Элтэнно. Хранимая Звездой
Герой из героев. Баснями сыт не будешь
Глава 12
Свояк Михея предложил заночевать на лавке в его доме, но такому гостеприимству на этот раз я предпочёл отдельный хлев. Ароматы те ещё, конечно! Зато в случае погони легче сесть на Опала и пуститься наутёк. Однако Элдри мою предусмотрительность не оценила и едва поняла, где ей придётся спать, пожаловалась:
– Мне здесь не нравится. Эта коза на меня нехорошо смотрит. Она меня боднуть хочет.
– Да?
– Да.
– Тогда повтори свои слова, но при этом смотри не на неё, а на меня. Как ты думаешь, кто из нас двоих страшнее?
– Коза, конечно, – ни на секунду не задумалась девочка, и я почувствовал себя оскорблённым.
– Это почему?
– Потому что все козы дурные, от них не знаешь, чего ждать. Бестолочи полные.
– Хм, сложно не принять такую точку зрения, – задумался я. Все те слова, что мне хотелось произнести, вмиг стали неактуальны. – Ты это от кого услышала? Не похоже, чтобы сама до такого додумалась.
– Анжела так говорила.
– Понятно. Но, нравятся тебе козы или нет, а ночевать мы останемся здесь.
– В доме же лучше, – жалостливо посмотрела она на меня.
– Я сказал, что здесь. Значит, здесь.
Девочка насупилась, но вскоре устроилась на сене поуютнее и заснула. Глядя на неё, я сразу зазевал. Глаза у меня закрывались сами собой, сказывалась предыдущая бессонная ночь. Но из-за нервов спал я всё равно урывками, а потому беспощадно растолкал сладко спящую Элдри в нужный час и тут же застучал по стене дома. Хозяин от шума проснулся и вскоре запряг в сани моего скакуна. Видеть коня в чужих руках было неприятно, но на корабле ему всё равно не нашлось бы места. Поэтому им я за ночлег и расплатился.
За ночь выпало столько снега, что Опал едва переставлял ноги. Я постепенно начал беспокоиться, успеем ли мы прибыть до рассвета на пристань? Но всё обошлось. Дым над избами хорошо подсказал дорогу и придал силы. Свояк Михея попрощался, пожелав доброго пути, и без задержек уехал прочь. Я поправил узел на рюкзаке Элдри, чтобы вещи из него не выпали. Затем поднял с заснеженной земли свою ношу. В такую погоду никуда идти не хотелось, но у нас не было выбора. Так что я, тоскливо взирая на хмурое небо, побрёл в сторону мрачной глади Серого моря.
Приём не был тёплым. Завидев нас на пристани, Буревестник облокотился на борт корабля и воззрился на то, как мы неспешно подходим всё ближе и ближе. Его помощник, несмотря на занятость во время подготовки к отплытию, занял позицию возле своего капитана и, едва мы подошли к трапу, громко возмущённо спросил:
– А где же баба?!
– Погодь, – сурово осёк его Бавальт и грозно обратился ко мне. – Где девка твоя? Мы же на двоих пассажиров договаривались.
– Нас двое и есть. Я и дочка.
– Морьяр, пойдём отсюда, – пискнула Элдри и цепко схватилась за мою ладонь. – Мне здесь совсем не нравится!
– Тьфу! – смачно сплюнул в воду капитан и расхохотался. – А я уж ребят запугал, чтобы лапы свои не распускали! Давай. Поднимайся, Странник.
– Я Морьяр, – заново представился я несмотря на то, что Бавальт верно ко мне обратился. Такое звучание нравилось мне больше.
– Да насрать мне, как тебя зовут! Я кликуху запомнил, – честно ответил он и поинтересовался. – Деньги принёс?
– Да.
– Тогда пошли.
