Елена Райдос
Когда солнце взойдёт на западе
Глава 23
Удивительно, как же этой мерзавке судьбе удаётся постоянно превращать нашу жизнь в аттракцион бега по граблям. Впрочем, ощущения Киры, пожалуй, больше напоминали экстремальный контрастный душ. Всего несколько минут назад ей казалось, что со смертью Семёна из её жизни исчез смысл существования. Без любимого человека мир потерял свои краски и превратился в унылую пустыню. Но чья-то коварная рука переключила краник, и мужчина, без которого Кира не мыслила своего существования, вдруг оказался предателем и лжецом. Однако стоило ей только осознать эту горькую правду, как Семён ожил, и мир послушно наполнился красками и новыми надеждами. И тут её снова окатило ледяной водичкой, поскольку с возвращением бессмертного к жизни, приговор, вынесенный Витасу, обрёл осязаемые черты.
Но какое дело было Кире до этого самоуверенного плейбоя, шпиона и убийцы в одном флаконе? В конце концов, поддержка стражей, на которую она рассчитывала и которую олицетворял собой Витас, стала для Киры неактуальной. После похищения Тиночки она не смогла бы доверить этим козлам не то что жизнь ребёнка, а даже горсть песка в пустыне. Но ведь дело было совсем не в стажах, Кира просто не хотела, чтобы Витас погиб, и всё.
– Что со мной происходит? – собственная неадекватность повергла её в шок, но тут же пришло понимание. – Я просто не могу их разделить: Витаса и Риса. Но ведь они такие непохожие,– принялся оппонировать голосок здравого смысла, впрочем, довольно вяло. – Как же так получилось, эти двое намертво слились в моём сознании в единый образ?
Что тут скажешь, пути нашего мышления порой бывают весьма запутанными и непредсказуемыми. Слияние двух альтер эго одного человека из разных реальностей произошло помимо Кириной воли, но результат сего слияния был ей очень дорог. Смерть одной из половинок угрожала цельности этого образа, а потому Кира инстинктивно бросилась на его защиту.
– Не надо, Сёма, прошу тебя,– она сделала ещё один шаг, но теперь уже не в сторону раненого мужа, а наоборот, придвинулась к Витасу практически вплотную, как бы загораживая его от пули. – Пусть он уходит.
Семён от удивления открыл рот и уже вознамерился разразиться нелицеприятной тирадой в адрес поганого шпиона, запудрившего мозги наивной женщине, но тут в дело опять вмешалась судьба. Диванная подушка, на которую опиралась голова бессмертного, выскользнула, и на пару секунд дуло его пистолета ушло в сторону от цели. Этих секунд Витасу оказалось достаточно. Одной рукой он схватил Киру за плечи и прижал её к себе, а другой – выхватил пистолет и приставил дуло к её виску. Заложница от неожиданности даже не успела испугаться. Весь ужас её опрометчивого поступка начал доходить до Киры уже после, когда Витас заговорил.
– Посмотрим, чего стоит твоя любовь, Сэм,– задумчиво произнёс страж, взводя курок. – Выбирай: ты или она.
Семён помедлил пару секунд, а потом медленно опустил пистолет. В его глазах появилось выражение обречённости, которое лучше любых слов показало шантажисту, какой выбор сделал бессмертный.
– Давай, это, по крайней мере, будет быстро,– подзадорил его Витас. – Может быть, тебе повезёт, и в следующем воплощении братья тебя не найдут. Говорят, самоубийцы долго не воплощаются. Глядишь, и забудут про тебя, проживёшь нормальную человеческую жизнь.
Глаза Семёна не отрываясь смотрели на Киру, и в них не было осуждения, только смертная тоска. Нет, он не раздумывал и не колебался, просто прощался. Сама по себе смерть вовсе не была для бессмертного такой уж трагедией, но она несла с собой расставание с любимой женщиной, и это было для Семёна гораздо хуже смерти. Впрочем, испытывать судьбу и терпение стража он не собирался, и потому сцена прощания продолжалась всего несколько секунд, а потом рука Семёна начала двигаться как бы сама собой, пока дуло пистолета ни упёрлось в его висок.
– Нееет! – не обращая внимания на приставленный к голове пистолет, Кира рванулась изо всех сил.
