Асия Чмыхало
Добропорядочная ведьма
Август разложил вокруг дерева по спирали камни, а потом достал из-за пазухи вонючий мешок. «Навоз!» – сразу догадалась Эли.
– Удобрения, – пояснил Август. – Если что-то берёшь – не поленись что-то и дать.
Присыпав почву вокруг ствола, он разрешил Дару приступать.
Дар подлетел к дереву и начал рубить сук. Тот оказался на удивление податливым, словно ясень сам желал от него избавиться, и спустя три удара ветвь повалилась на землю.
Когда Дар заканчивал рубить поленья, уже темнело, и Эли заметила между деревьями снующие огоньки. Она дёрнула Августа за робу.
– А, феи, – отмахнулся Август, будто увидел мух. – У них сейчас тоже полно дел. Если ближе подойти, можно услышать, как они поют – убаюкивают растения и волшебных существ, которым пора ложиться в зимнюю спячку.
– Давай подойдём? Очень интересно послушать!
– Не стоит! Сколько ты весишь? Как мы тебя потащим обратно, если решишь задремать под их колыбельные? Нам ведь ещё поленья нести!
– Хватит шушукаться, – весело покричал Дар. – Я закончил. Разбирайте.
Мрак ощетинился и увеличился в размерах, а потом взял в пасть одно полено. Август с Даром присвистнули от удивления.
– Мой фамильяр так не умеет! – ревниво пробубнил Август.
– А мы его никогда не видели. Кто твой фамильяр? Это какой-то жучок? – спросила Эли, наклонившись к брёвнам.
– Обещайте не смеяться и никому не говорить, – серьёзно попросил он.
Ребята дружно кивнули.
– Это книжный червь. Вообще-то… – он замялся, – личинка книжной воши, Psocoptera. Вы знали, что в действительности нет червей, которые бы поедали книги? Книжными червями называют личинки жуков. Он у меня в коробочке лежит большую часть времени, иначе, сами понимаете, легко потерять, ещё и книги мои портит…
Август набрал в охапку поленья и пошёл назад к школе, задумчивый и грустный. Эли с Даром разделили между собой оставшиеся и кинулись вдогонку.
– Никогда не слышала о таких фамильярах! Думаю, это большая редкость, – попыталась подбодрить Августа Эли.
– Я сдал экзамен по духоведению только с третьего раза – и то, преподаватели поставили «удовлетворительно» из жалости.
Никто больше не нашёл, что ответить, и они в молчании вернулись ко входу в школу. Ребята уже открывали дверь, когда позади раздалось:
– Здесь что, собрали всех неудачников? Правильно, вам лучше держаться друг за друга!
Эли оглянулась и увидела Зелду. Она вышла из леса, неся под мышкой толстую тетрадь.
– Что ты здесь делаешь? – возмутился Август, отрегулировав фокусировку телескопических очков. – Первогодкам не положено выходить без сопровождения старших!
Зелда засмеялась.
– Провожу эксперимент. У меня есть специальное разрешение профессора Карла Закса. Я могу хоть каждый день выходить, что я и делаю. – Она плечом оттолкнула Августа и прошла в школу. – Терпеть не могу Йоль и ваши глупые устаревшие традиции.
Эли зашла следом и, балансируя с поленьями, догнала её:
– Ну ты и грубиянка. Оттого что ты всех обижаешь, тебе становится лучше?
– Мне было бы лучше, если бы вы сегодня не шумели в лесу. Вы помешали мне!
– Чему помешали?
– Если закончу эксперимент – узнаешь первой. У тебя дурацкая палка сейчас упадёт, – ответила Зелда и на прощание помахала ей рукой.
Эли попыталась перехватить полено, но оно всё равно упало. Мрак выплюнул своё из пасти и прорычал: «Ну и грымза!» И тут же сдулся в размерах.
* * *
Эли с утра убралась в комнате. Она подмела и отдраила всё, что успело покрыться грязью и копотью, а потом украсила потолок искусственными паутинами, купленными в лавке «Избушка ведьмовского быта». Подумав немного, выложила на камине веточки рябины. Вчера до позднего вечера она помогала Августу с раскладыванием ягод по подоконникам. Август объяснил, что и волшебным существам хочется в Йоль получить что-то вкусное, а удача улыбается тем, кто это учитывает.
