Юлиана Руслановна Гиндуллина
Привет, Роза
– Слишком неожиданно, если что. – Марк будто не знал плана Розы.
– Стоп, пусть говорит Роза. Вы и так внезапно появились оба. Теперь по порядку.
– Ладно, ладно. Я уехала в Израиль. Это ты знаешь. Мы с тобой переписывались, и скажу честно, это самые длинные письма в моей жизни. Я пыталась писать тебе, как можно больше. Поверь, у меня получалось. Затем мне просто надоело…
– Что ты врешь, дура? – возмутился Марк.
Роза похоже научилась не удивляться выкрикам Марка. Очень заметно. Она даже бровью не повела, а только цокнула.
– Я расскажу вместо Розы. – Грозно посмотрел на сестру. – Короче, вы переписывались очень долго и вроде мило. Да, не скрою, я прочитывал письма, чтобы отправить.
Лия и Роза удивленно переглянулись. Посмотрели на Марка, а он сделал вид, что ничего обычного в этом нет.
– Да фигня все с переписками. Лия, главное, что ты спрашивала. Роза перестала тебе писать, потому что у нее… – Марк посмотрел на сестру. Она выглядит так взросло, что нельзя было ее назвать сестренкой. Такие глаза, переполненные самостоятельными мыслями и серьезными мечтами. Роза не ловила его спрашивающего разрешения взгляда. В первый раз она, молча и виновато, смотрит в пол. Словно болезнь заставила ее повзрослеть. – Потому что у нее не хватало для этого сил.
– Не хватало сил? – будто не расслышала, переспросила Лия.
Она хотела удостовериться в реальности сказанного. Роза и упадок сил? Лия пытается поверить во всю серьезность.
– Да не хватало сил, – Роза произнесла это, словно регулировала громкость на пульте от телевизора. От тихих слов брата к своим громким. – Это все дебильная болезнь. Она выбирает наугад жертву, просто от нечего делать, забирается в тело, уничтожает все живое, а когда она насытится этим, ей захочется убивать что-то более ценное. Душу, например.
Она говорит, все еще смотря вниз, словно стыдясь болезни. Стыдясь прошедшего года. Стыдясь того, что была не способна написать даже письмо. Фейерверки в глазах исчезли, осталось что-то неживое, отравляющее пространство вокруг.
– Эти уродские терапии, постоянные накачивания меня просто выбешивали. Тупые глупые стены. Ровно четыре стены. Это было так смешно с одной стороны. – Она немного рассмеялась, но затем по-взрослому продолжила. – Ты мне писала о школе, тренировках, родителях, да даже о погоде. Я ничего не чувствовала. Только думала о том, как здорово тебе живется. Прости, это странно. Дурацкие терапии все из меня высосали. Я стала совсем другой. Я подумала, что тебе не нужен такой собеседник. Я пробовала написать тебе, но всего лишь выкидывала очередную бумажку в урну. Честно, я брала в руку ручку и не могла написать что-то кроме глупого «привет». Даже немного завидовала твоей жизни.
Кажется, у Лии не хватает сил стоять. Все это время Роза не давала о себе знать из-за того, что думала о своей беззащитности и вялости? Уже пять минут, как стемнело. Лишь отблески света от окон многоэтажек освещают пространство на крыше. Разговор трех теней.
– Письма получались скучными и неинтересными по сравнению с твоими. Не было смысла писать. Что бы ты получала? Что все хорошо? Медсестры сносные. Фу, гадость. Потом я подумала: надо ли тебе вообще со мной общаться? Не хотела тащить тебя за собой.
– Ты уже затащила меня туда своим отсутствием, как только ты перестала мне писать. О себе только думала? Что за идиотизм перестать контактировать только из-за того, что не могла нормально писать. Да мне бы хватило и приветствия и того, что у тебя все хорошо и что медсестры сносные. – Лия начала ходить взад и вперед. Она не знала, куда деть свою злость. Пусть энергия распространится на ее шаги.
Даже Марк замолчал. Кравц был шокирован диалогом. Боялся сказать что-то лишнее. А глаза многоэтажек горели ярким светом.
– Ты бы поступила также. Я бы начала тебе писать вяло и скучно, ты бы подумала, что что-то не так. Ты бы не удовлетворилась даже этими пустыми письмами. Потому что ты все понимаешь.
