Юлиана Руслановна Гиндуллина
Привет, Роза
Оказавшись в центре, Карина посещала психологов и разных специалистов. На этом настояла ее мама. Она хотела, чтобы с Кариной общались люди и такие же, как она сама. Короче, помощников, которые искренне хотели помочь, стало в жизни Карины намного больше. Конечно же их наняли за немалые деньги, так что не совсем они и целители тире ангелы или, кто там еще духовно лечит? Каждая «психо-лекция» называлась по-особому. На лекции под названием «Забудь свой розовый мир» было первое знакомство Карины с ее группой. Да, кстати, были групповые занятия, а еще и индивидуальные. Так вот на первом занятии Карина вообще не признавала тот факт, что ее отправили в этот дом психов. Вообще-то лечения тоже предусматривались. Их было намного больше психологических. Еще больше ее ужасали названия занятий.
– Давайте познакомимся, – начинает здороваться психолог с бэйджиком на груди «Александра». – Меня вы уже все знаете, давай начнем с тебя, – она обращается к нататуированному парню.
– Грим, – железом отчеканивает парень. Он смотрит своими настолько убитыми глазами, что Карине становится плохо. Еще Грим смотрел именно на Карину и злостно посмеивался. Она попросилась выйти. В туалете наплакалась. Ей нужен план, как избавиться от этой компании. Не прошло и дня, а ей здесь уже настолько противно, что она готова взяться за учебу, лишь бы быть подальше от этого места. Ее душат психостены, таблетки и прочие процедуры.
Ее все здесь презирает. Ничего не нравится. Она думает, не должна быть здесь, это не ее место. Стены давят, воздух наполнен запахом таблеток. Все рушится, мир превращается в руины, которые могут убить Карину. Она думает, что выше всего этого.
Совсем можно свихнуться. Она как раз это и делает. В один день Карина уже готова совершить кое-что ужасное и настолько невероятное, что самой страшно. Самоубийство. Звучит, словно холодный нож протыкает колючий лед. Ночью, обязательно, она сделает это ночью. Перережет себе вены остатками сломанного шприца. Кровь горячими струйками обагрит весь пол, а утром обнаружат ее бездыханное тело. Да, гениально. Ее сумасшедшие мысли.
Карина не хочет уйти из жизни в дурацкой ночнужке. Она уже приготовила все необходимое: красное облегающее платье, к тому же очень короткое. Ей хочется, чтобы по ее мертвому телу писали портрет, поэтому нужно выглядеть соответствующе. Успели привезти из дома красные туфли и море косметики. Дина не понимала, зачем ее дочери столько девчачьей ерунды. Мать делала все, чтобы Карине было комфортно. Хотя, комфортным это не назовешь.
Ну вот, уже темнеет. Ночь прекрасна. Ни дождинки, ни ветерка. Одна полная луна с детенышами-звездочками. Отличный день для суицида. Центр замер в полной недвижимости. Его околдовала ведьма по имени Ночь. Навеяла сладкий сон. Но в одной палате все-таки осталась неспящая красавица в ярко-красном платье и красных туфельках. Кстати говоря, она была с красными глазами. Умудрилась достать линзы цвета крови. С ее рассудком точно не все в порядке.
Карина дожидается полной тишины, отдаления шагов медсестер. Дожидается, пока весь центр выключит свет. Сидит вампир, ждет своего часа. Ее глаза начинают привыкать к темноте. Она достает шприц. Страшная сказка превращается в полный ужас.
Она подносит иглу к руке. Даже микроскопические пылинки замирают в ожидании. Игла отдает серебристым нездоровым блеском. Только луна пробирается через окно, освещая квадратик пола, на котором сидит неподвижная Карина.
Все, она решается. Вдруг видит свет в коридоре. Кто-то его включил! Неужели делают внеочередной обход? Карина слышит приближающееся шарканье тапочек. Вампирша резко ныряет под одеяло. На полу остаются одни кровавые туфли. Даже шприц она успела спрятать под белую подушку. Дверь открывает женщина в белоснежном халате, свет от лампы достигает лица Карины. Убедившись в безопасности пациента, в невероятной безопасности, медсестра закрывает дверь и продолжает дальше шаркать тапочками.
