Виктория Колобова
Избушка, избушка, повернись…
– Это хорошо. А с вами, дорогой детектив, я уже расплатился. Вчера по предоплате перечислил.
– Вы перечислили аванс. Только аванс. И разве вы не хотите, чтобы я провел дополнительное расследование, нашел настоящего убийцу? Раньше вы поверили, что ваш сын украл деньги из кассы, но он их не крал. Теперь вы поверили, что он убил человека? И даже не попытаетесь его спасти?
– Спасти? Уже суд! Следствие завершено! Если следствие решило, что он убил, то так и есть. А с вами я уже расплатился! Тридцать тысяч! Вы работали всего одну ночь! Если бы знал, что так быстро найдете, то не платил бы вовсе!
Он поднялся и с достоинством пошел к выходу. Трубников курил, глядя на его спину:
– Тридцать тысяч – это аванс, счет на двести тысяч я перешлю вам сегодня же. Если не захотите оплатить, то к вам придут приставы.
– Приставы? Ко мне? – обернулся у самой двери Барковский, – да вы настоящий патентованный грабитель!
– Как вам угодно. У меня есть договор, подписанный вами. Я имею право подать в суд, если вы откажитесь платить.
На лице Павла Ивановича отразилась боль, словно у него заболели все зубы одновременно. Он нехотя вернулся, снова сел на стул:
– Вы хотите провести расследование? Но ведь уже поздно! Суд идет! Дайте мне, пожалуйста, воды, что-то в горле першит.
Лена принесла стакан воды, он выпил разом, вытер рот чистым, хорошо выглаженным носовым платком, посмотрел на Трубникова с таким видом, будто хотел бросить в него камень, Тихо сказал:
– Вы уверены, что сможете доказать невиновность моего сына? Спасти моего дурика от тюрьмы?
– Сейчас я не могу знать, к какому результату приведет мое расследование. Я знаю только одно. Ваш сын пострадал, несправедливо пострадал. Его нельзя бросить в беде. Велика вероятность, что он не совершал убийства, но мне потребуется время, чтобы это подтвердить или опровергнуть. Время и деньги.
– Сколько? И снова предоплата?
– Нет, предоплата уже не нужна. А сколько? Это будет ясно только по завершении. Вы согласны?
– Почему вы столь уверены в невиновности Славы? Уже успели с ним поговорить?
– Нет, не успел. Но у меня есть основания полагать, что он невиновен.
– Какие основания?
– Насколько я понял из слов его адвоката, – Трубников кивнул Анастасии, – на место преступления Славу вызвали анонимным телефонным звонком. И сразу же вызвали полицию, чтобы его застали на месте преступления. Я не верю в случайные совпадения, когда речь идет об убийстве. Здесь что-то не так. Надо проверить. А то, что дело уже в суде, не должно останавливать. Надо будет подать апелляцию.
– Это поможет? – усмехнулся Барковский, – трагедия Славки в нем самом! Он по сокровенной сути жертва. Жизнь в недотрогах не нуждается. Напрасно мы с матерью расстилались перед ним ковровой дорожкой, надо было построже! Однако в чем-то вы правы. Может быть, убийство такая же липа, как кража денег из кассы? Он снова не ответил взаимностью какой-нибудь красотуле или наоборот? Все беды от женщин! Что ж! Проведите свое расследование, я подожду, но недолго. Месяц подожду. А вы, милочка, – обратился он к Анастасии, она передернула плечами от панибратства, но промолчала, – возьмите мою визитку. Держите меня в курсе. Вы же ходите на суд?
– Да. Я буду держать вас в курсе. Вы не хотите встретиться со Славой, то есть с Вячеславом Павловичем? Я могу организовать…
– Организуйте. Я привезу жену, она все время плачет. Это ваше первое дело?
Анастасия закусила губу. Трубников подал ему новый договор на подпись. Барковский подписал его стоя, важно «выплыл», забыв сказать: «До свиданья».
Какое-то время все молчали. Трубников резко поднялся, подошел к окну, распахнул его. Холодный ветер ворвался в его маленький прокуренный кабинет. Снег с дождем торопил редких прохожих. Он закрыл окно снова сел за стол и посмотрел на Анастасию:
– Вы говорите, что Кузнецова убили в воскресенье вечером? Где же была его жена?
