полная версия
Юрий Георгиевич Занкин
Мой огненноживящий Ангел «Честь»… он Есть
Ловлю себя
Прошло
лет
тыщу…
Или
больше…
как
я
стал
узнавать себя:
Вот это
«он»!..
Рот покривился
горше…
А
также
глаз шипит —
как
мудрая
змея…
…Ловлю
«себя»… Терплю
себя…
к тому ж…
я
узнаю
«себя»:
Во мне
нет
Ангела.
Зато во
мне —
за
сирых
мстящая Змея…
Во
мне нет
Ангела…
зато во
мне —
«Огнём
палящая… Огнём
родящая…
Огнём
ледащая»… во
мне
нет Ангела…
зато
во
мне… зато
во мне —
свой
хвост…
отгрызшая
Змея… от боли
жуткой… в
немой
неволи… в немой
неволе… под
стон
убогих…
свой
крест
несущая
Змея…
во
мне нет Ангела…
Зато
во мне…
«Огнём
волящая…
Огнём болящая…
вот – вот…
на
днях… во
«мне
искрящая
Земля»…
грядущий Ангел – пепел
мой
спалил вот
эту
Землю…
вот – вот
спалил давно
пустую немую
Землю…
Спалил
мой
Ангел… лихую
Землю…
или
вот – вот
он
спалит…
или
вот – вот…
спалил…
лихую Землю…
Земля…
горит…
Горит
моя
Земля… Спалил
он
Землю…
спалил он
Землю
Горит…
Горит
моя
Земля…
…Горит!.. а вместе
с ней… спалил
Меня…
На выставке полотен М. Шагала
Этот
славный
еврейский
мальчик: глаз…
наивен… и
рот – одуванчик…
ну
а чувством… А
чувством —
по
траве, по
кусточку, – на речку…
Плачет
плачет Слепой
Иудей
по «Местечку».
Мне б с
ним сметь…
Мне б
с ним
спеть:
«Жизни суть —
развесёлая
смерть.
Жизнь – есть
лёгкая
смерть…
пролетая
над городом
вместе с
игривой козой…
утверждаем:
«Жизни
суть – есть
летящая
вместе с
парящей козой
непреложная
смерть… Жизнь
есть месть —
«прилетевшая с
неба…
и упавшая с неба:
невозможная
год от года…
и день ото
дня… невозможная
клеть:
«жизни суть»…
Есть благая
летящая с Неба
вместе
с
игривой козой…
неуёмная
лёгкая Смерть»…
Жизнь —
есть
«плеть для
Козы
надо мной»…
Жизнь…
есть
Смерть…
Жизнь…
есть
лёгкая
Смерть…
…Эта… Жизнь…
Стена передо мною
Стена
передо мною… в
тыщу
с гаком
лет.
Я глупый
ум свой —
глупостью
умою… про то
что той
стены как – будто
бы и нет.
Что будто —
рядом
мы… Я —
блаженный…
и она – курносая
из
Фей…
Влюблён —
как сукин сын…
как
старый Маг…
Как – волшебство
зарывший
Чародей. Беда – от
Фей…
Беда от ней…
Всё
волшебство
закрыл – для
ножек…
всё волшебство зарыл
для
ножек… для
милых сладких
ножек…
для
тёплых и
курносых
Фей…
пропал бедняга
чародей…
к
любимым ножкам
бросив
змей…
волшебных
и
священных
змей…
Всё волшебство
он
бросил
к
ножкам…
к волшебным
ножкам…
Мой
Ангел
ножками топтал
моих
несчастных змей…
всех змей
я
бросил к
ножкам…
к любимым
сладким
ножкам
Ангела…
Какой
я, к чёрту,
Чародей!.. погиб
бедняга
Любодей…
сложил
всё
волшебство
своё к
любимым
ножкам…
Мой Ангел
ножками
топтал… сдирал с
них
шкуру…
мой
Ангел…
«ножками»
сожрал
моих
священных
змей…
мой
Ангел…
«с
ножками»…
без
крыльев…
Ангел…
но… этот Ангел…
«с ножками»…
…Он «с рожками»…
Я и она…
Паруса
расчехлены…
мачты
выпуклы. На
губах – две капли,
две слюны:
Оба
мы истреблены…
Оба
гиблы
мы…
Оба мы —
за гарпуны…
Оба
мы
зверны – грозны…
оба
мы
плывём
«на вы»!..
