Анна Цой
Связка и дракон
Учительница улыбнулась.
– Интересный ответ, Аямако. Я начисляю тебе два балла – один за правильный ответ, а второй за его оригинальность.
Я тихо хмыкнула. Малкольм был приятно впечатлен. Это смешило.
– На прошлом занятии мы успели изучить аппарат здравоохранения. Давайте напомним новым девушкам о том, что следует делать при возникновении необходимости получения медицинской помощи, – доброжелательно шагала между рядов учительница.
– Ты ещё и умная, – обрадовался Мал, – красивая и умная – мой любимый тип девушек. Тебе нравятся мягкие игрушки или конфеты?
Я хихикнула, чтобы никто этого не услышал. И прошептала:
– Мне нравится слушать учителя, – доброжелательно.
Он снова торжественно кивнул.
– Это я ценю в тебе, как и остальное. И ты права, я спросил непристойно – ты же девушка. Тебе нравится и то, и другое.
Говорил он при этом вообще всегда серьезно. Грегори был точно не таким, как он – тот беззубо шутил и был не таким напористым.
– Ещё рано звать тебя обедать за наш столик в перерыв? – заставил меня улыбаться он.
– Давай я буду сидеть с тобой, а сейчас ты позволишь мне слушать? – предложила ему.
Расплывшееся после этого выражение мальчишьего лица говорило что-то не менее грандиозное, чем: «Рыбка попалась в сеть!».
– Спасите! – одними губами маяковала мне Фрея, – отодвинувшись на самый край парты и опасливо поглядывая на одноклассника, рьяно ковыряющего канцелярским ножом какую-то тетрадь.
Я сглотнула.
– Льюис всегда лезет в драку, – заметил мой «страх» Мал, – но если бы ты сидела с ним, а не со мной, то я бы его точно приструнил, так что не бойся. Ты теперь под защитой.
Я не знала как на это реагировать. Был бы он хоть немного постарше, то… да даже так! Будь ему семнадцать, тогда я воспринимала бы его как того, кем он себя позиционирует, но сейчас… могла только мило улыбаться.
– Темой сегодняшнего занятия станет устройство полиции, её статус относительно системы и полномочия городовых, – на фоне рассказывала учитель.
– Он же не опасный? – с мольбой спросила я, – этот Льюис. Иначе у Фреи есть брат немного младше – она и ответить может.
Малкольм мотнул головой.
– Он, конечно, любит нарушать правила, но не разу еще не доходило до предупреждения, – он печатал в виртуальной тетради «лекцию».
– Что за «предупреждения»? – не поняла я.
Мальчик даже не отвлекался от печати, объясняя мне параллельно:
– Существуют три шанса у каждого ученика. Когда ты их израсходуешь, нарушив правила школы, ты будешь исключён. Всё просто.
Кошмар. Нас бы с Фреей уже пять раз выгнали. Особенно её.
– Грегори говорил, что на последнем году обучения всё строже и система приравнивает каждое нарушение к предупреждению. Будь то слово на уроке не по требованию учителя или невыполненное домашнее задание, – он вызывающе хмыкнул, – ты сказала, что не хочешь отвлекаться.
Я повела бровью. Мал был очень умным. А ещё очень суровым и беспощадным. Эх, ещё бы ему лет восемь поверх тех, что он имел.
– …вы должны понимать, что любой страж порядка без исключения настроен только на защиту вас и остального населения, – голос учительницы, – вы обязаны исполнить любое требование городового или полицейского. Ваша жизнь для него имеет высшую ценность.
Она рассказывала намного интереснее тех нудных лекций, что давала система записанным электронным голосом из динамика. Она была настолько живой и пристрастной, что я, как и Фрея слушали с невероятным интересом. А еще вселяло радость то, что если бы меня оценивала система при том ответе, то никаких баллов бы мне никто не начислил. Их бы вероятнее сняли, потому как в старших классах все привыкают отвечать «правильно», а не так как ты думаешь. Только младшие выражались как хотели – их даже учили это делать, ограничивая более взрослых учеников и заставляя их поступать согласно правилам, а не по желанию.
– У тебя есть непереносимость чего-нибудь? – в очередной раз удивил меня Мал, – мне же нужно знать, что тебе дарить можно, а что нет, – серьёзнее некуда, – это очень важно. Так что можешь смутиться, но сказать.
