Елена Райдос
Безымянный. Созидающий башню: книга III
Глава 22
Холодный ветер, холодная влажная земля и холод в сердце, вот и всё, что Кира обрела в заветной долине, на встречу с которой возлагала такие надежды. Для человека, благополучно вырвавшегося из двенадцатилетнего плена, состояние её психики, наверное, можно было счесть откровенно неадекватным. Мысли, бродившие в этот ранний час в её голове, были отнюдь не радужного свойства, напротив, со дна её души поднималась горечь, и горло сжималось от острого чувства обиды на свою судьбу. Да, двенадцать лет – это целая вечность, особенно, когда нет надежды на спасение, но Кира всё же смогла пережить этот ужас и вернуться. Вот только стоило ли возвращаться? Как жить дальше одинокой женщине, потерявшей смысл существования?
Пока Кира была в плену, ей даже в голову не приходило думать о будущем, наоборот, чтобы не свихнуться, ей пришлось с корнем выкорчевать даже жалкие ростки надежды на возвращение к нормальной жизни. Возможно, только это и позволило ей выжить. Надежда делает нас слабыми, она умудряется оставлять лазейку для чуда даже в самой безвыходной ситуации, тем самым отнимая у нас способность взять судьбу в свои руки и посмотреть на мир без розовых очков. А Кире жизненно необходимо было сохранять здравомыслие и твёрдость духа, ведь на ней лежала ответственность за сына.
Что ж, её миссию по спасению Мартина, похоже, можно было считать завершённой. Сын благополучно выскользнул из лап Ордена, не превратился в бездумного исполнителя гнусных приказов Ксантипы и сохранил свою человеческую сущность. Жаль, конечно, что не удалось защитить психику будущего Творца от неприглядной правды о его отце, но Кира была уверена, что Атан-кей сумеет помочь своему ученику, когда узнает о проблеме. Так отчего же победительнице было так горько? Может быть, ей хотелось признания заслуг или хотя бы благодарности со стороны спасённого мальчика? А Тиночка? Надеялась ли Кира, что дочь будет рада её возвращению?
Женщина зябко поёжилась и обвела тоскливым взглядом контуры деревьев, росших на верхушке скалы. На фоне светлеющего неба их густые кроны напоминали чёрные бесформенные кляксы. Нет, не стоило себя обманывать, ничего она уже не хотела и не ждала от этой жизни ничего хорошего. Без Семёна всё остальное сделалось настолько мало значимым, что даже не стоило переживаний, и освобождение тут ничего не изменило. У Киры по-прежнему не было будущего, всё, что у неё оставалось ценного в этой жизни – это воспоминания. Именно за воспоминаниями она и отправилась этим утром в заветную долину.
После всего, что случилось в доме Риса, ей просто позарез требовалось прикоснуться к чему-то родному и сокровенному, что не должно меняться, несмотря на годы. Но и тут её ждали сплошные разочарования. Долина, которая когда-то вознесла её на вершину счастья, а потом грубо разрушила её жизнь, сейчас выглядела незнакомо и, прямо скажем, негостеприимно. Заросший колючими кустами луг ничем не напоминал приветственную ковровую дорожку, скорее уж, колючую проволоку, предназначенную для того, чтобы отпугивать чужаков. А чернеющий вдалеке бурелом, некогда бывший прелестной рощицей, только злостный оптимист мог бы счесть привлекательным местом для прогулки.
Влажная от ночной росы высокая трава сразу промочила Кирины туфли и подол её платья, а холодный ветер намотал мокрую ткань на голые ноги, превратив её в весьма освежающий компресс. Сделалось холодно и неуютно, захотелось вернуться обратно в лабораторию. Наверное, если бы сеанс ностальгии был единственным пунктом в Кирином плане посещения долины, то она просто признала бы планирование несостоятельным и вернулась в тепло и относительный уют Кейтилева жилища. Но в том-то и дело, что воспоминаниям отводилась лишь роль прелюдии, а настоящее действо должно было развернуться в роще, где возможно, ещё сохранились остатки Кириного портала для связи с потусторонним миром.
Да, как ни наивно это могло прозвучать, но Кира действительно собиралась установить связь с Семёном с помощью дурацкой пирамидки и ритуала с венком из луговых цветов. А что, раньше ведь получалось, так почему бы ни попробовать? План, конечно, был хорош, но он совершенно не учитывал произошедшие с долиной метаморфозы. Во-первых, на заросшем колючим кустарником лугу никаких цветов больше не росло, так что изготовить подношение высшим силам в виде венка было не из чего. Но главная засада заключалась даже не в этом, ведь обнаружить остатки пирамидки в тех зарослях, в которые превратилась тополиная роща, не представлялось никакой возможности.
