Юджин Роган
Арабы. История. XVI–XXI вв.
Однако, как только в 1803 году британские экспедиционные силы покинули Египет, османы вернулись к решению проблемы. Порта приказала своему губернатору в Каире уничтожить мамлюкских беев и изъять их богатства[80]. Но мамлюки успели восстановить достаточно сил, чтобы противостоять действиям османов. Между османами и мамлюками разгорелась ожесточенная борьба за власть, обрекавшая изнуренное войнами население Каира на новые страдания и невзгоды. Тем не менее один османский военачальник сумел справиться с этим хаосом, взять под контроль конфликт с мамлюками и заручиться поддержкой широкой общественности. Этого военачальника звали Мухаммад Али, и в скором времени он стал одной самых влиятельных фигур в современной истории Египта.
Мухаммад Али (1770–1849) родился в албанской семье в городе Кавала, Македония. В 1798 году он был назначен командовать воинственным шеститысячным албанским контингентом в османской армии и отправлен в Египет сражаться с французами. Между 1803 и 1805 годами, заключая множество разных союзов, Мухаммад Али сумел сосредоточить в своих руках больше влияния и власти, чем османский губернатор, другие османские военачальники и даже мамлюкские беи. Он открыто добивался расположения каирской знати, которая все больше роптала на правление османов после пяти лет политической и экономической нестабильности, включая период французской оккупации. К 1805 году командир албанского отряда стал серым кардиналом Египта. Но Мухаммаду Али этого было мало: он хотел стать королем.
Деятельность Мухаммада Али не ускользнула от внимания Стамбула. Было очевидно, что албанский военачальник мог стать источником серьезных проблем. Но почему бы не использовать его талант и амбиции в своих интересах? Ситуация в Аравии оставалась критической. В 1802 году ваххабиты напали на османские земли в Ираке, в 1803 году захватили священные города Хиджаза. Исламские реформаторы потребовали от османских паломнических караванов из Каира и Дамаска выполнения своих условий и пригрозили запретить въезд в священные города Мекку и Медину, что и сделали в 1806 году. Эта ситуация подрывала религиозную легитимность османского султана как защитника веры и хранителя священных городов ислама. Когда в 1805 году каирская знать направила в Стамбул прошение назначить Мухаммада Али губернатором Египта, Порта решила сделать его губернатором провинции Хиджаз и поручить ему опасную миссию по разгрому ваххабитского движения.
Вместе с назначением наместником Хиджаза Мухаммад Али получал официальный титул паши, что давало ему право занять губернаторский пост в любой османской провинции. Албанский командир принял назначение только ради титула. Но, вместо того чтобы отправиться в арабскую провинцию на берегу Красного моря, он подговорил своих союзников из числа каирской знати оказать давление на Стамбул и добиться его назначения губернатором Египта. Те были уверены, что Мухаммад Али и его албанские солдаты сумеют установить в Каире порядок. Они также питали иллюзии, что смогут управлять своим ставленником в собственных интересах. Помимо прочего, они надеялись снизить налоговое бремя на местных торговцев и ремесленников и восстановить экономическую активность провинции, чтобы вернуть свои прежние доходы. Но у Мухаммада Али были другие планы.
В мае 1805 года население Каира взбунтовалось против власти османского наместника в Египте Хуршида Ахмед-паши. Чаша терпения простого народа переполнилась после многих лет нестабильности, насилия, непомерного налогообложения и несправедливости. Люди закрыли лавки, вышли на улицы и потребовали от османских властей дать им право самим избрать губернатора. Аль-Джабарти описывал, как по улицам шли толпы горожан, ведомые шейхами из каирских мечетей. Молодые люди скандировали лозунги против несправедливого правления османов и тирана-губернатора. Когда они собрались у дома Мухаммада Али, тот вышел к ним и спросил:
– Кого вы хотите видеть своим губернатором?
– Мы примем нашим губернатором только тебя, – ответили люди. – Ты будешь править нами так, как мы хотим, потому что мы знаем тебя как справедливого и добропорядочного человека.
