Юлиана Руслановна Гиндуллина
Привет, Роза
– Аааа, – испугалась Клара. Она не видела, что он проснулся.
– Женщины, – голосом оратора произносил мужик. У него вдохновение говорить подобием властного человека? Он медленно встал, шатаясь на ходу, – вы, осмелюсь спросить, кто такие?
– Где Бабочка? – Клара не унималась.
– Вы, наверное, немного умом тронулись. Здесь не летают бабочки. Какие бабочки, даже мух нет. Где им место, позвольте спросить? Мы их сразу пришибем.
– Придурок, где девочка? – Клара расширила глаза. Думала, что выглядит устрашающе. Но это не казалось пугающим, может, немного забавным и в то же время глупым с примесью бзика, но никак не пугающим.
– Какая?
– Они про ту говорят. Эту… я тебе отвечаю. – Тут проснулась женщина. И как девочек угораздило здесь оказаться? В этом бардаке, бараке невезения.
– Быстро сказали про нее! – голос Клары хоть был и свирепым, но писклявые нотки тоже звучали. Да никто не слушал ее криков. Лицо было намного страшнее. Глаза стали черными, кулаки сжались, зубы стиснулись. Взлохмаченные светлые волосы превратились в горящий стог сена.
– Блин, да что бабочка, бабочка. Ну, была девчонка маленькая. Ходила тут со свечками. Откуда-то находила пончики, – все это женщина говорила небрежно, поэтому терпение Клары просто исчезло.
– Это же ваша дочка приемная, – вмешалась Лия.
– Ее бабка увезла, успокойтесь. Приемная? Она же та еще актрисулька. Мы вообще ни при чем.
– Быстро говорите правду! Иначе я вызываю полицию! – Клара достала из сумочки телефон для подтверждения сказанного. Видно не судьба. Клара схватилась за живот. Она присела на холодный пол, обессилев. Вся побледнела, губы посинели.
– Клара, что с тобой? – Лия приблизилась к сестре.
– Скорую, вызови скорую, – прошептала Клара.
Успокоение
Как Вы уже догадались: Кларе не удалось докопаться до истины. Скорая приехала слишком быстро. У девушки не было сил говорить. Клара отчетливо видела: мужчина и женщина убегали из квартиры. Лия не остановила их, была поглощена заботами о старшей сестре. Не могла сестренка думать об исчезнувшей Бабочке. То, что происходило именно в ту секунду, именно с родной сестрой волновало ее намного больше. Остальное имело второстепенное значение.
Люди из страшной квартиры скрылись и больше не появлялись. В глубине души Клара знала, что все идет к лучшему. Пора перестать думать о других. Пора вспомнить о своем. О ребенке. Слишком много переживаний свалилось на голову. От Бабочки осталась лишь свечка. Клара бережно завернула атрибут тортика в желтую бумагу и спрятала далеко-далеко, в маленькую коробочку, находящуюся в комнате Лии. Сестра не хотела вспоминать о девочке, так жестоко сбежавшей.
Конечно, Клара могла бы обратиться в полицию. Что бы она тогда там сказала? Девочка по имени Бабочка исчезла? Лия уговорила сестру отказаться от этой идеи. Неизвестность – наистрашнейшая вещь. Именно сейчас ее выбрали девочки. Правда могла бы разбить сердце Кларе. Правильнее думать о лучшем, что могло произойти с Бабочкой.
Все началось с апрельской алгебры
Что произошло с Лией за это время? Что случилось с Розой? Лия теперь в 10-м «А» классе. Появились новенькие, ушли старенькие. Все, как в традиционных школах. Обычная жизнь. 9-й Класс просто снес время. Казалось, он уничтожил даже секунды на своем пути. Однако в 9-м классе в жизни Лии появился один человек. Дальний. Странная фамилия. Хотя, кого обманывать – странных фамилий просто бескрайнее множество. Дальнего зовут Август. Получается, что новый друг Лии – Дальний Август. Будто все ждут последний месяц лета. На самом деле август вообще не ждут. Все хотят майских праздников, а потом лета, но с приближением августа становится грустнее. Что поделать? Родители назвали его именно в честь этого месяца, ну, а фамилия. Фамилию не поменять. Возможно, конечно, но зачем столько хлопот?