– Но почему тогда ты вернулась сейчас?
– Надоели тупые стены.
– Серьезно? Спросишь ты. Да, серьезно. Ответит Роза. Лия, поверь, она приехала сюда исключительно ради нормальной жизни. Я был в ее каморке. Идеально стерильный запах чуть не свел с ума, – ответил на все Марк. Его волосы, как маленькие дети играли с ветром.
– И все? Только так?
– Да. А тебе не хватает? По-моему вполне правдивое объяснение. – Внезапно от Марка. Резкий взгляд Лии заставил на мгновение вздрогнуть.
– Лия, чего ты хочешь?
– Но… ты… ты же выз…
– Выздоровела? Врачи сказали, что нужно постоянно обследоваться и делать тупые терапии. Вообще-то они не разрешили покидать мне больницу. Но я не хочу там больше лежать.
Снова красивое молчание. Ветер становился прохладнее. Листья шелестели серенады, свисая с почти голых деревьев. Более настойчивые листочки срывал ветер, уже напоминающий осень. От лета почти ничего не осталось.
Лия сейчас думает. Думает только об этом. Она не вылечилась? Все так плохо? Чуда не было? Сердце заколебалось биться – оно начало устало танцевать вялый танец, каждый раз леденея при слабом ударе о стенки.
– Ты бы могла вылечиться. Врачи сказали…
– Врачи то, врачи это. Мне надоели их слова. Я не спорю: у них ответственная работа и все такое, но пусть не стараются меня обмануть. Я знаю, что до конца вылечиться не смогу. В любой момент могу упасть в обморок и умереть. Так пусть это будет не в больнице. – Роза тяжело вздохнула. Ее дыхание коснулось лица Лии. Лебедева подумала, что это тот же холодный осенний ветер.
– Может, обойдемся без этого? Ты поступаешь так же, как героиня из фильма про подростка, болеющего раком. Давай оригинальнее. – Весь кислород, будто испарился. Лия задыхается от всей безысходности.
– Но я вылечусь. Я думаю, болезнь – это самое банальное испытание, которое я переборю, если буду плевать на него. Все, что мне нужно – жизнь. Жизнь, после которой я не буду сожалеть о том, что я чего-то не сделала или что-то упустила. Пойми. Жизнь случается лишь раз, а потом просто исчезает вспышкой. Мгновения не вернуть. Так что пока я не собираюсь уходить из жизни. Тем более я могу проходить эти же терапии здесь. Нужную операцию мне уже сделали в Израиле, а теперь нужно поддерживать жизнь.
Роза посмотрела на Лию. У Лебедевой на щеках красовались влажные полоски. Как только она поймала на себе взгляд подруги, смахнула слезы рукой, шмыгнула носом.
– Плачь, если хочешь, – улыбнулась Роза. – Но по другим поводам. Например, когда будем смотреть «Хатико». Или, когда тебя кто-то ударит. Плачь. Чувствуй всем сердцем. Плачь от грусти или счастья, но не плачь из-за меня. Ведь этим ты показываешь, что уделяешь внимание дурацкой болезни.
Я не думаю, что она достойна этого.
– Или, когда посмотрим фильм «Один день», – предложила Лия и мгновенно просияла.
Цвет жизни
Школа не была готова к появлению Розы, ну ладно, немного подозревала. Марк же пришел на соревнования. Не далеко и до Розы. Так вот, школа знала, что рано или поздно огненная дива скоро появится на подиуме.
Она входит в школу. Как всегда вся в эффекте, шике, блеске. На школьную форму наплевала и надела голубое платьишко с многочисленными знаками бесконечности. Какие-то чулки в голубую сеточку. Это, наверное, было уже лишним, но ей так ни грамма не казалось. Только вот туфли на каблуке не решилась надеть. Боялась быстро устать. Волосы краснее обычного. Ярко-красная помада и море страсти.
Она входит в класс с Лией. Август вообще не понимает в чем дело. Сидит на последней парте и смотрит на Лию, губами спрашивая, кто эта незнакомка рядом с ним. Лия жестами показывает, что скоро все прояснится.
