Александр Зайцев
Слово и Чистота. Иллюзия
Надо быть аккуратнее!
Вновь звучит горн. Мне с волн не видно, что происходит, но судя по звукам, скелеты перестраиваются, скорее всего, реагируя на мою угрозу.
Так, не надо быть предсказуемым. Прижимаюсь к пирсу и короткой пробежкой захожу в тыл пиратам, запрыгивая на причал почти у самого борта парусника. Да, получилось, вот пиратские спины совсем близко, всего в десяти шагах.
Бросок меча!
С характерным свистом разрубая воздух, тяжёлая шпага несётся, бешено вращаясь, на высоте шей скелетов. Четыре черепа взлетают вверх, прежде чем остальные реагируют, успевая пригнуться.
Слово! Назад!
Только успеваю поймать шпагу, как, уловив движение над головой, перекатом ухожу в сторону от неожиданной угрозы.
На то место, где я находился мгновение назад, с костяным стуком приземляется скелет, спрыгнувший прямо с палубы корабля. Необычный костяк. Его череп покрывает почти нетронутая временем чёрная бандана. Вместо правой кисти – металлический крюк, прямо как на типичных картинах о пиратской жизни. В левой же ладони не привычная сабля или палаш, а длинный тонкий меч, чем-то похожий на китайский прямой клинок цзань. На груди на серебряной цепочке свисает боцманский свисток.
Обратный перекат, и провожу двойную атаку из нижней позиции. Выпад Чистоты скелет парирует нисходящим блоком меча, а Слово, нацеленное в глаза, останавливает металлический крюк.
Подсечка. Мимо! И вот уже цзань, подобно журавлю, атакует сверху. Шпагу в защитную позицию! О! Это финт, а не полноценный удар, меня спасает только отмашка Чистотой. Разрываю дистанцию, но противник и не думает меня отпускать. Он ускоряется, меч в его костной руке пляшет, как будто он не один, а у него их сразу десяток.
Тройная атака Слова по ломаной траектории разбивается об эту стальную стену. Ещё серия – и вновь только звон клинков. Сверкает металл, отшатываюсь, повезло, только самым кончиком дотянулся цзань до моей груди. Совсем лёгкая рана, но она подобна похоронному набату. Противник слабее, медленнее, но всё моё умение разбивается о многовековой опыт боцмана призрачного корабля. Он просто лучше владеет клинком, чем я.
Ещё секунда, и мне только и остаётся, что уйти в глухую оборону. Если бы в его правой руке был не крюк, а второй клинок, он бы нашинковал меня за десяток секунд! Пробую поймать врага на излишне дёрганом движении и едва не пропускаю удар в шею, это опять была обманка.
Он мне не по зубам…
Но пока этот пиратский боцман сдерживает меня, остальной строй скелетов медленно, но верно наступает на Рыцарей Орфеида.
Так не пойдёт! Сильный прыжок назад, метров на десять, чтобы упасть за границу пирса. Пока лечу, успеваю сделать ещё одни Бросок Слова, и шпага меня не разочаровывает, упокоив троих обычных давно уже мёртвых матросов.
Вместо того, чтобы преследовать меня, костяной боцман пожимает плечами и неспешно направляется к общей свалке.
А вот этого допустить никак нельзя! Он же местных рейгов на фарш пустит быстрее, чем те скажут «мама»!
Глава 7
Оттолкнувшись от волн, вновь влетаю на пирс.
Бросок меча!
Боцман даже не обернулся. Цзянь чертит линию в обратном хвате, и, досадливо вибрируя, Слово возвращается мне в руку, так и не достигнув своей цели.
Нужно нестандартное решение!
Скольжение!
Бросок!
Шпага летит в строй, а я, перехватив Чистоту обратным хватом, врезаюсь в этого чрезмерно умелого скелета. Да, подобный риск не остался безнаказанным, цзань взял своё, пробив мою грудь. Но этого недостаточно, чтобы убить Рыцаря второго уровня.
