Светлана Рощина
Случайная жертва
– Отвечу, – проговорил Сергей Эдуардович, которого невольно захватил спор с Тимофеем Савельевичем, видно сказывалась адвокатская натура, привыкшая во всём доказывать свою точку зрения. – Во-первых, Вячеслав Ратников не сам взял пистолет брата, а сделал это по его личной просьбе. Это подтвердил Игорь Ратников во время следствия и на суде. Он сам попросил Вячеслава достать пистолет из сейфа в его офисе и привезти на дачу, чтобы там немного пострелять. Опережу Ваши возражения, что даже эти действия Вячеслава являются нарушением закона, так как лицензия на оружие имелась только у Игоря Ратникова, а не у его брата, и тот, соответственно, не мог заниматься его перевозкой. Этот вопрос уже подробно был разобран во время допроса у следователя и в ходе судебного заседания. Да, Вячеслав нарушил закон, а Игорь своей просьбой спровоцировал брата на такое нарушение, но в тот момент никто не знал, как всё обернётся. Игорь Ратников хотел в выходные пострелять в лесочке по пустым бутылкам и собирался взять пистолет с собой, но его отвлёк звонок от клиента, и мужчина просто забыл достать оружие из сейфа. А приехав на дачу, он немного выпил, после чего захотел переложить пистолет из портфеля в сейф, имевшийся в его дачном домике, и обнаружил, что так и не взял оружие с собой. Ехать обратно он не мог, так успел немного принять на грудь, поэтому позвонил брату, который в тот момент был дома, и попросил его об услуге. От ритуального агентства, которым владеет Ратников, до его дачи около двенадцати километров. На выполнение просьбы брата у Вячеслава должно было уйти минут двадцать-тридцать. И кто из них, позвольте мне спросить, мог предположить, что в этот самый промежуток времени будет совершено убийство из точно такого же пистолета в пятистах метрах от офиса Ратникова? Если бы Игорь Ратников хоть на сотую долю секунды мог вообразить себе такое, то, разумеется, не стал бы подвергать брата опасности своей просьбой! Вы же сами взрослый человек и понимаете, что люди сплошь и рядом нарушают требования закона, если уверены, что вреда от этого никому не будет и их никто не поймает за совершением такого проступка. Вот и братья Ратниковы думали, что никто никогда не узнает о том, что пистолет Игоря в течение буквально четверти часа находился у Вячеслава, не имевшего лицензии на оружие. Так что вопрос о злом умысле, как со стороны Игоря, так и со стороны Вячеслава, просто не должен возникать. Мы имеем дело с исключительно неудачным стечением обстоятельств, так как если бы Вячеслав не забыл портфель с пистолетом в салоне случайного автомобиля, который остановил на дороге, чтобы доехать до дачи брата, то могу с полной ответственностью утверждать, что и никакого уголовного дела в отношении Вячеслава Ратникова не было бы, так как первая же экспертиза установила бы, что убийство было совершено не из пистолета, принадлежащего Игорю Ратникову!
– Вы в этом уверены? – не удержался от провокационного вопроса Тимофей Савельевич.
– Ну, стопроцентную гарантию дать не могу, – энергично закивал Сергей Эдуардович, – но процентов на девяносто девять уверен. Я слишком много занимался этим делом и потому верю своему клиенту. Это, кстати, ответ на другой Ваш вопрос. Я всё-таки не первый год работаю адвокатом, и были в моей практике клиенты, которые так старательно водили меня за нос, надеясь убедить в своей невиновности, что только портили всё дело. Но мы же с Вами прекрасно знаем, что в нашей стране каждый имеет право на защиту, виновен этот человек в преступлении или нет. Потому даже имея большие сомнения в невиновности своего клиента, я всегда честно выполняю свою работу, пытаясь, если даже не оправдать подзащитного, то хотя бы найти смягчающие обстоятельства, чтобы снизить для него наказание. Но в случае с Вячеславом Ратниковым у меня нет ни малейших сомнений в том, что он не причастен к убийству Агея Моисеевича Абрамова и Полины Плещеевой, второй жертвы этого преступления.
