Бауыржан Чердабаев
Золотая лодка
Лавочник посмотрел на них и недобро ухмыльнулся, но, вновь посерьезнев, добавил:
– А это значит, хан понимает: на этот раз от эмира Тимура никакой пощады не будет!
– Что вы хотите сказать? – встревоженно спросил его Камбар и протянул серебряную монету, которую перед этим взял у внука. – Вы думаете, что он придёт сюда со своим войском?
Ребята перестали паясничать и оторопело поглядели на взрослых.
Лавочник промолчал. Сунув монету за пазуху, он расстелил лоскутное покрывало на прилавке и принялся нервно скидывать на него остальные вещи.
Камбар смотрел на него. И тот, спустя секунды, тяжело вздохнув, проговорил:
– Правду говорят люди: во всем виноват этот маг – как его – дьявол? Абу Али! Свалился на наши головы со своей золотой лодкой!
– Что? – вдруг перебил его Камбар. – Что ты сказал?
– Будь он проклят! Вот что я сказал! – прошипел лавочник, продолжая копошиться в своих вещах. – Это он наслал на нас беду!
– Нет, повтори, что ты сказал перед этим! – твердо произнёс Камбар, пуще встревожив ребят. – Ты знаешь что-то о золотой лодке?
– Я? – удивленно воскликнул лавочник, оторвавшись от вещей, и, нехорошо засмеявшись, произнёс:
– Откуда? Кроме того, что мага этого заточили в зиндан, я больше ничего не знаю!
И чуть подумав, добавил:
– Хотя, нет. Его ведь должны скоро казнить.
– Казнить? – спросил Камбар. – За что?
Но лавочник проигнорировал его вопросы и, снова хитро прищурив глаза, ехидно спросил:
– А почему тебя интересует золотая лодка?
Он ткнул в Камбара указательным пальцем и, потрясая им, словно в назидание, произнёс:
– А-а-а! Наверное, ты сам знаешь что-то о ней?
Лицо лавочника скривилось в яростной гримасе, покраснело, побагровело, щёки надулись, словно голова его изнутри наполнилась горячим паром, и от этого его взгляд стал безумным. Он воскликнул:
– А может, ты и вовсе заодно с этим чёртовым магом!
Лавочник продолжал трясти указательным пальцем и вопрошать:
– Так да? Так?
Но вдруг он выдохнул и слегка обмяк. Лицо его побелело и покрылось унынием, словно тот готов был теперь расплакаться.
Но вместо этого, лавочник положил руки на прилавок и произнёс:
– Не хватало мне ещё неприятностей из-за этого!
Он снова глянул на Мансура с Баубеком и, переведя взор на Камбара, громко взвизгнул, заставив вздрогнуть ребят:
– А ну-ка, проваливайте прочь из моей лавки, а не то я крикну стражников!
Снаружи зарычал, а затем заскулил Дикий, принявшись царапать лапами дверь. Вероятно, тобет почувствовал, что его хозяину угрожают расправой и попытался ворваться внутрь; у него это почти получилось.
Дверь приоткрылась, и тобет, снова зарычав, просунул в проём свою огромную морду. Но Камбар вытолкнул ребят и торопливо обратился к лавочнику:
– Хорошо, хорошо. Мы уже уходим.
Выскочив из лавки, они ринулись к базарной толпе и слились в ней.
Недовольно фыркнув, Дикий затрусил за ними.
– Кто такой этот маг Абу Али? – спросил Мансур, обратившись к Камбару. – Получается, золотая лодка принадлежит ему что ли?
– Хороший вопрос, – сказал Камбар и, задумчиво посмотрев по сторонам, добавил:
– Я бы и сам хотел знать об этом.
– А что, сели нам попробовать найти этого мага? – предложил Баубек, —Найдём и спросим всё у него.
Мансур засмеялся:
– Ты что, совсем спятил, предлагаешь нам к нему в темницу отправиться?
– Ах, ну да, – осёкся Баубек и растерянно снял с головы тюбетейку. – Он же ведь в темнице. – Просто подумал, что у него можно о многом узнать.
Баубек смутился и повесил было нос, но Камбар погладил его по голове и, обратившись к внуку, воскликнул:
– Баубек прав! Нам нужен этот маг!
– Да, но мы же не пойдем за ним в тюрьму? – ревниво спросил Мансур.
– Нет, конечно, – улыбнулся дед и посерьёзнев добавил:
– Но надо думать, что делать дальше.