На виду у команды расплачиваться Буревестник мне не дал. Мы отошли в сторонку, и только тогда монеты перекочевали от одного хозяина к другому. Бавальт довольно потёр их меж ладоней, прежде чем ссыпать в мешочек на поясе, а затем показал нам нашу каюту. Она была расположена рядом с комнатой капитана и, скорее всего, до этого её занимал его помощник. Во всяком случае, воздух соответствовал жилому помещению. Там, где долго никого не бывает, он другой. Да и следы пребывания другого человека наблюдались. Мой взгляд сразу уловил довольно-таки свежий яблочный огрызок.
– Прям хоромы! – позволил себе похвалить капитан собственный корабль.
Я не стал спорить. Просто носком сапога, словно футбольный мяч, допинал огрызок до двери, выпихнул в коридор и сказал:
– Да, теперь совсем уютно.
Буревестник довольно хмыкнул, а затем скорчил злобную рожу и грозно склонился над Элдри.
– Старайся отсюда никуда не выходить, малёк. Увижу на нижней палубе, сразу высеку!
– Ой! – испуганно воскликнула девочка и сразу спряталась за меня.
Мой рот довольно улыбнулся. Не один я в этом мире занимался запугиванием малолеток.
– Тебя это тоже касается.
– Меня?! – искренне удивился я, резко забывая про едва начавшие возникать мысли о том, что я всё же умею воспитывать детей.
– Да. Только не высеку, а на рее повешу!
– Понятно. Уяснил.
Капитан вышел, а я наставительно обратился к Элдри:
– Вот как надо реагировать на мои попытки сделать из тебя человека.
– А разве я не человек?
– Пока нет. Ты плохо слушаешься, а потому пока что представляешь из себя только нечеловеческое наказание.
Пожалуй, девочка вот-вот начала бы рассуждать на эту тему, но на её лбу снова выступила испарина. Ей определённо требовались отдых и лечение. Так что я приказал Элдри молчать, беспрекословно устроил её на кровати с бортиком, а сам принялся творить из ингредиентов, закупленных в Вяслицах, лекарство, способное помочь иммунитету. Снаружи раздавались крики.
– Все на палубу! Эй, на швартовых, берегите борт!
– Якорь чист!
«Вьюга» покинула пристань и отправилась в плавание по Серому морю.
***
Было бы странно ожидать от моего везения спокойного плавания. За чудо можно было принимать даже факт, что никогда не замерзающее Серое море и на этот год не покрылось толстым слоем льда. С сильными магами всегда так. В нашей жизни крайне велика вероятность исключительных происшествий. Так что меня не удивило, что уже на третий день пути некто углядел гружёный шрай-ханский торговый корабль. Кто именно оказался таким глазастым, я сам, правда, не узрел, ибо вышел из каюты только на шум царящего вокруг ажиотажа. Пираты уже вовсю либо проверяли остроту оружия, либо наносили на лицо краски, либо надевали устрашающие шлемы и маски, либо, подчиняясь приказам, делали всё возможное, чтобы нагнать торговое судно.
– Какая удача! – донёсся до меня возглас Бавальта. – В такое время года эти теплолюбивые свиньи обычно нежат свои животы на суше!
Полноценно разделить восторг капитана и его команды я не мог. Предстоящий разбой мог запросто превратиться в гибельное мероприятие, а меня ждали лучшие годы изучения аномалий сего мира. Будущее магической науки стояло под серьёзной угрозой, ведь ни один из членов экипажа (мимо меня как раз прошмыгнуло чьё-то кривляющееся тупое лицо) не походил на рассудительного человека, способного пожертвовать своей жизнью ради моей. Так что, чтобы иметь возможность полноценно оценивать риск, я остался на палубе, но отошёл в сторонку, чтобы меня случайно не сшибли с ног.
Нагнать корабль получилось очень быстро. Хуже оказалось то, что он был вооружён передовым средством военных технологий этого мира – мобильными метельными орудиями. Они смотрелись воистину миниатюрными по сравнению с громоздкими предшественниками, но были не менее мощными. Однако их оказалось немного, и больше пользы они бы принесли, если бы как пушки закреплялись по обеим сторонам борта. Но инженеры-кораблестроители пока не додумались до такого, а потому команды по шесть человек на соседнем судне то везли, то вертели устройства или же, прилагая немалые усилия, старались удержать их на одном месте, чтобы не сбить прицел. И всё же шрай‑ханцам с лёгкостью удалось нанести пару впечатляющих ударов. Щепки от «Вьюги» полетели во все стороны. И пусть повреждения сами по себе оказались не значительными по сравнению с тем, что могли были быть, выпущенные каменные снаряды заставили Буревестника грязно выругаться да действовать на порядок осторожнее. Отпускать добычу он не собирался, предвкушая богатый куш.
