Александр Зайцев
Слово и Чистота. Иллюзия
Чтобы ответить, им приходится выпрямиться, что уже хорошо, так как меня их поза-прошение изрядно напрягает, чувствую себя какой-то скотиной.
– Да, се… мастер, – отвечает за двоих Добрыня.
– Не задерживаю!
Скрестив руки на груди, наблюдаю, как после короткого поклона две проекции метнулись к крыше. Правильно ли я поступил? Время рассудит.
Дождавшись, пока две тени скроются, напрямик, через все стены, вышел со строящегося стадиона. Разумеется, можно было уйти куда как быстрее, но неприятные ощущения от прохождения через материальные препятствия были сейчас успокаивающими. Может, я так себя наказываю? Скатываясь в незнакомый мне виток безумия? Не знаю.
Настроение, которое во время тренировки поднялось на небывалую высоту, сейчас валялось где-то на уровне подземки. Ну куда они так торопятся? И ведь знаю ответ, они молоды, и для них решать все вопросы прямо и быстро – вполне привычное поведение. А то, что я не ожидал такого поворота и не продумал варианты поведения, так это исключительно моя ошибка, и нечего скидывать вину на парней.
Вернувшись домой и переодевшись в домашнее, минуты три стоял у застеклённого бара, желание накатить пару стопок чего покрепче было невероятно притягательным. Выпить, забыться, отложить все мысли на когда-нибудь потом. Заманчиво. Едва сдержался. Честно, был на грани, уже рука потянулась открыть дверцу, но смог остановиться. Нет, если сорвусь, то могу не удержаться, и покачусь по наклонной со скоростью грузового состава, что мчится с горы под визг не спасающих тормозов.
Вообще-то я не привык решать проблемы спиртным, не в моем это характере, так нечего и начинать. Упав на кровать и уставившись пустым взглядом в потолок, начал в деталях вспоминать весь тренировочный процесс. Вот вроде всё более-менее хорошо, не идеально, но даже лучше изначальных ожиданий. Процесс психологической настройки молодых Рыцарей на Излом, на понимание своих возможностей шёл вполне нормально. Если бы не выходка Бэнра в конце, после тренировочных схваток… Вот кто его тянул за язык? Что его надоумило назвать мне имя своего меча? Это же настолько личное… Да и относится к тому типу информации, которая может использоваться для составления психологического портрета рейга. К тому же оружие накладывает ограничения, каждому свои, и наименования клинков дают очень жирный намёк на природу этих ограничений. Распространяться о подобном вне ближнего круга – не самый умный поступок.
С мальчишками-то всё понятно. Решили, что судьба подарила им учителя, и от него скрывать нечего. Хотя Добрыня же пробовал остановить друга, когда тот собирался назвать имя своего меча. То есть это всё же спонтанный поступок, а не запланированный. С моей же стороны подобное раскрытие имён вообще не несло никакой угрозы. То, как именуются мои мечи, известно всему РИЗВу и, возможно, кураторам организации. Получается, если подумать, то в этом моменте я поступил верно. Да, это был правильный поступок, сыгравший мне только в плюс, без явных отрицательных последствий.
Но вот финальное предложение стать их сенсеем было для меня совершенно неожиданным. Мне минус, даже не задумывался о подобном действии с их стороны. Парней мне осуждать в данном случае не с руки. В отличие от раскрытия имён клинков, эта их просьба была явно обдуманной и спланированной. Если смотреть трезво, то я повёл себя очень некорректно, оставив ситуацию в подвешенном состоянии, не ответив им прямо ни «да», ни «нет».
Могу я стать для них полноценным учителем? Да, такое возможно. Но для реализации подобного мне надо будет уходить из университета, полностью изменять свои планы на жизнь. Хочу ли я этого? Точно – нет… Нет даже намёка на такое желание.
Но и резкий отказ – не то, чего бы я хотел. Как же не упустить ситуацию из рук? Что могу им предложить в качестве альтернативы? Сам я себя видел не более чем временным тренером для юношей.