Время шло к полудню, ребятам захотелось есть. Им уже было невтерпеж ходить между рядами с провизией. Благоухающий аромат яств и свежих фруктов сводил их с ума. Но денег у них не хватало, чтобы купить деликатесы, и они решили найти еду попроще.
Они выбрались в центр площади к фонтану и принялись осматриваться. Справа от портика, в метрах ста от восточных ворот, соединявших рабад с шахристаном, они заприметили небольшую лавку с тандырными лепешками и быстро направились к ней.
Дикий, как всегда, поспешал за ними.
Путь их пролегал мимо деревянного загона, в котором проводились собачьи бои. Обступив со всех сторон импровизированную арену для схваток, людская толпа глазела, как в центре загона дралась пара небольших собак, внешне схожих с бульдогами. Оба пса вели себя вяло. Поочередно бегая друг от друга, они поскуливали от взаимных укусов. По недовольным возгласам зрителей, было понятно, что они не в восторге от этого боя.
Громко бранясь, кто-то из них уже начал требовать обратно свои деньги, поставленные на кон.
Но вдруг откуда-то из толпы навстречу Дикому выскочила огромная бойцовая собака. Пёс был внешне схож с мастифом, но намного крупнее и свирепее – какая-то древняя порода, возможно, их далекий предок – и без предупреждения набросился на тобета.
Но Дикий не испугался бойцовой собаки и успел отскочить от опасного укуса в шею: он умело сражался с волками в степи, отскакивая от нападения хищников, а затем молниеносно бросаясь на них и вгрызаясь им в шею. Но, промахнувшись, Мастиф всё же успел вцепиться клыками в плечо Дикого и, перелетев через него, всей своей массой потащил его за собой.
Собаки пролетели пару метров в сторону фонтана и, кубарем прокатившись по каменной мостовой, вскочили на ноги.
Все это время Мастиф не выпускал Дикого из своей широкой пасти. Но Дикий не растерялся. Изловчившись, он тоже вцепился клыками в плечо Мастифа.
Толпа, стоявшая у арены, ринулась к сцепившимся собакам.
Старик Камбар попытался вмешаться и оттащить своего тобета. Но было поздно, хватка псов была мертвой. Рыча, те не думали разжимать свои мощные челюсти.
Из толпы выскочил неказистого вида мужчина и, испуганно глянув на стоявших перед ним Камбара, Мансура и Баубека, ринулся к дерущимся собакам. Очевидно, это был хозяин Мастифа. Крикнув на своего пса, он ухватился за его толстый загривок и попытался оттащить, но пёс вдруг отцепился от плеча Дикого и, недобро рявкнув на хозяина, напугав его до смерти, кинулся вновь на своего соперника.
Интерес у недавно скучавших зрителей нарастал. Ликуя, и похоже, позабыв о возможной угрозе, надвигавшейся на город, они принялись делать новые ставки.
Вот произошел очередной прыжок Мастифа. Но Дикий вновь отскочил в сторону от его широкой пасти. Бойцовый пес громко лязгнул клыками в воздухе у самой шеи Дикого, тобет извернулся и рванув врага за ухо, снова отскочил в сторону.
Мастиф свирепо зарычал. Из ран пса хлестала кровь, а из его горла слышались нервные клокочущие звуки, но он снова кинулся на Дикого, стараясь вцепиться тому в горло.
Дикий и на этот раз умело отскочил, затем бросился на Мастифа, вцепившись в его шерсть на загривке, рванул зубами и снова отпрыгнул от него.
Дикий, похоже, вошел в раж и потерял бдительность. Когда он бросился в очередной раз на Мастифа, тот прижался к земле, и Дикий, ударившись лапами о массивное тело Мастифа, со всего размаху перелетел через его спину и грохнулся на землю. И в тот же миг, Мастиф вывернулся всем телом и, подскочив к Дикому, вцепился в его горло. Не разжимая зубов, бойцовый пес налегал на тобета всем телом.
Народ возликовал. Послышались радостные возгласы тех, кто успел сделать ставки на Мастифа.
Клыки бойцового пса погружались в толстую шкуру тобета. Шерсть Дикого окрасилась кровью.
Но вмешался Мансур. Видя, что бой Диким проигран, он, ринувшись к нему на помощь, крикнул:
– Баубек, помоги мне.