…Но, увы, к борьбе с таким вооружением капитан не был привычен, а потому совершал ошибки одну за другой.
– Лево руля! – закричал во всю глотку Бавальт.
Наверное, только я и понял, что эта команда верный шаг к потоплению, ибо мысленно составил траекторию следующего удара противника. Логическое предвидение меня расстроило. А потому, даже не подумав о том, что же я делаю, я быстрым шагом дошёл до рулевого колеса, резко врезал ногой по животу моряка, стоящего за ним, и со всех сил крутанул руль в другую сторону. Корабль сильно накренило, часть команды не удержалась на ногах, но зато и первый, и второй снаряды пролетели в стороне. Благодарностей, однако, не последовало. Поднявшийся рулевой грозно ощерился и вытащил из-за широкого тканого пояса длинный изогнутый нож с зазубринами.
– Да иди ты к лешему! – неистово обиделся я, будучи совершенно не готовым к дуэли, и снова крутанул руль.
Если бы я не держался за колесо, то, наверное, тоже бы упал, как и многие остальные. И всё же моя нелепая выходка принесла свои плоды. Торговый корабль, рассчитывающий на совсем иную тактику, удачно повернулся боком, и быстрая «Вьюга» буквально-таки проскользнула к его борту.
– На абордаж! – мгновенно уловив изменившееся положение дел, приказал Бавальт и, шустро встав на ноги, подал команде личный пример.
В сторону торгового корабля полетели крюки с верёвками дабы притянуть его ближе. И вскоре пираты, как жадные муравьи или дерзкие крысы, живой рекой потекли на соседнее судно.
– Убью, падлу! – услышал я гневный восклик рулевого и вспомнил, что так и не избавился от чудовищеподобного типа, что вчера с лёгкостью сломал хребет проявившему нерадивость матросу так, словно остов скелета был хрупкой сухой макарониной.
Великая Тьма!
И как же мне спастись-то?!
Крутить руль по новой было уже бесполезно, а вход в каюты перегородили свалившиеся ящики, отчего-то вытащенные накануне из трюма наружу. Оставалось только одно – бежать.
– На абордаж! – громко поддержал я довольные крики вокруг, затем вытащил небольшой нож (меч остался в каюте) и со всех ног помчался в спасительную передовую.
Грохот сапог за моей спиной подстёгивал ритм. Так что через оба борта я буквально‑таки перелетел. Даже на миг засомневался, был ли это самосохранительный порыв тела или же удалось каким-то образом применить левитацию. Но события не дали времени поразмышлять. Возле меня зазвенели клинки, и я, пригибаясь, юркнул подальше от того места, где был. Очень удачно! Моряк, преследующий меня, не смог повторить манёвр и оказался втянут в драку. И всё же, не успел я выдохнуть спокойно, как и сам стал вынужден вступить в бой.
Моим противником оказался мужчина зрелых лет в богатой и опрятной, пусть и уже запачканной кровью, одежде. Он удивлённо глянул сначала на мой скромный нож, а затем, ещё более изумлённо, на меня самого. И его интерес оказался взаимным.
Столь близко шрай-ханца я видел впервые, но сразу оказался вынужден признать, что рыжий разбойник Ашер некогда мог верно рассудить о моих предках. Действительно, будь моя кожа не просто смуглее обычного, а столь же насыщенно золотисто-коричневой, или же если бы глаза оказались карими или чёрными, то моё происхождение было бы более однозначным. При любом удобном случае я смог бы смело заявлять, что происходил из Шрай-Хана. Но это было не так. Генетика одарила меня своеобразной внешностью, вобравшей в себя черты крайне разных народов. И любой житель Амейриса, Юрвенлэнда, Диграстана, Цурканды, Ингшварда или какой иной близлежащей страны сразу понимал, что я чужак среди них, а то, как и Ашер, мысленно ставил на мне клеймо сына некой блудной девицы.
