Светлана Рощина
Случайная жертва
– Да, найти бы пистолет! – сокрушённо произнёс Тимофей Савельевич. – Тогда можно было бы связать Струбчевскую с совершённым убийством!
– Если бы у следствия было орудие преступления, то мы бы с Вами сейчас не ломали головы о том, как вытащить невиновного человека из тюрьмы, отправив туда настоящего убийцу! – согласился с ним адвокат. – Кстати, как там наш неуловимый свидетель? Не объявился?
– Нет! – покачал головой Тимофей Савельевич. – Исчез со всех радаров и, боюсь, даже сменил номер телефона!
– Ещё не легче! – расстроено вздохнул Сергей Эдуардович.
– Теоретически я могу отыскать его через своего свояка, который направил этого парня ко мне, – проговорил Тимофей Савельевич. – Но в этом случае, думаю, он точно откажется сотрудничать.
– Но давайте попробуем! – продолжал хвататься за соломинку адвокат. – Достаньте мне данные этого свидетеля, и я организую ему повестку в суд. А там мы устроим ему допрос с пристрастием. Пригрозим тюремным сроком за препятствие правосудию и сокрытие улик, а также за дачу заведомо ложных показаний! Глядишь, и сработает!
– А если нет? – не соглашался с адвокатом наш герой. – Ведь кроме его слов, от которых он с лёгкостью откажется, у нас нет ни одного реального доказательства его причастности к этому делу! И мы не просто опозоримся в суде, это заставит судей недоверчиво относиться и к остальным нашим заявлениям! Нет, так рисковать не стоит! – продолжал рассуждать Тимофей Савельевич. – Да, времени осталось совсем мало, но оно ещё есть! Давайте попробуем раскрутить ту ниточку, которая у нас ещё имеется! Вы говорите, что Наталья ни в жизнь не признается в том, что совершила. Хорошо! – мыслил вслух наш герой. – Тогда в этом направлении действовать бесполезно. Значит, выберем другое направление. А именно, будем искать орудие убийства! И если взять за рабочую гипотезу то, что убийство было совершено Натальей Струбчевской, то значит, она имела доступ к оружию. Официально она его не покупала, но легко могла взять у отца. Так давайте обратимся к её отцу и прямо спросим его, не имеется ли у него в арсенале какого-нибудь незарегистрированного пистолета Макарова, который мог бы оказаться орудием убийства! – вывел заключение Тимофей Савельевич.
– Просто прекрасно! – в сердцах воскликнул адвокат. – Прямо так и заявимся к Владимиру Константиновичу и спросим его, не прячет ли он у себя в закромах один очень нужный пистолет, который весь Пименовск вот уже целый год днём с огнём ищет? Так он и сознается и чистосердечно расскажет нам о том, что в его сейфе лежит незарегистрированный пистолет, который он однажды присвоил себе в обход всех полицейских инструкций! – едко заметил адвокат, после чего добавил, ещё больше повысив голос. – Да он будет молчать как рыба!
– Именно поэтому нам нужно продумать стратегию нашей беседы! – настаивал на своём Тимофей Савельевич. – Я бы и один мог с ним пообщаться, но, боюсь, с Вами будет как-то надежнее! Всё же Вас он знает, а меня увидит в первый раз, и вряд ли станет откровенничать с незнакомцем, даже если и узнает, что я тоже раньше работал в правоохранительных органах.
– Это должна быть очень деликатная беседа, – не видя иного выхода, начал соглашаться адвокат с нашим героем. – Никаких напрасных обвинений ни в его адрес, ни в адрес его дочери! Иначе мы вообще ничего не добьёмся!
– Разумеется! – кивнул в ответ Тимофей Савельевич. – Договоритесь о встрече с Владимиром Константиновичем, и в нужное время я присоединюсь к Вам!
– Ох, не нравится мне эта затея! – недовольным тоном проговорил адвокат.
На его лице было такое выражение, словно его только что заставили целиком съесть кислющий лимон и запретили даже запивать водой.
– Отчаянные времена требуют отчаянных мер! – заключил Тимофей Савельевич, веря в свою правоту.
Отвергнув предложение Парамонова переночевать у него, наш герой уехал к себе домой, чтобы там ожидать известий от адвоката. Видимо, Сергею Эдуардовичу нужно было как следует собраться с духом либо Владимиру Струбчевскому было нелегко выкроить в своём графике время для встречи с двумя представителями защиты Вячеслава Ратникова, но Тимофею Савельевичу пришлось ждать целых четыре дня, пока Парамонов не позвонил ему.