Чистота, Слово, может, подскажете выход?
Молчат.
Ожидаемо.
Как реально важный вопрос, так сразу, будто простые клинки. Скотины, что один, что вторая. Даже на это не откликнулись. Ну и ладно, не то чтобы реально ждал ответ.
Лежу, размышляю, строю комбинации. Зачем? Вот для чего я этим занят? Почему не сказать прямо? Зачем во всем ищу второе, а то и третье дно? Разве все кругом мне исключительно враги?
В прошлой жизни я искренне смеялся над теми, кто верит во всякие теории мировых заговоров. Над теми, кто за каждым случаем видит чью-то направляющую волю. Когда я стал таким же, как те, кто не вызывал у меня ранее ничего, кроме улыбки? Да, многие страхи в моей ситуации вполне закономерны, но нельзя же опасаться абсолютно всего?
Мне же понравились эти парни. Да и их предложение хотя и было неожиданным, но при этом пришлось по душе. Помню свою улыбку, это правда было приятно. Мне доверились. Могу ли я от этого отвернуться?
Итак, к чему привели мои раздумья при разглядывании потолка? Парней отталкивать не буду, попробую с ними поговорить по возможности откровенно, не вдаваясь в подробности, лаконично, но без лапши на уши. Путь учителя явно не мой, но как тренер и советчик я им помогу, чем смогу.
Впрочем, до завтрашнего дня ещё долго, так что не обязательно вот прямо сейчас всё решать. Надо дать вопросу отлежаться, а не настойчиво штурмовать его с ходу, когда в этом нет особой на то нужды.
С этой мыслью вскочил с кровати и заставил себя отжиматься. Совсем я забросил обычную зарядку, и это плохо. Ведь не прошло и недели, как обещал себе, что буду заниматься каждый день в обязательном порядке. Ну, да, обещал, но занимаюсь один день через три – никуда не годится.
Двадцать пять полноценных отжиманий, и уже дрожат руки, и нету сил оторвать себя от пола. Беда. Переворачиваюсь с кряхтением на спину и начинаю качать пресс. С этим идёт гораздо лучше, полсотни повторов удаётся сделать. Затем встать, встряхнуться, провести расслабляющий комплекс из восточной гимнастики, известный Изао по школьной программе, и снова отжимания.
Через полчаса сидел в душе и под струями воды костерил свою силу воли на чём свет стоит. Со мной произошло чудо, мне дарована вторая жизнь, а я по-прежнему наступаю на те же грабли. Так же ленюсь, так же забываю о многом. Надо брать пример с этого мальчишки-перевёртыша, любая погода: жара, зной, дождь, сильнейший ветер, а он надевает кроссовки и бежит. Каждое утро как минимум десять километров. У него нет опыта иной жизни, а он может себя заставить, так почему мне это так сложно-то? Да, у меня есть проблемы, которые ему и не снились, но разве это повод? Всегда найдётся то, что будет мешать и отвлекать, всегда.
Выбравшись из душа, насухо вытерся и уже собирался заварить чай и пристроиться на любимом подоконнике, как остановился. Не, так не пойдёт, я совсем превратился в затворника, дом покидаю только в Изломе. Не жизнь – функция. То бегу от чего-то, то страшусь всего. И что самое противное, подобные мысли не в первый раз меня посещают, а воз и ныне там. Что-то начну делать для исправления ситуации, но проходит день, два – и всё встаёт на накатанную колею.
Взгляд падает на стол для записей, на котором раскиданы листы с моими зарисовками. Теми самыми, в которых я пробовал перевести на комиксный лад сагу Бателтеха. Прислушался к себе, мне же это реально интересно, даже не умея рисовать, я хотел этим заняться, так почему бросил? Беру листки в руки, разглядываю. Да, получалось откровенно плохо, но если не стараться, не пробовать вновь и вновь, то никогда ничего не достигнешь. Те же первые уроки шпаги если вспомнить, убого же выходило, смешно и нелепо, но время и труд принесли свои плоды. Тем более в данном случае мне не обязательно уметь рисовать. Надо продумать сценарий, раскадровку, а художника можно нанять, мне всё равно деньги по большому счету тратить-то не на что.
