Светлана Рощина
Случайная жертва
Чиновники администрации один за другим привычной походкой держали путь на свои рабочие места, но Тимофей Савельевич даже не вглядывался в них. Он ждал приезда мэра. И вот на дороге показался знакомый «Форд», и наш герой сразу навострил уши. Он пристально наблюдал за тем, как автомобиль мэра подъезжает к входу, тормозит, и, открыв заднюю дверцу, Филимонов Григорий Викторович выходит из машины. В этот раз он был без телохранителей, да в них, собственно, и не было нужды. Площадка перед входом в здание администрации была абсолютно пустой, и, Тимофей Савельевич заметил, что она великолепно просматривалась и фиксировалась видеокамерами, прикреплёнными к крыльцу. Если бы сотрудники, которые сейчас сидели перед экранами компьютеров и наблюдали за транслируемым изображением с этих камер, заметили что-то подозрительное, то мэру тут же доложили бы об этом, приняв все необходимые меры безопасности по предотвращению возможного нападения.
Филимонов несомненно знал это, и потому, не проявляя ни малейших признаков тревоги, он поспешил на своё рабочее место, и уже через несколько секунд скрылся из поля зрения Тимофея Савельевича. А тем временем водитель «Форда» занялся парковкой автомобиля на служебной стоянке у здания администрации. И наш герой решил не упускать такой случай и побеседовать с водителем мэра.
Неспешной походкой Тимофей Савельевич подошёл к машине мэра и заговорил с водителем, когда тот вышел из автомобиля.
– Простите меня за вопрос, но я недавно в этом городе. Это не мэр сейчас вышел из вашей машины?
Двухметровый детина, который работал водителем у Филимонова, неприязненным взглядом окинул нашего героя, но не обнаружив в облике стоящего перед ним немолодого человека ничего угрожающего, решил снизойти до ответа на заданный вопрос.
– Да, – невозмутимо произнёс он, всем своим видом показывая, что не желает продолжать беседу.
– О! Так это Григорий Викторович! – прикинувшись простачком, восхищённо проговорил Тимофей Савельевич. – Я слышал о нём очень много хорошего!
Наш герой ожидал, что водитель тут же подхватит разговор и хотя бы что-нибудь сообщит о своём работодателе, но здоровяк молчал, как партизан. Тогда Тимофей Савельевич понял, что придётся продолжать спектакль, если он хочет получить хоть какие-то сведения о Филимонове.
– Я вроде бы видел Григория Викторовича в эту субботу рядом со строительной площадкой в центре города. Это ведь был он, я не ошибся? – задал новый вопрос наш герой.
– Да, он, – после паузы ответил водитель, продолжая откровенно демонстрировать своё нежелание общаться с любопытным мужичком.
– А Григорий Викторович контролирует все строительные объекты в городе? Неужели он лично следит, чтобы не нарушались сроки строительных работ? Как это правильно! Вот это забота о населении! Думаю, нигде в мире городские власти не проявляют столько человеколюбия, как в вашем городе! Как же вам повезло, что городом руководит такой изумительный человек, настоящий патриот, как Григорий Викторович Филимонов! – старательно изображал своё восхищение мэром города Пименовска наш герой, и через некоторое время молодой человек заговорил снова.
– Да, нам повезло! – лаконично ответил он без тени улыбки.
– Уверен, что на предстоящих выборах все жители города Пименовска единогласно проголосуют за переизбрание на этот пост Григория Викторовича! – продолжил петь дифирамбы нынешнему мэру Тимофей Савельевич, но в этот раз не получил никакого ответа от своего немногословного собеседника.
Пора было прекращать этот спектакль, потому что стало очевидно, что водитель Филимонова умеет держать язык за зубами и очень хорошо это делает, и выведать у него какие-нибудь грязные секреты своего патрона будет просто невозможно, поэтому Тимофей Савельевич вновь простодушно улыбнулся и произнёс:
– Приятно было побеседовать!
