Виктория Колобова
Избушка, избушка, повернись…
Зачем залезли ко мне в душу?
Трубников не ожидал от Славы Барковского радости и откровений, но столь мощная депрессия поразила даже его. Все попытки разговорить его разбивались о ничего не видящий взгляд и полное безразличие ко всему происходящему. Однако в чем-то ему повезло. Он спросил у Славы про тот случай, что произошел в магазине его отца. Кто же украл деньги? Кассирша?
– На лице Славы появилось оживление. И он встретился взглядом с детективом:
– Нет, я давно знаю Танюшу. Она не могла украсть, но она могла ошибиться. Могла ошибиться тогда, когда ей позвонили из садика, сказали, что ребенок заболел. Я потом все много раз вспоминал. Прокручивал в памяти. Нет, она не воровала! Она ошиблась! Ошиблась как раз перед тем, как я сел за нее работать! А я ведь не знал, что она ошиблась! Я тогда еще обратил внимание на одного дедушку. Он торопился к выходу с какой-то грязной ухмылкой. Я тогда не понял, почему? Он дал ей сто рублей, его покупка стоила 28 рублей. Но она пробила вместо ста рублей тысячу! Ошиблась! И сама того не заметила! Дала ему сдачи 972 рубля! Он взял их, поспешил к выходу, грязно ухмыльнулся. В руках у него было детское мыло! Ничего больше! Она по ошибке дала ему сдачу не со ста рублей, а с тысячи! Это я потом понял.
– Почему же не сказали об этом отцу?
– Обиделся. Он меня в воровстве обвинил! Я не вор! – Слава немного помолчал, добавил медленно, – и не убийца.
– Вы пытаетесь защитить Римму? Но ведь не она убила Кузнецова.
– Знаю. Но ее алиби шаткое, ее могут обвинить. Меня же обвинили! И ее тоже могут сделать без вины виноватой. Я не знаю, кто убил Кузнецова.
– До Кузнецова вы работали в рекламном агентстве. Почему ушли? У вас хорошо получалось.
– На крысу обиделся. Крыса в рекламном агентстве живет. Такой же рекламный агент, как и я. Я по телефону говорю, он рядом сидит и все слышит. Потом сам с моим клиентом созванивается, оформляет с ним договор, как будто бы он сам его нашел. Получает за это процент и похвалу. Он и с другими так поступал. Ему бы темную устроить, но брезгливость помешала. Я просто ушел.
– Но в «Избушке» вы мало заработали. Только первая сделка оплачена. Остальные будут оплачены позже?
– Нет. Они никогда не будут оплачены. Я не получу свой процент.
– Откуда такая уверенность? ООО «Избушка» продолжает работать.
– Правильнее сказать – продолжает воровать. Я сам не хочу быть крысой, а то бы вызвал прокурорскую проверку. Я снова молча ушел, то есть собирался уйти. Задержался из-за Риммы.
– Что же они воруют? Сельскохозяйственную технику?
– Нет, деньги, которые им дают в кредитных организациях на приобретение техники. А для того, чтобы кредитные организации дали кредит, нужен паспорт сделки. Для того, чтобы был паспорт сделки, нужен я, круг замкнулся. Я нахожу покупателей, веду предварительные переговоры. Дальше мои полномочия заканчиваются. Затем Шаталов или Кузнецов оформляют сделки. Я могу только ждать. Первую сделку оплатили в качестве приманки, чтобы старался. И я очень старался!
– Вам дадут последнее слово. Почему же вы не хотите рассказать об этом?
– Потому что это ударит по Римме. Она учредитель, она будет отвечать за их махинации! Шаталов сбежит. Она не сумеет. Ей придется расплачиваться за грехи мужа и его друга Шаталова. Она же ни при чем! Она даже не догадывается! Пусть будет так. Я убил его на почве ревности. Я не боюсь тюрьмы для себя. Я боюсь тюрьмы для Риммы. Зачем вы пришли? Зачем залезли ко мне в душу? Уйдите! Я уже принял решение! Уйдите!
Девушка без комплексов
От него Трубников приехал в «Избушку». Потнева бегала по пустым кабинетам с озадаченным видом. Она объяснила, что Миша на объекте, вернется ли он сегодня? Не знает. Оли нет! Алиса поехала к вам.
– Она была у меня. Мне можно осмотреть стол Оли? Компьютер?
– А почему вы его хотите осматривать?
– Потому что этой ночью Олю сбила машина.
– Какая машина? Оля где? В какой больнице?
– В морге БСМП 2. Я все же осмотрю стол.
