Александр Зайцев
Слово и Чистота. Иллюзия
Интерлюдия
Сайт РИЗВа. Личные сообщения.
Аманда Майе: Видела тут сегодня твоего суженого!
Майя Аманде: Чего ты мелешь?!
Аманда Майе: А он ничего так…
Майя Аманде: Да, кто «ОН»-то?
Аманда Майе: На вид сперва кажется невзрачным…
Майя Аманде: Не доводи меня!
Аманда Майе: Но это только на первый взгляд. А если приглядеться – даже симпатичный.
Майя Аманде: Прибью!
Аманда Майе: Глаза красивые. Голос, о! В голосе его фишка: ощущение, будто с тобой разговаривает не юноша, а взрослый мужчина. Этот тембр, интонации – пробирает до мурашек. И смех… заразительный.
Майя Аманде: Я начинаю уставать.
Аманда Майе: В общем, полностью одобряю твой выбор.
Майя Аманде: Я на грани, вот реально! По тонкому льду ходишь! Ты о ком вообще?
Аманда Майе: Ты же была в его квартире, подглядывала и назвала невзрачным. Правильно я тебе не поверила. Конкуренции боишься?
Майя Аманде: Ты сколько выпила? Ни за кем я не следила!
Аманда Майе: Врунишка.
Майя Аманде: Ладно, я серьёзно. Ты о ком?
Аманда Майе: О милом мальчике в футболке с роботами!:-)!!!
Майя Аманде: Тебе не жить!!!
Глава 12
Дни, оставшиеся до отмеченной в календаре даты моего отъезда в университет, пролетели как один. Слились в бесконечную череду повторов. Я продолжал занятия с падаванами по утрам, а затем возвращался домой, шёл на небольшую часовую прогулку, завтракал и начинал тренироваться. То самое вдохновение, нахлынувшее в первое утро после орфеидовского Прорыва, вновь посетило меня и в этот раз не думало уходить. Чем я и пользовался, улучшая свой стиль фехтования.
Возможно, у меня были более важные дела. Надо было ещё хотя бы пару раз наведаться в библиотеки и, по возможности, закрыть вопрос о сире Кампеадоре. Также не лишним было подготовиться к поездке, почитать отзывы и рекомендации студентов. Да и ещё раз зайти на сайт РИЗВа под своей учётной записью тоже не помешало бы. Всё это так, но вдохновению не прикажешь. Оно хватает тебя и тащит, куда ему угодно, тёплой волной унося за собой.
По правде, эти дни, полные труда и пота, усталости и мышечной боли, были даже в чём-то восхитительны. Так, наверное, чувствует себя композитор, сочиняющий музыку своей жизни, поэт у которого строки и рифмы текут, как полноводная река, танцор, у которого получаются самые сложные композиции. Вот приблизительно такие ощущения были и у меня. Да, я понимал, что до настоящего мастерства мне как пешком до Луны. Но сам путь, то, что я не стою на месте, двигаюсь, расту – это толкало меня вперёд, как альпиниста, уже увидевшего вершину и знающего, что он может её покорить, как бы трудно это ни было.
Тренировался не потому, что знал, чем лучше владею клинком, тем дольше проживу. Нет, причина была в том, что мне нравился процесс, захватил меня с головой. Настолько, что, можно сказать, я выпал из реальности, совершая только необходимые действия вне своих тренировок.
За эти считанные дни я шагнул так далеко в понимании танца мечей, будто продолжал свои занятия с Викой более года без перерывов. Да и особенности Излома не забывал, отрабатывая в этом призрачном пространстве то, что заложил в реальности. Иногда приходилось переосмысливать движения и связки, но чаще новые движения ложились на скоростные возможности проекции как родные. Они были чётче, легче, стремительнее. Да, они лишились некой плавности и доли красоты, но это был, как по мне, выгодный «обмен».
За день до отъезда поговорил с падаванами. Те значительно продвинулись в танце волн, даже с закрытыми глазами справились с простейшими задачами, которые я им ставил. Огромный прорыв. Учитывая их полнейшее начальное неумение всего и вся, так вообще превзошли самые смелые мои ожидания.