Кстати о деньгах… Мои личные запасы подходят к завершению, и надо что-то придумывать с отмыванием вознаграждения от РИЗВа. Нет, самим Рыцарям организации я верю, они вполне искренни в своих действиях. Уверен, сами верят в то, что деньги, которые выдают, кристально чисты. Но вот тем, кто за ними стоит, моего доверия нет ни на грош. И тут дело не в том, что они могут быть плохими или бесчестными, нет, дело в системе. Любое государство будет стараться локализовать или как-то приручить настолько серьёзную угрозу, как рейги. Любыми средствами, опустится до любой грязи – это вопрос выживания государства как такового, и с подобным не шутят.
Что же делать? Вариантов у меня из-за ограничений, накладываемых мечами и Изломом, не так и много. Как не крутил возможности, как ни пытался придумать вариант полегче, а всё равно выходило, что забег в две сотни километров до ближайшего заграничного порта и двойной обмен валюты – самый оптимальный выбор. Да, общие потери составят около восьми процентов от суммы, но безопасность того стоит.
Сел за комп и вывел на экран карту континента. Лучшим вариантом было бы добежать до Песифиды, государства, граничащего с Новильтером на юго-западе. Между двумя странами давно тлеет дипломатический конфликт на почве некоторых территориальных споров. Никакой войны уже как полвека нет, и даже туристы вполне спокойно катаются туда-сюда. Но вот то, что между странами нет обмена преступниками и следственной информацией, для меня огромный плюс. К тому же государственный контроль за финансовой сферой в Песифиде поставлен куда как хуже, чем на родине Изао.
Этот южный сосед Новильтера был основан выходцами из Греции, а греки – те дельцы, которые привыкли, по возможности, не делиться своими прибылями ни с кем, тем более с государством. От этого теневой сектор страны занимает едва ли не треть общего её ВВП. Никаких проверок, откуда у тебя деньги, никаких паспортов в обменниках.
Реально лучший для меня выбор. Тем более если отбросить привычные маршруты, то по прямой, через море, до ближайшего крупного порта Орфеида всего сто морских миль.
Взгляд на часы, если стартовать прямо сейчас, то часам к трём дня я уже буду дома. Так почему бы и нет? Можно было бы, конечно, расслабиться, посмотреть сериал, посерфить в сети… Нет, сперва дело, решено.
Одеться так, чтобы вроде как не выделяться, но выглядеть старше. Бейсболка, на подбородок и скулы немного тонального крема, который в тени от козырька можно принять за лёгкую небритость. Тёмные очки – небольшие, узкие, они не привлекают внимания, но прячут глаза. Широкие льняные брюки скрывают юношескую худобу ног. Рубашка, похожая на гавайку, да лёгкие кроссовки. Затем достать припрятанное, и вперед…
Мои тренировки в порту на волнах явно принесли свои плоды. Бежать по морской поверхности было даже как-то привычно. Буднично. Отчего скорость, которую я развил, была не меньше двух сотен километров в час, будто по трассе шёл, а не прыгал с волны на волну.
До точки назначения добрался без каких-либо приключений.
Только точкой город выглядел разве что на карте. Орфеид, конечно, не шёл ни в какое сравнение с гигантским Вилфлеесом, но всё же был полноценным город-портом миллионником, раскинувшимся в широкой бухте на несколько километров.
Вначале покружил по городу, наметив примерно подходящие мне конторы. Затем потратил полчаса на слежку за этими местами. После чего вышел из Излома в пустом переулке и, изображая из себя обычного туриста, обменял франки на местную валюту. После чего вернулся в переулок, скользнул в Излом и, пробежав в другой конец города, совершил обратный обмен. Потери составили даже меньше запланированных. Никто меня не пытался ограбить или обсчитать, идиллия!