Оба они наклонились над сцепившимися собаками. Баубек схватил Дикого, чтобы оттащить его, как только Мансуру удастся разжать челюсти Мастифа. Мансур сжал челюсти бойцового пса и попробовал руками раскрыть ему пасть. Но из этого у него ничего не вышло.
Толпа заволновалась, со всех сторон стали раздаваться недовольные возгласы: с какой стати им мешают развлекаться? Но эти возгласы немедленно стихли, как только старик Камбар ступил в круг и прикрикнул на них.
Мастиф старался сильнее сжать челюсти, но Мансур не давал ему это сделать. Бойцовому псу это не нравилось. Он рычал, издавая нервно клокочущие звуки.
– Это бесполезно, – сказал Баубек, обращаясь к другу.
– Блин, прямо как в «Белом клыке»78, – проговорил, пыхтя, Мансур. – Не хватает только револьвера, чтобы сунуть этой псине в пасть и разжать эти чертовы челюсти.
Мансур глянул на Баубека, а затем на стоявшего за ним дедушку, и взволнованно добавил:
– Ну, что делать-то теперь? У меня уже затекли руки, ещё немного, и я не выдержу это.
– Сейчас, – проговорил старик Камбар и ринулся к ближайшему арыку, рядом с которым стоял седовласый пожилой садовник, ухаживавший за городскими деревьями.
Держа в руках мотыгу, тот с нескрываемым сожалением наблюдал за собачьей схваткой. Похоже, что он был один из тех, кому не нравились собачьи бои.
Камбар подскочил к нему. Садовник, увидев его перед собой, словно поняв для чего он предстал перед ним, выпустил из рук мотыгу.
Камбар схватил садовый инструмент и, вернувшись к собакам, сел рядом с Мансуром и стал просовывать черенок между челюстями Мастифа. Переживая за Дикого, он с такой силой проталкивал инструмент, что до толпы донесся скрежет дерева о стиснутые зубы собаки.
Старику удалось всунуть черенок с одной стороны, и он всячески старался, чтобы тот вышел с другой. Но у него это никак не получалось.
Сидевший рядом Мансур занервничал.
– Скотина! – крикнул он на Мастифа. – Отцепись же ты от него!
В пылу ярости он даже ударил бойцового пса пару раз по голове. Пёс сдавленно прорычал, но не отпустил хватку.
Но вдруг на собак вылилась холодная вода. Они мгновенно разъединились и вскочив на ноги, пошатываясь глядели друг на друга.
Камбар с ребятами от неожиданности отскочили в стороны. Вытирая лица от влаги, и ошарашенные произошедшим, они глянули на того, кто вылил воду.
Перед ними стоял высокий и статный молодой человек с элегантной бородкой. Держа в руках большой медный таз, он посмотрел на Камбара с ребятами и, не задерживаясь здесь более, направился к фонтану.
Вернув таз на каменный борт пруда, молодой человек отправился восвояси.
Снова показался хозяин Мастифа. Неказистого вида мужчина, тихо, с виноватым и испуганным видом, подошел к своему псу и, схватив его за загривок, потащил прочь.
Мастиф слегка сопротивлялся, но хозяин, нацепив на него кожаный ошейник, увел его и скрылся в толпе.
Постояв немного, Дикий опустился на каменную мостовую. Тобет попытался еще раз встать, но не смог. Похоже, что лапы его были слишком слабы, чтобы выдержать тяжесть тела. Его полузакрытые глаза стали совсем стеклянными. Из разинутой пасти свешивался язык.
К Дикому ринулся Мансур. Опустившись рядом с ним, он положил его голову к себе на колени и принялся гладить её.
– Он умирает? – взволнованно спросил его Баубек, присев рядом с ним.
– Ещё немного, и он бы точно умер, – ответил Мансур, – но дышит он хорошо.
– Будет жить, – произнёс Камбар, наклонившись к Дикому и погладив его за ухом. – Он ещё не из таких передряг выбирался.
К ним подошел седовласый садовник, он приволок деревянную тачку.
– Могу я вам помочь? – спросил он. – Может, вашу собаку нужно перенести куда-то?
Старик Камбар немного подумал и произнес в ответ на казахском языке:
– Вы не могли бы до завтра взять тобета к себе? Нам нужно закончить дела в городе. Закончив, мы сразу же вернемся за ним.
– О, конечно, с удовольствием, – обрадованно проговорил садовник. – Не переживайте, с вашим псом будет все в порядке. Я позабочусь о нём.