Я мотнула головой, как бы говоря, что смущаться сейчас могла бы, но не стала.
– Давай сперва просто пообщаемся, – предложила, – как друзья. Я уверена, что друг ты тоже отличный.
Мальчик поджал губы.
– Так не пойдёт, – умудрялся слушать учительницу, печатать и говорить со мной Мал, – ты будешь плохим другом.
Я подняла бровь.
– Это ещё почему? – немного возмущённое от меня.
– Друзья должны быть выгодными, а ты бесполезная, – без зазрения совести, – друг из тебя так себе, – он даже не улыбался, – а вот девушка может быть просто красивой и умной, – взгляд на меня, – как ты, – хмык, – но можно и просто красивой.
Мой снисходительный взгляд он не заметил – отвернулся к проекторной доске и уставился с вниманием на схему иерархии полиции, оставив меня наедине с тяжёлыми мыслями. Интересно, так думает сам Мал или его мама? Ведь у того же Грегори таких догм в голове не было.
Это я и решила узнать во время обеденного перерыва, когда впервые вошла в общую столовую с высоким потолком, гранитным полом и тяжёлыми стеклянными столиками по всей комнате. Ничего необычного, кроме короба автоматической выдачи по заказу и привычных автоматов с едой и напитками.
– Ты в хороших отношениях с братом? – спросила у Малкольма, подходя к очереди.
И это было прекрасно – я впервые могла в ней стоять спокойно, а не посылать Фрею, чтобы та сбегала узнать, что там есть что-то подходящее для меня, и, если такое было, взяла без моего участия. Персональное участие в этом процессе напрочь убивало аппетит и я оставалась без обеда.
Может и брать что-то с собой не нужно будет? Папа зря привёз холодильник?
– Грегори… нормальный, – процедил Мал, – пойдёт. Правда, я никогда не захотел бы быть таким, как он, – смешок, – ты же сто процентов слышала эту историю – он сбежал от мамы к отцу, и теперь все стараются ему угодить, только чтобы он им сказал, как он сегодня покушал и сколько денег дал ему отец, – хмык, – мама сильно хочет, чтобы он вернулся. А он боится её и говорит всем, что она на него давит, – тихий смех, – хиляк.
Я как раз увидела за одним из столиков Грегори и махнула тому рукой, отчего тот радостно ответил тем же, пока его вечно хмурый дракон разглядывал всё происходящее с поджатыми губами.
– Тебе не кажется, что ты к нему слишком строг? – спросила Мала, – или ты тоже хотел жить с папой?
Мальчик изогнул бровь, будто я не могла бы додуматься до такого ни по какой логике.
– Они с хм… «папой» очень похожи. Оба напрягают маму своим тщедушием. Жить с ним? – брезгливо, – ни под каким предлогом. Я бы и видеть его не хотел – он же не хочет.
Кивнуть на это показалось мне единственным возможным вариантом. Остальные я бы просто не потянула по нагрузке.
– Я сбегала до Грегори, – встала рядом запыхавшаяся Фрея, – помимо того, что он пытался не смеяться вместе с капитаном над нашим классом, в котором мы теперь будем учиться… – она была зла, – в четыре будет смотр с королевой и некоторыми сенаторами. Он, если что, с самого начала был запланирован, чтобы выбрать тех, кто будет флаг тащить.
– Флаг? – переспросила у неё.
– Ага, – она обогнала меня и нажала на сенсорный экран для заказа, – м-мм… здесь из вегетарианского только йогурт и хлебцы. А, нет, ещё есть морковная котлетка и фу… идеально для тебя – овощи на пару, – она скривилась, – я заказываю?
– Только йогурт, – ткнула за нее я, – что там по флагу.
– Да ничего особенного: будем стоять строем перед порталом через пару дней и встречать команду из Соголды, – она ждала, пока я поднесу чип для оплаты, – какой-то тандем потащит флаг и воткнёт его в стойку рядом с тем, который они принесут от себя, – она внимательно меня оглядела, – а ты чего сегодня так скромно?
Я пожала плечами.
– Душно, – ответила ей.