Когда Август упомянул домовых, Эли воодушевилась, но когда он начал рассказывать о подкамниках (которые живут под камнями, и камень от того тяжёлый, что подкамник большой!), надфонарниках (которые гасят свет фонаря, когда ты проходишь под ним в одиночестве), шалопайниках (которые развязывают шнуровку на ботинках, шутки ради перепрятывают вещи и скрипят всем, чем можно скрипеть, когда ты ложишься спать), Эли всерьёз усомнилась в адекватности наставника. Неудивительно, что, кроме их троицы, никто в кружок в этом году так и не записался! Она даже задумалась, припоминая, точно ли в списке рекомендаций, выданном Сагой Эйк, был кружок Старообрядцев, а не что-то другое. Но о существовании домовых Эли знала, и с её стороны было бы грубо не угостить существо, тем более, если оно здесь живёт.
Завершающим штрихом она взбила подушку на кровати. Сегодня на праздник должны прилететь мама и тётя – Эли не хотела упасть перед ними лицом в грязь! Комната должна быть по-ведьмински уютной.
– Пожалуй, на котелке нужно было оставить копоть. А то ещё решат, что я не практиковалась, – пожаловалась она Мраку.
– И так сойдёт. А то опоздаешь!
Эли быстро накинула на шею шарф и выбежала. По улочке туда-сюда носились дети, но снеговики стояли в одиночестве, и даже гора слепленных снежков сегодня лежала без дела. Все готовились к приезду родителей, забыв об играх.
Свечи, расставленные на подоконниках, дрожали неровными огоньками. Больше всего их было на окнах столовой – свет, лившийся оттуда, ярко освещал дорогу, привлекая учеников. Как мотыльки, один за другим, дети слетались погреться и выпить разноцветного шоколада.
В столовой стояла красавица ель, украшенная гирляндой из россыпи звёзд и игрушками в виде солнца и луны в разных фазах. Эли вдохнула глубокие и горьковатые запахи еловых иголок и пряные ароматы корицы и гвоздики. С наступлением холодов эти специи варили с соком и не жалея добавляли в печенье и пироги.
На привычном месте у окна сидели Дар и Тиль. Оба молчали, один изучал потолок, второй – книгу.
– Привет, – сказала Эли почти вопросительно. – Как настроение?
– Да так, ничего… – Тиль оторвался от чтения.
– Нормально! – ответил Дар.
– Что с вами? Между вами будто чёрная кошка пробежала, – заметила Эли.
– Что за дискриминация?! Чуть что – кошки виноваты! Почему не собаки? – возмутился Мрак. – Уверен, это не кошачьих лап дело!
Дар хихикнул, Тиль улыбнулся.
– Мне как-то неловко было начать разговор первым, – признался Дар Тилю. – Я вообще-то хотел извиниться перед тобой за то, что вспылил и сбежал, не выслушав до конца.
– А мне было неловко оттого, что я разочаровал вас, – тихо ответил Тиль, смотря в сторону.
– Дети не виноваты в поступках родителей, а тем более прапрародителей, – очень серьёзно сказал Дар.
Тиль улыбнулся уголком рта.
– Скучаете?! – подскочила к ним Линька с подносом в руках.
Рыжие волосы девушки были убраны в сложную причёску, из которой торчали паучки на шпильках.
– Печеньки? Вам глинтвейн на клюквенном или вишнёвом соке? – спросила Линька и, не дожидаясь ответа, поставила кружки и тарелку с имбирным печеньем на стол, присев рядом. – Смотрите, сейчас полено зажгут. И будем пировать, пока оно полностью не прогорит, раньше утра никто не уйдёт спать!
В столовую зашёл Август, неся увесистое бревно ясеня. Он уложил его в камин под огромный котёл. Варево в котле в тот же момент чавкнуло, а затем забурлило так нежно, словно замурлыкало от удовольствия, и выбросило к потолку золотистый густой дым. Дым мгновенно распространился по залу, и из него посыпались маленькие блестящие звёздочки, которые оседали на столах и тарелках, но быстро исчезали.
Между столами ездили тележки, заполненные мясными и овощными блюдами, пирогами, соусами и кувшинами с соками. Стоило только назвать название блюда, как с нижней полочки выпрыгивала тарелка или чашка и на неё плюхался заказ.