Прана просела до одной трети. Зато и он лишился своего крюка, вакидзаси на возвратном движении чисто срезала правый локоть скелета.
Не одних вас, мертвяки, трудно убить! Рейги тоже поживучее обычных людей будут!
Кувырок. Уход от ещё одной атаки. Ловлю шпагу.
Блок, удар, удар, блок!
Скалюсь в хищной улыбке.
– Попляшем теперь, а, однорукий?! – кричу ему в костяное лицо.
Стена из цзаня, кажется, её не обойти, но мне это и не надо. Клинки Слова и Чистоты скрещиваются, жёсткий блок ножницами. Выпад. Ага, я его достал, просто царапина над глазницей, но достал!
Скольжение в сторону.
Бросок меча!
Надо не забывать помогать остальным.
Он теперь не игнорирует меня! Развернулся и пытается прижать вихрем своих атак к корабельному борту. Неверное решение, против рейгов эта тактика не работает!
Взлетаю по борту и сильным толчком обоими ногами отправляю себя в далёкий полёт. Чтобы через секунду живым снарядом, бешено вращая обоими клинками, врубиться сзади в костяные ряды, что продолжают свой навал на других Рыцарей.
Моё вторжение вносит сумятицу в уже и так поредевший стараниями местных рейгов строй мертвяков.
Каскад Тибо!
Связка де Нарвэса!
Нижний уход.
Минус пять!
Скольжение!
И лечу обратно к кораблю.
– Привет! Ты куда? Я здесь! – с последним словом врубаюсь в почти совершенную защиту скелета-боцмана.
В этот раз мои атаки не приносят успеха, но и он не в силах нанести мне новые раны.
Патовая ситуация.
Была бы, если бы я не был рейгом!
– Я есть – Скорость!
Выманив этого самого опасного из врагов ближе к борту парусника, обменявшись парой связок с ним, вновь сбегаю в Скольжении, возвращаясь к строю обычных скелетов.
Бросок Меча!
Чистота, пожинай жатву!
Ещё минус два от вакидзаси и столько же от полёта Слова.
Снова боцман, вновь звон клинков. Мне тебя, тварь, только сдержать! Как бы я не относился в начале Прорыва скептически к местным, они стоят! С моей помощью даже смогли остановить движение основной массы скелетов. Не знаю, чего им это стоит, видимо, броня спасает. Плевать, стоят, не пропускают в город – значит молодцы, и точка.
– Тяжко без крюка-то? – скалюсь в горящие глазницы, что злобно полыхают совсем рядом.
Попытка сделать атэйджо, связать цзань Словом. Повёлся! Не-а! Это обманка! Вперёд, Чистота! Взлетает в безуспешном блоке правая культя, не успевая за коротким мечом.
До-о-он!
Гулкий звук удара сталью о кость.
Ну, что же ты, Чистота! Почему не пробила эту ненавистную черепушку!
Жар в ладони.
Я понял, ты старалась…
Уход, блок, уход. Нет времени на атаку, этот костяк, похоже, решил взяться за меня всерьёз. Уход, попытка сбежать. Отшатываюсь. Цзань везде! Слева, справа, и даже не прыгнуть, так как этот вездесущий клинок тут же перерубит мне ноги.
Агрх!
Врёшь, не возьмёшь!
Вот она щель в стальной стене!
И я едва не попадаюсь на эту уловку, в последнее мгновение успев кончиками пальцев ног оттолкнуться и спастись от смертоносного выпада.
Спиной чувствую промёрзшие влажные доски корабельного борта. Он меня всё же прижал.
Интересно, борт, надеюсь, не толстый?
Бросок меча!
Нет, это просто отвлечение внимания.
Я туман, я ничто!
Шаг назад.
Вязко, трудно, медленно!
Быстрее!
Ещё быстрее!
Враг медлит, не понимая, что происходит, как это противник на его глазах исчезает, втягиваясь в корабельную обшивку.