Снова все во мраке. Карина одна лежит в постели. В кровавом платье и со шприцом в руке. Страх подкрался к ней во время посещения медсестры. Капли холодного пота выступили на лбу. Карина садится на постель, выкидывая одеяло прочь.
«Нет, сегодня не этот день. Я не смогу сделать это сейчас», – проносится в ее голове. Карину словно обдало ураганом ледяного ветра. Она сняла с себя парадное платье, туфли, линзы. Засунула все в коробку. Практически голой легла в постель. Одиноко и холодно. Так и заснула.
Она решила покончить с собой на следующий день. Решила окончательно и бесповоротно, как всегда эффектно и неподражаемо. Она захотела накраситься. Все равно, если зайдет медсестра. Карина сможет порезать свою нежную, кристально-белую кожу, так редко видевшую лучистое солнце.
Три часа ночи. Все готово: накрашенный вампир в красном наряде, шприц-убийца в руке самоубийцы и твердое решение закончить все страдания. Медленными движениями она пытается резать себе вены вдоль руки. Кажется, у нее получается. Горячая кровь стекает рубиновыми змейками по ее молочному запястью. Карина все еще в сознании. Она, молча садится на пол и вглядывается в речки алой крови. Карина представляет перед собой худшие моменты своей жизни, ищет оправдание своему суициду. Девушка видит перед собой то, как жалобно плакала ее мама, когда думала, что оставалась в квартире одна. Дина и понятия не имела, что за диваном прячется ее дочь и все видит. Карина вспоминает, как легко для себя и грубо для нее, ее ударил родной отец, который изменял жене с Кларой. Она начинает второй раз вспоминать свою маму. Думает, что бы она сделала, если бы узнала о смерти дочери. Наверное, горе бы убило ее. А, что сделает Макс, её родной брат? Займет ли ее комнату? Ведь комната всегда нравилась ему своими размерами. Он всегда воображал, что в середине будет огромный диван, а напротив плазма. Нет, скорее всего, он тоже будет оплакивать Карину. Папа? Он часто навещает детей, дарит подарки после развода. Каждый раз говорит, что любит их. Вот, что же она делает? Карина в тот же миг начинает безумно скучать по родным. Она жалеет, что не написала посмертную записку. Карина могла бы объяснить самоубийство, её бы обязательно поняли. Семейные воспоминания быстрыми картинками проносятся в ее еще не помутневшей голове.
«Боже, что я творю?» – огромные градины слез на подходе, она забывает о том, что хотела умереть. Перед ней лишь счастливые лица мамы и брата. Даже отца. Ведь все эти люди ее любят. Только сейчас до нее доходит яркими пейзажами все ее настоящее богатство. Как поступить с подступающей смертью? Ей уже не хочется так глупо и быстро умирать. Она не знает, как поступить. Вся рука уже окровавлена и пахнет железом. Карина начинает зажимать рану другой рукой. Все напоминает фильм ужасов, причем дешевый и некачественный, отснятый подростками-любителями. Остается одно. Кричать. Карина встает на колени и опирается багряными руками об пол. Она уже обессилена, дыхания едва хватает на последние вдохи и выдохи. Как бешеная собачка, начинает нервничать. Крик…
Громкий, удушливый и истерящий. Крик, пробудивший весь центр от глубоко сна. Крик, напоминающий страдания всех ведьм, сожженных на костре. Единственный страшный крик. Потом снова пустота.
Коридорная болтовня
Успели. Конечно, ее успели спасти. Дина прибежала в центр сразу, ночью же. Антон приехал чуть позже, но такой взволнованный и странный. Он винил себя в ее попытке убить себя. Сидел на диванчике, в коридоре, где ожидают врачей, держась обеими руками за свои черные колючие волосы. Дина проплакала несколько часов. За ней приехал ее новый парень, между прочим, отличный мужчина с именем Илай. Она все время хотела дозвониться до Макса, но он не брал трубку. Ночевал у друзей.
– Забираем ее домой, – решительно произносит Антон.
– Точнее я забираю ее к себе домой. – Смотрит на мужа опухшими и светлыми глазами Дина. Илай улыбнулся и погладил по голове свою будущую жену.