– А когда родители придут? Шабаш ведь вот-вот должен начаться, – спросила Эли, потянувшись за глитвейном.
– На шабаш и придут, – ответил Тиль и откинулся на спинку стула, позволяя тарелке с овощами и мясом расположиться согласно этикету. Некоторое время он наблюдал, как вилка и нож выясняли, кто из них должен лежать справа, а кто слева.
– Всё так, а пока отдыхайте, – посоветовала Линька. – Сейчас начнутся представления. С каждого стола до́лжно что-то эдакое показать. Кто выступит от нашего?
Все дружно промолчали, посматривая друг на друга. Тогда Линька пожала плечами и встала на стул. Она прочитала заклинание, достала из кармана горсть сухих лепестков и подбросила в воздух – те превратились в алые цветы молочая и разлетелись, украсив подоконники и столы по всей столовой.
Зал зааплодировал и одобрительно засвистел. Со следующего стола выступил парень: из его рук вырвалась лента огня, облетела зал и уже возвращалась обратно, но столкнулась со встречным потоком воды – это третий стол показывал свои умения. Раздалось шипение, огонь обратился в пар. Из пара образовалась маленькая тучка, из которой пошёл дождик. Но тут же кто-то вышел вперёд, взмахнул руками, и лужа покрылась прозрачной корочкой, по ней поплыли маленькие утята изо льда. Потом были красочные взрывы с сияющими брызгами, не обошлось и без глупых приколов – какие-то шутники наслали на зал вонь тухлых носков.
– Это они намекнули, что пора идти к площади, – сказала Линька, натягивая шапку и запихивая в рот остаток печенья.
Все засобирались, подгоняемые зловонием, и выбежали на улицу.
Оказывается, в столовой были далеко не все – многие ученики гуляли по площади, попивая горячие напитки из глиняных кружек, бегая друг от друга по кругу и с разбегу катаясь на скользких дорожках. В стороне стояли учителя, с весёлым прищуром наблюдая за весельем. В центре площади уже разложили поленья, которые Эли и Дар принесли из леса.
Когда на площадь стянулись все, а тусклое зимнее солнце исчезло за крышами, вперёд вышла полная женщина с такой осанкой, будто случайно проглотила свою метлу. Подбородок смотрит вверх, губы поджаты.
– Директор, – шепнул Эли Тиль.
Женщина прочитала заклинание, и поленья, одно за другим, вспыхнули. Костер был такой огромный, что Эли невольно отшатнулась. Директор, к её удивлению, продолжала стоять на том же месте, нисколько не изменив строгого выражения лица. А потом шагнула прямо в огонь! Эли ахнула от удивления – и не удивительно, ведь не каждый день видишь подобное! Тиль положил ей руку на плечо:
– Всё в порядке. Это ритуал.
Директор одёрнула огонь, словно занавеску, и, придерживая образовавшийся зазор, вышла. Из огненного тоннеля стали появляться люди. И тут же в толпе то слева, то справа начало раздаваться: «Мама!», «Папа!».
Эли запрыгала от нетерпения. Она щурилась, вглядывалась в лица, надеясь узнать маму, но от яркого света щипало глаза.
– Вот и мой отец, – блеклым голосом сообщил Тиль.
На площадь вышел высокий широкоплечий мужчина с золотой тростью. На её набалдашнике сидела крупная птица с изогнутым острым клювом и хищным взглядом. Болотный лунь – поняла Эли, всмотревшись. Шёлковая накидка на отце Тиля замерцала в свете огня, поблёскивая расшитыми звёздами. Эли не могла оторвать взгляд от мужчины, поражённая его статью, но тот обернулся к ним и некрасиво скривился в лице. Тиль за её спиной вздохнул.
Вскоре показалась Шарлотта. К ней в объятия с визгом кинулся Вильям, стоявший неподалёку. Эли даже не представляла, что он может так сильно скучать по маме. А вот её мама так и не появилась. Шарлотта заметила Эли и грустно улыбнулась.
– Прости, дорогая. Сегодня я за всех. Твоя мама вся в работе, у них какой-то переполох.
У Эли защипало глаза, но уже не от костра, а от горечи и обиды. В горле встал ком от мысли, что все встретят праздник с мамами или папами, а она – нет. Но тётя спросила:
– А где же Дар? Я сегодня и за его бабушку!