Пока все обнимают Розу. Да, все начинают вспоминать о человеке, только тогда, когда с ним что-то случается. Болезнь подарила больше популярности. Август сидел за последней партой и наблюдал возвращение красноволосой девушки. Насчет возвращения он точно понял. Рома вообще поцеловал руку Розе и отшутился этим. Дали, как всегда будто все знал и продолжал смотреть в окно.
Август был ошарашен именно в момент, когда Роза села на его дорогущее место с Лией. Дальний вжался крепче в свое сидение. Его совершенно новая тетрадь по русскому языку была сжата и превращена в неудачную кучу бумажного снега. Зелень в глазах увяла через три секунды. Он понял, что видит перед собой Розу. Август так хотел, чтобы Лия больше не летала, но теперь вместо полетов настоящая реальность со всеми сюрпризами. Он так и не мог что-то проговорить. Объяснений Лии можно не дожидаться: он все уже понял. Даже понял, что возможно потеряет ее.
– Привет, – говорит она Августу, садясь за «его» место.
– Привет, – он не старается показать радости. Ее в нем вообще нет.
– А кто этот новенький? – спрашивает она тише у Лии, показывая на Дали.
– Он недавно учится здесь. Странный, прям как я год назад. – Роза и Лия заговорщицки переглянулись и при этом улыбнулись.
Увидев их интригу, Августу стало и вовсе обидно. У них есть общее прошлое, которое сближает. Август появился позже и дарил только книжки. Да, он завидовал Розе.
– Эй, новенький, – подходит надухаренная Роза к Дали. – Привет. Я – Роза.
– Привет, – неожиданно ввернул Дали. Вообще никто не ожидал услышать от него хоть слова. Причем голос был таким приятным и необычным. Не хриплым, без пафоса и сарказма.
– Как дела?
Пошли банальные вопросы, которые задают незнакомым людям, чтобы вообще заговорить о чем-то и показаться вежливым человеком.
– Хорошо.
Роза понимает, что Дали не очень настроен на беседу. Он смотрит в окно. Роза решает последовать его примеру.
Цель поймана. Дали смотрит на рекламу, а точнее на полотно, раскрашенное полностью в зеленый цвет. Что бы это могло значить? Роза разбирается:
– А куда ты смотришь?
– Ты уже знаешь, куда я смотрю. – Неожиданно улыбается Дали. Карие глаза вглядываются в незнакомку, побеспокоившую его.
– Он улыбается? – чуть про себя спрашивает у самого себя Август. Даже Дали нравится ее присутствие.
Август щурится, наклоняется, но не подходит к куче, собравшейся около Дали и Розы. Это же будет слишком низко с его стороны. Глупость. Больше ничего.
На Розу его улыбка производит другое впечатление. В ней словно проснулось солнце. Она засияла в ответ, как в детской песне «От улыбки хмурый день светлей».
– Да. Но что же это? – допытывается Роза.
– Зеленый цвет.
– Чем он тебя так привлекает, что ты смотришь только туда?
– Это цвет растительности, травы…
– Что? – удивленно спрашивает Роза. – При чем здесь трава и растительность? Будешь ботаником?
– Это цвет жизни, – спокойно произносит Дали.
Роза многое видела в своей жизни, правда еще в шестнадцатилетней, но ярых любителей зеленого цвета не встречала. У жизни бывает цвет? Роза всегда думала: у жизни все цвета, жизнь разбрызгана красками. Теперь она слышит от новенького в классе, что цвет жизни – это зеленый. Она хотела знать подробности.
Несдающаяся Роза еще громче спрашивает у него:
– Тебе так интересно смотреть на этот цвет?
– Да. Он красивый, – он тихо произносит. Его глаза все пристальнее вглядываются в зелень полотна.
– Ты что ли за экологию? – В затруднительном положении Роза находится нечасто, но именно сейчас это нечасто наступило.
– Я – мусульманин. Моя религия – ислам, – также спокойно и уверенно продолжает Дали.