Потнева смотрела на него широко раскрытыми глазами, застыла на месте. Трубников начал методично осматривать стол секретаря. Газета со статьей Дыкина лежала сверху. Под ней ничего! Стол чистый! Он присел и заглянул под стол. К боковой стенке скотчем прикреплен толстый файл с деньгами. О не стал доставать, пересчитывать. Молча поднялся, отряхнулся. Потнева все еще находилась в состоянии каталепсии.
Он налил в стакан, взятый с подоконника, воды, подал Лилии Аркадьевне. Она выпила, пошла к себе в бухгалтерию. Он попросил ее запереть дверь в приемную. Она молча закрыла дверь на ключ. Вошла в свою бухгалтерию, достала большой белый шарф, закуталась в него, стянув концы на груди.
– Вам холодно? – спросил детектив, присаживаясь рядом, – вы здоровы? Вызвать врача?
– Я в порядке.
– Расскажите мне, пожалуйста, как Оля провела вчерашний день? Это очень важно! Утром приходил Шаталов? Она разговаривала с ним?
– Да. Это меня удивило. Миша попросил меня выйти. Обычно у него от меня нет секретов. Но с Олей он вчера говорил наедине. О чем? Не знаю. Оля размахивала газетой, которая лежит у нее на столе. Что-то очень тихо говорила. Миша выглядел растерянно. Попросил меня подождать. Я вернулась сюда. Мы с Алисой работали, прошел час. Я снова зашла в приемную. Оля сидит довольная, улыбается, а Миша уже ушел! У меня вопросы по работе, он обещал вызвать, а сам ушел. Мне показалось это странным, но я не стала звонить ему. Вечером он снова приехал, но поздно. Мы с Алисой уже оделись и шли к выходу. Он редко приезжает вечером, обычно по утрам.
Она замолчала, зябко кутаясь в большой белый шарф.
– Как он выглядел? – спросил детектив, – у него снова был растерянный вид?
– Нет, он улыбнулся нам, поздоровался, сказал, что сильный дождь. Он был спокоен и уверен в себе. Миша всегда такой. Оля вышла из приемной с улыбкой спросила у Миши:
– Принесли?
– Оля! – ответил Миша, – царевна моя! Все принес! И свою душу тоже! Все к твоим ногам!
Мы с Алисой посмеялись над его словами. Мы обе решили, что у них начинается роман. Степана уже нет. Оля себе на уме! На Мишу глаз положила. Мы с Алисой посудачили, посмеялись. И все.
– Но у Оли жених есть!
– И что? Одно другому не мешает. Оля – девушка без комплексов.
– Какая у нее зарплата?
– Минималка! Она всего лишь секретарь. Не знаю, подбрасывал ей Степа копейку сверху? Вряд ли. Степа отличался скупостью. Очень деньги любил. И Олю тоже любил. Жену ко всем ревновал, а сам ей изменял. И все же он не заслужил такого конца. Жалко его. Жалко Олю. Ей еще двадцати нет. Что-то голова разболелась.
– У меня нет лекарства, но я сейчас в аптеку…
– Зачем? У нас аптечка есть! Миша знает про Олю?
– Я звонил ему по телефону, он извинился, что занят, обещал перезвонить. Не перезвонил. Дайте мне его адрес? Он дома?
– Адрес дам, но обычно он на объекте. У нас же целая армия торговых агентов. Они ведут предварительные переговоры, Миша выезжает к каждому клиенту сам.
– Сегодня утром он был здесь?
– Нет, хотя обычно он приходит по утрам. Вот его адрес. Какой сильный дождь! Сплошной стеной. Где же Алиса? Она поехала к вам.
– Алиса была у меня. Она вместе с женихом Оли поехала в морг на опознание.
– Господи! Зачем? И без того тошно! Вадим бы и сам справился. Он часто приходил к Оле, мы успели познакомиться. Зачем вы заставили ее поехать в морг?
– Я не заставлял. Она сама. Спасибо за адрес. Советую запереть входную дверь. На первом этаже вы совсем одна.
А нам так нужны деньги!
Шаталов оказался вдовцом. Жил со взрослой дочерью, ее мужем и их маленьким сыном. Наташа не знала, где отец. На работе. Вернется вечером.
– В котором часу он вернулся вчера? – спросил Трубников.
– Поздно. Мы уже спали. Где-то за полночь. Обычно он возвращается до девяти вечера. Утром рано уехал. Такая у него работа: по всей Ростовской области мотается. Тратит свой бензин, ремонтирует за свой счет машину! Он же по работе ездит! Ему должны возмещать! А нам так нужны деньги! Мой мальчик болен, ему операция нужна! Двести тысяч! Муж на двух работах! А я не могу. Малыша не могу оставить. В детский сад нельзя. Няню дорого.
