненый Мастер,– трансгрессия меня просто убьёт.
– Ладно, я тебя подкачаю прямо сейчас,– решил Семён,– но долго здесь оставаться нельзя, боевики снова полезут. Кстати, это они по твою душу сюда заявились или по мою?
– По мою,– Рэдвик смущённо отвёл взгляд. – Сэм, тебе, наверное, лучше убраться из этого места как можно быстрее.
– Ага, разбежался,– возмутился Семён. – За кого ты меня принимаешь? Ты же мне жизнь спас, теперь моя очередь.
– Нет, Сэм, это не я,– голос раненого звучал глухо, словно из-за стенки. – Никому из людей не под силу вытащить с того света человека после испытания последним словом.
– Магистр?! – Семён буквально выплюнул это слово. – Но тогда почему мне пришлось столько времени проваляться в постели? Магистру ничего не стоило восстановить моё тело полностью.
– Именно потому, что ты не должен был связать своё спасение с ним,– пояснил Рэдвик. – Ксантипа предложил мне поучаствовать в его спектакле, и я согласился.
Семён скрипнул зубами с досады. Человек, которого он искренне считал своим спасителем, на деле оказался просто исполнителем чужой воли, искусным лицедеем в мерзком спектакле. Кому же тогда верить?
– Почему ты согласился? – в голосе жертвы хитрой манипуляции было гораздо больше недоумения, нежели возмущения.
– Не суди меня,– попросил раненый,– у меня была причина. Три года назад орденские боевики убили всю мою семью, чтобы заставить меня работать на Орден. Я ведь Мастер, как ты уже заметил.
– Это сделал я? – Семён мрачно глянул исподлобья, поскольку совершенно не исключал такой возможности.
– Нет, не ты,– вздохнул Рэдвик,– но тогда мне это показалось несущественной деталью, для меня все боевики были на одно лицо. Я три года провёл в орденских подвалах, мою способность к трансгрессии глушили каким-то зельем. Ксантипа предложил мне свободу за то, что я разыграю для тебя этот спектакль. Признаюсь честно, мне было даже в кайф, хотелось отомстить хотя бы одному из вас.
– А в чём смысл? – Семён пропустил признание предателя мимо ушей. – Зачем нужно было меня спасать? Чего ему от меня ещё нужно?
– А что обычно требуется от бессмертного? – раненый горько усмехнулся. – Кого-то убить, разумеется.
– Киру? – у Семёна аж перехватило дыхание. – Неужели Магистр решил, что, вытащив меня с того света, он заставит меня согласиться? Какая-то извращённая логика, не находишь?
– Вовсе нет,– Рэдвик попытался пожать плечами, но тут же скривился от боли. – Твоя Кира не святая, не станет она тебя дожидаться. Уверен, что сможешь удержаться, когда увидишь её в объятьях другого мужика?
– Как же я её увижу? – Семён горько усмехнулся. – Кира в нашей реальности больше не появляется. Ну конечно,– тут же вскинулся он,– для того мне в спасители и отрядили Мастера. Ты ведь знаешь, где она прячется, да, Рэд?
Тот смущённо промолчал, но подтверждения и не требовалось. План Магистра был прост и незатейлив. Семён как бы случайно оказывается рядом со своей женщиной, видит, как она милуется с другим, и убивает обоих в приступе ревности. Занавес, аплодисменты благодарных зрителей. Ну и в качестве завершающего аккорда пуля от человека, которого главный герой считает своим другом и спасителем. Только одно обстоятельство никак не вписывалось в этот забавный сценарий – попытка устранить этого самого спасителя.
– С чего бы тогда Магистру вздумалось присылать к тебе убийц? – в лоб спросил Семён.
– А я отказался продолжать этот спектакль,– мрачно пояснил Рэдвик.
– О как! – Семён в сердцах хлопнул себя по колену. – Испугался, что я догадаюсь раньше времени?
Рэдвик угрюмо молчал, его взгляд сделался отрешённым, словно он смотрел куда-то сквозь крышу хижины. Молчание длилось довольно долго, и Семён уже решил, что ответа не получит, но именно в этот момент раненый снова заговорил.