Это было на алгебре. В апреле. Лия теперь не «привидение» школы. Ее красное платье на дискотеке хорошо запомнили. Одежда может так изменить человека, что потом становится страшно самому: действительно ли это я? Лию этот вопрос не мучал. Более того, ей понравилось то прекрасное платье, в котором она была похожа на Дюймовочку. Воспоминания о дискотеке никогда не сотрутся из ее памяти. Именно в тот день ей открыли настоящую красоту. Роза заставила надеть платье, которое заставило бы немного приоткрыть ее застенчивую сущность. Было забавно, когда Лия настояла на своем и надела не очень подходящие кеды. А медленный танец с Марком не выходил из головы Лебедевой. Он держал ее за талию слишком уверенно. Лие нравилось. Нравилось, как он прижимал к своему сердцу, хотя сначала и вовсе недолюбливал.
Сейчас Лия новая. Она не думает о том, что завтра контрольная по химии с противной Жанной Филипповной и надо учить какие-то мудреные формулы, запоминая каждый коэффициент. А еще она не переживала по поводу зачета по истории. Нет, ей все нравилось. До встречи с Розой и Августом она нервно дрожала при виде листков с контрольными заданиями. Был кошмар, если девушка получала четверку за работу. Лебедева боялась сказать слово обидчику. А эти двое затащили ее в клуб бокса, где сначала Лие было противно из-за неприятного запаха пота и вонючих носков, а потом все это стало не важно.
Лебедева стала смелее и лучше. Новая версия настоящей девушки. Она постаралась наслаждаться жизнью.
Именно такая новая Лия привлекла Августа. Как уже говорилось выше, это была апрельская алгебра. Первый урок, а вот и новенький легок на помине.
– Привет, – расслабленно произнес Август.
– Ну, привет. А ты у нас кем будешь? – спросил подбежавший Рома. Он всегда должен был быть в курсе всех событий. Неважно, какие они: скверные, очерняющие доброе имя благородных учеников или отличные, превышающие статус троечников. Хотя знаете, новостей очень много. Так что есть и нейтральные мероприятия. Появление новенького в классе как раз и является таким. Между прочим, с сегодняшнего дня он тоже ученик 9-го «А». Перевелся из параллели.
– Август, – немного растерялся новенький.
– Кто, кто? – чуть не поперхнулся от легкого удивления рыжий Рома.
– Август. Не понимаешь? Мое имя, – парень немного осмелел. В эту же минуту он привлек внимание всего класса. Теперь ловит на себе любопытные глазки.
– Забавное имя, – пролепетала слащавая Мария. Она отошла от своей парты, заполненной косметикой и приблизилась к Августу. Любого человека должна привлечь. Потом сама решает: удостоить ли его чести входить в круг близких друзей или же оставить на задний план.
– Имя, как имя, – голос Лии прозвучал как что-то обычное. Будто это очевидное явление слышать такое имя. Девушка даже не выясняла ситуацию с именем.
Изменилась? Да, безусловно. Привидением ее никак не назовешь. Прежняя Лия проплыла бы призраком на свое место в классе и начала бы готовиться к уроку, судорожно повторяя весь материал. Упаси Бог, если бы кто-то с ней заговорил: она точно стала бы заикаться. Сейчас ей хотелось погрузиться во что-то новое, например, в историю с новеньким.
– А, ну слово девчонки в красном закон. С этим уж спорить нельзя. Мария, что замолчала? Я хочу услышать и твой голосок, – пропел Рома.
– Я лучше сяду. Вы тут без меня поспорьте, – Август не хотел становиться соучастником школьного скандала. Быстрыми шагами он направился к самой последней парте. По дороге быстро пробежался зелеными изумрудными глазами по лицу Лии. Девушка не обратила на него ни малейшего внимания. В руках у неё была книжка, название которой было скрыто от любопытного Августа.
Весь урок он сидел за последней партой. Одна парта отделяла его от Лии. Все сорок пять минут алгебра не являлась для парня важной в данный момент. Он то приподнимался, то потягивался.