Эли покраснела от стыда за то, что испытывала к себе жалость, напрочь забыв о друге! Она привстала на носочки и поискала Дара в толпе, но его и след простыл.
Ведьмы тем временем начали выстраиваться в круг и, словно в трансе, ритмично закружили вокруг костра. Тени их удлинились и заплясали, выводя причудливые узоры на площади.
Эли накрыло ощущение эйфории, она взяла за руку Шарлотту и Вильяма, и они тоже присоединились к танцу. Мысли унеслись прочь, оставив место только общему пьянящему веселью. Ведьмовская энергия била ключом, переплетаясь с энергией Истока, наполняя присутствующих радостью жизни. Между прыжками и хороводом Эли показалось, что на улочке в конце площади стоят Тиль и его отец. Этот образ зацепил её, не давая снова забыться в водовороте бурлящего веселья. Эли отпустила руки и, пригнувшись, пролезла между рядами танцующих. Мрак, как и многие другие фамильяры, сидел в стороне и ждал. Эли даже не заметила, что на время потеряла его.
– Мне показалось, я видела Тиля с отцом. И, кажется, тот был очень недоволен. Может, я смогу помочь ему, объяснить, что Тиль ни в чём не виноват? – говоря это, она побежала вдоль домов, вглядываясь в улочки.
– Тс… Ты не знаешь, о чём говоришь. В лесу уже целое войско этих ведьм! – раздалось вдруг за очередным поворотом.
Эли остановилась в нерешительности, но потом любопытство взяло своё, и она подошла ближе, чтоб подсмотреть из-за угла, не Тиль ли там. Голос мужчины то срывался на повышенный тон, то переходил в быстрый шёпот.
– Поэтому закрой свой рот и больше ни слова, ты понял? Власть в столице уже наша. И их. С этим полчищем древних ведьм никто ничего не сделает. Никому это не по силам. Ты понимаешь, что это значит?
– Да, – ответил тихий голос, и Эли узнала Тиля.
Её сердце забилось быстро-быстро. Она силилась понять, что сейчас услышала, но смысл ускользал, оставляя лишь гнетущее беспокойство. Она попыталась взять себя в руки.
– Одна из них чуть не лишила меня фамильяра… – сказал Тиль.
– Они сумасшедшие! И раньше наверняка были, но спустя столетия заточения, думаю, совсем свихнулись. С тобой всё в порядке, так что не будем об этом больше. Род превыше всего, помни. Ты рассказал о случившееся кому-нибудь?
Второй голос замешкался.
– Кому?! – потребовал ответа отец.
– Другу, – уклончиво ответил Тиль.
– Ты понимаешь, что нужно сделать?
– Да.
– Хорошо. Я достойно тебя воспитал. Ты справишься сам?
– Я справлюсь.
– Уверен? Заклинание забвения не такое простое, как кажется. Можно стереть пару лет жизни, если перестараться.
У Эли помутнело в глазах. Она тихо попятилась прочь и побежала к костру, ища знакомые лица в толпе. Но фигуры сливались в плясках и хороводах, и Эли не нашла никого, к кому можно было бы обратиться.
– Эли! – Мрак был напуган не меньше её. – Нам надо найти Дара!
– Нет, – Эли побледнела. – Нам нужно найти Зелду.
Глава 8. Спасение Зелды
Дар сидел на крыше и смотрел в небо, хмурясь.
– И что на этот раз?! Мне казалось, шпионку вышвырнули, друга вернули! Почему ты такой грустный? – донимало его привидение, устроившееся рядом.
– Не начинай про шпионов, Ванда! Просто не люблю праздник.
Привидение подпёрло рукой пухленькую полупрозрачную щёчку и вопросительно уставилось на Дара:
– Так что случилось?
– С другом повёл себя некрасиво. И стыдно, и понять его не могу! Злость берёт! Только без нравоучений! – отгородился ладонью Дар, заметив, как привидение открывает рот.
– Я знаю одну сказку о дружбе. Хочешь услышать?