– Кем работает ваш муж?
– По снабжению на заводе. Зарплата маленькая, но платят аккуратно. Приходится ездить повсюду. Подрабатывает: компьютеры чинит.
– В Москве тоже бывает?
– Миша просил привезти ему тот телефон, который ваш муж купил ему в Москве.
– Не телефон, а симку. Вечно у папы семь пятниц на неделю. То он ее потерял, мы все по всей квартире искали. Нашли. Теперь снова просит найти. Снова потерял! Я уже помню, как мы по всем трем комнатам искали, на этот раз припрятала. Зачем она ему? Возьмите. Он сегодня тоже задержится?
– Да. Надо зарабатывать деньги, – ответил детектив и спрятал симку в кармане.
– Нам очень нужны деньги! Двести тысяч на операцию! А потом еще и на реабилитацию! Надо в Ялту, сказала, там воздух лечит. Денег нет!
Трубников поблагодарил ее, попрощался, вышел под дождь. Курил, стоя под козырьком подъезда. Слишком много трупов для маленькой «Избушки»: Степан Кузнецов, его секретарь Оля, еще несчастный Булавинов и Панкратова. Если бы Кузнецова убил Слава Браковский, то этих трупов бы не было. Кто же убийца? Он или она уже превратился в маньяка с ножом. Одна из причин, по которой обвинили в убийстве Кузнецова Славу, – его высокий рост. Убийца высокого роста. Значит, это не Шаталов. Маленький коренастый толстопузик! О чем же он говорил с Олей? Вернулся за полночь! Что происходит? Кто следующий? Как там поживает Римма? Она одна на даче. Неуютная большая дача в два этажа. Ей не тоскливо там одной?
Он набрал номер телефона Риммы, молчание. Еще раз. Снова молчание. Со словами: «Хватит трупов!» детектив поехал к Римме на дачу.
Меня все бросили!
В это время Потнева бегала по пустым кабинетам «Избушки», куталась в шарф. Услышала звонок на стационарный телефон в кабинете Шаталова, подбежала, схватила трубку, с облегчением вздохнула, услышав голов Шаталова. Но после очень короткого телефонного разговора медленно опустилась на стул. Широко раскрытыми глазами долго смотрела в окно. За окном лил дождь. Небольшое деревце раскачивалось под ветром. Передавали, что ожидаются дожди, ливни с грозой, градом и усилением ветра до 22 метров в секунду. В этот день прогноз синоптиков оказался точным.
Потнева вышла из состояния каталепсии. Быстро оделась, заперла весь первый этаж, села в машину, поехала. С досадой увидела, что мало бензина. Придется заезжать на заправку. Был уже третий час. Еще пару часов и двери психиатрической больницы для посетителей закроют. Она очень торопилась. Миша сказал, что он в больнице в Азовском районе. У нее есть навигатор, но это так далеко! Дорога скользкая, видимость плохая, дождь…
Лилия Аркадьевна знала, что деньги из кредитных организаций идут не на приобретение «Джон Диров», а на офшорный счет за границу. Но она не имела к этому счету никакого доступа! Степа имел! Мог иметь Миша, а могш и не иметь. Степа был жадным до денег, все себе! А ей что? Все-таки главный бухгалтер! Единственное, что она имела – зарплата в тридцать тысяч рублей! И никаких премий! Хотя за несколько лет ее работы главным бухгалтером на офшорный счет перечислено более трехсот миллионов рублей! По усам текло, а в рот не попало! И что теперь? Кузнецов умер. Шаталов «спрятался» в психушке, кто будет отвечать? Сидеть, кто будет? Кроме нее некому!
Все эти годы она была уверена, что Кузнецов и Шаталов не бросят ее! Они же втроем в одной лодке! Она не выдала их, когда ее допрашивал Лагутин после убийства Кузнецова. Она сознательно заморочила голову детективу, когда он вновь начал ворошить убийство Степы. Она делала все правильно! Так ей диктовал сначала Степа, потом Миша Шаталов. Они же все втроем вместе! И что теперь?
– Меня все бросили! Меня все бросили! – причитала она вслух, сама того не замечая, судорожно нажимая на педаль газа. Скорее! К Шаталову для дальнейших указаний. Он не может бросить ее! Как же так? О чем он говорил вчера с Олей? Ночью ее сбила машина неподалеку от офиса? Что Оля делала ночью в офисе? За легкий флирт не убивают! Сейчас она приедет к Шаталову, обо всем узнает. Он расскажет, объяснит, поможет. Что происходит?
– Меня все бросили! Все меня бросили!