– Пусть будет так. Мы развелись, так что все логично. Ей будет дома намного лучше, чем в этом долбанном центре. – Заметил улыбку Илая Антон и поспешно ответил.
– Кто засунул ее в этот центр? – встревает Илай.
– Это ей помогло, – Антон был уверен в своих словах. Дина также уверенно произнесла:
– Все равно во всем виноват ты.
Прямо в сердце выпалила бывшая жена. В животрепещущее сердце, в котором сочилась горячая кровь.
– Нет. Это ей помогло, – сам не верил своим словам Антон.
– Это, действительно, ей помогло. – Макс тут как тут. Успел приехать. Не хочет, чтобы папа винил себя. – Мама, пойми, она хотела самоубийства, а не очередной дозы. Поэтому, хоть очередной ломки не будет. Ты же не видела всего происходящего. Я, можно сказать, доволен.
– Надеюсь, ты прав. Станешь отличным психологом. – Илай погладил по голове Макса. Антон и это увидел. Ревность тут как тут подступила очередной дозой.
– О чем вы? – чуть не вскричала Дина. – Ужасно рассуждаете. Просто катастрофически ужасно! То есть попытка суицида, лучше попытки найти наркотик?
– Да, ты одна здраво мыслишь. Это действительно не смешно, более того, это страшно, – мрачно, но все же поддержал свою бывшую жену Антон. Хотелось хоть немного включиться в круг семьи, из которого он уже давно был вышвырнут ногой Дины. Хоть и осознаёт вину. Илай метнул взгляд в его сторону, но про себя уже точно знал: женщина, сидящая рядом с ним, осчастливит только его и бояться соперничества со стороны Антона не хотел. Он давно нашел общий язык с детьми.
– Я думаю, что все образуется. Все будет отлично. Я сам прослежу за этим, – радостно объявляет Илай.
– Ага, я тоже, – сразу подхватывает Антон.
– Ну и я, – не останавливается Макс. Хочет обрадовать Дину. Сумел. На лице матери заиграла ласковая весенняя улыбка.
Неожиданная помощь
Карина дома. В своем милом доме, наполненном любовью Дины. Макс тоже был рядом, но будто немного презирал свою сестру. Он не понимал, зачем сразу суицид? Сначала его раздражала ее ломка. Потом начала бесить ситуация с тем, что ее увезли в центр. Теперь он злится на нее из-за суицидальной попытки. Лучше вообще не общаться с сестрой.
Через неделю, а было это в марте, к ней пришли. Это была не Александра и не другие псевдо-хорошие врачи и психологи. Нет, конечно, есть и супер– специалисты, но даже они не пришли в этот мартовский день. Карина лежала в кровати, не хотела вставать. Пока не могла отойти от происходящего, не верила во все. Вообще, она немного разочаровалась в своей жизни. Это поведение также бесило Макса. Брат всячески пытался избегать ее.
Но вот в комнату входят. Карина привстает с постели и смотрит изучающими глазами. Наряд пойдет, но что за отстойный платок? Солнечные очки? У нее аллергия? Ладно уж, так тоже нормально. Стильно. Гость принят. Точнее гостья.
– Привет, – здоровается девушка, а затем подправляет волос, вылезший из-под платка за ухо.
– Привет. Ты «психо-специалист»? – равнодушно спрашивает Карина. На это у незнакомки есть свой ответ. Она даже не удивляется вопросу Карины. Также легко и обыденно продолжает:
– Нет. Не совсем. Я не беру деньги за беседы.
– Тогда, зачем ты здесь? – Карина явно не понимала в чем тут вся выкипевшая каша.
– Помочь. Я в курсе, что ты хотела сделать недавно ночью. В центре. И…
– Ты пришла мораль читать? – очень нагло и как-то некрасиво спрашивает «пациентка». Хотя, чего ожидать от избалованной Карины. Незнакомка продолжает свою речь, до чертиков спокойную и приятную:
– А мне понравилась твоя идея с платьем. Сумасшедше, – вдохновленно произнесла она. Карина чуть не подавилась своей слюной. Кому-то понравилась ее идея с нарядом вампира? – Даже линзы красные надела.