Выдал задания и договорился о встрече через неделю и один день на стадионе, в обычное время. Также рекомендовал им заняться паркуром не в Изломе, а в реальности. Это должно будет добавить понимания, расширить горизонты, дать более чёткое видение различия, которое дарует им состояние проекции. За их тренировки во владении оружием так пока и не взялся, просто дал несколько общих советов и пока этим ограничился. Вернусь из поездки в университет, посмотрю, чему научились за неделю, и тогда уже начну заниматься с ними и фехтованием.
Ночью перед выездом спал, как сурок. Всё было собрано, подготовлено, волноваться не о чем. Конечно, были опасения, как всё пройдёт, смогу ли нормально социализироваться в обществе ровесников Изао. Правда, недавняя встреча в кафешке и непринуждённый разговор с незнакомыми ранее людьми немного развеивали подобные страхи. Если я не прокололся в общении с представителями одной из молодёжных субкультур, то диалоги с обычными студентами вообще не должны вызвать каких-либо трудностей.
Будильник, поставленный на час раньше, чем обычно, прозвенел почти одновременно с восходом солнца. Потянулся в кровати, недолго понежился и, резко вскочив на ноги, поставил чайник и пошёл в душ.
Автобус, который должен забрать будущих студентов с набережной и отвезти на территорию университета, был назначен на восемь утра. Позавтракал, проверил вещи, всё ли собрал. Эта проверка перед долгим выездом у меня давно превратилась в неотъемлемую привычку. Собираться в поездки я умею, так как работа в прошлой жизни способствовала закреплению нужных навыков. Не взял с собой ничего лишнего, и всё равно чемодан получился увесистым. Книги, тетради, учебники, брошюры – вся эта бумага весит немало. По уму, надо было всё уложить в туристический чемодан на колёсиках, но подобное оказалось неуместным по каким-то местным традициям. Пришлось собирать в обычный, не очень удобный, так как придётся всё тащить на себе. Подумал даже вызвать такси, но в это утреннее время народ как раз толпой движется в сторону работы, и можно застрять в пробке. Если бы не тяжёлый груз в руках, то оптимально было бы просто прогуляться пешком, за час бы дошёл легко. Но из-за чемодана выбрал трамваи, в Вилфлеесе они движутся по выделенным полосам, минуя основные заторы. Конечно, придётся делать пару пересадок, но зато точно можно рассчитать время в пути.
За десять минут до выхода позвонила взволнованная Мелани. Все мозги мне выела чайной ложечкой своими расспросами: «А ты это взял? А это? А то? А точно не забыл?..». В стиле Изао что-то мямлил ей в ответ, в очередной раз сверяясь со списком. В конце концов, выплеснув свою материнскую заботу, она пожелала удачи и попрощалась.
Отключив все электроприборы, кроме холодильника, в котором остались только полуфабрикаты, присел на дорожку. Взглянул на себя в зеркало: выгляжу, как школьник, а не студент. Строгие брюки, белоснежная рубашка, начищенные до блеска ботинки, галстук темно-синего цвета – вроде нормально, но эти вещи ещё больше оттеняли молодость лица и хрупкость телосложения, настолько, что случайный прохожий не дал бы мне больше пятнадцати лет. Как бы мне не пришлось сложнее, чем хотелось. С таким беззащитным внешним видом легко стать жертвой на потоке. И главное, даже стиль одежды не сменить, чтобы не разрушать привычки Изао столь резко и быстро. Ладно, прорвусь. Внешность – это только первое впечатление, главное, себя нормально показать дальше. Если кто-то захочет на мне покататься, тот там же и слезет.
