Виктория Колобова
Избушка, избушка, повернись…
– Я понял тебя, Саша. К этому вопросу мы вернемся позже. Пропала Татьяна Ивановна Панкратова из города Зверево. Боюсь, что ее уже нет в живых. Проверь ленту новостей. А к Лукашову я поеду сам.
Трубников отпустил Щукиных, не отказывая им и ничего не обещая. Ему пришлось ждать пока Лена соберет для Лукашова все, о чем он попросил Сашу. Она добавила от себя конфеты и пряники. Присела на свой стул, осмотрела стол: компьютер, настольная лампа, бумаги, ручки, ластик, карандаш, маленький тигренок на магните. Взяла тигренка, спрятала в конверт, сунула в пакет.
– Зачем? – спросил ее шеф.
– Тигренок – это талисман. Давайте я поеду! У меня лучше получится.
– Вам, Лена, надо находиться в офисе.
Почему в больнице нельзя курить?
Трубников долго ждал в приемном покое Лукашова. Даже начал волноваться, уж не оказался ли он снова в реанимации? Нет, он оказался в туалете. Смелая медсестра сама зашла туда и долго стыдила Владимира Леонтьевича за то, что он курит! Грозила доложить врачу! Пристыженный, но не раскаявшийся Лукашов вышел в приемный покой в чужой пижаме, которая сидела на нем мешком. Увидев Трубникова удивился:
– Я думал, Сашу пришлете. Спасибо за передачу. Я забыл про пижаму сказать.
– Давай ключи от квартиры. Пижама где? В шкафу?
– Как-то неловко. Это все из-за тера-плю! Не надо было принимать, оказывается, если печень, то опасно. Как там Толик? С заданием справился?
– Он шел к тебе, а не в офис. Поздно вечером шел. Я не понимаю, почему не в офис?
– Шел ко мне? Но меня вчера в семь вечера увезли. Квартира была закрыта. Не знаю, почему ко мне шел? Но в офис он же пришел? У него спросить разве нельзя?
– Давай ключи от квартиры, найду твою пижаму, а то вырядился клоуном. Что еще принести? Покушать?
– Спасибо, ничего не надо. Сигарет бы, только здесь нельзя. Скорее бы домой. Я уже здоров! Тошно здесь! В окно посмотришь: дождь и грачи, грачи и вороны. И курить нельзя! Один чинарик! И раскаркались!
Они еще поговорили про полис и бесплатное лечение, про погоду, про жизнь и про здоровье. Лукашов сходил за ключами. Снова Трубников долго ждал его. Принес ключи, адрес, написанный на клочке бумаги. Детектив не сказал ему о смерти друга. Поехал домой к Лукашову.
Вошел в подъезд. Осмотрел лестничную клетку возле лифта. Медленно начал подниматься. Между первым и вторым этажами почтовые ящики. В связке ключей один маленький ключик от почтового ящика. Он машинально открыл ящик Лукашова. Увидел какие-то скомканные бумажки. Взял их, подошел к окну. Это был билет на электричку. На обороте сикось-накось написано: «ПТИ за инф. 5 тыс.р. Томе звонил…» Очевидно, он не успел дописать. Убийца шел за ним. Лукашова не было дома. Теперь понятно, почему он пошел к нему. Он провожал Панкратову Татьяну Ивановну – сокращенно ПТИ до самого Зверево. Вернулся в Ростов на электричке, поздно заметил «хвост». Если возвращался с пригородного вокзала, то проходил мимо дома Лукашова, он просто не успел дойти до офиса.
Что же сообщила ему Татьяна Ивановна? Кто звонил Томе Щукиной? Когда? Старушка из Зверево была в квартире Щукиных в то роковое воскресенье. Она слышала телефонный разговор Томы во время застолья? До того, как пришла Римма? После? Жаль, что Толик Булавинов не успел написать подробнее. Толик, Толик! Еще бы пару лет и на пенсию. Спасибо, что догадался бросить записку в почтовый ящик! Значит, Тамара Щукина!
Забрал пижаму, зашел в офис. Лена доложила, что Саша проявил самостийность, уехал в Зверево. Там возле вокзала под насыпью обнаружен труп пожилой женщины. Ему показалось, что это Татьяна Ивановна. Поехал, чтобы проверить.
– Как же он собирается проверить, если никогда не видел ее?