Мухаммад Али скромно отказался. Толпа продолжала настаивать. Тогда хитрый албанец сделал вид, что уступил уговорам. Немедленно была устроена импровизированная церемония инвеституры: знатные горожане облачили Мухаммада Али в ритуальный халат и меховую шубу и провозгласили правителем (вали) Египта. Это было беспрецедентное событие: жители Каира навязали своего кандидата Османской империи.
Но действующий наместник Хуршид Ахмед-паша не отнесся к этому серьезно. «Меня поставил править Египтом сам султан, и я не собираюсь следовать указам черни, – заявил он. – Я оставлю цитадель только по приказу имперского правительства»[81]. Горожане осадили резиденцию свергнутого губернатора в цитадели и держали осаду больше месяца, пока 18 июня 1805 года из Стамбула не пришел указ с признанием народного ставленника. Теперь Мухаммад Али стал полноправным хозяином Египта.
Но одно дело было называться губернатором Египта – десятки человек занимали эту должность с момента его завоевания османами в 1517 году – и совсем другое дело действительно править им. Мухаммад Али-паша подчинил своей власти Египет так, как никто этого не делал ни до, ни после него. Он сумел монополизировать все богатство провинции и направил доходы на создание могущественной армии и административного государственного аппарата. С помощью сильной армии он расширил подвластные ему территории, фактически превратив Египет в центр собственной империи. Но, в отличие от Али-бея аль-Кабира, который, будучи мамлюком, мечтал о восстановлении великой мамлюкской державы, Али-паша был османом и стремился к доминированию в Османской империи.
Мухаммад Али-паша был не только воином, но и новатором, который поставил Египет на путь реформ в европейском духе, добившись в своих начинаниях значительно бóльших успехов, чем османы. Он создал первую на Ближнем Востоке регулярную массовую армию из крестьян и реализовал одну из первых за пределами Европы программ индустриализации, внедрив технологические достижения промышленной революции для производства оружия и текстиля для своей армии. Он отправлял египтян учиться в европейские столицы и создал переводческую контору, чтобы публиковать европейские книги и техническую литературу на арабском языке. Он установил прямые сношения с великими державами Европы, которые относились к нему больше как к независимому правителю Египта, чем как к наместнику османского султана. К концу своего правления Мухаммад Али-паша сумел добиться права наследственной власти над Египтом и Суданом, и его династия правила Египтом вплоть до революции 1952 года, приведшей к свержению монархии.
Хотя Порта согласилась изменить назначение Мухаммада Али-паши с Хиджаза на Каир, она по-прежнему ожидала от него военной кампании, чтобы разгромить ваххабитов и восстановить власть османского султана в Аравии. Но новый губернатор медлил, находя один предлог за другим, чтобы игнорировать приказы Стамбула. Он пришел к власти на волне беспорядков и знал, что также будет свергнут, если не подчинит себе железной рукой местную знать и османские войска.
В распоряжении Мухаммада Али имелась преданная ему, независимая военная сила – албанский корпус, с помощью которой он мог насадить в Каире жесткий порядок. Его первой целью стали разрозненные мамлюкские дома, которые он преследовал по всему Верхнему Египту. Но вскоре стало ясно, что такие кампании обходятся слишком дорого и для установления реального контроля над Египтом одной только военной силы недостаточно. Для этого нужны деньги. Главным источником доходов в Египте в то время было сельское хозяйство. Однако одна пятая всех сельскохозяйственных угодий была пожертвована на содержание исламских институтов, а остальные четыре пятых контролировались мамлюкскими домами и другими крупными землевладельцами, которые сдавали землю в аренду крестьянам за денежную ренту, от которой каирскому казначейству доставались жалкие крохи. Получить контроль над землей означало получить контроль над богатством Египта.
Благодаря введению прямого налогообложения – отныне египетские крестьяне стали выплачивать поземельный налог не помещикам, а непосредственно государству – и передаче надельных земель в собственность государства Мухаммад Али-паша получил необходимые ресурсы. Кроме того, этими реформами он подорвал финансовую мощь своих мамлюкских противников и каирской знати. Религиозные институты также были лишены своих автономных доходов. Таким образом, все египетские элиты оказались в зависимости от своего ставленника, которым они надеялись управлять. Мухаммаду Али-паше понадобилось шесть лет, чтобы укрепить свою власть в Египте, после чего он наконец-то счел возможным удовлетворить настоятельные требования Порты и организовать военную кампанию против ваххабитов в Аравии.