Но водитель вновь ничего не ответил, закрыл машину и пошёл в здание администрации, оставив нашего героя наедине со своими невесёлыми мыслями. Срочно был нужен новый план, и единственное, что сейчас приходило в голову Елисееву, так это попытаться записаться на приём к Филимонову, как он и сказал нашему герою в субботу, и попытаться вывести мэра на откровенный разговор по поводу убийства Агея Абрамова.
Времени на то, чтобы предпринять ещё один ход конём, у Тимофея Савельевича не было, поэтому наш герой смело последовал к входу здания администрации города Пименовска, вошёл в него и заявил охраннику на входе, что пришёл на приём к мэру.
– Вы записаны? – тут же уточнил охранник.
– Разумеется! Ещё на прошлой неделе я созвонился с секретарём Григория Викторовича, и мне было назначено на сегодняшнее утро! – не моргнув глазом соврал Тимофей Савельевич.
– По понедельникам в первой половине дня у мэра всегда проходят совещания! – с сомнением в голосе сообщил охранник.
– Но у меня срочное дело, поэтому Григорий Викторович пошёл мне навстречу! Сразу после совещания он примет меня! – принялся убеждать охранника наш герой.
Тимофей Савельевич был так убедителен, да и внешний облик его был слишком далёк от облика террориста, что охранник поверил нашему герою, записал в журнал его паспортные данные и пропустил внутрь.
– Простите, а в какой стороне приёмная Григория Викторовича? – напоследок решил уточнить Тимофей Савельевич дальнейшее направление своего пути.
– По лестнице на второй этаж и направо до конца коридора, – сообщил ему охранник, и наш герой, поблагодарив, отправился в указанном направлении.
Неторопливой, но уверенной походкой, чтобы не привлекать ничьего внимания, Тимофей Савельевич дошёл по приёмной Филимонова и, постучавшись, зашёл внутрь.
– Здравствуйте! – обратился он к секретарше мэра, молодой даме лет тридцати с небольшим, идеальную внешность которой немного портили перекаченные силиконом губы. – У меня назначена встреча с Григорием Викторовичем.
– А Вы кто? – удивлённо подняла вверх брови секретарша и быстро перевела взгляд на свой еженедельник. – У меня ничего не записано! Через десять минут у шефа назначено совещание, поэтому Вам следует прийти позже.
– Нет, я подожду! – непринуждённо ответил Тимофей Савельевич и присел на ближайший стул.
Догадавшись, что так просто от неожиданного визитёра избавиться не удастся, секретарша сказала:
– Я доложу о Вас шефу. Как Ваша фамилия?
– Елисеев. Радиостанция «Новости нашего города», – тут же сообщил наш герой, и дама мигом нажала на кнопку селекторной связи.
– Григорий Викторович, к Вам тут Елисеев из радиостанции «Новости нашего города». Говорит, ему назначено.
Пару мгновений прошло в ожидании, после чего в приёмной мэра из динамика селекторной связи раздался голос Филимонова:
– Не знаю никакого Елисеева! А если ему нужно интервью, пусть запишется на приём в порядке очереди!
После окончания этой фразы, дама убрала палец с кнопки и произнесла вслух:
– Вы сами всё слышали! – и секретарша вновь обратилась к своему еженедельнику. – Если хотите получить интервью, могу записать Вас на пятницу в двенадцать тридцать. Полчаса Вам хватит?
– На самом деле мне хватит и двух минут! – поднимаясь со стула, заявил Тимофей Савельевич. – Только вот ждать до пятницы я не могу! – и наш герой смело направился к двери кабинета мэра.
Без стука он открыл её и попытался войти внутрь, но секретарша тоже отличалась отменной реакцией. Подскочив со своего кресла, она метнулась к двери кабинета шефа и чуть ли не прыгнула на Тимофея Савельевича, чтобы выставить его вон. А наш герой был слишком воспитанным мужчиной, чтобы вступать в единоборство с женщиной, поэтому возня при входе в кабинет Филимонова привлекла внимание самого мэра, сидевшего за своим рабочим столом и готовившегося к предстоящему совещанию. Как истинный джентльмен он поспешил прийти на помощь даме и подошёл к своей секретарше.