– Извините, но я дала адрес и телефон ее сына, который мне дали Щукины. Не надо было?
– Николай Федорович! Почему же вы отказали Щукиным? Ведь это может быть связано с убийством Кузнецова! – ворвалась в приемную Анастасия.
– Не может быть, а абсолютно точно связано, Анастасия Михайловна. Она сообщила Булавинову что-то.
– Не верю! – тряхнула мокрыми от дождя волосами Анастасия, – Татьяну Ивановну сам Лагутин допрашивал. Я протоколы допросов читала. Он ее несколько раз допрашивал!
– Он допрашивал, а Булавинов за ней весь день ходил и пять тысяч рублей заплатил, – ответил Трубников, – если бы вы, Анастасия Михайловна, смогли мне организовать встречу со Славой!
– Но я не знаю… Это лучше к судье… Вы можете задавать вопросы на суде. Он сегодня с родителями встречался. С мамой! Плакал молча, а она плакала громко. Павел Иванович громко ругался, глядя на них. Я так надеялась на это свидание. Думала, мама уговорит Славу все рассказать. Он явно что-то скрывает. У них все свидание одни слезы, никаких слов. Простите, Николай Федорович, почему вы держите в руках пижаму? Я думала, что на работе только в костюме…
– Лена, это пижама Лукашова. Он просил привезти. Я бы ее отвез, но она грязная.
– Я постираю, – Лена спрятала пижаму в файл, потом в свою сумку.
Анастасия с облегчением вздохнула. Трубников спрятал улыбку, направился к выходу. Анастасия сделала несколько шагов за ним, остановилась, растерянно оглянулась на Лену:
– А как же Щукины? Разве вы не будете искать их тетю?
Трубников обернулся у самой двери, пригласил Анастасию вместе с ним пообедать.
– Война войной, а обед по расписанию! – широко улыбнулась Анастасия и пошла за детективом. Они сели в машину, поехали обедать в ресторан.
– Вы так спокойны и уверены в себе, – пела высоким сопрано Анастасия, – Славе грозит тюрьма за убийство, которого он не совершал. Вашего Булавинова убили, а Лукашов в больнице, а вы сидите со мной в ресторане, кушаете так спокойно! Если бы мне не сказали, что вы лучший детектив, то я бы… У вас богатый опыт. А вообще, что надо? Какими качествами должен обладать детектив?
– Хорошим аппетитом, – ответил Трубников, – зачем вы заказали пирожки с горохом? Я же оплачиваю! Закажите мясо!
– Я вегетарианец, мясо не ем. Слышите, мой телефон! Это снова звонит Тамара Щукина! Я не знаю, что ей ответить!
– Отключите телефон на время обеда. Подождем звонка от Саши. Давно вы стали вегетарианцем?
– С рождения. У нас сад большой под Ростовом. Орехи, персики, малина, сливы… Все растет и радует. А у вас есть сад?
– Дача и три сотки. У вас красивый голос. Вам бы в консерваторию. Почему в адвокаты?
– С детства мечтала. В пять лет произнесла первую речь в защиту бабы Яги. Мне было жалко одинокую старушку с больной ногой.
Позвонил Саша. Доложил, что труп опознали случайные прохожие. Это Татьяна Ивановна. Она пыталась защищаться, у нее под ногтями следы. Она царапалась.
Трубников объяснил Анастасии Михайловне, что произошло с тетей Томы Щукиной. Она запила печальную новость томатным соком, поблагодарила за обед и понуро ушла в дождь, отказавшись от его машины. Сказала, что ей надо побыть одной, прийти в себя. Слишком много трупов для первого дела.
Трубников поехал к Дыкину – главному редактору газеты «Свободное слово». Обычно они с Дыкиным на ножах, но сейчас он нуждался в его помощи. Надо объединить убийство Булавинова и Панкратовой в оно производство, но он частный детектив, а не прокурор! Даже полномочий Лагутина для этого не достаточно. Придется использовать прессу. Поможет или нет статейка в газете? Надо попытаться. Дыкин любит такие темы. Хлебом не корми, дай про убийство написать. Пусть напишет.
Где моя Оля?
