Сборник
Учимся говорить по-русски. Проблемы современного языка в электронных СМИ
Е. С. Кара-Мурза (Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова)
Русский язык в СМИ как объект правового и деонтологического регулирования
Повышение качества русского языка в российских СМИ – главная цель его исследователей и преподавателей. Но это нельзя сделать иначе как через воспитание высокой профессиональной речевой культуры медиаработников. Культура речи – понятие аксиологическое и телеологическое: в него заложен искомый результат – высокий уровень владения русской речью для решения любых задач профессионального и повседневного общения. Для его достижения обновляется концепция вузовского преподавания русского языка, создаются практикоориентированные методики с творческими заданиями. Конкретизируются критерии оценки творческой продукции, в основе которых лежит система культурноречевых норм: нормы языковые, коммуникативные и этические (Ширяев 1998: 16). На наш взгляд, данная система нуждается в конкретизации. И в рамках проекта «Учимся говорить по-русски. Проблемы современного языка в электронных СМИ» предложим свой вариант, надеясь на отклик преподавательского сообщества и медиадеятелей. Примеры будем черпать преимущественно из федеральных теленовостей и сетевой коммерческой рекламы весны 2016 г.
Во-первых, нормы языковые можно рассматривать как подсистему, регулирующую выбор уровневых средств для оформления фраз и текстов. В нее входят нормы универсальные (т. наз. литературные) и нормы стилистические (Стилистический энциклопедический словарь 2003: 433–437). Последние формируются в разных сферах коммуникации, обусловлены их специфическими информационными и воздействующими задачами и нередко строятся на нарушении норм литературных, например словообразовательных: Настоящее побоище устроили турецкие депутаты в стенах парламента. Произошло это во время заседания согласительной комиссии. На нем представители правящей партии и оппозиции обсуждали, нужно или нет лишать народных избранников неприкосновенности. Словесная перепалка быстро переросла в настоящую прикосновенность (03.05.2016. Первый канал. «Время». 21:00).
Стилистическая норма в СМИ формулируется как «экспрессия – стандарт» (Костомаров 1971). Слабое владение стилистическими нормами проявляется в журналистике или рекламе, например, как затертая (штампы) или как избыточная выразительность (гиперхарактерная ошибка) либо как неоправданное использование средств официально-делового стиля (канцелярит): Руководитель администрации президента обратил внимание, что такой красивый бренд, как дальневосточный леопард, может стать дополнительным стимулом для развития в регионе туризма. Уже в этом году планируется открыть экологическую тропу с посещением Национального парка (15.03.16. Первый канал. «Время». 21:00).
Коммуникативные нормы мы понимаем как подсистему норм, в которой различаются нормы жанрово-риторические, согласно которым на интенциональной основе аргументируются мнения и оформляются жанрово определенные высказывания/тексты, а также дискурсивные, согласно которым функционируют дискурсы как речевые макрообщности. Дискурсивные нормы – это макрозакономерности создания эффективных произведений, результаты которых соответствуют интересам и целям коммуникаторов, а также (но не всегда) интересам и потребностям аудиторий. Здесь определенным универсализмом характеризуются, на наш взгляд, жанровые модели, модифицируемые в зависимости от дискурса: ср. разницу между статьей научной, журналистской и рекламной. Здесь тоже возможны игровые отклонения от норм (использование жанра поздравительной открытки в имиджевой рекламе), а также ошибки (публикация типичной рекламной заметки в типичной «рамочке», но с указанием «Пресс-релиз»). В этом аспекте возможны масштабные манипуляции и подмены: пропагандистский или пиар-дискурс там, где, согласно ожиданиям аудитории и профессиональным стандартам, должна работать журналистика. К сожалению, уже в мировом масштабе преобладание корпоративных интересов над общественными привело к доминированию в массмедиа пиарналистики (воспользуемся удачным термином проф. А. П. Короченского). А в отечественных СМИ проявляется негативная тенденция подмены новостей пропагандой, особенно в международной тематике: Свой последний президентский ужин с журналистами Барак Обама превратил в бенефис самого себя. Столько шуток на единицу времени он еще не отпускал. Отдельно пройдясь по кандидатам на свое место, намекнул и на того, в ком, очевидно, видит достойную смену. (…) В общем, хромой утке не стоило слишком расправлять крылья, тем более во все стороны. Пренебрег этим правилом Обама в самый неподходящий момент, сразу после того, как в центре Берлина у Бранденбургских ворот припарковался грузовичок со стеклянным кузовом, войдя в который каждый желающий мог ознакомиться с 240 страничным докладом Greenpeace (Россия-2. «Вести» в 20:00).
