Дарина Грот
Александра
8
Прошел месяц после ужасной смерти семьи Аблебиных. Население совсем не горевало об утрате троих людей. Вот медицинские сообщества и университеты оплакивали потерю профессоров. Для науки смерть Николая и Ирины была настоящей трагедией.
Поселок зажил новой жизнью. Следствие быстро отстало от людей, так как не составило большого труда сложить два плюс два, обвинив Кирилла в поджоге. Но не успели правоохранительные органы забыть о мрачном поселке, вошедшем в историю подмосковного следственного комитета, как одно за другим стали поступать сообщения о внезапных смертях жителей того самого поселка. Люди умирали. Просто занимались своими делами, а потом внезапно падали и более не проявляли признаков жизни. Все вскрытия показывали одно и то же – смерть от возгорания внутренних органов. Вымирание произошло настолько быстро, что население не успело насладиться паникой, поскольку каждый из них понимал, что мертвая ведьма мстит с того света, что оправдались их самые худшие мысли и теперь ничто не остановит ее.
Следствие вновь закатало рукава, пытая одного единственного выжившего старичка, Ивана, которому Саша в свое время посоветовала обратиться в больницу. Но он пожимал плечами на вопросы следствия и твердил лишь одно, что выжил только потому, что никогда не желала Александре Аблебиной зла, искренне хорошо относился к ней и ее семье. Другого объяснения у него не было.
Из тех, кто был замешан или хоть как-то связан с делом семьи Аблебиных и вымершим поселком только Владимир Никитич, пока ехал в сопровождении на психиатрическое освидетельствование, тихонько вопрошал, а где же ребенок? Его не было среди сгоревших. Где ребенок?
Никто из людей не мог знать и видеть, как из объятой бушующим огнем двери дома вышел шакал, покрытый густой черной шерстью. В зубах он держал сверток с ребенком. Огонь не трогал ни животное, ни ребенка, отводя свои жгучее языки в стороны, словно приклоняясь перед ними. Никто не мог знать и видеть, как утром следующего дня Николай Анатольевич открыл входную дверь, в которую кто-то сильно стучал и обнаружил на своем пороге улыбающегося младенца с черно-золотистыми глазами, чуть смугловатой кожей, а в свертке – записку, подписанную Александрой.
«Мое тело отслужило хорошую службу. Больше оно мне надо. Я хочу вернуться к новой жизни, в близком для меня обличие мужчины. Расти своего сына! Люби его! Это дар».
– В оформлении обложки использована фотография, сделанная автором Дариной Грот, фото без названия.
– Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора Дарины Грот.