– Завтра Владимир Константинович готов с нами побеседовать, – сообщил адвокат нашему герою.
– Отлично! – ответил тот. – Куда и во сколько мне нужно подъехать?
– Владимир Константинович сейчас у себя на даче, поэтому мы поедем туда на моей машине. Я встречу Вас на автостанции, и вместе мы отправимся к нему. Постарайтесь приехать в первой половине дня, потому что Владимир Константинович не любит поздних визитов!
– Как скажите! – согласился наш герой. – Могу приехать в Пименовск к девяти утра!
– Давайте лучше к десяти! Слишком ранние визиты – тоже не очень хорошо!
– Договорились! – ответил Тимофей Савельевич, обрадовавшись, что дело, наконец, сдвинулось с мёртвой точки и завтрашний день может дать им ответы на многие вопросы.
Глава 11
Праведный гнев отца
На следующий день в десять часов утра Тимофей Савельевич удобно устроился на переднем сиденье белого «Мерседеса», принадлежащего адвокату, и мужчины двинулись в путь. А ехать им предстояло в ближайшее СНТ, где и находилась дача бывшего начальника ОВД города Пименовска Владимира Константиновича Струбчевского.
Разговор у наших героев не клеился, потому что каждый был занят своими мыслями. Адвокат нервничал и старался мысленно проиграть всевозможные варианты предстоящей беседы, чтобы заранее подготовить для себя и своего напарника пути отступления, если разговор не заладится и придётся спешно ретироваться. А Тимофей Савельевич вспоминал все свои следственные приёмы, которые ему приходилось использовать в допросах с подозреваемыми и свидетелями, чтобы заставить их признаться в том, в чём они признаваться не хотели. Тем более что предстояло не только добиться откровенности у бывшего полковника полиции, но и заручиться его поддержкой и доверием, если вдруг выяснится, что его единственная дочь всё-таки имеет отношение к убийству. Ох, и нелёгкая задача предстояла нашим героям! И как бы не хотел каждый из них пойти на попятную, обратного пути не было. Ведь на кону стояла жизнь человека, который до конца своих дней мог остаться в тюрьме за преступление, которого не совершал.
Подъехав к забору, огораживающему дачную территорию, Сергей Эдуардович остановил машину и принялся звонить Владимиру Константиновичу. Тот сразу же ответил, а ещё через минуту шлагбаум открылся, и наших героев пропустили на охраняемую территорию.
Проехав по чистой асфальтированной дорожке метров триста, адвокат остановился у аккуратного двухэтажного кирпичного домика. Заглушив двигатель, Сергей Эдуардович вышел из машины. Тимофей Савельевич последовал его примеру.
Навстречу нашим героям шёл сам Владимир Константинович Струбчевский. Это был крепкий мужчина выше среднего роста лет шестидесяти. Твёрдая, уверенная походка, строгий пристальный взгляд, которым он оценивал своих гостей, сразу позволили Тимофею Савельевичу точно составить себе мнение об этом человеке. «Разговаривать с ним будет очень непросто!» – отметил про себя Елисеев и, чтобы немного снять напряжение, приветливо улыбнулся. Желая представиться, он уже собрался протянуть руку полковнику полиции, но адвокат опередил его.
– Ещё раз приношу Вам свои извинения за наш визит, но интересы подзащитных порой требуют от меня причинять беспокойство даже очень уважаемым людям, –вместо приветствия принялся оправдываться Сергей Эдуардович.
– Понимаю, – с чувством ответил бывший полковник. – Струбчевский, – представился он Тимофею Савельевичу и протянул руку для рукопожатия.
– Елисеев! – бодро отрапортовал в ответ наш герой.
Затем Владимир Константинович пожал руку адвокату, после чего снова обратился к новому знакомому.
– Слышал, Вы тоже раньше служили?
– Да, – тут отозвался Тимофей Савельевич. – Начинал обычным милиционером, а на пенсию ушёл следователем по особо важным делам в звании подполковника.
– Так мы с Вами практически коллеги! – одобрительно произнёс Струбчевский, и в его взгляде появилась теплота.
– Так и есть! – подтвердил наш герой.