В марте 1811 года армия была готова к отправке. Мухаммаду Али-паше предстояла первая военная операция за пределами Египта. И, прежде чем отправить значительную часть своего войска за границу, он хотел обеспечить мир и стабильность внутри страны. В честь назначения своего старшего сына Тусун-паши главнокомандующим силами вторжения Мухаммад Али организовал официальную торжественную церемонию, на которую пригласил всю каирскую знать, включая самых влиятельных мамлюкских беев. Мамлюки восприняли это приглашение как жест примирения после нескольких лет ожесточенного противостояния. Ясно, рассуждали они, что губернатору будет гораздо легче управлять провинцией при поддержке мамлюков, чем продолжая борьбу с ними. Почти все беи приняли приглашение и собрались в каирской цитадели, разодетые по случаю торжества в лучшие наряды. Если у них и были какие-то опасения, то присутствие почти всех ключевых мамлюкских командиров внушило им чувство безопасности. Кроме того, кто осмелится нарушить законы гостеприимства и напасть на своих гостей?
После церемонии гостей пригласили принять участие в официальной процессии. И когда они оказались в одном из узких проходов цитадели, ворота с обеих сторон вдруг закрылись. Прежде чем беи поняли, что происходит, на стенах появились солдаты и открыли по ним огонь. После нескольких лет ожесточенного противостояния солдаты возненавидели мамлюков и с удовольствием выполняли приказ. Некоторые прыгали со стен вниз, чтобы прикончить безоружных беев в рукопашной схватке. «Солдаты в исступлении убивали военачальников, срывали с них богатые одежды, – писал аль-Джабарти. – Поддавшись ненависти, они не щадили никого». Нападали не только на мамлюков, но и на обычных граждан, сопровождавших процессию. «Люди звали на помощь и молили о пощаде. Одни кричали: "Я не мамлюк и не солдат!" Другие: "Я не один из них!" Но солдаты не обращали внимания на их крики и мольбы»[82].
Затем войска Мухаммада Али отправились в город. Они хватали всех, кто был похож на мамлюка, и тащили в цитадель, где плененных обезглавливали. В Порту Мухаммад Али-паша сообщил, что было убито 24 бея и 40 слуг, и в качестве доказательства отправил в Стамбул их головы и уши[83]. Но аль-Джабарти утверждал, что жертв было намного больше.
Резня в цитадели стала последним сокрушительным ударом по мамлюкам. Они сумели пережить завоевание Египта Селимом Грозным и вторжение Наполеона, и вот теперь Мухаммад Али-паша положил конец их почти шестивековому господству. Немногие выжившие мамлюкские беи укрылись в Верхнем Египте, зная, что губернатор Каира не остановится ни перед чем, чтобы утвердить свою власть, но не имея возможности свергнуть его. Теперь, уверенный в том, что никто больше не бросит вызов его правлению в Египте, Мухаммад Али-паша мог со спокойной душой отправить войско в Аравию, чтобы заслужить благодарность османского султана.
Военная кампания против ваххабитов требовала колоссальных ресурсов. Зона боевых действий находилась далеко от Египта, линии снабжения и связи были очень протяженными и уязвимыми, и, кроме того, египетская армия была вынуждена сражаться на территории противника, в суровых условиях пустыни. В 1812 году, пользуясь превосходным знанием местности, ваххабиты застигли египтян врасплох и нанесли восьмитысячной армии тяжелый урон. Многие албанские командиры бежали в Каир, оставив Тусун-пашу с малочисленными силами. Мухаммад Али-паша отправил в Джидду подкрепление, и в следующем году Тусун-паша сумел взять Мекку и Медину. В 1813 году Мухаммад Али лично сопровождал паломнический караван в Мекку и отправил ключи от священного города османскому султану в Стамбул как символ восстановления его власти над колыбелью ислама. Эти победы достались высокой ценой: египетская армия потеряла 8000 человек, а египетская казна потратила огромную сумму в 170 000 кошелей (приблизительно 6,7 млн долл. США по курсу 1820 года)[84]. При этом ваххабиты не были полностью разгромлены. Они просто отступили, не желая сражаться с мощной египетской армией, и были полны решимости вернуться.