Взмах цзаня, выпад.
Сталь летит мне в глаза.
И всё же я успеваю. Слышу, как с той стороны о дерево ударяется чужой меч.
Корабельный борт и правда совсем тонок, всего в ладонь. Это меня и спасает от гибели.
На нижней палубе призрачного морского странника темно. И всё же через многочисленные щели в обшивке пробивается немного света. Я различаю, как два скелета, что до этого несли тяжёлое пушечное ядро, роняют его себе на ноги, заметив моё неожиданное появление. Крестовой удар вакидзаси, и две кучки костей падают на дырявый дощатый пол.
Нельзя терять время!
Вновь передо мной корабельный борт, шаг вперёд сквозь «стену».
Шаг трудный, вязкий, но «плоть» этого странника куда как податливее, чем обычные материальные препятствия. Мои ноги ступают на пирс.
Костяной боцман только развернулся и сделал первый шаг в сторону порта, как точный и резкий выпад Чистоты пробил ему основание черепа.
Жар в ладони.
Да-да, молодец, исправилась.
Кучка костей.
Пинаю её ногой, отправляя в море.
Вот же тварь какая мерзкая и умелая, чуть меня не убил!
Сволота!
Надеюсь, других, подобных ему, на корабле-призраке больше нет!
Очень надеюсь!
Второй такой встречи точно не переживу.
Вой серен со стороны порта.
Подпрыгиваю.
На набережную влетают, повизгивая покрышками, две полицейские машины, разгоняя немногочисленных портовых рабочих. Вой тормозов, и два седана характерной раскраски перегораживают собой вход на пирс. По ушам бьёт резкий, противный вой сирен гражданской тревоги.
Местные службы молодцы, оперативно среагировали и сделали верные выводы.
Приземляюсь за строем скелетов, но прежде чем наношу первый удар…
Гулко, протяжно рявкают пушки над головой.
Свист призрачных ядер.
Большинство из них пролетают высоко, и всех повреждений от них – разбитые стекла да покореженный портовый кран.
Большинство, но не все.
Одно попадает в совсем иную цель.
Металл полицейской машины взрывается от мощнейшего удара. Густая кровь на стёклах. Короткий, тотчас угасший, наполненный болью крик…
– Агрх! Суки! – кричу я, не в силах исправить непоправимое.
Ярость придаёт сил. Слово рвёт костяки на части, Чистота гасит огонь в мёртвых глазницах.
– Мрази!!!
Команда горна, и почти половина скелетов разворачивается в мою сторону.
Я – живое оружие.
Я – жнец Смерти, что возвращает заблудших в Её лоно!
Танцуй, Слово.
Гаси огни, Чистота!
Тихий звук удара костью о камень за спиной.
Нет!
Нет…
Уход от тройной атаки, разворот.
Нет!!! Вашу за ногу! Только не снова!
Скелет в шикарной треуголке и рваном, дырявом, когда-то парадном камзоле. Высокие сапоги, горн, что болтается на короткой цепи на костяной шее, да неукороченный офицерский палаш в руках. Вот кто спрыгнул только что с палубы на пирс.
Капитан «Призрачного датчанина»!..
И у меня нет сомнений в том, что этот враг ничуть не слабее грёбаного боцмана!
Скольжение!
Смять его, пока он не готов.
Связка стремительных ударов в моем исполнении.
Только обратный кувырок спасает меня от обезглавливания.
Он отразил все мои атаки, стоя на месте, просто поворачивая кисть.
Его движения не поражают быстротой, зато их точность феноменальна. Новая моя атака, каскад переходящий в попытку связать Словом его палаш. Но моё десвио[5] гасится в самом начале исполнения отлично проведённой контратакой. Если бы не моя скорость, то его клинок пробил бы меня насквозь.
Атака из нижней позиции. Он просто отмахнулся так, что Слово едва не вывернуло из ладони.
