Андрей Новиков
Змей, охраняющий Шамбалу. 4-я книга
То есть то, чему человек придает серьезность, в сути вещей является лишь плодом воображения человека и не более, но человек этого не понимает.
Со своего личного опыта в июле 2012 года, проснувшись или, точнее, выйдя из осознанного сна в психиатрической больнице, я осознал, что мира людей на самом деле нет. На тот момент у меня не было знаний о действительности и реальности. Мне понадобился не один год усиленных поисков, чтобы утвердиться в своем осознании в том, что мира людей в действительности не существует.
На сегодняшний день любой человек может собрать научные сведения в том, что мира людей в действительности не существует, но вот именно осознание этого лежит за пиком страстей, где четкого и понятного понимания достижения пика страстей я не нашел. Есть разрозненные древние знания об этом, которые более похожи на хаос и которые относятся к религии в понимании духовных знаний.
Достижение бесстрастия (действительное достижение) означает как выгорание эмоций, так и абсолютную фазу рефрактерности для возбудимых клеток тела (фаза невозбудимости) или, как говорят в восточных практиках, абсолютное спокойствие ума.
Страсть (эмоции) вновь возвращается после фазы относительной рефрактерности возбудимых клеток тела.
Субъективно, все то, что достигается просветлением (святостью), имеет свойство сходить на нет. При регулярном достижении абсолютной фазы рефрактерности или поддержании достигнутого состояния путем резонанса свойство ума в бесстрастном состоянии удерживается.
Основная черта осознанности себя в высшем уме и высшем мире позволяет сознанию человека строить логические умозаключения в отрыве от материального мира людей.
То есть мышление человека ограничено в большей части времени сенсорными системами всех органов чувств, а мирская жизнь ограничена пониманием одной единственной жизни. Логика человека обременена заботой о еде, одежде, жилье и прочем.
За порогом бесстрастия мышление человека успевает в полной мере осознать самого себя в бестелесном существовании в том мире, где нет вещей. Также мышление успевает осознать вечность пребывания в нематериальном состоянии, что жизнь ограничена смертью (биологическая жизнь биологической смертью), остается в прошлом, поскольку новое понимание сути вещей, что жизнь как существование в вечном понимании позволяет осознавать, что смерти нет. Также в бесстрастном состоянии мышление человека утрачивает понимание комфортности, рассматривая лишь техническую практичность вещей, утрачивается понимание красоты, но при этом понимается вся абсурдность мышления людей, восхищающихся или восторгающихся красотой, утрачивается забота о еде, жилье, одежде, но понимается напрасная суетливость людей, проявляющих заботу и беспокойство об этом.
С одной стороны, такое мышление напоминает мышление ребенка трех-пяти лет, но отличие от мышления ребенка все же есть. Например, идет очень большое понимание различных технических процессов, типа как изобретение колеса, велосипеда, а также многочисленных рекомбинаций чего-то нового из огромного числа уже открытых каких-либо изобретений.
Помимо этого, раскрывается очень большое количество ошибочных человеческих суждений и стереотипов.
Например, в том обществе, в котором я нахожусь (Российская Федерация), осталось много воспоминаний о Великой Отечественной Войне, имеется очень много памятников, посвященных этому, празднуются парады, восхваляются подвиги ветеранов.
Все вышеперечисленное относится к внешней деятельности ума и причисляется к страстям (эмоциям), или к гуне страстей.
За пределами бесстрастия ум, хоть и размышляет на уровне мышления ребенка, но, тем не менее, ум в достаточной мере дает оценку этой внешней деятельности в несколько ином понимании.
Например, ум хорошо понимает, что восхваляемый герой – ветеран ВОВ – на самом деле убивал не врагов, а облачался в грех, убивая людей. Вне зависимости от побудительного мотива такого героя – ветерана – на убийство людей, это убийство является грехом, от которого ему предстоит очиститься. При этом за убийства людей этому герою-ветерану благодарны люди, они дают ему ордена и медали, почитают за героя, спонсируют и финансируют его лечение, реабилитацию, протезы в случае необходимости, назначают пенсию, бесплатный проезд в общественном транспорте и признают в его пользу иные блага общества.
