Владимир Боканов
Хроники Арта 2. Время сжигать мосты
Ивар
– Всё, – Ивар устало махнул рукой, – граница. Дальше вы пойдёте одни.
Перед ними расстилался густой тёмно-зелёный лес. Стройные ели соседствовали с пышными кедрами, а те, в свою очередь, с раскидистыми соснами. Вековые деревья стояли плотным строем, словно могучие воины в шеренге. На горизонте виднелись снежно-белые горы. – Спасибо, ваше высочество, – Хлоя привстала на цыпочки. – Дозвольте поцеловать вас на прощание.
– Примите и мою благодарность, – Эрик Три Росомахи неуклюже протянул левую руку. Правая, была надёжно подвешена на прочной косыночной повязке. – Без вашей помощи мы ни за что не добрались бы до Иберии.
– Напротив. Это я должен благодарить, – покачал головой принц. – Если б не помощь твоего отца, Хлоя, то я, скорее всего, уже танцевал бы возле священного дерева.
Вспомнив об оставленном позади травнике, девушка помрачнела.
– Ну-ну, – утешил её Ивар, – не печалься. Всё будет хорошо. Надо лишь немножечко потерпеть. Уверен, вы обязательно встретитесь.
– Не знаю, что и сказать, – она всхлипнула. – У меня плохие предчувствия. Ирвин должен был бежать вместе с нами. Ну почему, почему он решил остаться?
– Не думай о плохом, – Эрик ободряюще улыбнулся гноме. – Лучше представь, как обрадуется нашему появлению Кларисса. Я уж не говорю о твоих братьях и младшей сестрёнке. В стенах храма Дитры вы будете надёжно укрыты от головорезов Кормака. А я тем временем, проведаю Норика Строгого. Мне есть, что рассказать брату моей матери.
С этими словами гном поднял с земли котомку с провизией, ещё раз благодарно кивнул Ивару и в сопровождении Хлои скрылся за деревьями. Подождав для приличия некоторое время, Ивар медленно развернулся и холодно произнёс:
– Выходи Толар. Уже пять минут, как я ощущаю твоё присутствие.
Кусты растущего на краю тропинки боярышника раздвинулись, и перед ним предстал одетый в чёрное мешковатое кимоно арлинг. Узкие, подвязанные ниже колен штаны переходили в гетры с отделённым большим пальцем. Лицо эльфа надёжно скрывал капюшон, оставляющий открытыми только глаза. Длинная катана с чёрно-красной рукоятью была наискось закреплена на спине. В руках следопыт держал простую, сплетённую из осоки шляпу. Опустившись на одно колено, Толар молча подал принцу свёрнутое в трубку письмо. Развернув пергамент, его высочество бегло пробежался по тексту взглядом. Глаза его расширились от изумления.
– Вот значит, как! А я сперва решил, что ты послан убить меня. Странно…. И давно моя сестра сменила гнев на милость?
– После того, – голос из-под капюшона звучал слегка приглушенно, – как поговорила с вашей дочерью, господин.
– Миланика в столице? – Ивар заиграл желваками.
– Да господин. Её доставил Эолан Чёрный.
– И Ганирус вот так просто позволил ему?
– Ганирус Броненосец мёртв, мой господин, – последовал холодный, чёткий, недвусмысленный ответ. – Его владения отныне принадлежат короне.
– Час от часу не легче, – Ивар на мгновение прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. – Как это случилось?
– Поединок. Чистый, честный, быстрый.
– А гном? Среди пленённых был ибериец?
– Простите господин. О гноме мне ничего не известно.
– А о драконах?
– О ком? – дёрнулся Толар.
– Значит тоже неизвестно. Ладно. Будем надеяться, – пробормотал себе под нос принц, – что Ошгану всё же удалось бежать. Стало быть, – он повысил голос, – я больше не преступник?
– И да, и нет, – арлинг замялся.
– А поточнее….
– Официально, никто приказа не отменял. Вы по-прежнему считаетесь виновным в убийстве Ругара. Именно поэтому Альвия Светлая, узнав о произошедшем в лагере гномов, тайно прибегла к нашим услугам.
– Каков был приказ?
– Найти ваше высочество. Тайно сопроводить в безопасное место. Обеспечить охрану. Исполнять ваши приказы.
– Понятно. Чтож…. Похоже, – Ивар задумчиво сцепил ладони, – мне придётся немного усложнить вашу задачу. Сколько всего воинов было отправлено на поиски?