– Григорий Викторович, я честно не пускала его! Он сам ворвался! – стала она оправдываться перед шефом, продолжая выталкивать нашего героя с охраняемой территории.
– Спасибо, Людмила! Я сам с ним разберусь! – ответил Филимонов и, коснувшись плеча секретарши, попросил её вернуться на своё рабочее место.
Людмилу не нужно было просить дважды. Она тотчас оставила поле боя и вернулась за свой стол. А Филимонов обратился к нашему герою:
– Я вроде бы достаточно чётко сказал, чтобы Вы записались у моего секретаря, согласовав заранее время предстоящего интервью. И сказал я это не из прихоти, а потому что не всегда располагаю своим временем. Через несколько минут у меня состоится совещание с главами отделов администрации. И я не могу заставить десять человек ждать только потому, что внезапно решил дать интервью местной радиостанции.
Филимонов говорил вежливо и достаточно спокойный тоном, но говорил он это так убедительно, что спорить с ним не хотелось. И после этих слов девяносто девять человек из ста развернулись бы и ушли, попрощавшись с мэром и его секретаршей, но наш герой был сотым в этом списке, и потому он сказал:
– Всего один вопрос. Это Вы убили Агея Абрамова?
Во взгляде мэра тотчас отразилось и облегчение, и усмешка, и даже некая усталость.
– Нет! – не колеблясь и не смущаясь, ответил он. – Я не убивал Агея Абрамова! Надеюсь, интервью закончено?
– Ещё только один вопрос, – не желал упускать счастливый момент Тимофей Савельевич. – Кто, по-Вашему мог убить Агея Абрамова, если учесть тот факт, что Вячеслав Ратников невиновен?
После этих слов Филимонова будто подменили. Всю его невозмутимость словно рукой сняло. В его глазах появился ужас и даже паника, но это длилось лишь пару мгновений. Тимофей Савельевич видел, как Филимонов вновь овладел собой. В глазах мэра появился стальной блеск, а губы крепко сжались.
– Покажите Ваше журналистское удостоверение! – потребовал Филимонов у нашего героя. – Людмила! – обратился он затем к своему секретарю, видя, что странный посетитель не собирается раскрывать своего инкогнито. – Вы проверили документы у этого человека?
– Я не успела! – принялась оправдываться секретарша, но тут ей на выручку подоспела неожиданная помощь.
Дверь в приёмную открылась, и внутрь зашли семь или восемь человек. Они громко поздоровались с Людмилой, Григорием Викторовичем и Тимофеем Савельевичем, приняв его за одного из лиц, приближённых к мэру, и направились в кабинет Филимонова занимать места за большим столом. Близилось время начала совещания, и мэр решил, что не стоит начинать рабочую неделю со скандала в администрации.
– Людмила! – вновь обратился Филимонов к секретарше. – Проверьте документы у этого человека и запишите его данные, чтобы впредь не пускать его без предварительной записи. И при необходимости вызовите охрану и проследите, чтобы этот человек покинул здание администрации и не возвращался сюда без журналистского удостоверения!
Затем Филимонов пошёл в свой кабинет, куда подошли ещё два чиновника, чтобы присутствовать на совещании. А Тимофей Савельевич не стал более искушать судьбу и, быстро попрощавшись с Людмилой, поспешил скрыться прочь от людей, которые совсем не жаждали его видеть.
Глава 7
Новый подозреваемый
Приблизительно через час после описанных выше событий Тимофей Савельевич сидел напротив Сергея Парамонова в его кабинете и выслушивал гневные речи адвоката, который, узнав о том, что какой фортель выкинул нанятый им частный детектив, просто вышел из себя.
