Анна Цой
Связка и дракон
– Ты ошиблась в последнем слове, Мак, – была самой ехидной и прозорливой Фрея, – тут больше подходит «безуспешно». И нет чтобы выбирать таких милых мальчиков, как я, так ты стремишься к… страданиям от влюбленных в тебя придурков.
Я в этот момент смотрела на снисходительно, хоть и с толикой презрения разглядывающего капитана Соголды Оза. Первый казался приветливым и по-дружески протягивал руку при знакомстве, а у второго на лице практически отпечатались рвотные позывы.
– Мне нравится командир Соголды, – сравнивала двух парней я, – и ты прав насчёт странных увлечений, пап, – взгляд на отца, – нормальные отношения. Фрей, найдёшь мне его страницу?
Подруга хмыкнула:
– Уже. Эрнест Бахтьяр. Девятнадцать лет и… вау, Мак, он тебе более чем подходит. Я тут даже подумала отбить его у тебя, но… он прям крутой, – она тяжело дышала, – спортсмен, красавчик и… – она отняла глаза от экрана и сощурила их на мне, – передумай к нему клеиться, пожалуйста, – она хихикнула, – иначе нам придётся за него драться.
– Что ты там углядела? – был недоволен Грегори, заглядывая в её телефон.
– Власть, деньги и пресс с кубиками, – отчиталась она, – вот у тебя есть кубики? Вот и я так подумала – у тебя там даже живота нет, ты тощий!
Грег сиротливо цедил взглядом чужой снимок с прессом.
– Ая, – был рад папа, – им нужен переводчик, пойдём.
– Эй, вы и один бы смогли перевести! – возмутилась Фрея, – вы их сводите, так и признайтесь!
Я схватила папу под локоть и поправила юбку.
– Признаюсь, – хихикнул папа, ведя меня в сторону смотрящих исключительно на нас парней.
Среди них стоял мужчина-фрейменд, который, если честно, мне был более интересен всех их вместе собранных.
– Здравствуйте! – к нему на соголдском я и обратилась. И руку протянула, как делают у них, – я переводчик.
Мужчина улыбнулся, широко настолько, что его глаза ещё больше сузились, а после пожал мне руку со словами:
– А я всё думаю, как так вышло, что такая красивая девушка оказалась в команде другой страны! Привет, Аямако. Давно не виделись, – а после сразу к папе, – она копия, Адам. Просто как клонировали.
Папа пытался не показывать своё огромное удовольствие от того, что ему сказали.
– Вы про маму? – догадалась я, – простите, но я вас совсем не помню. Он твой друг? – к папе.
– Друг нашей мамы, – поправил меня отец, – Лернт, давай к делу.
Мужчина хмыкнул.
– Аямако, – протянула руку светловолосому капитану я.
Наш в это мгновение самодовольно улыбался, пока я смотрела на его оппонента слегка свысока. Пара сантиметров точно.
– Эрнест, – парень явно был рад со мной познакомиться, – вы невероятно красивая.
Я опешила. Оз, позволивший мне встать рядом с ним, ещё и локоть подставил, став каким-то немного наплевательским.
– Спасибо, – нашлась через секунду, – и можно просто Мако. Я не из высшей семьи.
Особенность Соголды и их общества. Из всех семей верхушки страны где-то половина или чуть больше имеет статус матриархальных. В этом, скорее всего, и была причина поголовно «мальчиковой» команды. Для девушки из такой семьи было бы позором заниматься чем-то вроде Фратрии. А ещё поэтому Эрнест назвал меня «вы» – у них привычка к хорошо одетым женщинам быть вежливыми, иначе ну очень мстительные и разбалованные девушки могли назначить тебя целью для своих потех. Нужно ли говорить, что ничего хорошего от этого не происходило?
– Да? – удивился парень, – у тебя нет акцента, и ты и в самом деле очень красивая. А значит ты либо лжёшь, либо… не хочешь, чтобы я знал из какого ты рода.
Я сжала пальцы на локте Оза. Тот даже отреагировал сразу, что было странно:
– Ты не только мне не нравишься, Бахтьяр, – ухмыльнулся наш капитан на ломаном соголдском.
Эрнест громко хмыкнул, показавшись при этом каким-то слегка опасным, а после ответил ему на языке Костны, причем почти без акцента.