– Мне казалось, что вы – просто дикие звери,– задумчиво произнёс он,– даже хуже, автоматы, запрограммированные убивать. Прости меня, Сэм, я даже не испытывал угрызений совести, когда согласился на предложение Ксантипы. А оказалось, что бессмертные – это просто люди с искалеченной психикой. Вас не ненавидеть нужно, а пожалеть.
– Мне твоя жалость без надобности,– огрызнулся Семён. – Так ты, выходит, теперь решил, что я псих ненормальный?
– А ты считаешь нормальным убивать незнакомых тебе людей по чьему-то приказу? – в голосе Рэдвика теперь сквозила горечь. – Это по-твоему нормально – считать себя предателем только потому, что отказался убить любимую женщину? Да, Сэм, с твоей психикой очень неплохо поработали профессионалы. Я, конечно, не психолог, но следы нейролингвистического программирования даже такому профану, как я, видны невооружённым глазом. На твоём месте я бы не стал полагаться на собственный разум, в самый неподходящий момент он может тебя подвести. Просто сработает заложенная в детстве установка, и ты сделаешь то, чего сам не желаешь.
Некоторое время Семён молча переваривал откровения Рэдвика. Мысль о том, что не все его действия подчинены воле, уже и раньше приходила ему в голову. Порой он ловил себя на том, что не помнит, как выполнял очередное задание. В памяти оставался только этап планирования и результат, а само действие совершалось как бы на автомате, без привлечения сознания. Семён вдруг ярко представил себе, как стоит над трупом Киры и с недоумением смотрит на дымящийся пистолет в своей руке. От этой картинки его замутило.
– Ты можешь снять эту установку? – мрачно спросил он.
– Нет, конечно,– Рэдвик обречённо покачал головой. – Не для того вас, бессмертных, дрессируют с колыбели, чтобы любой дилетант смог снова сделать вас нормальными людьми.
– Так что же делать? – в голосе Семёна отчётливо было слышно отчаяние.
– Нужно, наоборот, не делать,– предложил Рэдвик,– не делать того, что от тебя ожидает Магистр. Ты ведь теперь свободен от обязательств перед Орденом, вот и скройся, растворись среди людей, чтобы никто тебя не нашёл.
– Нет, это не выход,– Семён скрипнул зубами от злости. – Во-первых, меня всё равно найдут, Орден ничего не бросает на полдороги, но дело даже не в этом. Я должен быть рядом с Кирой. И не смотри на меня так,– набросился он на Рэдвика, скривившегося в язвительной гримасе. – Я понимаю, что нам уже никогда не быть вместе, я потерял это право, когда согласился её убить. Правда думал, что смогу, но ошибся.
– Ну и держись от неё подальше,– Рэдвик удивлённо разглядывал внезапно побледневшего боевика. – Зачем искушать судьбу?
– Как ты не понимаешь?! – взорвался Семён. – Кире грозит опасность, Орден не отменит свой приговор только потому, что палач вышел в отставку. Найдут другого палача, даже не сомневайся. Против бессмертного простым людям не выстоять, с ним сможет справиться только другой бессмертный.
Семён замолк так же резко, как начал свою вдохновенную речь. Ему на ум вдруг пришли прощальные слова покончившего с собой стража. Тот тоже просил его держаться подальше от тех, кого он любит, так как ему всё равно не удастся их защитить. Но в то время само дистанцирование от Киры могло служить для неё защитой, а теперь ситуация изменилась. Чтобы выжить, любимой женщине потребуется защита, и помощь профессионального воина точно лишней не будет. Да, зазомбированный бессмертный не мог быть уверен, что поведёт себя адекватно рядом с мишенью, так ведь для защиты Киры вовсе необязательно к ней приближаться, охранять можно и на расстоянии.
Семён так погрузился в свои мысли, что даже не заметил, что Рэдвик давно уже смотрит на него с каким-то странным выражением во взгляде. Наверное, так мог бы смотреть умирающий от жажды человек на зелёный оазис в пустыне. С недоверием и одновременно с надеждой.
– Прости меня, Сэм,– наконец тихо произнёс раненый,– и спасибо тебе за всё.
– Что? – Семён будто очнулся. – За что ты меня благодаришь?
– Ты вернул мне веру в людей,– на губах Рэдвика появилась отрешённая улыбка.
– Так ты мне поможешь? – Семён с надеждой посмотрел в глаза своему спасителю.