– Откуда ты знаешь подробности той ночи? – В нее закрались подозрения. Кто вообще эта девушка?
– Знаю. Это все легко узнать, – уверенно заявила она. Карина слушала ее голос, но не могла понять, откуда столь знакомые нотки. Затем в ее голове словно включили свет. Она победоносно заявила:
– Я поняла. Вы один из псевдо-врачей? Из центра? Только притворяетесь, будто помогаете мне.
– Нет. Ты не можешь меня знать. Я просто знакомая. Или друг. Называй, как хочешь. Возможно и псевдо-врач. Без разницы. В итоге ты вряд ли меня увидишь потом.
– Ладно, рассказывайте, что хотите. – Карине надоела эта непонятная, но затейливая игра. С одной стороны, разговоры по поводу лечения не интересовали Позолотину, с другой, была в словах незнакомки интрига.
– Ты думаешь, что знаешь, как тебе лучше, но нет! – Карина немного испугалась от такого резкого восклицания. – Ты и представить не можешь, как ошибаешься. Крутое платье и высокие каблуки? Это круто, поверь. Но ты умом тронулась? Умирать? Во столько-то лет? Да в таком шикарном платье? Ты только на свидания в нем ходить должна! – незнакомка просто наезжала, давила трактором на сидящую в шоковом состоянии Карину, – есть больные дети, которые так хотят жить, так любят эту жизнь, но судьба делает так, что жизнь кончается, и мир рушится. Они просто умирают, не попробовав настоящий вкус жизни, не влюбившись по уши и не преодолев свои страхи. Я знаю таких детей. Каждый день они живут, как последний. Каждая секунда дорога им, как глоток свежего воздуха. Как же они не хотят умирать. А ты?
– Что я? – пискнула в буквальном смысле Карина. – Ты речь заучила?
– Да ты избалованная девчонка, у которой много денег и нет мозгов. Мне тебя так жалко. – Речь она действительно заучила, но теперь импровизирует. – Думаешь, раз папа ушел из семьи, тебя все должны жалеть? Пора забыть обиду, жить дальше. – Как же разъехалась гостья. Она была похожа на инопланетянку с платком и солнечными очками из другого мира.
– Так, ты переходишь все границы! – Встает с постели Карина и направляется к девушке.
– Какие границы? Я только начинаю. Другие врачи только берут деньги за сеанс. Я же просто заставляю людей поверить.
– Не смей обсуждать мою семью, – рявкает, но пискляво Карина.
– Не смей играть так легко с жизнью. Она дала тебе второй шанс. Не глупи. Ты с мозгами.
– Что ты себе позволяешь? – Карина ринулась с места и хотела ударить новоиспеченную врачиху, но не смогла. Гостья легко поймала ее полуудар, полушлепок.
– Позволяю получше узнать жизнь. – Девушка толкает обратно на кровать пациентку, – запомни, ты в любимчиках у жизни.
– Что, – только и успевает промямлить Карина.
Это были последние слова гостьи. На прощанье она бросила к рукам Карины конвертик. Вот так ушла эта странная спасительница, не сказав своего имени.
Карина где-то десять минут приходила в сознание. Кто это? Надо спросить у родителей. Может, подруга Макса? Он никогда о своих девушках не рассказывал. Вполне может быть. Что за конверт вообще? Карина легко открывает эту бумажную посылку. На чистую простынь сыплются фотографии с изображением детей. На каждой фотографии с оборотной стороны красовалась гордая надпись. Например, вот одна из них: «Мне уже лучше. Я чувствую, что скоро выпишусь из больницы. Как же хочу прибежать к своей маме и обнять. А потом хочу поехать с ней в путешествие. Наесться фруктов и вредной еды. Потом просто смотреть одну и ту же комедию пять раз подряд».