– Почему каждый раз в команду костнийцев набирают откровенных детей? – взгляд на меня, – не всех, конечно, – он склонил голову, словно присматриваясь, – я бы хотел быть с тобой друзьями, Аямако.
Он мило улыбался. В тёмно-карих глазах и светилась какая-то хитрая искра, которая придавала ему харизмы. Что там Фрея говорила про пресс?
– Я старше тебя на два года, Бахтьяр, – не мог остановиться в такой момент Оз, – сложно представить кто из нас больший ребенок.
Красивые глаза Эрнеста блеснули опасностью из-под чёрных ресниц.
– По развитию… – начал было их капитан.
– Мы тут собрались ради Фратрии, если кто забыл, – остановила их, – и я так и не поняла, что и кому нужно переводить.
– Фиджез, тебе принципиально казаться правильной для всех? – повернул голову ко мне Оз.
Я могла разглядеть его лицо с расстояния полуметра. Черты у него были ужасно упрямые, хоть и правильные. Складка меж бровей, вечно искривлённые губы и насыщенно-серые глаза. Они не были голубыми, какими я их видела издали.
– Мне принципиально, чтобы вы не подрались из-за какой-то ерунды, – отвернулась от него обратно к Эрнесту я, – это глупо.
Интересно, что думал обо мне он, когда смотрел в упор, не стесняясь?
– Ты хоть когда-нибудь выходила из дома без слоя маски на лице, Фиджез? – прояснил всё Озерфир, – говоришь красивая? – к другому командиру, – накрась тебя, как следует, и ты тоже будешь «красивой».
Я выдернула руку из его и сделала шаг к Эрнесту.
– А знаешь, если ты дашь ему в морду за это, я тебя поблагодарю, – встала напротив крокодила.
Ему точно подходило теперь это прозвище!
– Как именно будет выглядеть благодарность? – почти закатывал рукава Эрнест.
Я закашлялась.
– Можно уже кого-нибудь нормального? – выдохнула и решила вернуться к папе, пока тот болтал с наставником соголдцев.
– Я согласен на поцелуй в щёчку! – радовался мне в спину Эрнест, – Аямако!
– Не подходи к ней, – сделал опасный шаг к нему Оз.
– А ты претендуешь? – ухмыльнулся не наш капитан.
– Ни к кому из наших не подходи, – сверлил его взглядом немного свысока наш командир, – и своим передай.
Я развернулась на середине пути и скрестила руки на груди, чтобы оглядеть этих двоих с сомнением.
– Скажи это Фрее, Оз, – хмыкнула, чем заставила их отойти друг от друга я, – она тебя съест за это. Со всеми твоими словами.
– Как-нибудь переживу, – хмыкнул он, – Фиджез, тебя никто не отпускал. Или ты приходила, только чтобы махнуть хвостом?
Пришлось вернуться к ним.
– Помнишь про договор о том, что я буду относиться к тебе так же, как ты ко мне? – встала рядом, – так вот, ты бессовестный.
Капитан расплылся в улыбке.
– Очевидно, ты либо плохо измеряешь силу ответного удара, либо я отвратительно стараюсь, – смешок, – почему переводчиком позвали тебя?
Мне протянули лист с речью на соголдском. Я нахмурила брови.
– Потому что я хорошо его зна… здесь минимум половину переписывать. Можно мне новый лист?
– Почему ты живешь в Костне, Аямако? – казался задумчивым всё ещё стоящий здесь Эрнест.
– Пиши на обратной стороне, – протянул мне карандаш наш капитан, – предупреждая твои вопросы: эту дрянь принесли мне минуту назад, озвучить её нужно через три, а я и сам способен осознать, что ошибок в ней больше, чем имеющихся слов.
– Ладно, – дошагала до места дислокации команды противника и села в кресло их капитана я, – я не соголдка, Эрнест. И никогда ей не была.
Пришлось переворачивать туда-обратно несчастный листик.
– Какие у вас буковки красивые, – на соголдском произнёс дракон капитана.
Тот самый, на которого были виды у Фреи. При ближайшем рассмотрении он оказался почти квадратным.
– Благодарю, – кивнула я, закинула ногу на ногу, чтобы писать на собственном бедре и… отвернула голову Тинго от себя, потому что он ещё и наклонился к моей писанине, загородив обзор.