Вячеслав Ратников – человек импульсивный, но отходчивый. Если бы Агей Моисеевич был убит сразу же или в течение ближайших дней после того, как Вячеслав был осуждён за избиение жены и выселен из её квартиры, то я бы первый голосовал за то, чтобы привлечь Вячеслава Ратникова к ответственности. Но прошло больше года с того времени, когда моего клиента постигли все эти неприятности. За это время он прошёл лечение от алкоголизма, устроился на работу в фирму брата, решил вопрос с жильём, сняв квартиру. Его жизнь наладилась и текла своим чередом. Зачем ему ставить всё это под угрозу ради мести?
– О, Вы не представляете, на что способны мстительные люди! – протяжно произнёс Тимофей Савельевич, вспомнив сразу несколько случаев из своей практики, когда преступники мстили своим обидчикам спустя продолжительное время после нанесённой обиды.
– Прекрасно знаю! Я же адвокат! – напомнил Сергей Эдуардович. – Поэтому тоже научился разбираться в людях. И хотя на сто процентов уверенным можно быть лишь в самом себе, повторюсь, что считаю Вячеслава Ратникова невиновным в этом преступлении! Я долго общался и с ним и с его родными, включая бывшую жену, и все они в один голос твердят, что Вячеслав просто не способен лишить кого-то жизни. А все его предыдущие неблаговидные поступки были результатом алкогольной зависимости, от которой он давно избавился. Все проведённые анализы показали, что Вячеслав Ратников чист. В его крови полностью отсутствовали следы алкоголя или наркотиков. Психиатрическая экспертиза признала его абсолютно вменяемым, поэтому сослаться на временное помешательство шансов тоже нет. Остаётся лишь найти доказательства, подтверждающие его версию событий, и попытаться донести до суда мысль, что Вячеслав Ратников невиновен в этом преступлении.
– А других подозреваемых, я так понимаю, особо не прорабатывали? – уточнил Тимофей Савельевич.
– Правильно понимаете! – подтвердил Сергей Эдуардович. – Я пытался переключить внимание следователя на других лиц, тем более что недостатка в подозреваемых в этом деле не имелось, но бесполезно. Дело было громким, результаты нужны были как можно скорее, и тщательно проверять каждого, кто имел трения с Агеем Моисеевичем, просто не стали. Вначале я сам пробовал провести небольшое расследование, но потом понял, что мне элементарно не хватает ещё нескольких пар ног. Даже если бы я нанял для этой цели частного детектива, такого как Вы, сомневаюсь, что это бы сильно помогло, так как тут нужны были более масштабные ресурсы. Опросить нужно было больше сотни человек, среди которых имелись люди, занимающие высокие должности, включая нашего дорогого мэра. И чтобы справиться с этой работой двадцати четырёх часов в сутках явно не хватит. И я уже не говорю о проверке тех сведений, которые эти люди могут сообщить. Тут нужна целая армия! Только в этом случае можно было бы надеяться получить результат, который был бы близок к истине. Поэтому я решил сосредоточиться на малом, а именно, на доказательствах невиновности своего подзащитного. Но пока, к сожалению, не преуспел, – грустно добавил Сергей Эдуардович.
– Но у Вас есть список всех подозреваемых в убийстве? – задал новый вопрос Тимофей Савельевич.
– Разумеется, – ответил адвокат. – Но я бы не удивился, если бы узнал, что в этот список не попали ещё очень многие люди, которым испортил жизнь Агей Моисеевич. Так что копать в этом направлении – крайне бесперспективная затея! Пожалуй, проще выиграть миллион в государственную лотерею! Там шанс на положительный результат гораздо больше, чем в расследовании этого преступления! Честно говоря, я считаю, что Следственному комитету просто фантастически повезло, что Вячеслав Ратников потерял пистолет брата в тот самый день, когда убили Абрамова. Иначе это убийство вообще никогда бы не раскрыли.