– Да, помогу,– решительно подтвердил Мастер,– и пусть Магистр обломается со своими подленькими планами.
– Ладно,– Семён задорно улыбнулся. – Дай мне сообразить, где бы тебя укрыть, пока ни поправишься.
– Не нужно ничего соображать,– глаза Рэдвика как-то подозрительно заблестели, словно наполнились слезами. – Прощай Сэм, и удачи тебе. – С этими словами Мастер накрыл своей ладонью руку Семёна и опустил веки.
По его щеке скатилась одинокая слезинка, и мир раскололся, чтобы через секунду снова собраться из осколков в довольно брутальный горный пейзаж. Семён невольно поёжился под пронизывающим ветром и огляделся. Солнце уже почти спряталось за горным кряжем, и длинные синие тени укрыли крутой каменистый склон, на котором он оказался. Наверное, именно из-за этого резкого перехода от освещённой каморки в мрачные сумерки Семён не сразу обратил внимание на неподвижное тело у своих ног. Мастер был мёртв, его последние силы ушли на то, чтобы перенести защитника в мир, где жила его любимая.
Должно быть, вынужденный участник затеянного Ксантипой спектакля считал свою жертву чем-то вроде искупления. Рэдвику действительно было горько осознавать, что он согласился стать соучастником задуманного Магистром убийства ни в чём не повинной женщины. Им двигала слепая жажда мести за гибель близких и желание поквитаться хоть с одним их убийц, что вряд ли можно было признать достойным оправдания мотивом. Что ж, жизнь преподала мстителю весьма поучительный урок, заставив пересмотреть своё отношение к бессмертным. Семён, сам того не подозревая, совершил в душе Рэдвика настоящий революционный переворот. Увы, результатом произошедшей с лицедеем метаморфозы стало осознание бессмысленности дальнейшего существования.
Наверное, Семён даже оказал услугу самоубийце, придав его уходу из жизни хоть какой-то смысл. Вот только судьба оказалась той ещё затейницей и превратила прощальный подарок Мастера в насмешку. Бессмертному не потребовалось много времени для того, чтобы убедиться в бесперспективности своей миссии по защите Киры, потому что её тупо не оказалось в Алате. Собственно, ничего удивительного в этом не было, ведь спасти умирающего Риса мог только Творец, и потому Кира перенесла узника орденских подвалов не домой, а в мир Дачи. После того, как Антон изничтожил вредоносный вирус и восстановил искалеченное пытками тело Риса, безбашенный вирусолог и охотник в одном лице решил, что с него достаточно приключений, и сладкая парочка зависла в гостях у Творца, наслаждаясь покоем и бездельем.
Этот вечер в мире Дачи был особенным, нет, не в смысле каких-то необыкновенных природных аномалий, в этом отношении всё было как всегда. Солнце неспешно уползло с небосвода, подарив благодарным зрителям красочное закатное зрелище, и вездесущие кузнечики тут же затянули свою сумеречную балладу. На веранде зажгли огни, и гном приступил к священнодействию с самоваром. Вскоре большой стол уже украшало расписное блюдо с ватрушками, любимым лакомством Антоши, и множество тарелочек и мисочек с различной снедью для остальных гостей. Вечернее чаепитие давно стало традицией в этом уютном и безопасном уголке, но сегодня, вместо расслабленных улыбок, на лицах участников застолья легко читалась тревога, а их глаза были наполнены печалью. Потому что это были проводы.
Решимости Риса отдаться лени и праздности хватило ненадолго, а конкретно на неделю. Всё это время они с Кирой тусили по полной программе, не расставаясь буквально ни на миг. Но потом Рис начал проявлять всё более заметные признаки беспокойства, и Кира поняла, что незапланированным каникулам пришёл конец. Впрочем, эта новость её не слишком расстроила, ведь расставаться со своим любимым эмпатом она больше не собиралась, о чём и объявила хозяевам Дачи с большевистской прямотой. Нужно сказать, что общество восприняло Кирин демарш довольно болезненно, даже волк не остался в стороне от всеобщего осуждения её легкомысленного поведения. Говорить серый, конечно, не мог, но взгляд его зелёных глаз был весьма красноречив, так что слов и не требовалось.
– И что только в башке у нонешних мамаш деется,– проворчал гном, разрушая тоскливое молчание за столом. – Где ж енто видано, люди добрые, шоб тащить дитё на войну.