Но все это заканчивается для воина-ветерана одновременно с выходом из его физического тела. Хоть в обществе и принято считать это биологической смертью, но, тем не менее, восприятие мира умом от этого не прекращается. Ум продолжает находиться в страстях (наделен эмоциями как и ранее) или, по-другому, пребывает в гуне страстей. При этом такой ум находится хоть и не в материальном мире, но в материальном мире. Такое состояние не является состоянием свободы, не является состоянием смерти. Такое состояние проще охарактеризовать термином «загробная жизнь». Обычно в такое состояние человек может погрузиться нечаянно в понимании клинической смерти или умышленно в понимании астрала.
В некоторых духовных практиках в интернете предлагаются техники достижения астрала под видом и пониманием просветления, но на самом деле достижение астрала дает лишь небольшую часть знаний о духовных мирах и духовном состоянии. Герой-ветеран, умерший своей биологической смертью, будет смотреть на мир в состоянии загробной жизни, будет понимать слова и мысли всех тех, кто находится в этом же мире, он будет чувствовать присутствие рядом всех тех, кто пребывает в состоянии загробной жизни. При обращении к богам такой «человек» хоть и будет понимать ответ, но такой ответ будет его обжигать в понимании термо. Самостоятельного прозрения о том, что весь мир является иллюзией, в таком состоянии герой-ветеран не получит, поскольку знания о том, что все видимое является иллюзорностью ума, достигается при жизни в физическом теле человека.
Эмоциональное переживание сохраняется внутри ума после выхода из материального мира, и это позволяет адаптироваться уму (нематериальному) к новым для него функциям передвижения в пространстве.
Отличительной чертой для героя-ветерана останется непонимание реинкарнации и своего перерождения в обществе людей когда-нибудь.
Этот факт будет обусловлен смертью личности героя-ветерана.
Сама смерть как окончательное уничтожение личности наступает от тапаса (огня, жара, накала) внутри нематериального ума.
После факта смерти ум вновь войдет (примагнитится) к материальному телу новорожденного ребенка, и новая личность вновь сформируется с учетом навыков вассаны с прошлой жизни человека.
В следующей жизни герой-ветеран в прошлой жизни займет позицию либо воина, который также будет готов убивать, либо займет позицию изобретателя оружия, либо позицию спонсора, который будет пополнять бюджет общества для производства оружия. Ровно также человек этот в следующей жизни будет оправдывать свои действия, например, тем, что лучше кормить свою армию, чем чужую, или какими-либо другими эмоциональными побудительными мотивами. Так будет продолжаться из жизни в жизнь такого героя-ветерана, пока он не победит свои страсти и не выжгет полностью свои эмоции и не очистится от греха. Если воин-герой не остановится, то из жизни в жизнь он, не очистившись от греха, сам будет в грехе и других будет увлекать во грех.
На сегодняшний день на планете все количество людей являются грешниками. Все грешники не ищут пути к очищению от греха с прошлых жизней, но зато празднуют парады, ставят памятники воинам и жертвам войн, восхваляют подвиги военных действий, снимают фильмы о войне и пишут книги.
По-другому можно сказать и так, что вместо поисков бесстрастного состояния ума все люди, наоборот, насыщают себя страстями и эмоциональным переживанием мирской деятельности.
Также в «Лествице» упоминается младенчественность духовная, но упоминается она так, что человеку ничего не понятно как по тексту написанного, так и по тексту сказанного. Я процитирую.
«Степень 3. "О странничестве", пункт 11.
…Хотя тем, которые в начале, ради младенчественности духовной, оставили своих и успели совершенно очиститься, и можно с пользою возвратиться к ним в том намерении, чтобы как сами спаслись, так спасти и некоторых из ближних…»
Далее в «Лествице» упоминается бесстрастие в практическом понимании, где упоминается как крушение от бури, так и спокойствие после бури. Такое сравнение «Лествицы» можно растолковать как то, что начало бури – это фаза рефрактерности (фаза возбудимости для психики), кто потерпел крушение от бури в море, тот потерпел психическое расстройство. То, чтобы море поколебалось, возмутилось и рассвирепело и чтобы посредством такого волнения (возбуждения психики) было выброшено из моря сено, хворост и все гнилое, то это можно соотнести с очищением каналов нади от лазерной абляции в процессе возбуждения. Сказанное о том, что после бури наступает тишина, то это можно соотнести с абсолютной фазой рефрактерности (фазой невозбуждения) после фазы рефрактерности (фазы возбуждения). Абсолютная фаза рефрактерности в восточных практиках понимается как абсолютное спокойствие ума.