Садовник оглядел Камбара с ребятами. Виновато улыбнувшись, он указал рукой на здание с портиком, стоявшее справа от площади, и произнёс:
– Моя комнатка находится в подвале того здания, где хранятся книги. Правда, живу я там в стесненных условиях и, к сожалению, предложить вам постой не смогу.
Камбар взглянул на здание и воскликнул про себя: «Так это библиотека!»
Затем он кивнул в ответ садовнику, и тот добавил:
– Но разыскать вы меня сможете без труда.
Старик Камбар поблагодарил садовника и, аккуратно перенеся Дикого в тачку, собрался уже вместе с ребятами уходить.
– Кстати, – спросил он у садовника. – Вы не знаете, кто этот молодой человек, что помог нам разнять собак?
– О, это богач Сахиб, – ответил садовник. – Владелец местной гончарной мастерской.
– Неужели это он! – воскликнул наигранно Камбар, да так, что Мансур с Баубеком посмотрели на него с укором.
– Наше дело, как-раз, связано с ним. – беззастенчиво соврал Камбар.
– В таком случае, вам крупно повезло. Несмотря на свою молодость, Сахиб очень мудр. Для него, конечно же, прибыль превыше всего, в противном случае, он не смог бы так скоро собрать под своим началом всех наших гончаров. Но, всё же, и честь для него не на последнем месте. Многие мечтают иметь с ним дело, да немногим это удаётся. Он очень разборчив и не со всеми имеет дело.
– Как нам можно будет найти его в городе? – спросил Камбар и, взяв у Мансура пару медных монет, сунул садовнику в руку.
– О, это вовсе не сложно, – ответил садовник и, приняв монеты, прижал другую ладонь к груди в знак благодарности:
– Его мастерская находится в рабаде. Это в районе ремесленников, недалеко от внешних ворот в северо-западной части города.
Глава 18. В городском рабаде.
Весна 1395 года. Сарайджук. Золотая Орда.
– Вкусно, – Мансур, с аппетитом поедал тандырную лепешку, и, глянув на Баубека, добавил:
– Я так сильно проголодался.
Баубек улыбнулся другу. Он наскоро обмакнул кусок лепешки в кисловатом катыке79 и, с жадностью надкусив, принялся жевать.
– Ешьте, ешьте, – задумчиво проговорил Камбар оглядываясь по сторонам:
– Но только не спешите.
На улице было тепло. Солнце по-весеннему слепило глаза. От вчерашнего ливня не осталось и следа.
Вскоре к лавке подошли человек двенадцать мужчин. Камбар насторожился. Одетые в неброские суконные кафтаны, надетые поверх длинных, до колен, холщовых рубах, подпоясанные плетенными из льна веревками, на ногах онучи и берестяные лапти – незнакомцы походили на персонажей из русских сказок и былин.
Купив у торговца лепешки, «былинные герои» отошли в сторону от лавки и, негромко переговариваясь о чём-то, принялись за неспешную трапезу. Изредка они поглядывали в сторону базарной площади, словно ожидали кого-то.
– Дедушка, – негромко обратился Мансур к Камбару. – А это кто, русские люди, что ли?
– Похоже на то, – ответил Камбар. – Но только древние. Не забывай, мы ведь в прошлом находимся.
– Ну да, – Мансур по голосу дедушки догадался, что тот беспокоится и добавил:
– Как будто с экрана кино сошли.
Старик промолчал. Но тут Мансур кивнул в их сторону, чтобы дедушка обернулся, и произнес:
– Кажись, к нам собирается идти.
Камбар оглянулся.
Поправляя на голове крестьянскую шапку, от товарищей отделился худощавый паренек и направился прямо к нему.
Камбар внутренне собрался и приготовился отразить любую атаку. В немецкой диверсионной школе их учили, остерегаться в особенности людей неказистых и щуплых. Их внешность порой бывает обманчива, и за невзрачным видом может скрываться матерый убийца.
Юноша подошел. Сняв шапку, он приложил руку к сердцу, слегка поклонился и, произнес на кыпчакском языке:
– Здравствуйте, люди добрые! Не нас ли вы дожидаетесь?
Он улыбнулся одними голубыми глазами. В его и без того светлых волосах заиграли лучи солнца, наполняя их ещё большим светом, от чего показалось на мгновение, что над его головой засветился нимб, как у святых.