Карина читала эти записи, и невольная улыбка появилась на её лице. Такие смешные словечки и фразы кого угодно развеселят. Нелепые мечты. Она чувствовала присутствие каждого ребенка возле себя. Их звонкий, словно чистый родничек, смех. Их ясные, как зеркальное озеро, глаза. Все чувствовала. Ей становилось так легко и весело. Осталась последняя фотография. На ней была изображена девушка. Настолько яркая и звездная. Именно звездная, потому что глаза светились от безумного искреннего счастья. А глаза Карины так и превратились в неподвижные колобки. Она замерла и покрепче сжала фотографию в руках. Карина читает надпись: «Я мечтаю, чтобы только жизнь дала мне шанс выжить. Быть дома и светиться счастьем. Не хочу так рано уходить. Ну не мое это время. Совсем не мое. Иногда я думаю, что готова уйти. Но нет. Не хочу. Только не сейчас. Сейчас так хочется жить. Мой брат не сможет без меня, мать, отец и подруга. Еще у меня так много родственников. Некоторые ждут новых детей. Неужели я ничего не увижу?»
«Кто это был, черт побери? Мать Тереза? Что за блин? Почему лицо ее мне так знакомо. Она снова в очках и в платке».
Выйдя из квартиры своего пациента, докторишко направилась к большому черному джипу с тонированными окнами. Она буквально ныряет в него, скрывается в большом блестящем, цвета черной смолы, автомобиле. Только это увидела Карина из окна своей комнаты.
Карина быстро забегает в комнату к Максу. Она не постучала в дверь, как обычно. Сестра вообще редко заходила к нему. Они общались лишь только тогда, когда их объединяла общая цель. Макс бешено вздрагивает, прячась под одеяло со своей девушкой.
– Тебя не учили стучать?
– Прости, пожалуйста, – торопливо говорит Карина. Она не обращает внимания на смутившуюся блондинку, которая вся зарылась под одеяло. Лишь волосы торчали.
– Что надо? Говори и уходи.
– Кто была эта девушка?
– Какая? Четче выражай мысли.
– Какая? – смущенно спрашивает блондинка.
– Она только что ушла. Набросилась на меня, читала мораль. Сумасшедшая.
– Откуда я знаю, уйди. Не видишь, я занят. – Глаза Макса окрашиваются в черный цвет, словно темная ночь наступает. В ночи этой Карина заметила приближающиеся красные искры злости. Девушка под одеялом медленно выныривает из своего укрытия и недоуменно смотрит на Макса. Ей не нравилось, что какая-то девушка могла быть связана с ним.
– Скажи, ты же знаешь?
– Ничего я не знаю, отстань, – ленивым голосом произносит парень и наклоняется к девушке, чтобы поцеловать её в пухлые губы. Он начинает сжимать её волосы, при этом нависая над ней.
– Почему она была в платке и очках? – не унимается сестренка, но с отвращением отворачивается от сладкой парочки.
– Вон! – кричит Макс и хватает подушку, чтобы бросить в сестру.
Карина поспешно выбегает из комнаты и закрывает за собой дверь и слышит, как подушка, брошенная Максом в порыве гнева, случайно врезается в кучу книг, видимо по психологии.
– Мазила.
Возвращение в реальность
– Позолотина?
– Здесь, – сорвалось с места.
Где же, как Вы думаете, это спрашивают Карину? Вы не угадаете, вообще не представляете, где уже полгода занимается Карина. Тренируется вместе с Лией и еще группой девчонок. Открыли новую группу, где занимаются представительницы прекрасного пола. Сейчас тренировки по тайскому боксу проходят отдельно. Сначала все вместе, то есть группа парней и группа девушек разминается в огромном зале, а потом эта большая куча делится пополам, наверное, уже поняли, на какие именно группы и расходится в свои тренировочные залы.
Лия всегда спаринговалась с Кариной. Лебедева даже вспоминать не хотела о прошлой потасовке с шайкой Позолотиных. Карина пыталась подсунуть им наркотики, а потом чуть не покалечила. Честно говоря, покалечила же. Все из-за Клары.
Макс потащил свою избалованную сестренку сюда, к Лие. Ему казалось, Лебедева сможет повлиять на Карину. Да ни капельки. Карину бесило спокойствие Лии: ее стабильность и удовлетворенность. Позолотина не могла понять, как можно простить то, чего она в жизни бы не простила.
– Святоша пришла, – выкрикивает она со своего места.
– Ага, а ты меня ждешь, да? – игриво отвечает Лия.