– Я люблю сказки, – нехотя ответил Дар. – Но только если это будет сказка, а не поучительная нотация…
– Жили-были два совёнка. Они были братьями с разницей в возрасте всего в долю секунды и жили в одном гнезде – настолько тесном, что часто видели общие сны. А снилось им прошлое, будущее и настоящее. Просыпаясь, совята часто спорили о смысле и значениях снов, об участи тех, кто им снился. Младший совёнок вставал на сторону слабых, а старший всегда восхищался теми, кто брал от жизни всё любыми способами.
Однажды братья сильно поссорились. Младший совёнок не мог поверить, что его брат благоволит хитрому Лису, обманувшему простого добродушного Бурундука, о котором младший видел десятки сновидений.
Но старший был непреклонен и защищал Лиса: «Он поступил так, как должен! Если твой наивный любимчик так и будет доверять всем подряд, то умрёт от голода в своей пустой норе! И вскоре о нём забудут все лесные жители!»
Тогда младший рассердился не на шутку. Со словами: «Надеюсь, больше не разделю с тобой ни один сон!» – он выпорхнул из гнезда и умчался в лес, возмущенно хлопая крыльями. Но вскоре он понял, что поссорился с братом из-за обычного сна и полетел домой. Издалека меж облаков он увидел огромного чёрного коршуна. Мама предупреждала совят, что чёрный коршун – не кто иной, как злой колдун, охотник на таких необыкновенных созданий, как они с братом. Увидев его в небе, надо было прятаться. Совёнок, предчувствуя беду, скорее полетел к гнезду, но опоздал.
Оказалось, что старший совёнок тоже вылетел из гнезда в поисках младшего брата и был настигнут коршуном. Хищная птица упала камнем с неба и утащила его. Лишь несколько перьев осталось кружиться в воздухе.
Младший был в таком горе, что плакал над перьями брата три дня и три ночи. Как он сожалел теперь о сказанном в сердцах!
А потом он всё же заснул, и во сне ему пришло заклинание, которое повернуло бы время вспять. Совёнок, не раздумывая, решил спасти брата. Он прочитал заклинание, и время тотчас повернулось назад.
Братья снова оказались в родном гнезде, но не успели даже обняться крыльями, как с неба вновь упал чёрный коршун и вытолкнул младшего из гнезда, а в старшего вонзил острые когти и унёс в далёкие дали. И снова лишь несколько перьев осталось кружиться в воздухе. У Судьбы был свой взгляд на вещи – то, что она предопределила, должно оставаться неизменным.
– Ужасная история, – вздохнул Дар.
– Согласна. Он мог сделать то, что зависит от него, – вернувшись в прошлое, он хотел сказать брату о своих чувствах, о своём сожалении и любви. Но у него такого шанса не оказалось, а вот у тебя…
– Я понял, к чему ты клонишь! – отмахнулся Дар.
– Я всего лишь хотела сказать, что даже между друзьями всё бывает! Могу ли я ещё чем-то тебе помочь?
– Не думаю…
– Уверен?
– А чем ты можешь помочь? Разведаешь обстановку и узнаешь, хочет ли он меня видеть или уже пишет письмо, что между нами всё кончено? – усмехнулся Дар, покачав головой.
Задорно хохотнув, Ванда подскочила, отсалютовала, и её чепчик вспорхнул над её головой. Стоило ей исчезнуть, Себастиан слетел со шпиля.
– Думаешь, она тебя поняла буквально?
– Знаешь, я сам поговорю с отцом Тиля, скажу, что это я подслушал разговор, – сказал Дар задумчиво, но решительно.
– Это всё не твоё дело, – покачал головой ворон. – Очень глупо ссориться с такой влиятельной семьёй, тем более что дело мутное.
– Но это правильно.
– Вот уж не знаю! Разве глупость может быть правильной?
– Если она в ладах с совестью! – улыбнулся Дар.
Он поднялся, взобрался на конёк крыши и неспешно пошёл по выступу, балансируя метлой, как канатоходец шестом. Подул встречный ветер, взъерошив его волосы и забравшись прохладным прикосновением под робу.
Себастиан вдруг испуганно каркнул, Дар оглянулся и заметил приближающуюся Ванду. Она была такой полной, что при жизни непременно бы запыхалась, сильно покрывшись испариной, но будучи привидением, преодолела расстояние за секунду, ничуть не устав.
– Хи-хи-хи! Самой быть шпионкой мне ещё не приходилось!
– Ты и правда летала к Тилю? – засмеялся Дар. – И как он?