Перехватив чемодан поудобнее, вышел из квартиры, закрыл дверь на все замки и вызвал лифт. Северная набережная в столь раннее утреннее время обычно пустынна. Но сегодня явно исключение из правила. Толпы молодых людей, все, как один, нагруженные, будто их отправили из дома минимум на год. Я со своим единственным чемоданом кажусь белой вороной на их фоне. Зато не выделяюсь одеждой, все одеты примерно в одном стиле. Не удивительно, в письме по поводу этой поездки чётко указывалось, во что должен быть одет будущий студент. Данное учебное заведение славилось своими традициями и устоями.
На набережной было припарковано не меньше двух дюжин автобусов. Причём не маленьких, а довольно больших, похожих на экскурсионные, в каждом по пятьдесят шесть мест, если я правильно понял таблички на их бортах.
Подобные «экскурсии» проводятся поточно, весь август. Будущих студентов делят на четыре группы, и каждая из них проживает на территории универа в свою неделю. Будь иначе, то автобусов потребовалось бы в разы больше, так как, согласно сайту учебного заведения, в нём одновременно обучалось более двадцати трёх тысяч человек. А каждый год на разные факультеты поступало около пятидесяти сотен первокурсников. Крупнейший вуз далеко не самой маленькой страны, так что подобные цифры меня совсем не удивляют.
Распределение по автобусам шло не по факультетам, а в алфавитном порядке. По мне, немного странная система, но она такой сложилась, так что поплёлся в конец колонны. Иду, тащу чемодан, делаю вид, что мне тяжело, а сам поглядываю по сторонам. Первое, на что обращаешь внимание – девушки. Все одеты примерно, как Жанна, когда покупала со мной мороженое. Чулочки, юбочки – глаза разбегаются! Огромные усилия приходится прилагать, чтобы не пялиться откровенно на их ножки. И девушек немало, примерно треть или немногим больше. Знаю, что общежития будут раздельными, мальчики в одних, девочки в других, но в автобусах нет подобного размежевания.
Мои опасения, вызванные внешностью Изао, оказались преувеличенными. Примерно четверть была такими же ботаниками и хлюпиками. Я ещё выгодно выделялся на их фоне за счёт правильной осанки. Половина юношей выглядела вполне обычно, парни как парни, не заучки, но и далеко не спортсмены. А вот оставшаяся четверть молодых людей вгоняла в депрессию. Многие выглядели старше своего возраста лет на пять, а то и все десять, и напоминали комплекцией и лицами борцов или регбистов. Вот с ними могли быть проблемы. В будущем, не сейчас. Многие из этих качков на данный момент испуганы даже сильнее ботаников, хотя и не показывают вида, но мне заметен их мандраж. Скорее всего, большинство из них поступили или по спортивным стипендиям, или на факультеты, где основными предметами идут безопасность, охрана и управление силовыми структурами. Впрочем, могу в этом ошибаться, внешность часто бывает обманчива.
Прочитав на двери одного из автобусов своё имя, подошёл к молодому парню лет двадцати трёх. На его рубашке, над левым нагрудным карманом, был закреплён значок универа с цифрой четыре и буквой «F». Это означало, что он студент четвёртого курса факультета философии.
– Фамилия, – не поднимая глаз от папки с бумагами, произнёс волонтёр, как только я остановился возле него.
– Вальян. Изао Вальян.
– Вальян… Вальян… – бормоча себе под нос, студент ведёт пальцем по списку. – Подпиши вот здесь.
Ставлю свою подпись напротив фамилии и возвращаю авторучку и папку. Недолго покопавшись в объёмной наплечной сумке, волонтёр достаёт заламинированную карточку на широкой ленте с моим фото, именем и каким-то штрих-кодом.
– Чемодан в багажный отсек, «визитку» на шею, твоё место двадцать четвёртое, – проговорив эту скороговорку, он тут же отвлёкся на следующего.
Загрузил чемодан в открытую боковую секцию и поднялся в салон. Обычный, даже в чём-то привычный автобус: ряды на четыре сиденья, раздельные проходом по центру, удобные кресла с высокой спинкой. Своё место нашёл быстро. Моей соседкой оказалась малопримечательная девушка. Шатенка в узких очках и привычной блузке, как у всех. Не успел я с ней вежливо поздороваться, как она смерила меня взглядом и, демонстративно надев наушники, отвернулась к окну. Кивнув соседу слева, опустился в кресло. Девушку трогать не стал, не хочет общаться, её дело, мало ли какие у неё тараканы в голове. А может, я просто ей не понравился, всё возможно.