Обычно меня подобное отношение других ко мне не занимало, так как я нигде не задерживался. К любому путнику завсегда же и принято относиться настороженно и отчуждённо… Но от того, что, глядя на меня, мой противник скривился так, как будто у него во рту вдруг оказалась кислая долька лимона, я отчего-то разъярился не на шутку! Глаза сами собой гневно прищурились. Зубы сжались. Язык изнутри облизал их, словно требовал наполнить рот чужой кровью.
И я сделал выпад.
Мой маленький нож мало чего мог сделать против сабли, но я был юрок, хитёр, достаточно опытен, несмотря на юный внешний вид, да нацелен убить врага. А противник, ощущая собственное превосходство, лишь расслабился. Он сделал замах, словно отгонял меня как назойливую муху, однако я не отпрыгнул назад, как ему виделось, а, изгибая тело, чтобы уклониться от лезвия, смело продолжил движение. Нож проткнул область над пахом. А затем я постарался воткнуть его ещё глубже, проворачивая, и с силой потянул наверх, распарывая живот. Глаза шрай-ханца непонимающе округлились. Пальцы его на миг сжались крепче на рукояти сабли, но он зашатался и упал на доски палубы. Оружие тут же выпало из его рук. Губа под тонким носом с горбинкой вздрогнула.
Победа была быстрой. И лёгкой.
Я, мельком оглядываясь, чтобы не пропустить опасность, присел и сжал окровавленными ладонями голову мужчины. Он был ещё жив, а потому я, наслаждаясь моментом, приблизил свои большие пальцы к его глазам и под вопли смерти вокруг медленно выдавил их.
– Не надо было так на меня смотреть.
Затем я вытащил из живота шрай-ханца нож. Не удержался и слизнул с лезвия кровь языком. И только потом обтёр его и убрал, решив взять взамен саблю поверженного противника. Она была не такой удобной как мой меч, так что я вновь поморщился, прежде чем осмотреться в поисках новой мишени – рулевого. В творящемся бедламе стоило по‑тихому от него избавиться, и тогда разборка состоялась бы только с капитаном. Остальные члены команды вряд ли заметили, что я устроил у рулевого колеса.
Однако, мысли о Бавальте привели к тому, что я вдруг увидел его шагах в семи от себя.
Таково уж «проклятие» магов. В нашей жизни резко увеличена событийность, а то, о чём мы думаем, так и норовит появиться в судьбе.
Капитан поставил правую ногу на грудь своего противника, чтобы было удобнее вырвать из его грудины оружие, и сразу повернул голову в мою сторону – значит, видел меня до и намеренно шёл разобраться с пассажиром. Он действительно подошёл ближе. И за это время я пришёл к выводу, что устранять его никак нельзя. Моя договорённость доплыть до Юдоли была именно с этим капитаном, а новый мог и обобрать навязавшихся попутчиков, скинув их трупы в морские пучины. Так что я миролюбиво опустил саблю и почти сразу ощутил сильный удар в челюсть.
Хм…
Люди и не люди! Ну нельзя же магов сначала по голове нещадно бить, а потом утверждать, что все мы чокнутые!
…Серьёзно говорю!
Кость осталась цела, но вывих я получил. Незабываемое ощущение. Осознаёшь, что твоё тело искорёжено, чувствуешь муки невероятной силы и ничего не можешь сделать из правильных действий, ибо это твоя челюсть и тебе себя жалко. Хорошо, что Бавальт смилостивился, да и я был пока не в состоянии махать саблей, ибо он вновь подошёл ко мне и вправил челюсть на место.
…Снова незабываемые ощущения. Скажу честно, наверное, было бы лучше, если бы у меня всё-таки был перелом.