Вырваться из захвата Витаса оказалось довольно просто. Как выяснилось, он держал её совсем некрепко, скорее, создавал видимость. Кира отскочила от стража на пару метров, но поскользнулась на ручейке крови, который коварно пробил себе дорожку из перерезанного горла Мирры, и грохнулась со всей дури на пол. Она даже не успела осознать, что произошло, когда над её головой грохнул выстрел. Стрелял Семён, и это могло означать только одно – Кира опоздала. Слишком поздно она решилась на отчаянный шаг, и чудом вернувшийся с того света муж всё-таки погиб.
От ужаса Кира зажмурилась и вроде бы даже перестала дышать. Надеяться на повторное чудо не приходилось, не существовало таких волшебных лекарств, чтобы излечить рану от пули в висок. Витас оказался прав, бороться с судьбой было бессмысленно и опасно. Если уж эта тварь кого-то приговорила, то приговор будет приведён в исполнение, как бы убогие людишки ни выкручивались. Кира медленно открыла глаза и едва ни грохнулась в обморок от неожиданности. Семён как ни в чём ни бывало снова целился в стража, а Витас, согнувшись пополам, зажимал левой рукой простреленное правое запястье. Кровь сочилась между неплотно сомкнутыми пальцами и капала на валявшийся у его ног пистолет.
– Спасибо, Кирюша,– искренне поблагодарил Семён, впрочем, без особого трепета, словно за какую-то незначительную услугу. – Я же говорил, что не промажу,– злорадно добавил он, обращаясь к Витасу.
– Если ты такой меткий, что же просто меня ни пристрелил? – страж уже пришёл в себя после неожиданного развития событий, его голос звучал спокойно и даже немного снисходительно.
– Ты же не ожидал, что всё будет так просто, а Вит? – съязвил Семён. – Зачем мне тебя убивать? Сразу видно, что ты не из рядовых стражей, возможно, даже член вашего совета. Я, может быть, хочу пригласить тебя в гости.
– Это куда? – Витас подозрительно нахмурился. – В орденские подвалы, надо думать.
– Тебе понравится,– не стал спорить Семён. – Там работают просто замечательные психологи, из любого, даже самого стеснительного клиента за пару дней сделают пылкого оратора. Не дёргайся,– осадил он пленника,– иначе прострелю уже не кисть, а коленную чашечку.
Однако Витас проигнорировал угрозу, он выпрямился и повернулся к застывшей в ступоре Кире.
– Я бы ни за что в тебя не выстрелил,– тихо произнёс он,– это был просто блеф. Ты мне веришь?
– Какая теперь разница? – едва ворочая языком, пролепетала совсем растерявшаяся женщина.
– Для меня это важно,– Витас говорил спокойно, но всё-таки в его голосе проскользнули просительные нотки. – Я ведь с самой первой нашей встречи знал, что ты принесёшь мне смерть, и даже пытался переиграть судьбу. Но оказалось, что в жизни есть кое-что важнее самой жизни.
Кира с тоской посмотрела на обезоруженного стража, и у неё заныло сердце. Как уйти от судьбы? Убежать подальше от роковой женщины, укрыться в неприступном убежище или, как Мирра, попытаться устранить угрозу с помощью ножа? Нет, Витас делал всё наперекор предсказанию, словно специально шёл в смертельную ловушку, и это было больней всего, ведь Кира даже не могла ответить ему взаимностью.
– Даже не думай себя винить,– Витас словно прочитал её мысли,– это просто судьба, и я ни о чём не жалею. Поверь, ты дала мне больше, чем сама это осознаёшь.
– Эй, кончай морочить голову моей жене,– грубо вмешался Семён, которому очень не понравилось, как отреагировала на это своеобразное признание Кира.
– А ведь он и правда тебя любит,– Витас бросил одобрительный взгляд на возмущённого мужа. – Сэм действительно пустил бы себе пулю в голову, если бы ты его ни спасла. Мало кому выпадает шанс убедиться в чувствах своего мужчины таким наглядным способом.
– Кирюша, если ты не планируешь ещё разок устроить мне испытание на вшивость, будь так добра, достань у меня из кармана наручники и кинь этому философу,– пробурчал несколько сконфуженный похвалой Семён.
Кира поднялась на ноги и на автомате сделала шаг в сторону дивана, но снова остановилась. В этой мужской разборке она явно была третьей лишней, эдакой нейтральной стороной. Разумеется, Кира ни за что на свете не готова была поставить на кон жизнь Семёна, но и участвовать в расправе над Витасом тоже не хотела. Увы, судьба не оставила ей шанса остаться в стороне, так или иначе Кире нужно было сделать свой выбор, и у неё не было ни единого сомнений в том, что любой её выбор неизбежно ляжет тяжкой ношей на её душу. К счастью, Витас избавил Киру от необходимости выбирать.