Ожесточенные столкновения между египетской армией под командованием Тусун-паши и силами ваххабитов под командованием Абдаллы Ибн Сауда продолжались до 1815 года, когда было заключено перемирие. Тусун-паша вернулся в Каир, где через несколько дней заразился чумой и умер. Когда известие о смерти Тусуна достигло Аравии, Абдалла Ибн Сауд нарушил перемирие и напал на египетские позиции. Мухаммад Али-паша срочно назначил нового главнокомандующего – своего приемного сына Ибрагим-бея. Это стало началом блестящей военной карьеры Ибрагима, впоследствии соправителя и преемника Мухаммада Али.
В начале 1817 года Ибрагим-бей принял командование египетскими силами в Аравии и продолжил кампанию против ваххабитов. Он установил контроль над османской провинцией Хиджаз и вытеснил ваххабитов обратно в Неджд. Несмотря на то что Неджд находился за пределами Османской империи, Ибрагим-бей решил окончательно разделаться с ваххабитской угрозой и преследовал противника до города Дирийа, столицы Дирийского эмирата[85]. Шесть месяцев стороны вели беспощадную войну на истощение. Ваххабиты, запертые в стенах города, медленно умирали от голода и жажды. Египетская армия несла тяжелые потери от болезней и испепеляющей летней жары Центральной Аравии. Ваххабиты понимали, что их ожидает полное уничтожение, но в конце концов в сентябре 1818 года капитулировали.
По приказу Мухаммада Али город был разрушен египетскими войсками, лидеров ваххабитского движения в оковах отправили в Каир. Мухаммад Али понимал, что, разгромив ваххабитское движение, более 16 лет угрожавшее легитимности османского султаната, он заслужил благодарность правителя империи Махмуда II. Тем более что он преуспел в том, что не удалось бы никакому другому османскому губернатору или военачальнику, а именно провел успешную военную кампанию в Центральной Аравии. Из Каира Абдалла Ибн Сауд и другие лидеры ваххабитов были отправлены в Стамбул, чтобы предстать перед султанским правосудием.
Махмуд II (правил в 1808–1839 гг.) превратил казнь ваххабитских лидеров в торжественную церемонию. В качестве зрителей во дворец Топкапы были приглашены первые лица империи, иностранные послы и главные представители знати. Трое обвиняемых – правитель Дирийского эмирата Абдалла Ибн Сауд, главный министр и духовный лидер ваххабитского движения – были приведены закованными в тяжелые цепи в зал заседаний и публично осуждены за свои преступления против религии и османского государства. Султан завершил слушания, приговорив всех троих к смертной казни. Абдалла Ибн Сауд был обезглавлен перед главными воротами мечети Айя-София, главный министр – перед центральным входом во дворец, а духовный лидер ваххабитов – на главном городском базаре. Их тела выставили на всеобщее обозрение, отрезанные головы вложили в руки, чтобы не перепутать, кто где, а через три дня выбросили в море[86].
После изгнания французских войск из Египта и разгрома ваххабитского движения султану Махмуду II вполне простительно было решить, что отныне ничто больше не угрожает его власти в арабских землях. Вряд ли он мог предположить, что самой серьезной угрозой для него станет тот, кто принес ему одну из этих побед. Если ваххабиты атаковали окраины его империи, очень важные в духовном плане, но все же окраины, то Мухаммад Али посягнул на самое сердце Османской империи и бросил вызов правящей династии.
В знак признания заслуг сына Мухаммада Али, Ибрагима, в борьбе с ваххабитами Махмуд II наградил его титулом паши и назначил губернатором Хиджаза. Таким образом, провинция Хиджаз стала первой территорией, присоединенной к империи Мухаммада Али. В египетскую казну хлынул щедрый поток таможенных доходов от важнейшего на Красном море торгового порта Джидда, который служил также воротами для ежегодного паломничества в Мекку.
