Виктория Колобова
Избушка, избушка, повернись…
– Чем вы занимались в гостях у Щукиных?
– Сидели за столом, кушали осетра. Несколько тысяч за рыбку отдали! Сума сойти! Но вкусный! Татьяна Ивановна на кухне суетилась, подавала на стол, убирала посуду.
– Вы теперь часто на даче?
– Да. Не хочу находиться в квартире, где лежал труп.
Трубников поблагодарил ее, попрощался и, снова постояв в пробке, вернулся на Кировский, где его терпеливо ждали Саша и Лена.
Это очень опасно – быть детективом!
Трубников удивился, что нет Булавинова. Лена позвонила ему, но телефон вне зоны досягаемости. Позвонила Лукашову, он почему-то не брал трубку.
– Лукашов болен, – размышляла вслух Лена, – спит, не слышит. Но куда же Булавинов пропал? Снова запой? Лукашов ручался за него.
– Еще только девятый час вечера, – сказал Трубников, подождем. Ты был в колледже, Саша?
– Да, в колледже, в общежитии его уже давно никто не видел. Это не удивительно, Барковский на заочном. Экзамены весенние еще не наступили. Ребята из общаги дали ему кличку Рохля. Близкой дружбы с ним никто не водил, но и врагов нет. Педагог по информатике сказала, что он способный, но весь в себе. Замкнутый. Дескать, привычка смотреть исподлобья говорит о заниженной самооценке.
– С таким отцом адекватной самооценки ждать не приходится. Лена, Анастасия не звонила?
– Звонила, завтра на суд приедут родители Барковского, она добилась разрешения на свидание. Странно, я все это время звоню Лукашову, не отвечает. Он же один живет, уж не случилось ли с ним что? Ответил! Владимир Леонтьевич! – Лена испуганно замолчала и протянула телефон шефу, – это врач!
Выяснилось, что Лукашов, дабы поскорее встать на ноги, принял терафлю, забыв про свою несчастную печень. Сейчас в реанимации. Когда можно будет навестить? Пока нельзя.
Трубников отпустил домой своих юных помощников, а сам распахнул окно. Шел дождь, холодный ветер ворвался в кабинет, подхватил со стола чистый лист бумаги, бросил на пол. Трубников не замечал этого, смотрел в окно, курил. Вспоминал беседу с Риммой. Он ожидал встретить даму из высшего общества, а встретил глупышку-веселушку.
Красивая внешность была ее единственным достоинством. Только совсем еще юный и неопытный Слава мог влюбиться в нее. Кто же ему позвонил? Трубников надеялся обнаружить хотя бы альфонса в покоях Риммы, хотя бы какого-нибудь сердечного друга, который вполне мог одним разом избавиться от мужа подруги и подставить юного воздыхателя. Увы, кроме таракана в прихожей никого!
Римма имеет акции «Избушки», кроме того, она унаследует шикарную квартиру в Ростове и дачу. Кстати, очень красивый камин у нее на даче, себе бы такой, но у меня слишком маленькая дача. Она уверена, что ее мужа убил Вячеслав Барковский. Она странный учредитель. Находится в счастливом неведении о делах своей фирмы. Всем управлял ее муж. О делах мужа она ничего не знает.
Кто же сейчас управляет «Избушкой» Михаил Шаталов? Надо обязательно пообщаться с ним. Римма сказала, что у Степы врагов не было. Очевидно, его убил «друг», а Барковского подставил. Может быть, убийство связано с бизнесом? Бухгалтер настолько заморочила голову, что ничего невозможно понять. Покупают трактор «Джон Дир» за границей, продают фермеру в Ростовской, любой другой области. Торговый агент находит покупателя. Получает процент от сделки. Почему же за полгода Слава получил процент только за первую сделку? Хотя их было больше десяти!
Трубников не смотрел на часы. Ночной шум затих, дождь усилился. В луче света, падающего из его окна на тротуар, появилась фигура под зонтом и радостным высоким сопрано закричала:
–Николай Федорович! К вам можно?
Он чуть не выронил сигарету от неожиданности. Впустил мокрую Анастасию Михайловну, выразительно посмотрел на часы – одиннадцатый час! Она смутилась:
– Извините, что так поздно. Я проходила мимо, у вас свет горит. Я говорила сегодня со Славой. Он не хочет встречи с отцом, но обрадовался встрече с мамой. Завтра после суда. Впервые увидела его улыбку. Надеюсь, общение с мамой пойдет ему на пользу. Он просто влюбился в Римму. Защищал ее от кулаков мужа, когда он был жив. Защищает и сейчас от тюрьмы. Наверное, это Римма сама убила мужа. Такое бывает. Женщина долго терпит, а потом нечаянно убивает. Самооборона.