– Вполне вероятно, – задумчиво проговорил Тимофей Савельевич. – Знаете что, Сергей Эдуардович? Давайте попробуем спасти Вашего клиента! – воодушевлённо добавил Елисеев. – Когда я работал следователем, мне всегда нравились дела, в которых необходимо было шевелить мозгами. Потому что в большинстве случаев достаточно было просто поработать ногами и соблюсти все необходимые формальности, после чего дело можно было либо закрывать, либо направлять в суд. А это двойное убийство кажется мне не таким простым, как утверждает официальная версия. Есть в нём что-то неправильное. Пока ещё не знаю что, но чувствую, что если немного покопать, то можно обнаружить кое-что очень неожиданное! Вы так не думаете?
– Это профессиональный нюх Вам подсказывает? – иронично произнёс Сергей Эдуардович, однако выражение его лица заметно смягчилось.
– Полагаю, что да, – подтвердил Тимофей Савельевич.
– Тогда давайте сотрудничать! – согласился адвокат. – Если предоставленная Вами информация поможет оправдать моего клиента, я поговорю с Игорем Ратниковым, чтобы он оплатил ещё и Ваши расходы.
– Это не главное! Главное, чтобы невиновный человек не провёл всю жизнь в заключении за преступление, которое не совершал! – с чувством произнёс Тимофей Савельевич. – Так Вы предоставите мне необходимые материалы?
– Да, конечно, – ответил Сергей Эдуардович, которому понравился настрой его нового знакомого. – Напишите адрес своей электронной почты и оставьте моему секретарю, а я, в свою очередь, попрошу Леночку выслать Вам те документы и материалы, которые пригодятся Вам для работы. Только хочу Вас сразу предупредить, что нам с Вами придётся столкнуться с серьёзным сопротивлением со стороны всего города Пименовска, потому что, повторю, Агей Моисеевич Абрамов был очень яркой и известной личностью, и для всех было бы лучше, чтобы его убийца был найден и сидел за решёткой. И чтобы этим самым убийцей оказался отдельно взятый недовольный гражданин, чья биография оставляет желать лучшего. Так будет спокойнее как друзьям и почитателям Агея Моисеевича, так и его недругам. Именно поэтому Вячеслав Ратников и стал такой хорошей кандидатурой на роль убийцы. В связи с чем добиться его оправдания практически невозможно.
– Чем сложнее задача, тем интереснее её решать, не находите? – не разделял пессимизма своего собеседника Тимофей Савельевич.
– Если бы на кону не стояла жизнь человека, я бы с Вами согласился, – произнёс в ответ Сергей Эдуардович. – А так я бы предпочёл задачу с более простым условием.
– Надеюсь, что сумею Вам переубедить, – проговорил Тимофей Савельевич, но тут дверь кабинета адвоката распахнулась, и в проёме появился молодой человек абсолютно такой же комплекции, как и Сергей Эдуардович. Впрочем, лицом молодой человек тоже очень походил на него.
– Отец, не посмотришь ходатайство на восстановление срока, которое я сбросил тебе на почту? – произнёс юноша, но тут заметил посетителя в кабинете отца. – Здравствуйте! – обратился он к Тимофею Савельевичу и снова повернулся к своему родителю. – Сообщи, когда посмотришь!
– Это мой сын Василий! Тоже будущий адвокат, – представил Сергей Эдуардович своего отпрыска Тимофею Савельевичу. – Василий, а это мой новый знакомый частный детектив Елисеев Тимофей Савельевич. Мы вместе работаем по делу Ратникова, – представил он затем сыну своего нового знакомого.
Василий и Тимофей Савельевич пожали друг другу руки, после чего наш герой произнёс:
– Спасибо за беседу, Сергей Эдуардович! Как только я переговорю со своим клиентом, сразу же сообщу Вам, и надеюсь, что мы вместе в ближайшее время навестим Вас.