– Ещё раз на моём корабле самостоятельно распоряжаться надумаешь и посреди моря высажу! – грозно процедил мужчина и, едва я утвердительно кивнул головой, снова ударил меня. На этот раз хотя бы в плечо.
Удержаться на ногах у меня не получилось. И, видимо, на удачу. Это успокоило Буревестника, и он снова принялся воодушевлять криками команду, хотя драка уже и подходила к концу. Мне довелось нанести только пару ран за время попыток всё же добраться до рулевого, как бой прекратился. Пираты встали кривым полукругом, заключая в кольцо оставшихся в живых шрай-ханцев. Их оказалось немного. Седеющий толстяк со сказочно-длинной бородой и в расшитой роскошной шубе, совсем ещё мальчишка, прижимающий к себе обрубок руки, да двое раненых мужчин воинственного вида. Я с любопытством глянул на них, но куда больше меня интересовало местонахождение рулевого. И мой взгляд его выловил. Этот верзила стоял рядом с капитаном и старпомом несколько вдали от меня да что-то обсуждал с ними. Он грозно провёл пальцем по шее, заметив мой взор, но расправляться со мной спешить не стал, а вернулся к разговору.
Когда Буревестник отдал приказ осмотреть корабль, большинство пиратов радостно разбежалось, дабы постепенно начать ссыпать в большую кучу, недалеко от пленных, наиболее ценные и небольшие предметы. Меня грабёж занимал мало, но вернуться на «Вьюгу» я пока не мог. Возле единственного дощатого ветхого мостика на неё, щедро кем-то поставленного, стоял, скрестив руки на груди, гадкий рулевой. Он не сводил с меня глаз. Так что я остался на палубе торгового корабля и отчаянно делал вид, что совсем не вижу, как Элдри с соседнего судна машет мне рукой.
Меж тем часть команды закончила с обыском своих секций трюмов и, дабы было чем заняться, начала разбирать трупы. Своих без особого почтения за руки и за ноги кидали в море. А шрай-ханцев стали привязывать к мачтам и реям, предвкушая, как однажды кому‑либо попадётся навстречу корабль мертвецов. Пираты гоготали над своей шуткой. Но, когда они поволокли тело убитого мной мужчины, пленный старик с воплем горечи кинулся вперёд.
– О, единственный сын мой! – завопил он, вырывая клоки бороды.
Зрелище тащившим шрай-ханца понравилось. Они бросили труп на палубе и начали открыто смеяться и издеваться над рыдающим отцом. Их весёлое поведение привлекло ещё одного пирата – бравого морщинистого, но ещё крепкого типа со шрамом на пол лица. Пренебрежительно пнув ногой мертвеца, он решил обратиться ко мне:
– Эй, парень, я видел, как ты его уделал. Красиво! Как будто за личное мстил.
– Я не мстил. Он мне просто не понравился.
– Через пяток лет из тебя отличный убивец выйдет! Но пока по внешнему виду так и не скаж…
Старый шрай-ханец, не выдержав, бросился на меня, скрючивая пальцы. Я уж было вытащил саблю, чтобы успокоить его раз и навсегда, но тут вмешался Буревестник. Он одним взмахом отрубил старику одну из кистей, а затем прорычал:
– Тысяча проклятий! За одним говнюком присмотреть, сволочи, не можете, что ли?! Всем по пять плетей! Я говорил следить за пленниками и заняться трупами, а не разговорами! Где старпом?!
Помощник оказался неподалёку, так что наказание не заставило себя ждать. И оно досталось бы и мне, если бы не спасительное обстоятельство, по иронии судьбы едва не ставшее губительным. Сейчас вы поймёте эту абракадабру.
Дело в том, что на судне находились не только мобильные метательные машины, уже заботливо утащенные на «Вьюгу». Владелец любил технические новинки и изыски, коими столь славился Шрай-Хан. Поэтому в одной из кают отыскался и великолепно запертый толстостенный сварной металлический ящик. Или попросту – сейф. Удары кувалды по нему лишь высекали искры, но никак не повреждали поверхность.