– Шестеро, мой господин. Я старший.
– Отлично! Собери остальных. Встречаемся в харчевне у Альдуина.
– Это который из ордена? – переспросил следопыт.
– Да. Не смотря ни на что, я всё ещё глава Охраняющих. А значит, моё слово для них, по-прежнему закон. Уложишься в три дня? Или потребуется больше?
– Обижаете, – обиженно дёрнул плечом Толар, – управлюсь за сутки.
– Действуй!
На этом они расстались. Накинув на голову широкую шляпу, Толар умело растворился в густом подлеске. Ивар, в свою очередь, не мешкая, отправился на юго-восток.
Еле заметная тропинка вилась среди тысячелетних елей, порою петляя не хуже матёрого зайца. Где-то частил дятел, пахло прелой листвою и грибами. Местами проглядывало солнце. Одним словом, живи да радуйся. Только принцу было не до веселья. Ориентируясь по одному ему видимым приметам, арлинг упрямо продирался сквозь лесную чащу. Ближе к полудню лес поредел, а тропа постепенно превратилась в широкую, ухоженную дорогу. Ивар ускорил шаг. Наконец, на горизонте показалась двускатная, сделанная из золотистой соломы крыша. Венчал постройку длинный шпиль, будто пронзающий заостренным концом небесный свод.
– Наконец-то, – арлинг расправил плечи, – Северный храм.
Высокое, четырёхэтажное здание, покоилось на массивных каменных столбах, глубоко вкопанных в землю. Главное храмовое помещение находилось на втором этаже. Вокруг него была устроена открытая веранда, представляющая собой обход, защищённый от осадков и солнца выступающими свесами крыши. Стены, в отличие от большинства классических строений Арлинга, были практически лишены украшений. Символические ворота, установленные перед входом на территорию, тоже не имели ни резьбы, ни росписей. Вокруг находились ещё около восьми дополнительных одноэтажных построек, большей частью расположенных хаотично. Подойдя к воротам, Ивар позвонил в изящный медный колокольчик, свисающий с руки большой нефритовой статуи, одиноко стоящей неподалёку. На звук никто не отреагировал. Он терпеливо позвонил второй раз, потом третий, потом четвёртый. Лишь после этого из храма показался сухощавый, седовласый эльф, одетый в простое, шелковое кимоно.
– Смотрю, ты так и не научился терпению, – укоризненно качая, молочно белой головой, произнёс старик.
– Прошу прощения, учитель, – Ивар почтительно поклонился, – но сегодня у меня нет времени на этикет. Вы, должно быть, знаете, что я объявлен в розыск.
– Знаю, – седовласый тряхнул бородой и неторопливо пригладил длинные, белоснежные усы, – и даже знаю почему.
– Надеюсь, вы не поверили этим слухам?
– Конечно, не поверил. Иначе я бы с тобой не разговаривал. Но я слишком хорошо тебя изучил, мой мальчик. Ты никогда не убивал без веской причины.
– Я и не убил. Хотя, признаюсь, был очень близок. Пытаясь спасти Миланику, я вынужден был забыть о чести и долге. И только вмешательство одного удивительного юноши не позволило мне довести дело до конца. Поэтому, клянусь, что король Ругар был жив и здоров, когда я покинул Иберию.
– Возможно, так оно и было, – бесстрастно произнёс наставник. – Однако сдаётся мне, ты пришёл сюда не для того, чтобы оправдываться передо мной.
– Вы правы, учитель. Не для того. Мне нужен предмет, владеть которым я отказался много лет назад. Моя дочь снова в опасности и на этот раз без меча Истины, мне не обойтись.
– Тяжелое бремя ты решил взвалить на свои плечи. Осмелюсь напомнить, что плата за его использование высока и с каждым разом будет всё выше и выше. Или ты так уже не считаешь?
– Да, учитель, – Ивар ещё раз согнулся в полупоклоне. – Я помню, когда, как и зачем был выкован этот клинок. И я заранее сожалею, что мне придётся им воспользоваться. Однако другого выхода я не вижу.
– Понимаю, – старец печально вздохнул. – Смерть Арувала Правдивого стала для Арлинга невосполнимой утратой. И не только как императора. Такой необычный дар как у него встречается, наверно, раз в тысячу лет. Твоему отцу достаточно было всего лишь коснуться собеседника, чтобы заставить его говорить правду.