– У соседей. Антон и Тамара Щукины давно дружат с семьей Кузнецовых. Они пригласили в гости Кузнецовых, но Степан Владимирович отказался, а Римма пошла к ним. Провела у них весь вечер. Вернулась, когда уже приехала полиция.
Трубников вызвал Лену, велел ей срочно вызвать Лукашова, для него есть работа. Но Лена смущенно смотрела на него:
– Владимир Леонтьевич сильно болен. Сегодня звонил. Простыл, ангина. Сказал, что лечится сам, к врачам не хочет. Но если я ему позвоню, то он придет даже с высокой температурой. Может быть, завтра?
– Не надо откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня.
– Я готов! – подпрыгнул на стуле Саша.
– Ты иди прямо сейчас в колледж, пообщайся с руководством, с друзьями Славы. Походи по общежитию, поспрашивай о Славе. А ты, Лена, позвони Анатолию Булавинову. Вам, Анастасия, спасибо за информацию, надеюсь, вы будете держать нас в курсе. Завтра я приду в суд. В областном?
– Да. В областном. И вам спасибо, до свиданья.
Анастасия и Саша ушли под проливной дождь и порывистый ветер с неугасимой жаждой борьбы за справедливость. Трубников дождался Булавинова, который долгие годы был лучшим оперативным сотрудником ростовских городских правоохранительных органов, но после смерти жены начал пить. Потерял работу, стал хвататься за любую работу и подработку, потерял реноме, но сохранил квартиру, аккуратно оплачивая коммуналку.
В другой раз Трубников не потревожил бы его, но ждать выздоровления Лукашова не мог. Он подробно рассказал Булавинову о совершенном в январе 2022 года убийстве. Объяснил, почему заинтересовался им, что надо проверить алиби Риммы Кузнецовой, хотя следствием наверняка все уже проверено, но тем не менее. Анатолий слушал молча, скромно сидя на краешке большого кресла, мял в руках шапку и не торопился уходить. Трубников удивленно посмотрел на него.
– У меня в карманах одни дыры, – тихо сказал Анатолий, – вдруг деньги понадобятся!
Трубников дал ему пятитысячную купюру. Он спрятал ее, ушел. Трубников поехал в «Избушку» и застрял в пробке. Как только ветер и снег с дождем, так сразу пробки! Добраться бы до обеда до «Избушки на курьих ножках». Почему они дали такое название своему предприятию? И какая же это избушка, если тракторами торгует? Это уже дворец: «Джон Дир»…
В молодости Трубников работал на Сельмаше, там всю жизнь работал его отец на сборке, а жена термистом. Люда уже на пенсии, отец давно умер. Отец бы порадовался, узнав, что на Сельмаше начали строить тракторный завод. Может быть, в этом году Ростов уже выдаст свой трактор, получше «Джона»? Тогда не нужна будет «Избушка», не страшны санкции. А Слава Барковский не такой уж и рохля, если смог найти работу и даже заработать на продаже тракторов. Надо будет проверить, сколько он заработал? Какой холодный март в этом году! Все небо в тучах и ветер, ветер, ветер…
Кто звал на помощь?
«Избушка» занимала несколько комнат в двухэтажном офисном здании на задворках Таганрогского шоссе то ли в Нефтяном переулке, то ли в переулке Нефтекачка. Стройная, очень худая брюнетка и пышная блондинка пили кофе, похрустывали печеньем и костями сослуживцев, которые перемывали с большим удовольствием.
– Вам кого? – строго наморщила круглый лобик блондинка.
Трубников предъявил удостоверение, объяснил, что расследует убийство Кузнецова. Выяснилось, что Михаил Иванович только что уехал на объект, а главный бухгалтер еще не приходила.
– Алиса в бухгалтерии работает, – кивнула в сторону подруги блондинка, – а я секретарь. Уже суд! Какое следствие? Мы уже много раз все рассказывали. Все знают, что его Славка убил.
– Он долго работал у вас?
– Полгода или чуть больше.
– Можно узнать, сколько и за что заработал? – поинтересовался у бухгалтера детектив.
– Он же торговый агент, оформлен как ИП. Получал не зарплату, а процент от сделок, – ответила вместо подруги блондинка, – Алиса, дай ему такую же выписку, какую давала следователю. У нас нет секретов от следствия.
Я обязательно подойду к вам, Алиса, но вначале побеседую с секретарем, вы позволите? Вас зовут?