На втором уроке ему надоело сидеть сзади. Он подошел к парте, за которой сидела Лия. Да, сидела она одна. Спросил:
– Можно я сяду с тобой? Ты же не будешь против? – Август не сомневался в ее согласии. Это ерунда. Подумаешь, посидит с ней. Почему место вообще должно пустовать? Сейчас Лия решила взглянуть на того, кто отвлек ее от чтения. Она легко закрыла толстенькую книжку и повернулась к новенькому.
– Август, зачем тебе это место?
– Ну, оно же пустует. Просто, эм… ну, мне скучно сидеть одному за последней партой, – накрыло парня волнением. От того, что она назвала его по имени, на спину напали мурашки ледяным горошком. Он терялся в нерешительности.
– Прости. Скоро оно перестанет пустовать, поэтому тебе придется занять прежний трон. – Лия слегка улыбнулась. Искренне. Из-за этой улыбки Август согласился бы даже сесть рядом с рыжим Ромой.
– Ты что? Я не обижаюсь. Я же не какая-нибудь девчонка. – Забавно задели его слова Лии. – Пойду к своему «трону». – Парень показал кавычки пальцами.
– Не обижайся, серьезно. – Поздно, Август успел обидеться.
Девушка не разрешила сесть рядом с ней. У нее такая завышенная самооценка? Он недостаточно привлекателен? В этот момент он быстро посмотрел в сторону стеклянных дверей огромного шкафа с книгами. Что вообще читает мисс Недотрога? Август кинул молниеносный взгляд на книжку, которую читала девушка. У парня была необычная способность. Он умел быстро читать и запоминать прочитанное. На этот раз он запомнил название: Джейн Остен «Гордость и предубеждение».
– Придется поболтать с твоим соседом сзади.
Лия снова улыбнулась. Теперь улыбка была ее обычным явлением. Серебристые волосы не вуалировали личико, как бывало раньше.
Когда Август приблизился к намеченной парте, парень в очках сразу посмотрел на пришельца четырьмя глазами.
– Микки, – не ожидая вопроса, произнес главный умник класса.
– О, а ты вроде нормальный парень. – Хоть кто-то за этот несносный день дружелюбно поприветствовал Августа. – Мое имя ты наверняка знаешь. У вас к новеньким тут особый подход? Точнее, у вас вообще подхода к новеньким нет.
– Почему же? Была одна новенькая. Очень даже ничего.
– Да? И кто же она? Покажи пальцем что ли?
– Понимаешь…
– Да, я понимаю. Показывать пальцем нехорошо. Я знаю, поверь. Меня мама этому тоже учила. Ничего, ничего, – поспешно перебил Август.
– Не в этом дело. – Микки снял очки. Это признак того, что начнется долгая история великого умника класса. – Она сидела рядом с Лией.
– Что? Но где сейчас она? Лия сказала, что ее соседка скоро вернется.
– Это она так думает, – Микки резко перешел на шепот, – лучше не спрашивать её о Розе.
– Роза? Она перевелась в другую школу? – вслед за Микки на шепот перешел Август. Умник посмотрел на собеседника, будто жалел его. Затем почесал голову и надел очки снова. А вот это уже предвестник того, что истории не будет. Происходит столь неожиданное замолкание в очень сложных случаях. Для Микки таких случаев обычно не существует, так как его мозг способен запоминать огромное количество информации и пользоваться ею во всех случаях, к тому же шестеренки в мозгах работали каждый день непрерывно и результативно.
– Чувак, ты мне не отвечаешь? Я думал: мы уже нашли общий язык.
– Я не чувак. Микки. Я – Микки. Ясно?
– Ну, блин. Хорошо. Можно мне с тобой сесть?
– Со мной уже сидит Динара.
– Ооо, твоя девушка? – Как может человек так быстро перестраиваться на другие темы? Августу явно нравились представительницы прекрасного пола.
– Нет. – Микки искривился и сузил глаза. – Обычная соседка по парте. И почему перемена такая долгая? – Последнее вопросительное предложение Микки произнес с легким оттенком раздражения.
– Уф, что вы все такие скучные?