Да, я запомнила, как его зовут. Хотя сейчас мне это было без надобности.
– Не мешай, – попросила его и задумчиво укусила карандаш.
Вся линейка команды противника веером высунулась из-за силуэта капитанского дракона и уставилась на меня. Стоило мне повернуть голову к ним, как все резко сели прямо, будто ничего и не было.
– Отдай, – забрал у меня опороченный предмет письма Оз, чтобы сесть на корточки рядом со мной и начать писать всё так же у меня на коленке, – здесь более точно подходит «инициировать», а не… то, что ты там написала. Не могу судить насчёт знания языка, но с подбором слов у тебя проблемы.
– Здесь буква другая, – ткнула ногтём в слово я.
На меня посмотрели снизу-вверх так, будто это я была ниже некуда.
– Ты всё ещё не обрезала свои когти? – отбросил мою руку с листка он, – Фиджез, решай сама, но когда вся эта цветная «красота» будет слазить с твоих пальцев при ударе, ты точно пожалеешь, что проигнорировала меня.
Он был серьёзен и задумчив настолько, что стало как-то странно слышать его такого. Словно до этого он был извечным шутом.
– Готово, – возвысился надо мной Озерфир, – держи, – он отдал мне этот самый лист. Разговорный соголдский у тебя лучше, поэтому с тебя речь на нём, с меня – костнийская часть. Выходим сразу после речи королевы.
Мне указали в сторону сцены, что восторга вообще не вызвало. Встать всё же пришлось.
– Ты же понимаешь, как это будет выглядеть? – шагала вслед за парнем я, – у меня разрез глаз вообще не…
– Всем плевать, Фиджез, – схватил мой локоть сам капитан, – только тебя это волнует – остальные думают, как бы убраться отсюда побыстрее. Ещё вопросы?
Ему будто вообще не было дела до моего лёгкого торможения, пока приходилось семенить следом.
– Ты капец какой наглый и бессовестный! – прошипела, проходя мимо озадаченного папы.
– Это не вопрос, – хмыкнул капитан, – я же понял, что тебе хм… «капец как» повезло, – ироничный тон, – ты не тупая, как твоя подружка, Фиджез.
Остановились мы только за плотной бардовой шторой у ступеней на сцену.
– Ты имел ввиду, что тебе повезло, что я не… – начала было, – и Фрею ты просто ещё не узнал. Она учится лучше меня.
Посреди сцены у стойки с микрофоном её величество вещала о благополучии двух государств.
– Замечательный показатель, – и не посмотрел на меня Оз, – оставь его где-нибудь в своих мечтах о справедливости. А лучше выбрось из головы, – он сузил глаза на своих часах, – ты читаешь первая. Будешь перевирать слова – будешь выглядеть глупо. Никаких отступлений от текста, уяснила? И улыбайся, – он сам усмехнулся, – иначе выглядишь так, будто все вокруг тебе должны.
Кивнула ему в ответ.
– Ты мне точно должен за этот неожиданный… перфоманс, – заставила-таки его на себя посмотреть, – как минимум кофе. Как максимум… уже?
Он сноровисто дернул меня на лестницу, помогая подняться.
– Улыбка, Фиджез, – пока мы вышагивали по сцене под аплодисменты.
Кафедра здесь была одна, а потому мы несколько секунд боролись за право встать за неё. Я же должна говорить первая!
– Благодарю, – под смешки в зале заняла место, – история Фратрии насчитывает более трех сотен лет … – на соголдском.
Через пятнадцать минут мы оба опустились на свои места, получая порцию внимания со всех сторон.
– Мне казалось, что вы подерётесь, – высунула голову из-за Грегори Фрея.
– Ты справилась на отлично, Ая, – позади оказался папа, – пусть вы оба и…
– Ты разговаривала с Тинго? – не дождалась подруга, – и как он тебе? Рассказывай, я всё видела! Ты его даже пощупала!
– Спасибо, что ты вернулась, Мако, – развалился на своем кресле Грегори, – она мне все мозги вскипятила своими рассуждениями! Я так больше не могу. Говори с ней сама!
– Какой нежный, – фыркнула девушка, – вот женишься на мне, она тебя спасать не будет!
На её лице ширилась такая довольная и ехидная улыбка, что мне пришлось подавить смешок. Грег же был полон нескрываемого ужаса:
– Никогда! И не надейся, я если что… повешусь или женюсь вон, на Мако!