– Очень буду ждать нашей новой встречи! – ответил адвокат. – И не забудьте оставить секретарю адрес Вашей электронной почты и телефон, чтобы я мог с Вами связаться.
– Разумеется, – ответил Тимофей Савельевич и попрощался с Сергеем Эдуардовичем и его сыном, после чего покинул кабинет адвоката и направился в приёмную, где подошёл к Леночке и сделал то, о чём его просил Сергей Эдуардович, а затем вышел из адвокатской конторы и пошёл в обратную сторону к автостанции, чтобы вернуться в Туманогорск, где ему предстоял тяжёлый разговор с Борисом, так как наш герой уже решил для себя, что и в этот раз он не поедет на юг, а займётся расследованием бесперспективного дела, которое официальные власти уже закрыли.
Глава 4
Первые трудности расследования
– Я так и знал, что этим всё закончится! – воскликнул Борис, когда отец вкратце рассказал ему о результатах своей поездки в Пименовск.
– Сынок, дело действительно серьёзное, – оправдывался Тимофей Савельевич. – Человек осуждён на пожизненное заключение за преступление, которого не совершал!
– А ты уверен в этом? Ты хоть видел этого человека? Может, он отпетый преступник, а его адвокат – прощелыга ещё тот! Денег с клиента взял, а в суде опростоволосился! В апелляцию ему идти не с чем, а денежек по лёгкому срубить хочется! Вот он и придумал на тебя всю работу взвалить! Пока ты будешь вместо него бегать, да искать хоть что-то, что можно использовать в апелляции, он будет бамбук курить да денежки с клиента трясти, а точнее, с его братца, который, как я понял, совсем не бедствует. А когда ты всё для него, а точнее за него, сделаешь, а суд всё равно будет проигран, тебе покажут шиш с маслом, а адвокат в ответ лишь руками разведёт. Мол, сделал всё, что мог! Это уж не моя вина, что судьи оказались такими бесчувственными, а нанятый мною частный детектив не оправдал возлагавших на него надежд! Вот как всё закончится, тебе говорю! Ты останешься с носом и будешь успокаивать свою совесть валерьянкой, но всё равно ничего не изменишь! – пытался переубедить отца Борис. – Повторяю тебе: сегодня же свяжись со своим клиентом и убеди его сдать найденный пистолет в полицию! А послезавтра поедем на море, как и планировали. Это единственно правильное решение, которое ты можешь принять в этой ситуации!
– Прости, сынок! – произнёс в ответ Тимофей Савельевич. – Но я не поеду с вами на море. Я займусь этим делом, даже если не получу за проделанную работу ни гроша. Пойми и ты меня! Теперь так просто отступиться и забыть о том, что узнал, я уже не могу! Невиновный человек сидит в тюрьме, а реальный убийца разгуливает на свободе и живёт своей жизнью! И скольких ещё людей он сможет убить безнаказанно – вот вопрос! А даже если Вячеслав Ратников и виновен, я буду спать спокойней, если смогу лично убедиться в этом. Прости, но я должен заняться этим делом! И не только ради восстановления справедливости, а ради собственной совести. В моём возрасте копить камни на душе – непозволительная роскошь!
– Вот ты уже и о душе заговорил! – продолжал высказывать своё возмущение Борис. – Может, ещё и в священники подашься?
Но ответить на вопрос сына Тимофей Савельевич не успел, так как в гостиную заглянула Катя.
– Вообще-то ужин уже остыл! – недовольным голосом сообщила она.
– Спасибо, Катенька! Мы уже идём, – ответил Тимофей Савельевич, обнимая сына за плечи. – Пойдём ужинать!
Борис ничего не сказал в ответ, лишь насупился, но не стал спорить с отцом.
Ужин прошёл в полном молчании, равно как и остаток вечера. И лишь на следующее утро Борис снова спросил отца:
– Ты не передумал?
Тимофей Савельевич молча покачал головой.
– Ну, как знаешь! – произнёс Борис и стал собираться на дежурство.
