Тимофей Царенко
Бессистемная отладка. Реабилитация
– Грязные инсинуации! Я добрый, милый и котят люблю. На завтрак. Что с орденом Призывателей? Игроки все разбежались?
– Призыватели встали лагерем под городом, хотят сделать что-то страшное. Рисуют пентаграмму. Или гектограмму, отсюда не разглядеть. У них задание не от руководства ордена, а от повелителей планов призыва. Так что жать тебя будут активнее. Хоть их и поменьше. Игроков за тобой отправилось очень много, только им добираться еще долго. Порталы нынче дороги.
– Ничему народ не учится. Забывают ведь, что на каждую тяжелую гирю есть своя глубокая лужа. Как мне в город попасть, раз его караулит орден Призыва?
– Да они не особо караулят. Встали у ворот, патрулей нету. Мы тебе со стены лестницу кинем.
– Отлично, буду у южной стены через час.
Возвращась к городу, нашел три не сильно пострадавших собственных трупа, отрезал им головы и вынул сердца. Завернул в какую-то тряпку. Непередаваемый сюр! Вот и стена города. Над зубцами частокола показалась голова моего товарища.
– Народ, принимай подарки!
Закинул трофеи через стену.
Тук, тук, тук. Шмяк, шмяк, шмяк. На стене кто-то блеванул.
– Ути, какие мы нежные! Морген, кто там харчи метает?
– Мила, ты ей прямо под ноги попал.
– И как вы мне собирались голову отчекрыживать? И сердце вырезать? Если даже смотреть не можете?
– Она себе высокий уровень сложности поставила не так давно, до этого на детском играла.
– Все с вами понятно! Морген, где моя лестница?
Я перебрался через стену и направился в сторону таверны. Отметил про себя красные повязки на плечах стражников. Жители приветственно улыбались и норовили похлопать по плечу.
Жить стало лучше, жить стало веселей!
Глава 11
– Итак, господа! Первое адекватное собрание участников всего этого хаоса под названием «Филин решил попить пива» объявляю открытым. Передаю слово непосредственному виновнику.
На стол забрался Кошмарик, который весь последний день благополучно продрых, и начал хрустеть свиными ребрышками из тарелки Моргена. В ответ на возмущенный вопль воина Кошмарик оперативно плюнул в тарелку, Морген грязно выругался и заказал себе еще. Я шлепнул дочку кузнеца по заднице и поймал за руку с целью выяснения, когда и где. Кто-то, видимо, свидетель моего утреннего забега от дома кузнеца и до костра, едко прокомментировал мое поведение. Кто-то ему возразил. Раздался смачный звук удара кулака по лицу. Собравшиеся весело повскакивали с лавок.
– МОЛЧАТЬ! Филин, е… твою, кхм… Мы будем что-то решать? Или нет?
– Хорошо, хорошо. Только успокойся, Морген. И закажи себе еще порцию ребрышек.
– Значит так, друзья мои, – я оглядел своих собеседников. За нашим столом сидел Моргенханд со своей компанией, с которой я так и не успел познакомиться, гном Бульдозер с двумя товарищами и Профессор.
– Мое появление в этой замечательной игре повлекло за собой лавинообразное нарастание событий. Сегодня, благодаря удачному стечению обстоятельств, а также моему знанию всяких мистических приколов, удалось скормить разным демоническим сущностям полтыщи инквизиторов. Как они отреагируют, я не знаю. Я бы обиделся. Второй нашей проблемой является тот факт, что вчера в процессе гуляния данная локация из вольного баронства превратилась в столицу первого коммунистического союза свободных жителей. С генеральным секретарем, товарищем Загральдом, во главе. Это значит, что в скором времени тут начнется классический семнадцатый год. Диссидентов и контру уже вешают. Третья проблема стоит лагерем у города и рисует охренительно большую пентаграмму. Судя по форумной информации, меня должны захватить, запихнуть в центр пентаграммы и совершить ритуал призыва. А еще мне необходимо в скорейшем времени завалить Туриста. В случае провала с последним вопросом придется идти на рерол.
– Охренеть! И как ты собираешь валить рейдбосса в пять раз тебя выше уровнем? О которого обломали зубы сильнейшие игроки континента? Который полностью игнорирует физический урон? С иммунитетом к тьме, холоду и воде? Это из того, что знаем. Еще он сопротивляется всем остальным школам магии, восстанавливает жизнь, сжирая игроков, и никуда не уходит из локации. В горы его не заманить, в воду тоже, – высказался один из спутников Бульдозера. Я присмотрелся.