– Именно поэтому мне так необходим меч истины. Ведь от моей руки пал Летор, по прозвищу Холодный.
– Тот самый? Сын первого императорского советника?
– Так точно. И теперь Майлин не остановится, пока не отомстит. Будь я один, всё было бы проще. Но у меня есть дочь и сестра. Их жизни значат для меня больше, чем все империи и королевства вместе взятые.
– Но убивать Майлина Твёрдого ты не хочешь.
– Дело не в том, хочу или не хочу. Я просто не в праве. Его жизнь действительно нужна Арлингу. Особенно сейчас, когда империя обескровлена и истощена войной с гномами. Мой отец не зря ценил его опыт и мудрость. При всех своих недостатках Майлин превосходный советник. Один из истинных арлингов. Да он излишне жестокий, чёрствый и порой беспринципный, но боюсь, Альвия не справится без него. И если я смогу сохранить Твёрдому жизнь, заставив поклясться на мече Истины, – принц на мгновение запнулся, – то так тому и быть.
– Будь по-твоему! – наставник хлопнул в ладоши. – Но помни, приняв меч однажды, отказаться от него ты уже не сможешь. Ибо такова сила вплетённых в него заклинаний. В свою очередь, меч тоже никогда тебя не покинет. Волшебный клинок нельзя потерять, забыть или подарить. Он будет возвращаться снова и снова. Лишь смерть владельца служит расторжением договора.
Повинуясь хлопку, из глубины храма, неспешно вышел ещё один, высокий, идентично облачённый в белое кимоно, арлинг. В руках он бережно сжимал вытянутый, хрустальный ларец. В прозрачной глубине загадочно мерцал необычный, тёмно-багряный клинок. Обладая прямым лезвием, меч разительно отличался от классических изделий большинства эльфийских кузнецов. Плетёная рукоять оканчивалась массивным, кольцеобразным навершием, в виде кусающего собственный хвост дракона. Гарды у меча не было.
– Итак, Ивар Охраняющий, принц Арлинга, – возвысив голос, произнёс наставник, – ты принимаешь этот меч?
– Принимаю!
– Клянёшься ли ты, всегда использовать его с холодной головой и благими помыслами.
– Клянусь!
– Чтож, властью данной мне Арвэном Красным, я передаю в твои руки меч Истины. Владей им с честью и достоинством, присущей всем твоим предкам. С этого момента ты нарекаешься десятым хранителем.
Стоило Ивару всего лишь коснуться меча, как по длинному лезвию побежали кровавые всполохи. На мгновение принцу даже показалось, что меч довольно облизнулся. Впрочем, арлинг, как всегда, ни единым движением не выдал охватившего его волнения. Бесстрастно погрузив багряный клинок в сделанные из древесины магнолии ножны, он коротко поклонился и бодро зашагал в обратном направлении.
Десятый хранитель. О, он прекрасно знал, что это означает. Испокон веков мастера эльфов и гномов оспаривали титул лучшего кузнеца. В обоих государствах было немало замечательных ковалей. Но, ни одна из сторон не обладала явным преимуществом. Так было до появления в Иберии Эйрика Каменного. Гном совершенно не боялся экспериментов и становился с годами всё опытнее, мудрее и искуснее. На пике славы его творения, просто не знали себе равных. И вот тогда он выковал Альструм. В могучих руках иберийских королей молот не раз показывал себя во всей красе, легко круша черепа и кости противников вместе с самыми прочными доспехами. Плюс, чудесный металл не тонул. Совсем. Арлинги буквально сгорали от зависти, но ничего не могли поделать. Однако как это частенько бывает, в спор вмешалась третья сторона. Вездесущая Веспийская империя просто не могла оставить без внимания деятельность гномьего оружейника. Они подкупили одну из служанок Эйрика. Девушке было приказано отравить мастера и выкрасть дневник, в котором коваль скрупулезно записывал результаты своих экспериментов. Так она и поступила. Впрочем, шпионы были не только у Веспа. Орден Охраняющих узнал о готовящемся покушении, но, увы, слишком поздно. Спасти самого Эйрика Каменного не удалось. Тогда было решено перехватить веспийцев на обратном пути и отобрать у них драгоценный источник знаний. Финальная схватка произошла неподалёку от Шолтовой переправы, где беглецы остановились на