– Здоров! Его выпускают из больничного крыла на праздник!
Дар тут же оседлал помело.
– Спасибо! – прокричал он, запрыгивая на метлу и уносясь прочь.
– Просто поговори по душам! – донеслось следом.
Дар и Эли планировали отметить Йоль вместе и договорились встретиться вечером в столовой. Дару не очень хотелось идти на шабаш, но он всё же собрался ради подруги. Теперь он спешил на встречу в приподнятом настроении. Всё-таки от привидений есть толк! Дару просто-напросто нужно извиниться перед Тилем за то, что не выслушал и вспылил, а ещё наконец-то сказать, как сильно переживал за него и сожалел о своей беспомощности перед ведьмой! А разговор с его отцом пока подождёт…
* * *
Дар спикировал и вприпрыжку побежал к столовой, стуча метлой по свисающим с подоконников сосулькам. Он увидел за столиком у окна Тиля и вбежал в зал, оставив метлу у входа.
– Тебя наконец-то выписали? – Дар присел рядом.
– Да, – кивнул Тиль, не отрываясь от книги.
– Неужели не начитался в палате?
– Это подарок от Эли, – ответил тот, будто это всё объясняло, и продолжил чтение.
Разговор дальше не шёл. Дар не стал отвлекать друга и начал рассматривать учеников. Все были нарядно одеты: большинство из присутствующих подпоясали робы бархатными или шёлковыми лентами с вышивками созвездий, волшебных существ и пентаграмм, а вместо удобных ботинок обули узкие вытянутые туфли с завитушками на носках. У некоторых мальчиков шапки заменили красные колпаки с тёплой меховой опушкой, а у девочек – вплетённые в волосы змеи, пауки, красные и золотые ленты. Самые суеверные не забыли про шарфы и вязаные шали.
У мелькнувшей в другой части зала Ханны причёска была усыпана снежинками, а туфли мерцали, покрытые тонкой корочкой льда. Заметив это, Дар аж присвистнул от зависти. Она и впрямь хороша в заклинаниях!
Сам он терпеть не мог Йоль, так как в этот день другие дети всегда проводили время в кругу семьи. А он – с бабушкой, которая не отдавала себе отчёт ни в том, какой сегодня день, ни в том, какое время года за окном. Зимой ему приходилось бегать за ней на улицу, чтоб обуть и одеть на ходу, так как та не находила ничего зазорного в прогулках по морозу в тапочках и халатике. Дару подумалось о том, что бабушка впервые за много лет отметит Йоль по-настоящему – она поселилась на время отсутствия Дара у мистера Беккера и его супруги. Наверное, поставили в печь пироги и собрались за столом, почти как он сейчас.
Дар прокрутил в голове ещё раз, все ли продумал для сюрприза. Хоть он и не любил праздник, но развеселить друзей всегда был рад.
Наконец-то подоспела запыхавшаяся Эли. Дар заметил в её волосах, торчащих во все стороны, паутину. Он мог бы поклясться, что попала она туда случайно и не была украшением причёски, но промолчал. С появлением Эли атмосфера между Даром и Тилем сразу наладилась, будто и не было никакого недопонимания.
Досыта наевшись праздничных блюд, под смех, шутки и разноцветные всполохи волшебных огней они все вместе переместились на улицу и направились к площади. Дар успел запустить в Тиля пару снежков, но тот так нервничал, что даже не заметил этого.
В центре площади разожгли поленья. Вспыхнул высокий костёр и потянул свои ярко-оранжевые язычки к самим звёздам. Фамильяры как по указке отошли от хозяев и стали дожидаться их поодаль. Даже Себастьян не стал исключением. Не прокаркав ни слова, он отлетел в сторону.
– Ты чего? – окликнул его Дар, но тот следил за действиями вокруг костра будто заворожённый.
Из его пламени тем временем начали выходить взрослые. Дар протиснулся между учениками и отошёл к домам. Там он подлетел к козырьку над входом в зал заклинаний и уселся на нём поудобнее. Отсюда отлично было видно всю площадь.
Он заметил, как от толпы учеников отделилась Ирма и бросилась к огню – из него появились её родители. Они обнялись, а потом одновременно и плакали, и смеялись. У Дара стало тоскливо на душе. На миг он представил себя на месте Ирмы, а вместо её родителей – своих. Когда опомнился, ведь сам он никогда не познает каково это быть заключенным в объятия матери и отца, рассердился на себя. Он-то думал, что давно повзрослел и перестал завидовать другим детям!