– Всегда приятно познакомиться с товарищем по службе! – искренне проговорил Владимир Константинович, и этот доброжелательный настрой не ускользнул от Тимофея Савельевича. – Ну, проходите в дом! – гостеприимно принялся приглашать гостей бывший полковник. – Или останемся на воздухе? Погода-то какая сегодня хорошая! – через секунду сказал он и указал рукой на веранду позади дома.
Опасаясь ошибиться в выборе, адвокат посмотрел на Тимофея Савельевича, и, мгновение подумав, наш герой ответил за двоих.
– Думаю, на воздухе будет лучше!
– Нисколько в этом не сомневаюсь! – с ещё большим воодушевлением ответил бывший полковник. – Проходите на веранду, а я пока принесу нам квас, чтобы освежиться. Сам делаю! – с гордостью добавил он.
День начинался хорошо, и Сергей Эдуардович с Тимофеем Савельевичем не могли этого не заметить. Даже погода им благоприятствовала. Стоял тихий летний день. Лёгкий ветерок слегка шевелил листву, а солнце не изнуряло землю своим зноем, а лишь приятно согревало всё живое. Наши герои поднялись на деревянную летнюю веранду и сели поудобнее на скамейках. Вскоре к ним присоединился и Владимир Константинович. В одной руке у него был графин со светлым квасом, а в другой – три стакана. Всё это он поставил на стол посреди веранды и предложил гостям угощаться. Те не стали отказываться.
– Отличный квас! – едва попробовав, похвалил напиток Тимофей Савельевич.
– Да, Владимир Константинович, пенсия открыла в Вас новые таланты! – в свою очередь сделал комплимент адвокат.
– Не буду отрицать! – без ложной скромности ответил бывший полковник. – Однако, хоть я и на пенсии, моё время точно так же ценно, как и ваше. Поэтому предлагаю закончить с дифирамбами и приступить к делу, по которому вы ко мне приехали, – резко закончил праздную беседу бывший полковник. – Так зачем я вам понадобился?
– Вы, конечно же, слышали об убийстве Агея Абрамова и Полины Плещеевой год назад, – словно нехотя начал неприятный разговор адвокат, отставляя в сторону опустевший стакан.
– Разумеется! – подтвердил бывший начальник ОВД. – Об этом весь город слышал! Но, насколько я помню, преступник уже пойман и отбывает свой срок! Так что изменилось? Открылись новые обстоятельства?
– Да, – кивнул в ответ адвокат. – Появился свидетель, который сообщил, что видел Вячеслава Ратникова – осуждённого за убийство Абрамова и Плещеевой – в другом месте в то самое время, когда совершалось это преступление.
– Ого! – удивился Струбчевский. – Это новость! Но можно ли верить этому свидетелю? Не был ли он подкуплен братом осуждённого, у которого, несомненно, есть на это деньги?
– Игорь Ратников вообще не в курсе, что появился свидетель, который может предоставить алиби его брату, – доверительно сообщил адвокат.
– Ха-ха! – натужно рассмеялся Струбчевский. – Уж мне ли вам объяснять, как хорошо умеют прикидываться некоторые граждане! Со слезами на глазах пытаются выставить себя несчастной жертвой, а у самих руки в крови! И даже не по локоть, а по самые подмышки!
– Абсолютно правы, Владимир Константинович! – не стал спорить Сергей Эдуардович. – Но в этом деле всё именно так, как я говорю! Игорь Ратников не знает, что появились доказательства невиновности его брата!
– Что ж, и такое бывает! – согласился бывший полковник. – На то законодатель и предусмотрел несколько судебных инстанций, чтобы у ошибочно осуждённых был шанс получить оправдание! А работа адвокатов в том и состоит, чтобы воспользоваться этим шансом и поспособствовать восстановлению справедливости! Но что Вы от меня хотите? Я уже не начальник ОВД, а скромный пенсионер, как и Ваш коллега, – тут Владимир Константинович кивнул в сторону Тимофея Савельевича. – Если нужно кого-то задержать или доставить, тут Вам нужно обращаться к нынешнему начальнику ОВД, а не ко мне!
– Владимир Константинович, – тяжело вздохнув перед неприятной частью разговора, продолжил адвокат, – мы приехали к Вам не потому, что нам понадобились Ваши связи или властные полномочия, которыми Вы в своё время обладали, а потому, что, по имеющимся у нас данным, Ваша дочь может иметь отношение к этому преступлению, – не опуская глаз, закончил фразу Сергей Эдуардович и стал ждать реакции Струбчевского. И она не замедлила последовать.