Это услышал весь класс. Почти все начали смеяться. Август еле удержал свои глаза, чтобы они не полезли на лоб, но даже не улыбнулся. Лия стояла, ждала дальнейших объяснений, смотря то на Розу, то на Дали. Рома вообще пулей вылетел из класса, сбил с ног Луизу Вадимовну, которая тоже стала свидетелем правды Дали, и начал орать во все коридоры, что был прав насчет Великого Мстителя. Мария с Динарой в общем-то не очень понимали о чем речь, но смеялись, повторяя за всем классом. Микки все еще не отошел от своего великого звездного часа, поэтому ему не очень были интересны рутинные новости. Он вальяжно кивал головой в знак согласия. У многих в голове появлялись картинки с закутанными в плащ людьми, закрытыми лицами и стукающимися об пол головами.
Роза осознает, что Дали превращается в звезду школы, над которой будут издеваться. Еще она поняла, что вообще первая заговорила с ним о зеленой точке. Если бы не она, никто бы не узнал о его религии. Ей стало немного совестно. В классе как-то странно относятся к мусульманам. Даже нелепо. Многие думают, что мусульмане – террористы или зашуганные люди, боящиеся общества.
– Ого, Розка, не успела в школу прийти, так уже открыла новое шоу! – из коридора слышен клоунский крик Ромы.
Что касается Дали: он ничего не возразил, не заистерил, а спокойно и гордо выслушал любые шуточки, адресованные ему.
Он не стыдился своей религии. Дали привык к издевательствам. Теперь просто перестал обращать внимание.
– Но разве мусульмане не учатся в других школах? – осторожно спрашивает Лия. Как-то надо разбудить время, застывшее перед глазами Розы. Вполне сработало.
– Учатся. Просто мне далеко туда ездить. Может, скоро переедем. – В него вселилась сама спокойность. Она не покидала его, даже когда в него бросили бумажный комок. Он лишь стряхнул с себя бумажку, затем встал и выкинул в урну. Дали даже это не поленился сделать.
– Почему спокойно все терпишь?
– Не вижу смысла спорить с людьми, не понимающими мою религию. Они сами, если захотят, поймут. Это обязательно придет со временем. Люди начнут копаться в истории, искать смысл жизни и придут именно к этой религии.
Роза поняла, что оружие Дали – молчание. Сколько бы он не объяснял, его не поймут. Будут зачем-то смеяться и потешаться над ним.
Все-таки Лия уводит к своей парте Розу, чтобы та немного отвлеклась. Дали проводил красноволосую взглядом и снова стал взирать на зеленый цвет.
В класс входит Луиза Вадимовна, которая успела наслушаться гадостей про Великого Мстителя. Как всегда с идеально уложенными волосами. Она подходит к Лие и удивленно всматривается в всегда пустующее место, которое теперь занято. Луиза здоровается с Розой, спрашивает, как у нее дела. Глупо спрашивать, как дела у человека, в жизни которого присутствует рак. Хотя, наверное, и нет. Так, зато больной кажется обычным человеком с обычной жизнью.
Звонок каждый раз разрушает все солнце настроения. Звонок также возвращает из царства скуки и занудства. Но сейчас звонку подходил именно первый вариант.
Урок начинается и бла, бла, бла. Даже неинтересно описывать, что происходит. Снова новые темы, вызовы к доске. Кто-то трясется, как осенний лист на гнилом дереве, когда ничего не знает. Слабые подсказки иногда срабатывают, он получает тройку и садится на свое место, испытав сложнейшее испытание и вздохнув при этом.
Учителя всегда говорят хорошо учиться, иначе никто не сможет сдать экзамен. То есть они дают нам точно понять, что цель школьной жизни – это тупо сдать экзамены. Потом учителя, всего-то дела, забудут о любимых учениках. Какая трогательная история.
На уроках Розу не вызывали к доске. И так было понятно: она многое пропустила, многое не понимала. Лия сидит рядом и постоянно тыкает ручкой в тетрадь, что-то объясняя. Август отчетливо слышит, как шепчет Лебедева. Ему нравилось слушать ее шепот. Его бесило, что место, которое он так и не заполучил, досталось вообще левому человеку. Казалось, что Розе было неловко за незнания в предмете. Она делала до жути задумчивый вид, глаза казались пустыми и отсутствующими без крошек конфетти. Такая фигня случилась с ней впервые. Кравц положила голову на парту, в отчаянии, не зная элементарных вещей. Еще немного вспомнила о Дали. Учительница русского сразу всполошилась и в тревоге спросила, все ли в порядке с Розой. Она резко подняла голову, немного оказавшись в казусе. Ее щечки зардели и пока не успели, как следует остыть. Лия сказала, что все в порядке. Наконец, отвлекающая перемена.