Он не успел удивиться, как прозвенел писклявый звонок. Как Вы знаете звонок никогда не щадит ушей учеников. За одно короткое мгновение настроение может провалиться под и так разваливающийся пол. Август собрал все вещички Микки и переложил на последнюю парту. Представляете? Нет, Вы вряд ли это представляете. Произошло отнимание леденца у малыша, ищущего в придачу маму. Ладно, я преувеличиваю. Это было бы слишком – приводить в пример несчастье маленького мальчика. Недоуменный взгляд Микки и его бесполезные размахи руками больше напоминали поведение курицы. Не петуха. Нет. Петух будет достойно кудахтать, поднимая красный гребешок, сверкая своей гордостью и величием.
– Что. Ты. Делаешь. – Микки поленился показать вопросительные нотки. Его тон был нааамного интереснее.
– Блин, чувак, я хотел нормально поболтать с тобой, а ты меня игнорируешь.
– Я же не буду прогонять девушку с ее места? – чуть не вскричал Микки.
– Прости, прости. Я могу купить тебе шоколадку.
– Какую шоколадку? Да иди ты. Освобождай мое место! – Микки хотел перенести свои вещички обратно, но…
– Что это за красавчик? Микки, не возвращайся. Мне мальчики нравятся больше, чем списывания. – А вот и Динара пришла. Красотка в черном платье и с распущенными черными волосами. Флирт являлся для нее делом житейским. Черные, как гуашь глаза, блестели, стреляя звездами. Заприметив новенького, она начала заворачивать его в свои любовные сети. Конечно, очкарик Микки нужен роковой красотке исключительно для нормальных оценок в дневнике. Как всегда, опаздывая на ненужный для нее урок, она с обычным видом является, как ни в чем не бывало.
– А ты, Динара, да? – заинтересованно спросил Август.
Ему так льстило внимание этой яркой звездочки в черном небе, что самооценка готова была продырявить крышу школы. Редко удавалось ему находиться в центре разговоров девушек. На самом деле больше он хотел привлечь внимание Лии. Может, хоть обернется? Увидит, насколько обаятелен новенький? Мысли сладкой ватой окутывали воображение парня. Он даже улыбнулся, будто в трансе.
– О, да тебе нравится мое присутствие. – Улыбка, которую не поняла Динара, польстила ее навыкам по флирту. Впрочем, как и каждый раз.
– Я? Нет. Ну, то есть да. Почему напрямую об этом спрашивать?
– Да я вообще люблю делать все откровенно.
– Да? Тогда я лучше уступлю это священное место своему другу. – Флирт явно не понравился новенькому. Август не привык к такому приторному вниманию. Зато Микки со слащавой улыбкой поплелся на законное место. Да еще и подмигнул Динаре.
Август просто сел рядом с Лией.
– Парень? Серьезно? Я и очкарик? – Динара начала дергать ухо Августа. Ох и не повезло пареньку. Надоедливая, но обиженная красотка сидела прямо за его спиной. Не сдобровать обидчику.
– Ты меня не так поняла, – оправдывался Август, – я не это имел в виду. Микки больше жаждет твоего внимания. – Он быстрее начал раскладывать свои вещи на новой парте.
– Так, а теперь и мне удосужься объяснить. Это место свободно, но никто сюда не сядет.
– Лия, почему ты так рассержена? – Август никак не мог понять, почему она так дорожит местом, которое через некоторое время будет местом вообще других людей. – Я не собираюсь списывать у тебя домашку. – После чистосердечного признания Августа, Динара легко усмехнулась, подмигивая Микки. Намек был ясен, как красная помада на губах Марии. Динаре повезло с соседом по парте, у которого в голове находятся знания мира.
– Всё не так легко, – Лия начала дрожать. Сжала ледяные руки, согнулась и еще немного, крошечный алмаз под названием слеза скатился бы по щеке. Да шутка, шутка. Страх появлялся в ее мире уже совсем редко. В основном рядом с ней существовала неизвестность или какая-то пустота. Каждый раз, боясь чего-то нового, она просто говорила, что это, по крайней мере, не убьет ее. Да, слабое утешение, но зато удивительным образом срабатывало.
– Объясни. Мне очень интересно.
– Ты первый день в школе и думаешь, что я расскажу тебе обо всем?