«Что ж, на этом празднике жизни мне делать нечего, займусь лучше приготовлениями!» – Он окликнул Себастиана и отправился на крышу.
Там его ждала Ванда. Ей было ужасно любопытно, зачем он расставил на зданиях вдоль главной улицы ведра с водой, но Дар ей ничего не рассказал, чтоб не портить сюрприз.
Он закатал рукава и начал шептать заклинания, понемногу выплёскивая воду над улицей. От монотонного и быстрого чтения у него пересохло горло, но он не останавливался, и спустя десять минут всё было готово – с крыш до самой земли свисали ровненькие сосульки.
Ванда осмотрела льдинки и осталась в замешательстве.
– Это ещё не всё! Тебе понравится! – сказал ей Дар, чем заинтриговал приведение ещё сильнее.
Он достал из карманов ложки и вилки.
– Мой юный друг, ты в курсе, что я не могу есть? А столовые приборы сами по себе восторг у меня никогда не вызывали! – насупилась Ванда.
– Ты украл столовые приборы?! – ахнул Себастиан. – Позор, позор на мою голову! И как я не доглядел за тобой?
– Погодите вы оба, мне нужно сконцентрироваться! И нет, я не крал, а одолжил.
Дар сосредоточился и прочёл строки собственного сочинения:
<<«Вилки и ложки хотят танцевать,>>
<<Придётся музыку им самим сыграть!»>>
У ложек и вилок как по команде отросли крохотные ножки и ручки. Они выстроились в ровные ряды и замаршировали по крыше, направляясь к наколдованным Даром сосулькам. Рассредоточившись, они замерли в ожидании.
Дар встал посредине, поднял руки и взмахнул, словно настоящий дирижёр перед оркестром. Столовые приборы принялись играть на сосульках, устроив настоящий перезвон. Вскоре разрозненные ледяные нотки слились в одну мелодию, и по улице заструилась настоящая зимняя музыка, способная растрогать даже самоё застывшее сердце.
По щеке Ванды скатилась призрачная слезинка:
– Я так растрогалась, что, право, даже неловко, платка-то нет!
– Я рад, что ты оценила!
– Я, пожалуй, послушаю поближе, – привидение громко шмыгнуло носом и улетело вниз.
– Остался последний фокус, с хлопушками, – сказал Дар Себастиану и потёр руки. – Надеюсь, ребята скоро закончат с шабашем и отправятся пировать, как договаривались.
Выигранные на рынке деньги Дар пустил на лучшее огненное шоу, которое только можно было найти. Он достал припрятанный заранее за трубой мешок с хлопушками и установил на крыше первый небольшой цилиндр, от которого отходил моток верёвки. Потихоньку его разматывая, Дар перелетел на другую крышу. Установил ещё один цилиндр, полетел дальше.
Устанавливая очередную хлопушку, он услышал внизу тяжёлые быстрые шаги и крики Тиля:
– Прости, отец!
– Извинения?! Мне нужны от тебя только действия, а не жалкие извинения. Почему ты сунулся на улицу, когда все адекватные люди находились под защитой в зале?
– Прости…
– Это я уже слышал!
Дар уселся на крыше, негодующе сжав кулаки. Себастиан клюнул его за робу, дёргая в сторону. Недовольный взгляд ворона говорил: «Подслушивать неприлично!» Но Дар отмахнулся от наставлений и обратился в слух.
– Отец… Вы знаете, что связывает ту ведьму с моим прадедом?
Дар напряг слух, вслушиваясь.
– Что за вопрос?! Что ты себе выдумал?
– Я подслушал разговор командира КОСы. Мне показалось, что она к ведьме отнеслась не как к пленнице… – Тиль поёрзал. – Речь о сговоре! И в этом замешан прадедушка, я уверен в том, что услышал.
– Тс! Молчи! – Отец Тиля задумался.
– Мы должны что-то предпринять. Надо поговорить с прадедом и узнать, что он задумал!
– Его намерения честолюбивы, как и должно быть. Хорошо бы и тебе не забывать о стремлениях рода.
– Зачем она ему, эта сумасшедшая?! – голос Тиля дрожал.