Определенно, у всех в глазах была жалость к Розе. Она чувствует на себе сожалеющие взгляды, словно это были не утешительные взгляды, а электрические разряды. Мария и Динара больше всего показывали свое якобы сожаление по поводу болезни. Превратились в ласковых птичек из мультфильма «Золушка». Август опасливо смотрел за ней, но подойти боялся. Пожалуй, только в его взгляде Роза не увидела сожаления.
– Почему тот чувак с последней парты так странно пялится на меня? – спрашивает Роза у Лии.
– Этот чувак на самом деле мой друг, – немного извиняется Лия.
– Ого, почему не познакомишь? И кстати ты забила на Марка? Это же удивительно. Марк постоянно только о тебе говорил. А ты так легко его бросила.
– Что? Марк? Стой, стой. Август не мой парень.
– Так, значит, все еще грезишь по Марку, – подхватила ее на слове Роза! Она всегда знает, что права, поэтому уверенно заявляет правду во всей голой красе.
На самом деле Роза не хочет видеть сожалеющих взглядов на себе. Это, как гусеница, не сползающая с тебя. Стряхнуть боишься: как бы не разбилась.
– Я не грежу по Марку, – уверяет Лия. Немного красной краски, и ее лицо превратится в розу.
– Но ты постоянно думаешь о первом поцелуе, да?
Роза начинает звонко смеяться и стукать по спине уже полностью красную Лию.
– Вы о чем? – Неожиданно подходит Марк. – Не о мне ли?
– Нет, – твердое от Лии, и вся довольная улыбка смывается, просто исчезает, словно произошло явное недоразумение.
– Почему сразу нет? Марку явно хочется услышать от тебя да.
И тут Лия не поняла. Услышать «да» на ответ в качестве вопроса или услышать «да» на более глобальный вопрос, касающийся романтических отношений. Лия встряхнула голову и удивилась неожиданным мыслям. Она посмотрела на Марка и как всегда нырнула в глубину его блестящих глаз. Кравц ни на секунду не смутился, а лишь позволил своей улыбке свести Лию с ума. Она отвернулась от него, взглянула на также улыбающуюся Розу и раскраснелась.
– Пора уже привыкать. – Улыбается Марк. Он звонко целует ее в щеку и уходит к лестнице. Лия облегченно вздыхает.
– Очень громко вздыхаешь.
– Роза, да, как ты права. В точку. Вы всегда все обсуждаете? Да, он мне нравится, но хватит говорить о всяких таких вещах. Почему он всегда совершает какие-то неожиданные действия? Ведь мы даже не встречаемся. Или встречаемся. Боже, я не знаю. Так сложно, когда не было отношений. Я просто неуч в этих делах. Так всегда? Ему легко? Взять и поцеловать или обнять?
Лие действительно было в новинку. То, о чом она мечтала, стало явью, но это обрушилось внезапно на ее незнающие плечи. Как себя вести с ним? Обязательно называть ласковыми именами типа «милый», «котик» или «зайка?» Лия не хочет так кого-то называть. Это кажется ей слишком милым.
– Да, ты точно влюбилась. Бедный Август. Ты явно ему нравишься.
– Ты говоришь, как Карина.
Роза слегка смутилась, но сразу же встрепенулась, как недавно проснувшаяся птичка. Может, она приревновала? Но это глупо с ее стороны.
– Эй, ты чего?
– Да так. – Бодрая, звонкая и как всегда громкоголосая Роза всегда весело ответит.
– Тебя надо с ней познакомить, – воодушевилась Лия.
Конечно, Роза знала Карину. Шайка Позолотиных чуть не избила Марка, Лию и Розу. Но Карина изменилась. Именно с этой новой девушкой Лия хотела познакомить подругу.