– Вот для чего некоторых мы и бережём, – невесело усмехнулся Буревестник и начал допрос пленных.
Увы, как открыть сею штуковину, знал только седобородый. Но он героически молчал, даже когда всех остальных начали пытать да и ему самому поломали несколько костей и вырвали зубы.
– За сына. Не скажу, – прошамкал он и подло умер.
– Сдох, – расстроился Буревестник и так поглядел на меня, что я влёт понял – скорая встреча со шрай-ханской командой по ту сторону жизни не за горами. – И ведь из-за тебя, малёк!
– Из-за него, гада! – доброжелательно поддакнул приблизившийся рулевой. – То чучело нельзя было убивать.
Остальные пираты, несмотря на и так богатую добычу, одарили меня крайне неприязненными взглядами.
– Пожалуй, привяжем-ка мы к тебе этот ящичек, – продолжил Бавальт, – да пустим за «Вьюгой» в плавание. До самой Юдоли довезём как знатного богача!
Про пять плетей старпом словно бы тут же и забыл. Он звонко рассмеялся и выудил тонкую сеть из палубного ящика для снастей.
– А если я его вскрою? – судорожно предположил я, хотя поверхностное знание устройств замков внушало мне серьёзные опасения, что я не справлюсь.
– О! Выискался ловкач! – не принял сначала моего предложения Бавальт, но увидев, что моё лицо серьёзно и я не мечусь в безнадёжных попытках сохранить свою жизнь, произнёс суровым голосом. – Откроешь, так обратно в каюту вернёшься.
– Сделка принята! – поскорее озвучил я и, пока никто ничего не передумал, быстрым шагом подошёл к сейфу. Он был таким же внушительным вблизи, как и из далека.
Пару секунд я сомневался, что предпочесть: создать ли из своих запасов ингредиентов едчайшую Слизь Дракона или довериться собственному хорошему слуху… А затем решил, что одно другому не мешает и выкрикнул Элдри, чтобы она принесла мою сумку. Девочка легко услышала меня даже с «Вьюги» и помчалась исполнять указ. Я же присел на корточки и, сосредотачиваясь, приложил ухо к сейфу. Насмешки вокруг очень и очень мешали, но я стал медленно крутить колёсико и почти сразу услышал первый щелчок. А там и ещё один.
– Я принесла, – смущаясь бойких раскрашенных пиратов, тихо произнесла Элдри, отвлекая меня.
– Цыц!
– Не надо открывать эту штуку. Там что-то очень плохое.
– Цыц, я сказал! – ещё более резко шикнул я и продолжил своё занятие.
Элдри послушно замерла и принялась внимательно наблюдать. Я же сделал последний поворот замка. Дверца сейфа раскрылась, но мой восторг от удачного взлома мгновенно заменило удивление… Внутри лежали… не был уверен, рука Буревестника стремительно оттолкнула меня прочь! Но, кажется, это были… яйца?!
Бавальт задумчиво хмыкнул, разглядывая содержимое сейфа. Подошедший к нему старпом зачесал затылок. А потом капитан тоже потёр подбородок и действительно вытащил корзину со странными большими яйцами, чью поверхность украшал сетчатый серо‑фиолетовый рисунок. Он отставил корзину в сторону и довольно поднял над головой огромный камень. Я заметил, сколь легко он поменял окраску с розового на зелёный под лучами солнца.
– Александрит! – довольно подтвердил мою догадку капитан, затем снисходительно посмотрел на меня и, сказав всего одно слово: «Свободен», дал приказ перетаскивать добычу на борт «Вьюги». После чего ушёл.
Команда понравилась всем. Даже рулевой, покинув свой пост, поспешил к груде дорогих вещиц. И мне бы воспользоваться этим, чтобы укрыться в каюте, но я не мог отвести взгляд от корзины. Дело было не только в нехорошем предчувствии и видимой при сосредоточении тёмной магической дымки над яйцами. Их сетчатый узор показался мне знакомым. Где-то что-то подобное я видел. Или читал об этом?… Память жаждала озарения. Но пока я, вешая через плечо принесённую Элдри сумку, размышлял, боцман решил пошутить. Он взял в руки корзину и, вовсю смеясь своим мыслям, поднял одно из яиц да выкрикнул:
– Надо сказать коку, что у нас на обед яичница из сокровищницы!