Тимофей Савельевич тоже не намеревался тратить время даром. Когда Борис ушёл, наш герой позавтракал и вместе с внуком принялся собираться на улицу. Тиму он тоже решил взять с собой.
– Куда это вы в такую рань? – поинтересовалась у свёкра Катя.
– Пойдём, погуляем, пока на улице тихо и детские площадки свободны, – ответил Тимофей Савельевич.
– Ну, хорошо, – ответила Катя, которой было только на руку отсутствие в доме людей, так как она собиралась закончить сбор чемоданов для завтрашней поездки, а заодно навести чистоту в квартире, так как оставлять после себя мусор она не любила.
А Тимофей Савельевич взял внука за руку и вместе они направились к городской библиотеке.
В столь ранний час библиотека ещё не открылась, поэтому наш герой позволил Тиме немного поиграть на ближайшей детской площадке, но недолго. Затем они направились к библиотеке, где Тимофей Савельевич попросил разрешения воспользоваться компьютером с Интернетом, чтобы проверить свою электронную почту. Это было несложное занятие, и помощь Бориса в этом деле ему не требовалось. А электронную почту Тимофей Савельевич завёл себе недавно, когда возникла необходимость зарегистрироваться на портале государственных услуг. Конечно, эта процедура потребовала от нашего героя немалых моральных сил и помощи сына, но благодаря этому у Тимофея Савельевича появился электронный почтовый ящик и он смог ощутить себя настоящим Интернет-пользователем. И хотя его почтовый ящик был почти пуст, сам факт его наличия уже был большим делом.
И вот Тимофей Савельевич зашёл в свою электронную почту и увидел там кучу файлов, которые прислал ему адвокат Вячеслава Ратникова. Сначала наш герой честно пытался переписать всю информацию в свой блокнот, но потом понял, что это займёт у него слишком много времени, и Тиме будет слишком скучно сидеть так долго рядом с дедом и не иметь возможности побегать и пошуметь в тихих залах библиотеки. Поэтому он поднялся с места и подошёл к молодой сотруднице.
– Девушка, а у вас здесь можно распечатать несколько листочков? – вежливо поинтересовался Тимофей Савельевич.
– Да, двадцать рублей лист, – тут же ответила сотрудница библиотеки.
– Ого! – удивился наш герой.
– А Вам много нужно печатать? – принялась уточнять девушка.
– Сходу и не скажу, но, во всяком случае, больше десяти листов.
– Скидки у нас не предусмотрены, – с сожалением ответила девушка.
– Что ж, двадцать так двадцать! – согласился Тимофей Савельевич. – А с электронной почты тоже можно распечатать?
– Да, конечно! – ответила девушка.
– Хорошо! – сказал Тимофей Савельевич и вскоре получил на руки внушительную стопку распечатанных листов, содержащих информацию по делу Вячеслава Ратникова, включая вынесенный ему приговор суда.
После посещения библиотеки кошелёк Тимофея Савельевича заметно оскудел, но он всё равно купил внуку мороженое, после чего они вновь отправились на детскую площадку, и, пока Тима качался на качелях, его дед внимательно знакомился с делом.