– Ты должна хорошо питаться, – важно заметил Мал, – у тебя плечи тощие. Хочешь я тебе что-то куплю?
Фрея, которая ещё по переменам поняла, что у меня новый поклонник, умилительно оглядела мальчика, отчего тот высокомерно скривился.
– Может ты хочешь йогурт? – взяла из отсека названное я и протянула ему, – нет? Тогда давай договоримся больше такого не предлагать. Я тоже странно себя чувствую.
Он всё понял мгновенно! Деловито повернулся к экрану и произнёс:
– Можете идти сразу до столика. Я подойду позже, – он указал на нужный, – не переживайте, там никто не сидит.
Я удивилась. И не успела посмотреть на Мала, как тот ответил:
– Выгодных друзей найти сложно, Мако, – холодный и значительный взгляд на меня, – а обычных заводить я не хочу.
До столика мы с Фреей шли в молчании.
– Может его с этим… мелким чудовищем с ножом подружить? Ну… с которым я сижу, м? – она поставила поднос и почти упала на стульчик, – может Мал научит его быть умным?
На фоне маяковал Грегори, подзывая нас сесть к ним.
– Хочешь в компанию ворчливого командира и глазеющей на него влюбленности? – вопросила подруга.
– Не особо, – отвернулась от парня я.
– Вот и я думаю, что слушать полчаса о том, как я ничтожна и как бы он выпнул меня из Фратрии, я тоже не стремлюсь, – улыбнулась Малкольму она, – какой ты молодец – Макаронина бы сбежала, принеси ты что-то жареное.
Мальчик снова был надменен:
– Я стоял рядом, и слышал, что она вегетарианка. И я не тупой.
– Я не… – начала было.
– Она плохо реагирует только на сильный запах, – перебила меня Фрея, – и на вид жаренного. Так что можешь не переживать, от сосиски еёне вывернет, – она хмыкнула, – она даже иногда вареную курицу способна переварить.
Я только кивнула, подтверждая.
– Не перебивай её больше, – удивил нас Мал, после повернувшись ко мне, – значит ты просто что-то не любишь?
– Вроде того, – сделала глоток я.
Грегори в этот момент откровенно дул на нас губы. Очень демонстративно. По его виду было похоже, что он бы начал кидаться в нас хлебом, будь его воля.
– Он не подойдёт, не переживай, – дернул ногой под столом Мал, попутно жуя, – боится, что я схвачу и унесу его домой, – хихик, – а ещё скажу про него что-то, что он скрывает.
– Я бы тебя тоже боялась, – хмыкнула подруга, – я таких серьезных дете… – она осеклась под его взглядом.
Он даже отвечать ей не стал, вернувшись к еде.
– Боишься? – отсела от мальчика Фрея, – того, что нас выгонят? Я бы хотела остаться, но как-нибудь так, чтобы не настаться по полю, а смотреть со стадиона.
Я не поверила, что она это сказала.
– Ты обычно такое не пропускаешь, – напомнила ей.
Она пожала плечами.
– Не люблю большие скопления людей, которые следят за мной, – она усиленно и нервно жевала, – я и сейчас ощущаю на себе пару сотен косых взглядов.
Мал был ехиден:
– Так и есть – все видят вас в первый раз. И по рассказам вы самые сильные из команды.
Я как-то виновато скривила брови. Малкольм понял всё и без моих кривляний:
– Неспроста вас в наш класс определили, видимо, – догадался он, – ну ничего, – жизнеутверждающее, – мне, если ты помнишь, это не так важно.
Фрея прыснула.
– Не боишься, что сегодня королева нас выпроводит, и ты останешься без подружки? – не могла не подтрунить над Малом она.
Его взгляд делал из неё как минимум дурочку.
– Если я захочу, то она останется, – выдал он, – но проблемы нужно решать поэтапно – если ты не заметила, она ещё здесь, – он поднялся, – сходить тебе за соком, Мако?
Я помотала головой.
– Знаешь кто из него вырастет? – придумала шутку Фрея, – готова? Наш капитан, версия два-ноль.
– Идём в класс, – Мал взглядом сверлил подругу, – я взял тебе яблочный, Мако. Всем нравится яблочный.