ночлег. Веспийцы бились отчаянно, но силы были на стороне эльфов. Поняв, что выжить не удастся, один из легионеров швырнул рукопись в догорающий костёр. Когда огонь потушили, на месте дневника осталась лишь пара-другая обгоревших страниц. Их бережно собрали и тайно переправили в Арлинг. Задача разобраться в гномьих каракулях выпала Арвэну Красному. Восемь дней и ночей горели горны. Помощники сменялись один за другим. Лишь Арвэн ни на минуту не сомкнул глаз. И вот, на девятый день коваль вышел из кузни, держа в руках длинный, прямой, раскалённый до бела меч. По его приказу привели того самого, по нелепой случайности попавшего в плен легионера. Воину завязали глаза и поставили на колени. Размеренно читая заклинания, Арвэн глубоко погрузил шипящий клинок в дёргающееся тело веспийца. Вопль пленника был слышен, наверное, за несколько километров. Когда меч покинул мёртвое тело, все присутствующие ахнули. Прочнейшая сталь, будто пористая губка, впитала в себя кровь жертвы, навечно став тёмно-красной. Такова была история создания меча Истины. С тех пор прошло много лет, но меч до сих пор, ни на йоту не потерял своих волшебных свойств. Чтивший верность слову превыше всего, Арвэн наделил своё детище удивительным даром. Клятву, принесённую на багряном, почти коричневом лезвии, невозможно было нарушить. Именно невозможно! И неважно было, добровольно ты поклялся или под принуждением. Воля принёсшего обет, больше ему не принадлежала. Правда, ментальный блок касался лишь самого предмета клятвы. В остальном, преград не было. Однако у дара была и обратная, тёмная сторона. Во-первых, воспользоваться силой мог лишь истинный арлинг, наречённый хранителем меча. А во-вторых, сначала необходимо было досыта напитать клинок вражеской кровью. Причём, количество жертв росло, постепенно увеличиваясь от хранителя к хранителю. Для Ивара это означало одно. Нужно было собственноручно совершить как минимум десять убийств. Тогда и только тогда, насытившись, меч покорно исполнит приказ. Причём, всего один, единственный раз. Хочешь ещё одну клятву? Пожалуйста! Только сперва выполни ритуал заново! И так по кругу. Меньшее зло, для предотвращения большего.
– Я смогу! Я должен! Я сделаю это! – шептал словно в забытье Охраняющий. Шло время, но арлинг продолжал двигаться будто робот, упрямо не давая себе передохнуть. Замок Майлина Твёрдого становился всё ближе и ближе. – Я всё сделаю. Без ошибок. Без сожалений. Лишь бы с тобой, дочь моя, ничего не случилось.
Гай Антоний
Громкие голоса вывели его из полуобморочного состояния. Мутная пелена постепенно рассеивалась. Поборов внезапный приступ тошноты, Гай огляделся. Он лежал на узкой, невыносимо смердящей крысиным помётом лежанке. Сквозь единственное, квадратное окошко ярко светило жаркое, полуденное солнце. Стола в комнатке не было. У самого изголовья стоял большой, деревянный чурбан, призванный сыграть роль импровизированного стула. Голоса зазвучали громче.
– А я тебе в сотый раз повторяю, – похоже, Гарни был разгневан не на шутку, – не смей его тревожить! Ты никогда не поймёшь, что чувствует меченный, когда лишается питомца.
– Да мне плевать, что он там чувствует! – тон Дрофана Неспящего тоже не предвещал ничего хорошего. – Я знаю одно. Настоящий император ни за что не бросил бы своих воинов в трудную минуту. Потеряй он хоть тысячу питомцев вместе взятых. Проклятье! Валяется там, словно разбитый глиняный кувшин. А нас тем временем лупят, и в хвост, и в гриву. Всё, хватит! Пусти меня Счастливчик, иначе я…
– Иначе что? – послышался шелест покидающего ножны меча.
– Гарни, – Антоний постарался придать голосу необходимую твёрдость. – Не надо. Пусть войдёт.
Грязная, полотняная занавеска отодвинулась, и в комнату влетел бывший начальник королевской стражи. Выглядел он, прямо скажем, не важно. Взопревший, в жестоко посечённых доспехах, с ног до головы покрытый коркой запёкшейся крови. Завершала общую картину тугая, окровавленная повязка на левом бедре. Из-за его плеча выглядывала обеспокоенная, чумазая физиономия Гарни.