– Блин, хватит усложнять, – Август начинал сдавать позиции. Упрямство Лии побеждало, а Динара и Микки слушали, улыбаясь каждые пять секунд. Им только чипсов не хватало, а так кино было занимательным, а что еще более важно, это фильм, основанный на реальных событиях.
– Кто бы говорил. Это ты поступаешь глупо. Садишься туда, куда не нужно. Лезешь в незнакомые тебе дела…
– Она говорит правду. – Начал снимать очки Микки. Слава Богу, подоспела Динара и быстро одела неуклюже ему их на нос. Не хотела долгих заумных историй Микки.
– Динара, я хотел только объяснить причину.
– Не надо, серьезно. Не ему, – мрачно произнесла Лия, взглянув на умника. Тот только повел плечами.
– Почему сразу не мне? Вот это уже слишком. Я новенький, это не значит, что от меня должны что-то скрывать. Все, я уже в вашем классе, нет смысла делать меня чужим. Это глупо.
– Вот именно ты новенький, а новеньких недолюбливают. – Разрушила надежды Августа Лия.
– Ну почему же? – Встряла в напряженный диалог Динара. – Вот мне, например, очень даже нравятся новенькие. Так и тянет с ними поговорить. От них исходит запах новизны.
– Вот так. – Показал указательным пальцем на спасительницу Август.
– Ладно, как знаете. Это место пока будет пустовать, – процедила сквозь зубы Лия.
– Вот ты! Все, сдаюсь. Надоело мне это, – действительно сдался Август. Добро пожаловать обратно на Камчатку, парень. Недовольно поплелся назад.
Каждый день Август подсаживался к Лие с мольбами о заветном месте. Не хотел он исписанной парты и флиртов Дианы. Однако герои не сдаются. Через неделю он уверенно сел за парту Лии, не сомневавшийся в своем выигрыше. Он ждал будущую соседку с очаровательной улыбкой на лице. А вот и она. С длинными распущенными волосами, в белой рубашке и с кулончиком в форме часов на шее. Она явно спешила, так как успела уронить учебник по физике, а ронять вещи для Лебедевой – это признак великой спешки.
Приблизившись к парте, она просто остолбенела. Лия повесила рюкзачок на крючок и села напротив Августа. Взгляд был полон недоумения, рука начала играть с золотой цепочкой в форме часиков. Уголки бровей поднялись, создавая полуволну. Равнодушный голос произнес:
– Что на этот раз? Зачем так улыбаться, будто выбрался из туалета, не утонув в унитазе? – Что за шутки, Лия? Что за некрасивый сарказм. Давно она не издевалась над людьми. Видимо время пришло. Может, успеет реабилитироваться в искусстве юмориста?
– Я, я, – заикался Август, – я принес тебе одну вещь, – промямлил самоубийца.
– Может, встанешь? Уйдешь к себе, на последнюю парту? Потом напишешь мне на листке то, что хотел сказать сейчас? Просто ты меня сейчас порядком злишь, а эмоции показывать я не хочу. Я же не истеричка.
– Да, наверное, мне лучше уйти, – подавленно сказал парень.
– Тогда иди, – скомандовала девушка.
– Уже. – Август тихо побрел в конец класса.
Но он успел оставить кое-что на парте: что-то, завернутое в газетку. Лия быстро развернула сверток и обнаружила книгу. Внезапно ей стало стыдно за свой проступок. Слишком резка она с новеньким, а ведь ему нужна поддержка. В классе у него толком друзей нет. Немного общается с Микки, избегает намеков Динары, постоянно сверлит взглядом Лию и, кажется, пытается сдружиться с историком. А когда она прочитала название книги «Разум и чувство» Джейн Остен, ей стало не по себе за свои слова. Не стоило грубить. Совесть как всегда в подходящем месте и в подходящее время. Это одна из уникальных черт внутреннего голоса.
– Спасибо, – буркнула Лия, подойдя к Камчатке Августа.