Ей так хотелось отвлечь Розу от ненужных болезней, разговоров о раке. За целый день в школе Лия заметила, как тяжело привыкнуть Розе к нормальной жизни. Все глаза выражали только одно чувство – жалость. Раньше на Розу смотрели по-другому. Тогда была любовь, уважение, страсть, ненависть, неприязнь, зависть. Все ярчайшие чувства мира, взрывающиеся на красноволосую девушку огненным фейерверком. Теперь все банально. Одна жалость. Почему-то Лия понимала, что испытывает Роза.
– Я серьезно, – настаивает Лия. – Познакомлю тебя с очень странной девушкой. Это уже не та избалованная истеричка, которая хотела нас покалечить. Кстати, занимается тайским боксом. – Лия резко оборвалась на полуслове. Она вдруг осознала, что Розе запрещен спорт.
Молчание пронеслось и со стороны Розы. В голове Лии проматывались всевозможные темы для разговоров.
– Не знаешь, о чем со мной говорить? – спокойно спрашивает Роза.
– Да, – слишком правдиво отвечает Лия. У самой после этого мурашки пробежались по телу.
– Совсем трудно?
– Боюсь сказать лишнего слова и сделать лишнего движения, – Лия все еще боится своих слов и думает, правильно ли она говорит.
– Ты хоть не жалеешь меня.
– Это чистейшая правда. Но раз ты хочешь вернуть себе нормальную жизнь, ты должна стереть с себя остатки болезни и быть только Розой. Прогони дурацкий рак.
– Я и без тебя знаю, – нагло заявляет Роза и заставляет Лию улыбнуться.
Ночное солнце
Снова на тренировках. Карина как всегда ждет партнера. Партнера… звучит, как партнера по бальным танцам. Только на танцульках все по-другому. Да, Карина всегда вспоминает эти занятия, как нечто страшное и ненужное. Илай, то есть новый муж ее мамы, просто душка. Постоянно хотел, чтобы Карина не сидела дома, и собственнолично отвозил ее на разные кружки, но Карине ничего не нравилось. Больше всего ей были противны танцы, неважно какие, парные или эстрадные. Везде действует один и тот же метод: на выступления берут по связям. Хоть у Карины связей было предостаточно, тренер ее недолюбливал.
Собственно говоря, тайский бокс – это лучшее для Карины. В зал отвозил Илай. По правде говоря, она счастлива, что у мамы такой замечательный человек. Дина и Илай ведут себя точно как подростки. Когда Макс видит их ребячьи сюсюканья, быстрее уходит к себе в комнату, по дороге к которой изображает какие-то гримасы. Дина и Илай устраивают себе свидания, уезжают в кино, сбегают в ресторан и возвращаются только ночью. Иногда они снимают номер в отеле, пытаясь уединиться. Макс и Карина всегда находят родителей радостными. Скоро брат и сестра заметили, что Дина начинает полнеть и заподозрили о появлении нового члена семьи.
Первым делом Лия начинает тараторить Карине о том, что вернулась Роза, но на тренировки не будет ходить. В ней кипели самые звонкие эмоции. Она даже не обратила внимания на Дина Рэмова, пристально смотревшего на радужную Лию. Но вот и он не выдержал:
– Лия! Кравцы приехали?
– Да, – счастливо произносит Лия.
– И как она? – осторожничает тренер. Знает, что, возможно, Роза никогда не будет ходить сюда.
– Нормально, – отвечает заготовленным шаблоном. – Марк скоро будет сюда ходить снова.
– Ооо, отличная новость.
Дина Рэмова всегда интересовала жизнь его учеников. Он никогда не относился равнодушно, постоянно собирал их и организовывал выезды на природу, праздники и другие мероприятия. Тренер давно стал другом. Никто не чувствовал угнетение или ненужность. Он старался поддерживать дружелюбную атмосферу и хотел раскрыть каждого ученика.
Карина стоит, сконфузившись. Ведь было дело, когда она вместе с Максом довела Розу до обморока. Карина потупила голову и стыдливо смотрела на не очень чистый ковер.
Она готова говорить о Розе вечность, а Карина готова слушать секунду. Позолотиной не хотелось вспоминать тот случай. Ее спасает следующая тема разговора Лии. Это был ее отец. Вот здесь Карина с радостью откроет свой давно закрытый рот. Сегодня Лия должна встретиться с папой в кафе. Он обещал ей за день рождения. Да, Лия была безумно счастлива.