Вот что я нервничаю? Обычные первогодки рядом, вчерашние школьники. Не должно у меня быть с ними никаких проблем. Это только в кино стоит персонажу появиться в новом месте, как тут же начинаются неприятности. Вот вспомнить моё обучение в прошлой жизни. Ни разу ведь не дрался в общаге, нет, бывало, конечно, потолкаешься, поругаешься, но без серьёзного мордобоя. На любой дискотеке за один вечер можно приключений найти больше, чем за год проживания в студенческом общежитии. Если, конечно, эти приключения самому активно не искать, а этим я точно не собирался заниматься. Надеюсь, в этом выборе Чистота меня поддержит.
Ведь так?
Ну молчи, молчи, главное не втягивай меня ни во что.
С собой я взял только плеер да небольшую сумочку, из которой достал брошюру, посвящённую университету, и демонстративно открыв её, сделал вид, что читаю. Автобус набивался народом достаточно быстро. Буквально каких-то семь минут, и все места заняты. Всех заранее предупредили, что опоздавших никто ждать не будет.
Как только студент-сопровождающий поднялся по ступеням, дверь автобуса закрылась. Волонтёр прошёлся по салону, посмотрел, все ли места заняты, и сел в кресло около водителя. В его руке появился микрофон, и он пощёлкал по нему пальцем, привлекая внимание салона.
– Меня зовут Алев Романи, студент четвёртого курса, факультет философии. Сегодня я буду экскурсоводом вашей группы…
Парень явно не заморачивался с тем, чтобы придумать свою речь. Просто заученно по памяти цитировал ту самую брошюру, которую я и так держал в руках. Захотелось включить плеер и не слушать его вещание. Тем более голос у него оказался немного визгливым, не очень приятным. Но так делать было нельзя. Не принято. Считается неуважением не только к тому, кто говорит, но и к университету, о котором он рассказывает. Даже соседка сняла свои наушники и делает вид, что очень внимательно слушает.
Государственный университет Новильтера или сокращённо ГУН был не самым старым учебным заведением страны, но точно самым уважаемым. Особой гордостью вуза было то, что он стал третьим в мире, где начали совместно обучаться как обычные люди, так и перевёртыши. Подобный подход, смена парадигм, позволили Новильтеру в кратчайшие по историческим меркам сроки ворваться в страны-лидеры, подвинув многие монархии старого света.
Располагался универ на острове Костара в заливе. Вся площадь этого отделённого от остальной суши клочка земли была отдана под нужды университета. При том что островок был не самым маленьким, длиной в семь и шириной до трёх километров. По сути – отдельный городской район, со своей вполне развитой инфраструктурой. По его территории даже был проложен кольцевой трамвайный маршрут. Помимо учебных корпусов, лабораторий, общежитий, различных спортивных сооружений здесь также имелись и свои больница, гипермаркет и прочее. Даже свой стадион на десять тысяч мест расположился на северной оконечности острова.
Остров тянулся неправильной каплей вдоль береговой линии. Попасть на Костару можно было только по специально построенному мосту длиной более восьми сотен метров. Конечно, был и свой пирс, принимающий яхты, катера и даже небольшие паромы, но рядовые студенты не имели к нему допуска.
В общем, не территория вуза, а город в городе, со своими правилами, своей полицией и даже своим управлением, которое подчинялось не мэру Вилфлееса, а напрямую герцогскому дому. При этом сам остров считался частью столицы, обособленным муниципальным образованием, как гласила официальная трактовка.
Минуты через четыре после того, как волонтёр начал свою речь, автобусы тронулись. Путь до Костары был совсем не долог, каких-то минут двенадцать езды по шоссе вдоль залива, и мы выехали на мост, соединяющий остров с материком.