И всё же какое-то необъяснимое упрямство таки заставило Киру продраться сквозь колючки и углубиться в лесные дебри. Как ни странно, её поиски довольно скоро увенчались успехом, хотя от пирамидки, над демонтажом которой в своё время усердно потрудился Семён, остался только фундамент, да и тот был едва различим под толстым слоем мха. Наверное, Кире просто повезло, причём дважды, что было даже справедливо, учитывая, как негостеприимно встретила её долина. В том месте, где она когда-то устроила строительную площадку, деревья волшебным образом расступились, образуя что-то вроде небольшой полянки, и груда замшелых камней оказалась на виду.
Вопрос с венком тоже решился позитивно, так как эта полянка была вся усеяна мелкими белыми цветочками. Кира сочла это за добрый знак и быстренько нарвала целый гербарий для венка в надежде, что старый добрый ритуал поспособствует установлению контакта с загробным миром. Венок, правда, получился каким-то куцым. То ли цветочки были слишком невзрачными, то ли Кира слишком спешила, но так или иначе ритуал был выполнен в точности. Довольная контактёрша опустилась на колени у подножия пирамидки и пристроила на замшелом камне своё скромное подношение.
Тянулись минуты, но ничего не происходило, та магия, что раньше позволяла Кире прикоснуться к душе любимого мужчины, теперь перестала действовать. Она попробовала закрыть глаза и думать о Семёне, даже что-то говорить, обращаясь к покойнику, но и это не помогло, она больше не ощущала отклика.
– Дура, тебе не сюда нужно нести цветы,– Кира наконец не выдержала и сгоряча зашвырнула венок в кусты,– тебе отлично известно, где покоится его тело. Страшно спускаться в склеп? Ну так постой у входа, может, там он тебе ответит.
Колебания на этот раз были недолгими, Кира зажмурилась, и через секунду шум ветра в кронах кладбищенских дубов зазвучал в её ушах подобно органу. Увы, даже в этой обители смерти, которой по определению полагалось бы быть образцом покоя и отрешённости, Киру встретили в штыки. Стоило ей появиться, как порыв ветра обдал незваную гостью брызгами недавно прошедшего дождя, а в добавок один особо меткий дуб метнул сухой, свернувшийся трубочкой лист прямо Кире в лоб. Но самым обидным было то, что временны́е метаморфозы, обезобразившие заветную долину, не обошли своими трудами и это скорбное место.
Плющ, который раньше окутывал склеп Семёна ярко-зелёным покрывалом, теперь почти зачах, и сквозь сухие корявые плети стало видно толстые прутья решётки. Саму решётку время тоже не пощадило, проржавевшая рама теперь болталась на одной петле, издавая зловещий скрип. От этого звука Кире сделалось не по себе. Богатое воображение тут же нарисовало ей картинку голодного хищника, взламывающего решётку склепа, чтобы добраться до тела свеженького покойника.
– Что за бредовые фантазии,– одёрнула себя паникёрша,– мало ли, что могло случиться за двенадцать лет,– она осторожно отодвинула решётку и прислушалась, пытаясь различить посторонние звуки из-под земли. Как назло, именно в этот момент противные дубы, словно сговорившись, принялись раскачиваться под порывами ветра, заполняя всё пространство кладбища заунывным воем и напрочь заглушая иные звуки. – Нечего тут торчать,– скомандовала себе Кира, стараясь задавить поднимающийся из живота страх. – Чего ты хочешь услышать? Сплетни мумий? Либо спускайся, либо вали отсюда.
Сарказм оказался довольно действенным лекарством от страха, Кира быстренько сварганила магический огонёк и полезла вниз по ступенькам. Нет, мертвецов она не боялась, но увидеть истлевшие останки, которые когда-то были телом Семёна, ей всё-таки было жутковато, а потому её шаги делались всё более осторожными и нерешительными.
– Я только попрощаюсь,– принялась уговаривать себя отчаянная женщина,– можно даже не подходить близко, остаться у лестницы. А в следующий раз я вообще не полезу вниз, но сейчас мне нужно его увидеть хоть одним глазком.