Коммуникативный аспект системы норм является очень важным, так как отображает содержательные характеристики текстов, создающие в массовом сознании медиакартину мира. И он гораздо важнее, на наш взгляд, чем языковая нормативность, которая традиционно вызывает в общественных и политических кругах наибольшую озабоченность. Ведь вред, которые наносят языковые ошибки, по большом счету нестрашен: это локальное недопонимание, нейтрализуемое контекстом: Утром наша съемочная группа выехала из Санкт-Петербурга. Целью были съемки репортажа об акции памяти *по погибшим в годы Второй Мировой кораблям Балтийского флота (Россия-2. 2 мая. 20.00). Зато риторические ошибки или манипуляции грозят искажением мировосприятия, а потом и поведения. И в журналистском или рекламном сообществе они интерпретируются уже как нарушения норм этических – норм профессионального речевого поведения.
Они тоже представляют собой подсистему, дифференцируясь на «наивно-этические», деонтологические и законодательные. Первым критерием оперируют люди – среднестатистические представители аудитории СМИ, когда критикуют журналистов за продажность, рекламодателей – за корыстолюбие и обман потребителей, рекламистов – за провокационную рекламу и пр.
В апреле 2016 года при подключении к Wi-Fi-сети московского метро распространялась реклама ресторана фаст-фуд Burger King; сначала это было продвижение нового продукта: «Злейший воппер! Смотри не обострись!», а потом – акция, по которой можно получить второе мороженое в подарок, если назвать номер промокода на кассе: «Налижемся!». Реакция пользователей была разной: «самая отвратительная реклама», «шутки ниже плинтуса», «Когда гопники стали пиарщиками Artemy Gorbatov».
Те же самые конфликтогенные тексты можно подвергнуть критике за несоблюдение этических норм уже изнутри рекламной индустрии. Специалисты осознают конфликт между требованием эффективности (дискурсивной нормой) и требованием приличности, благопристойности (нормой деонтологической). Игорь Сайфуллин из бюро «Рабочее название»: «Я думаю, что, как ни странно, для целевой аудитории BK это рядовая кампания, и никакой провокацией она не стала. Дурацкие каламбуры вообще постоянный приём брендов этого уровня. Поток подобной рекламы, пошловатой, на грани, с не самым удачным копирайтом, к сожалению, классика, особенно для среднего бизнеса, который не контролируется кучей больших офисов. Как будто бы на массовую, не очень платёжную аудиторию обязательно нужно вылить такой ад (18.05.16 http://www.the-village.ru/village/ weekend/industry/235655-ad).
Общеизвестна точка зрения на нарушение лингвистических норм как на языковую игру, на проявление человеческой креативности. Противоречия между нормами: стилистической и литературной, стилистической и правовой – можно рассматривать как разновидность языковых антиномий по М. В. Панову. Противоречия в русском формообразовании, в правописании характеризуются как «конфликт между системой и нормой, конфликт между нормой и узусом» (Крысин 2005). А в текстах медиаконфликт реализуется как конфликт между нормой литературной и стилистической либо между нормой правовой и стилистической. На поверхности его возникновение зачастую обусловлено синонимическим выбором – конкуренцией нормативного и ненормативного/ окказионального варианта («Злейший воппер! Остро!» – реклама на официальном сайте Burger King и «Злейший воппер! Смотри не обострись!» – реклама в соцсетях).
Речевая деятельность, наряду с другими формами активности, подвергается юридическому регулированию – начиная с конституционного уровня (запрет цензуры, защита прав человека на свободу слова, мысли, собраний и др.) и продолжая законодательством гражданским (запрет диффамации: оскорбления, распространения порочащих сведений), уголовным (запрет клеветы, словесных форм экстремизма), а также профильными законами (ФЗ «О СМИ», «О рекламе», избирательным законодательством и нек. др.). Российские электоральные кампании всегда сопровождаются исками политических конкурентов друг против друга и судебными делами. Так, нынешнюю агитацию по выборам в Государственную Думу в Москве руководитель «Яблока» Сергей Митрохин оценивает как незаконную: Работники управ в рабочее время разносят едросовские газеты. (…). А ещё этот Морозов детский врач. Поэтому ему не надо оплачивать с избирательного счета плакаты со своей физиономией. За него это охотно делает Департамент здравоохранения. Плакаты по программе «Москва здоровый город» – двойное жульничество: с одной стороны, агитация должна оплачиваться только из избирательного фонда, с другой – социальная реклама (здорового образа жизни), оплаченная из бюджета здравоохранения, не должны содержать агитацией кандидатов (http://echo.msk.ru/blog/sergei_mitrohin/1805812-echo/ правописание оригинала).