Собственно, основные сведения наш герой успел получить ещё вчера от адвоката, и потому сейчас он лишь уточнял некоторые подробности данного уголовного дела. Причём дело было довольно-таки простым, потому что по результатам следствия выходило, что имелся лишь один обвиняемый, имевший достаточные основания и реальную возможность для убийства Агея Моисеевича Абрамова и случайной свидетельницы этого убийства Полины Плещеевой, проживавшей в том же дворе, что и известный правозащитник. И хотя прямых улик, указывающих на Вячеслава Ратникова, в деле не было, также как и его признания в убийстве, суд всё равно вынес обвинительный приговор. И решающим аргументом, свидетельствующим против Вячеслава Ратникова, был именно пистолет Макарова, который он взял из сейфа брата как раз перед убийством Абрамова. Судом было установлено, что Ратников намеренно избавился от оружия, чтобы не оставлять после себя улик, так как никаких доказательств того, что пистолет был утерян, не имелось. И в этот момент Тимофей Савельевич подумал, что если бы год назад Виталий Горячев как сознательный гражданин сдал в полицию найденный пистолет, то, вполне вероятно, что Вячеслав Ратников был бы сейчас на свободе, а сотрудникам Следственного комитета пришлось бы искать другого подозреваемого на роль убийцы. Но сейчас это уже не имело значения, так как суд рассмотрит показания Горячева как слабую попытку защиты оправдать клиента, отыскав свидетеля, который сам не вызывает доверия. И чистенький пистолет только усугубит ситуацию. Однако после проведения баллистической экспертизы дело может принять совсем иной оборот, если будет установлено, что пули, убившие Абрамова и Плещееву, выпущены из другого оружия, что поможет стороне защиты добиться оправдательного приговора. Но только если убийство действительно совершено из другого оружия.
Но даже в этом случае, когда будет получено подтверждение тому, что роковые выстрелы произведены из другого пистолета, не будет никакой гарантии того, что Вячеслава Ратникова оправдают, потому что суд может предположить, что пистолетов было два, и Вячеслав специально, чтобы запутать следствие, провернул хитроумную комбинацию с изъятием и утерей пистолета брата, чтобы никто не подумал искать другое оружие, которым и был убит правозащитник. Тимофей Савельевич знал, насколько витиеватой может быть логическая цепочка рассуждений, подводящая обвиняемого к его приговору. И чем меньше времени имеется у следственных органов и суда на поиск виновного и вынесение приговора из-за того, что за ходом дела следят слишком много заинтересованных лиц, тем больше усилий тратится не на реальное расследование преступления, а на составление необходимых бумажек, отражающих якобы проведённую работу. Как говорится, чем больше бумаги, тем чище одно место.
Вот и сейчас, читая приговор, вынесенный Вячеславу Ратникову, Тимофей Савельевич и сам почти поверил в его виновность и злой умысел, настолько хорошо и складно было написано, какими намерениями он руководствовался и как прекрасно обставил всё дело, не оставив после себя никаких явных улик, что свидетельствует о тщательной подготовке преступления и исключительной порочности личности преступника. В общем, нужен был козёл отпущения – и его нашли в лице Вячеслава Ратникова, убедив всех, что во всём Пименовске никто другой просто не посмел бы поднять руку на известного правозащитника и беременную девушку. И теперь, чтобы переубедить суд и общественность, доказав ошибочность первоначальной версии, следует предоставить суду что-то посерьёзнее путанных показаний Виталия Горячева и тщательно вычищенного пистолета, который, возможно, и является орудием убийства.
Тимофею Савельевичу стало очевидно, что нужно попытаться провести собственное расследование этого дела. И хотя его ресурсы были ограничены, да и времени прошло слишком много с момента преступления, всё равно ещё можно было что-то сделать. Можно пообщаться с родственниками Абрамова и побольше узнать о его деятельности и о врагах, которых он нажил. Можно восстановить шаг за шагом вечер преступления и точное местопребывание Вячеслава Ратникова в момент убийства и до него, чтобы найти дополнительные свидетельства его невиновности. Ведь никто и не пытался отыскать какие-либо доказательства, свидетельствующие в его пользу. Всем так понравилась версия об обиженном мстителе, что все действия следствия и суда велись только для того, чтобы подтвердить эту теорию. Да, работы – непочатый край, и Тимофей Савельевич сомневался, что сможет выполнить её всю в те ограниченные сроки, которые оставались до нового слушания. Но по крайней мере, он мог сделать хоть что-то, что помогло бы установить истину в этом деле. И это уже было немало.