Глава 4
Крытый стадион, который спортивным залом назвать было нельзя, потому что крышей служило полотно тента, а покрытием пола служил самый обычный газон, был полон людей всех возрастов. Вернее, можно было бы сказать, что плюс-минус нашего возраста всего было десять человек, а вот остальные – сенаторы, приглашённые гости и учредители, гонявшие с поручениями исполнителей, смешно переругивающихся шёпотом из-за стоящей в самом центре у импровизированной сцены королевы.
Нифелия Биркинг – её величество Костны скучающе разглядывала сидящих напротив неё участников Фратрии, явно разрешая в своей голове какой-то крайне сложный государственный вопрос. Все это продолжалось до того момента, пока крадущихся в попытке тайного попадания на те самые кресла и опоздавших нас не заметили:
– Вот она! – обрадовалась королева, направившись широкими шагами к обескураженной Фрее, успевшей ещё и сжаться в образе «скрытого перемещения», – говорю вам, что видела светленькую в списке! Ах, какая красота! Ты ещё и кудрявая… Всё! – она потянула ничего не понимающую подругу в сторону сцены, – вот! – подняла за подбородок голову девушки её величество, – разглядывайте внимательно и запоминайте! – ворчливо, – каждый год одно и то же! Я что вам говорю? Наша задача показать какие красивые и умные детки у нас в стране, а вы?! Лакмаар младший! – на кривящегося больше всех командира, – где твой дед? Сейчас вы у меня оба получите, нахальные! Выключай свою упёртую деятельность, Оз! Кому сказала! – она встряхнула тёмными волосами, – вот, смотри, – кудряшки Фреи были ласково приглажены королевской рукой, – какая красивая девочка! Светленькая, здоровенькая… смотри какие глазки умные! Смотри, сказала, пока я её капитаном не назначила, пижон малолетний! Весь в деда, где же вас таких берут?! Оз! Я тебя предупредила – никаких перестановок!
– Именно эти двое… – сузил глаза на Фрее, а после сразу перевел взгляд на меня капитан, – Фиджез, – снисходительно оглядел меня парень, – ты, может, совсем разденешься? Нет?
Я закатила глаза, села на свободное место рядом с ним и закинула ногу на ногу.
– И тебе привет, – тяжело вздохнула я, – кондицонерный купол кто-то запрограммировал на жару, – положила рюкзак на колени, – как мне сказали в общежитии – у вас постоянно кто-то балуется и его не могут поймать, поэтому в такие дни можно одеваться по погоде. Половина школы сегодня в шортах, – хмык и взгляд ему в глаза, – ты не заметил?
Упрямым грозовым тучам в его глазах мне помешал улыбаться и дальше папа.
– Почему мне нельзя надеть топик и носить с собой розовый ручной вентилятор? – почти упал на место Фреи он, отобрав у меня последний и направив его себе на лицо с крайней степень удовлетворения.
Я хихикнула.
– Кто сказал «нельзя»? – махнула ногой в воздухе я, – все бы расценили твой внешний вид не иначе как победу над дресс-кодом и строгостью мироздания.
– Это только ты так всё видишь, Ая, – прижал меня в объятия он, – где чьи вещи – я понятия не имею, но рапортую: Десмонд в целости и сохранности доставлен до места назначения.
Я положила голову на его плечо.
– Я его только немного в пыль уронил, пока нёс, – хитро продолжил мужчина, – потом нечаянно пнул на газон, так что он там помылся. Затем, правда, поднял, чтобы унести обратно к машине, но уронил снова в пыль и слегка наступил на него… раз десять. Но в целом всё отлично – он жив.
Я отобрала у него вентилятор.
– Это была шутка! – поднял руки в защитном жесте он, – мама, кстати, пожаловалась на то, что ты не отдаёшь ей кольцо.
Примирительно протянула ему ветродуйку обратно, чтобы он не продолжал неприятных тем.
– Она уже планирует диверсию, – улыбался отец, – например уборку в твоей комнате.
На фоне королева всё ещё приглаживала растрепанные кудряшки на голове Фреи, расписывая идею Фратрии не иначе, как:
– …дружба стран! Мы должны показать, насколько мы рады их присутствию здесь, поняли? Поведать всем, насколько позитивны и добры наши детки! Насколько мы можем быть товарищами! Мы счастливы жить в нашей стране. Мы строим союзы, общаемся… какие мы всё хорошие и красивые!