Весенняя кампания рекламы Burger King привлекла внимание правоприменителей – Федеральной антимонопольной службы. 12 апреля 2016 года было проведено открытое заседание Экспертного совета по рекламе, куда входят представители этого бизнеса, рекламодатели, медиаисследователи и лингвисты. Однако большинством голосов оба слогана были признаны соответствующими законодательству. Доводы были приведены лингвистические, точнее – лингвосемиотические: «Реклама Burger King, с точки зрения экспертов, не нарушает закон о рекламе, потому что игра слов в ней поддерживается изображением блюд сети. «Инкриминировать в данном случае что бы то ни было нельзя. Формально сказать, что что-то нарушено, нельзя, рекламодатель всегда может возразить, что у глаголов есть прямое значение. Законодатель не включил эти слова в соответствующий список», – отметила в ходе заседания представитель экспертного совета, передает агентство “Москва”» (http://www.sostav.ru/publication/eksperty-fas-21827.html).
Каждый речевой деликт имеет признаки, более или менее подробно описанные в соответствующих статьях. Сложность их выявления в конкретных текстах, сложность интерпретации креатива побуждает правоприменителей или представителей конфликтующих сторон обращаться за доказательствами к лингвистам-экспертам (Спорные тексты СМИ 2005). Лингвистическая экспертиза является одним из динамично развивающихся прикладных направлений мировой, и в том числе российской, лингвистики (Кара-Мурза 2013, 2014).
Какими же предстают изученные нами журналистские материалы федеральных телевизионных каналов весны 2016 года, если оценить их по предлагаемой обновленной системе критериев? Сразу признаюсь, поскольку я не занимаюсь проблемами звучащей речи, постольку по орфоэпии с ее разновидностями (звукопроизношением, акцентологией, интонологией и др.) у меня данных нет. Однако позволю себе сделать общее замечание: в телеречи явно превышен уровень эмоциональности, выражаемой в стилистических вариантах интонации, темпе, тембре голоса; а значит, понижен уровень такого комплексного параметра хорошей речи, как экологичность (Шаховский, Солодовникова 2012). Весьма показательна востребованность разных спецкурсов по звучащей речи, которые активно предлагаются в настоящее время нашей кафедрой. По стенограммам телеэфиров невозможно отследить и владение правописательными нормами; по этой же причине у нас отсутствуют данные по склоняемости числительных. Но с точки зрения соблюдения таких языковых норм книжно-письменной речи, как лексические, словообразовательные, морфологические, синтаксические, теленовости смотрятся весьма оптимистично. Количество ошибок против литературных и стилистических норм невелико. По нашим подсчетам, 7 на 3550 слов (расшифровка вечерних новостей Первого канала и России-1 от 3 мая) или 8 на 4768 слов (аналогичная расшифровка от 2 мая). Это хороший признак – он говорит, что мнение о плохом русском языке в федеральном телеэфире или о безграмотных тележурналистах несправедливо.
Проблему я вижу в другом – в манипулировании дискурсивными нормами, а следовательно, в пренебрежении журналистской и рекламной деонтологией. Здесь простая статистика не работает – скорее, может быть применен контент-анализ. К тому же в этой области лингвист не может обойтись без помощи коммуникативиста.
Что же касается соблюдения в федеральном телеэфире юридических норм, то ситуация далеко не однозначна. Относительно нарушений рекламного законодательства можно с высокой степенью уверенности предположить, что они здесь редки: применяется превентивная экспертиза. Но эта гипотеза нуждается в обосновании, в частности, наличие в федеральном телеэфире «джинсЫ» – рекламы, маскирующейся под журналистику или (реже) под другие дискурсы. Относительно же количества нарушений избирательного законодательства в текущей электоральной кампании в СМИ, т. е. интерференции журналистики и агитации, сказать затруднительно: агитационный период еще длится. Заметно «на глазок», но тоже нуждается в проверке, меньшее, по сравнению с кампанией 2013 г. по выборам в мэры Москвы, количество материалов СМИ о взаимных претензиях кандидатов-конкурентов. Не благотворное ли это влияние Эллы Панфиловой как нового председателя ЦИК?