Оба мы
темны…
вольны. Оба
влипли
мы…
Пушки две
расчехлены…
«Оба»
мы пальнём…
ещё
как
пальнём…
увы!..
«Оба» мы
изумлены: оба
мы…
корсары мы…
В
гиблом
море… «шхуны»
две… две
тянущих
на
дно
шлеи – волны…
Оба мы
искривлены… Оба
мы…
лежим на
дне…
увы!..
Оба мы…
две
сгинувших
на дне
«змеи – волны»…
…эфемерны мы…
эфемерны
мы…
эфемерны…
…мы…
Отражения
Когда в ночи…
шары —
видения слоняются
как
фонари…
Когда уснувшие
днём
маги – тени
уткнулись
чёрным
до
зари…
Когда спит
ум…
и сон
лишь
брежжит… То в
сомкнутые плотно
вежды
корабль
рвётся: «Отвари!».
Я б дал
им путь,
когда б
посмел на
«них» взглянуть…
Но не
посмел
и не
сумел…
А «эти корабли»
уплыли…
А мне «их»
больше
не
вернуть…
А
мне не
встать на
«звездный»
путь…
на «звёздно —
верно —
ясный путь»:
Зачем
я
«был»… куда
я
плыл?..
Зачем
не
внял
я «звёздам
суть»…
Во мне
всё
та
же
жизни
муть…
А
в ней
я чую пьяну
жуть:
ко
мне
подплыл
зелёный брат
мой…
А
с ним
нам морем
«гибла
нудь»…
плывём,
плывём,
мой,
мутный брат…
должно
быть
в – Ад…
А
эти
корабли…
должно быть
в Рай
поплыли…
а
нам
икнуть… на
дно нырнуть… на самом
дне
слегка
всплакнуть: «Исчезла…
исчезла нам
по
жизни
суть»…
а эти
«корабли»…
должно
быть…
в
ближайший
Рай…
поплыли…
в
ближайший
Рай…
уплыли…
…Уплыли…
…в Рай…
Шекспиру – другу
Почто ты,
Друже,
меня оставил?..
Зачем
так мало
ты
мною
правил?.. …Иль
я
не
друг тебе уже?!..
Ну, да,
конечно… я —
малый
грешный… Но
ты и
сам, мой Друг
сердешный,
оставив
друга дорогого…
как
я
неправеден
«во
мне».
Мне
б Друга
милого
вернуть…
ступить
за
ним на
звёздный путь…
расчесть
по звёздам
«жизни
суть»…
Но
вижу в
зеркале
по роже – шут…
по
роже – шут…
а
в
сердце – нудь…
И
мне ль
взывать к
Великому?..