– Римма была у Щукиных, – улыбнулся детектив.
– Щукины старые друзья, они подтвердят ее алиби. Как говориться, ложь во спасение. Слава-то здесь при чем? А почему вы до сих пор на работе? Домой не хочется? Проблемы?
– Нет. Домой очень хочется. Жду Булавинова. Сегодня утром я отправил его к Щукиным, проверить алиби Риммы. Почему-то его телефон молчит.
– Он лысый? Худощавый? Невысокого роста? Лоб большой, нижняя челюсть вперед?
– Похож. Где он?
– Уже в морге. Только что был здесь, в подъезде одного дома. Я была у Лагутина, его вызвали. Олег Григорьевич поехал, я с ним. Труп описывали. Я впервые. Это страшно. Он дрался перед смертью. Значит, это ваш агент? Бедный! Проверил алиби Риммы! Я же говорю! Это она убила своего мужа!
Трубников закрыл окно, оделся.
– Покажите, где его нашли. Вы помните дом, подъезд?
– Это же мой первый труп! Я его на всю жизнь запомнила! Пойдемте. Это рядом.
– Что вы нашли при нем? Что в карманах?
– Как обычно: ключи от квартиры, носовой платок, деньги…
– Сколько денег?
– Двести пятьдесят рублей в бумажных купюрах, мелочь не пересчитывали. Для вас и это важно? Вот подъезд, но уже закрыт. Двенадцатый час, а то бы позвонили соседям, чтобы открыли дверь.
– На каком этаже?
– На первом, возле лифта. Соседи полицию вызвали. Крови испугались. Он дрался, его ударили ножом. Ведь это очень опасно – быть детективом!
А пошли вы все!
Суд начался в десять. В зале было душно, слишком много народа. За супругами Барковскими последовала почти половина их городка: друзья и одноклассники Славы, соседи, родственники и просто любопытные. Слава упрямо смотрел в пол, не реагировал, когда его окликали друзья, не смотрел на родителей. Один только раз посмотрел в зал с таким видом, словно хотел послать всех к черту. Быстро опустил голову и снова уставился в пол. Римма сидела в первом ряду рядом с сутулым пузатиком. Трубников видел только его затылок с остатками седых волос. Анастасия, закусив нижнюю губу, обиженно смотрела на важного и очень представительного прокурора, который явно скучал и часто протирал очки.
Судья вызвал свидетеля Непушкину Светлану Игнатьевну, возглавляющую рекламное агентство «Ариэль». Из ее показаний выяснилось, что для Славы работа в ООО «Избушка» была не единственной. Слава подрабатывал еще и рекламным агентом, причем весьма успешно. Непушкина не пела ему панегирики, просто озвучила сумму, которую он заработал на процентах за полгода. По залу пронеслось восхищенное: «Ох!»
Трубников пожалел, что не имел возможности лично пообщаться со Славой. Чем больше он узнавал о нем, тем больше удивлялся. С одной стороны безответный рохля с заниженной самооценкой, с другой – инициативный и удачливый работник. Удача сопутствует ему в поиске рекламодателя, в поиске покупателя трактора, только не в любви.
Потом судья вызвал сутулого пузатика. Он оказался Михаилом Ивановичем Шаталовым. Он тоже дал Славе очень хорошую характеристику, просил о снисхождении. Объяснил, что Кузнецов распускал руки, от чего страдала его жена. Слава не раз заступался за нее. Очевидно, в этот раз они тоже поговорили по-мужски, но перешли границу дозволенного. Развод жене Степан Владимирович не давал, детей у них не было. Конечно, чужая семья – потемки! Лучше не вмешиваться, но Слава еще молод и горяч. Он заступился за женщину.
Судья спросила, где в это время была женщина?
Шаталов объяснил, что она была в гостях у друзей. Все равно Слава просто заступился за нее. Он в ее отсутствие пришел к ней домой и заступился за нее.
– То ли дурак, то ли сроду так? – прошептал на ухо шефу Саша, слушая показания Шаталова.