– Нет, – ответил ему по-русски Камбар, сомневаясь, поймет ли чужестранец. – Откуда вы будете?
– Ой, – удивленно воскликнул юноша и, перейдя на свой язык, проговорил:
– Чудно как-то глаголете.
– Не разумеешь? – спросил Камбар и вперился в него взглядом.
– Разумею, – ответил тот и, нахлобучив шапку обратно на голову, смущенно затоптался на месте.
Мансур с Баубеком, забыв про свои лепешки, с любопытством разглядывали незнакомца.
– Так, откуда вы будете? – повторил свой вопрос Камбар.
– Дык, кто-откуда, – ответил тот. – Кто из Киева, кто из Новгорода.
Юноша глянул на своих собратьев и, мельком указав на рослого мужика, похожего на медведя, добавил:
– Вон, тот, что с бородой – это Добрыня. Он из Москвы.
И, снова повернувшись к старику Камбару с ребятами, произнёс:
– Сам я из Свиридовки. Деревенька под Смольным градом.
Но парень не договорил. Заметив настороженность на лице старика, продолжавшего глядеть на его собратьев, он обернулся.
К ним подошли четверо вооружённых стражников.
Русичи задвигались, засуетились.
«Мишанька! – крикнул кто-то из них. – Идём!»
Парень коротко махнул им рукой и громко ответил:
– Погодьте! Иду!
Затем он снова посмотрел на старика Камбара и, не торопясь уходить, словно удерживаемый невидимой силой, произнёс:
– Стражники подошли. Кажись, ханские ярлыки принесли. А не то без них нас не выпустят из города!
Мишанька посмотрел на Камбара и, словно почувствовав повисший в воздухе вопрос, сказал:
– В ханском полоне были мы. Выкуп внёс намедни за нас Василий Дмитриевич.
– А это кто ещё такой? – бесцеремонно спросил его Баубек.
Старик Камбар сверкнул глазами на мальчика, и тот осёкся.
Мишанька никак на это не отреагировал и вежливо ответил:
– Князь московский, старший сын Дмитрия Ивановича Донского.
Он быстро перекрестился и добавил:
– Да благослови его господь!
Слегка поклонившись, он проговорил:
– Пойду я, добрые люди. Не обессудьте.
Молчавший до сих пор Мансур вдруг оживился. Пытаясь говорить по-старинному, он спросил, собиравшегося уходить, Мишаньку:
– Куда вы теперича, к себе в Смоленщину?
Тот обернулся и, виновато улыбнувшись, произнёс:
– Нет, в Смоленске нынче правят наместники Витовта. Мы с Добрыней в Москву подадимся, в дружину к Василию Дмитриевичу. А там поглядим, что будет дальше! Пускай он и зять литовского князя, но быть под его началом всяко лучше, чем служить чужакам.
Мишанька ещё раз поклонился старику с ребятами и поспешил к своим.
Камбар с грустью смотрел ему вслед.
– Дедушка, – оторвал его от дум Мансур. – А что такое «полон»?
Мишанька сказал, что они были в ханском полоне.
Старик посмурнел. Сунув оставшуюся лепешку за пазуху, он направился к воротам – к тем, что стояли в ста метрах от них и вели в рабад – и сухо произнёс:
– Плен это.
Мансур с Баубеком молча переглянулись и поторопились за ним.
Тем же ранним утром Отто вышел из своей комнаты и, спустившись вниз, зашёл в чайхану.
В заведении царила оживленность. Люди заходили, наскоро завтракали и отправлялись дальше по своим делам. На их место приходили другие.
На том же топчане, за которым они сидели вчерашним вечером, его ждал Мартин с пятью крепко сбитыми парнями. По их обветренным и загорелым лицам, – обезображенных шрамами, глубокими морщинами и оспенными рытвинами, – невозможно было определить, к какой народности они принадлежали.
Отто поднялся на топчан и, сев на один из стёганных тюфяков, лежавших вокруг столика, скрестил ноги. Затем он снял с головы ганзейский берет, натянул его на колено, положил поверх руки и принялся осматривать сидевших перед ним головорезов.
Мартин придвинул к нему пустую пиалу. Взяв со стола небольшой керамический чайник, он наполнил её горячим чаем и заговорил.
– Вот, господин штурмбанфюрер, это мои воины, – с гордостью начал он, поставив чайник на место. – Гляньте на них: они собственную мать зарежут, глазом не поведут!