Он хорош! Очень хорош… На уровне Вики. Может, чуть-чуть его движениям не хватает плавности, но умение… Того уровня, которого мне не достичь никогда.
Я могу только бегать, метаться вокруг, не в силах причинить ему никакого вреда.
А он идёт, размеренно шагая, в сторону основного сражения.
Просто шагает, и мне его не задержать.
Нападаю снизу, со спины, с боков, сверху, отскакиваю и бросаю Слово. Но это его даже не замедляет. Все мои попытки безжалостно прерывает сталь тяжёлого палаша, оказывающаяся в нужном месте в точно выверенное мгновение.
Я не более чем муха, которая пытается остановить грузовик, молотя лапками по ветровому стеклу.
Точное сравнение.
Я ничто и никто на фоне подобного мастерства.
Кем ты был, капитан страшной легенды, сколько сотен боев ты провёл, прежде чем твой клинок стал настолько смертоносным?
В очередной раз разорвав дистанцию после неудачной серии атак, оглядываю поле боя. Костяков осталось меньше двух десятков, но и рейги понесли потери. Сражаются только четверо, двоих, темнокожего и парня с копьём, не видно.
Неужели мертвы?
Но оставшаяся четвёрка неплоха! Броня на них пробита, покорёжена, свисают обрывки кольчуги тут и там, на шлемах вмятины, но при этом у всех минимум треть энергозапаса.
Почему я обделён подобными чудесными доспехами! Прикрывай моё тело что-то вроде миланской брони, этот капитан-скелет давно бы лишился своей костяной головы.
Обидно. Немного.
Нельзя его пропустить вперёд, пока не перебиты костяки рядовых матросов.
Но и умирать тоже не хочется…
Рука капитана тянется к груди, и он поднимает горн.
Собирается дать новую команду?
Этого нельзя допустить!
На корабле ещё как минимум полсотни скелетов, если он их призовёт, то пропадёт даже призрачный шанс на победу!
Скольжение!
Слово чертит острым кончиком восьмёрки перед его грудью.
Чистота надёжно прикрывает варианты возможной контратаки.
Нет, я не пытаюсь его достать, даже не стараюсь задеть. Только не дать ему поднести горн к челюсти, не позволить подать новую команду. Отвлекать хоть как-то – это всё, на что я гожусь.
Легко отмахиваясь от моих атак, капитан всё же вынужден опустить горн, так как его беспокоит вакидзаси, готовый ринуться вперёд при малейшей оплошности.
У меня не получается задеть противника, но и его финты из-за некоторой излишней резкости движений, присущей всем костякам, читаются на мгновение раньше. К тому же я держусь на предельной дистанции и при малейшей угрозе тут же увеличиваю расстояние между нами, пользуясь преимуществом в скорости.
Пока капитан пиратского корабля пытался подать сигнал своим горном, он остановился, а когда сделал новый шаг в сторону основной схватки, то подчинённых ему скелетов на пирсе осталось уже всего десяток. Наш единственный шанс – это навалиться всем скопом, броней местных рейгов хотя бы ненадолго заблокировать его клинок, чтобы нанести один единственный точный удар.
Ему осталось всего пятнадцать шагов, когда я принимаю решение помочь Рыцарям справиться с обычными матросами.
Скольжение.
Бросок меча!
Рядовых скелетов осталось совсем мало, но и рейги уже на пределе. Взлетает вакидзаси, отрубая руку ближайшему костяку. Едва тот пошатывается, как ксифос Рыцаря с литерой «Тета» тут же, пользуясь моментом, разрубает его черепушку.
Уход от контратаки. Ловлю Слово, которое возвращается в ладонь, собрав свою жатву. Что-то тут не так. Эти рейги движутся пусть не очень умело, но слажено, гармонично, прикрывая друг друга, делая даже общие связки. Вот ксифос в руках Теты блокирует замах абордажной сабли, и этим тут же пользуется стоящий рядом рейг. Его прямая спата[6] мгновенно бьёт в глазницу скелета, оружие которого временно заблокировано.