– Только, чтобы не стоять без дела. Все уже спарингуются.
– Отлично. Готовься.
– Мне-то? Я уже размялась. Кулаки прям чешутся.
Особенно взъелась она на Лию. Карина с особой злостью накидывала удары. Каждый раз, когда удар попадал, она радовалась, хотя и не любила спаринговаться.
– Успокойся. Успеешь мне надавать, – Лия вспомнила тренировку, которая была неделю назад. Были спарринги. Все начиналось вяленько и слабенько, но как только Карине в голову ударила мерзкая идея вспомнить былое, а то есть ту семейную стычку, началось неприятное напряжение. Карина назвала Лию трусихой. Но это пока не сработало. Слишком слабый аргумент, вовсе не действующий. Определенно. Ладно, в ход пошли оскорбления в адрес к Кларе. Будто сестра Лии жалкая потаскуха. Такая неприятная Позолотина. Гадкая. До неприличия гадкая. После этих оскорблений Лия удивленно взглянула на партнершу, хотела сказать что-то, но остановилась. Подумала, что спутница не достойна ее внимания. Да у Лии немного повысилась самооценка. У Карины зверски чесался язык, ее сущность требовала нагадить кому-то. Вот рядом ненавистная ей Лия. Да, Клара была виновата, что расстроила семью Карины. Но ведь бросила ее отца, да к тому же получила сполна от Антона. Позолотин подослал к ней того Женю.
Затем Карина начала свой психически ненормальный бред о Марке и Розе. Вот тогда и приключился мордобой. Подробности неинтересны. Могу только сказать, что у Лии после этой драки, а не нормального спарринга сломался ноготь, но это пустяки, а вот тупая боль ощущалась во всей голове. Карина любила давать в лицо, обожала. Зато ей самой отделаться простой царапинкой не удалось: она буквально валилась с ног от нанесенных ударов. В ее бедра будто воткнули сотни пчелиных игл. Еще после этой стычки тренер Дин Рэмов заставил их стоять на кулаках час. Жуткий час вместе. Под любопытными взглядами остальных девчонок и проходящих мимо парней. Одни сочувствующе качали головой, другие… Не буду говорить, что они переживали или подбодряли. Нет. Они дико смеялись. Все. Такая история.
– Так, сегодня без глупостей, – Дин Рэмов сказал это только паре, устроившей показ на прошлой неделе. Потом ну очень мило, хотя и неестественно улыбнулся и повторил, причем им же, – понимаете?
Карина осторожно кивнула да и Лия тоже последовала ее примеру.
– Святоша, как поживает Марк? – Глупо это говорить сейчас. Лия не купится на такую тупость. Она решила на время отключаться. Лия вспомнила, как Август умолял ей рассказать о Розе, но понял, что это не совсем хорошая идея. Как заставить Карину молчать? Лия, честно говоря, не знала.
– Отстань, – измученно повторяет Лия.
– Мы же в паре – должны общаться, – очень естественно говорит Карина.
– Лучше бы я с тобой не стояла.
– Тебя поставили со мной. Все, назад дороги нет.
– Знаю. Все же, давай без истерик. Надоело. Иначе расскажу твоим родителям, и тебя обратно отправят лечиться в центр. – В помощь пошел шантаж, недвусмысленный, коварный и просто разоблачающий. Однако, это было единственное средство, заставляющее на мгновение замереть Позолотину.
– Тише, – раздраженно прошипела Карина, будто в ней зародилась змея. Лия скоро купит дудочки для таких случаев, – об этом знают немногие. Должна понимать это.
– Поэтому и говорю сейчас.
– Ладно. Все. Молчу.
И так всегда. Как только начинается всякая белеберда со стороны Карины, Лия превращается в повелителя змей. Эх, еще бы дорогущую дудочку ей! Но не в этом суть. Каша в том, что этот фокус со змеей срабатывает. Карина успокаивается, а Лия удовлетворяется очередной победой. Не всегда, но все же.