Бонукард, мастер щита.
Уровень: 69.
Жизнь: 7 000.
– Еще конструктивные предложения будут? Или сразу к коньяку перейдем?
– Валить тебе надо, Филин. Торчишь, как флагшток на башне в чистом поле, пусть и в городе. А сейчас за твою голову дают пятнадцать тысяч золотых. Награда за доставку живьем в застенки ордена Света вариативная. С учетом того, как ты их обидел, это будет легендарка. Всем участникам группы, которая тебя припрет. Закроют тебя в темном подвале с кругом возрождения и будут заливать водой или травить газом двадцать четыре часа в сутки. Призыватели отваливают за твою доставленную к пентаграмме тушку сто пятьдесят тысяч золотых. А эта сумма уже повод штурмовать город. Я не знаю, что случается с игроками, которых утащили на нижние планы местного ада. Ходят какие-то легенды, но рисковать высокоуровневым персом чтобы проверить точнее – дураков нет. Это если не вспоминать уже про личные претензии многих игроков, – Иван угрюмо пялился в тарелку, выдавая эту информацию.
– Идея конечно, неплоха, Вань. Свалить в туман, и ждать что все само рассосется. Но остается проблема с заданием от повелителя Хаоса на толстого босса. Ладно, везло же мне до этого, как-нибудь выкручусь. Начну с Призывателей, пожалуй. Кто со мной?
– У тебя есть план? – Моргенханд активно жевал мясо, отмахиваясь от вечно голодной химеры.
– Я думаю, найдем. Со мной кто-то идет?
Молчание. На меня смотрят, как на смертельно больного, с жалостью и состраданием.
– Все с вами ясно. Проф, предложение по поводу чая в силе?
– Конечно. Молодые люди, разрешите откланяться.
Я запихнул Кошмарика в мешок, накинул плащ и подхватил копье. Не прощаясь, вышел из таверны. Никто меня не окликнул.
Проф, видимо поняв мое состояние, с разговорами не лез.
В здании книжной лавки было тихо. Анатолий Васильевич пропустил меня в свой кабинет и повесил над камином пузатый чайник. Дрова загорелись от какой-то магической зажигалки. Я уселся в удобное кресло и уставился в огонь. Хозяин кабинета зажег несколько свечей, сел за стол и принялся за какие-то свои записи. Удивительно тактичный человек. Я огляделся. Пара кресел у камина, небольшой журнальный столик. У большого круглого окна, выходящего на небольшой, освещенный луной дворик, широкий низкий стол. Вдоль стен книжные полки. Уютно.
– Я наделся, что вместе с миром изменились и люди.
– С чего вы решили, молодой человек? Откуда столь наивные мысли?
Проф откуда-то притащил чугунный заварник на вычурной медной подставке и начал засыпать в него чай из маленького матерчатого мешка.
– Скорее не мысли, просто надежда. Пытаюсь разглядеть отличия и не вижу их. Хотя прошло вроде три века.
– А чего вы ждали?
– Не знаю, может мудрости? Сейчас меня ищет толпа игроков. Наверняка большую часть составляют восторженные школьники и ребята лет до двадцати. Для них я не человек, а предмет квеста. Хитрый моб, которого долго не могут поймать. Возможность приобрести какие-то блага. А что станет со мной, их волнует мало. Но есть же там еще и такие, как вы, такие, как я. Человек для них тоже вещь? Они ведь прекрасно все понимают, но, тем не менее, наверняка ведь сидят, просчитывают, смотрят ролики. Ищут слабые места, изучают реакции. Охотятся. Игроки с кучей странных претензий. Я еще понимаю тех, кого я непосредственно обидел. Я могу понять того же Моргена и его компашку. Для них я хороший парень, но смертник. Наблюдать за мной весело. Находиться рядом – опасно. Но другие, «Континентальный кос-лист», чем я им не угодил? Только тем, что есть. Все, как раньше.
– Игра. Мир. Все диктует свои условия. Попади вы сюда в других обстоятельствах, нашли бы настоящих друзей, уничтожали бы монстров, повышались в уровнях. Жили бы, как все. Нашли бы свой путь. Были бы счастливы.