В любом случае, в практическом понимании христианства этот пример наиболее лучший для корректного понимания фазы рефрактерности и абсолютной фазы рефрактерности в древности.
Цитирую «Лествицу» степень 4 «О послушании», вступление раздела «О втором обольщении», и пункт 59 степени 4: «Видел я послушников, исполненных сердечного умиления, кротких, воздержанных, усердных, свободных от браней, страстей и ревностных к деланию, которые сделались таковыми через покров отца своего. Бесы, приступив к ним, тайно вложили в них мысль, будто они уже сильны к безмолвию и могут достигнуть через него совершенства и бесстрастия. Обольщенные сим, они пустились из пристани в море, но когда буря постигла их, они, не имея кормчего, потерпели бедственное крушение в этом скверном и соленом море.
Необходимо, чтобы море сие поколебалось, возмутилось и рассвирепело, дабы посредством сего волнения извергнуть на землю хворост, сено и все гнилое, что только руки страстей внесли в него. Рассмотрим внимательно, и мы найдем, что после бури на море бывает глубокая тишина».
Несмотря на то что в тексте упоминается кормчий, это не означает, что во время практического выполнения пустынного безмолвия должен присутствовать учитель или наставник, указывающий путь или управлять процессами практики.
Никто не должен присутствовать во время исполнения практики пустынного безмолвия.
Об этом сказано и в «Лествице», но немного в ином понимании в пункте 76 степени 4 «О послушании»: «Повинующиеся отцу в пустынном безмолвии имеют только бесов сопротивниками, а находящиеся в общежитии борются вместе и с бесами, и с людьми».
Само понимание кормчего как человека, стоящего у руля и управляющего судном, в духовной практике понимается набором благих заслуг до практического выполнения пустынного безмолвия, а открытие невидимых духовных знаний зависит как от правдивости человека, так и от имеющихся знаний, полученных в течение мирской жизни.
Ровно это же в йоге понимается как набор факторов, перечисленных в стадиях ямы-ниямы.
То есть многие думают, что просветление – это максимальныйнабор духовных знаний, получаемый в результате просветления, дающий человеку неограниченные знания. На самом деле, все знания, которые получает человек в результате духовной практики просветления, во многом зависят от развития его Отца Небесного. То есть высшие разумы отличаются между собой интеллектуальными знаниями в разной степени. Также немаловажным фактором является и то, что самому практику многие знания будут самому непонятны, хоть и усвоены (в понимании – получены).
Практика пустынного безмолвия от начала и до конца идентична практике йоги в понимании пути к истине с той лишь разницей, что слова и термины разные, а суть физических процессов одна и та же. Сама практика пустынного безмолвия является частью пути к истине (стадией) в общей практике – обожении по благодати.
В степени 5 «Лествицы» «О покании» описываются многочисленные случаи покаяния людьми, которые видел своими глазами Иоанн Лествичник. Описание этих случаев занимает несколько страниц и целую главу книги. Все описываемые случаи вызовут негативные эмоции у читателя, поэтому я не буду переписывать в эту книгу эти случаи, но проясню суть и алгоритм действий покаяния. То есть, по сути, я заменю кормчего в этой главе «Лествицы», но не вторгаясь в саму «Лествицу».
В практическом исполнении раскаяние происходит в конце психомоторного возбуждения.
Сам термин «психомоторное возбуждение» – термин исключительно из науки психиатрия. Науке психиатрия триста лет, как она была сформирована.
Практика, описываемая в «Лествице», уходит своими корнями в начало эры, и термины практик «Лествицы» старше терминов психиатрии.
Также в «Лествице» не просуммированы причинно-следственные связи процессов, а скорее идет поиск «методом тыка».
В психиатрии знания суммируются и, по возможности, определяются причинно-следственные связи.
Несмотря на то что в психиатрии определено несколько причин возникновения психомоторного возбуждения, я рассматриваю только одну причину – острый стресс от сострадания.