– Не за что, – буркнул в ответ парень. – Два обиженных ребенка глазели друг на друга, не зная, что сказать. Первой неловкое молчание нарушила она:
– Прости за нетеплый прием. Это долгая история. Я имею в виду история с местом. Пока не время для моего прошлого. Давай лучше я поблагодарю тебя еще раз за книжку. – Лия стала совсем смелой: заговаривает с парнями, не боится съязвить. От призрака и прозрачного дыма не осталось следа. Август не сразу ответил, но нашел уникальный ответ.
– Ты странная…
Последовало неопределенное молчание.
– В каком смысле? Если на то пошло, то ты страннее меня. Открою секрет. Ты так хочешь место рядом со мной, даришь книжки любимой писательницы. Хотя может все влюбленные странные…
– Кто это влюблен? Я хочу это место. Ты просто идеальный вариант, – скрытничает Август, но понимает, что несет чушь.
– Да, да, конечно.
– Ну, вот так. Можешь считать меня странным, – сдулся от проигрыша Август.
– Хорошо, как скажешь, ты сам согласился со мной. – Лия развернулась и сделала два шага навстречу к своей парте.
– Да стой. Теперь же я могу сесть рядом с тобой? – Август умоляюще посмотрел на Лию.
– Нет, – как-то громковато пронеслось по всему классу.
Грозное «нет» испугало Августа, но именно с этого момента началось их общение. Парень не стал спорить. Он лучше оставит секреты нераскрытыми.
Август дарил всегда ей книжки, а Лия слушала его «оригинальные шутки». Товарищи по обмену. Лия впустила его в свой мир, не думая, что может потерять. Сбегать с уроков превратилось в их частую игру. Сбегать от всех, от толстых учебников, обезображенных внутри тупой свастикой, от стен, исчирканных синей ручкой, от учителей, думающих, что их предмет важнее всего на свете. Они сбегали вместе, в новый мир. Однако место рядом с Лией оставалось пустым. Август подождет. Да, обязательно дождется дня, когда Лия откроется ему и расскажет о Розе.
Рассказать о ней Лия не могла. Воспоминания не успели отпустить ее в настоящий мир. Еще слово – Лия могла бы впасть в уныние. Еще воспоминание – слеза не дожидалась бы, пока ее вытрут сухой рукой, и скатилась бы по гладкой щеке. Не готова хрупкая правда выплыть наружу, разбиться вдребезги, оставив ранку в сердце Лии. Эти воспоминания только ее. В них не должно быть посторонних.
Окунаясь в прошлое
– Как твоя школа? – бросила Клара сестренке.
– Я, по крайней мере, там учусь, в отличие от некоторых.
– Пф, подумаешь. Если честно, я рада, что не потратила свои прекрасные годы на всякую фигню, типа задачек по химии или правил каких-то рук по физике.
– Мда, видно, видно, что ты состоявшаяся личность.
– Лия, у меня пока есть Мила. Мне не до работы. Я – мама, не забывай. Вот потом, я еще покажу тебе, что школьный материал мне вообще не пригодится. Кстати, знаешь, кое-что все-таки тебе понадобится. Например, заполнение кимов на экзамене. Да, да, когда пойдешь на почту получать посылку, то там тоже придется заполнять бумажки по паспорту.
– Ага, только это и пригодится. Тебе. А вот я буду ждать дня, когда ты найдешь работу. Нормальную. Однако постой, давай хотя бы поспорим? Зачем попросту тратить слова типа «я же говорила».
– Ли, все хватит. Мы даже об этом споре забудем.
– Нет, – возмущается Лия, – я этот день отмечу в календаре наклейками с обезьянами.
– Почему с ними?
– Потому что они похожи на тебя: висят на деревьях, крича непонятно и одновременно жуя бананы, – секундное молчание, – удивительные животные!
– Ли, иди уже к себе, – Клара закатывает глаза и отходит к крошечной кроватке маленького ангела. Лия не торопясь покидает комнату, но около двери останавливается и смотрит в сторону сестры. Клара нежно гладит теплую спинку малышки, поя колыбельную. Честно сказать певица из Клары такая, будто медведи со всех лесов наступили ей на уши. Да все равно. Кажется, маленькой Миле нравятся мелодии. Клара пытается петь, как профессионал на большой сцене, но не получается. Ладно, зато самое искреннее пение, которое можно услышать. К тому же заряд смеха для Лии.