– Если бы я не знал Вас, – повысив голос и привставая с места, грозно заговорил бывший полковник, – то немедленно указал бы Вам направление, по которому Вам следует отправиться вместе со своими обвинениями в адрес моей дочери! И на этом наша с Вами беседа закончилась бы, а равно как и наше знакомство! Но из уважения к Вашему статусу и к тому количеству лет, которое длится наше знакомство, и потому что за все прошедшие годы я знал Вас как глубоко порядочного и честного человека, я не укажу Вам на выход, а позволю объясниться! Но я не гарантирую, что выслушав Вас, не распрощаюсь с Вами навсегда! Так что извольте выбирать выражения, когда станете говорить о моей дочери! Но Вы поступите ещё лучше, если всё же решите не продолжать этот разговор, а покинете мой дом прямо сейчас, пока мы ещё можем оставаться, если не друзьями, то хотя бы хорошими знакомыми!
– Позвольте, дальше продолжу я! – вступил тут в разговор Тимофей Савельевич и тёплый взгляд благодарности со стороны адвоката дал ему понять, что теперь самое время брать бразды правления на себя. – Мне будет проще изложить ситуацию как минимум по двум причинам: из-за моего опыта работы следователем и потому, что нас с Вами, Владимир Константинович, не связывают узы долгого знакомства, и мне будет проще остаться непредвзятым.
Вместо слов Струбчевский сделал жест рукой, показывающий, что он не против, и Тимофей Савельевич продолжил говорить.
– Когда произошло это жестокое убийство, все решили, что целью преступника был известный правозащитник как человек, имеющий много если не врагов, то уж, во всяком случае, недоброжелателей, которые были бы рады, если бы Абрамов прекратил свою деятельность. И будь я на месте следователя, который вёл это дело, то, признаюсь, подумал бы точно так же, и именно эту версию принялся бы отрабатывать в первую очередь. Но если допустить, что не Агей Абрамов был целью преступника, а Полина Плещеева, а Абрамов был лишь случайной жертвой, то тогда круг подозреваемых резко сужается.
– Я бы сказал, сводится к нулю! – не удержался и вставил замечание бывший полковник. – Не только в Пименовске, но и во всём мире не найдётся человека, который бы посмел поднять руку на эту девочку! Она была ангелом! Сергей Эдуардович может подтвердить!
И Парамонов тут же кивнул, чтобы выразить согласие со словами Струбчевского.
– Нисколько в этом не сомневаюсь! – не стал оспаривать слова оппонента Тимофей Савельевич. – Но Вы, Владимир Константинович, как никто другой знаете, что убивают не только плохих людей! Порой люди, чей жизненный путь безупречен, становятся жертвами преступлений просто случайно или в силу обстоятельств, к которым они не имеют никакого отношения. И от этого становится особенно страшно и обидно за судьбу этих несчастных.
– И такое бывает, – с горечью подтвердил Струбчевский, но больше ничего не добавил.
– Так вот. Если допустить, что целью убийцы была Полина Плещеева, а не Агей Абрамов, то в этом случае перед нами предстанет любовный треугольник, – вернулся к своим рассуждениям наш герой. – Жених Полины – Александр Данилов – очень видный и обеспеченный молодой человек. И Полина была отнюдь не единственной девушкой, с которой он состоял в отношениях.
– Ах, вот вы к чему клоните! – догадавшись, в какую сторону дует ветер, проговорил Струбчевский. – Мол, моя Наташка тоже в своё время считалась невестой Данилова, а так как дело до свадьбы не дошло, затаила злобу на новую пассию своего несостоявшегося мужа и решила застрелить её! А заодно прикончила и Абрамова как ненужного свидетеля! Здорово придумали! Прямо триллер с элементами эротики!
При этих словах Парамонов красноречиво посмотрел на Тимофея Савельевича, как бы мысленно высказывая ему: «Я же говорил!», но наш герой не смутился.
– Отцу в такое сложно поверить, а ещё сложнее принять, но факты – вещь упрямая! – не моргнув глазом произнёс Елисеев.
– У Вас есть дети? – тут же спросил его Струбчевский.
– Да, сын, – ответил наш герой.