Также я упомяну из психиатрии термин «критика к своему болезненному состоянию отсутствует».
Человеку, не имеющему познаний в психиатрии, я объясняю, что человек в состоянии психомоторного возбуждения не понимает того, что он находится в состоянии психомоторного возбуждения, поскольку это внешнее состояние поведения человека, видимое глазами психиатра, а сам человек, находящийся в таком состоянии, не может объективно заметить этого состояния, поскольку его все внимание сосредоточено на психотравмирующей ситуации.
Я сам лично прошел через психомоторное возбуждение, через раскаяние, через отсутствие сна, еды, секса в течение семи суток психомоторного возбуждения. Я побывал в Царстве Божьем, побывал внутри Отца своего Небесного, имею богатый субъективный опыт.
Именно мой личный опыт позволяет мне распознавать в хаосе духовных практик те или иные факты, имеющие отношение к моему личному опыту. При этом я руководствуюсь конечным результатом в своем опыте, а именно проникновением в самый высший духовный мир.
С личного опыта я вижу множество ошибок ы духовных практиках на самом пике истинной духовной практики. На самом пике психомоторного возбуждения, когда в понимании восточных практиков огонь кундалини входит в чакру сахасрара, у практиков возникает субъективное чувство, что он сходит с ума, что его ум полыхает огнем. Именно такая духовная практика именно до такого уровня поднятия энергии кундалини приводит к деградации личности или, говоря по-простому, человек становится «овощем».
В «Лествице» нет описания такого уровня духовной практики, но во всем остальном все описанные практические усилия направлены к этому.
Описанное выше чувство схождения с ума и полыхание ума огнем относится уже к высшему состоянию концентрации внимания (непроизвольное внимание), и это находится за пределами раскаяния, когда грех уже оставил ум (дух) человека. Все это является пиком психомоторного возбуждения.
Начало психомоторного возбуждения в «Лествице» не определено. Тем не менее именно психомоторное возбуждение является духовным трепетом или духовным возбуждением в религии христиан.
Вот какие попытки осуществляются или осуществлялись христианскими практиками.
«Степень 5 "О покаянии", пункт 5:
Видел я, что одни из сих неповинных осужденников всю ночь до самого утра стояли на открытом воздухе, не передвигая ног, и жалким образом колебались, одолеваемые сном по нужде естества, но они не давали себе ни малого покоя, а укоряли сами себя и бесчестиями, и поношениями возбуждали себя».
Возбуждение самого себя таким методом невозможно в понимании духовного возбуждения. Настоящее духовное возбуждение возможно лишь от сострадания, где сострадание настолько вовлекает в себя внимание человека, что человек уже не заметит своего возбужденного состояния.
Для более лучшего понимания я обрисую такую ситуацию и с присутствием другого человека для практикующего.
Например, практикующий вошел путем стресса и сострадания в психомоторное возбуждение.
И, например, за таким человеком со стороны наблюдает врач-психиатр.
Если практикующий находится один в помещении, то он будет углублен в свои размышления, в психотравмирующую ситуацию. В таком состоянии психомоторного возбуждения у практикующего происходит разгон возбуждения все больше и больше. Сам практикующий будет очень много двигаться на ногах, изредка садясь или ложась. Но даже в тех случаях, когда практикующий ложится или садится, или стоит, его ум также интенсивно сосредоточен на психотравмирующей ситуации.
В таком состоянии практикующего не нужно выводить из состояния психомоторного возбуждения. В «Лествице» не указан тот факт, что психомоторное возбуждение длится семь суток и что на протяжение именно этих семи суток длится практика пустынного безмолвия. То есть возбуждение (духовное) прекратится само по себе через 6-7 суток.
На вторые или третьи сутки психомоторного возбуждения у практикующего откроется второе дыхание, поскольку он, сам того не замечая, преодолевает утомление и переутомление тела. Открытие второго дыхания как факт не будет замечено самим практикующим, а со стороны врачом-психиатром будет дана оценка, что пациент (больной) вошел в неутомимое состояние.
Ровно в этот же период времени внутри организма практикующего будет происходить всплеск гормонов. В медицине это называется сбоем дофаминэргической системы, метастабильным гомеостазом, возбуждением психики.