Кстати, город мне понравился, надо будет потом навестить его, погулять по живописным набережным, стилизованным под древнегреческие. Выпить ароматного кофе в одной из многочисленных забегаловок. Насладиться другой, мало мне знакомой, культурой.
Но это как-нибудь потом.
Я уже спрыгнул с пирса и собирался ускориться на пути домой, как на меня накатило.
Знакомое предчувствие.
Нет, ну не могу же я быть настолько невезучим!
Ну нет, пожалуйста, пусть я ошибся!
Куда там!
Не ошибся.
Бежать бесполезно.
Меня настиг Зов.
На Орфеид надвигался Прорыв.
Глава 6
Надо же так встрять!
Всё это время считал, что до ближайшего разрыва реальности ещё как минимум пара недель. Мои подсчёты были бы верны, оставайся я всё время на территории городской агломерации Вилфлееса. Но я же сам покинул столицу Новильтера и удалился достаточно, чтобы перейти в другой регион, где идёт свой отсчёт между Прорывами.
Когда решал, как и где поменять деньги, и выбрал для этого Орфеид, даже не задумался о смене регионов, подобная мысль просто не посетила мою голову. А ведь если бы оценивал ситуацию в общем, а не в частностях, то должен был заложить вероятность такой возможности в свои планы.
По моему призрачному телу пробежала дрожь.
Каждый Прорыв – это бой, сражение, проход по лезвию бритвы. Будь у меня возможность выбора, то, проигнорировав Зов, я бы сейчас на всей доступной скорости удалялся от порта. Но, увы, подобной роскоши, как игнорирование призыва, я лишён.
Вот реально, как можно быть настолько невезучим?
Да и почему это происходит не как привычно ночью, а в самый разгар дня? Нет, я знаю, что подобное время от времени случается. Примерно каждый пятый Прорыв приходится на светлое время суток. Серия нелепых совпадений, из-за которых я, возможно, сегодня погибну.
Бесят эти Прорывы!
Строишь планы, думаешь, как жить, волнуешься о завтрашнем дне, и тут разрыв реальности, и тебя убивают. Вполне, кстати, реально возможный исход.
Сопротивляться Зову долго не в моей власти, и я отдаюсь на его волю, чтобы тут же быть подхваченным потусторонним ветром.
Волны проносятся подо мной с бешеной скоростью, сливаясь в неразличимую темно-синюю муть. Но так как я не успел удалиться от порта далеко, то и мой полёт продолжается всего несколько мгновений.
Потусторонний поток замедляется и плавно опускает меня на каменную мостовую.
Портовая часть города, я стою посередине большого пирса, предназначенного для приёма больших туристических лайнеров. Когда только прибыл в город, один из подобных гигантов морских трасс как раз отчаливал, и сейчас на пристани почти пусто. Разве что пара рабочих скатывают тросы, да одинокий сторож спит, прислонившись в теньке к стенке своей небольшой будки. Праздно шатающегося народа на причале нет, и это хороший знак, меньше будет случайных жертв.
Только почему я один?
Где остальные Рыцари Излома, неужели я в одиночку буду защищать город?
Нет, не в одиночку. Стоило мне только подумать о такой возможности, как шесть тусклых метеоров прочерчивают небо, чтобы упасть на мостовую всего в нескольких метрах от меня.
Шестеро рейгов.
Почему так мало?
А! Точно! Орфеид и окрестности куда менее населённая территория, чем Вилфлеес, от этого и защитников здесь куда как меньше.
Надеюсь, и Прорыв будет соответствующим, как-то же до этого местные рейги с ними справлялись и не допускали тварей из иных планов в материальный мир.
Ближайший ко мне рыцарь, поправив шлем, взмахом руки поприветствовал остальных, а затем заметил меня и замер почти на пару секунд. После чего его меч покинул ножны, и он отсалютовал мне. Его жест повторили остальные. Отвечаю глубоким поклоном.