– И Вы полагаете, это даёт Вам право причинять боль другому отцу, обвиняя его ребёнка в совершении чудовищного преступления? – возмущённо произнёс Струбчевский, после чего его мысль заработала в другом направлении. – В таком случае, почему же Наталье до сих пор не предъявили обвинение? Почему её не арестовали? Да её даже в качестве свидетеля на допрос не вызывали! Ах, да! – тут же спохватился разъярённый мужчина. – У вас же появились новые факты! Таинственный свидетель, который мгновенно изменит ход дела! Может быть, этот самый свидетель заодно и видел Наталью с пистолетом в руке в тот момент, когда она стреляла в несчастную Полину и Агея Моисеевича? Наверное, так, потому что иначе я не могу понять, как это вам обоим пришло в голову обвинить мою девочку в этом убийстве! Да она и мухи не обидит! Воспитание не позволит! Это я вам как её отец говорю!
– А Ваша дочь умеет стрелять? – резко поменял тему разговора Тимофей Савельевич, чтобы прекратить этот поток праведного гнева.
– А Ваш сын? – вопросом на вопрос ответил Струбчевский.
– Умеет, – честно подтвердил Тимофей Савельевич. – Он служит в полиции и естественно умеет стрелять. И даже очень хорошо.
– То есть, если кого-то в его окружении застрелят, то Вы сразу же внесёте сына в список подозреваемых? – едко заявил Струбчевский.
– Может и не сразу, но я найду возможность прямо спросить у сына, имеет ли он отношение к совершённому убийству! Такие вещи лучше знать наверняка, чем продолжать жить, закрывая глаза на очевидные факты и молиться, чтобы за совершённое преступление посадили кого-то другого! Пусть невиновного, но зато не моего ребёнка!
– Это Вы сейчас так говорите, пока никто не заявился к Вам в дом и не стал обвинять Вашего сына в чудовищном преступлении! – в сердцах произнёс бывший полковник.
– Нет! Точно так же я скажу и завтра и через год, и в любой другой день, если, не дай Бог, так случится, что мой Борис по умыслу или без него лишит жизни другого человека! – вновь подтвердил свои слова Тимофей Савельевич.
– Молитесь, чтобы Вам и в самом деле не пришлось этого делать! – с болью в голосе проговорил Владимир Константинович, но было видно, что прямые ответы его оппонента и его честность подкупили Струбчевского.
На несколько мгновений воцарилось молчание, после которого бывший полковник произнёс:
– Разумеется, Наталья умеет стрелять и обращаться с оружием. Любой человек, которому по роду деятельности приходится иметь дело с оружием, когда его ребёнок вырастает, непременно захочет передать ему этот навык. Согласны со мной?
– Да, – подтвердил Тимофей Савельевич. – Ещё до того, как мой сын пошёл служить в полицию, я пару раз брал его с собой в тир, чтобы научить основам стрельбы, полагая, что для мальчика такое умение не будет лишним.
– Я тоже так рассуждал, – в свою очередь поделился откровенностью Владимир Константинович. – Красивая девочка должна уметь защищаться. Мало ли что!
– Это нормальное желание! – согласился Тимофей Савельевич. – Отцы девочек ещё сильнее переживают за судьбу своих детей, чем отцы сыновей.
– Так и есть, – горько покачал головой Струбчевский. – Но я абсолютно уверен в том, что Наталья не имеет никакого отношения к смерти Полины Плещеевой и Агея Абрамова! Да и зачем вы вообще ко мне пришли? – вновь изменил тон своей речи бывший полковник. – Если у вас есть подозрения по поводу моей дочери, так сами бы и спросили её, где она была в то время, когда совершалось это убийство, и не причастна ли она прямо или косвенно к этому преступлению! От меня вы что хотите услышать? Не скрываю ли я у себя дома доказательства вины моей дочери? За этим вы ко мне приехали?
– Угадали! – подтвердил неожиданную догадку Струбчевского Тимофей Савельевич. – У Вас ведь имеется дома оружие?
– Ах вот оно что! – тут же смекнул, в чём дело, бывший полковник. – Опоздали, голубчики! Всё моё оружие ещё год назад было осмотрено и проверено! Как и у всех, насколько я помню, владельцев оружия в Пименовске. Никто из моего ПМ не стрелял и никого не убивал! Уж Вам-то, Сергей Эдуардович, это лучше меня должно быть известно! – переключился на адвоката обиженный Струбчевский. – А если запамятовали, то перечитайте материалы дела!