Я всё же хмыкнула.
– Сложный выбор, – процедил Оз, – однако замолчите и послушайте информацию от организаторов, – он указал на сцену.
Я задохнулась возмущением:
– Знаешь, в том выборе между тобой и фреймендом, ты тоже проиграл! – ткнула его в плечо и отвернулась я.
– Может поцелуетесь? – закатила глаза Фрея.
– Я подумаю, – практически одновременно ответили мы.
И нет – потом никто не переглядывался и никаких искр не было. Только папа тяжело вздохнул на следующем ряду:
– Подростковые драмы.
– Как будто у тебя было по-другому, – хихикнул тот самый соголдский друг мамы, по совместительству наставник их команды.
– У меня было дважды, – улыбнулся под моим взглядом папа, – в школьные годы и в тридцать, когда твоя мама, Ая, решила, что мы будем вместе.
Я улыбнулась ему.
– Когда она приедет? – спросила.
– Мы сами едем завтра, – он хмыкнул, – или у тебя были планы на выходные в столице?
Хитрый намек.
– Не-а. Фрея, ты же едешь домой?
Она быстро замотала головой.
– Только если к тебе и тайно – мои меня точно не ждут, – она вновь принялась разглядывать парня на другой стороне зала.
А я задумчиво сползла по креслу, положила голову на плечо Грегори и взглянула на сцену, не забыв широко зевнуть.
Глава 8
Онника была взволнована, она умоляла меня уже вторую минуту с небывалым напором:
– Пожалуйста! Ведь если ты ничего не сможешь сделать, то… никто не сможет, – она была сверхтрагична и плаксива.
Но настолько настаивала на своём, что я её в какой-то мере опасалась. В голове держалась мысль, что милая и кроткая девушка на самом деле вполне себе способна выпустить когти, когда сильно чего-то хочет. А если дело касалось Оза Лакмаара, то тут всё было крайне прозаично.
– У Фреи есть подходящее платье, – вспомнила я, – причёска и макияж с меня, но…
– Ты уверена, что оно тебе надо? – озвучила общую мысль подруга, – наш крокодил не очень похож на того, кто поведется на подведённые глазки и… хм, я тут вспомнила кое-что, – её глаза полыхнули, – я, кстати, очень жадная.
Я удивилась. Фрея продолжала хитрить:
– Вот если бы мне резко кто-то рассказал очень важную информацию, тогда…
Я потянулась к своему шкафчику, свесившись с кровати, достала оттуда косметичку и тяжело вздохнула, принимая то, что мне невероятно лень что-то делать. А сегодня помимо церемонии с флагом назначили светский приём на вечер, обязательный для посещения, но крайне для меня некомфортный, потому как я успела устать, особенно морально.
– И-и что тебе рассказать? – с мольбой перевела взгляд на меня Онни, – я ничего не знаю… честно!
Я мотивацию Фреи не знала, да и знать не хотела – у меня перед глазами так же лениво дремала косметика.
– Ну-у… как бы тебе сказать, – протянула подруга, – давай Макака тебя будет малевать, а я спрашивать? Не знаешь ответ – так и скажи.
Я в этот момент высыпала свои инструменты прямо на кровать. Только после указала Оннике на вторую половину своей кровати и потянулась.
– Ладно, давай, – поджала губы девушка, – но только если ты будешь спрашивать про… Оза, т-то я не буду отвечать, – она с интересом рассматривала кучу всего перед собой.
– Глаза на меня, – завязала хвостик на затылке я, – старайся не шевелиться.
– Тогда хрен тебе, а не платье, – упала на спину Фрея, – в Аямаковскую одёжку тебе не влезть, да и длинновато всё будет, а я как раз имею в загашнике тако-ое платье! Показать? – она резко вскочила, повышая накал заинтересованности у оппонентки, – смотри! – из шкафа было выужено то самое платье, которое дарила ей моя мама на прошлый день Нового времени – с него началось наше летоисчисление, – смотри какое! Ты такое нигде не купишь, это ручная работа. Вышивка, а ещё оно по фигуре идеально садится! И я сама хотела надеть его, но для подруги… – она подошла и наклонилась над лицом Онни, – тем более за какие-то простые слова, – девушке дали пощупать ткань, – ха! Но если ты не хочешь…
И она понесла платье обратно в шкаф.