А тем временем Тима уже устал качаться на качелях и начал проситься домой. И Тимофей Савельевич аккуратно сложил все свои бумаги ровной стопкой, взял их одной рукой, а другую руку дал внуку, и они отправились домой. А на следующий день наш герой уже провожал сына и его семью в дорогу, испытывая лёгкие угрызения совести за свой отказ ехать на море и за то, что из-за него Борис потерял часть денег, уплаченных за четвёртую путёвку. Но в жизни всё время приходится делать выбор между теми потерями, с которыми мы можем смириться, и теми, допустить которые нам не позволяет совесть. Тимофей Савельевич принял для себя решение и готов был смириться с его последствиями, а вернувшись домой, сразу же набрал телефонный номер Виталия Горячева.
Поздоровавшись со своим клиентом и сообщив ему неприятную новость о том, что имеющийся у него пистолет является важной уликой в деле об убийстве, Тимофей Савельевич предложил Виталию как можно скорее приехать в Пименовск, чтобы поговорить с адвокатом Вячеслава Ратникова о вечере убийства и сдать в полицию найденное оружие.
– Этого я и боялся, – сокрушённо произнёс Горячев.
– Никто не мог этого предвидеть! Но раз уж так случилось, нам нужно постараться помочь суду разобраться в подробностях этого дела и сообщить всё, что Вам известно.
Тимофей Савельевич ожидал, что Виталий немедленно согласится с его доводами, тем более что он на собственном опыте знает, каково это – попасть под пресс правоохранительной машины. Но молодой человек молчал, и у Тимофея Савельевича мелькнула мысль, что телефонная связь прервалась.
– Виталий, Вы меня слышите? – вновь обратился к собеседнику Елисеев, чтобы услышать его голос.
– Да, – с тяжёлым вздохом ответил тот.
– Хорошо, – обрадованно проговорил Тимофей Савельевич. – Так когда Вы сможете поехать со мной в Пименовск? Лучше бы прямо сегодня, но если у Вас неотложные дела, то можно и завтра. Во всяком случае, это необходимо сделать в самое ближайшее время.
– Вы должны меня понять, – медленно произнёс в ответ Горячев. – Мне очень жаль того человека, которого осудили за убийство. Я искренне ему сочувствую, но я должен думать в первую очередь о своей семье, а уже потом о ком-то ещё. Я же говорил Вам, что не помню, как выглядел мужчина, которого я подвозил, и не смогу его опознать. Не помню точного времени и места, где он сел в мою машину и где вышел. То есть я не смогу предоставить алиби человеку, которого, вполне вероятно, раньше не видел. Зато если я появлюсь в полиции с оружием, являющимся орудием преступления, то стану первым подозреваемым в этом деле. Или, если повезёт, соучастником вашего осуждённого. А с моей предыдущей судимостью шансов выйти из этого дела сухим у меня практически нет. А если меня посадят, то моя жена и маленькие дочери лишатся средств к существованию. К тому же моя мать – пожилая женщина, у неё диабет. Сейчас, благодаря мне, она пользуется хорошими импортными лекарствами и за ней ухаживает опытная медсестра, услуги которой я оплачиваю. А если я отправлюсь в тюрьму, то она лишится всего этого. Я не могу это допустить. Не могу позволить, чтобы мои дети жили в бедности и в нужде, стесняясь произносить имя своего отца, которого осудили за тяжкое преступление. Вы знаете, я не причастен к совершённому убийству и не собираюсь отвечать за проступок, которого не совершал. Поэтому я сегодня же избавлюсь от этого пистолета и попрошу Вас больше не звонить мне и не связываться со мной иным образом. Забудьте о том, что я просил Вас сделать. Полученные деньги можете оставить себе в качестве гонорара за проделанную работу и считайте, что мы в расчёте. Не пытайтесь привлечь меня к этому делу, потому что иначе я заявлю, что ни о чём Вас не просил. Пистолет Вы не видели, так что подтвердить, что он когда-либо был у меня, Вы не сможете. А я, со своей стороны, постараюсь забыть эту историю и обещаю больше Вам не звонить. Думаю, так будет лучше для всех.