Тренировка проходит на одном дыхании. Радость помогает преодолевать все сложные задания и порой странные упражнения тренера. Даже Карина заражается этими эмоциями.
– Он должен забрать меня после тренировки, – щебечет Лия, когда отрабатывает передний левый. На волосах не осталось сухого места. Она не замечает усталости, не говорит о куче домашнего задания и не вытирает пот со лба. Это приходилось делать Карине.
– Меня Илай каждую тренировку забирает, – прыскает Карина.
– Да, но мой папа в первый раз.
Лия замолчала. Она поняла, что родной папа действительно забирает ее в первый раз, а отчим Карину каждую тренировку. Причем без опозданий. Всегда ждет, если слишком рано.
– Удачки поразвлекаться. Будете мороженку кушать? Газировку попивать? – Карина и здесь подколоть не забывает.
Лия не замечает колкостей подруги. Тренировка уже заканчивается, Лия пулей бежит в раздевалку. Кстати, душ сделали. Как повезло. Лия ныряет в него такой же быстрой пулей и вылетает в раздевалку. На ней всего одно белое полотенце. Светлые волосы прилипли к обнаженной коже. Никогда она так не спешила, поэтому даже не заметила Карину, которая только направлялась в душ. Она хотела что-то сказать, причем тревожное, но Лия была околдована собственным счастьем и сладким, томительным ожиданием. Она влетает в раздевалку и…
– Ого, Лебедева, а ты к нам поразвлечься пришла?
Она зашла в мужскую раздевалку! Глупо перепутала. Кругом были одни парни, разглядывающие ее хорошенький наряд, состоящий из беленького полотенца. Медленными шагами она направляется к двери, но безнадежно врезается в какого-то парня. Почему он не подвинется? Как же стыдно! Теперь эти придурки будут только об этом говорить. Стыд сжирает юную леди в полотенце. Она резко поворачивается и, о, Бог, видит перед собой Марка! Это его первое занятие. Все правильно. Он не опоздал. Лия пока хотела избегать встреч с ним. Снова его искристые глаза, прожигающие Лию.
– Ошибка, что ты делаешь в мужской раздевалке? – Он улыбается, но в его голосе звучит серьезная нота.
На правом плече висит спортивная сумка, а левой рукой он придерживает руку Лии. Лебедева же сейчас упадет в обморок, если он так и будет прожигать ее не только взглядом, но и горячим прикосновением.
– Марк… – шепчет она и вопреки своему удивлению, – помоги мне выйти отсюда.
Ее лицо выражало полную беспомощность. Она знает, что все парни сейчас пялятся на нее.
Марк кидает свою сумку на пол, снимает олимпийку и накидывает на плечи Лие. По раздевалке раздается протяжное «ооо». Он тихонько берет ее за руку и выводит из раздевалки. Оказавшись в коридоре, Лия видит идущую к ней Карину. Марк не обращает внимания на посторонних и лишь тихо говорит:
– Ошибка, больше не заходи туда в таком… виде – Он показывает глазами на полотенце. Лия жутко краснеет, превращается в помидорку. – На улице холодает тем более. Вообще, не заходи в эту раздевалку, когда меня там нет, – а это уже было произнесено всерьез.
– Я просто перепутала. – Сжигается стыдом изнутри Лия, но дает отпор его ненужным указаниям. – И спасибо.
Марк прикоснулся своей ладонью к ее мокрым волосам, сжал их у нее на затылке, при этом заставил вздрогнуть Лию и одел на ее голову капюшон. Большим пальцем руки он провел по ее нижней губе. Лия неожиданно закрыла глаза и представила их поцелуй, но Марк только ухмыльнулся.
– Не торопись так. Я же не всегда могу тебя спасти. – Снова эта дьявольская улыбка.
Он поспешно зашел обратно в раздевалку. Лия так и осталась стоять посреди коридора. Она как всегда не смогла ему возразить или смело сделать следующий шаг. Лия не знает, как реагировать на его действия и поэтому стоит, как вкопанная. Может, следует тоже обнять его или сказать что-то?
– Ты же торопилась, – перебивает мысли Карина. – Дуй на улицу. Папа долго ждать не будет.
Лия поспешно заходит в уже правильную раздевалку, предварительно посмотрев на табличку с большой буквой «Ж» на двери.