И только Парамонов собрался оправдаться в глазах полковника, как Тимофей Савельевич вновь переключил внимание на себя.
– Сергей Эдуардович отлично помнит все материалы этого дела и, разумеется, рассказал мне о проведённой проверке всех владельцев пистолета Макарова в городе. Но как я уже упомянул в начале нашей беседы, я тоже служил в органах и точно знаю, что иногда сотрудники становятся владельцами незарегистрированного оружия. И происходит это отнюдь не криминальным образом, а в результате технической ошибки или небрежности в оформлении изъятого при обыске оружия или неуничтоженного по случайности пистолета. Постоянные реорганизации, переназначения, переезды, пожары, да, всё что угодно, может стать причиной того, что тот или иной сотрудник органов внутренних дел получает доступ к оружию, которое официально нигде не числится и не имеет криминального прошлого, и искушение оставить его у себя бывает так велико, что нет сил ему сопротивляться. И если этот человек не имеет никаких преступных намерений, а лишь желает пополнить свою домашнюю коллекцию очередной «игрушкой», о которой никто не узнает, этого человека вполне можно понять и даже сложно осудить, особенно если он принял все необходимые меры для того, чтобы это оружие никому не попало в руки даже случайно. Ну лежит себе и лежит пистолет у законопослушного гражданина дома в сейфе и вреда никому не приносит.
– Я даже догадываюсь, к чему Вы всё это мне сейчас рассказали! – с невесёлой улыбкой на лице ответил Владимир Константинович. – Хотите, чтобы я сейчас же признался, не водится ли за мной такой грешок? Не припрятал ли я у себя в сейфе какой-нибудь незарегистрированный пистолет, которым было бы так удобно сводить счёты с обидчиками? Застрелил врага – и концы в воду! Никто не свяжет меня или мою дочь, в чей огород вы уже битый час бросаете камни, с совершённым убийством! Но я вас разочарую! Всё моё оружие получено законным путём, и на каждый ствол у меня есть соответствующая лицензия! Так что если вы надеялись притянуть свою нелепую версию о том, что моя Наташка из ревности могла убить двух людей к незарегистрированному пистолету, якобы хранящемуся у меня дома, то тут у вас ничего не получится! И если вы мечтали о том, что я гостеприимно распахну перед вами дверцы моего сейфа, чтобы вы лично смогли пересчитать всё имеющееся там оружие, то и здесь вас ждёт облом! Довольствуйтесь актом осмотра моего оружия, произведённым год назад, когда по делу велось следствие! Ничего нового от меня вы не узнаете! Ваш визит ко мне был напрасной тратой времени для всех! Если у вас и в самом деле появились доказательства вины Натальи по этому делу, вызывайте её в суд, допрашивайте, предъявляйте официальное обвинение! Уверяю вас, прятаться от суда и юлить, вводя суд в заблуждение, Наталья не станет! В этом нет необходимости! Она невиновна! А если у вас нет ничего, кроме голословных обвинений, то идите к чёрту! Упражняйтесь в дедукции в каком-нибудь другом месте и перед другими людьми, которых, быть может, испугает ваша якобы осведомлённость, и они захотят оговорить себя, чтобы потешить ваше самолюбие, но с нашей семьёй этот номер не пройдёт!
Тут разгневанный Струбчевский вновь обратился к адвокату.
– Не ожидал я от тебя такого, Сергей Эдуардович! Не ожидал!
Продолжать этот разговор дальше не было смысла, и потому наши герои сочли за благо попрощаться с бывшим полковником и поскорее уехать из дома, где им были не рады.
Выехав с территории дач на трассу, наши герои наперебой принялись выплёскивать друг на друга свои эмоции.
– Это была плохая идея! Я с самого начала говорил! – принялся отчитывать Тимофея Савельевича Сергей Эдуардович. – Мало того, что мы ничего не добились, мы ещё и испортили отношения с очень влиятельным человеком, чья помощь могла бы понадобиться в будущем!
– Напротив! – выговаривал ему Тимофей Савельевич. – Это была очень продуктивная встреча! Всё прошло ещё лучше, чем я ожидал!
– Лучше?! – не понял нашего героя адвокат. – Что же тогда в вашем понимании «хуже»?