– Прости, Сэм, но я не смогу принять твоё радушное приглашение,– нахально заявил он. – Мне никак нельзя попадать в руки орденских палачей, я действительно много чего знаю и не уверен, что выдержу пытки. – Семён напрягся, его палец плотно лёг на спусковой крючок, а дуло пистолета теперь смотрело, как он и грозился, в правую коленную чашечку пленника. – Позволь дать тебе совет на прощанье, бессмертный,– Витас стоял неподвижно и как ни в чём ни бывало улыбался. – Держись подальше от тех, кого любишь, ты не в силах их защитить. – Семён собрался было возразить, но страж не стал дожидаться его ответной реплики. – Кира, я уверен, что ты сумеешь правильно распорядиться ценным наследством,– с нажимом произнёс он. – Прощай и будь счастлива.
Витас печально улыбнулся и закрыл глаза. В следующее мгновение улыбка стекла с его губ, превратившись в гримасу боли, он сделал судорожный вдох и мешком рухнул на пол.
– Не подходи к нему,– запоздало крикнул Семён, когда Кира уже склонилась над неподвижным телом.
Спустя несколько минут, оставив безуспешные попытки вернуть Витаса к жизни, она поднялась на ноги и подошла к раненому мужу. Ей очень хотелось верить, что Семёну ещё можно помочь, правда, было совершенно не понятно, как это сделать.
– Не знал, что стражей этому учат,– задумчиво произнёс бессмертный. – Остановить своё сердце совсем непросто, нужно иметь просто железную волю. Этот парень был кем угодно, но точно не слабаком.
– Тебе нужен врач,– устало произнесла Кира,– ты серьёзно ранен, а я ничего в этом не смыслю, я не сумею тебе помочь.
– Сам справлюсь,– беспечно отозвался Семён,– просто сделай мне побольше сладкого чая, а если в этом доме есть шоколад или какао, то тоже тащи сюда.
– Наверное, нужно тебя перевязать, остановить кровь,– Кира неуверенно оглянулась в поисках бинтов.
– Кровотечение я уже давно остановил,– отмахнулся от её дилетантских потуг Семён. – Лучше всего меня сейчас вообще не трогать, только накачать чем-нибудь горячим и сладким. Утром я уже буду в форме. Ну почти,– самокритично уточнил он.
Кира послушно отправилась на кухню выполнять распоряжение своего вновь обретённого мужа. Она уже устала удивляться его странным талантам, проще было просто послушаться. На кухне легко обнаружился полный набор всех необходимых для лечения раненого продуктов: и шоколад, и какао, и чай с сахаром. Пока Кира готовила «лекарства» для Семёна, мысли, одна тоскливее другой, начали осаждать её усталый ум. Постановка заштатного театрика, на сцене которого она вынуждена была сыграть свою роль, оказалась не только бездарной, но и кровавой. Отчего-то режиссёру этого спектакля пришло на ум, что смерти Мирры и попытки убийства Семёна было маловато, чтобы нагнать ужасу на зрителей, и он с барского плеча добавил самоубийство Витаса.
Сценарий разыгравшей на глазах Киры трагедии был настолько сюрреалистичным, что её рациональный ум просто отказывался принять его за реальные события. Шокированную женщину так и подмывало крикнуть «не верю». Увы, там, за стенкой сейчас действительно лежали три тела, и только одному из троих ещё можно было как-то помочь. С решимостью утопающего Кира ухватилась за эту мысль.
– Ещё будет время оплакать погибших,– строго сказала она себе,– а пока нужно спасать Семёна и искать безопасное убежище для Тиночки.
Внушение немного помогло, но ненадолго. Перед глазами Киры снова замаячила печальная улыбка обречённого человека, так буднично признавшегося, что она была для него дороже жизни. А ведь Кира даже не могла сказать, что питала к Витасу какие-то тёплые чувства, её доверие и зарождающаяся симпатия были, скорее, просто проекцией странных и волнующих отношений с Рисом. Она только-только начала преодолевать животный страх, что внушал ей властный и насмешливый взгляд этого загадочного господина. Но кто знает, как бы сложилась их дальнейшая судьба, если бы ни сумасбродная выходка Мирры, продиктованная, больше тупой бабской ревностью, нежели заботой об интересах человечества. Хотя нет, это была не ревность, а попытка спасти любимого человека от уготованной ему судьбы. Безуспешная попытка.