Мухаммад Али значительно укрепил позиции Египта на Красном море, когда в 1820 году вторгся в Судан. Там он надеялся найти легендарные золотые прииски, чтобы обогатить свою казну, а также новый источник поставки рабов для своей армии в верховьях Нила. Суданская кампания была отмечена невероятной жестокостью. Когда сын Мухаммада Али Исмаил был убит восставшим против египтян правителем Шенди, области к северу от Хартума, в отместку египтяне перебили около 30 000 местных жителей. Но обнаружить золотые прииски так и не удалось, а суданцы предпочитали в буквальном смысле слова умереть, чем служить в египетской армии. Тысячи мужчин, угнанных с родины на военную службу, заболели от тоски и умерли по пути в учебные лагеря: из более чем 20 000 суданцев, взятых в военное рабство в период между 1820 и 1824 годами, выжили всего 3000[87]. Успехи Суданской кампании (1820–1822) носили главным образом коммерческий и территориальный характер. Подчинив Судан, Мухаммад Али удвоил подконтрольные ему территории и обеспечил доминирование в торговле на Красном море. Египетское владычество продлилось 136 лет – до 1956 года, когда Судан обрел независимость.
Одной из серьезных проблем, с которой столкнулся Мухаммад Али, была нехватка солдат для египетской армии. Его албанское войско понесло тяжелые потери в войнах в Аравии и в Судане. К тому же оно постарело на момент Суданской кампании албанцы находились в Египте уже 20 лет. В 1810 году османы запретили ввозить в Египет военных рабов с Кавказа, чтобы помешать возрождению мамлюкского сословия и сдержать амбиции самого Мухаммада Али. В то же время турки не желали делиться с египетским правителем своими солдатами, поскольку сами нуждались в них на своих европейских фронтах. В отсутствие внешнего источника пополнения губернатор Египта был вынужден обратиться к своему населению.
Идея национальной армии, комплектующейся за счет призыва на военную службу гражданского населения, была в новинку в османском мире, где традиционно существовало специальное военное сословие, формировавшееся за счет рабов. К XVIII веку система девширме прекратила свое существование, и практика рекрутинга в профессиональную янычарскую пехоту изменилась. Отныне солдаты могли жениться, а их сыновья – вступать в ряды янычар. Однако представления о том, что военные являются особым сословием, отличным от остальной части населения, сохранились. Крестьян считали слишком глупыми и робкими для военной службы.
Сокрушительные поражения, понесенные османами от европейских армий в XVIII веке, заставили султанов усомниться в эффективности своих войск. Они начали приглашать в Стамбул отставных прусских и французских офицеров, чтобы те обучили османских военных современным европейским методам ведения войны, таким как боевой порядок каре, штыковая атака и применение мобильной артиллерии. В конце XVIII века султан Селим III (правил в 1780–1807 гг.) создал новую османскую армию, комплектовавшуюся из анатолийских крестьян, которые были одеты по европейскому образцу и обучались европейскими офицерами. Эта новая армия получила название низам-и джедид, или «армия нового порядка» (ее солдат называли просто низами).
В 1801 году султан Селим отправил четырехтысячный полк низами в Египет, где Мухаммад Али своими глазами увидел его в действии. Как писал один из османских современников, войска низами в Египте «смело сражались против неверных и неизменно побеждали их; никто никогда не слышал и не видел, чтобы хотя бы один солдат этого корпуса бежал с поля боя»[88]. Но, как оказалось, для янычар армия низами представляла гораздо бóльшую угрозу, чем для европейских армий. Если низами были «новым порядком», то янычары оставались «старым» и не собирались терпеть конкуренцию, пока у них было достаточно власти и влияния, чтобы защитить свои интересы. В 1807 году янычары подняли восстание, свергли султана Селима III и расформировали низам-и джедид. Хотя первый эксперимент с османской национальной армией закончился неудачно, сама модель показала свою жизнеспособность, и Мухаммад Али решил использовать ее в Египте.
Вторым образцом для подражания послужила наполеоновская армия. Созданная на основе всеобщего призыва (levée en masse) из обычных граждан, под командованием опытных командиров она показала себя способной завоевывать целые континенты. Конечно, Мухаммад Али, который рассматривал народ Египта не как граждан, а как своих подданных, не собирался поднимать дух войск с помощью воодушевляющих идеологических лозунгов, как это делали французские революционные командиры. Но он решил пригласить французских военных специалистов для обучения солдат и командного состава, а во всем остальном скопировал османскую модель низам-и джедид. В 1822 году он поручил ветерану наполеоновских войн полковнику Жозефу Севе – принявшему ислам французу, известному в Египте под именем Сулейман-ага, – сформировать и обучить армию низами, полностью набранную из египетских крестьян. За год полковник Севе рекрутировал 30 000 человек. К середине 1830-х годов численность египетской армии достигла внушительных 130 000.