– Алат надёжно защищён,– не слишком уверенно возразил Рис,– там много маленьких детей.
– Уж кто бы тут вякал про надёжность,– неугомонный гном аж подпрыгнул на стуле, едва ни опрокинув на себя горячий чай,– ты ж его сам давеча едва ни угробил. Не пожалел, небось, деток-то.
На этот раз Рис не стал возражать, ведь в обвинениях Антоши была горькая правда. Обвиняемый опустил голову, и его лицо как-то сразу осунулось. Похоже, все бессонные ночи, что он провёл, принимая своё непростое решение, вдруг разом обрушились ему на голову, вгоняя в тоску и депрессию.
– Заткнись, коротышка,– Вертер резво встал на защиту Риса,– тебя б туда отправить на годик, сразу бы мозги на место встали. Он ведь не злодей какой-то, просто от отчаяния чуть ни совершил ошибку. Но ведь не запаниковал, не попытался переложить ответственность на других, а сам нашёл правильное решение. Ты бы уже давно обделался и побежал к Тохе плакаться.
– Хорошо, что всё так закончилось,– Антон решительно вклинился в штатную перепалку между Вертером и гномом, не дожидаясь, пока коротышка найдёт достойный ответ. – То, что ты сделал, Рис, право, достойно восхищения. Однако, согласись, награда за твой подвиг тоже оказалась немалой,– он бросил одобрительный взгляд в сторону Киры.
– Да, если б не Кира, мы бы не имели удовольствия с тобой познакомиться,– поддакнула Алиса. – Но Тиночке всё же будет лучше остаться здесь, ты так не думаешь?
– Не втягивай Риса в свою интригу,– наконец подала голос Кира,– переезд в Алат – это моё решение. Мы должны быть все вместе.
– Но это же не твой мир, Кирюша,– Алиса просительно уставилась на упёртую подругу. – Ничто не заставляет тебя уходить туда навсегда, да ещё и с ребёнком. Ты сможешь навещать Риса хоть каждый день, а жить здесь и в Убежище, как раньше.
– Согласен,– Рис выдавил из себя это слово с видимым усилием,– так будет безопасней.
– К тому же тебе нужно продолжать учёбу,– наставительно заявил Антон. – Ты просто замечательно продвинулась всего за несколько месяцев.
– Никто же не собирается вас разлучать,– почувствовав поддержку своего любимого Творца, Алиса решила додавить сопротивление упрямицы,– мы всегда готовы присмотреть за малышкой, когда вам захочется побыть наедине.
– Спасибо тебе,– Кира с благодарностью кивнула хозяйке,– ты мне уже очень помогла, но дело не в Тиночке. Для меня тот мир пока не стал родным, это правда, но обязательно станет, я в этом уверена, потому что я там нужна, понимаешь?
– Не понимаю,– в голосе Алисы зазвучало совсем не свойственное ей упрямство. – Какая польза на войне от слабой женщины? Собираешься ударными темпами нарожать новых бойцов?
– Нет, я там нужна не как жена и мама,– спокойно возразила Кира,– и даже не как Мастер, а как аналитик. Там мои способности действительно могут приносить пользу. А чем я занималась в родной реальности? Делала богатых людей ещё богаче? Очень достойное занятие.
– А пошто надобны аналитики на войне? – пробурчал гном. – Придумать, как поболе людёв истребить?
– Гном, ты сегодня всё-таки нарвёшься,– Вертер грозно воззрился на Антошу,– будешь у меня, вместо раздувания самовара, заниматься строевой подготовкой.
Волк учуял надвигающуюся ссору и быстренько протиснулся к своему любимцу. Положив лапы на колени Вертеру, серый приподнялся и ловко лизнул его в нос. Это моментально разрядило обстановку, все заулыбались, а сам виновник переполоха взял с тарелки пирожок с мясом и благодарно скормил четвероногому миротворцу.
– Гном в чём-то прав,– Кира задумчиво подняла глаза к потолку,– на войне нужны воины, а не аналитики, но силой оружия ту войну нам не выиграть, тут требуются иные методы, ненасильственные.
– Будете вразумлять ворогов мудрым словом? – насмешливо бросил гном.