– Ну, наконец-то, – гном скорчил недовольную гримасу, – прославленный Гай Антоний Смирный изволил очухаться! А мы уж и не чаяли узреть его величество.
– Ругать будешь потом, – веспиец прижал указательные пальцы к раскалывающимся вискам. – Докладывай, что случилось?
– Что случилось? – Дрофан повысил голос. – Ты спрашиваешь, что случилось? Да нас наголову разбили. Вот что случилось! Половина воинов погибла, другая едва держится на ногах. Мы бежим, бежим сломя голову. Отступлением это даже не назвать.
– Кто командовал на время, – Гай поморщился, – моего отсутствия?
– Тарбиш.
– Это хорошо. Позови его.
– Как позвать, – Неспящий издевательски усмехнулся, – с того света?
– Наставник мёртв? – Гаю показалось, что небо в очередной раз упало ему на голову.
– Да. Так же как Сервий, Хамба, Эней, Пулий, Борк и ещё несколько сотен гладиаторов. Всех не упомнишь.
– А Бартук с Каспием?
– Последний раз, когда я их видел, выглядели живее всех живых. Только это было недели три тому назад. Неразлучная парочка отправилась на остров Мэлори, за кораблями. Всё как мы планировали. Вот только с тех самых пор вестей от них не поступало. Сдаётся мне, что не видать нам помощи как своих ушей.
– Не кажи гоп, – неожиданно, в дверном проёме показалась знакомая светловолосая, широкоплечая фигура, – пока не перескочишь.
– Арт! Ты? – веспиец не поверил своим глазам.
– Собственной персоной! – лучезарно улыбнулся юноша. – Прости, что не догнал вас раньше. Меня…. Скажем так, немного задержали.
– А Хлоя? – бесцеремонно встрял в разговор Дрофан. – Она с тобой?
– Прости, но нет. Корнелий успел передать её послам Кормака. Не спрашивай о подробностях. Просто поверь. Я, правда, не мог ничего поделать. И если Эрик не сварганил чего-нибудь сверхъестественного, то сейчас она, скорее всего, уже в Иберии.
С этими словами Арт деловито присел на краешек чурбана.
– Признаться, меня сейчас больше всего тревожит наше текущее положение. Итак, что мы имеем? В данный момент мы плотно заперты между морем и веспийской армией. Их много. Полновесный легион. Отстают от нас на два, два с хвостиком, дня пути. Я лично наблюдал за их лагерем. Спасибо верному Гуамоко.
– Значит, – плечи гнома поникли, – всё кончено.
– Всё, да не всё. Бартук с Каспием тоже не теряли времени даром. Сейчас, они на всех парусах спешат в нашу сторону. Я насчитал шесть больших драккаров. Да, кстати, Дрофан, Полбочки тоже с ними, – юноша победно наморщил лоб. – И не только он.
– Слава Вардану! – обрадовано отозвался ибериец.
– Признаюсь, мне тоже, порой, не хватает его толстоносой, бородатой физиономии. Но, давайте продолжим. Итак, у нас есть, буквально, пара дней до новой встречи с регулярной веспийской армией. Первую, мы пережили, откровенно говоря, хреново. А вот кораблям до нас, дня три-четыре, не меньше. Что из этого следует?
– Из этого следует, что скоро наши тушки будут болтаться на придорожных крестах.
– Фу таким быть, Дрофан, – Арт обижено выпятил нижнюю губу. – И как тебя терпел Ругар? Ума не приложу. Твои мгновенные переходы от печали к радости и обратно, определённо начинают действовать мне на нервы.
– Всё-всё, умолкаю, – Дрофан демонстративно прикрыл рот мозолистой ладонью.
– То-то же, – юноша легко и непринуждённо сменил гнев на милость. – Так, на чём я остановился? Ах, да! Что мы можем предпринять в данной ситуации? Можем потянуть время. Как можно дольше. Я уже всё продумал. Для начала соорудим несколько баррикад. Подручных материалов вокруг видимо-невидимо. Уверен, веспийцы не дураки, и сходу на заграждения не попрут. Лишние жертвы им тоже ни к чему. Они ведь считают, что загнали нас в ловушку? Вот и не станут переть на рожон. А мы, тем временем, затеем доо-о-олгие переговоры.