Вообще в то «псих-больное» вампирское далекое время Карину мало что интересовало. Ей хотелось лежать дома, объедаться всякой гадкой едой, наподобие ароматизированных чипсов и химической воды, с помощью которой очищают внутренние стенки чайника. Ей просто хотелось. Она не обожествляла это. После случая в центре на нее нахлынула некая душевная тоска, хотя нет, дом тоской назвать нельзя. Скорее легкая депрессия. Да, казалось, она сама была в шоке от своего несработавшего самоубийства. Сидела на своей кровати, постоянно окруженная всяческой едой, прокручивала события и не верила. Ей казалось, что та Карина была не она вовсе. Вампирское одеяние в ее вкусе, но суицид… как могло дойти до такого? Все происходило в трансе, окутанном раздражительной депрессией.
После прихода незнакомки, Карина стала смеяться. Над собой. Ее еще больше мучала неизвестность новых граней себя. На что она могла быть способна. Одно она знала точно. Пора прекратить вести себя, словно сбежавшая из сумасшедшего дома девчонка. Карина попросила Макса о помощи. Естественно брат попытался познакомить ее с новыми девчонками – безуспешно. Карине было с ними скучно. Макс предложил ей заняться танцами – провально. Когда Карина пришла на первые занятия, она попала в группу для маленьких, где учились делать колесо и кружиться вокруг своей оси, смотря в одну точку. Позолотина даже не дождалась конца тренировки и ушла, забыв переодеть свои кеды. Нет, конечно, она за ними вернулась, но к тому времени обувь уже испарилась волшебным образом. Макс вспомнил Лию. С чего он решил обратиться именно к ней, но других вариантов больше и не было. Парень почему-то знал, что Лия поможет. Он вспомнил ее спокойный голос, то, как они сидели в больнице после той стычки из-за романа Клары и Антона. Роза в тот момент была без сознания, а Карина пере дозировалась. Бывший призрак школы сначала сомневался помочь Карине, долго над этим думал и в итоге… вы видели итог.
Вот такая история. Лия потом еще долго жалела о сделанном подарке Карине. Раз сама согласилась на это умопомрачительное путешествие, то довела дело до конца. К тому же Лие забавно было за ней наблюдать. И, кстати, Лебедева единственная знала о случившемся инциденте в центре.
– Лия, ты в курсе, что должна найти себе парня? – неожиданно спрашивает Карина, отлетая в сторону из-за своей неустойчивости. После месяца обжирательства она набрала порядочный вес.
– Я в курсе, что должна делать. – Раздраженная гордость появляется вовремя. Заодно с гордостью красуется румянец на щеках.
– Блин, почему ты не встречаешься с Августом?
– Что? – Лия начинает смущаться. Потом пулей глядит в сторону выхода, где ее ожидает Август. Он наблюдает за ней! Зря, Лия, отвлекаешься. Карина, воспользовавшись моментом, подсекает Лию. Одна огромная тонна ярко-красной краски, вылилась на всю Лию. Немного стыдно перед другом так вот легко сваливаться на пол.
– Хах, надо всегда использовать Августа, – победоносит Карина, размахивая кулаками.
– Что творишь? Так нечестно, – шепчет, но громко Лия.
Карина только хитро улыбается. Наблюдает за всем происходящим. Не может скрыть эмоции. Затем она, хихикнув, протараторила:
– Не могу сдержаться. Святоша, приглядись к Августу. Он же сим-па-тиииичный, глаз от тебя не отводит. Ты ему нра-вишь-ся, – сладко пропела по слогам Карина.
– Он – друг, – отчеканила Лия. Она не хочет видеть в нем большее. Тем более, рядом с собой вообще пока не хотела видеть парней. Ее сердце не готово освобождать место для кого-то еще.
– Скоро ему надоест быть просто твоим другом.
– Нет. – Поднимается Лия и подправляет шорты.
– Я знаю парней. У меня-то опыта побольше было, им надоедает играть роль друга, – гордо произносит Карина.
– Не хочу это слушать.
Лие не нравится болтовня Карины. Скорее бы закончилась тренировка. Стыд не может покинуть отчаянное состояние Лии. Слава Богу, тренер рысью подкрался в зал к девчонкам, щелкнув двумя пальцами перед их лицами:
– Заканчиваем. Убираем амуницию и валим домой.
– Наконец, – про себя думает Лия.