– Оля. Я работаю секретарем уже третий год. О Степане Владимировиче ничего плохого сказать не могу и не хочу. Мне его искренне жаль.
– Вы уверены, что его убил Слава?
– Да. Он влюблен в Римму.
– Он вам сам об этом сказал?
– Я уже не ребенок! Вы бы побывали на новогодней вечеринке в ресторане. Хотя бы только там. Посмотрели бы на него. Он влюбленным взглядом пожирал Римму. Что он в ней нашел? Не удивлюсь, если узнаю, что он сейчас в камере молится на нее. Не сотвори себе кумира.
– Какие у вас были отношения с Кузнецовым?
– Деловые! В ресторане с ним не кушала, тайно не встречалась. Я собираюсь замуж. У меня жених есть.
– Извините, – присел на стул, где только что сидела Алиса, Трубников, – я не хотел вас оскорбить. У Кузнецова были враги?
– Разве можно прожить без врагов? Они у всех есть. Но его врагов я не знаю. Я хоть и сижу в приемной, но… Кузнецов очень редко заключал сделки и вел переговоры в кабинете. Он выезжал на объект. Предположим, фермер хочет купить трактор. Степа приезжает к нему, там договариваются. Здесь он бывал редко.
– А Шаталов? Ведь вы и его секретарь?
– Да. Михаил Иванович каждое утро приезжает. Смотрит почту, руководит внештатными менеджерами. Они тоже обычно приходят к нему утром. Не планерки, но что-то вроде того.
– С ним у вас тоже деловые отношения?
– Да. Кузнецов и Шаталов дружили. Михаил Иванович плакал на похоронах! Славка Степу убил. Больше некому. Степан Владимирович жену бил иногда.
– Она изменяла ему?
– Не знаю и знать не хочу. Не мое дело. Если она терпела и не уходила, то…
– Римма часто бывает здесь?
– Никогда! Она только сливки снимает, а пахал за нее муж. Кто теперь будет обеспечивать ее? Сама она работать не умеет. Найдет кого-нибудь. Таким везет.
– Можно посмотреть кабинет Кузнецова?
– Смотрите! Содержимое компьютера изъяли. Стол и стены! Ящиков в столе нет. Личных вещей на работе Степан Владимирович не держал.
Он осмотрел кабинет. Вошла Алиса. Детектив пошел с ней в бухгалтерию. Два стола в маленькой комнате и на окне решетка. Алиса достала из толстой папки справку, подала детективу. Он с удивлением посмотрел на девушку:
– Но здесь только одна выплата. За полгода одна сделка?
– Процент выплачиваем не за процесс, а за результат. Предварительных договоренностей у Славки достаточно, но ведь покупатель в последний момент может отказаться. Я не бухгалтер, а учетчик. Вам лучше с начальством поговорить. Я не вникаю в сделки, переговоры с покупателями не веду. Слава подчинялся Михаилу Ивановичу. У них отношения не клеились, Слава к Кузнецову прильнул… Мне тоже Кузнецов нравился больше, чем Михаил Иванович, жалко, что Степана Владимировича уже нет.
– Чем же он вам нравился?
– Всегда поздоровается, улыбнется. Интеллигентный человек. Поговаривают, что он жену бил, но я не верю. А Шаталов, когда меня на работу брал, сказал, чтобы я училась врать, жить легче будет. Еще не научилась, все еще впереди. Лилия Аркадьевна приехала, вон ее машина. Их три сестры: старшая программист, ей почти сорок, средняя учительница в музыкалке, а Лилия бухгалтер, ей тридцать три. Все три не замужем. Лилия ничего, нормальная, только зануда. Сейчас все сами поймете.
К концу третьего часа беседы с Потневой Трубников понял, что имела в виду Алиса. Потнева обрушила на него поток информации о торговом агенте Вячеславе Барковском, о проблемах менеджмента, который стало слишком легко привлечь к ответственности.
По ее мнению, менеджер должен проявлять инициативу, идти на разумный риск, чтобы его работа была эффективной. Кому-то сделать скидку! А кому-то подороже продать! И не бояться, что за это его привлекут к ответственности. Суды все чаще стали привлекать менеджеров к ответственности, обязывая выплачивать баснословные суммы. За всю жизнь не выплатить! Личным банкротством не спастись! Это же удар обухом по всей экономике! Менеджер живет в постоянном страхе, его работа становится неэффективной!