– Это и есть тот к-хм… флаг? – указала на стоящий на подставке предмет обсуждения я, – они же не заставят тащить его Фрею? Она метр шестьдесят, а он… три? Он больше похож на флагшток.
– Флагшток устанавливается на месте, – вставил свою лепту командир.
– Значит, вы остаетесь? – высунулся довольной головой из-за Оза Грегори, – видели бы вы как Оз-зи выступал за ваш вылет! Вот это речь! – он был восхищен, – и вот, что из этого вышло… – кивнул на уже прижимающую к себе Фрею её величество.
От них только и долетало: «Красивая девочка», «Её в первый ряд!», как тут возникло:
– Ей нужно такого же красивого мальчика! – королевские глаза пробежали по нашему ряду.
– Грегори, милый, вставай и иди! – подбодрила его женщина из ряда кресел за нами, – давай, твой выход!
Я перевела взгляд с её светлокожего лица на мальчика, сидящего ровно за мной, а значит рядом с ней.
– Ормега, да! Где твоя ма… а вот она! – королева кивнула той самой женщине.
Малкольм в этот момент пытался улыбаться мило. Выходило у него так, будто он уже всё продумал и скалится от того факта, что всё идет идеально.
– Было бы логичнее взять тебя, – хмурился на происходящее на сцене папа, – ты выше Фреи. И, чего греха таить, к-хм… слегка статнее.
Я вернула внимание ему.
– Как тебе сказать, пап, – поджала губы, – я для «лица государства» слегка этим лицом не вышла, – хмыкнула на его хмурость, – глаза слишком узкие и тёмные, волосы не светлые и… могла быть и позагорелее.
Секунды три он нервно думал, что ответить.
– Зато мне подходишь! – опередил его Мал, – мама, это она.
Я решила медленно обернуться.
– Мако? – впилась в мое плечо старшая Ормега, – я поддерживаю, Мал. Она нам подходит, – к сыну, – как мама? – мне.
Папа цокнул.
– Не разговаривает с вами уже полгода, – напомнила ей, – вы бы хоть сообщение ей с извинениями написали, – поджала ноги я, обняв колени руками.
Они были близкими подругами какое-то время. А я даже не знала, что она та самая Ормега. И мама хитро замаскировала всё, что про неё знала, под «видео поглядела». Смешно. Будто я могла её не запомнить за те две встречи в кафе, когда мама брала меня с собой в столицу.
– Не люблю такое, – махнула на меня рукой мать Мала, – на свадьбе извинюсь.
Мои щеки стянуло вниз.
– На чьей? – решила приспроситься.
– Откуда мне знать, что ты выберешь – дождаться Мала или торопить Грегори, – важно отметила она, – они оба очень милые мальчики. Сколько раз я предлагала твоей маме взаимовыгодный брак!
У меня задергался глаз.
– Именно из-за этого вы и поссорились, – ответил папа, – я резко против. И ты это знаешь.
Слегка полненькая светловолосая женщина сузила глаза. Её внешний вид вмиг стал высокомерным, деятельным и цепким.
– Адам, убери свои принципы куда подальше и послушай меня, – строго выразилась она, – ты и сам знаешь, что твоя дочь не просто выездная, она… я знаю даже больше тебя и твоей жены, так что ты должен понять мою мотивацию. Мако даст компаниям выход в мир, – она воодушевлённо улыбалась мне со всей широтой, которая была возможна, – Костна – не предел. И все это знают, а развитие экспорта возможно только при участии сильно участника переговоров, способного не столько на знание языка, сколько на…
– Нет, – скрестил на груди руки папа, – и ещё раз нет. Ты пытаешься показать мне выгоду того, чего я избегал, – поворот головы ко мне, – никаких Ормега, Ая.
Я пожала плечами.
– Ладно, – произнесла безразлично, – Грегори теперь тоже… «красивый мальчик».
Я указала отцу на подталкивающую парня к Фрее королеву. Она их даже выставляла, словно две фигурки.
– Ах какая пара! – вещала её величество, – вы же пара? – взор свысока, – что значит нет? – она шагнула к ним, – телевизионщикам скажете, что да. И улыбайтесь! Мне нужны счастливые дети. Система, что думаешь?