Исчезло «время
для
меня»…
Исчерпан
гибло
тусклый путь …
Он —
там… средь звёзд…
в его Небесной Силе…
А я
же здесь…
на самом
краешке
Земли…
среди увечно
пьяной
пыли…
Пью
жизнь… последнюю
я
пропиваю этой
жизни
муть:
«живу
без
звёздной
были…
ползу, ползу
болотно…
«как-нибудь»… живу
в
конечно —
гиблом иле…
…Увы…
я доживаю
«как —
нибудь»…
я
доживаю
этой жизни
суть…
вот
я
живу…
в
уме
живу…
живу
я ныне…
в заветной
«огненной
могиле»…
Я там…
я
бес…
я Там
живу…
…я
Так
живу…
…в небесной
Огне – Силе…
я
Там…
живу…
Миг малевал
Великий
Маг:
колдун
редчайший – «Человече»…
От Холода
и Тьмы
увечен…
Миг
Малевал…
Не сей!.. Но
вечен…
Писал,
писал – и, вот,
пропал…
неверной
кистью
искалечен:
…«Писал
сей
миг…
как вечен…
однако ж
миг —
был быстротечен…
явился вновь —
опять не
вечен… а
рисовал ж
его
«как вечен»…
задуман
был
как вечен… но
снова
выполз…
«быстротечен»…
Пусть
я
умру…
пусть я
умру:
не буду
вечен…
умру —
«как
быстротечен»…
Зато
скажу: «Я
всё же
был»…
и это
имя… единственное Имя
было
для
меня:
«Я всё
же был»…
явился в
жизнь
должно
быть
вечен…
а
отбыл
же из этой
жизни…
вовсе
«быстротечен».
Зато,
Он тот,
«другой», —
Кто
из меня… и вместо
«гиблого меня»…
из
мертвенных
осколков
пока
«невечного меня»
должно
быть… когда-нибудь…
и
слепится как
«вечен»… из
мертвенных
осколков
«отшедшего меня»…
должно быть
сложится
как вечен…
хотя и
умер
«быстротечен».
Пусть
и
«осколком»…
я всё
же
буду вечен…
когда-нибудь…
когда —
нибудь… и
где —
нибудь…
вновь
я умру… уже
умру…
«небыстротечен»…
тогда и
буду
вечен…
тогда
и
буду
безупречен…
должно
быть…
должно
быть…
«я внове
буду
человечен»… Я
буду…
должно быть…
может
быть… «я
буду»…
я
внове…
я внове
«буду
вечен»…
когда —
нибудь…
и где-нибудь…
Я…
Буду…
Вечен!..
Живоцвет
Разбросаны
«цветы —
стекляшки»…
Растворены повсюду
краски:
Названье
этому
не найдено…
Нет формы…
нет
начала…
Тем боле – нет
конца…
Была бы
воля оголтелая,
была б
рука осатанелая, —
собрала б
всё, что,
в цвете
бегало…
Настигла б
мигом «беглеца»…
Прекрасен цвет…
…Прекрасен.
«собранный
Букет»… Всё – в
«белый» цвет.
Неважно
что
мертвы стекляшки
слепившие
оживший
Свет…
Зато Прекрасен
цвет…
сквозь стёкла
мёртвые —
живьём
забился Свет…
пробился «Огне —
Бред»…
в «Единство
Белое»
зажёгся
Свет… Безумно
Новый
Свет… оживший
снова
белый
Свет…
«В Единство
Белое» из мертвенных
осколков
явился
«Огне – Бред»…
Теперь и смерти
будто
нет…
«Да…
в этом
«Живо – Цвете»
и смерти будто
больше
нет».
Сказал
мой Ангел,
и исчез… А с
ним
и
я – исчез…
Ну что ж…
зато на этом
белом свете
должно
быть
смерти
больше нет…
Пусть
умер я…
зато
из мертвенных осколков
отшедшего
меня…
сложился «Огне —
Бред»:
Во мне
истлевшем…
во
мне прозревшим
отныне…
смерти…
больше нет:
во
мне…
и от
меня…
должно быть…
вновь явился
«Живо —
Цвет»…
всем… всем
«живым»
большой
Привет: во мне
«бредовом»…
заложен
«бред – секрет»…
какой
при том во
мне и от
меня возможен
вред…
Да
никакой…
я прост… и
от меня
«безумен
рост»… Вот
я
какой:
вот
мой
секрет: во
мне
должно быть
«смерти
больше нет»…
Вот
я
какой… во мне «живом»…
всем
всем «живым»… большой
«живой»
Привет,
коль
в нас,
«живых»,
должно быть
смерти
больше нет…
…Вот
вам…
весь
мой…
«секрет»… от
Смерти…
Вам со
мной – Большой
Привет… её,
во мне и от меня…
на Белом
Свете…
Смерти
больше нет…
во мне…
и от
меня… Её…
как
нет…
как нет…
и от меня
во мне
Большой
Привет:
и
Смерти больше
нет… её
как нет…
как
нет… как
нет!..