Трубников смотрел на затылок Риммы, который дергался в такт ее беззвучным рыданиям. Судебные прения через неделю. Славу увели. Анастасия увела маму и отца Славы. Многочисленные соседи, друзья неорганизованной толпой спускались по ступенькам, горячо обсуждали заработок Славы, завидовали, удивлялись. Про убийство все забыли, про последующее наказание тоже. Словно побывали не в суде, а в театре.
Трубников подошел к Римме, когда она собиралась сесть в машину в сопровождении сутулого пузатика. Она растерянно посмотрела на него заплаканными глазами, представила его Шаталову. Объяснила, что Михаил Иванович близкий друг ее мужа. Они вместе начинали бизнес.
– Да вместе, – подтвердил Шаталов, – Степан пригласил меня на должность заместителя генерального директора. В молодости мы вместе работали на государственной службе, с тех пор дружим, а теперь я опекаю Римму.
– Спасибо, Миша, – сказала Римма, – мне нужна твоя помощь. Я ничего не понимаю в бизнесе Степы. Даже вникать не хочу. Трактор, сеялка! Для меня это темный лес. Я написала доверенность на Мишу, чтобы не заморачиваться с продажей «Избушки».
– Уже есть покупатель? – поинтересовался детектив.
– Нет, пока нет, – строго посмотрел на него Шаталов.
– Если не получится продать, – объяснила Римма, – то надо ликвидировать. Зачем мне реализация сельскохозяйственных машин? Миша, забери «Избушку» себе!
– Если бы не санкции! Если бы не Украина!
– Украина-то при чем? – пожала плечами Римма, – бедный Слава! Ему придется сидеть?
– Его отпустят по УДО, – уверенно сказал Шаталов.
– Почему вы взяли его торговым агентом? Он же еще молод!
– И что? – вскинул голову Шаталов, – у него хорошо получалось! Он стал индивидуальным предпринимателем, я сам помог ему. Мы на налогах экономим законно. Никто не в обиде. Вы же были в нашем офисе! Приемная и бухгалтерия! Зачем нам штатные работники? Столы некуда поставить! И зачем штатный? Страховые за него плати, а он будет штаны протирать с усердием. Славка по всей области ездил на общественном транспорте. Легок на подъем! Жалко все же парнишку. Способный. Не удивляюсь тому, что Славка пригласил лучшего детектива, но почему так поздно? Уже суд!
– Он не приглашал меня, – ответил Трубников.
– А кто же? Римма?
– Нет, Миша, нет! – замахала руками Римма.
– Если не Римма, не Слава, то кто же?
Трубников улыбнулся вместо ответа, откланялся и ушел. Саша уже уехал навещать Лукашова, если к нему пустят. Трубников пришел в суд пешком. Свою машину оставил возле офиса на Кировском. Шел медленно, хотя было холодно из-за порывистого ветра. Вчерашний ливень сменил моросящий дождь. По небу наперегонки бежали тучи, на душе тоже было пасмурно. Жалко Булавинова. Сейчас надо ехать в морг на опознание. Почему он пошел к Володе домой? Почему не в офис? Офис рядом! Всегда открыт, свет горит! Почему? Почему не позвонил? Эх, Толик, Толик! Куда исчезли пять тысяч? Кому-то заплатил за информацию? О чем-то узнал? Значит, алиби Риммы под сомнением. Он остановился и посмотрел на грача. Грач сидел на ветке дерева, дремал, несмотря на дождь и ветер. Неужели Римма убила мужа? Грач каркнул и улетел, смущенный его взглядом.
– Я тоже в это не верю, – сказал детектив, глядя ему вслед.
После морга, где он опознал труп Булавинова, Трубников собирался снова побывать в «Избушке», но ему позвонила Анастасия и чуть не плакала в трубку. Её одолели Щукины! Очень просят уговорить вас, чтобы вы их срочно приняли, у них беда. Пропала Татьяна Ивановна! Трубников, услышав уже знакомое имя, решил, что «Избушка» от него не убежит, а Татьяна Ивановна, наверное, действительно нуждается в помощи.
Антон и Тамара Щукины уже с нетерпением ждали Трубникова в его офисе на Кировском. Лица встревоженные, оба на взводе.