– А я Вам говорил! – заявил адвокат Елисееву. – Пытаться подобраться к нашему мэру – всё равно, что пуститься в путь по лабиринту Минотавра! Шансов найти выход практически нет, а вот перспектива быть съеденным – очень велика! Ни у Вас, ни у меня нет таких ресурсов, чтобы тягаться с Филимоновым! Нам с Вами пришлось бы потратить годы, чтобы найти на Филимонова реальный компромат, с которым можно было бы пойти в суд и выиграть его! Вот только через несколько лет такая проблема отпадёт сама собой. Не вечно же Григорию Викторовичу ходить в мэрах! Ну, выиграет он эти выборы, а через пять лет ему всё равно придётся уйти на покой. Купит себе виллу на Канарах или на каком-нибудь тихом тропическом островке в Индонезии и уедет туда доживать свой век. И даже если мы найдём прямые улики, доказывающие причастность Филимонову к убийству, вернуть этого человека в страну и привлечь к уголовной ответственности будет очень проблематично. А вот тюремный срок, который предстоит отсидеть Вячеславу Ратникову, будет абсолютно реальным, и потому, повторюсь, нам следует сосредоточиться на тех задачах, которые мы в силах выполнить в то короткое время, которое осталось до предстоящего судебного процесса! И самым продуктивным действием в этом направлении будет ещё одна попытка уговорить Вашего свидетеля явиться в суд и дать показания в пользу Вячеслава. Вы не пытались поговорить с ним ещё раз? – проговорил Сергей Эдуардович, обращаясь к своему собеседнику.
– Нет, – честно признался Тимофей Савельевич. – Излишний нажим на этого человека может оказаться для нас губительным. Давайте дадим ему ещё немного времени, чтобы остыть и обдумать последствия своего шага. Сергей Эдуардович, – произнёс наш герой, чтобы сменить тему разговора и выяснить то, зачем он, собственно, и пришёл к адвокату. – Теперь я уже не сомневаюсь в том, что проверять Филимонова на предмет его причастности к убийству известного правозащитника – дело практически безнадёжное. И понаблюдав за этим человеком, я уже не уверен в том, что совершённое преступление – дело его рук. Мне даже показалось, что он сам напуган, чего не могло бы быть, если бы он являлся организатором убийства. Полагаю, что весь его нынешний образ жизни, призванный продемонстрировать его безупречность и беззаветное служение своему городу, является своего рода попыткой реабилитироваться, избавившись от груза вины в собственных глазах. Думаю, убийство всеми любимого и уважаемого правозащитника напугало мэра гораздо сильнее, чем пугал его живой Абрамов. С живым человеком можно бороться на равных, а с павшим героем любое соперничество обречено на неудачу. А Филимонов, при всех своих недостатках, человек умный и прекрасно понимает, что мёртвый Абрамов для него гораздо опаснее живого. И самым лучшим способом заставить людей перестать вспоминать при каждом удобном случае Агея Моисеевича, является публичная демонстрация активной деятельности, направленная на благо родного города, а также примерный образ жизни, призванный успокоить всех недовольных граждан. Ведь тот, кто посмел поднять руку на Агея Абрамова, может и не остановиться. Совершив одно политическое убийство, преступник вряд ли будет долго раздумывать перед вторым. И тогда уже Григорий Филимонов будет следующим в списке жертв этого убийцы, если иным способом остановить грязные дела мэра будет невозможно. Вы об этом не думали? – обратился к адвокату с вопросом Тимофей Савельевич.
– Что-то я не очень уловил направление Ваших мыслей, – покачал головой в ответ Парамонов. – Теперь Вы уже не считаете мэра возможным убийцей и предполагаете, что он сам боится этого преступника?
– Именно! – подтвердил Тимофей Савельевич. – А зачем ещё ему охранники, которые сопровождают его на все общественные мероприятия? Вы же, например, не выставляете перед собой телохранителя, когда выходите из зала суда?
– Нет, – подтвердил Сергей Эдуардович.
– А человеку, который родился и вырос в городе, в котором ему всё близко и знакомо, какой смысл нанимать охрану? Только в случае, если у него внезапно возникли основания опасаться за свою жизнь! Согласны со мной?
– Пожалуй, что так, – задумчиво проговорил Сергей Эдуардович. – Тем более что раньше никакой охраны у Филимонова не было.