По сути, каждый из будущих студентов мог легко своим ходом добраться до университета, но это перегрузило бы общественный транспорт и создало огромную пробку с толпой на пропускном пункте. Так что подобный заезд автобусной колонной был вполне закономерным и здравым решением. Кстати, когда дорога изгибалась, следуя за береговой линией, можно было заметить, что за автобусами движется немаленькая череда дорогих авто. Предположил, что в них тем же маршрутом едут клановые отпрыски, которые также будут обучаться в университете. Это вполне логично, всё же местное общество ещё во многом сохранило некое кастовое разделение: перевёртыши и все остальные. Запихнуть благородного в общий автобус – это было бы потерей лица для какого-нибудь родовитого клана.
Также клановые, разумеется, не проживали в общежитиях, для них были специальные дома, некоторые из них выглядели как виллы со своей обслугой. Но подобный шик могли себе позволить только самые богатые, родовитые и влиятельные. Как университет не стремился к равноправию «все студенты для нас равны», тем не менее полностью преодолеть традиции во многом сословного, даже в этом веке, общества у его руководства не получалось.
Цитировать рекламную брошюру по памяти наш сопровождающий завершил как раз, когда мы проехали контрольно-пропускной пункт. Видимо, он не в первый раз занимается этим делом и точно рассчитал время.
– Выходим по одному, начиная с первых мест, – встав у входа, принялся командовать четверокурсник. – Не толпимся, встаём со своего места только после того, как человек перед вами уже вышел. После выхода из автобуса, вы будете поделены на небольшие группы по шесть человек. К каждой из подобных групп будет приставлен свой сопровождающий.
После характерно жеста народ потянулся на выход. Когда подошла моя очередь, и я спустился по ступеням, меня тут же взял в оборот волонтёр.
– Видишь девушку с плакатом, на котором буква «R» и номер три, тебе к ней. И не забудь забрать чемодан.
Достав свои вещи из багажного отсека, направился в указанную сторону. Организация заезда тут поставлена на самом высшем уровне. Никакой суеты, толчеи, криков потеряшек и прочего, что часто сопровождает столь массовые мероприятия. Толпы будущих студентов движутся на первый взгляд хаотично, но стоит приглядеться, как сразу видно: никто не толкается, не бегает, все чётко знают куда идти и что делать.
К миловидной брюнетке, которая держала в руке небольшой шест с плакатом, на который мне указал волонтёр, я подошёл как раз шестым, последним из группы.
– Доброго утра, – поприветствовала всех сразу девушка. – Меня зовут Софи, я студентка факультета робототехники, третий курс. Сегодня я покажу вам наш замечательный университет и всё о нём расскажу куда как подробнее, нежели это изложено в рекламных материалах. Даже больше, чем вы могли найти сами в сети, – подмигнула она. – Вначале нужно, чтобы вы занесли вещи в ваш корпус общежития, в котором вы будете проживать всю обзорную неделю. Нам повезло, ваш кампус под номером двадцать три, и он совсем рядом. Не придётся толкаться в трамвае, мы легко дойдём до него пешком. А пока мы идём, давайте знакомиться. Моё имя вы знаете.
В нашей маленькой группе все, кроме сопровождающей, молодые парни. Большинство, если не брать расовые и индивидуальные внешние отличия, во многом похожи на Изао. Худые, немного болезненные на вид, чуть испуганно разглядывающие всё вокруг. Выделяется только один, невысокий плотный крепыш с открытой улыбкой. Такого не ожидаешь увидеть на факультете робототехники, он как будто сошёл с рекламного плаката о фермерской жизни. Мы все представились, но имена тех, кто идёт рядом, тут же выветрились у меня из головы. Девушка-гид мило болтала ни о чём, не столько рассказывала, сколько помогала новеньким снять внутреннее напряжение. Я же больше глазел по сторонам.