Тимофей Савельевич слушал слова Виталия и не верил своим ушам. Он предполагал, что Горячев заартачится и постарается свести своё участие в данном деле к минимуму, но предположить, что Виталий окажется настолько малодушным, Елисеев не мог. Он даже не мог подобрать подходящих слов, чтобы переубедить своего собеседника, так как попытка воззвать к его гражданской сознательности и необходимости проявить сочувствие к своему ближнему только бы испортили всё дело, вынудив Горячева ещё сильнее держаться за свою точку зрения. Поэтому прежде чем Виталий успел положить телефонную трубку, Тимофей Савельевич успел сказать ему:
– Только пистолет не выкидывайте! Можете закапать его обратно в каком-нибудь только Вам известном месте! Это очень важная улика!
– В таком случае тем более будет лучше, чтобы меня с ней ничего не связывало! – сухо ответил Виталий и отключил телефон.
А Тимофей Савельевич так и остался сидеть с телефонным аппаратом в руке.
Худшего поворота событий и предположить было сложно. Что он скажет Сергею Парамонову? Как объяснит, что потенциальный свидетель, которого он обещал предоставить адвокату, вдруг взял и слился, отказавшись принимать какое-либо участие в деле?
Конечно, можно было через полицию выяснить, где живёт Виталий Горячев и нагрянуть к нему с обыском, но только что это даст? Вполне вероятно, что молодой человек сегодня же избавится от найденного год назад пистолета, и в этом случае его вообще ничего не будет связывать ни с Вячеславом Ратниковым, ни с этим делом. Ведь кроме слов самого Тимофея Савельевича, никаких других свидетельств, что Виталий Горячев общался с обвиняемым и может подтвердить его показания, не имелось. Но когда всё это вскроется, репутация Елисеева будет настолько подмоченной, что после этого к нему не только никто не обратится за профессиональной помощью, но и полиция будет косо поглядывать в его сторону, перестав доверять любым его словам.
Пребывая в полном смятении, Тимофей Савельевич набрал телефонный номер адвоката, чтобы сообщить ему невесёлые новости.
– Добрый день, Сергей Эдуардович! Вам удобно сейчас говорить? – поинтересовался он у адвоката.
– Да, я как раз собирался Вам звонить, – ответил Парамонов. – Чем порадуете? Мне сейчас очень необходимы хорошие новости! Вы уже договорились с клиентом о встрече?
– Да, я поговорил со своим клиентом, – грустно произнёс Тимофей Савельевич. – И к сожалению, наша беседа прошла не так хорошо, как мне бы хотелось.
– Но вы подъедете ко мне? На какое время Вы с ним договорились?
– Боюсь, что мы не сможем к Вам подъехать, – с горечью сообщил Тимофей Савельевич. – То есть я, конечно же, смогу. Причём в любое время. Но мой клиент отказался сотрудничать и не собирается давать показания в суде.
– Что? – не поверил своим ушам Сергей Эдуардович. – Как это не собирается? Вызовем его повесткой, и никуда он не денется!
– Всё не так просто, – тяжело вздохнул Тимофей Савельевич. – Мой клиент, которого с полным правом теперь можно именовать «бывший», уже имел неприятный опыт общения с судом и полицией, и потому он в категоричной форме заявил, что не только не будет давать никаких показаний, но и откажется от всех своих слов, которые говорил раньше. И привязать его к этому делу мы никак не сможем, если, конечно, Ваш подзащитный не сможет в точности опознать его и его машину.
– В этом-то и заключается вторая проблема, – унылым тоном произнёс адвокат. – Я только что был у Вячеслава Ратникова, и тот совершенно не помнит, как выглядел человек, который его подвозил. Он дал мне крайне расплывчатое описание, под которое подходит половина мужского населения нашей страны. То же касается и машины. Ратников в тот день сильно устал, к тому же умудрился заснуть в машине, хоть и ехал в ней всего ничего. Поэтому он не сможет опознать водителя, как, впрочем, и тот его.