Меня провели. Увидев чужого Рыцаря, местные разыграли сценку, делая вид, что терпеть друг друга не могут. Будь Прорыв полегче, я бы и не догадался, что это всего лишь игра. Но подобное взаимодействие достигается только месяцами совместных тренировок. Не обязательно именно в фехтовании, любые командные виды спорта дают похожее взаимопонимание.
Кажется, я догадываюсь, почему они пошли на подобное представление. Единообразие доспехов, одинаковые плащи, отличающиеся только литерами, плюс это отработанное понимание соседа. Скорее всего, ещё до того, как стать рейгами, эта греческая пятёрка уже была командой. Понятно, если они покажут при чужаке, что знают друг друга, то вычислить кто они в реальности, для опытного следователя не составит труда. Это одиночку найти трудно, а вот пятерых, связанных общим спортом и командой, проще простого.
Моя помощь тут не нужна. Справятся сами, как до этого перемолотили почти восемь десятков костяков. Теперь мне ясно, как они с весьма посредственным уровнем владения оружием вообще смогли продержаться и отразить навал костяного строя, пусть и при моей помощи.
Скольжение.
Отклоняюсь в сторону в последний момент, чтобы не напороться на палаш капитана. Пока я метался к основной свалке, тот опять пробует подать сигнал тем, кто остался на призрачном паруснике.
Серия обманных финтов.
Отвлечь всего на пару десятков секунд, и придёт помощь.
Что это? Почему он так дёрнулся? Этот удар при всем желании не мог его задеть. Слово не дотягивалось до его черепа почти на ладонь, пройдя в миллиметре от горна. Такой опытный боец не мог не видеть этого, так что же он так отшатнулся?
Новая серия атак разбивается о выверенные движения палаша. Разбивается, но, кажется, я понял! Он бережёт горн даже больше, чем себя.
Изао! Вспоминай легенду! Что такого в этом обычном на вид бронзовом инструменте?
Нет, память молчит. Точнее, какой-то отголосок есть, но нет понимания.
– Не лезть без подготовки! – кричу местным Рыцарям, что добили последнего из рядовых матросов.
Это предупреждение едва не стоило мне головы.
Не отвлекаться!
Кружу вокруг на самой дальней для Слова дистанции. Его палаш по длине не уступает моей шпаге, от этого даже подобное расстояние не дарует полную безопасность. И тем не менее, отступать ещё дальше нельзя, он тут же переключится на другую цель.
Надо показать парням, что этот противник совсем иного рода, чем те, с кем они имели дело ранее.
Слово, Чистота, покажите, на что способны!
Собрав все свои возможности, все умения, бросаюсь вперёд, проводя одну из самых эффектных связок. Шпага и вакидзаси пляшут на разной высоте, ноги скользят по бетону, расчерчивая идеальные круги.
На пять секунд я завладел полным вниманием капитана. И чуть не поплатился за это. Палаш, будто живой, как змея, извернулся и, скользнув в миллиметровую щель между шпагой и Чистотой, оставил глубокую царапину на моей скуле. Разумеется, эта рана тут же затянулась, такова природа Излома, но праны у меня осталось на самом донышке.
– Тета, Каппа, Гамма, атакуем только вместе! – отдаёт команду Рыцарь с литерой Альфа.
Удобно у них всё устроено тут, взяли псевдонимы со знаков на плащах. Грамотно.
Отскакиваю от капитана, в надежде подстроится под ритм подкрепления.
Это было ошибкой. Главарь пиратов тут же переключается на другую цель. Неосторожно приблизившийся к нему рейг, названый Каппой, тут же атакован. Взлетает скимитар в его руках, но это движение легко и как-то даже красиво останавливает сталь палаша. Останавливает и продолжает движение. Удар о нагрудник, тот выдерживает, только немного проминается. Но клинок капитана не останавливается, он скользит по металлу брони, пока не находит узкую щель и самым кончиком острия впивается в горло недооценившего врага Рыцаря.