Уговоры помогали слабо, но шаг за шагом Кира всё же продвигалась к заветной цели. Наконец лестница кончилась, и язычок пламени затрепетал, выхватывая из тьмы постаменты с останками покойников. Не сразу Кира решилась обратить свой взор в сторону постамента, на котором двенадцать лет назад обнаружила тело Семёна, а когда всё-таки решилась, то не смогла удержаться от крика. Постамент был пуст и покрыт толстым слоем пыли. Не веря своим глазам, Кира подошла вплотную к постаменту и провела ладонью по его поверхности, поднимая в воздух пыльное облако. На всякий случай она даже осмотрела пространство вокруг каменной глыбы, хотя вероятность того, что покойник мог свалиться со своего ложа, была нулевой.
Совершенно обескураженная исчезновением мёртвого тела Кира вылезла из склепа наружу. Вид развороченной решётки снова навёл её на бредовую мысль о каком-то диком животном, утащившим покойника. Но животное не стало бы заморачиваться с транспортировкой будущей трапезы, сожрало бы свою добычу прямо там, в склепе, и тогда на полу остались бы обглоданные кости.
– Но кто-то же перенёс тело Семёна из долины в этот склеп,– принялась рассуждать Кира,– почему бы ему ни сделать этого снова? Что ж, этот урод ещё не знает с кем связался,– злорадная усмешка скользнула по её губам,– не рассчитывал, видно, столкнуться с Мастером.
Настроившись на образ Семёна, Кира зажмурилась и совершила ещё один, уже пятый прыжок по его эфирному следу. Нужно отдать должное упорству любящей женщины, четыре предыдущие неудачи её не остановили. Наверное, именно в награду за упорство Кира наконец получила свой заветный приз. Вот только вид этого приза оказался столь неожиданным, что опытного Мастера буквально парализовало от шока. Вместо кладбища или какого иного потайного места, Кира очутилась на тихой уютной улочке незнакомого городка. Прямо перед её лицом располагалась ажурная решётка, огораживавшая палисадник перед небольшим аккуратным домиком. А на дорожке, ведущей к входной двери дома, стоял живой и вполне себе здоровый Семён.
У Киры от волнения закружилась голова, и перед глазами замелькали чёрные мушки, предвещая обморок. На её удачу рядом с тем местом, где она стояла, росло невысокое деревце, так что ей удалось ухватиться за ствол и остаться в вертикальном положении. Немного придя в себя, Кира потянулась к калитке, намереваясь устроить воскресшему покойнику убойный сюрприз, но в этот момент из окна дома выглянул Мартин, посеяв в голове своей мамы уже полный сумбур. Однако, на то Кира и была талантливым аналитиком, чтобы мгновенно сложить разрозненные кусочки паззла в осмысленную картинку. Не так уж и трудно было догадаться, как именно Мартин вышел на Семёна, он просто трансгрессировал по эфирному следу медальона бессмертного и, естественно, принял хозяина медальона за своего родного отца.
– Значит, там, в склепе было вовсе не мёртвое тело,– одними губами пролепетала Кира,– Семён просто был в коме, это он сам выломал решётку, когда очнулся.
Понимание того, что из-за своей ошибки она потеряла целых двенадцать лет жизни, буквально оглушило несчастную женщину, и у неё снова всё поплыло перед глазами. Наверное, будь Кира хоть немного более крепкой или менее нервной, дальнейших событий просто не случилось бы, но дурацкое головокружение задержало её у калитки как раз настолько, чтобы злодейке-судьбе хватило времени запустить развитие сценария своего спектакля по непредсказуемому пути. Из двери домика выпорхнула молодая черноволосая женщина и сразу повисла на шее Семёна. Тот радостно засмеялся и принялся кружить нахальную брюнетку словно на карусели.
В какой-то момент Кире удалось перехватить взгляд Семёна, устремлённый на незнакомку, и у неё упало сердце. Она помнила этот взгляд, он снился ей по ночам, и именно воспоминание о сияющих глазах Семёна не давали Кире провалиться в пучину отчаяния. И вот теперь он точно так же смотрел на другую женщину. Пока Кира пыталась осознать весь ужас произошедшего, из дома выбежал радостный Мартин и вприпрыжку присоединился к кружащейся парочке. Первый порыв обломать своим появлением этот праздник жизни растаял в душе Киры как утренний туман. Меньше всего на свете она хотела принести Семёну и сыну несчастье, разрушить их душевный покой. Что тут скажешь, собственная жизнь стояла в списке жизненных приоритетов Киры гораздо ниже счастья близких.