Её…
как нет…
Коль скоро я умру…
Коль
скоро
я умру…
То на до
мной,
должно быть…
«Лучистый
Маг» взовьётся…
То
буду
я…
Или не я…
А может
кто
другой… такой же
как
и
я… хитрейший
и умнейший
Маг…
кто над Живым
лукавя и
скорбя
крадётся…
…А ныне
я лежу…
лежу
и
жду… Лежу
под
каменной
плитой…
лежу
и жду…
я смерти
жду… Во
мне
недвижно
и
покой…
во мне
покрылось
всё
золой…
И
я
спросил
в последний
миг… спросил
у
тени под
Луной…
у собственного
пепла
я спросил: «Кто ж
я
теперь
такой… и
что это
со
мной?».
Ответил
Пепел
мой…
слезу
роняя:
«Покой…
Покой…
тебе
один Покой…
Уснул
бедняга
под Луной…
под
ветхою
Луной…
«страдальцам
бедным»…
предписан
каменный
покой… под
пьяною
Луной…
«Страдальцам»… каменный
покой…
уснул бедняга…
…вот и закончился
Запой: уснул
Страдалец
под
Луной:
луной
утешен… и
успешен он
собственной
золой…
был
грешен… утешен
вечною золой… Утешен
вечною
тоской…
Страдалец
грешен…
безутешен… да
и помешан… слегка
помешен…
вот
он
помешен…
с
покойной лунною
золой…
покой…
покой… тебе
один
покой…
теперь
ты
суть
«утешен»…
покой… покой…
тебе один
покой… уткнувшись
в пепел…
в безумный лунный
пепел…
безумной
и уставшей
головой…
покой…
покой…
теперь
Тебе…
один
покой…
покой…
покой…
…теперь
Тебе
…теперь Тебе…
всегда…
Покой…
теперь
Тебе…
один покой…
…покой…
Два китайца
Двух
Китайцев
видал я на
этом
веку:
Су – дун – по…
И деда
моего
давнишнего друга…
Оба
старца —
бороды клинышком
на
ветру:
мне надежда…
и во мне
подпруга.
Сердце
стукнулось
волшебством…
побежало
с
верою… и
упруго…
Машут,
машут Деды
на
своём берегу:
«Помни
древний
китайский
Завет: «Эти
Двое – два осколка…
одного
и того же
Волшебного Круга:
«Тёмным»
был…
«Светлым» стал…
«Светлый»
встал… и убил
слишком
«Тёмного Друга»…
«Тёмный»
снова
Восстал
ради «Светлого
Друга…»
…«Светлый»
снова…
убил
ради Вечного
Круга:
ради
Вечного
Друга…
После того… как это тело сгорело
Солнечные
Бредни…
Обворожительные
Нощи… Хватает
жаркий
ум мои обугленные
мощи…
Я сладко
озираюсь
по углам: «…Как
здесь светло…
и как мятежно
тут… и там…
Как
Здесь светло…
что стало
засветло
темно…
Глаза Сгорели…
Зато
всё
видит мой
волшебный Ангел…
Глазами жаркими
мой
огненно манящий
Ангел…
Глазами
жадными
мой огненно
палящий Ангел…
меня
сманивший и
меня
спаливший…
и
вот…
вздохнувший:
«Прощай же,
Тень, моя…
теперь
и ты – как
я:
кусок
ожившего Огня:
мой
огненно – волящий,
мой
огненно —
болящий…
…живящий
в пепле
Ангел «Честь»…
Он
Здесь…
Он Есть…
Он…
Есть…».