Нас было пятеро…
Осталось четверо.
Нет, павший рейг физически жив, он просто выпадает из Излома. Но ещё один удар по его бессознательному телу, и на этом жизненный путь Рыцаря прервётся.
Не допустить этого!
Но едва я начинаю свою атаку, как вынужден отскочить в сторону, уходя от внезапной отмашки.
– А-а-а! Вместе! – орёт Альфа.
Три клинка взлетают, но опускаются только два.
Нас осталось трое.
Я виноват, не успел присоединиться к их совместной атаке. Из-за чего ещё один рейг бесчувственным мешком падает на пирс, а все атаки греков разбиваются о безупречный блок.
Увидев падение двух товарищей за столь краткий срок, рейг с псевдонимом Гамма, перехватил свой фламберг, как копье, и с бешеным криком:
– Спарта!!! – ринулся на капитана, видимо, надеясь, что его доспех выдержит, а он пригвоздит своим двуручником эту нежить к пирсу.
Подобная атака, даже не очень умелого, но закованного в металл с головы до ног, вооружённого тяжелейшим клинком, несущегося на тебя со скоростью гоночного болида противника, не то, что можно остановить простым блоком.
Капитан вынужден не очень ловко отпрыгнуть, простой шаг в сторону его бы не спас в такой ситуации. Взлетает палаш в костяной ладони.
Нас уже двое.
Но это тот единственный момент, когда что-то можно сделать.
Враг оказался ровно между Альфой и мной на расстоянии выпада.
На долю секунды я задерживаю удар, чтобы подстроиться под выпад эстока в руках последнего Рыцаря Орфеида.
Наш совместный натиск неотразим. Нельзя одним клинком заблокировать одновременный удар и с фронта, и со спины, когда твои противники превосходят тебя в скорости движений. Тут уже мало мастерства, важнее реакция, отточенность движений, которой костяки лишены по своей «природе».
Идеальная атака.
Как она не прошла?
Не знаю.
Вижу, как он блокирует эсток палашом.
Это прогнозируемо.
Но как он так выгнулся, что Слово, оставив лёгкую царапину, проскользнуло по его черепу, не нанеся большого вреда?
У него что, глаза на затылке?
Палаш описывает полукруг и устремляется к моей шее.
Мне не успеть заблокировать стремительный удар.
Слишком я вложился в этот выпад, чтобы наверняка пробить его крепкий череп. Единственное, до чего могу дотянуться, это до горна, что при движении скелета взлетел на цепи и завис ровно напротив острия моей шпаги.
Мне всё равно уже не вернуть Слово для блока, даже Чистота не успевает подняться.
Прежде чем сталь палаша капитана корабля-призрака перерубает мне шею, Слово бьёт по горну, раскалывая его на две неравные части.
Резкий до оглушения, противный до самых костей звук останавливает время.
Смертоносный палаш замирает, не достав всего нескольких сантиметров до цели.
Рот капитана раскрыт в беззвучном крике.
Досада, невозможно почувствовать живым глубину его разочарования.
Кости скелета теряют материальность, становясь всё прозрачнее и прозрачнее, пока не превращаются в дымку, которую затягивает в себя разрубленный горн.
Затем вслед за своим капитаном в дымку обращается и вечный парусник, также втягиваясь в остатки горна. И едва его призрачные мачты исчезают, как истлевает и сам могущественный артефакт, дар самой Смерти безумному капитану.
Да, спасибо памяти Изао, как всегда очень вовремя вспомнилась эта деталь легенды.
Лёгкий перезвон в небе возвещает о том, что Прорыв устранён.
Это было на самой грани…
Две колонны яркого света опускаются на нас.
Серебряная и бронзовая.