Женщина с трудом отклеилась от спасшего её деревца и медленно побрела вдоль по улочке прочь от счастливой семейки. Для того, чтобы вернуться обратно в Алат, ей требовалось немного успокоиться и взять свои эмоции под контроль. Кира слишком хорошо знала, чем обычно для неё заканчиваются перемещения в состоянии полного раздрая, и не хотела снова оказаться в плену у Ксантипы. Кто бы мог подумать, что именно эта короткая прогулка сыграет в жизни веселящейся на лужайке троицы роковую роль. Но так уж случилось, что, когда Вард наконец поставил на ноги свою ненаглядную ведьмочку, его взгляд мимолётом коснулся удаляющейся по улице женской фигуры, и этот взгляд стал фатальным для его замороченного любовным приворотом сознания.
Как и предсказывала Тень, заклятие не выдержало столкновения с истинной любовью и рассыпалось в прах. Осознание какой-то неясной, но невосполнимой потери тут же проникло в душу Варда, выдёргивая своими ледяные щупальцами зачарованное сознание из сладкой дрёмы. Надо сказать, что ощущение было не из приятных, пробуждение не принесло Варду никакой радости. Каково ему было очнуться и обнаружить, что блаженный сон, в котором он пребывал последние месяцы, на самом деле тупо камуфлировал падение в пропасть. Конечно, до дна было ещё далеко, и можно было вовсю отдаться наслаждению полётом, но встреча со смертоносными камнями всё равно была неизбежна. Была. Один единственный взгляд на таинственную женщину из туманных видений мгновенно выдернул обречённого летуна из бездны, как будто она одолжила ему свои ангельские крылья.
Вард словно в трансе двинулся вслед за удаляющейся незнакомкой, его поначалу нетвёрдый шаг быстро перешёл в бег. Внезапно женщина остановилась и подняла своё лицо к небу. В голове Варда мелькнула шальная мысль, что она наконец решилась расстаться со своим ангельским домом и остаться на земле с ним. Эта мысль подстегнула его не хуже стальных шпор, и бессмертный врубил на полную всю доступную ему скорость. Казалось, ещё несколько секунд, и отчаянный бегун наконец догонит своё вечно ускользающее видение, но в этот момент фигура ангела сделалась зыбкой, как рябь на воде, и растаяла. Вард застыл соляным столбом перед пустым местом, не в силах сразу принять такой облом.
Впрочем, в своих чувствах он был не одинок, Нарьяна, наблюдавшая эту погоню за призраком из-за изгороди своего палисадника, тоже скрежетала зубами с досады. Сбылось предсказание Тени, в которое она не желала верить, разлучница явилась прямо на порог её дома. Увы, не верить собственным глазам и прикидываться, что ничего не случилось, было глупо, да и не в характере потомственной ведьмы, но и смириться с судьбой Нарьяна не была готова. Не дожидаясь, пока Вард вернётся и сам догадается, что произошло, она кинулась в кладовку, которую приспособила для своих колдовских ритуалов. Вскоре серебряная летящая птичка разогнала черноту на дне чаши с водой, и печаль в глазах её магического двойника однозначно дала понять Нарьяне, что Тень уже обо всём знает.
– Ладно, скажи, что ты меня предупреждала,– проскрипела Нарьяна.
– Зачем, тебе и так сейчас несладко,– водяная дева сочувственно вздохнула. – Позволь мне помочь.
– Вот только твоих стенаний про слияние мне сейчас и не хватает до кучи,– окрысилась на свою защитницу ведьма. – Запомни, слюнтяйка, я не из тех, кто так просто сдаётся.
– А что тут можно поделать? – Тень удивлённо захлопала ресницами. – Разве ты не понимаешь, что из-за заклятия он видел в тебе именно эту женщину? А теперь твой приворот рассыпался, и он увидит, вместо неё, тебя.
– Но Вард об этом ещё не догадывается,– в глазах Нарьяны загорелся зловещий огонёк, заставивший её двойника вздрогнуть, ничего хорошего этот огонёк обычно не предвещал,– и не успеет догадаться, я всё исправлю до того, как мы с ним увидимся. Приворотное зелье сделать недолго – уверенно заявила ведьма.
– Нарьяна, приди в себя,– Тень уже не на шутку испугалась,– ты его погубишь. Нельзя так варварски обращаться с человеческой психикой.
– Ничего, Вард из бессмертных,– фыркнула ведьма,– его психика и не такое выдержит,– она бросила презрительный взгляд на призрачную паникёршу и заметила, что та буквально ловит воздух посиневшими то ли от страха, то ли от возмущения губами. – Расслабься, трусиха, чего ты так переполошилась? – попыталась успокоить свою Тень Нарьяна и только тут заметила, что та уставилась вовсе не на свою хозяйку, а куда-то поверх её головы.