– Переговоров не будет, – Гай отрицательно качнул головой. – Нам просто нечего им предложить.
– А вот тут, друг мой, ты немножко ошибаешься, – Невредимый наставительно поднял вверх указательный палец. – Кое-что у нас, таки, имеется. Тебе о чём-нибудь говорит имя Тирус?
– О чём-нибудь? – Антоний возмущённо приподнялся на ложе. – Конечно, говорит. Тирус Септимус Карзиан. Этот выскочка… один из кучки проклятых предателей и лизоблюдов, променявших меня, потомка истинного императора на Корнелия!
– Один из большинства, я бы сказал! – педантично уточнил Арт. – Но это сейчас не важно. Важно другое. У него есть приказ доставить нас обоих в Весп. Причём, обязательно живыми, не считаясь при этом, ни с какими потерями. Человек он, как мне показалось, довольно-таки исполнительный. А значит, опасаясь провала, торопиться не будет. Плюс, есть у него задумка насчёт Альструма.
– Так значит, ты и молота лишился? – Дрофан, похоже, снова был готов впасть в уныние.
– Временно, – Арт досадливо поморщился. – Надеюсь, что временно. В общем, меня попытаются развести на поединок с неким Титом Таурусом. Ставка – молот. Цена – моя свобода. Так вот. Никто не знает, что это за фрукт такой?
– Без понятия, – задумчиво отозвался Антоний. – Как свободный веспиец я с ним не встречался, как гладиатор тоже.
– Позвольте, – внезапно подал голос, доселе молчавший Счастливчик. – Мне кажется, я знаю, о ком идёт речь.
– Весь внимание, – Невредимый скрестил руки на груди.
– Значит так. Моя прабабка, мир её праху, как-то раз поведала мне историю о необычном младенце. Это произошла задолго до начала правления Авла первого. Матерью парнишки была знатная веспийка. А вот с отцом, дело обстояло сложнее. Сама женщина утверждала, что её ложе посетил Орб, бог подземного царства. Однако были свидетельства, указывающее на то, что отцом мальчика был некий ибериец. Причём тоже не простой, а вполне себе родовитый и даже отмеченный печатью Ланы. «Ну и что здесь такого?» – спросите вы. Действительно, на первый взгляд ничего странного. Любви покорны все народы, от гномов, до арлингов. Но отец Тита смог сделать то, чего не удавалось никому и никогда. Он, каким-то образом, передал часть своего дара сыну. С самого рождения, мальчик обладал гранитными кулаками. В остальном же, ничем не отличался от сверстников. Кара мстительной богини не заставила себя долго ждать. Не прошло и года, как тельце ребёнка целиком превратилось в камень. С тех пор, Таурус практически перестал шевелиться. Большую часть времени он неподвижно сидел, напоминая одну из установленных возле дома статуй. Видя, во что постепенно превращается её единственное чадо, мать Тита не выдержала и сошла с ума. Его отец так и не объявился. Опасаясь навлечь на себя гнев Ланы, остальные родственники по материнской линии боялись даже приблизиться к каменному истукану. Так продолжалось до тех пор, пока о ребёнке не узнал император. Он передал мальчишку под опеку жрецов поклоняющихся Орбу. Ибо последователям бога смерти неведом страх. В храме повелителя мёртвых Тит и находится, по сей день, пребывая без движения большую часть года.
– Странная история, – Арт рассеяно почесал кончик носа. – Допустим, ты прав, и моим противником действительно будет тот самый Тит. Отсюда вопрос. Чем мне реально сможет навредить какой-то оживший каменный истукан? Уверен, скоростью он не блещет, особыми воинскими навыками тоже.
– А он и не должен тебе навредить, – немедленно отозвался Гарни, – лишь хорошенько измотать. Тем более, мы не знаем, чему он мог научиться в стенах храма. Да, он в основном неподвижен, но с тех пор и времени прошло немало. Ведь если верить моей прабабке, то сейчас Титу должно быть более ста лет.
– Резонное замечание. Вот только выбор у нас не велик. Либо долгие переговоры и не менее длительный поединок, либо отчаянная лобовая атака на превосходящие силы противника. Боюсь, второй вариант нам не пережить. А так, хоть оставшихся в живых гладиаторов успеем спасти. Эй, братцы-кролики, – Арт громко хлопнул в ладоши, – чего вы опять носы-то повесили? Харе депрессить. Авось всё обойдётся. Лично я, пока что, умирать не собираюсь.