– Если бы Вы не были знакомы с основами логики и психологии, то я бы сейчас Вам всё разложил по полочкам, чтобы Вы сами могли убедиться в моей правоте. Но поскольку у нас с Вами одинаковое образование, да и опыт работы с людьми тоже схожий, то я лишь кое-что Вам напомню. Как обычно ведёт себя виновный человек? Сразу же признаёт свою вину и просит наказать его? – сказал Тимофей Савельевич и выдержал небольшую паузу. – Собственно, такое тоже бывает, если человека заела совесть. Но люди редко считают себя виноватыми, даже если нарушили закон и прекрасно знают об этом. Мысленно они находят для себя кучу оправданий или же перекладывают вину на кого-то другого и продолжают спокойно жить, чувствуя себя в полной безопасности до тех пор, пока кто-то не изобличит их. И тогда начинаются волны праведного гнева. Человек будет стоять насмерть, до хрипоты доказывая свою невиновность, пока его не припрут к стенке неопровержимыми фактами. Вот только фактов у нас нет, лишь догадки. Поэтому Владимир Константинович и кричал на нас, топая ногами, стараясь эмоционально подавить нас, потому что ему было что скрывать. А для сравнения возьмём нас с Вами. Вот если бы к Вам, Сергей Эдуардович, заявился бы какой-нибудь Ваш старый знакомый. Причём отнюдь не представитель органов власти, а просто скромный любитель теории заговора, и принялся бы обвинять Вашего сына в каком-нибудь преступлении. Стали бы Вы его оскорблять и выгонять из своего дома или бы популярно объяснили этому субъекту, что он не прав, и в качестве дополнительных доказательств продемонстрировали бы ему содержимое Вашего сейфа. Просто для обозрения, конечно же, а не для того, чтобы он лично мог подержать и понюхать каждый Ваш пистолет. Так бы Вы поступили или нет?
– Разумеется, так! – подтвердил Парамонов. – Думаю, и Вы в аналогичной ситуации поступили бы точно так же!
– Безусловно! – согласился Елисеев.
– Но ведь люди бывают разные! У всех свой темперамент, и у каждого свой порог обиды. И далеко за примерами ходить не надо. Вспомним небезызвестного нам товарища Иванова, который за свою дочь Лилю готов был убить Агея Абрамова. И даже чуть не убил!
– Не спорю! – вновь согласился с доводами адвоката наш герой. – Но Юрий Иванов не занимает должность начальника ОВД и никогда не занимал, и даже не мог бы занять, потому что с таким уровнем импульсивности он не прошёл бы медкомиссию. Так что если наш уважаемый Владимир Константинович смог дослужиться до такой высокой должности, то и с психикой и с уровнем самоконтроля у него должно быть всё в полном порядке! Сотрудники органов внутренних дел проходят медкомиссию каждый год, и посещение психиатра и психолога всегда обязательны! Так что же могло заставить Владимира Константиновича выйти из себя, позабыв все правила приличия? На мой взгляд, только одно. Мы были правы в своих подозрениях и в отношении имеющегося у него незарегистрированного оружия, и в отношении дочери. Полагаю, что Струбчевский и без наших намёков давно догадался о проблемах своей дочери, и может быть сам начал подозревать её. Вот только никто не любит, когда другие дурно отзываются о членах твоей семьи, даже если они того заслуживают. Уж так устроен человек! Каждый считает, что только он имеет право на обвинение, ведь лишь его доверие было подорвано! А посторонний человек, действующий даже из благих побуждений, вроде как не причём. Поэтому нам сегодня и досталось на орехи. Но я уверен, что мы поступили правильно, и нас ждёт ещё одна встреча с Владимиром Константиновичем. Причём в самое ближайшее время. Помяните моё слово! Он – человек разумный, недаром дослужился до такой должности и заработал себе высокую репутацию. Поэтому он примет правильное решение. Нам нужно лишь немного подождать, – заключил Тимофей Савельевич.
– А если Вы ошибаетесь? – недоверчиво спросил в ответ адвокат.
– В таком случае, у нас есть ещё сто семьдесят два подозреваемых и целых пять дней до апелляционного слушания, чтобы попытаться найти таинственного убийцу Агея Абрамова и Полины Плещеевой, – невозмутимо ответил наш герой.
– Не смешно! – без тени иронии ответил адвокат.