Подведем итоги. Оценивая уровень профессиональной культуры речи на русском языке в российском телеэфире, надо применять разветвленную систему критериев/ норм. Эту схему надо читать снизу вверх.
Этические (наивные, деонтологические, юридические)
Коммуникативные (дискурсивные и жанровые нормы)
Логические нормы
Языковые нормы (литературные и стилистические)
Система норм устроена иерархически: в каждом из трех блоков нижележащие нормы «слабее» вышележащих. Действие литературной нормы может отменяться в пользу стилистической нормы, а действие нормы жанровой – в пользу дискурсивной. Но все они должны подчиняться требованиям правовым.
Литература
Кара-Мурза Е. С. Электоральная коммуникация и электоральный дискурс (на материале московской кампании по выборам мэра) // Человек в информационном пространстве/ Сборник научных трудов. – Ярославль, 2013. – С. 138–147.
Кара-Мурза Е. С. Изучение правовой регуляции креатива в вузовском курсе лингвосемиотики рекламы // Активные процессы в социальной и массовой коммуникации. – Ярославль, 2014. – С. 328–341.
Костомаров В. Г. Русский язык на газетной полосе. – М., 1971.
Крысин Л. П. Языковая норма и речевая практика// Отечественные записки. – 2005. – № 2 (23). URL: http://philology.ru/ linguistics2/krysin-05. htm
Стилистический энциклопедический словарь современного русского языка / под ред. М. Н. Кожиной. – М., 2003.
Спорные тексты СМИ и судебные иски. Публикации. Документы. Экспертизы. Комментарии лингвистов / под ред. проф. М. В. Горбаневского. – М., 2005.
Шаховский В. И., Солодовникова Н. Г. Экологичность стилистики публичного общения политиков // Медиаскоп. – 2012. – № 2.
Ширяев Е. Н. Современная теоретическая концепция культуры речи // Культура русской речи и эффективность общения. – М., 1998. – С. 15–25.
В. И. Карасик (Волгоградский государственный социально-педагогический университет)
Журналист как лингвокультурный типаж: оценочные характеристики
Цель данной работы состоит в выделении и описании различных оценочных характеристик типизируемой личности журналиста в современном русском языковом сознании. Описание языковой личности журналиста было предметом научного изучения в лингвистике (Беспамятнова 1994; Одарюк 2003). Мы предлагаем рассматривать типизируемую личность как лингвокультурный типаж, т. е. как узнаваемого представителя определенной группы людей, поведение которого соответствует стереотипным представлениям о таких людях (Карасик, Дмитриева 1995). В лингвистической литературе описаны различные типажи – английский чудак (Ярмахова 2005), американский киноактер (Селиверстова 2007), британский колониальный служащий (Деревянская 2008), английский сноб (Коровина 2008), американский адвокат (Гуляева 2009), британская королева (Мурзинова 2009), английский пират (Асадуллаева 2011), школьная учительница (Попова 2012), китайский врачеватель (Рощина 2012), американский первопроходец (Валяйбоб 2013), английский викарий (Бровикова 2013), фольклорная царевна (Пименова 2013), охарактеризованы лингво-культурные типажи России и Франции XIX века = гусар, казак, декабрист, светский москвич, светский парижанин, буржуа, гризетка, французский модник (Дмитриева 2007). Лингвокультурный типаж представляет собой квант переживаемого знания о тех или иных людях, т. е. в лингвокультурном плане является концептом, в составе которого можно выделить понятийные, образные и оценочные характеристики. Первые устанавливаются на основе анализа словарных определений, вторые выявляются путем изучения представлений о них в текстах литературы и с помощью анкетирования информантов, третьи определяются в ходе изучения оценочных высказываний о соответствующем концепте. Такие оценочные высказывания могут совпадать и различаться.