Возвращаться в комнату очень не хотелось, Кира вовсе не была слабонервной барышней, но вид мёртвых тел и залитого кровью пола мог бы вывести из равновесия даже толстокожего мужика, что уж говорить про женщину. Помогая Семёну принять «лекарства», она старалась не смотреть в сторону трупов, и это не прошло мимо внимательного взгляда бессмертного.
– Кирюш, ты бы поискала в доме что-нибудь, чем можно накрыть тела,– предложил он. – Вижу, что тебе тут тяжело находиться, но я пока не могу подняться, а нам нужно поговорить.
Кира порылась в местных шкафах и нашла несколько простыней. Через несколько минут, облагородив таким нехитрым образом интерьер, она с ногами забралась на диван в ожидании обещанного разговора. Неизвестно, на что она рассчитывала, но слова Семёна оказались для Киры полной неожиданностью.
– Знаешь, малыш,– грустно произнёс он,– а ведь этот доморощенный философ прав, мне нужно держаться подальше от вас с Кристинкой. Возможно, от стражей я и смогу вас защитить, но только не от Ордена. Тут у меня нет шансов.
– Ты снова решил нас бросить?! – Кира едва ни подавилась собственными словами.
– Если про нас узнают…,– он не стал продолжать, предоставляя Кире свободу самой додумать окончание.
– Значит, это правда,– в глазах Киры появилось тоскливое выражение,– бессмертным нельзя заводить семью. Но зачем же тогда ты на мне женился?
– Это было какое-то колдовство,– Семён задумчиво уставился в потолок. – Жаркая летняя ночь, шум моря, эта завораживающая мелодия и твои глаза, как два светлячка. Ты тогда так загорела, что в темноте лица было не разглядеть, только глаза. Знаешь, я просто перестал соображать, а когда на утро очнулся, то, честно признаюсь, хотел сбежать, но не смог от тебя оторваться, уговорил себя, что вот мы через неделю всё равно расстанемся, и тогда наваждение отступит.
– Когда ты уехал, я думала, что мы больше не увидимся,– Кира печально вздохнула,– но ты встретил меня на вокзале.
– Прости, Кирюш, я поступил как эгоист,– повинился Семён,– не смог с тобой расстаться, проще было, наверное, расстаться с жизнью. Вот и убедил сам себя, что смогу скрыть нашу связь от Ордена.
– И тебе это удалось,– с жаром подтвердила Кира. – Мне, конечно, больно было узнать, что ты подделал все мои и Тиночкины документы, но я понимаю, что ты просто пытался нас защитить. Почему же теперь ты хочешь от нас отказаться?
– Поверь, я ничего так не хочу, как вернуться к тебе,– Семён неосознанно потянулся к брошенной жене, но рана быстро уложила его обратно на пол. – У меня чуть сердце не разорвалось, когда я понял, что ты научилась перемещаться в другие миры. Это был конец всей моей конспирации. Орден каким-то образом отслеживает людей с необычными способностями и старается их завербовать. Если бы я вовремя ни уничтожил всё, что нас связывало, они бы нас вычислили. Даже твоя работа на Орден не смогла бы отменить приговор, нас бы всё равно всех убили.
– Но почему ты ничего мне не рассказал? – уныло возразила Кира. – Мне было бы легче пережить расставание, если бы я понимала его причину.
– Прости, малыш,– глаза Семёна подозрительно заблестели,– я знаю, что причинил тебе боль, но я считал, что не в праве посвящать тебя в эти смертельно опасные секреты. Да, я ошибся, но это только потому, что ты сама скрыла от меня, что служишь братству.
Кира смутилась и опустила глаза, чтобы не выдать своей растерянности. Нет, устраивать сейчас ночь признаний было бы глупо и опасно. Очевидно же, что Семён предан Ордену, отдался ему много лет, а то и жизней назад со всеми потрохами. Попытка его переубедить была заранее обречена на провал, ведь бессмертный не знал иной жизни, кроме служения этой поганой конторе, промывшей ему мозги ещё в младенчестве. И что он сделает, если узнает, что Кира вовсе не состоит в Ордене, не сочувствует его целям, а уж методам и подавно?
– Возвращайся, Сёма,– жалобно попросила она,– мне без тебя очень плохо.