Замеченный мной ещё с самого начала кулон на шее королевы блеснул красным, издав привычный электронный голос:
– Идеалисткий настрой ваших соображений проигрышен. Мой совет остаётся прежним: нормализованная под среднее значение пара или контекст интернациональной. Напомнить варианты подбора?
– Никакой от тебя пользы, – в который раз примерилась к выбранной ею картинке королева, – я и не планирую выигрывать! Говорила тебе уже раз двести, а ты… вот сейчас как отдам тебя Лакмаарам! Вы с ними прямо сговорились со своей победой. Озерфир, – поворот к командиру, – я лелею надежду, что была услышана. Не как в прошлый раз, вредный ребенок. Понял? Иначе оба с дедом получите по шапке! – грозно, – так что будь мягче, – улыбка, – особенно с прекрасной Фреей. Система, какая же ты милая девочка! Купи себе бант к причёске. А лучше два!
– Сколько ей, говорите? – протянула старшая Ормега, – не поздновато материнские чувства бушуют?
– Так всегда было, – пожал плечами папа.
Я принялась разглядывать его с подозрениями.
– Дед Лакмааров не хочет ей… – Ормега.
– Нет, – перебил её Оз, – не хочет.
Все следили теперь за ним. Наблюдали за упрямым и тяжёлым выражением лица командира, который, по их мнению, явно не должен был «понять» или расценить то, о чём шел разговор. Все в Костне считали школьников детьми. И не важно, что совершеннолетие наступало в восемнадцать – всем было плевать, что высшая группа могла вступать в браки, заводить детей или распоряжаться своей жизнью как угодно. Нет, все делали вид, будто двадцатилетние были не способны видеть условно «взрослого».
И я видела в капитане себя, к которой относились с тем же предубеждением все, кроме родителей. Мне повезло в этом плане, потому как, если мама видела во мне равную себе, то отец был демократичным до мозга костей – примером тому было его разрешение на моё посещение каких-нибудь баров или клубов в этом году. И тут стоило отметить системное разрешение, которое он получил. В подобных заведениях были стойки для чипов, а значит проскользнуть несовершеннолетним было нереально. Если у тебя нет официального разрешения от родителей.
Забавно то, что у меня был такой у единственной из класса. Папа объяснял это тем, что ему приходило уведомление о том, где я, сколько выпила и с кем нахожусь, в то время как равно мне проникающая окольными путями в эти места Фрея под слежку системы не попадалась. В этом мы с ним были солидарны – так я чувствовала себя проще, особенно если учесть, что если я перепью, то осуждающий и ворчливый папа приедет за мной и не придётся топать своими ногами.
– Точно, – кивнула мама Мала, – я и забыла, что у Лакмааров всё строго с наследованием. Ребёнок внесёт путаницу, – она откинулась на спинку своего кресла, – какая жалость. Никогда не хотел братика, Оз?
Его почти перекосило. Именно с таким выражением лица он и поворачивал голову к ней. Максимально зло.
– А вы никогда не хотели заткнуться и не задавать тупые вопросы? – сверлил её взгляд своим парень.
Мы с папой переглянулись.
– Копия дед, – ни один мускул на её лице не дрогнул, – дурная невыносимая копия. Когда же ты повзрослеешь, Оз-зи?
Командир встал рывком.
– В ту же секунду, когда вы поумнеете, – двинулся к мучающемуся Грегори капитан.
Папа смотрел на неё с осуждением.
– Что, Адам? – фыркнула она, – я не права? Он дерзит, я отвечаю! Знаешь, что он мне в прошлый раз сказал? Что крысы в подвалах не такие склизкие и скряжистые, как я!
Папа не сдержал улыбку.
– Мальчик бьёт по фактам, – ответил он, – а ты по больному.
Она снова фыркнула.
– Это его проблемы. Через пару месяцев его допустят в сенат, и он узнает что-то больнее слов про мёртвую мамашу!
Я смотрела на нее с ужасом. Она… и в самом деле осознавала то, что говорит?
– Не переживай, детка, – взглянула на меня с заботой она, – тебя это не коснется. Войди ты в нашу семью, как сразу получишь уважение. Ко всему прочему, сенат для тебя будет закрыт – ты войдёшь в империю Ормега как крупный предприниматель. Власть здесь будет только мешать.