– А-а ты никому не… пожалуйста, скажи, что ты будешь молчать, – скисла Онни.
Это выглядело комично в тот момент, когда я наносила базу.
– Я могила! – положила на видное место «приз» Фрея, – ни слова не выплесну, ты же меня знаешь.
Она её не знала – в этом и проблема. Однако наивная Онни удручённо кивнула и приготовилась.
– Почему Грегори так за тобой носится? – удивила всех Фрея, – ты не Мелания – выделяться тебе… мало чем можно, но ты достаточно популярна. Что не так?
Тональник и консилер у меня были не подходящие к её тону кожи. От слова совсем – Онни была смуглой.
– Дай мне свою к-хм… «замазку», – я протянула руку к подруге, – иначе у меня получится мим.
– Наши отцы – друзья, – пожала плечами Онника, – может поэтому? Или… я не знаю, мы с самого детства общаемся с ним, но он… он мне совсем не нравится. Мне кажется, что мы совсем друг другу не подходим.
Мне в руку была брошена тоналка Фреи. Какая-то совсем дешёвая, но, простите, какая была. Я выдавила на спонж и…
– Придётся мешать, – закатила глаза, – где-то здесь был контейнер…
Я заглянула под кровать Фреи. Пришлось идти туда, думая о том, насколько неудачно жизнь навязала мне невозможность управлять своим источником. Так бы раз! И притянула к себе. Но нет – иди, Ая, ножками.
– То есть ты претендуешь только на крокодила? – задумчиво вытянула губы Фрея, – это хорошо. Значит ты соперница только для Макаки.
Я, шагающая в ванную, обернулась и скривилась:
– Не слушай её, – а после опять развернулась и пошла отмывать предполагаемый резервуар для смеси, – её просто бесит то, что люди из школы, в которую мы приехали неделю назад, не восприняли её как королеву. И как же так! Не все парни мира претендуют на её благосклонность!
Онни улыбнулась.
– Могла бы и подыграть мне, – буркнула подруга, – ладно, проехали. Следующий вопрос – сколько вы встречались с Лакмааром?
Я снова села на своё место и продолжила дело. Выходило, к слову, всё очень даже отлично. Онника сама по себе была очень милой, а с макияжем… да.
– Полтора года, – выдохнула девушка, – но это именно эм… встречались. До этого очень долго дружили. Где-то года четыре.
Фрея не поняла:
– Ты имеешь ввиду, что спали вы полтора года, а за ручку ходили четыре?
Онни вспыхнула! Такого алого цвета от неё я не ожидала.
– Обязательно так прямо? – решила её поуспокоить.
Подруге было плевать – она пожала плечами.
– Так что? Я права? – облокотилась на стену она.
Онника могла только помотать головой.
– Ч-четыре за руку, п-потом только… – она тяжело дышала, смотря себе на колени, – мы целовались.
Я подняла её голову.
– И всё?! – не поверила Фрея, – полтора года чмоков? Серьёзно?
Пришлось ждать, пока Онни снова мотала головой.
– Не только, – прошептала она.
Фрея сдалась:
– Между вами что-то было или нет?
Из-за кивка консилер теперь был у девушки и на веке. Пришлось вытирать.
– Поцелуй взасос? – сыронизировала Фрея, – ты скажешь, подобрался он к тебе или нет?
Я закатила глаза и ответила ей резче, чем могла бы:
– Да, но немного! – рыкнула на неё, – зачем тебе это, система?
Онника смотрела на меня с благодарностью.
– Мне интересно, – не обратила на мой псих внимания подруга, – ага, значит было, – она подалась вперед, – и как?
Меня порвало от смеха. Забавно, что Онни тоже пыталась не улыбаться.
– Кисель, заткнись! – выпрямила спину Фрея, – я тут может твою судьбу спасаю! Опрошу всех насчёт Грега, после этого составлю таблицу, сравним баллы и выдадим тебя замуж за победившего!
– Нет, спасибо, – продолжала своё дело я, – займись лучше собой.
Она цокнула.
– Ты не Мака, а Бука, – она развалилась на своей кровати, – а если честно, Онни, какой у нас капитан? Если Грегори мягкий… даже чересчур, то крокодил скрытный и молчаливый. У него даже фоток нет на странице!