– Я бы тоже не отказался ещё немного пожить, – Дрофан зашипел от боли, потуже затягивая окровавленную ткань на бедре. – Есть у меня должок перед Ругаром и Траем. Не успокоюсь, пока не передам от них весточку Кормаку.
– Вот и ладушки! – Невредимый довольно кивнул головой. – Значит так. Ты Дрофан, бери половину здоровых воинов и немедленно начинай возводить укрепления. Как устанут, меняй их на другую половину. И так по кругу. А ты Гарни, вышли разведчиков в обе стороны. Часть пусть выслеживает неприятеля, а остальные, караулят корабли. Ну, чего глазками моргаем? Кругом, шагом марш!
Выдворив гномов, юноша сочувственно посмотрел на лежащего перед ним Антония.
– Ты как?
– Каком кверху, – попробовал отшутиться Гай. – А если честно, то бывало и получше.
– Я всё понимаю. Никто из них, – последовал кивок в сторону двери, – даже близко не представляет, что значит для нас связь с питомцами. Ты, главное, держись. Не раскисай совсем. Придётся набраться терпения. Я слышал, питомца меченного нельзя убить навсегда.
– Я тоже это слышал, но проверять, – от нахлынувших воспоминаний, Смирного вновь замутило, – до сих пор не доводилось.
«Да что со мной, – мелькнуло в его сознании. – Лежу здесь… нюни распускаю. Дрофан был прав. Из меня вышел бы никудышный император».
Сжав зубы, веспиец оттолкнулся от кровати и, шатаясь, принял вертикальное положение. Перед глазами поплыли разноцветные круги. Усилием воли Гай расправил плечи и полностью выпрямился. Горячая кровь хлынула к голове, там зашумело.
– Ты не один, друг, – мозолистая, тёплая ладонь, поддерживая, стиснула его плечо. – А скоро нас станет ещё больше. Дай только срок. Вот приплывёт Ошган, и я тебя обязательно познакомлю с этим хамоватым пивным бочонком. Уверен, вы друг другу понравитесь. Ну да ладно. Раскрою тебе по дружбе ещё один секрет. Дни монополии Гнея Великого сочтены. У нас тоже скоро будет свой дракон.
– В смысле, дракон? – Смирному показалось, что он ослышался.
– В прямом смысле. Если в кратце, то нам с Ошганом и ещё несколькими Ведающими, удалось умыкнуть кладку яиц, прямо из-под носа Крайсы. Потом меня поймали и доставили в лудус Нумерия. Дальнейшее тебе известно. А вот Полбочки сумел не только сбежать, но и вырастил одного из новорождённых дракончиков.
– Всего одного? – разочарованно протянул Антоний. – Ты же говорил о целом выводке.
– Подробностей я не знаю, – пожал плечами молодой человек, – но, когда Гуамоко пролетал над судами, на палубе был лишь один дракон. А такую тушу в трюме уже не спрячешь, поверь.
– Верю, – Гай тепло улыбнулся. – Тебе верю. И знаешь? Я рад, что не убил тебя тогда, на арене.
– А уж я то, как рад! – звонко рассмеялся Арт. – Ты даже представить себе не можешь.
– Думаешь, мы ещё сможем выбраться?
– Не попробуем, не узнаем. По правде говоря, шансы не велики. Но не в моих правилах опускать руки. В жизни порой всё меняется в одно мгновение. Главное, быть упорным, последовательным и верить в свои силы. А чудеса?! Чудеса оставим для богов. Они-то как раз больше всего любят помогать сильным. Могу даже пример привести. Знаешь сказку про двух лягушек в кувшине? Мне её мама в детстве регулярно читала. Помню, почти наизусть.
– Нет, не знаю.
– Странно. А в наших краях её, пожалуй, каждый второй школьник знает. Ну, тогда слушай. Жили-были две лягушки. Как-то раз, пошли они на прогулку. Скачут себе по лесной тропинке и вдруг видят – стоит дом. А около дома большущий погреб. И из этого погреба очень вкусно пахнет плесенью, сыростью, мхом, грибами. А это как раз то самое, что лягушки любят. Вот забрались они поскорей в погреб, да стали там резвиться и прыгать. Прыгали, прыгали и нечаянно свалились прямо в горшок со сметаной. И естественно стали тонуть. А тонуть им, ясно дело, не хочется. Тогда они стали барахтаться, стали плавать. Но у этого глиняного горшка были очень высокие скользкие стенки. Лягушкам оттуда никак было не выбраться.