Пятеро моих товарищей в предстоящем бою облачены почти одинаково. Их грудь прикрывает рельефный панцирь, такие носили тяжёлые гоплиты времён расцвета греческого античного союза. Поножи и наручи отливают темной бронзой, а все сочленения закрыты кольцами кольчужных плетений. Защита этой пятёрки различается только цветом перьев на плюмажах коринфских шлемов да рисунком на красных коротких плащах. А вот оружие у всех разное: от короткого копья с листовидным наконечником, до классического для их доспехов меча ксифоса.
Шестой рейг явно выделялся на фоне этого единообразия. Высокий, даже на вид очень сильный, темнокожий, судя по неприкрытым доспехами ладоням. От шеи до колен его тело закрывает плотный халат из прочной парусины с нашитыми на него металлическими пластинами. Голова прикрыта римским шлемом времён марийских реформ, а лицо закрывает белая кожаная маска. В его руках что-то странное. Тяжёлый длинный двуручный клинок, не меч, а, скорее, ятаган, только с очень сильной кривизной лезвия. Как же он? А точно, шотел, видел я такой в Каирском музее. Страшное оружие против небронированных противников, способно не очень сильным ударом легко отрубить руку или перерубить колено.
Странно, местные явно видят друг друга не в первый раз, я имею в виду проекции, а не реальное общение, но при этом никто не пытается подойти к кому-нибудь и заговорить. Наоборот, все держаться друг от друга в демонстративном отдалении.
Это что, они будут сражаться не вместе, а каждый сам по себе?
Кажется, я недооценивал до этого момента роль РИЗВа, как объединяющей и координирующей силы. Во время вилфлеесских Прорывов Рыцари организации всегда выступали консолидирующим звеном, именно они служили опорой для остальных, неким ядром, на которое можно опереться.
Все на меня косятся, но никто не подходит и не делает попыток познакомиться. Точнее, не все поглядывают на меня, темнокожий, сняв с плеча шотел, проводит ладонью по его лезвию, туда и обратно, постоянно повторяя это движение, его явно ничего вокруг не интересует, кроме клинка.
Оцениваю уровень их праны. Все второго уровня, ни одного новичка, уже хорошо. Но то, что они явно не собираются даже изобразить хотя бы подобие команды, меня совершенно не устраивает!
Отступаю на шаг, чтобы видеть всех сразу, и вскидываю правую руку, привлекая внимание.
Но прежде чем успеваю произнести хотя бы слово, как и без того неяркие краски Излома бледнеют ещё больше, и с моря белесой плотной волной накатывает непроглядный туманный вал, из-за плотной стены которого раздаётся заунывный, пробирающий до самых пяток трубный призыв горна.
Проходит секунда, и к пирсу причаливает древний, разбитый, весь в дырах, непонятно как способный держаться на воде тёмный парусник. Его чёрные паруса с изображением «Веселого Роджера» висят лохмотьями, вместо канатов к матчам тянутся железные цепи. А на его палубе, выстроившись в ровные ряды, замерла в полном молчании толпа сжимающих в своих зубах оружие скелетов.
«Призрачный датчанин»! Так в этом мире называли легенду, по смыслу почти идентичную известной мне истории о «Летучем голландце».
Зрелище было настолько завораживающим, что я так и застыл с поднятой рукой, забыв, что собирался что-то сказать.
Новый протяжный, гулкий звук горна разносится над причалом. И тут же в полном молчании распахиваются орудийные порты. Костяные руки выталкивают бронзовые пушки на позиции. Едва заметная искра, мелькнувшая в тени орудийной палубы.
Моя реакция на этот маленький, едва заметный огонёк была верной, впрочем, как и у других рейгов, что собрались на пирсе. Мы все подпрыгнули метров на пять-восемь, кто как смог. И сделали это очень вовремя.
Орудия древнего галеона рявкнули приглушённо то ли из-за тумана, то ли по какой-то иной причине. Свист ядер внизу под ногами. Не знаю, выдержала бы броня других рейгов попадание подобных снарядов, меня бы вот точно пришибло, попади хотя бы один.