Реформа армии была долгим и трудным делом. Египетские крестьяне боялись оставлять свои хозяйства и семьи. Привязанность к дому делала для них военную службу настоящим испытанием. Они убегали из деревень, узнав о приближении отряда рекрутеров. Некоторые умышленно калечили себя, отрубая пальцы или выкалывая глаз, чтобы получить освобождение от службы в армии по инвалидности. Против воинской повинности восставали целые регионы: в 1824 году в Верхнем Египте взбунтовалось около 30 000 крестьян. Забранные насильно на военную службу, многие крестьяне дезертировали. Только с помощью суровых наказаний правительству Мухаммада Али удалось заставить их служить в армии. Тем более удивительно, насколько успешной оказалась эта «армия поневоле» на поле боя. Впервые она была опробована в деле в Греции.
В 1821 году греческие провинции Османской империи подняли националистическое восстание. Инициаторами выступили члены тайного общества «Филики этерия», или «Общество друзей», основанного в 1814 году с целью создания независимого греческого государства. В Османской империи греки представляли собой обособленное, тесно сплоченное сообщество, объединенное языком, православной христианской верой и историей, охватывающей длительный период от античности до Византийской империи. Греческая война за независимость как первое восстание, открыто носившее националистический характер, представляла собой гораздо бóльшую опасность для Османской империи, чем мятежи лидеров провинций в XVIII веке. Если в последнем случае главной движущей силой были амбиции отдельных правителей, то националистическая идеология могла вдохновить на восстание против османского господства народные массы.
Восстание вспыхнуло на юге Пелопоннесского полуострова в марте 1821 года и быстро распространилось на центральную Грецию, Македонию, острова Эгейского моря и Крит. Вынужденные сражаться одновременно на нескольких фронтах, османы обратились за помощью к египетскому губернатору Мухаммаду Али-паше. В 1824 году его сын Ибрагим-паша отправился на Пелопоннес во главе египетской армии, состоявшей из 17 000 прошедших военную подготовку рекрутов-пехотинцев, 700 кавалеристов и четырех артиллерийских батарей. Поскольку все солдаты прежде были египетскими крестьянами, фактически это была первая настоящая египетская армия.
Новая армия низами добилась в Греческой войне полного успеха, доказав свою высокую боеспособность. После того как войско Ибрагим-паши захватило весь Пелопоннес и Крит, он, как и было обещано османским султаном, стал править этими провинциями. Теперь империя Мухаммада Али простиралась от Красного моря до Эгейского. Как ни странно, но чем успешнее египтяне сражались с греками, тем сильнее это тревожило султана и его правительство. Египтяне смогли подавить восстание, с которым не сумели справиться османы, и значительно расширили подконтрольные Каиру территории. Было неясно, сумеют ли османы противостоять войскам Мухаммада Али-паши, если он решит восстать против власти султана.
Поражение греков в войне за независимость вызвало тревогу и в европейских столицах. Героическая борьба греков и их страдания, усугублявшиеся жестокостью египетского военачальника Ибрагим-паши, возбуждали сочувствие образованных элит в Великобритании и Франции. Европейские филэллины требовали от своих правительств вмешаться и освободить греческих христиан из-под гнета турецких и египетских мусульман. В 1823 году знаменитый английский поэт лорд Байрон отправился в город Месолонгион, чтобы поддержать повстанческое движение. В апреле 1824 года он заболел лихорадкой и умер, став мучеником, отдавшим жизнь за свободу Греции. После смерти Байрона призывы европейской общественности к военному вмешательству зазвучали с новой силой.
Правительства Великобритании и Франции, хотя и не могли игнорировать общественное давление, руководствовались прагматичными геостратегическими соображениями. Францию связывали с Египтом тесные отношения. Французы пользовались там важными привилегиями, в то время как Мухаммад Али прибегал к услугам французских военных советников, привлекал французских инженеров для работы в промышленности и строительстве и отправлял египтян учиться во Францию, где те получали передовое европейское образование. Французы стремились сохранить свои особые отношения с Египтом, надеясь использовать их для расширения своего влияния в Восточном Средиземноморье. Однако установление египетского контроля над Грецией поставило Париж перед серьезной дилеммой. Не в интересах Франции было допускать, чтобы Египет стал сильнее ее в Восточном Средиземноморье.