– Почти как нам? – Антоний понимающе кивнул.
– Вот именно. Почти. Та лягушка, что была лентяйкой, поплавала немножко, побултыхалась и думает: "Все равно мне отсюда не вылезти. Что ж я буду напрасно барахтаться? Только нервы даром трепать. Уж лучше я сразу утону". Подумала она так, перестала барахтаться – и, естественно, утонула. А вторая лягушка – та была не такая. Та рассудила иначе: "Нет, братцы, утонуть я всегда успею. Это от меня не уйдет. А лучше я еще побарахтаюсь, еще поплаваю. Кто его знает, может быть, у меня что-нибудь да выйдет". Но только – нет, ничего не выходит. Как ни плавай – далеко не уплывешь. Горшок узенький, стенки скользкие, – не вылезти лягушке из сметаны. Но все-таки она не сдается, не унывает. "Ничего, – думает, – пока силы есть, буду барахтаться. Я ведь еще живая – значит, надо жить. А там – будь что будет". И вот – из последних сил борется наша храбрая лягушка со своей лягушачьей смертью. Уж вот она и сознание стала терять. Уж вот-вот захлебнулась. Уж совсем ее ко дну тянет. А она и тут не сдается. Знай себе, лапками работает. Дрыгает лапками и думает: "Нет. Не сдамся. Шалишь, лягушачья смерть…" И вдруг – что такое? Вдруг чувствует наша лягушка, что под ногами у нее уже не сметана, а что-то твердое, что-то такое крепкое, надежное, вроде земли. Удивилась лягушка, посмотрела и видит: никакой сметаны в горшке уже нет, а стоит она на комке масла. "Что такое? – думает лягушка. – Откуда здесь взялось масло?" Удивилась она, а потом догадалась: ведь это она сама лапками своими из жидкой сметаны твердое масло сбила. "Ну вот, – думает лягушка, – значит, я хорошо сделала, что сразу не утонула". Подумала она так, выпрыгнула из горшка, отдохнула и поскакала к себе домой – в лес. А вторая лягушка, так и осталась лежать на дне горшка.3
Вот такая вот история. Понимаешь теперь, к чему я веду?
– Понимаю, – Антоний задумался. – Только есть у меня один вопрос.
– Валяй.
– А что такое эта ваша…, – он пожевал губами, припоминая слово, – сметана?
– Хех, – крякнул Невредимый. – Прости друг. Совсем из головы вылетело. Как же тебе в двух словах объяснить? В общем, сметана это еда такая. У меня на родине. Готовится из сливок и заква…. Чёрт. Ты ведь про это тоже ничего не знаешь. Эмм…. Короче, готовится она из кислого молока. Вот. Штука вкусная и дюже полезная. Теперь понятно?
– Вполне.
– Ну, тогда давай друг, сожми зубы и вперёд. Успеем ещё выспаться…. Потом…. Как-нибудь…. На том свете….
Антоний кивнул и, собравшись, напряг мышцы, заставив повиноваться трясущиеся от слабости конечности. Выйдя наружу, он расправил грудь и глубоко вдохнул пышущий дневным жаром воздух. Вокруг уже вовсю кипела работа. Обливаясь потом, полуголые гладиаторы с муравьиным упорством таскали длинные брёвна, катили громадные булыжники. Перед возводимой баррикадой прихрамывая, суетился Дрофан, указывая воинам, с какой стороны им следует вкопать заострённые колья. Ярко пылающие на горизонте сигнальные костры, свидетельствовали о том, что Гарни тоже не терял времени даром. Осмотревшись и удовлетворённо кивнув, Арт легко подхватил с земли ближайший валун и деловито потащил его в сторону возводимых укреплений. Гай немедленно последовал его примеру. Шатаясь от напряжения в подрагивающих ногах, он старательно носил всевозможные стройматериалы, подстраиваясь под общий ритм. Монотонная, тяжелая работа постепенно отвлекла его от тягостных мыслей. Результат не заставил себя долго ждать. Примерно через час слабость отступила. Дышать стало легче. Мышцы налились кровью. В голове прояснилось. Встретившись с Невредимым взглядом, он благодарно улыбнулся. Жизнь продолжалась.