Отто поблагодарил Мартина и ещё раз обвел взглядом разбойников. Те молча доедали свой завтрак и угрюмо поглядывали на него в ответ.
Отто снова посмотрел на Мартина и, слегка кивнув головой, произнёс на немецком:
– Годятся.
Мартин повеселел. Поерзав на своём тюфяке, он придвинулся к Отто и произнёс:
– Я узнал, где сейчас находится маг. Он сидит в городской тюрьме, расположенной в ханской цитадели. Говорят, его туда посадили за то, что…
– Зачем повторять то, что уже известно всем? – перебил его Отто и слегка прикоснулся к стоявшей на столе пиале с чаем, словно проверяя, насколько горячим было содержимое в ней. – Лучше скажи, ты успел придумать, как мы сможем его оттуда вызволить?
– Оттуда вызволить его невозможно, – ответил Мартин, глядя на то, как Отто осторожно взял пиалу со стола и принялся вертеть её в руках. – Я уже говорил вам, господин штурмбанфюрер, что там находится самая лютая стража в городе.
Отто посмотрел на него, но ничего не сказал, и тот продолжил:
– Но есть одна идея. На днях мага повезут на городскую площадь на казнь. Путь будет пролегать по главным улицам города – хан желает, чтобы все видели, что может статься с тем, кто посягнётся на его семью.
Мартин бегло осмотрелся вокруг и, склонившись ближе к собеседнику, тихо добавил:
– Да и, вон, народ-то тоже нужно успокоить. Многие ведь считают, что беда сюда надвигается именно из-за этого Абу Али.
– А когда конкретно повезут его на казнь? – спросил Отто, сжимая пиалу в ладонях. – Ты знаешь?
Мартин резко отстранился назад и, мотнув головой, произнёс:
– Нет, пока не знаю. Но скоро добуду эту информацию!
– Понятно, – выдавил из себя Отто и, поднеся пиалу ко рту, залпом выпил остывший чай:
– Нужно идти в город, – сухо распорядился он. – На месте будем решать, что делать дальше. На ходу будем разрабатывать план засады и вызволения мага.
Он встал и, поставив пустую пиалу на столик, поспешил к выходу.
– Господин штурмбанфюрер, а этих куда? – бросил ему вдогонку Мартин.
Разбойники встрепенулись.
– С собой захватим?
Отто остановился и, чуть поразмыслив, сказал:
– Скажи им, пусть ждут нас здесь. Мы скоро вернемся.
Прошло немного времени. Отто с Мартином уже были у восточных ворот шахристана. И как только они шагнули внутрь распахнутого каменного проёма, навстречу им вышли Камбар с ребятами.
Этого момента больше всего опасался Камбар – встретиться лицом к лицу с врагом и заглянуть ему в глаза. Но хладнокровию бывшего туркестанского легионера можно было только позавидовать. Ни единый мускул не дернулся на его лице, и он, как ни в чем небывало, прошёл мимо Отто.
Мальчишки, недоумевая, молча семенили следом.
Но вдруг Отто остановился и, будто осененный, обернулся. На его лице появилась тревога.
– Что-то случилось? – забеспокоился Мартин. – Вы будто сам не свой.
Отто ничего не ответил и кинулся назад к выходу. Мартин поспешил за ним.
– Куда он подевался? – вопросил вслух Отто и, грубо выругавшись на немецком, посмотрел сперва на улицу, уходившую в сторону рабада, и затем принялся заглядывать в ближайшие переулки.
Камбар с ребятами, как только вышли из-за ворот, тут же ринулись в первый переулок и, перемахнув через глинобитный забор, притаились в тени крохотного дворика. Скорее всего, хозяев не было дома, беглецам повезло, что их никто не заметил.
Они сидели тихо и сквозь небольшие отверстия в стене забора наблюдали за противником.
– Только что мимо нас прошёл человек в колпаке и халате, с ним двое мальчишек, – раздражённо проговорил Отто, обращаясь к Мартину и, вернувшись к воротам, добавил:
– Ты запомнил их?
– Вроде, кто-то прошёл мимо, – растерянно ответил тот и, часто захлопал глазами. – Я, если честно, господин штурмбанфюрер, смотрел на ворота в это время. Подумал, что в этом месте нам можно будет устроить засаду.