Делаю сальто и приземляюсь. Пока падал вниз, заметил, как одно из ядер попало в караулку. Несмотря на то, что снаряд был призрачным, это ему не помешало разнести небольшую дощатую конструкцию на мелкие щепки. Сторож, до этого спокойно дремавший в теньке, прислонившись к одной из стенок, тут же вскочил на ноги. Его лицо и руки были в крови. На первый взгляд ничего серьёзного, обычные порезы и следы от многочисленных заноз. Секунды три он безумно озирался, оглядывая то себя, то разрушенную караулку, а потом с безумным криком, размахивая руками, побежал в сторону набережной. Двое рабочих, которые уже заканчивали свои дела по уборке пирса, среагировали на происходящее в похожем стиле: громко матерясь, сверкая пятками, ломанулись следом за сторожем. Что же, это даже хорошо, могли бы погибнуть, если бы остались, так как орудия «Призрачного датчанина» явно способны наносить урон в реальном мире.
Так, если я не ошибаюсь, то новый залп состоится не скоро, всё же столь древние пушки требуют приличного времени на перезарядку. А значит, об этой угрозе какое-то время можно не думать.
Вновь звучит горн, отдавая новую команду. Стоящие до этого совершенно неподвижно скелеты на палубе приходят в движение. Синхронно первый ряд костяных матросов делает шаг вперёд и прыгает вниз с борта корабля прямо на пирс, не утруждая себя установкой трапов.
Все это происходит почти в полной тишине, которую нарушает только редкое хлопанье чёрных парусов, да гулкие удары костяных ног по бетону причала.
Что-то мне совсем не нравится этот Прорыв, нас всего семеро, а противников сотня, и это только те, кого видно, неизвестно, сколько костяков ещё таится на нижних палубах галеона. К тому же мои надежды, что скелеты будут медленными, к сожалению, не оправдались. Да, их движения немного резкие, как будто их приводит в действие какой-то кукловод, дёргающий за невидимые верёвочки, но при этом они не ползут, как черепахи. И ещё мне совсем не нравятся тусклые огни, что горят в их глазницах, есть в этом что-то иррационально пугающее, отталкивающее и вызывающее желание бежать без оглядки.
Подозревая какой-то ментальный трюк, активировал «Щит», и тут же тянущее, липкое, неприятное ощущение подсознательного страха отступило, а затем и вовсе пропало.
Скелеты не бежали, шли не спеша, размерено, ровными рядами, будто не костяки пиратские, а остатки какого-то древнего легиона, поднятые опытным некромантом. Клинки, до того зажатые в зубах, давно заняли своё место в костяных ладонях.
И всё же, разумеется, это скелеты не легионеров и не любых останков какой-нибудь регулярной армии, слишком специфично их вооружение. Абордажные сабли – эти короткие массивные клинки с развитой защитой кисти – трудно перепутать с чем-то ещё. Иногда среди этого единообразия, довольно редко, мелькают укороченные палаши. Веками проверенное оружие для сражений на палубах кораблей.
Когда-то, очень давно, столетия назад, на этих костяках были надеты шикарные камзолы, но сейчас от этой роскоши былых лет практически не осталось и следа. Так, лёгкие намёки: не до конца истлевший ремень из крокодиловой кожи с серебряной бляхой на одном, золотая цепь с разбитой ладанкой на другом, на третьем остатки некогда великолепной шляпы. Эти следы можно разглядеть у каждого идущего на нас скелета.
Рыцари тем временем рассредоточились по пирсу, выстроившись в две неровные линии. И нет, это не было похоже на осознанное построение, скорее так получилось из-за их желания держаться друг от друга в отдалении. Судя по всему, ни о каком прикрытии товарища тут и речи не идёт. Как они с таким отношением вообще дожили до вторых уровней? Или им везло, и Прорывы в Орфеиде были в разы слабее, чем в столице Новильтера? Скорее всего, так и есть. Других мыслей, почему при таком их «взаимодействии» город до сих пор не разрушен, мне в данный момент в голову не приходит.