Лия все-таки выходит из комнаты. Она направляется на кухню.
Естественно, дымящийся обед заждался проголодавшегося подростка.
– Клара снова поет колыбельки? – пролепетала София.
– Да, мам, ее пение просто восхитительно. Я даже не знаю, в кого она такая талантливая.
– Ой, да ладно, по телевизору поют не лучше.
– Ну, ты это конечно сравнила, – возразила Лия.
– А что? Да у нас даже песни не могут написать. Вот слушай: выбирается какой-нибудь молодой певец или певичка с хорошим личиком и идеальной фигуркой, дальше же им придумывают песни с простым текстом и музыку, похожую на топот копыт лошадей. А что остается исполнителю? А он просто должен стоять на сцене и двигаться, как дурак, как черт какой-то, аж страшно. Хотя за рубежом классно поют, заслушаться можно. Это же Россия. Хоть бы талантов нормальных отыскали. Зачем шоу придумывают? Я, конечно, понимаю: здесь все не для людей…
– Мааааам, ты куда поехала? Живи и радуйся. Неважно, что творится на улице, главное, что сама создаёшь жизнь. Просто будь проще и не обращай внимания на эту ерунду. Словами ты ничего не изменишь. Остается только изменять собственную жизнь.
– Ты такая наивная. Мир не так идеален, совсем другой. В нем нет места твоим розовым мечтам.
– Я не хочу спорить с тобой, – Лия начинает дуться. Зачем мама с ней спорит? Какой толк?
– Правильно, не спорь. Я лучше знаю. Я же твоя мама. – София дернула головой, показывая превосходство. Подошла к Лие и обняла ее.
– Неужели Клара будет такой же? – спросила себя Лия.
– Что? Я не расслышала, извини.
– Нет, ничего. Это я о своем. – Лия никак не могла подумать, что сама может вырасти такой же. Иногда она чувствовала себя ребенком из другой семьи.
– Я не хочу тебе говорить ничего плохого. Просто знай: жизнь сурова, особенно к таким фантазерам, как ты. Хватить жить мечтами. Я тебя люблю, поэтому открываю глаза.
– Да, конечно, – тихо звучит в ответ. Как будто она не знает шаблонные фразы про «жестокий» мир, несправедливость…
– Я желаю тебе только счастья. Я знаю жизнь лучше. Много прожила. По крайней мере, больше тебя.
– Конечно, больше, ты же родила меня.
– Опять кривляешься, – она наклоняется к уху дочери и шепчет.
– Лия и кривляться – несовместимые вещи. – Высунулась шипящая голова Клары из комнаты.
– Ты вообще смотри за Милой, – также прошипела Лия.
– Тихо всем! – шепнула София и подняла глаза на Клару. – Не знаете, кто спит?
– Вообще-то никто не кричит, даже громко не говорит, – отвечает Лия.
– Ладно, я смотрю у вас весело – не буду портить праздник. Миле тоже нравится. Она заснула. – Блондинистая голова скрылась.
– Скоро придет папа. Кстати, что тебе подарить на День рождения? Все-таки этот день через неделю.
– Мама, что хотите. Я люблю сюрпризы, – таинственный ответ заставил Софию задуматься.
– Может, телефон? А нет, слишком дорогое удовольствие. Хочешь красивое платье? Я знаю один дешевенький магазин. – София подмигнула дочери так, будто нашла какой-то потайной ход в царство денег.
– Можно просто, чтобы папа был дома, – уже громче сказала Лия. Это можно услышать. Однако София будто специально превратилась в глухую.
– Насчет платья подумай, – протараторила София и направилась в зал.
На кухне только Лия. Лия и ароматное жаркое. Жаркое и Лия. Замечательная компания. Такому спутнику можно многое доверить. Он, конечно же, даст совет. Сидишь, а рядом красивое блюдо. Даже жаль его есть, ведь испортишь ауру. Лия берет в руки ложку, смотрит на блюдо, пытается подумать о разговоре с мамой. Ничего не получается. Медленными, но глубокими разрезами она протыкает картошку, похожую на солнце-луну, поднимает ее над собой и говорит: «Теперь ты меня тоже не сможешь выслушать».