Вилфлеес славится тем, что это зелёный город, в нём много парков, аллей, почти вдоль каждой улицы высажены деревья. Территория же университета в этом зашла ещё дальше. Не знаю, кто разрабатывал ландшафтный дизайн, или застройка была спонтанной, следующей за рельефом местности, но получилось такое, чего не ожидаешь от площади, занятой учебным центром. Весь остров был единой парковой зоной. Аллеи, лужайки, целые рощи – всё это буквально прятало в себе здания, спортивные площадки, учебные корпуса, многочисленные дороги и асфальтированные тропинки. Идёшь, и кажется, что ты двигаешься по ухоженному лесу. Но вот дорожка делает поворот, и перед тобой открывается целый мини-квартал из различных построек, развязок, бурлящий своей, не замирающей ни на секунду, жизнью. Новый поворот и ты снова в лесу.
Удивительное впечатление всё это производит, когда видишь вживую, а не по роликам в Сети. Ещё полсотни шагов, и лес выкидывает тебя на оживлённую улицу, по которой бежит трамвайчик, а по чёткой разметке на небольшой скорости катятся электрокары. Вдоль трассы куча различных магазинчиков, клубов, мест для отдыха. И кругом люди, множество юношей и девушек, большинство, правда, с такими же визитками на шее, как и у меня. Снова изгиб тропы, и вся эта суета скрывается, отрезанная невысоким холмом. Пара секунд, и ты забываешь, где находишься. Будто всё время шёл по лесу. А все эти здания, трамваи, кары и люди – всё это померещилось. И так до тех пор, пока тропинка не поворачивает вновь…
Асфальтированная дорожка немного поднимается, выводит нас на вершину холма, с которого открывается очередной вид на бурный островок цивилизации. Полукругом стоят несколько четырёхэтажных корпусов. В центре – площадка для спортивных игр и тренировок на свежем воздухе, вокруг которой идёт двухполосная дорога с характерной разметкой. У каждого корпуса небольшой фонтанчик, выполненный в стилистике одного из факультетов.
– Вот мы и дошли, – комментирует Софи. – Это жилой квартал «Ди». В нашем университете принято расселять студентов таким образом, чтобы в одном общежитии проживало как можно больше представителей разных факультетов. Это расширит ваш круг общения и знакомств, – а также не позволит закапсулироваться в одной группе, добавил я про себя. Разумное, на мой взгляд, решение. – Сейчас я провожу вас до корпусов, где передам в руки комендантов. Вам покажут ваши комнаты, вы оставите там вещи и спуститесь к площадке, где я буду вас ожидать, и мы продолжим нашу экскурсию. На заселение у вас пятнадцать минут, смотрите не опаздывайте, наш сегодняшний день расписан по минутам!
Моим корпусом оказался третий по счету, с вывеской «Ди-3А». Софи буквально из рук в руки передала меня высокому мужчине в синей рабочей робе и вернулась к остальной группе.
– Вальян, да? – задал риторический вопрос не молодой, уже лет под сорок, выделяющийся военной выправкой человек.
На его робе на груди располагалась металлическая планка со знаком оскалившей пасть собаки в бронзовой окантовке. Если правильно помню местную геральдику, этот знак показывает принадлежность владельца к вассальной семье клана «Верные псы Алихарка». Да, вспомнил, это было дополнительной гордостью университета. Ведь за порядком на его территории следил тот же клан, что обеспечивал безопасность Дома на Холме. Разумеется, тот, кто меня встречал, был обычным человеком, а не перевёртышем. Скорее всего, его семья долгие годы служит клану, за что и получила этот отличительный знак, поднимающий их на некую промежуточную ступень между простыми людьми и оборотнями.
– Распишись.
Делаю, что сказано, поставив перед этим чемодан на асфальт.
– Ко мне можешь обращаться мистер Редтлифф. Я комендант этого корпуса. Чемодан в лапы и за мной! – сказав это, он крутанулся на пятках и широкими шагами направился к дверям.
Ну точно, военный, точнее бывший военный.