– Вот-вот! – поднял вверх указательный палец правой руки Тимофей Савельевич. – И когда я лично задал Григорию Викторовичу вопрос о том, что он думает по делу об убийстве местного правозащитника, в его взгляде я уловил страх. Но это был не страх разоблачения, а страх за собственную жизнь. Это я уже потом понял, когда анализировал свой разговор с мэром. За свою следственную практику мне приходилось наблюдать за разными людьми и за их реакцией на близкое разоблачение. Утверждать что-либо со стопроцентной вероятностью я не могу, но моё чутьё подсказывает, что Филимонов сам боится неведомого убийцу, и ему самому очень хочется верить, что Вячеслав Ратников и есть тот самый человек, который совершил это ужасное преступление. И сейчас он сидит за надёжными стенами, потому что иной вариант развития событий для Филимонова крайне неприятен, и он всеми силами пытается исправиться, чтобы самому случайно не разозлить того, кто уже встал на кровавый путь убийства.
– Значит, самого первого нашего подозреваемого мы вычёркиваем? – резюмировал адвокат, подводя черту под размышлениями своего собеседника.
– Пожалуй, что так, – произнёс в ответ Тимофей Савельевич.
– В таком случае осталось проверить всего лишь сто семьдесят три человека, – с горькой иронией сказал Сергей Эдуардович. – Именно столько подозреваемых осталось в моём списке по этому делу. Прогресс у нас с Вами есть, а вот времени почти совсем нет!
– Тогда давайте мыслить по-другому, – предложил тут же Тимофей Савельевич. – Убийство Агея Абрамова совершил человек холодный, расчётливый и мстительный. Ведь только тот, кого обуревает жажда мести, прежде чем расквитаться с обидчиком, сначала позаботится о том, чтобы достать огнестрельное оружие, ведь наличие пистолета даёт преступнику, как минимум, два преимущества. Во-первых, он не запачкается кровью. А во-вторых, имея даже самые скромные навыки в стрельбе, убить человека очень легко, если стрелять с небольшого расстояния. Можно затаиться где-нибудь невдалеке, чтобы потом сразу скрыться с места преступления.
– Простите, перебью Вас, – вмешался адвокат в рассуждения нашего героя. – В своей речи Вы всё время употребляете слово «он». Но ведь убийцей может быть и женщина! Чтобы выстрелить из пистолета, не нужна большая сила. Необходимы, как Вы правильно упомянули, лишь навыки в стрельбе, ну и, конечно же, сам пистолет.
– Вы правы, – согласился с Сергеем Эдуардовичем наш герой. – Я лично знавал женщин, которые прекрасно умели обращаться с оружием и стреляли лучше большинства мужчин. Так что вполне может быть, что нам следует искать не убийцу-мужчину, а убийцу-женщину. И если в Вашем списке имеется хотя бы один любитель-стрелок женского пола, я с удовольствием рассмотрю эту кандидатуру.
– К большому сожалению, ни одна из женщин из моего списка подозреваемых не подходит под роль стрелка по нашему делу. Агей Моисеевич всегда очень уважительно относился к женскому полу и старался помочь любой женщине, попавшей в беду. Поэтому среди особ женского пола, которые могли бы желать зла Агею Моисеевичу, есть только пять реальных подозреваемых, но и тех я не представляю прячущимися в тёмном переулке с пистолетом в руке, потому что трое из этих женщин являются жёнами предпринимателей, чья незаконная деятельность была приостановлена усилиями Агея Абрамова. А две другие женщины были признаны душевнобольными и помещены в соответствующие лечебные заведения. И хотя одна из них уже выписана из стационара, мне сложно представить себе, что ей удалось достать пистолет и удачно выстрелить. Вот если бы на Агея Моисеевича набросились и забили бы насмерть, то я, пожалуй, сам бы решил, что это дело рук одной из психически больных женщин. А так мне нечего Вам предложить. Однако я допускаю мысль, что имеющийся у меня список неполный. И для сохранения непредвзятости в этом деле предпочёл бы считать, что убийцей может оказаться лицо любого пола.