– Что? – Магическим образом услышала Карина.
– Ничего.
Уже через минуту она с огромной сумкой на плече и с растрепанными до ужаса волосами вырывается из зала. Торопливо ищет кроссовки, всматриваясь в кучу обуви. Вот и милые родные кроссовочки. Нашлись! Перепрыгивая с одного свободного от обуви места на другое, Лия чуть не споткнулась и при этом услышала:
– Осторожно! – от Августа.
– Ага, – оптимистичное от Лии. – Все в порядке, просто большой кроссовок под ногу попался.
– Давай подержу сумку, – предлагает вежливо Август. Лия немного удивляется. Зачем Август пришел за ней? Она же его так безжалостно бросила посреди улицы. Как такое прощают? Она хотела все это спросить и спросит. Обязательно.
– Я сама. – С подозрением смотрит на Августа Лия и одновременно завязывает шнурки.
– Ладно. – Убирает вытянутую руку парень.
Закончив с непослушными шнурками, Лия открывает сумку и проверяет все ли на месте. Закрывает поспешно сломанный замочек и направляется к двери. Август торопливыми шагами идет вслед, боясь отстать даже на один малюсенький сантиметр. Одновременно идти невозможно. В проем успела втиснуться только Лия, не давая шанса протолкнуться своему спутнику. Ей была странна ситуация с Августом. Постоянно смотрит на нее, наблюдает, как тренируется. Прочь, ненужные мысли! Он просто друг. Друзей не обижают. В мгновение ока Лия взлетает по лестнице. Она открывает дверь, и солнце ослепляет ее голубые глаза. Она справляется со светоиспытанием и выходит на улицу. Лия знает, что Август идет за ней. Превратился в тень. Она проходит буквально несколько метров и резко, словно пуля выбивает окно, останавливается. Еще молниеноснее поворачивается к нему и недоуменно спрашивает:
– Зачем ты пришел?
– За тобой, – спокойствие Августу идет.
– Я же бросила тебя прямо на улице. – Пот стекал капельками, а солнце игриво превращало в золото кожу Лии.
– Ну и что.
– Ты должен был обидеться, – не понимает Лия. Ее рука обхватывает сильнее сумку.
– Я обиделся. Довольна?
– Не понимаю.
– Да, обиделся, но все. Потом я простил тебя. Понимаешь? Ты моя подруга. Я не хочу тебя терять. В классе ты первая заступилась за меня. Не хочу отказываться от тебя, – искренне произносит Август.
– Хорошо. Но есть условие. – Теперь Лия ставит условия? Это наглость чистой воды.
– Какое же условие? – Август теряется. Думал, что с ней все так легко.
– Не будешь спрашивать о прошлом. Потом сама расскажу. Хорошо? – Зачем столько скрытничать? Сердце Августа немного опустилось. Он не ожидал такого ответа. Дальний всегда был уверен, что Лия расскажет ему о Розе, о прошлой жизни, которая не относится к настоящему. Хотел приблизиться к ней.
– Хорошо. Тогда есть и мое условие, – Август осмелел.
– Давай. Попробую выслушать. – Лия ставит сумку на асфальт. Надоело стоять в таком положении.
– Ты не будешь летать. – Лию как током ударило. Все тело вздрогнуло только на секунду, а потом снова возрождение, – не будешь забываться, – повторяет Август. Он настроен решительно.
– Если я хочу? Ты не сможешь меня заставить. Это прошлое живет со мной. Оно станет настоящим.
– Как? Какая-то непонятная призрачная Роза станет реальностью? Опустись и живи с теми, кто рядом, – он не сдается. Хочет, чтобы сказанное им, было правдой.
– Она рядом. Всегда. – Лия вытаскивает часокулон и сжимает в кулаке, до побеления костяшек. Ее голубые глаза словно почернели от пролившейся туда нефти. Стекло часокулона треснуло в кулаке. Августу показалось, треснуло его сердце. Он понял, как сильно сжимала кулон Лия. Как дорожила она безделушкой. Лебедева раскрыла ладонь и увидела крошечную трещину на стекле. Погладив испортившуюся поверхность большим пальцем, она спрятала часокулон в карман.