Для британского правительства ситуация была более однозначной. Лондон с тревогой наблюдал за усилением влияния Парижа в Каире. Однажды британцы уже столкнулись с угрозой для своего стратегического сухопутно-морского пути в Индию, когда Наполеон захватил Египет, и теперь были решительно настроены не допустить повторения этой ситуации. Кроме того, еще не излечившись от шрамов континентальных войн наполеоновской эпохи, Британия опасалась, что стремление отхватить кусок османского территориального пирога может разжечь очередной кровопролитный конфликт между сильнейшими европейскими державами. Таким образом, британское правительство хотело сохранить территориальную целостность Османской империи, чтобы не нарушить мир в Европе. Было ясно, что османы не смогут удержать Грецию своими силами, а британцы не хотели видеть расширения влияния Египта на Балканы. Следовательно, в британских интересах было помочь грекам добиться большей автономии внутри Османской империи и обеспечить вывод османских и египетских войск со спорных территорий.
Мухаммад Али ничего не выигрывал от военной кампании на Пелопонесском полуострове. Война потребляла огромные ресурсы, его армия была рассредоточена по всей Греции. Османы относились к нему со все большим подозрением и делали все возможное для того, чтобы ослабить его армию и истощить казну. К лету 1827 года европейские державы открыто высказались против присутствия египетской армии в Греции и направили британский, французский и российский флот, чтобы заставить османские и египетские войска покинуть греческие земли.
Последнее, чего хотел Мухаммад Али, так это вступать в войну с европейскими державами. В октябре 1827 года он написал своему посланнику в Стамбуле: «Мы должны понимать, что не можем противостоять европейцам, и единственным возможным исходом [если мы это сделаем] будет потопление всего нашего флота и гибель 30 или 40 тысяч человек». Мухаммад Али гордился своей армией и флотом, но отдавал себе отчет в том, что не может сравниться силами с соединенной эскадрой. «Хотя мы являемся воинами по духу, – писал он, – мы все еще изучаем азбуку военного искусства, тогда как европейцы находятся далеко впереди нас и с успехом применяют свои [военные] теории на практике»[89].
Мухаммад Али предвидел возможную катастрофу, однако пошел навстречу османскому султану и отправил египетский флот в Грецию. Стамбул не желал признавать независимость Греции, и Махмуд II решил не поддаваться на угрозы европейских держав. Это оказалось роковой ошибкой. 20 октября 1827 года в Наваринской бухте соединенная эскадра России, Англии и Франции вступила в сражение с турецко-египетским флотом и за четыре часа потопила почти все 78 османских и египетских кораблей. Потери с османской и египетской стороны составили более 3000 человек убитыми, со стороны соединенного флота – около 200 человек.
Мухаммад Али-паша был в ярости и возложил всю ответственность за потерю флота на Махмуда II. Более того, египтяне оказались в том же положении, что и наполеоновские войска после сражения при Абукире: тысячи солдат остались на чужой земле, не имея возможности вернуться домой. Не посоветовавшись с султаном, Мухаммад Али-паша вступил в прямые переговоры с британцами, заключил перемирие и вернул своего сына Ибрагим-пашу с египетской армией из Греции в Египет. Махмуд II был глубоко оскорблен своеволием губернатора, но Мухаммад Али больше не искал благосклонности султана. Дни преданного служения прошли. С этого момента Мухаммад Али начал действовать в своих интересах.
Наваринское сражение стало поворотным моментом в Греческой войне за независимость. В течение 1828 года при поддержке французского экспедиционного корпуса греки вытеснили османские войска с Пелопоннесского полуострова и из центральной Греции. В декабре правительства Великобритании, Франции и России договорились о создании независимого греческого государства и навязали свое решение Османской империи. Спустя еще три года переговоров на Лондонской конференции в мае 1832 года было официально создано новое государство, получившее название Королевство Греция.