– Для перемирия на взаимовыгодных условиях.
– О чём ты? Какое может быть перемирие с преступницей? Её место в темнице!
– Потише. Тс… Ты не знаешь, о чём говоришь! В этом лесу уже целое войско этих ведьм!
Дар нахмурился. Голоса стали совсем тихими, и, чтобы расслышать их, он аккуратно съехал по крыше на край карниза.
– Ты рассказал об этом кому-нибудь? Кому?!
– Другу, – нехотя ответил Тиль.
– Ты понимаешь, что нужно сделать?
Дар свесился вниз. Лицо Тиля показалось ему серым и безжизненным.
– Ты справишься сам?
– Я справлюсь.
– Уверен? Заклинание забвения не такое простое, как кажется. Можно стереть пару лет жизни, если перестараться.
– Заклинание для меня не проблема. Я уточню у Дара, точно ли он больше никому ничего не рассказал, а потом сделаю то, что ты просишь…
Услышав своё имя, Дар так опешил, что забыл, где находится! Он опустил руку и в тот же миг потерял равновесие. К счастью, другой рукой он сжимал метлу. Едва он полетел вниз, как тотчас её оседлал – спасибо тренировкам на занятиях по левитации. Но Тиль и его отец всё равно заметили Дара.
Он решил не подавать виду, что слышал их разговор и расплылся в добродушной улыбке:
– О, вот ты где! А я устанавливаю огненное шоу по школе! Здравствуйте, – кивнул он отцу Тиля.
– Это мой друг Дар, о котором я рассказывал. Дар, это мой отец – Эрнст Кестнер, – пробормотал Тиль подавленным голосом.
Ошарашенный Себастиан переводил взгляд с Тиля на Дара, с Дара на Эрнста Кестнера и потом в обратном порядке.
Тем временем Дар снизился.
– Кхм. Ты хотел что-то обсудить с другом наедине? – сказал Эрнст Кестнер, многозначительно смотря на сына. – Я подожду, даю тебе пять минут. Потом я хотел бы ещё немного поговорить с тобой.
– Д-да, отец, – растерянно ответил Тиль, – спасибо, что дали время.
Дар нахмурил лоб и вопросительно посмотрел на друга. Тиль кивнул, подхватил Дара за локоть и повёл дальше по улочке. В двадцати метрах от Эрнста Кестнера они остановились.
– Ты всё слышал, не так ли? – буднично спросил Тиль полушёпотом.
– Да. Твой отец – недостойный человек. Думаю, ты это и сам знаешь. Ты не обязан следовать его наставлениям!
– Сейчас у меня нет выбора. Он поймёт, если я ЭТОГО не сделаю, и тогда сам займётся тобой, – упавшим голосом сообщил Тиль, смотря себе под ноги.
– Дар, давай улетим, – испуганно попросил Себастиан.
– Выбор есть всегда, – продолжил Дар, игнорируя ворона. – Я знаю, что ты хороший человек! Поступая не по совести, ты будешь несчастным.
– А что ты мне предлагаешь?! – с горечью в голосе спросил Тиль.
– Тиль, нам пора! – крикнул его отец, внимательно следя всё это время за ребятами.
Тиль нащупал атам за поясом. На мгновение он замер в нерешительности, а затем убрал руку с атама и крепко обнял Дара. А когда отпустил, быстро взялся за рукоять кинжала и зачитал заклинание забвения.
Сначала на снег упал Себастиан, а долей секунды позже и сам Дар.
* * *
Эли свистнула, как когда-то её научил Дар, и через мгновение из-за улочки вылетела метёлка. Сук, отломленный у дерева в бою с крысами, и впрямь оказался непростым! От радости помело завиляло прутьями, как щенок хвостиком. Оно подхватило Эли и Мрака и, чувствуя намерения Эли, толкнуло древком калитку и в один миг вылетело из школы.
– Эли! Останови эту деревяшку! Нужно всё обсудить! – потребовал Мрак, выдыхая облачко пара. – Я тебя совсем не понял. При чём здесь Зелда?!
– Я не видела её на празднике. Вспомни, она сказала, что каждый день проводит в лесу эксперименты. Примерно в это же время мы её и встретили в прошлый раз.
– Но отец Тиля – угроза для Дара! Надо его найти!