Надо отдать должное Дыкину. Постарался на славу! Его статья на первой странице вызвала интерес не только у читателей, но и у прокуратуры. В тот же день в кабинете Трубникова появился Лагутин, с возмущением спросил, за что Николай Федорович ему свинью подложил? И бросил на его стол газету, ткнул пальцем в статью Дыкина. Сообщил обиженно, что теперь ему придется расследовать убийство Булавинова и Панкратовой.
– Оба трупа «пришли» от вас!
– И оба связаны с убийством Степана Кузнецова, – завершил его страстный монолог Трубников.
– Кузнецова убил Барковский! Все подписал молча! Застали на месте преступления! Чуть ли не за руку!
– Булавинова я отправил к Щукиным, чтобы подтвердить алиби Риммы. Он заплатил за информацию пять тысяч рублей. О чем сказала ему Панкратова? Не знаю. Ее труп обнаружили неподалеку от города Зверево. Слава Барковский прибежал на место преступления, потому что ему позвонил неизвестный. Опять же неизвестный вызвал полицию. Кто этот неизвестный? У вас побольше возможностей, чем у меня, чтобы установить это!
– Пока можно купить симку без паспорта, мы тоже не можем определить неизвестного. Но я помню Панкратову, Щукиных тоже. Приличные люди! Дело завершено! Суд идет!
– И два новых трупа.
Их разговор прервал возмущенный женский крик и звуки падающей мебели. Оба вышли в приемную, увидели Лену с растрепанными волосами и Алису в слезах.
– Николай Федорович, сказала Лена. Какая-то странная девушка рвется к вам в кабинет напролом, я не пускаю, она на меня стулом! У нее не все дома!
– Проходите, Алиса, – вежливо открыл перед ней дверь кабинета Трубников. Лагутин, заинтригованный, тоже остался.
– Оля пропала! – навзрыд заплакала Алиса, – исчезла! Мама Оли и Вадим еще ночью начали ее искать. Я искала. Ее нигде нет! У ее мамы предынфарктное состояние! Она от больницы сама отказалась. Сидит на телефоне, Олю разыскивает.
– Когда вы ее видели в последний раз? – спросил детектив.
– Вчера. Мы вместе с Лилией Аркадьевной ушли с работы. Оля и Шаталов остались. Мы еще посмеялись, что у Оли начался новый роман. Но за роман не убивают! Я звоню Шаталову, его телефон отключен! Мне страшно! Кто нас всех убивает? За что? Оля дома не ночевала! Такого никогда раньше не было! Что-то случилось!
– Чем Оля занималась вчера на работе?
– Работой! Чем же еще?
– Насколько я понял, работой она не загружена? Читала книгу? Играла на компьютере? У нее кто-нибудь был?
– Не было никого. С утра Михаил Иванович приходил ненадолго. Вечером снова он забежал. Больше никого не было. После смерти Степана Владимировича жизнь в офисе затихла. В компьютерные игры на работе не играем. Газету я у нее на столе видела. Она читала. Да вот же эта газета! Точно! Эту статью она несколько раз перечитала! И что? Что с ней случилось? Где она? Михаила Ивановича нет. Утром тоже не было. Лилия Аркадьевна к вам меня отпустила. Она сама испугалась за Олю.
– Фотография Оли у вас есть? – спросил Лагутин.
– Да. Мы на новогодней вечеринке снимали. И я на свой тоже. Смотрите в телефоне. Вот Оля!
И Алиса снова зарыдала. Лена увела ее к себе, сменив гнев на милость. Приготовила корвалол, но Алиса отказалась. Вынула из сумочки сигарету. Закурила, тихо всхлипывая.
Лагутин закрыл дверь в кабинет, сел в кресло, протер лицо обеими руками, словно умывался. Трубников с удивлением смотрел на него.
– Я сегодня дежурил всю ночь, – сказал Олег Григорьевич, – с утра по вашей милости в прокуратуре объяснялся. Злился на вас. А теперь думаю, что вы правы. Оля тоже на том свете. Этой ночью ее сбила машина на Таганрогском шоссе. Что она делала там ночью? Рядом с железнодорожным переездом. И при чем здесь статья? Я думал, что на газеты и на печатное слово уже никто не обращает внимания!
– Однако Оля обратила внимание на статью. Я беседовал с ней вчера. Еще очень юная, но умная. О чем-то догадалась? Почему же не пришла ко мне?