Семён долго молчал, на его лице без труда можно было прочитать внутреннюю борьбу, которую он сейчас вёл сам с собой. Когда он снова посмотрел на Киру, в его глазах было столько боли, что у неё сжалось сердце от жалости. А ещё она поняла, каков будет ответ.
– Почему? – Кира закусила губу, чтобы не расплакаться.
– Я же слышал ваш с Витом разговор,– мрачно пояснил Семён. – Ты владеешь каким-то секретом, за который стражи готовы были убить нашу дочь. Не понимаю, почему ты не хочешь передать его Ксантипе, но, видимо, у тебя есть на то свои причины, и я не стану тебя уговаривать. Тут важно другое: ты оказалась в центре серьёзной заварушки, милая, и теперь за тобой станут охотиться и стражи, и орденские братья. За тобой и за нашей дочерью,– уточнил он,– чтобы снова превратить малышку в орудие шантажа. Нам просто повезло, что Кристинка пока не пострадала.
– Что же мне делать? – Кира потерянно опустила голову.
– Прежней жизни уже не будет,– голос Семёна сделался жёстким,– тебе нужно исчезнуть, только тогда наша дочь будет в безопасности.
– Мне некуда бежать,– Кира устало помотала головой,– они даже в альтернативной реальности меня однажды достали.
– Тебе придётся умереть,– на полном серьёзе заявил Семён,– не по-настоящему, конечно,– тут же поправился он. – Я инсценирую твою смерть, благо женское тело у нас имеется. Ты укроешься в какой-нибудь иной реальности и будешь сидеть там тихо, а Тиночка пока поживёт у Светланы. Всем необходимым я её обеспечу.
– И долго мне придётся прятаться? – жертва орденских козней горько усмехнулась, поскольку отлично понимала, что предложенный план был заранее обречён на провал. Максимум, на что Кира была способна – это удрать из родной реальности на несколько часов.
– Откуда мне знать? – зло огрызнулся Семён. – Это же ты у нас аналитик, вот и придумай, как выбраться из того дерьма, в которое ты вляпалась.
От этих грубых слов Кира сжалась, словно её ударили. Такого Семёна она видела всего лишь второй раз в жизни. За шесть лет их брака он ни разу не позволил себе сбросить маску заботливого и любящего мужа.
– Не будь такой наивной идиоткой,– мысленно одёрнула себя Кира,– он ведь профессиональный убийца. Какие бы чувства ни заставляли Семёна скрывать свою натуру, но он через них переступит, если встанет выбор между тобой и служением Ордену. Не стоит проверять его любовь на прочность. Нужно бежать, пока ещё есть такая возможность.
– Ты прав, я попробую спрятаться, чтобы никому не навредить,– покладисто пролепетала Кира, старательно пряча глаза от внимательного взгляда орденского боевика, чтобы не выдать своего страха.
Она поднялась на ноги и решительно двинулась в сторону двери, однако на полпути остановилась и затравленно оглядела комнату, больше напоминавшую поле сражения, нежели мирное жилище. По идее, бежать нужно было прямо сейчас, время явно играло против хранительницы тайного знания. Но оставить раненого Семёна одного в компании с двумя мёртвыми стражами было неправильно, да ещё и в доме, принадлежавшем этим самым стражам.
– Я сам со всем этим разберусь,– Семён, похоже, правильно истолковал причину Кириного замешательства,– мне будет даже проще, если не придётся заботиться о твоей безопасности. Уходи, Кира.
Последняя фраза прозвучала как приказ, обдав неприкаянную беглянку холодом, словно её со всей дури макнули в прорубь. Кира закусила губу, чтобы не разреветься от обиды, но всё же не удержалась от того, чтобы бросить прощальный взгляд на любимого мужчину, отчего-то превратившегося в опасного чужака. На неё в упор смотрели полные боли глаза. Нет, то была боль не от раны, физическую боль Семён с лёгкостью скрывал, а вот с болью душевной справиться было не так-то просто, даже бессмертному. На самом деле предстоящее им вынужденное расставание было для него трагедией не меньшей, чем для самой Киры, и своей нарочитой грубостью Семён просто пытался избавить жену от колебаний и чувства вины. От понимания этого у Киры сразу сделалось легко на душе. Она аккуратно опустилась на колени рядом с распростёртым телом и поцеловала Семёна в губы.
– Я вернусь,– пообещала она и быстро вышла из комнаты.