– Странно, – Отто, продолжая думать о своём, снова взглянул на улицу. – Уж очень сильно напомнил он мне кое-кого. Он, не он? Но взгляд тот же!
Мартин стоял, опустив руки и в ожидании смотрел на Отто. Указав на ворота, повторил свой вопрос:
– Господин штурмбанфюрер, посмотрите, думаю, в этом месте мы сможем устроить засаду?
Отто оторвался от дум, неспеша осмотрел ворота и произнёс:
– Мне твоя идея нравится. Тут и стражи нет, и улица безлюдна.
Он подошёл к воротам поближе и принялся размышлять вслух:
– Двоих твоих ребят мы поставим с обеих сторон по углам. Они крупные и их задачей будет поймать и остановить лошадей, везущих телегу с узником. Ещё двое должны будут отсечь позади идущую охрану, закрыв эти ворота. Как только эти двое закроют ворота, им необходимо будет помочь тем первым двум и вместе наброситься на конвоиров, перебить их и выкрасть мага.
Но тут Отто замолчал и снял с головы берет. Пригладив свои поредевшие белые волосы, он надел берет обратно на голову и спросил у Мартина:
– Сколько повозок, помимо той, в которой будет находиться Абу Али, обычно находятся в сопровождении?
Мартин задумался и сказал:
– Обычно одна впереди и другая сзади.
– А-ха! – воскликнул Отто и продолжил:
– В таком случае, твоим воинам нужно будет действовать очень быстро. Первая повозка пролетит вперед, улица здесь узкая, и пока конвоиры опомнятся и начнут разворачиваться, у твоих наемников будет немного времени, чтобы сделать то, о чем я уже сказал.
– Понятно, – произнес Мартин, – но вы не сказали, что делать пятому?
– Ах, пятому!
Отто вновь приблизился к воротам, поднял голову и, ткнул указательным пальцем на самый верх изгиба арки:
– Почему бы ему не находиться всё это время там? И как только завяжется бой со стражей, он спрыгнет оттуда на арбу и поможет своим приятелям. Как ты считаешь, мой рыцарь Мартин фон Клаус?
– Считаю, что ваш план гениален, – ответил Мартин, произнося это без всяческой лести. – Думаю, он сработает.
– Вот и отлично, – ответил Отто и добавил:
– Уходить им лучше переулками. И да, кстати, тебе нужно будет позаботиться об оружии и укромном жилище, чтобы мы могли затем притаиться на время.
– Будет сделано, господин штурмбанфюрер! – воскликнул Мартин и Отто спросил:
– Ты точно уверен, что они проедут через эти ворота?
– Уверен, господин штурмбанфюрер! – воскликнул тот. – Или я тогда не буду фон Клаусом!
Отто посмотрел на него, улыбнувшись одними уголками рта. Больше им не было смысла находиться здесь, и они направились обратно в рабад, где в караван-сарае их ждали воины Мартина.
Камбар с ребятами вышли из укрытия и двинулись вслед за ними.
Прошел день. Вечерело.
Путешественники во времени – Камбар и мальчики, после того как им удалось проследить, где Отто остановился, вернулись к городскому садовнику и, забрав у того Дикого, появились на пороге дома богача Сахиба.
Сахиб узнал старика и ребят, выслушав их нужду, повел в мастерскую знакомить с работой.
Работа оказалась несложной. Нужно было помогать мастерам собирать глину за городом, свозить её в тачках в цех, подготавливать к лепке заготовки, разжигать огонь в куполовидных печах во дворе, поддерживая в них особый жар, следить за обжигом керамической посуды, отмывать в реке в конце рабочего дня инструменты и тачки от грязи.
Знакомясь с этими обязанностями, Камбар ненароком вспомнил, что в 60-х годах он читал в газете об открытии месторождения белой глины близ села Сарайшык. Почему-то её так тогда и не стали разрабатывать, но он хорошо помнил ту статью – автор не мог лгать – и перед его глазами даже всплыло её название: «Советскими геологами открыто в Казахстане месторождение ценной породы глины». А учитывая то, что глина появилась в природе не за один год и даже не за тысячу лет – когда мелкая пыль, образованная процессом разложения горных пород в течение миллионов лет, смывалась мощными потоками водой от дождей и тающего льда и, попадая в реки, смешивалась в единую массу и осаждалась на дно – то можно с уверенностью говорить, что она могла быть там и в четырнадцатом веке.