– Наверное, ей тоже захотелось денег! Всем хочется денег! Много и сразу! И чтобы без труда! Сколько твой Булавинов дал портнихе из Зверево? Пять тысяч рублей? За пятихатку жизнь и душу продала! Видать, твоя юная и умная из тех же. И жалко. И противно! Господи! Когда же прекратится этот дождь? Ветер до самых костей пронизывает! Я сам лично ночью на Таганрогском шоссе был. Симпатичная девушка была. А так похоже на несчастный случай! Только что она делала ночью на Таганрогском шоссе в районе промзоны?
Лагутин ушел. Следом за ним снова прибежали супруги Щукины, подоспел и Вадим – жених Оли. Коренастый мужчина лет сорока с четко обозначившимся животом. Трубников пригласил всех в кабинет, рассадил.
– Зачем вы только ввязались в расследование? – со злобой сказал Антон Щукин, – уже суд!
– Приберегите ваше негодование на другой раз, – ответил Трубников. – Если я начал расследование, значит, у меня есть для этого основания. Позавчера я направил своего помощника Булавинова к вам, он был у вас?
– Так это вы его подослали? – вскинулась Тамара, – такой неприятный лысый старикашка! Я послала его подальше!
– И я тоже послал, – в унисон ей сказал Антон, – послал еще дальше, чем жена. Пристал с вопросами о том воскресенье! Уже сто раз все рассказали и даже сами наизусть выучили. У него спросите, был ли он у нас!
– Его уже нет в живых. А если вы столь упрямы и несговорчивы, то вам придется продолжать беседу в полиции.
– Мы же не знали, что его уже нет в живых, – смягчилась Тамара, – мы к вам с уважением. Сами пришли с просьбой разыскать тетю Таню! Вы же ее так и не нашли!
– Тети Тани тоже уже нет в живых. И виноваты в этом отчасти вы сами! Она что-то сообщила Булавинову за небольшое вознаграждение. Сказала нечто, о чем вызнаете, но умалчиваете!
– Не может быть! – вскочила и снова села Тамара, – как это нет в живых? Мы все рассказали! Все! Какое вознаграждение? О чем вы?
– О том, что сейчас вы вслух вспомните все события того воскресного январского вечера, когда пригласили к себе Римму. Кто ей позвонил?
– Я позвонила и пригласила в гости Римму и Степу. Я это не утаиваю!
– Мы оба были дома, – заступился за жену Антон, – на ужин осетр. Тетя Таня на кухне дежурит. Мы пригласили Кузнецовых, почему бы и нет?
– Чья была идея?
– Моя, – сказала Тамара, – я уже перестала что-либо понимать. Мы все давно рассказали! На все вопросы ответили! При чем здесь тетя Таня? Что она могла сообщить вашему шпиону…
– Я прошу вас быть аккуратнее в выражениях, Анатолий Алексеевич – один из лучших оперативных работников. Он погиб при исполнении! Если бы вы действительно сразу рассказали всю правду следователю Лагутину, то сейчас ваша тетя Таня была бы жива и здорова! Была бы жива секретарь Оля!
– Оля? – Вадим сжал кулаки, – моя Оля? Где?
– Посмотрите на этого человека, – сказал Трубников Тамаре, – внимательно посмотрите! Оля его невеста. Вы отчасти виновны и в ее смерти!
– Я всегда говорю только правду! Я никого не убивала!
– Увы, недоговариваете. Всю правду сказала ваша тетя Таня, за что и заплатила жизнью. Вспомните снова тот вечер! Буквально по минутам!
– Где моя Оля? – с кулаками подступил к детективу Вадим. Алиса испуганно выглядывала из-за его широкой спины.
– В морге БСМП 2. Вчера ночью ее сбила машина. Был ли это несчастный случай или убийство? Будем…
Вадим не стал ждать окончания фразы, вылетел на улицу. За ним Алиса. Сквозняком хлопнула входная дверь. Щукины тоже поднялись. Они держались как дети за руки. На лицах оскорбленное самолюбие. С достоинством оба, не прощаясь, прошествовали под проливной дождь. Трубников смотрел на них в окно, курил. Подавил вздох, увидев бегущую к офису Анастасию.
– Разрешили! – радостно запела она высоким сопрано, – Николай Федорович, я добилась разрешение на ваше свидание со Славой! Прямо сейчас! Вы пойдете? Вы же хотели!
– Да, поехали. Благодарю вас. Вы очень хороший адвокат.