– А вы считаете, что я иду не своим путем?
– Вас несет каким-то неведомым мне течением. Мало кто может оценить все то, что произошло с вашим участием. Хотя бы ваша идея с архаичным коммунизмом. Кто нынче вспомнит все то, что принесла эта идеология. Кто оценит то, что она могла бы принести в мир, не подкачай исполнители. Вы создаете что-то неведомое на ходу. С вами рядом я вспоминаю, что тут не обязательно быть старым. Может, пора делать это осознанно?
– Возможно. И, я надеюсь, местным жителям понравится жить при коммунизме. Кстати, насчет местных. Не просветите меня? Почему я не могу отличить их от игроков? Эмоции, чувства, мотивация. Мои потомки создали душу?
Профессор пересел во сторое кресло у камина, накинув на ноги плед.
– Да нет, все проще. И интереснее. Потомки доказали существование души. Знаете, что будет, если попробовать скопировать то, что создает сейчас ваше «я»? Все терабайты воспоминаний, опыта и мотиваций?
– Появиться второй Филин Олег Петрович?
– Отнюдь. Вторая личность личностью не будет. Программа, которая не умеет испытывать эмоции. Не будет искать цели. Выполнять некие действия, да. Но вот создать нечто новое копия не сможет. Почему – не понятно. На электронном уровне они идентичны.
Так вот, столкнувшись с этим, для создания неотличимых от людей НПЦ, было сделано следующее. Наши эмоции, наши реакции дублируются для какого-нибудь местного жителя. Вашей грустью сейчас грустит какой-нибудь фермер на соседнем континенте. Вашим вдохновением творит кузнец-гном. Страхом боится ребенок в столице. Неигровые персонажи – настоящее отражение нас самих. Потому-то они так похожи на людей.
– И поэтому тут невозможно завести ребенка.
– Увы. Да, я успел подобрать для вас литературу.
– Благодарю, но сейчас как-то нет настроения, читать. Кстати, а почему читаете вы? Что ищите в книгах? Кроме знаний?
– Дороги, на которые я никогда не ступлю. Места, в которых никогда не побываю. Да, можно себя тешить тем, что я побывал на руинах Колизея, но это только высохшие кости. Никогда я не смогу ступить на его песок. Услышать шум неистовующей толпы. Ощутить запах свежепролитой крови… А вы, молодой человек, что ищете в книгах вы?
– Людей. Я, например, ищу в книге не чудеса и места, а людей. Великого героя с повадками закомплексованного инфантила и нищего с волей короля. Мечтателей и прагматиков, эгоистов и альтруистов. Трусов и героев. Мало профи, что могут описать героя, отличного от них самих. Да, чуть выше, да, красивее, да, чуть умнее и чуть проницательнее. Но тот же человек. И с каждым автором, прочитав книгу, я уже знаком, каждого могу понять. А потом использовать опыт общения уже в реальной жизни. Потому что люди разные, но мыслят очень похоже. И, глядя в глаза, очередному своему знакомому, я могу сказать: я знал очень похожего на тебя человека. Последний раз, когда я его видел, он штурмовал замок.
Мы помолчали. Сзади раздался легкий шорох. Я обернулся. Кошмарик, в пенсне Профа, нависал над недописанной книгой и бережно переворачивал страничку кончиком хвоста. После чего с задумчивым видом изучал страницы, правда, читал при этом он вверх ногами.
– Что там шуршит?
– Анатолий Васильевич, я думаю, вам не следует на это смотреть.
Проф с любопытством обернулся и, нервно сглотнув, поглубже забрался в кресло.
– Я думаю, у меня был трудный день, всякое привидеться может.
– Ага.
– Чаю?
– С удовольствием.
Хозяин кабинета снял чайник с огня и залил воду в заварник. Досчитав до сорока, он наполнил небольшие чайные плошки, одну протянул мне. Все это библиотекарь проделал, старательно не поворачивая голову в сторону стола.
В ноздри ударил чуть терпкий запах улуна с ярко выраженной ноткой древесины.
Мы молча наслаждались чаем, залив заварник еще дважды. Часы пробили полночь.
– Профессор, у меня к вам небольшая просьба. Можно оставить у вас часть вещей?
– Конечно, Олег. А куда вы направляетесь? Вы не собираетесь бежать?