Вышло так, что в этом спонтанном строе я оказался самым дальним от призрачного парусника, а темнокожий рейг в похожем на халат доспехе, наоборот, на острие и ближе всех к надвигающимся скелетам. Ну, раз так вышло, то на этой позиции и останусь, предоставив первое столкновение местным.
В ответ на эту мысль, холод пробежался по левой ладони.
Чистота! Куда ты лезешь? Если я не рвусь вперёд, то на это есть свои причины. Первая: нужно понять, насколько можно рассчитывать на этих Рыцарей. И второе: если они пропустят кого-то из мёртвых пиратов сквозь свой строй, то кто-то же должен подчистить за ними!
Ощущение льда в руке после этого мимолётного рассуждения тут же отступило.
И не лезь под руку в бою, Чистота! Это может плохо закончиться для нас обоих…
Нет никакой реакции на моё требование, надеюсь, это не что иное, как молчаливое согласие.
Пока я отчитывал вакидзаси, события понеслись вскачь. То, что ближайшим к врагу оказался темнокожий рейг, скорее всего, было не простой случайностью. Видимо, остальные знали некоторые черты его характера, вот и уступили ему роль наконечника.
– Сет-Ха!! – издав этот странный возглас, Рыцарь с закрытым кожаной маской лицом раскрутил ятаган-переросток над головой и прыгнул навстречу врагу.
Прыгнул умело, не вверх, а вперёд, будто скользя над землёй, чтобы добавить энергию своей массы к силе удара, но при этом не раскрыться слишком сильно. Темнокожий был почти на голову выше и в разы тяжелее самого крупного из пиратских костяков. Мне его расчёт был понятен. И данный план почти сработал. Первый скелет успел закрыться блоком своей сабли, но это его не спасло. Мощный удар шотела легко, почти без усилий, снёс эту преграду и врубился в старые, отбелённые солёными ветрами кости. Зная возможности мечей Излома, я думал, что клинок без усилий перерубит скелетона и последует дальше, внося опустошение в ряды команды корабля-призрака. Но не тут-то было, древние кости оказались куда как крепче, чем казалось на первый взгляд. Клинок врубился в ребра, пересёк позвоночный столб, но затем замедлился и застрял. При этом что самое плохое, огни в глазницах почти перерубленного скелета не погасли, и он продолжил двигаться. Так же не стояли на месте и находящиеся рядом костяки, их клинки, подобно ядовитым змеям, метнулись в сторону на мгновение застывшего рейга.
Темнокожий крутанулся вокруг своей оси, освобождая клинок из костяного плена, и поспешил разорвать дистанцию. Два выпада скелетов погасил его доспех, сабли не смогли пробить металлические пластины. Ещё один удар был блокирован рукояткой шотела. Но четвёртый лёгкий укол от стоящего сзади пиратского костяка всё же нашел свою дорожку, и прана темнокожего Рыцаря тут же просела примерно на одну пятую.
Один особо резвый скелет рванул вперёд, занося палаш для удара. Но его движение было прервано. Короткий прыжок и резкий выпад от ближайшего к началу схватки рейга в плаще, украшенном древнегреческой литерой «омега». Копье с широким наконечником в его руках нанесло удар ровно в череп, расколов тот надвое. Огонь в мёртвых глазницах тут же погас и кости осыпались бесформенной грудой на пирс, будто кто-то выдернул из скелета связующий стержень.
Гулкий, пронизывающий звук горна, и скелеты, беззвучно раскрывая свои костяные челюсти, пошли в массовую атаку.
Тут бы эта костяная лавина и накрыла нас всех, если бы скелеты не были ограничены шириной пирса. По какой-то причине давно лишённые жизни пираты не решались приближаться к воде. Импровизированный строй из шести рейгов прогнулся от этой атаки, но выстоял. Сделав не более пяти шагов назад, Рыцари Орфеида упёрлись и отразили первый навал. На бетон пирса, после того как им пробили черепа, упало семь кучек костей, но и для рейгов эта атака не прошла даром, каждый пропустил как минимум один удар. А Рыцарь в плаще с литерой «Тета» и мечом-ксифосом в руках потерял почти половину запаса энергии.