– Вчера утром, – начал нервно бегать по кабинету детектива Антон, – к нам приехала Татьяна Ивановна, родственница жены из Зверево. Она часто к нам приезжает, чтобы переночевать. Приезжает примерно раз в месяц в Ростов, походить по магазинам. Бывает, что она в один день все успевает, тогда уезжает к себе в Зверево вечером, поэтому мы за нее не волновались. Утром приехала, свой тортик Томе привезла полакомиться, отправилась по магазинам. Мы думали, что она вечером домой в Зверево. По крайней мере, к нам она уже не вернулась. Утром в десятом часу приехала, чаю попила. Я уехал на службу. Тома с ней. Тома, расскажи сама!
– Мы с тетей Таней пили чай с тортом, говорили про погоду, про жизнь. Все нормально было. Она не нервничала, не выглядела огорченной. Все было нормально! Я ушла в парикмахерскую. Она осталась помыть посуду, убрать со стола. У нее есть ключи от нашей квартиры.
Я вернулась из парикмахерской примерно через полтора часа. Все чисто, а тети Тани уже нет. Я решила, что она по магазинам. Больше она не приезжала, не звонила. Днем позвонил ее сын из Зверево, спрашивает, где мама? Сыну сорок лет! Не женат, постоянной работы не имеет! А тетя Таня портниха! На ее шее сидит! Спрашивает у меня, где его мама? Вчера рано утром она уехала в Ростов, домой не вернулась, телефон молчит. Тете Тане 58 лет, она исчезла! С ней что-то случилось! Пожалуйста, помогите найти ее! Мы уже и в полиции были! Спасибо им, заявление приняли, но и вы помогите! Тетя Таня – родная сестра мамы! У нее никого нет кроме непутевого сына и меня! Где она? Что с ней?
– Татьяна Ивановна приехала в Ростов, чтобы купить что-то в магазинах? Сколько при ней было денег?
– Господи! – ударила себя кулаком в грудь Тамара, – неужели ее убили из-за десяти тысяч рублей? Мы с ней за чаем говорили, что денег у нее мало. У меня занять хотела, но у меня не оказалось. Она все мне твердила про какую-то прошву, бейку! Я объясняла ей, что надо купить немножко прошвы, немножко бейки, если мало денег. Она мне про шифон, что скоро лето, заказы на платье… Но мы с ней не ссорились! Нет! Я никогда ей в долг не даю! Она всегда просит. Она не обижается.
– Как же ей в долг давать, – вмешался Антон, – если у нее сын пьяница? До сорока лет дожил! Ни жены, ни любовницы! От мамкиной сиськи не оторвался!
– Антон! – с укоризной покачала головой Тамара.
– Что Антон? Разве я не прав? Но тетю Таню мне тоже жалко. Я тоже волнуюсь за нее. Вы найдите ее, мы с Томой все оплатим! Оба работаем!
– Тамара, – спросил детектив, – когда вы ушли в парикмахерскую? В десять?
– Точно не помню. Тетя Таня приехала в начале десятого. Мы примерно полчаса пили чай, болтали. Полчаса? Минут сорок? Я не помню. А в парикмахерской я провела полтора часа, потому что покраска сложная.
– Дверь в подъезд заперта?
– Да, домофон, но видеонаблюдения нет. Господи! Что с ней? Где она? Она бы обязательно позвонила! С ней что-то случилось!
Вернулся Саша с очень озадаченным видом.
– Что с Лукашовым? – спросил Трубников.
– Перевели из реанимации в палату. Лена ему передачу собирает, сейчас отвезу, что он просил: зубную щетку, пасту, мыло, полотенце… Николай Федорович, мне бы на пару слов конфиденциально! Это важно!
Детектив извинился перед Щукиными, вышел с помощником на крыльцо. Небо по-прежнему плакало дождем, но ветра не было. Они стояли под козырьком, Трубников курил, Саша нервничал и торопливо шептал:
– Он точно следил за мной! Мне не показалось! Возле больницы пристал! Настоящий «хвост», как в детективных фильмах. Рост примерно метр семьдесят, одет неряшливо, лицо красное и гнусное! Омерзительный тип! Шел за мной до самого офиса. Я думаю, он и сейчас где-то рядом за нами наблюдает! Шапка вязаная по самые брови! Лицо не запомнил. Главное, он видел, что я его заметил! Думаете, что он смутился? Взглядами встретились! Я обернулся и прямо ему в глаза посмотрел. Он так ухмыльнулся, что у меня мороз по коже! Ну и тип! Откуда такой взялся? Нет, я не испугался, просто мне не по себе от его ухмылки стало. Нагло следил за мной! Что это? Откуда «хвост»?