Онника кивнула.
– Он терпеть не может публичность, – задумалась она, – но он очень милый и спокойный, когда… наедине. Внимательный и… хороший. а еще очень добрый, если…
– …делаешь, как ему нужно, – я продолжила за неё, – ты рассказала мне про моего бывшего.
Я хмыкнула.
– Он обожал публично тебя общупывать, не ври, – возмутилась Фрея, – а ещё позорить и впутывать в какую-нибудь ерунду. Тот еще психопат! А! Ну и да – Онни, этот тебя тоже бил?
Мы переглянулись. Онни в ужасе мотала головой.
– Никто меня не бил, – процедила сквозь зубы я, – Фрея ты придумываешь.
– Да? Ладно, назовем как-то по-другому его вечные пощипывания до синяков, толчки, шлепки, укусы… хм… засосы до багрового цвета? – она закинула ноги на стену, – она непонаслышке знает, где больнее всего ущипнуть, Онни, – жаловалась на меня подруга, – тебе никогда внутреннюю сторону бедра не щипали? Там как раз не видно, но больно адски, да, Мак?
Я решила промолчать.
– У-у меня очень строгий папа! – будто в ответ на исповедь Фреи решила высказаться Онни, – и он вообще ничего не знал про Оза и меня! Н-но Оз так не хотел… п-потому что мы могли встречаться, только когда никто не видит и… – на её глазах появились слёзы, я успевала ловить, – и он пришёл к моему папе, что-чтобы всё рассказать! И-и… отец его терпеть не может теперь, – она опустила голову, – говорит, что он наглый и слишком… дерзкий.
Она всхлипнула.
– Вы поэтому расстались? – зевнула Фрея, – потому что тебе запретили?
Онника снова помотала головой.
– Нет, – прошептала едва слышно.
Светлый глаз Фреи повернулся к девушке. Причем только один – второй она зажмурила.
– А из-за чего? – протянула немного ехидно, – он тебе надоел? – она пожала плечами под моим удивлением, – все говорят, что это она его бросила, а сейчас передумала и хочет всё вернуть. Ха! Кстати, сам крокодил подтвердил, что он брошенка.
Я удивилась сильнее. Онника ревела, стирая мои старания.
– Э-это не я-а-а! – размазывала руками по лицу, – я нечаянно! Я не хотела-а! Я-я же… – она вскинула голову почему-то ко мне, – я не хотела, а он такой упрямый! И-и… он меня не простил, а я правда не думала, что…
Я положила руку ей на спину, пытаясь успокоить. Фрея была готова продолжить в любую секунду, пока не увидела махающую кулаком меня.
– Я поэтому и хочу его… чтобы он посмотрел на меня и хотя бы стал разговаривать, а не… избегать меня, – шептала Онни, – у нас всё было так хорошо, а я всё испортила. Но я не хотела! Честно…
– Что было-то? – зыркнула на неё Фрея, – Мако, иди в зад со своими утешениями и мягкостью! Я открываю тайну века!
Я прикрыла глаза. Фрея была Фреей.
– Я его бросила, – всхлипнула Онни.
Никто ничего не понял.
– По поводу? – закинула ногу на ногу подруга, – он тебе изменил? Избил тебя? Поругался с твоим папашей? Наорал? Сделал гадость? Что?
Девушка забрала у меня средство для снятия и начала тереть лицо. Я решила помочь.
– Ничего он не сделал, – буркнула Онни.
Фрея дернулась.
– Серьезно, ты оставишь всё в тайне? – надулась она.
Онника выдохнула:
– Нет, я рассказываю, как было – он ничего не сделал, – тяжело, – просто я очень переживала о том, что он не… многое не делает, что делают все. Там… фотографии не разрешает выставлять, в школе не хочет… за руку и, – она смутилась, – обнять там. Вот я и…
– Ты же сама сказала, что у тебя отец тиран, – скривилась Фрея, – логику улавливаешь?
Онни покачала головой.
– Оз сам по себе такой – ему не нравится, когда что-то делается на виду. Он так не любит. Публично, – добавила она.
Я вернулась к её лицу.
– Ага, а дальше? – Фрея.