Само участие врача-психиатра должно быть незаметно для практикующего, так как появление врача психиатра в поле видимости практикующего вызовет в нем отрицательную реакцию.
В начальной стадии реакция практикующего будет как подозрительность и недоверчивость к врачу-психиатру. В средней стадии психомоторного возбуждения реакция практика будет более гневливой, более агрессивной, более раздражительной на появление врача-психиатра.
Это обусловлено наличием гормонов норадреналина и адреналина в организме практикующего в период психомоторного возбуждения.
Пока практикующий находится в медитации, он не чувствует свои органы чувств, что обусловлено тем, что его внимание сконцентрировано на психотравмирующей ситуации. На пике медитации такое абстрагирование от собственных чувств в христианстве называется «святое нечувствие».
Многие практикующие восточных практик пытаются достигнуть абстрагирования своих органов чувств различными методами и различными практиками. Правильным абстрагированием от своих органов чувств является не намеренный метод или практика, а естественная концентрация внимания всего сознания на психотравмирующей ситуации на протяжение семи суток.
Само абстрагирование происходит естественным образом, можно сказать, автоматически, но лишь при условии того, что практикующий семь суток не ест, не занимается сексом, не спит и все семь суток не отвлекает свой ум и свое сознание от сосредоточения на психотравмирующей ситуации.
Не принципиально, кто отвлечет практикующего от его состояния сосредоточения, – врач-психиатр, учитель духовной практики, дети, родители или кто-либо еще – но в этом случае практикующий сразу отвлечется от внутреннего созерцания и переключит свое внимание ума во внешнюю деятельность. С момента такого переключения практикующий сразу же окажется во власти своих органов чувств, которые будут продиктованы гормонами норадреналином и адреналином, кортизолом и активацией симпатической нервной системы. Ум, попав во власть этих гормонов, которые являются возбуждающими, а также попав во власть возбужденной психики, моментально выхватывает из своего прошлого опыта любую пугающую воображение картину и вовлечет ум в реакцию бегства или агрессивности по отношению к внешнему раздражителю (человеку).
При успешном вхождении в психомоторное возбуждение самыми важными являются несколько параметров: перфорация ушной перепонки в левом ухе, наличие стен вокруг практикующего (в «Лествице» это кельи), наличие воды для окунания тела и упрямое желание раскаяться. Предусмотрительная забота о том, чтобы во время практики пустынного безмолвия (психомоторного возбуждения) рядом не было ни одного человека, лежит на самом практикующем. Концентрация сознания и сила сосредоточения практикующего на психотравмирующей ситуации зависит всецело от сострадания практикующего, и это самый важный параметр.
В «Лествице» уделено этому немного и по большей части захламлено другими факторами настолько, что постороннему читателю невозможно будет ухватить суть сосредоточения ума как один из основополагающих факторов. Вот как это написано в «Лествице» в степени 4 «О послушании, пункт 92: «Непрестанно борись с парением твоих мыслей, и когда ум рассеялся, собирай его к себе, ибо от новочальных послушников Бог не ищет молитвы без парения. Поэтому не скорби, будучи расхищаем мыслями, но благодушествуй и непрестанно воззывай ум ко вниманию, ибо никогда не быть расхищаемому мыслями свойственно одному ангелу». Примерно таким же образом захламлена суть того, что за правду нужно бороться до конца. В примере с врачом такая правда является страданиями людей из-за неправильной схемы перехода дороги пешеходами. Вот как именно это описывается в «Лествице», степень 4 «О послушании», пункт 93: «Кто положил в тайне сердца своего завет с самим собою – не оставлять спасительного подвига до последнего издыхания и до тысячи смертей тела и души не уступать врагу: тот не впадет ни в то, ни в другое из этих бедствий, преткновения и беды сии происходят всегда от сомнения сердца и от недоверия к местам. Удобопреклонные к переходу с места на место неискусны во всем: ибо ничто так не делает душу бесплодною, как нетерпеливость».
Чтобы хорошо понимать суть жизни и суть смерти (биологической), нужно иметь мышление актера, чтобы видеть вещи наигранными. В отсутствии такого мышления человек воспринимает мир серьезно, не понимания того, что мир (в действительности) не существует.