Камбар хорошо знал то место. И он понимал, что ему выпал невероятный шанс завоевать доверие у богача Сахиба. Нужно будет только выбрать время и сходить туда на днях, проверить.
В эту ночь, как, впрочем, и в последующие ночи их пребывания в Сарайджуке, спать им пришлось в мастерской.
Перекусив оставшейся ещё с утра подсохшей лепешкой и слегка затвердевшим катыком, Камбар и мальчики начали готовиться ко сну.
Дикий смирно лежал у входа и, опустив голову на лапы, наблюдал за ними. Рана на шее тобета слегка стянулась и уже не так сильно его беспокоила.
Камбар помог ребятам растянуть на полу старый палас, заботливо предоставленный гончарами, и вышел на улицу по нужде. И пока он отсутствовал, мальчики засуетились и стали стягивать напольные матрасы и одеяла со стоявшего у стены сундука, наперебой обсуждая диковинный облик города и всё увиденное за сегодняшний день.
– Да, город впечатляет, – проговорил Мансур, держа в охапке пару одеял, и, бросив их на расстеленный палас, добавил:
– Никогда бы не подумал, что Сарайджук был таким огромным. А ведь на раскопках он казался намного меньше!
Баубек принёс остальные одеяла и швырнул их в общую кучу. Затем он скинул с ног сапоги, ступил на палас и, принявшись расстилать постель, спросил:
– Слыхал? Оказывается, керамическая посуда дяди Сахиба поставляется самому хану во дворец!
– Слыхал, – ответил Мансур, он тоже разулся и начал помогать другу:
– Но меня больше всего интересуют Отто с тем пиратом в косынке. Услышав их ругань, я сразу вспомнил о своём вчерашнем сне. – признался он.
– Что это еще за сон такой? – засмеялся Баубек. – А ну-ка, расскажи!
– Да так, – ответил, смутившись, Мансур и подумал:
«Может это было предупреждением или знаком каким-то?»
Он не хотел расстраивать друга, потому что во сне видел его отца:
– Ничего особенного: просто сон как сон. Там ещё немцы с автоматами бегали, вот и всё.
– А-а, типа, как в фильме?
Мансур улыбнулся и молча кивнул.
В мастерскую вернулся Камбар и, пока он снимал с себя верхнюю одежду и сапоги, ребята легли в постель.
Но чуть погодя, когда старик примостился рядом с ними, Мансур спросил его сквозь сон:
– Дедушка, а кто это был рядом с Отто?
– Не знаю, – ответил тот. – Я это и сам хочу понять.
Спустя минуты в помещении стихло. Уставшие мальчики спали мирным сном.
Камбар лежал и думал: что же замышляет Отто, собрав вокруг себя такую банду? Следя за ними в городе, а затем и в караван-сарае, Камбару так и не удалось понять, о чем те говорили между собой. Почти полвека прошло – основательно подзабыл немецкий язык! Но тот злобный торговец, у которого он вместе с ребятами купил сегодняшним утром халаты, говорил о некоем маге Абу Али. Может быть, этот маг для чего-то понадобился Отто? Но для чего? Хотя, если верить тому же торговцу, золотая лодка принадлежала Абу Али. А если это так, значит, Отто ищет способ встретиться с ним. Возможно, он хочет узнать у него что-то. Но что? Или у них есть какое-то общее дело. Но какое? Да и потом, маг сейчас находится в зиндане, и его скоро ожидает казнь. Получается, Отто хочет вызволить его оттуда. Но, как и когда? Скорее всего, когда того повезут на казнь. Другого варианта нет! А осаждать ханскую крепость с её мощными стенами и вооруженной до зубов охраной было равносильно самоубийству. Камбар понимал это. Он хорошо разглядел цитадель со стороны, разгуливая по шахристану. И дело тут вовсе не в малочисленности банды Отто. Настоящий диверсант вступал в открытый бой только в крайних случаях, тщательно планировал свою операцию и потом действовал скрытно, быстро и эффективно. Не Камбару ль было знать об этом лучше? Такой навык, полученный им когда-то в разведшколе – это не просто знание иностранного языка – забыть сложно! И еще, интуиция подсказывала ему, что во всей этой истории надо готовиться к худшему. На всякий случай, следовало раздобыть оружие – если не сабли, то хотя бы кинжалы – и научить Мансура с Баубеком паре несложных, но действенных приемов для самообороны. Этим нужно заняться с завтрашнего дня!