– Ты что, приворожила меня, ведьма? – раздался сзади удивлённый голос Варда. – Это что за морда в воде? – Нарьяна испуганно вздрогнула и шарахнулась в сторону, но бессмертный ухватил её за запястье и не позволил улизнуть. – Я же отнёсся к тебе по-человечески, приютил в своём доме, а ты, значит, так мне отплатила?
– Ты же был со мной счастлив, Вард,– принялась скулить Нарьяна,– я просто хотела подарить тебе немного любви и радости.
– Да мне теперь смотреть на своё отражение в зеркале тошно,– освободившийся от морока мужчина презрительно сплюнул,– а тебя просто придушить хочется. Собирай свои манатки и вон из моего дома,– он выпустил руку ведьмы и махнул в сторону выхода.
Увы, плохо же он изучил свою бывшую возлюбленную, Нарьяна гордо выпрямилась, и её взгляд потемнел от гнева.
– Кажется ты забыл, кто я,– в её голосе послышалась откровенная угроза,– я потомственная ведьма и всегда получаю то, что хочу. Ты теперь мой, Вард, и эта призрачная баба тебя не получит. А если вздумаешь артачиться, то от твоего ангелочка даже мокрого места не останется.
В этот момент воздух рядом со столом, на котором стояла колдовская чаша, заколебался, и там материализовалась фигура Мартина. Вот только на этот раз выглядел юноша далеко не так безобидно, как обычно, его глаза горели яростью, а лицо исказилось от негодования.
– Никто не смеет угрожать моему отцу,– прорычал Мартин,– и уж точно не какая-то пошлая ведьма.
Должно быть, будущий Творец утратил самоконтроль всего лишь на мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы его природные разрушительные силы вырвались на волю. Упругая волна подхватила чашу с водой и швырнула её в Нарьяну. К счастью, ведьма успела пригнуться, и метательный снаряд угодил в стенку. Осколки стекла с жалобным звоном брызнули во все стороны, причём большая их часть полетела непосредственно в сторону незадачливого волшебника. Мартин так растерялся от собственного неуправляемого порыва, что даже не сделал попытки увернуться.
В самый последний момент, когда казалось, что встреча с острым стеклом была уже неизбежна, сильные руки отца подхватили мальчика и выдернули его из зоны поражения, словно морковку из грядки. Воспользовавшись паузой, Нарьяна бросилась бежать. Могущество этого исчадия тьмы нагнало на несчастную ведьму такого страху, что бедняга даже позабыла про свой амулет. Вард с Мартином посмотрели вслед сверкающим пяткам удирающей ведьмы и расхохотались. Впрочем, веселились они недолго, вскоре лицо Варда помрачнело.
– Эта мерзавка заставила меня забыть моего ангела,– сквозь зубы процедил он,– и что-то мне подсказывает, что Нарьяна не из тех, кто так просто сдаётся. Как бы и вправду ни начала мстить той женщине, когда очухается от встречи с моим защитником,– он хлопнул Мартина по плечу. – Здорово же ты её пуганул, молодец.
– Ну так давай найдём твоего ангелочка,– тут же предложил услужливый сынок. – Что ты вообще о ней знаешь?
– Она – моё единственное воспоминание из прошлой жизни,– вздохнул Вард. – Представляешь, я даже себя забыл, а её помню. Разве это не знак того, что эта женщина – ключ ко всему?
– Значит, нужно вернуть твою память,– безапелляционно заявил Мартин. – Кстати, Магистры это умеют, они же бессмертным возвращают воспоминания о прошлых жизнях. Ты точно ничего не помнишь об этих техниках?
Некоторое время Вард молчал, его задумчивый взгляд лениво блуждал по логову ведьмы, как бы пытаясь отыскать нужную информацию среди склянок со снадобьями и пучков засушенных растений. Внезапно в его глазах вспыхнула азартная искорка, и Мартин даже подумал, что к отцу вернулись воспоминания о технике восстановления памяти. Что ж, он был не так уж неправ, причиной возбуждения Варда действительно были воспоминания, только вовсе не о техниках.
– «Тот, над кем не властно время»,– радостно процитировал он предсказание Нарьяны. – Похоже, ведьма говорила именно о Магистре, они ведь умеют возвращать себе молодость, не так ли.
– Это тебе Нарьяна напророчила? – скепсис в голосе будущего Творца откровенно свидетельствовал о его нелестном отношении ко всякого рода прорицателям. – Так настоящие Творцы тоже в лёгкую управляют своим возрастом. Думаю, Атан-кей даст сто очков вперёд любому Магистру.
– Ты это сделаешь для меня, Марти? – глаза Варда засияли как два огонька. – Попросишь своего учителя мне помочь? Я должен защитить моего ангела.