– Значит так! – не оборачиваясь и не сомневаясь, что я, схватив вещи, уже спешу за ним, продолжил говорить комендант. – Порядок не нарушать, громко не орать, баб не водить. Если прижмёт, подойди, покажу места для свиданий. Гык, – его смех похож на рапорт, такой же сухой и натянутый. – Комнаты у нас на двоих. Душ и сортир в каждой. Не то что в старых корпусах, где всего одна душевая и пять толчков на весь этаж. Понравишься мне, комната останется за тобой. Будешь нарушать, отправлю в те самые старые корпуса. Гык… – я его знаю всего минуту, а он меня уже бесит до почечных колик.
Точнее, будь я в своём истинном возрасте, то легко нашёл бы с ним общий язык. Даже выбил бы из него кучу привилегий и уступок. Но я таких знаю, не раз встречал в прошлой жизни. Пока я его «подопечный», условно «младший по званию», он будет со мной общаться только в форме приказов. Рассказывать такому человеку что-то, убеждать, просить – бесполезно. «В инструкции указано! Выполнять!» – вот такой будет типичный разговор.
– Так! Второй этаж, комната двести тридцать три, – сверился комендант с бумагой и остановился у двери. – Ключи, – забираю. – Правила, – в моих руках листок с распечаткой, в которой пунктов тридцать, не меньше. – Открывай, что замер как неопытный бычок перед тёлкой? Гык… – хочу домой, подальше от человека с таким чувством юмора.
Открываю дверь. Небольшая такая комнатка – прихожая метр на полтора, в которой только вешалка да тумба под обувь, слева – дверь в санузел. За прихожей сама комната. Две аккуратно заправленные кровати с тумбочками военного образца, пара небольших столиков, столько же стульев да один высокий шкаф. Широкое окно, выходящее на юг. Стены без обоев, окрашенные в светло-грязный зеленоватый тон. Аскетизм во всей красе.
– Ты первый, так что выбирай кровать.
С первого взгляда понимаю, что левое спальное место лучше. Не видна дверь в туалет и не так будет светить утреннее солнце, если её занять. Ставлю чемодан около выбранной кровати.
– Брошюры, – он кивает на бумаги, которые я таскал всё это время в руках. – Кинь на кровать, так будет понятно, что место занято. Плеер тоже кинь, ты сюда не музыку слушать приехал. Не беспокойся, тут не крадут. Гык… – видно, что последний пункт его даже немного разочаровывает. Вот он бы устроил воришке, появись такой в его корпусе. Эта мысль аршинными буквами написана на его лице.
– Спасибо, – следую его совету.
– А вот правила проживания в корпусе обратно возьми! – подловил, сволочь, чувствовал же подвох, но купился. Сам виноват. – Чтобы выучил и от зубов отскакивало!
– Хорошо, – его лицо скривилось от столь явно гражданского ответа, что меня немного порадовало. Этого я и добивался. Маленькая месть за его «обратно возьми».
– На выход! Дверь закрыть, – он наблюдает за всеми моими действиями, будто не уверен, что я способен справиться даже со столь простой задачей. – В полночь входные двери корпуса закрываются. Исключение: пятница и воскресенье. Опоздаешь – будешь ночевать на лужайке. Гык, – он бросил взгляд на часы. – Выход сам найдёшь?
– Да, – отвечаю коротко, так как боюсь не сдержаться и сказать что-нибудь язвительное. А это будет очень большой глупостью с моей стороны. Сразу ясно, что я коменданту не понравился, вот просто так, без причины. И усугублять ситуацию точно не стоит.
– Двенадцать, – он пальцем щёлкнул по стеклу часов на своём запястье и пошёл дальше по коридору.
Я думал, что он шутит, когда предупреждал, что вернуться надо до двенадцати. Оказалось, не совсем. Эта Софочка, наш временный экскурсовод и нянька в одном лице, таскала нас пешком весь день! Всё показывала, рассказывала, вообще не затыкаясь ни на секунду. Сводила нас позавтракать, затем пообедать и даже поужинать, и всё в разных столовых. Информации о местной жизни мы получили огромное количество. Но половина из-за постоянной болтовни девушки просто прошла мимо сознания.