Замираю в этом серебряном свете. Мне можно выбрать, какой Дар Излома принять. Первый вариант – совершенствование Броска и Щита. Это даст мне возможность лучше управлять полётом клинка и переведёт ментальный щит с интуитивного управления на контроль разума. Очень неплохо, но то, что предлагается альтернативой, куда как лучше. Это не что иное, как очередной трюк из арсенала джедаев – «Толчок Силы». Своеобразный выплеск праны, который может ударить в противника и даже нанести небольшой урон проекции и различным тварям Излома. Делаю свой выбор, и колонна света исчезает.
– Спасибо за помощь, Маэстро, – отдаёт мне салют клинком Альфа.
Он так и не понял, с каким мастером свёл его Излом. Для него капитан призрачного странника – не более чем обычный босс очередного Прорыва. Даже то, что нас осталось всего двое на ногах, не приносит ему понимания той ниточки, на которой мы удержались.
Обычный Прорыв…
Как же…
Вихрь Излома предлагает вернуть меня туда же, откуда забрал.
Я могу остаться? Есть незаконченное дело.
Вихрь спадает, услышав мою мысленную просьбу.
Спасибо…
– Мимо проходил, – нейтрально отвечаю греку, пытаясь разглядеть, все ли рейги живы.
– Они в норме, – заметив мой взгляд, отвечает на незаданный вопрос Альфа. – Отлежатся и встанут.
Именно этот момент выбрала полиция, чтобы появиться на пирсе. Четверо в бронежилетах с носилками в руках перепрыгнули через машины и направились к бессознательным телам Рыцарей, что лежат на бетоне причала.
Ре-е-е-е-й-й-г-г!!!
Альфа тут же исчезает из Излома, чтобы проявиться в материальном мире. Его маскировка вполне эффективна: пустынный военный камуфляж, высокие берцы, на голове тактический шлем с тёмными очками. Нижнюю часть лица закрывает чёрный платок.
Вскинув руку, он кричит полицейским.
– Стоп! Не двигаться! Кто приблизится, умрёт!
Ре-е-е-е-й-й-г-г!!!
На секунду он возвращается в Излом и тут же:
Ре-е-е-е-й-й-г-г!!!
Вновь уходит в реальный мир.
– Ваша помощь не нужна.
Ре-е-е-е-й-й-г-г!!!
Ре-е-е-е-й-й-г-г!!!
Понятно, этим «миганием», то исчезая, то появляясь, он ясно даёт понять, что не шутит.
– Прорыв устранён! Опасности нет!
Ре-е-е-е-й-й-г-г!!!
Ре-е-е-е-й-й-г-г!!!
– Рыцари Орфеида будут благодарны полиции за помощь в оцеплении и недопущении раскрытия личностей защитников города.
Даже мне понятно, что он совершенно серьёзен, грозя убить любого, кто подойдёт к его бессознательным товарищам. Доходит это и до стражей порядка, они останавливаются, замирают и, видимо, выслушав по внутренней связи приказ, отступают за машины.
– Полиция Орфеида благодарит Рыцарей Излома! – доносится из мегафона на крыше тёмного броневика, что перекрывает один из портовых проездов. – Ваши требования разумны и будут исполнены.
Ре-е-е-е-й-й-г-г!!!
– Ещё раз спасибо, – завершив вразумлять местные власти, Альфа кланяется мне.
– Помощь нужна?
– Справлюсь, – вижу, как в нём борются две силы, но гордость всё же побеждает.
– Было честью сражаться бок о бок, – вежливость требует от меня такого ответа. – Надеюсь, если нас ещё раз сведёт судьба, эта встреча произойдёт в куда более мирной и обыденной ситуации, – вот тут я совсем не кривлю душой.
– Хорошее пожелание, – соглашается Рыцарь с моими словами.
– Удачи, Альфа!
– Удачи и вам, Маэстро!
Прощальный салют Словом и я, спрыгнув на воду, ухожу в Скольжение.