– Вы мне не нравитесь, – выдохнула, глядя на неё.
Она показалась удивленной.
– Ты её напугала, – вздернул нос Малкольм, – мама, давай я сам. Ты всё только портишь.
Женщина поджала губы.
– Я делала ставки на твоего брата, – кисло выдала она.
– Ты всегда ставишь на него, а выигрываю я, – отчеканил Мал, – можешь продолжить бегать за ним. Я всё решу сам.
Она зло на него зыркнула, пока сам мальчик разглядывал с безразличием меня, осознающую, что в их семью я точно не хочу. Каким бы то ни было способом.
Оз на сцене рассказывал королеве, что Фрея только и полезна, что своей красотой. Стоило ему закончить, как она сделала к нему шаг:
– Слушай, Оз-зи, ты уже определись, к кому именно ты подкатываешь, к Макуське или ко мне! – уперла руки в бока она.
Непонимание на лице капитана сменилось словами:
– У тебя в голове других причин недовольства к тебе не существует? – с серьёзностью на лице, – Самерфил, ты страшная.
Тишина оглушила. У меня будто из легких воздух выбило. С Фреей было что-то подобное, поэтому:
– Нет, ну тут одними носками не обойдёшься, – решила сбавить накал я, – по драконьи это… уже позвал замуж или только намекает?
Со всех сторон послышались смешки. Грегори мягко утянул надувшуюся подругу в нашу сторону.
– Слушайте, – усадил Фрею и сел между нами Грег, – все уже решили, что вы остаётесь. Если королева сказала, то никто ничего сделать не сможет. Оз, правда, злющий, как… ладно. Его все эти подшучивания бесят сильнее. Я реально понимаю, что смешно и весело, но давайте вы просто будете его слушаться, а? Вот как… Онника, например. Ну, тяжёлый он, но зачем спорить, если…
– Зачем спорить?! – вскипела Фрея, – слушай ты, белобрыска несчастная, давай я тебе как по уху дам, а ты поймёшь, почему я спорю, идёт?!
Логику я не нашла совсем. Но Грегори, кажется, всё осознал, потому как начал опасливо кивать.
– В чём проблема? – поинтересовался папа.
– Капитан очень не хочет видеть нас с ней в команде, – пожала плечами я, – выдворить нас у него не получается, поэтому он… срывается по-другому.
– Мне поговорить? – папа смотрел на меня.
Но головой активнее замотал Грег.
– Грегори, сынок, как сегодняшние уроки? – обозначилась для парня старшая Ормега, – сильно устал? Может быть отдохнешь дома?
Он аж подскочил с места!
– Привет! – попытка улыбнуться от парня, – я н-не… – он заметил на себе пассивно-агрессивный взор Мала, – пока.
На этой замечательной ноте он исчез из виду где-то на сцене, где Озерфир расписывал поджимающей губы королеве, что мы с Фреей… как бы выразится помягче… никчёмные. Это слово звучало чаще всего.
– Я слишком наседала? – не понимала, почему сын сбежал, Ормега.
– Ты слишком не отец, – наблюдал из-под бровей на брата Мал, – поехали домой. Мне надоело.
– Предложение ещё в силе, Мако, – поднялась на ноги Ормега, – можем всё упростить, если тебе тяжело сделать выбор, – усмешка, – не делай его сейчас. Живи, радуйся, взрослей. Можешь даже выйти замуж, если тебе будет угодно, – она обошла ряд и наклонилась к моему уху, – когда надоест, разведёшься – я помогу, не переживай. И мы с моим сыном обязательно будем рядом и подхватим, – она выпрямилась и гордо пошла на выход.
Мал наклонил голову в кивке сперва папе, а потом мне.
– До завтра, – тихо ответила ему я.
– Напомни, почему они с мамой поссорились? – взглянул на меня папа.
Я медленно и задумчиво кивнула, едва ли способная отойти от слов женщины.
– Из-за туфель, – продолжила кивать, – её бывшая подруга сказала маме, что её любимые туфли… дешёвые и страшные.
– Лучшая причина для ссоры, – закатил глаза отец, – как будто Ормега не смогла обидеть её ничем другим.