– Вы еще не поняли? Нет, конечно. Это игра. По крайней мере, для меня. И достойный вызов. Что-нибудь придумаю.
Профессор тяжело вздохнул и провел меня в следующую комнату. Комната оказалась кладовкой без окон, заваленной всякой всячиной. Мне указали на пустой сундук, покрытый пылью. Я быстренько разделся, оставив одни только штаны, развязал импровизированный мешок и натянул на себя слипшуюся рубаху. В найденный там же мешок засунул Кошмарика, подхватил копье и, махнув рукой Анатолию Васильевичу, покинул гостеприимный дом.
– Филин, ты не обиделся?
– Нет, Морген, на что?
– Мне показалось, тебя огорчил наш отказ лезть вместе с тобой в твои авантюры.
– Моргенханд, в вас всех говорило чувство самосохранения Ты подумай, где я и где здравый смысл? Тут не на что обижаться. Разберусь с орденом Призывателей, там и посмотрим.
– Ты все-таки решился? У тебя уже есть идеи, как выжить?
– Какие-то наметки есть. Хочешь поучаствовать?
– Приглашаешь?
– Ну, ты, конечно, об этом пожалеешь, но, думаю, тебе понравится.
– А, черт с тобой. Никогда до этого так не веселился.
– Обрадую Кошмарика, в нашей палате прибыло. Захвати несколько бутылок спиртного покрепче.
– Зачем?
– Честно? Мандраж что-то берет.
– Ладно, когда выдвигаешься?
– Да я уже.
– Тогда через десять минут встречаемся у ворот.
У ворот меня встретил отчаянно зевающий стражник. Видимо, это было его обычное состояние. Второй раз вижу, и снова он не выспавшийся.
– Покидаете город, команданте Филин? – от такого приветствия я споткнулся.
– Ага, иду бить врагов коммунистического режима. Если что, не поминайте лихом!
– Люди верят в вас, команданте. Своими пламенными речами вы зажгли наши сердца! Наша жизнь обрела смысл. А можно вопрос?
– Конечно, солдат!
– А каково это, жить при коммунизме?
– Об этом узнают наши дети, боец! Наша задача разжечь пожар мировой революции и на пепле наших врагов взрастить молодую, чистую поросль! Libertad o muerte! – я вскинул правую руку в классической «зиге».
– Libertad o muerte! – солдат повторил мой жест.
Спинномозговое ощущение вращения в гробах Гитлера, Сталина и многих поколений разномастных идеологов стало всеобъемлющим. Надо быть поосторожнее, а не то я так и наклон земной оси изменю. Гироскопическим моментом.
– Привет, Филин, развлекаешься? – к нам подошел Моргенханд.
– Ага, издеваюсь над исторической справедливостью.
– Ну что, идем?
– Идем. Ты взял?
– Взял, три бутылки. Оркский вискарь.
Мы вышли за ворота.
– Так, мой юный друг. Сейчас не задавай вопросов, а делай как я! Давай бутылку.
Я выхватил из рук Моргена глиняную бутыль, объемом где-то литр, выдернул пробку и хорошенько раскрутил. После чего опрокинул содержимое себе в глотку. Обжигающая жидкость потекла по пищеводу. Ух, е… Газированный медицинский спирт, с непередаваемо гадостным вкусом. Из глаз брызнули слезы, к гролу подкатил комок. Занюхал недовольным Кошмариком. Запах мертвечины и мускуса чуть-чуть примирил организм с действительностью.
– Забористая гадость. Его что, на портянках настаивают?
– На лошадином копыте. А можно я не буду?
– Нет! Или остаешься тут. Смелее, Морген, Родина тебя не забудет. Вернее, запомнит молодым и красивым! – я стремительно косел.
Крайне неуверенно мой спутник взял бутылку и начал ее раскручивать. Под конец задыхающийся и плачущий Моргенханд тоже схватил Кошмарика, повторив процесс занюхивания.
Я забрал химеру у Моргена и, взяв арища последнюю бутылку, влил содержимое в рот Кошмарика. Тот рычал и отплевывался дымящейся слюной.
– Не переводи ценный продукт! – я встряхнул голову в руках и со всей дури приложил о стену города. – Пей, адское отродье!
Кошмарик с обреченным видом позволил влить в себя остатки спиртного и захрустел бутылкой.
– Где там эти Призыватели? – оркский вискарь стремительно впитывался желудком и все мысли стали мутными. А тело, наоборот, легким-легким.