Такое мышление должно иметь навык, а не действие как по инструкции. В процессе психомоторного возбуждения обостряются инстинктивные чувства и, по сути, создается ситуация, когда ум сосредоточен на психотравмирующей ситуации, а снаружи ум окружен возбуждающими гормонами и возбужденной психикой. Помимо такого окружения, также тело практикующего окружено духами, которые уже вышли из человеческих тел, но они еще не ушли в иные миры из астрального мира.
Те духи, которые можно охарактеризовать как нечистые, осуществляют посыл мыслей (бесов) в ум практика (телепатия), а практикующий воспринимает эти мысли за свои собственные. На пике возбуждения ум разгоняется в своем мышлении до очень больших скоростей (тахипсихия), и на этом этапе вклинивание чужих мыслей (бесов) очень чревато для мышления практикующего.
Противостоять этому натиску чужих мыслей (бесов) можно лишь своими установками, своими принципами.
В восточных практиках этот момент никак не описывается, кроме как упоминания демонов Мары (демонов смерти). В «Лествице» упоминается аналог – воздушные духи или бесы, но, кроме упоминания, нет корректного понимания противодействия этому влиянию. Противодействие этим духам, их влиянию, заложено выше страха смерти.
Если в процессе психомоторного возбуждения присутствие этих духов можно определить термином психиатрии «мания преследования», то уже на пике психомоторного возбуждения это будет бредом, непонятным логическому размышлению.
В большинстве своем такие случаи заканчиваются деградацией личности, либо суицидом.
Субъективно, изнутри своего ума, это высшая точка, когда вы упираетесь в правду своим мышлением, и ничто не может сдвинуть вас с места, даже страх смерти.
Как только вы дойдете до такого уровня мышления, вы осознаете, что все люди вокруг вас являются демонами в человеческом обличье и что они под страхом смерти с легкостью предают как других, так и самих себя (изменяют свои когниции).
В «Лествице» в степени 6 «О памяти смерти», пункт 14, сказано следующее, цитирую: «Как отцы утверждают, что совершенная любовь не подвержена падению, так и я утверждаю, что совершенное чувство смерти свободно от страха».
Со своего опыта, я могу сказать то, что упертость в правде внутри себя проявляется в высшей мере, уже за порогом раскаяния (за порогом открытия канала сушумна).
Как ни странно, резолютивная часть шестой степени «Лествицы» гласит: кто взошел не нее (на шестую ступень), тот вовеки не согрешит.
Возможно, кому-то будет сложно понять объективно внутреннюю борьбу ума. С одной стороны, можно откинуть в сторону влияние нечистых духов и рассматривать в полном объеме мышление как работу одного ума практикующего, но в таком случае будет трудно понять, насколько вы сами готовы отстаивать правду под страхом смерти.
Пока вы не готовы отстаивать правду под страхом смерти, вам лучше не становиться на путь к истине.
Для корректного и лучшего понимания я еще раз вкратце приведу пример для лучшего понимания, как осуществляется сострадание в совокупности с правдой.
Например, человек долго страдает от действий своего родственника-наркомана, который употребляет героин. Такой человек постоянно будет проходить через конфликты, пагубные действия, ложь, воровство из дома вещей и прочие негативные действия от нахождения или проживания рядом с ним наркозависимого родственника. Вначале человек смиряется с этим фактом, терпит страдания, слушает бесконечные обещания исправиться, и лишь когда чаша терпения переполняется, человек начинает искать радикальный метод разрешения проблемы. Такой человек начинает отправлять своего родственника в различные реабилитационные центры, подшивать капсулы, нейтрализующие эйфорический эффект наркотика, кто-то отправляет своих родственников к другим своим родственникам в надежде, что этот родственник-наркоман не найдет так наркотика.
Писать о наркоманах и борьбе с наркоманами можно долго и не одну книгу, но я лишь кратко беру осознание человека в его постоянных страданиях от поведения и образа жизни его родственника-наркомана.
С одной стороны, оба взрослых человека далеки от понимания того, что весь мир иллюзорен и что материального мира, как и их самих, нет в действительности.