Я пожала плечами.
– Я хочу домой, – казалась бледной Фрея, – меня сейчас только что облапали, потом сказали, что я больше ни на что не гожусь, а после обозвали страшной. Я надеюсь, что на этом всё и больше ничего…
– Ладно! – всплеснула руками королева, – надоел, честное слово, Оз! Я всё расскажу твоему деду, бессовестный!
– Да хоть мамаше, которую сегодня уже упоминали, – хмыкнул довольно парень, – только давайте быстрее.
– Он больной, – прошипела сквозь зубы подруга, – ты же знаешь, что у него родители умерли, да?
Она глядела на меня почему-то с надеждой. Я кивнула.
– Фрея! – обернулась к ней её величество, – бери своего дракона и бегите сюда, раз ваш надоедливый капитан никак не может усмирить свой нрав!
– Ну нет, – протянула подруга, – пошли, блин.
Через несколько секунд мы уже стояли напротив ухмыляющегося Озерфира.
– Она и есть дракон, ваше величество, – решила поправить я, – связка – я.
На этом моменте королева остановила глаза на мне, расширила их в удивлении, перевела на папу и выдала:
– Тебя здесь быть не должно, – уверенное, а после к папе, – Фиджез, какого чёрта?!
Папа усмехнулся.
– Задаюсь тем же вопросом всю неделю, – кивнул мужчина, – я писал отказную на твоё имя. Мне её вернули только вчера.
Он даже позу не поменял, не то чтобы встал.
– Это ошибка? К-как такое может… система! Как могло произойти, что находящийся в стоп-листе ребенок попал на Фратрию?! – она нервно шагнула со сцены, – это невоз… имя? – глядя на меня и резко вернувшись на прошлое место, – Аямако…
Я удивилась, откуда ей известно, как меня зовут, однако:
– Аямако Фиджез, – совсем ничего не понимала.
Королева Нифелия застыла в изумлении, глядя на папу.
– Твоя фамилия? – переспросила у него женщина.
– Что не так? – был кристально спокоен папа.
Она почти подлетела к нему!
– В стоп-листе она была под её фамилией! – рык на все поле, – матерь системная! Твоя жена сошла с ума? Она рвала и метала, крича у каждой подворотни, что ребенок никогда не будет носить эту фамилию!
Мама? Да не могла она такого сказать.
– Скажи ещё, что она сама её взяла! Да я никогда не пове… серьёзно?! – обескураженно она смотрела именно на меня, – Фрея, – двинулась подальше от папы женщина, – хочешь домой, милая?
– Да! – обрадовалась подруга, – вот прямо сейчас пойду вещи собирать!
– Список согласован, – системный голос из кулона королевы.
– Так пересогласуй, – успокоилась королева, – и побыстрей. Ты можешь пойти к папе, Аямако. Мы можем решить вопрос сами, можешь отдохнуть.
У неё был странный тон. Опасающийся? Она будто боялась мне сказать, что что-то не так.
– Ладно, – кивнула, а после повернулась к капитану, – я прошу тебя, не обижай Фрею, – просящий взгляд, – пожалуйста.
Секунду он смотрел на меня как на дуру, а вот после… да, перевёл взгляд на королеву и промолчал. Я же вернулась к папе, сев и подперев голову ладонью.
– Ура, – совсем не празднично произнесла.
– Отказ! – выдала система, – список согласован. Пересогласование невозможно.
Королевские брови сошлись домиком.
– Это принесёт только головные боли, – взглянула на папу она, – у нас всех будут такие проблемы!
– Из-за чего? – устало спросила я.
Я почему-то всегда думала, что королева ведёт себя важно, возвышенно, а не так, как-то… по-свойски что ли. Я вообще думала, что окажусь в, считай, другой вселенной, когда приеду на Фратрию. А тут или знакомые лица, или слишком обычные люди.
– Из-за тебя, Аямако, – цокнула её величество, – ладно. Смотр, так смотр, – она зыркнула на Оза, – и чего ты в них так вцепился? Я уже жалею, что дала тебя возможность так со мной общаться, бессовестный! Нашла себе на голову… Лакмаары, чтоб вас. Иди, садись на место! Не будешь же ты стоять и смотреть отсюда!