– Согласен с Вами, – кивнул в ответ Тимофей Савельевич. – В таком случае давайте продолжим наши рассуждения и решим, кто ещё мог бы оказаться настолько обиженным и мстительным, что решился или решилась, как мы уже определили, пойти на убийство? Причём, я почти уверен, что эта обида носила личный характер, потому что за проигрыш в суде потерпевшая сторона вряд ли станет убивать выигравшую. Вот только если этот проигрыш разрушил жизнь человека, довёл его или её до отчаяния, причём этот человек оказался мстительным и имеющим доступ к оружию, вот такой товарищ и будет нашим следующим кандидатом в подозреваемые. Есть в Вашем списке кто-то подобный?
– Пожалуй, что есть, – задумавшись, проговорил Сергей Эдуардович. – Как только Вы составили это описание, мне сразу на ум пришёл один человек, которого я, признаться, вообще не брал в расчёт, потому что когда я видел его в последний раз, этот человек так сильно горевал по поводу гибели Агея Абрамова, что я никогда бы не подумал записать его в убийцы.
– Вы даже не представляете, насколько талантливыми актёрами могут оказаться настоящие убийцы! – хмуро произнёс Тимофей Савельевич, подстёгивая адвоката продолжить говорить.
– Всё может быть! – всё ещё пребывая в задумчивости, отстранённо проговорил Сергей Эдуардович. – Теперь, после Ваших слов, я словно бы увидел этого человека в новом свете и думаю, то он вполне может оказаться нашим убийцей.
– В таком случае тем более мне следует узнать его имя, – с нажимом произнёс Тимофей Савельевич, чтобы заставить адвоката прервать размышления.
– Его фамилия Иванов. Юрий Анатольевич, – ответил Сергей Эдуардович, но взгляд его всё ещё оставался отстранённым.
Тимофей Савельевич записал новое имя в свой блокнот, а вслух сказал:
– Очень хорошо. А теперь расскажите мне, почему Вы считаете господина Иванова нашим новым подозреваемым?
– Из-за его дочери, конечно же! Лилии, – ответил Сергей Эдуардович, но в ту же секунду поймал на себе укоризненный взгляд своего собеседника и поспешил дать дальнейшие пояснения. – Извините, но я всё время забываю, что Вы не из нашего города. Просто в Пименовске почти все знают горькую историю Лили Ивановой.
– Я надеюсь, что Вы не отправите меня снова штурмовать просторы Интернета, чтобы выяснять печальную судьбу этой девушки? – ледяным тоном произнёс Тимофей Савельевич, опасаясь, что именно это сейчас предложит ему адвокат, внезапно сославшись на свою занятость. Однако в этот раз Сергей Эдуардович не торопился выпроваживать своего посетителя.
– Нет-нет! – быстро проговорил он. – В Интернете, боюсь, Вы ничего не найдёте, потому что несчастье с бедной Лилей случилось ещё до того, как всемирная паутина стала частью нашей жизни. К тому же подробности трагедии помнят лишь те, кому сейчас не меньше сорока, поэтому я сэкономлю Вам время и вкратце сам поведаю эту печальную историю.
– Я весь во внимании! – тут же ответил Тимофей Савельевич.
– Это случилось больше двадцати лет назад, – начал рассказывать Сергей Эдуардович. – В то время Агей Моисеевич работал в средней школе учителем истории и обществознания. Он был молод и хорош собой, и потому неудивительно, что некоторые ученицы старших классов начали испытывать к нему нежные чувства.
– Понимаю, – кивнул Тимофей Савельевич.
– Но Агей Моисеевич уже был женат и любил свою жену, потому не позволял себе ничего лишнего. Его поведение было абсолютно безупречным, но разве юным девочкам нужен повод, чтобы влюбиться? Они делают это исключительно в силу возраста и гормонов, просыпающихся в их юных телах. И в этом случае молодому мужчине, общающемуся с такими вот невинными душами, приходится проявлять крайнюю деликатность и тактичность, чтобы случайно не ранить их чувства, и в то же время не позволить их восторженности и увлечению перерасти в болезненную привязанность, которая будет пагубна для обеих сторон.