Пираты весело загоготали в ответ. Я же наконец-то осознал, что предупреждение Элдри не открывать сейф заслуживало внимания. Мне стало понятно, отчего я сам ныне ощущаю беспокойство. И это озарение заставило меня резко оттолкнуть девочку в сторону, крепче ухватиться за свою сумку и завопить:
– Бросай их в море! Скорее!
Боцман не понял, чего я от него хочу, а потому не последовал моему указанию, пока оно ещё имело актуальность. Первое из яиц треснуло у него в руках, выпуская из себя зеленоватые клубы едкого дыма. Пират закашлялся. Я же схватил Элдри за руку и со всех ног ринулся на «Вьюгу». Часть команды, то ли побоязливее, то ли посообразительнее, кинулась вслед за мной. Остальные продолжали смотреть, раскрыв рты. Тело моряка начало трясти и распирать вширь.
– Убирайте мостик и вытаскивайте крюки! – во всю глотку завопил я, первым начиная исполнять своё же указание. И, дабы активнее спровоцировать остальных на действия, истерично пояснил: – Там личинки гарпий!
Подействовало. Обращаться не хотел никто. И, глядя на то, как увеличивается полоска воды между «Вьюгой» и шрай-ханским купеческим кораблём, я испытал облегчение. Чем шире она становилась, тем в большей безопасности я себя чувствовал. Тем больше уверенности было во мне, что угроза будущему магический науки этого мира утратила свою былую остроту.
– Уноси вещи в каюту, – обратился я к Элдри.
Она понятливо кивнула головой и с трудом потащила тяжёлую сумку куда сказано. Несколько матросов скосили на девочку недовольные взгляды, но вскоре их глаза вновь уставились на соседнее судно. Начались тревожные перешёптывания. Я в этих разговорах не участвовал, но с места не сдвинулся. Мне хотелось ещё некоторое время постоять на палубе. Свежим морским воздухом было приятно дышать. Я не желал возвращаться в тёмную каморку и лишать себя этой возможности. Там, внутри, воздух был иной. Чрезмерно влажный. Кроме того, отчего‑то в каюте было холоднее, нежели снаружи. И, конечно, температуру было можно выправить разжиганием жаровни на ножках, но, пока горели дрова, она сильно дымила.
– Тысяча проклятий! – вдруг услышал я грозный голос Бавальта. – Что, буря вас подери, произошло?!
– Пацан сказал, что это личинки гарпий, – ответил бледный старпом, кивая головой на шрай-ханское судно. – И пусть я их, сука, никогда не видел, но эти шустрые твари, что из яиц вылупились, дерьмо как на них похожи!
Лицо капитана резко нахмурилось, и он злобно спросил:
– Кого из наших больше нет?
Матросы принялись смотреть друг на друга, затем они загалдели и начали выкрикивать имена и клички. Не так уж и много. Если не считать нескольких неудачников, до которых многоножки всё же добрались, то, можно сказать, обошлось без жертв.
Правда, Бавальта всё равно расстроило, что большая часть добычи осталась на торговом судне. И потому последующие двое суток я отсидел с Элдри под замком в своей каюте без еды и воды. А затем глубокой ночью нас посадили в шлюпку, проделав в ней пробоину, и указали на едва видимый вдали огонёк. Если верить Буревестнику, то там и находился Юдоль.
Конечно, это был не тот комфорт, который желаешь получить за пять золотых, но я благоразумно и не вздумал пререкаться, даже проделав повторный мысленный анализ событий. По моему мнению, моей вины ни в чём не было. Скорее наоборот! Пиратам бы на руках меня носить за их спасение! Однако я прекрасно знал, что не нравлюсь людям, что они меня не понимают, а потому, используя накопленный за годы жизни опыт, молчаливо начал работать вёслами активнее.