С другой стороны, пока такая правда скрыта от них, они вместе будут иметь одно мировоззрение с разными целями и ценностями в жизни. В этом моменте, конечно, можно долго философствовать, но я хочу лишь указать на правду страданий. Для наркомана правда будет лишь упираться в выработке дофамина сверх нормы, а вся остальная жизнедеятельность будет лишь привязана к этому.
У наркоманов бывает часто очень выраженная симптоматика того поведения, которое я описываю для духовной практики випассаны. На самом деле, отдельные симптомы типа депрессии или психомоторного возбуждения обусловлены лишь сбоем гормонов, а не работой ума. Сбой гормонов из-за приема наркотиков имеет в работе тормозящие гормоны, что не приводит к практике устояния на вершине возбуждения из-за «каши в голове» вместо правды.
Равным образом и переживания человека, страдающего от действий наркомана, будут лишь опытом и той самой необходимой правдой, которая может быть использована в практике випассаны при сострадании.
Главным условием такой правды должно являться то, что человек может использовать такую правду не в личных интересах, поскольку ум на этапе тахипсихии потянет деятельность ума к сужению разрешения проблемы, то есть человек будет лишь сострадать по отношению к себе, что является не состраданием, а жалостью, либо пониманием бессмысленности человеческого бытия в условиях постоянных страданий.
Для практики випассаны нужно не сужать ум, а, наоборот, расширять ум. Ум расширяется в мышлении сам, то есть тахипсихия разгоняет мышление (саму скорость), а человек лишь ускоряется в мышлении на психотравмирующей ситуации, где отсутствие личной заинтересованности позволяет человеку довести до конца эффект возбуждения. То есть в результате возбуждение просто-напросто отключится само по себе, достигнув пика (спайка).
В психиатрии нет опыта подобным размышлениям на уровне тахипсихии, поскольку врач-психиатр не более чем любой другой человек не может размышлять на уровне тахипсихии, чтобы понимать человека на уровне тахипсихии. Понимание является главным результатом коммуникативности между людьми.
При отсутствии понимания врачей-психиатров людей, которые находятся в стадии тахипсихии, вносит свою лепту в виде «белого пятна» в психиатрии по этому моменту, и врачам-психиатрам приходится от безысходности обходить это «белое пятно» понятием «бред».
На самом деле, за этим «бредом» может скрываться сострадание в поистине великом состоянии, которое вполне возможно отделяет человека на один шаг от проникновения в истину. То есть опыт человека в страданиях – это так называемый тернистый путь, а результат – в виде расщепления ума (шизофрения), или полет дживы (души) в Атман, или, для христиан, вознесение души к Отцу Небесному – это как вознесение в сторону звезд или планет в космосе.
То есть поговорка древних «Через тернии – к звездам» имеет свой смысл в применении практики, ведущей к истине в том понимании, что тернистый путь – это ваша правда, ваших страданий и вашего опыта в этом, а путь к звездам – это сила вашего проявления сострадания на основе вашего опыта.
Для корректности я еще раз подведу итог сказанному.
Тот человек, который прошел через череду страданий от своего родственника-наркомана, имеет богатый опыт этих страданий в объективной реальности (в иллюзорном мире). При прекращении этой череды страданий у этого человека остается обширный опыт страданий вне зависимости от того, как разрешились его страдания (например, родственник-наркоман мог умереть от передозировки наркотика или его могли посадить в тюрьму и т. п.).
Обычно говорят, что время лечит, подразумевая то, что по прошествии времени обиды человека забываются самим человеком. На самом деле, человек лишь притупляет свои эмоции либо в большей степени, либо в меньшей степени, но сама память – она не утрачивается и не заглушается. В ситуациях, когда человек услышит о подобном от другого человека, то такой человек с полуслова поймет страдания другого человека в полной мере без учета своего эмоционального сопереживания.
В том случае, если человек не услышит от кого-либо подобную или аналогичную историю, а сам внутренне начнет размышлять о том, чтобы изменить схему употребления наркотиков человеком, то вот именно это и будет внутренним созерцанием, а пережитые страдания человека в прошлом, но по отношению у неопределенному кругу лиц независимо от времени и пространства будут являться состраданием, а осознание человеком страданий на личном опыте будет являться правдой.