Из ее очень эмоциональных рассуждений о проблемах менеджмента постепенно исчез Слава Барковский. Только и сказала о нем, дескать, способный юноша, жаль, что кончил бесславно!
Она не допускала ни малейшего сомнения в том, что это именно Слава убил Кузнецова. После общения с ней Трубникову понадобился перерыв на обед, поехал домой. Машину оставил возле подъезда. Ветер утих, с неба сыпалась белая крупа. Падая на землю, превращалась в воду. Грачи неподвижно сидели на деревьях. Людмила уже накрыла на стол. Смотрела на него в окно.
– Неужели ты после обеда снова на работу? – спросила она, когда он вошел, – очень плохая погода, дождь!
– Да. Что на обед?
– Борщ, печенка с гречневой кашей и пирожки с капустой.
После обеда детектив поехал к Римме. Застал дома домработницу Нину. Разговорить ее не составило труда. От нее он узнал, что Нина несколько раз сама лично видела Римму в объятиях Славки. Но ее это совершенно не касается. Хозяин часто бил Римму, уж очень был ревнив! И это тоже ее не касается. Но в суде она все расскажет, если ее туда позовут. Надо говорить правду! Расскажет, как хозяин так однажды схватил Римму за руку и с такой силой бросил, что если бы не ковер на полу… Бедняжка даже не кричала. Бог за нее заступился, забрал Степана к себе! Хотя Степан может попасть и в ад. Разве можно жену бить? За нее заступиться некому! А Славка почти ребенок! Он сам в защите нуждается, высокий и очень худой. Говорят, что он Кузнецова ножом зарезал!
– Каким ножом? Ваши ножи все на месте?
– Ножом обыкновенным, я им хлеб режу, овощи… Нож теперь в суде, вещдок такой. Вы не задавайте мне вопросы, которые не по моей зарплате. Мое дело маленькое! Чистая квартира, вкусный обед и все за пять тысяч. Я приходящая домработница. У меня своя семья есть. Теперь полегче стало. Римма часто на даче. Уже третий раз шторы перестирываю! Кошмар! Такие дорогие шторы! Этих жирных пятен раньше не было! Как их отстирать? Вы извините, но мне надо успеть со шторами, а потом за внучкой бежать.
Трубников отправился на дачу к Римме, снова застрял в пробке. Добрался только в седьмом часу. Римма спокойно встретила его, не удивилась новому расследованию. Привлекательная внешность, смуглая кожа, стройная фигура. Она рассказала, что в тот вечер ей позвонила Тамара, пригласила в гости. Степа отказался, она пошла одна. Они дружат семьями давно. Провела у Щукиных часа два или чуть больше. Вернулась домой, а там полиция… Сказали, что в полицию позвонили, сообщили, что услышали крики о помощи. Еще не выяснили, кто звонил.
– Кто же мог звать на помощь? Ваш муж? – удивился Трубников.
– На Степу не похоже. На Славу тоже. Я не знаю, кто мог кричать.
– В каких отношениях вы со Славой Барковским?
– В хороших, в дружеских отношениях. Только не подумайте плохое. Я не изменяла мужу. Хотя давно уже думала о разводе. Степа не хотел. Следователь спрашивал, когда я в последний раз встречалась со Славой? На корпоративной вечеринке. Мы всей дружной «Избушкой» встречали новый год в ресторане… Я вместе с мужем пришла. Какой-то ресторан на Левом берегу, уже не помню, какой. Так для нас начался год Тигра. Хотя нет. Степа умер в конце января. Тогда еще был Бык.
– Вы полагаете, что вашего мужа убил Барковский?
– Да. Это доказано. Мне его очень жаль, но чем помочь? Кто-то позвонил ему, сказал, что Степа избивает меня, он прибежал. Но я была у Щукиных.
– Он и раньше прибегал к вам на помощь?
– Случалось, но обходились без рукоприкладства. Бедный Слава!
– У Щукиных вы были единственным гостем?
– Татьяна Ивановна из города Зверево. Их родственница. Она часто приезжает в Ростов, ночует у них, утром уезжает. Она подрабатывает портнихой. В Ростов за тканями, сама выбирает. Я ее просила и мне пошить. Она юбку мне сшила, я ее даже дома не ношу. Не нравится. Какие у нее клиенты? Плохая портниха!