Вот и семнадцатилетняя Лиля Иванова увлеклась своим учителем истории. Увлеклась настолько, что призналась ему в любви, ожидая услышать взаимное признание. Но как Вы уже догадались, его не последовало. Агей Моисеевич терпеливо выслушал девушку и попытался объяснить ей, что она ошибается, принимая своё уважение к учителю и восхищение его педагогическими способностями за любовь, которая непременно встретится на её пути, но гораздо позже. Уверен, дальнейший ход событий Вы уже можете себе представить, – прервав своё повествование, обратился Сергей Эдуардович к своему собеседнику. Но поскольку Тимофей Савельевич в ответ ничего не сказал, адвокат возобновил свой рассказ.
– Лиля расстроилась и решила свести счёты с жизнью. Написала прощальную записку и решила выпрыгнуть из окна пятого этажа своей комнаты. Но для храбрости она достала из запасов своего отца бутылку водки и выпила её. Врачи сказали, что именно это и спасло девочку. Если бы она прыгала трезвой, то не выжила бы. Но под влиянием алкоголя мышцы её тела оказались расслабленными, и Лиля осталась жива. Она получила сотрясение мозга, множественные переломы и повредила позвоночник, навсегда оставшись прикованной к инвалидному креслу. Её отец, Юрий Анатольевич, который незадолго до этого потерял жену, был вне себя от горя и требовал, чтобы Агея Моисеевича судили за доведение его дочери до самоубийства. Но в возбуждении уголовного дела было отказано. Естественно, он обозлился и постарался, как мог, испортить жизнь Агею Моисеевичу. Он подкарауливал его у входа в школу, набрасывался на учителя с кулаками, кричал, что тот виноват в том, что его дочь стала инвалидом. И хотя все понимали, что Агей Моисеевич в этой ситуации сам стал жертвой обстоятельств, многим родителям учеников не нравилось, что преподаватель, замешанный в такой скандальной истории, продолжает обучать их детей. В общем, обстановка накалялась. И если бы в тот период времени Агей Моисеевич не решил сам уйти из школы, возможно, ему пришлось бы это сделать под влиянием общественного давления, которое на него оказывали.
Между тем Юрия Иванова несколько раз забирали в милицию за хулиганство, пока он наконец-то не одумался и не понял, что если попадёт в тюрьму, то его бедной дочери от этого легче не станет. И когда Лилю выписали из больницы, Юрий Анатольевич встретил её другим человеком. Он принялся заботиться о дочери в надежде, что однажды она встанет на ноги. Но этого не случилось. Прошло двадцать лет, но Лиля до сих пор не покинула инвалидное кресло. Правда, её жизнь нельзя назвать совсем уж безнадёжной и унылой. Поняв, что нужно как-то приспосабливаться к новому образу жизни, девушка занялась рукоделием. Стала делать цветы из ткани. Красивые такие украшения, которыми невесты украшают свои причёски. Со временем дела у Лили пошли в гору, и к ней стали обращаться с заказами даже из других городов. С личной жизнью, конечно, у неё не сложилось, но в остальном эта девушка вела вполне достойный образ жизни. Её отец тоже смирился с тем, что его дочь никогда не будет больше бегать и танцевать. И вместе они неплохо жили. Но год назад, незадолго до того, как произошло убийство Агея Абрамова, Лиля неожиданно попала в больницу с осложнениями. Говорили, что это было следствием той самой травмы, которую она получила, упав с пятого этажа. Несколько дней она находилась между жизнью и смертью, и её отец сорвался. Он снова стал пить и угрожать Агею Моисеевичу за то, что тот погубил его дочь. Однако вскоре Лиля пошла на поправку. Её отец мигом присмирел и стал с новой энергией проявлять заботу о дочери, и потому никому не пришло в голову связать этого человека с убийством известного правозащитника. А ведь в те несколько дней, когда Юрий Иванов был сам не свой, он вполне мог достать пистолет, подкараулить и убить Агея Абрамова! Такое вполне допустимо, – резюмировал Сергей Эдуардович, глядя на своего собеседника.