– Думаю, нам с Рисом придётся вспомнить о своих мирных профессиях,– парировала Кира,– и не нам одним. Только технологическое превосходство даст нам шанс. Так уж получилось, что я стала хранителем одного удивительного изобретения, которое позволит сделать свободные города неприступными. Возможно даже, люди смогут вылезти из-под земли и покинуть дикие горы. Согласись, Антоша, ради этого стоит жить и рисковать.
– Эх, нелегко им там, бедолагам,– вздохнул гном. – Жить под землёй. Да пошто ж такие страсти?
– Да, нам непросто,– согласился Рис,– судьба преподнесла нам болезненный урок. Зато, отвоевав свою землю и дорого заплатив за свободу, люди научатся её ценить.
– Может быть, именно в этом и состоит смысл жизни? – Вертер вопросительно взглянул на своего друга.
– Нечасто приходится столкнуться с тем, чтобы жизненный урок проходила целая реальность,– прокомментировал Антон. – Впрочем, наша родная реальность тоже не на цветочной клумбе растёт, у всех свои трудности. Если Кира к этим трудностям готова…
– Но ведь она же…,– под строгим взглядом Киры Алиса прикусила язычок, зато гном даже не подумал проявить тактичность.
– Тебе скоро не до ентих технологиев станет, мамаша,– хмыкнул он. – На сносях особливо не повоюешь.
– Ты беременна? – на лице Риса расплылась глупая улыбка. – Это правда?
Кира кивнула и погрозила гному кулаком. Однако её ошарашенный возлюбленный проигнорировал воинственный настрой своей женщины. Он опустился на колени у её ног и прижался щекой к Кириному животику.
– Это будет мальчик,– заулыбался Антон, который обнаружил беременность Киры, ещё когда уничтожал вирус в её теле.
– Я знаю,– будущая мамаша даже не стала делать вид, что это для неё сюрприз,– мы уже и имя придумали для малыша.
– Мартин,– завороженно прошептал Рис.
Это имя, словно волшебное заклинание, положило конец дискуссиям и уговорам. Спокойная уверенность и ничем незамутнённое счастье влюблённых как будто окутало всех обитателей Дачи невидимым облаком. И предстоящие этим двоим опасности уже не казались такими ужасными, даже вызывали невольную зависть у некоторых особо азартных участников застолья. Ведь что может быть прекрасней жизни, наполненной смыслом и любовью?
Кто-то внушил нам идею, что нет ничего дороже жизни, что нужно цепляться за своё существование, даже если это существование становится невыносимым, даже когда за жизнь приходится платить унижением и потерей достоинства. Ведь смерть – это безусловное зло, не так ли? Многие религии постулируют, что жизнь одна-единственная, а потом будет что-то иное: вечное блаженство или вечное страдание. Поневоле станешь держаться обеими руками за тот уникальный шанс, что даёт нам Создатель. Но стоит ли верить этим религиозным заклинаниям, ведь даже христианство признавало реинкарнацию до пятнадцатого века и отменило её исключительно по политическим соображениям.
Впрочем, не стану никого осуждать, пусть каждый верит во что пожелает, тем более, что в наше мире имеется немало храбрецов, которые, даже веруя в единственную жизнь, рискуют этой жизнью ради того, что им дорого: ради своих близких, своих идеалов, в конце концов, ради истины. И поверьте, эти люди вовсе не психи и не дебилы, они счастливцы, сумевшие-таки отыскать в своём существовании смыслы, которые для них ценнее жизни. А ведь на самом деле смерть – это вовсе не конец всему. Жизнь и смерть – это просто сменяющиеся циклы реальности, разные фазы воплощения. Игра в Реальность не заканчивается со смертью игрока. Просто наступает небольшая передышка перед тем, как сознание снова погружается в водоворот приключений.
Так можно ли считать жизнь ценностью не в контексте её наполненности и целеполагания, а саму по себе? Осмелюсь предположить, что в Игре главное – это результат, а не продолжительность. Только не подумайте, что я отрицаю ценность жизни как таковой, каждое новое воплощение – это шанс для развития сознания, и нужно постараться использовать его по полной. Разумеется, следование своему предназначению – дело непростое, а потому стадное большинство предпочитает не заморачиваться поисками смыслов. И всё же среди людей немало отважных искателей, и именно им судьба предоставляет шанс обрести счастье.