– Я сказала ему, что если он не… – она снова стала красной, – это глупо, я понимаю! Н-но только сейчас, а не полгода назад! Вот я и… сказала ему, что если он не будет делать так, как все, то мы расстаёмся.
Все трое присутствующих застыли.
– Он отказался, – глаза Онни бегали от стыда, – тогда я обиделась и сказала, что мы теперь не вместе. И-и… всё. Вы смотрите на меня, как на дуру! И я признаю, что я сглупила, но он… а я думала, что он придет домой и позвонит мне как обычно и извинится! А он…
Я успела поймать её руки подальше от лица.
– А он не стал унижаться перед тобой и бегать, – хмыкнула Фрея, – сама тоже не додумалась подойти?
– Он не хочет со мной говорить, – прошептала она, – а если я и начинаю, поймав его, то он просто стоит и… молчит.
Она шмыгнула носом.
– У-у-у, нет! – положила на себя платье Фрея, – тут прости, но ты его потеряла. Надо же такое придумать! Где ты видела, чтобы крокодил был похож на того, кто будет за тобой бегать?
Онни зло на неё поглядела:
– Когда мы были вместе он… не бегал, как ты говоришь, но был очень милым и… это, как его… обходительным!
Фрея закатила глаза.
– Ты сказала ему сменить привычки и засунуть себе свой же комфорт в зад только ради того, чтобы ты подружкам рассказывала какой он замечательный! – фыркнула подруга, – а после начала манипулировать, обидела его и думаешь, что всё можно исправить, – взгляд на девушку, – судя по всему ты ему нравилась, если он с тобой был такой хороший. Даже с папулькой с твоим срач разводил из-за тебя, а ты ему плюнула в… нет, души у него нет, я уверена. Куда-то, короче, плюнула, и… слушай, ты хотя бы извинилась?
Я нашла пудру.
– Да, несколько раз, – буркнула Онни, – он всё равно молчит.
Фрея расплылась в улыбке.
– Значит сейчас ты пытаешься вернуть его как раз тем, что ты будешь красивая в моём платье на сегодняшнем приёме, а он поймет кого потерял и простит тебя? – ехидничала подруга, – сомнительно.
– Какая тебе разница? – я взглянула на цвет платья и выбрала тени потемнее, – попытка лишней не будет. Может он свою гордость тоже поубавит. Хм… изумрудный будет отлично.
– Тебе лишь бы свет в конце туннеля показать, – зевнула снова Фрея, – ты же меня тоже намалюешь? Время так-то поджимает.
Я кивнула.
– Не переживай, успеем, – я зарылась пальцами в кучу косметики перед собой.
Где эта чертова подводка?
– Тебе ещё себя красить, – напомнила подруга.
– Я готова, – буркнула для неё, – да наконец-то!
Фрея не поверила. Онника, к слову, тоже.
– Волосы распущу, надену самое простое из всех платьев и буду цедить шампанское в углу, – явила свою лень я, – может ещё парой слов с капитаном Соголды перекинусь. Он вроде без раздражителей вполне неплох.
Обе они задумчиво меня разглядывали.
– Мак, что не так? – не выдержала Фрея.
Я кивнула на телефон.
– Реджи написал, что в столице и планирует сказать мне пару слов сегодня вечером, – выдавила, – он написал мне с уже четвертого телефона.
– Где он их берет? – возмутилась Фрея, – ворует что ли?
Я пожала плечами.
– Кто такой Реджи? – шепотом из-за кроткого стеснения прошептала Онни.
– Тот самый бывший Маколяндии, – не унимала своё ехидство Фрея, – мозгов у него за полгода не прибавилось, если его не смущает ни запрет на приближение от полиции, ни наличие охраны в этой школе, ни здравый смысл, потому что…
То, что она бурчала дальше, я слушать не хотела – кстати пришёлся раздвинутый на пару дюймов диагонали телефон, транслирующий якобы «в прямом эфире» нашу сегодняшнюю встречу с соголдцами. Их капитан и в самом деле выделялся, причём не только среди наших, но и своих – выше, чем половина команды, симпатичнее и стройнее. А ещё улыбчивее, пусть от этого он и становился как-то сильно хитрее.
– …ты меня вообще слушаешь? – почти упала на меня Фрея, – ты закончила с ней? Теперь я сажусь! Онника, иди… куда-нибудь.
– А волосы? – имела ввиду причёску оскорблённая девушка, – Мако, ты обещала.