– Ик, куда-то туда, – Морген махнул рукой.
– Ты «Черного ворона» знаешь?
– Не знаком, а что?
– Щас узнаешь…
Отступление 5
Лагерь ордена Призывателей не спал. Только-только закончились приготовления к активации большого круга призыва. Теперь оставалось только поместить жертву в круг и начать ритуал. Прелат ордена, Джа Лур, Потерявший душу, был доволен. Все шло по плану. Были опасения насчет инквизиторов, но аналитики не ошиблись с прогнозом по поводу провала их экспедиции. Осталось понять, так ли уж они правы насчет личности жертвы. По их прогнозам, менталист сам должен был прийти на разборки, будучи уверенным в своей непобедимости. На крайний случай, размер награды должен был вынудить кого-нибудь из местных на предательство. Но Джа Лур перестраховался и по лесам вокруг города были расставлены секреты. Оставалась опасность того, что жертва уйдет телепортом, но на этот случай в город был доставлен следящий артефакт. Не хотелось бы бегать за Филином по всему континенту, но и на этот случай был разработан сценарий.
К прелату подбежал гонец из НПЦ и сообщил об обнаружении объекта. Джа отправил сообщение звезде захвата и поспешил к западной оконечности лагеря.
– Дирижаааабли! Дииирииижааблии! Диии-ириииии…. Дирижаблииииии!
Горланили два пьяных голоса на мотив «Черного ворона».
Через пару минут показались их обладатели. Две фигуры, в обнимку, видимо, для пущей устойчивости, шли в сторону лагеря по широкой синусоиде. Объект охоты нес в руке оторванную голову, намотав на кулак длинную косу. За спиной болталась какая-то палка, видимо посох. Его спутник, воин, размахивал мечом, сшибая верхушку травы.
– Ик, Морген, а тот виски точно на лошадином копыте настаивался? Не на мухоморах? А то нас какие-то черти окружили.
– Точно, черти, ну трактирщик, ну, кон… канн… как ты там говорил, каналья, разобью усатое рыло. Осел рогатый!
– Где?
– Да не где, я про трактирщика.
– Аааа… А это кто?
– Черти! Ща рога посшибаю!
Воин рванулся в сторону окруживших «гостей» игроков. Его спутник, потеряв точку опоры, упал. Телекинетик бросил «обезоруживание» в Моргенханда. И тот, оставшись без меча, уселся на задницу.
– Морген, ик, я понял, это не черти, это эти, как их, лучшие друзья чертей, ик, ну, клуб любителей чертей, ик, орден Призывателей, во!
– Уверен?
– Точно, вот те крест!
Пару человек в толпе ощутимо передернуло от дебафов.
– Ну шо, братва, будем знакомы. Я Антуан Мария, тьфу ты, как там дальше… Короче, ибн Михайлович. Так и зовите. Это мой друг и соратник, Йорик, – Филин, Несущий Хаос, потряс оторванной головой. – Точнее не Йорик, а Кошмарик, я его люблю. Ик, не делайте такие морды, не в том смысле. Кошмарик, поздоровайся с нашими новыми, ик, друзьями, – тишина была физически ощутимой. – Ну, ик, он у нас тихий. А это Моргенханд, ик, эпичный убиватор! Я его, м…ка, однажды убил роялем. С тех пор и дружим. Он меня ик, это, того самого, пленил, во! И ему это, того, денег надо!
– Отдайте воину его деньги, пусть видят, орден держит слово.
Через пару минут появился солдат в кожаных доспехах, с трудом таща на себе кожаный мешок внушительных размеров. Мешок положил перед Моргенхандом, так и не поднявшимся на ноги.
– Тарус, Идальго, взять его.
К Филину подошли два война в бордовых латных доспехах, и, подхватив под руки, потащили в строну круга призыва.
– Сейчас начнется ритуал, ты будешь находиться в малом жертвенном круге, в нем невозможно умереть. Наш повелитель сполна насладится твоей болью и страданиями перед тем, как унести в Инферно! Тебе оставят оружие и не будут блокировать магию. Повелителю нравится играть со своими жертвами. Возможность выйти и удалить персонажа заблокирована до окончания ритуала. Прими свою судьбу достойно!
– Как, ик, много пафоса. А бутылку дадите?