Скелеты были слабее рейгов, медленнее, но на этом хорошие новости заканчивались. Наблюдая за их движениями, прихожу к неутешительному выводу – они умеют владеть своим оружием. Видимо, навыки фехтования, полученные пиратами при жизни, сохранились в их костяках. Только одно спасало Рыцарей, которые отбивали их пусть медленные, зато отлично поставленные атаки, – это то, что движения скелетов были рваными, излишне резкими, будто и правда их дёргали за ниточки. От этого их блоки и удары выходили не такими эффективными, позволяя рейгам наносить урон за счёт превосходства в скорости и броне.
Но всё равно противников было слишком много, и если пропорция полученного урона сохранится, то не пройдёт и десяти минут, как, потеряв не больше половины своих сил, команда старого парусника втопчет защитников города в землю. Пора вмешаться мне.
Просто выйти вперёд будет не лучшим вариантом. Своеобразный гибкий строй рейгов распадётся, если я вклинюсь в него. И пока другие Рыцари привыкнут к моему плечу рядом, они могут пропустить несколько необязательных ударов. Можно было бы взлететь вверх и обрушиться на скелетов подобно баллистической ракете. Да, скорее подобный трюк приведёт к тому, что у меня получится нанести нападающим какой-то урон. Но затем я попаду в плотное окружение, и мои основные козыри – скорость перемещения и длина Слова – будут сведены к нулю.
Ни первый, ни второй вариант не вызывают у меня положительного отклика. Надо действовать иначе, пользоваться всеми слабостями исторгнутого Прорывом врага. При этом по максимуму задействуя свои сильные черты.
В два длинных скользящих шага достигаю края пирса и прыгаю вниз на морские волны. Высота причала каких-то два метра, и моё приводнение проходит вполне гладко. Короткая пробежка, прыжок вверх!
Взлетев над пирсом, я провожу атаку сбоку на строй скелетов. Ближний ко мне костяк успевает только повернуть череп, как тут же получает удар Чистотой прямо под челюсть и рассыпается, будто поломанные детальки от странного Лего. Второй реагирует быстрее. Его сабля пытается перехватить выпад Слова, но его движения чрезмерно резки, и шпага, описав две трети буквы «О» в воздухе, обходит блок стороной и пробивает глазницу. Тусклые огни в черепе гаснут, и на одну костяную кучу на пирсе становится больше.
Толчок ногами от ограждения, и все атаки костяных пиратов, занявших место поверженных, не достигают цели, рассекая только воздух.
Тактика «бей и беги» – по мне оптимальный выбор в этом сражении!
Новый прыжок, меня уже ждёт стена обнажённых клинков. Да? Приготовились? Думаете, нашли управу?
Бросок меча!
Почти десяток скелетов падает на бетон с отрубленными ногами. Нет, это их не упокоило, они по-прежнему способны двигаться. Но Слово возвращается мне в ладонь, а ступни касаются края пирса. Серия молниеносных атак, и, прежде чем враги реагируют, навалившись на меня всей массой, я возвращаюсь на волны. Ещё минус семь!
Один скелет не успевает затормозить, или его кто-то подтолкнул в спину, но он вылетает с причала, падая в море. Едва его голова скрывается под волнами, как с резкой вспышкой огонь в глазницах гаснет, и он, как кирпич, идёт ко дну, не шевелясь и даже не дёргаясь.
Эти костяки боятся воды?
Да это же просто отлично!
Шансы на победу из призрачных только что стали вполне реальными.
Отталкиваюсь ногами от очередной волны.
Бросок меча!
– Скидывайте их в море! – кричу остальным.
В этот раз я не пытаюсь добить безногие костяки, а просто скидываю их пинками в воду.
Черт!
Один оказался куда резвее остальных и успевает в падении полоснуть меня саблей по голени. Прана тут же проседает на одну шестую.