– И в самом деле, допустимо! – повторил его слова Тимофей Савельевич, соглашаясь с адвокатом. – Очень подходящий подозреваемый, я Вам скажу! Вспыльчивый, злопамятный, импульсивный. Такой, если представится случай, легко может разделаться с обидчиком, а заодно и убить невольного свидетеля, чтобы закончить дело! Так как же следствие могло упустить из виду такой подходящий экземпляр на роль подозреваемого?
– Очень просто, – невозмутимо произнёс Сергей Эдуардович. – У них был ещё более подходящий подозреваемый без алиби и с отличным мотивом для убийства. Так зачем было делать дополнительную работу?
– Да, Вы правы! – согласился Тимофей Савельевич. – Дайте-ка мне адресок этого Юрия Иванова и его дочери! Стоит навестить их и разузнать, как у них идут дела, и не гложет ли Юрия Анатольевича раскаяние за совершённое злодеяние.
– Да, это здравая мысль! Вы человек в нашем городе новый, на жителей смотрите непредвзято, может, и увидите в Юрии Иванове то, что не увидел ни я, ни сотрудники следствия, – сказал Сергей Эдуардович, отыскивая у себя нужный адрес.
И вот спустя буквально десять минут, получив подробные инструкции, как дойти до Спортивной улицы, где жила семья Ивановых, Тимофей Савельевич отправился по указанному адресу.
Юрий и Лиля Ивановы жили на пятом этаже пятиэтажного кирпичного дома. Поднявшись на последний этаж, наш герой позвонил в дверь. Открыли ему не сразу, но когда дверь отворилась, Тимофей Савельевич увидел перед собой Лилю Иванову собственной персоной.
Ей было около сорока лет, и выглядела она неплохо. Гладкое лицо, зачёсанные назад волосы, чуть полноватая фигура. И если бы не инвалидное кресло, на котором передвигалась Лиля, то вполне вероятно, что даже сейчас у неё не было бы отбоя от поклонников.
– Здравствуйте, Лилия! Я к Вам по рекомендации одного своего знакомого, который рассказал, что Вы делаете на продажу изумительной красоты украшения. Можно их посмотреть? – вежливо поинтересовался Тимофей Савельевич, решив начать с Лилей разговор с легенды, которую он выдумал, пока шёл сюда.
– Да, проходите! – ответила Лиля, впуская гостя в квартиру. – Но Вы могли сделать заказ на сайте! У меня там целый каталог изделий, которые я могу выполнить. Понимаете, сейчас у меня в наличии не так много цветов!
– Это ничего! – уверил хозяйку Тимофей Савельевич. – Я считаю, фотоснимки на экране компьютера не могут передать всей красоты украшений. Лучше оценивать их, так сказать, вживую, глядя своими глазами!
– Да, конечно! – подтвердила мастерица, желая проявить вежливость к потенциальному покупателю.
Проехав на кресле в гостиную, Лиля подъехала к стеллажу, на котором стояло несколько коробок с готовыми изделиями.
– Если Вас не затруднит, то можете сами всё брать и рассматривать! – предложила она Тимофею Савельевичу.
Тот согласился и принялся доставать одну коробку за другой и разглядывать их содержимое. И поскольку наш герой совершенно не планировал ничего покупать, да и вообще плохо разбирался в женских украшениях, то принялся рассеянно доставать одну за другой веточки искусственных цветов, пытаясь рассмотреть их со всех сторон, и старательно делал вид, что внимательно производит отбор.
– Если хотите, я могу сейчас открыть каталог на своём сайте, – предложила Лиля. – Если Вам что-то понравится, я могу сделать это на заказ. Я делаю быстро, не беспокойтесь. Через день уже сможете забрать!