Наслаждаясь едой, Лия прислушивается к каждой мелочи в квартире. Из спальни доносятся недовольные писки маленькой Милы. Все-таки поняла, что пение мамы не лучшая мелодия для концерта. София включила телевизор в зале. Снова новости. В округе разрисовали автомобиль, а в магазине украли какое-то украшение. В принципе ничего нового. Обычный режим. Обычная жизнь.
Шумный комар надоедливо жужжит, летая около желтой люстры. Думает, что это солнце. За окном как всегда кипит бурная, словно цунами жизнь. Она течет, сбивая своим течением временные барьеры, сокрушая лучшее и худшее в жизни. Она помогает помнить и забывать.
Теребя пальцами кулончик в форме часиков, Лия смотрит на календарь. Да, скоро восьмое сентября. Совсем близко ее День Рождения. Она начинает вспоминать, что произошло за все время, как изменились ее будние дни и как преобразились каникулы. Лия решила вспомнить все заново. Достав из-под кровати огромный дневник, на котором красовалось изображение красноволосой Розы, бледной Лии и смеющегося Марка, она открыла первую страницу личной книжки. Да начнется жуткое и стыдное за себя веселье под названием «чтение дневника».
«Сегодня снова задали много домашки. Но я справилась, даже легла спать пораньше. Завтра контрольная по геометрии. Ужасно боюсь. Может, лучше подготовиться, чем лежать в теплой постельке? Хотя, я лучше сделаю презентацию по биологии. Как раз на следующей неделе показ. Нужно подготовить речь и подобрать интонацию. Как же много дел. Как успеть? Я бы лучше заболела, но тогда пришлось бы все равно делать много работы».
Лия переворачивает страничку за страничкой и видит такие же слова, только насчет других предметов и заданий. Белоснежные страницы исписаны синей ручкой до дыр. Будто переворачиваешь не страницы, а пожелтевшие листья старого дуба. Одни и те же проблемы, одна и та же депрессивная чушь, созданная из скучных дел Лии. А вот нашлось что-то новенькое в потрепанном дневничке.
«Какой ужас! Новенькая и ее брат сводят меня с ума. Зачем пристали ко мне? Отвратительное поведение, наприличные шутки. Как от них избавиться?».
Прочитав эти строчки, Лия рассмеялась. Будто вспыхнула яркая лампочка. Она четко представила перед собой момент, когда Марк перепутал её с Марией в темном классе и назвал в итоге «Ошибкой». В принципе он продолжал использовать кличку и в дальнейшем. Лию раздражали его шутки, направленные в ее адрес, его повелительные действия. Будто Лия должна была делать все, что он говорил, но она никогда не подчинялась. Роза же потащила ее в клуб бокса, где сама тренировалась и готовилась к соревнованиям, но не смогла продолжать…
«Снова папа злится. Надоел своим пессимизмом. Иногда кажется, что я не их дочь. Любят свою Кларочку, а обо мне вообще не думают. Как можно любить одного ребенка больше другого?».
«Я начинаю волноваться за Розу. Ее не было целый день. Эти записки о том, что нужно прийти на концерт. Только там можно узнать о ней. Придется идти».
Лия словно впилась глазами в страницы дневника. Именно тогда она впервые пошла на концерт. Выступали «Tokio Hotel». Лия начинает вспоминать, как толпа двигалась в такт музыке и зажигала зал энергией. Она ощущала чье-то горячее дыхание за спиной и легкие прикосновения. Да, Марк любил ее преследовать. В тот раз он крепко держал ее руки. Лия хотела сопротивляться, но не могла физически, ведь он тоже занимался тайским боксом. Рок-группа начала исполнять медленную композицию «Run, Run, Run». Лие стало не по себе, щеки залила краска смущения. Хорошо, что в зале темное освещение, никто не увидит какой цвет приобрело ее лицо. Марк медленно развернул к себе Лию и начал танцевать….
«Ааа, как же было здоровски на концерте. Только в конце меня кинули, причем жестко. Марк вообще потанцевал со мной, а потом исчезли оба».
Да, Лию действительно бросили на концерте, но причины были. Красноволосая Роза исчезла со своим братом, потому что ей стало плохо.