«Первичная обзорная экскурсия» как назвала девушка то мучение, что нам устроила, завершилась глубоким вечером, в половине десятого! А ещё она предложила всем желающим зайти на вечеринку в честь нашего приезда, которая продлится до полуночи. Из нашей небольшой группы её предложение не принял никто. Да у меня ноги уже не то что гудели от целого дня ходьбы, я их не чувствовал почти. Видимо, и остальные устали не меньше, даже крепыш и то отказался от вечеринки. Загоняла она нас до изнеможения, при этом сама, такое ощущение, вообще не устала. Довела группу до нашего квартала, помахала ручкой и упорхнула на танцульки. Откуда столько сил?
Я мечтал выйти в Излом и оставить там эту усталость, но не рискнул совершить такой шаг в незнакомом месте. Ничего, дойду до комнаты, отосплюсь вдоволь.
Входные двери корпуса не были закрыты. Рядом с ними, прислонившись к стене, стояли два пятикурсника, которые пили пиво и тихо костерили какого-то профессора, из-за которого они всё лето торчат здесь на отработке, а не отдыхают с девочками на побережье. Проходя мимо этой пары, вежливо поклонился. Те в ответ только махнули руками и продолжили изливать своё негодование друг другу.
Планировка общежития примитивна и доступна для понимания даже больному топографическим кретинизмом. Вход по центру здания, одна широкая лестница, ведущая наверх. На каждом этаже, если я правильно посчитал, около пятидесяти комнат. Все пронумерованы по-гостиничному, трёхзначными числами, где первая цифра – это номер этажа. Вот у меня комната двести тридцать три, то есть тридцать третья на втором этаже. Элементарно и просто.
Никакой охраны, никакого видеонаблюдения. На первый взгляд – полная свобода, но я чувствую, где-то есть подвох. Да и давящее ощущение чужого взгляда холодит спину, хотя в вестибюле пусто и нет никого. Не может быть, чтобы такую толпу студентов, что проживает в корпусе, оставили совсем без присмотра. Поднялся на половину пролёта вверх и присел, якобы завязывая шнурки. Ага, про камеры-то я ошибся, целых две. Просто снизу их не видно, хитро спрятаны за игрой теней и подвешенными на стенах горшочками с цветами. Даже выдохнул с облегчением, когда их заметил. Значит с головой у меня всё в порядке, а не кажется всякое.
Дорогу к своей временной комнате нашёл без труда. Да и сложно было заблудиться. По пути встретил нескольких студентов и пару таких же стажёров, как и я. Все они были заняты своими делами, так что разошёлся с ними, обойдясь формальным приветствием.
Остановился перед своей дверью, доставая ключи. Щёлкнул замок, и я замер в нерешительности. В комнате кто-то был, горел свет и играла тихая музыка, вроде из местной классики. Комендант кого-то ко мне подселил, пока я был на обзорной экскурсии.
Музыка навевает надежду, что мой сосед ещё больший ботаник, нежели Изао. Открываю дверь и делаю шаг в комнату. Первое, что бросается в глаза, это то, что мои вещи перекинуты на правую кровать. Чемодан вообще на боку стоит, завалившись, от падения его удерживает только угол тумбочки. Плеер валяется на кровати так, что наушники закатились под кровать.
Уже открыл рот, чтобы громко высказаться по поводу увиденного, как дверь санузла открылась, и в небольшой коридор вывалился, будто медведь из берлоги, мой, судя по всему, сосед. Ну, комендант, ну, скотина! Удружил…
Соседом по комнате оказался рослый парень, на голову выше Изао и почти вдвое его тяжелее. Его череп гладко выбрит, глаза пустые, шеи, такое ощущение, что нет, а голова сразу переходит в покатые мощные плечи. Уши сломаны, нос смотрит немного в бок, при этом кожа гладкая, как попка младенца.