– Принесите нашей жертве вина! – заметив протестующий жест менталиста, Джа Лур поправился: – Нет, лучшее бренди, последнее желание – закон!
Все прошло как-то очень просто и скучно. Прелат надеялся на большее. На многодневные поиски и выслеживания, на активное сопротивление, нет чести в том, чтобы принести на алтарь пьяную, глупо хихикающую жертву. Но задание есть задание. Телохранители споро затащили Филина в один из многочисленных кругов руны великого призыва, маги ордена встали на края звезды и запели заклинание. Ритуал начался.
Менталист оживился и стал что-то увлеченно рисовать кончиком своего копья на вытоптанной земле. Пусть, ритуалу уже ничего не сможет помешать. Воздух сгустился и засветился. Песнь магов стала походить на горловое пение, поднялся ветер. Тем временем Филин закончил свои непонятные дела, рассек себе руки ножом, висевшим на поясе и начал распевать речитатив на непонятном языке, разбрызгивая вокруг собственную кровь.
Включив автоперевод, Джа Лур увидел перед собой текст того, что он принял за заклинания.
Шел я лесом, видел беса,
Бес картошечку варил.
Котелок на х… повесил,
А из жопы дым валил.
Опа, опа,
Срослась п…да и попа.
Этого не может быть,
Промежуток должен быть.
(Латынь).
Отключив перевод, прелат стал наблюдать дальше. Вот в воздухе оформился портал, светящиеся линии сложной пентаграммы начали искривляться. А этого в ритуале точно не было. Руководитель карательной экспедиции приготовился к худшему.
Из портала вышел демон. И явно не тот, которого призывали!
Верховный инкуб.
Уровень: неопределим.
Жизнь: неопределима.
Аффект.
Маги ошарашенно замолкли, не доведя заклинание до конца. Десятиметровая фигура заплывшего жиром демона с лесом ветвистых рогов на голове и трехметровым эрегированным членом.
– О, привет мужик! – Филин хлебнул из бутылки. – Мы тебя с бабы сняли? Соболезную. А почему у тебя такие рога? Мужик, у меня для тебя плохие новости, бросай ее!
Демон взревел и потянулся к крохотной, на фоне его размеров, фигурке Филина.
– Мужик, ик, ты так не переживай! Мало ли, всякое случается.
Демон зарычал, и произнес что-то вроде: «В…бу!».
– Не-не-не, дружище, я не из этих, нам мешает моя ориентация и твои размеры. С таким достоинством ты можешь развлечься разве что с городской ратушей! Могу познакомить тебя с одним проклятым замком, я думаю, вам понравится, идет?
Демон прыгнул вперед, пытаясь раздавить жертву, менталист увернулся. И скастовал какие-то заклинания.
Демон удивленно уставился на поникшее достоинство. Филин глупо хихикнул.
– Грустный слоник!
Демона стала окружать багровая аура. Он снова прыгнул и налетел на барьер пентаграммы. Тот замелькал цветными сплохами, став видимым, и порвался, словно был сделан из бумаги. Несостоявшаяся жертва, снова увернувшись, понеслась в сторону леса. За ним, забавно подпрыгивая, неслась отрубленная голова. Следом рванулся инкуб, но споткнувшись о поникший детородный орган, упал.
– Не дайте ему уйти! Действуем по второму сценарию! На демона оковы, выбросите его из реальности!
Прелат активировал телепорт и оказался на пути сбежавшего пленника. Рядом стали появляться маги-ликвидаторы.
Филин налетел на ближайшего и ударам копья пробил магический барьер вместе с черепом. Прелат достал из кармана несколько хрустальных шариков телепорта и, активировав их, бросил под ноги беглецу, схлестнувшемуся со вторым магом. Яркая вспышка и менталист исчез. Вместе с одним из загонщиков и оторванной головой. Джа Луру было немного жаль Стива, ликвидатора, исчезнувшего вместе с пленником, но теперь ему только рерол. Призыватели своих не бросали, пропаравозят в лучшем виде. Да и доля из награды ему полагалась знатная.
А пленник удивил. Ему почти удалось сбежать, как он изящно исказил ритуал! Аналитики не зря ели свой хлеб. Не будь второго варианты ликвидации, опозорились бы, как инквизиторы. Теперь можно спокойно собираться и ехать в центральную резиденцию за наградой. Повелитель плана будет доволен!