Наконец, она выходит из зала. На ней все та же олимпийка Марка. Она начинает внюхиваться и улавливать запах ромашек. Лия смотрит на парковку, но знакомой машины так и не видит. Ладно, думает она, надо немного подождать. Лия садится на ступеньки какого-то заброшенного здания и начинает с нетерпением ждать. Инцидент с полотенцем пока полностью вылетел из головы.
Мимо нее проходит папа, неся на шее своего малыша. Незнакомый мужчина поет детскую песенку, подпрыгивая на ходу. Лия начинает вспоминать такие же моменты, но ничего не припоминает.
Эти мысли прерываются, как только она слышит звук приближающихся колес. С надеждой всматривается за угол. Она уже хватает свою сумку и привстает, но надежды рушатся, как еле держащиеся сосульки. Это был отчим Карины. Ну да, а вот и сама Карина. Ей повезло. Она выходит, и тут сразу же приезжает папа.
– Лия, ты разве еще не уехала? – удивляется Карина и сразу замолкает, понимая, что Лия все еще ждет своего отца.
Карина показывает улыбающемуся Илаю знак, чтобы немного подождал. Отчим показывает большой палец вверх и еще больше улыбается.
– Повезло твоей маме, – буркает Лия. Она держит в руке камешек и тщательно рассматривает его. – У тебя два отца, которым ты очень важна.
– Я знаю, но это после стольких испытаний.
– Я уж помню, – усмехается Лия, вспоминая случай с Кларой и Антоном.
Карина сидит на ступеньках, составляя компанию Лие. Лебедева смотрит на камень.
– Может, поедешь с нами? – в надежде предлагает Карина.
– Ваша машина, конечно крутая, такая крутая, что я не знаю ее марки, но мой папа приедет за мной, – немного теперь сомневается Лия. Она видит, что Илай зовет Карину и заодно Лию, но папа же обещал.
– Да, извини, но вдруг у него дела.
– У него вечно дела. Но он обещал именно сегодня. Обещал, – убивается Лия. Бросает на асфальт камень со всей силы, что он ударяется о дверь здания. – Он приедет. Езжай, Карин, дома тебя ждут. И уроки надо делать.
– Лия, прости.
Карина опустила голову так низко, что заметила лишь свои кроссовки. Она встала и направилась к автомобилю. Карина закрывает дверцу машины. Илай начинает отъезжать. Лия смотрит им вслед и видит, как Карина машет ей из окна.
Да, Лия уже поняла, что папа не приедет, но упрямство заставляло ее оставаться здесь и ждать призрака. Она также искала Розу и Марка, когда их не было. С каждой приезжающей машиной Лия думала, что это папа.
Лия решает позвонить ему. Набирает его номер, стоящий в списке важных и нажимает на зеленую кнопку. Идут протяжные, долгие гудки, и все-таки говорит папин голос:
– Да, слушаю, – отзывается с другого конца трубки. Да, слушаю??? Он так отвечает на звонок своей дочери? А где же «прости, малыш, ужасные пробки, сейчас приеду?» Или «малышок, я перепутал адрес, но зато у меня тебе подарок?»
– Пап?
– А, Лия, привет.
– Пап, ты же обещал приехать за мной, – ее голос начинает дрожать. Он не помнит?
– Лия, прости, я замотался сегодня, очень устал. Дома я, спать собираюсь.
Лия прислушивается к постороннему шуму и слышит включенный телевизор, по которому идет хоккей. Лия опускает трубку, но не выключает. Ей нужна всего секунда, чтобы успокоиться и смириться с реальностью. Она слышит голос папы.
– Да, я здесь. Сегодня буду ночевать у Розы, хорошо?
– Роза? Она приехала? Как же чудно. Конечно, ночуй у нее.
Лия поспешно бросает телефон и снова сидит в своем привычном положении. Еще несколько минут, и она пойдет… куда-нибудь, но только не домой. Лия не хочет видеть папу. Какой раз он так ее бросает? Он даже ни разу не был на ее соревнованиях. Ни разу не ходил на школьные собрания. Стас даже не спросил о Розе, а ведь она так много значила для Лии. Так просто среагировал на ее приезд.