Я могла только кивнуть.
– Десять минут, – я промотала на телефоне запись – участникам Фратрии это было можно, – она не отстанет, – про Фрею, – сразу после неё я доделаю.
Нужно будет помыть после них кисточки. Не особо приятное это занятие.
– Ух ты! – разглядывала себя в зеркале Онни, – мне так нравится, Мако! Ты просто… вау.
– Редж сюда не пролезет, – хмыкнула Фрея, – я клянусь тебе, что его «власти» на это не хватит. А нас будут охранять по всей строгости, – она кисло улыбнулась, – да и, если совсем быть честной, Мак, он сюда не поехал бы. Он сейчас, собой клянусь, сидит перед теликом с папулькой-идиотулькой, хлещет пивко и с тупой миной на роже рассказывает отцу что-то настолько же тупое, как: «Я имел эту длинноногую красотку из телика!».
Она заставила меня улыбнуться в ответ. Так, будто хотелось удавиться, но как вышло.
– Бодрее, Макака! – смешно вытянула губы подруга, – этот чухан просто решил тебя попугать… он, кстати, чего хочет-то?
Я дернула щёкой и кистью на её веке.
– Чтобы я вышла за ворота, – заставила её расширить глаза я.
Обе девушки сверлили меня взглядами.
– Дядь Адам… – начала было Фрея.
– Его сегодня не будет – церемония проходит поздно, а ему нужно домой, – продолжила уже со спокойствием я, – явка на этот приём обязательна, а мы должны идти по парку.
Последний вообще был на всём недолгом пути до особняка Лакмааров. Да, приём устраивает тот самый дед Оза.
– Мой папа… – Онни скривилась, – прости, но я сегодня уже его просила, так что не получится уговорить его взять вас с нами, когда он будет меня забирать.
Я кивнула. И задумчиво сузила глаза, пока Фрея высказывала нашу общую мысль:
– Организаторы будут отвозить соголдскую команду, – она усмехнулась, – знаешь, я думаю ты не будешь против поехать на коленочках у их капитана!
– Пока буду заплетать Онни, ты сбегаешь и узнаешь во сколько они поедут, – последние штрихи кистью, – они тоже едут из общежития.
Девушка прыснула.
– Без сопливых, Какаха, – насмешливое, – я успела узнать их комнаты, невзначай походить мимо, познакомиться почти со всеми и попытаться подкатить сперва к твоему капитану, а после к моему дракону капитана.
Я закатила глаза.
– Зачем? – всё ещё разглядывала себя в зеркале Онни, – они же чужаки. Так нельзя.
Фрея оглядела её сверху вниз.
– Не всем хочется прозябать в нашем болоте, – она была высокомерна, – влюбиться по уши в даже непопулярного крокодила и радоваться тому, что он тебе после свадьбы и пяти детей разрешит выходить в сад за кирпичным забором!
– Каменным вроде, – поправила её я, переглянувшись с Онни, – и чем плоха такая жизнь? Если она любит детей, кро… Оза, не очень активная и предпочитает сидеть дома.
Фрея закатила глаза, пока Онника смотрела на меня так, будто я ей успела спасти жизнь.
– И ты туда же! – фыркнула подруга.
– Ты правда так считаешь? – не поверила мне Онни.
Я пожала плечами.
– Фрея назвала каноничную семейную позицию Костны, – ответила им всем, – у меня так живут родители, – хмык, – ваши родители так живут. Не так гиперболизировано, как про забор, но… почему нет? Если тебе так комфортно.
Онни тяжело выдохнула.
– Мой отец бросил престижную работу, чтобы маме было лучше в небольшом городе, – напомнила им, – мама явно не хотела быть домохозяйкой – она очень долго училась готовить, но научилась и теперь радует папу блинчиками по субботам, – пожала плечами, – они счастливы, у них всё хорошо и… мало у кого есть такие же грандиозные планы, как у тебя, Фрея.
Девушка усмехнулась.
– У тебя есть, ты их просто скрываешь, – буркнула она.
– Тебе показалось, – я закончила её красить, – я хочу в спокойный дом, пить какао на своём балконе и… ты поняла.
Она деловито кивнула.
– Ага, а чужестранный капитан вписывается в эту картинку прямиком с другой стороны полотна! – распылялась она.