Заслуживают внимания расхождения в оценках по отношению к той или иной типизируемой личности применительно к своему и чужому типажу, с одной стороны, и с позиций разных групп общества, с другой стороны. Типажи чужой культуры обычно характеризуются меньшим числом отличительных признаков, чем типизируемые личности своей культуры, и в этом плане приближаются к имиджам. Так, носители русской культуры весьма стереотипно представляют себе американского ковбоя, британского пирата или китайского врачевателя, в ряде случаев приписывая им те признаки, которые в реакциях информантов – носителей соответствующей культуры – вообще не выделяются. Что же касается оценочных характеристик типажа в сознании представителей разных групп социума, то такие групповые оценочные признаки обычно сводятся к трем векторам: та или иная обобщенная личность по-разному оценивается с позиций власти, с позиций сторонних наблюдателей и с позиций тех, кто входит в состав таких типажей. Например, оценка интеллигента как типажа русской лингвокультуры существенно различается, когда такую оценку выносит представитель власти, либо человек, который себя интеллигентом не считает, либо кто-либо из интеллигентов. Аналогичным образом различаются оценочные векторы при характеристике школьной учительницы (с позиций учеников, или общества в целом, или педагогического коллектива). Типизируемые личности могут быть реальными и фикциональными (в русской культуре, например, четко выделяется типаж «тургеневская девушка»), историческими и локальными, профессиональными и какими-либо иными. Важно отметить, что есть определенные границы выделения типажа: вряд ли может быть типажом человек как таковой (если речь не идет о сказке или другом фикциональном тексте) и сомнительна типажность на основе широкого разброса характеристик (мы представляем себе, как ведет себя учительница начальных классов, но трудно выделить типаж учительницы биологии). Изучение типажей представляет интерес для выявления оценочных приоритетов общества на том или ином этапе его развития.
Понятийные признаки, определяющие содержание рассматриваемого типажа, таковы: журналист – это специалист, профессионально осуществляющий сбор и обработку информации для дальнейшей ее подачи публике через средства массмедиа (газеты, журналы, радио, телевидение, интернет). Эти признаки уточняются в списке должностей журналистов и видов их деятельности – репортёр, обозреватель, корреспондент, редактор, телеведущий и др.
Образные признаки любого типажа сводятся к описанию типичной внешности такого человека, его образования, основных характеристик его деятельности, его речи, а также его образа жизни. Обратимся к данным Национального корпуса русского языка (ruscorpora.ru). В этом корпусе представлено более 22 тысяч предложений, из которых значительно меньшая часть может рассматриваться в качестве диагностического контекста, в котором вербально выражены системообразующие признаки данного типажа.
Функциональные характеристики журналиста состоят в описании того, чем занимается этот типаж. Конкретизируются обстоятельства сбора информации:
Журналист из газеты «Сан-Франциско трибюн», Гарольд Уэйн, решил проследить весь путь вымороженных ящиков с таможенными штемпелями большинства портов мира до исходного адресата (А. Аршакян).
… журналист из Guardian, готовя сенсационный репортаж, сумел раздобыть в одной из лабораторий фрагмент ДНК вируса оспы (А. Грудинкин).
На следующий день она появилась в газете. Более того, журналист собрал свидетельства очевидцев. Приводились наблюдения, из которых выходило: самолет использовал силовую установку только для того, чтобы набрать высоту, а затем с выключенным двигателем долгое время беззвучно планировал (А. Докучаев).
Можно увидеть, что представителям прессы приходится детально знакомиться с предметом их информации. Отсюда вытекают оценочные выводы о том, что журналист должен обладать широкой эрудицией и сильной волей, добывая сведения, которые могут быть по разным причинам скрыты от общественности.
Тематика информации весьма разнообразна:
Биография «Призрака Оперы» началась на страницах парижской газеты чуть больше века назад, когда журналист Гастон Леру подготовил репортаж о пожаре в оперном театре (А. Маселла, А. Сабова).
22 февраля 2000 года малоизвестный корейский журналист О Йен Хо выложил в Сеть манифест новой журналистики под названием «Восстание 727 партизан новостей» (А. Торгашев).
Автор книги, музыкальный критик и журналист Александр Кушнир, рассказал «Огоньку» об одном из самых значительных и самых загадочных деятелей андеграунда 1980-1990-х (А. Кушнир).
В средствах массовой информации рассказывается о значимых событиях общественной жизни, политики и культуры. Обратим внимание на важную особенность деятельности журналистов: это публичные лица, их фамилии приводятся после информационных сообщений. Отсюда следует вывод об их ответственности за сообщаемые сведения, о неизбежном балансировании между стремлением как можно скорее сообщить публике актуальные новости и необходимостью проверки достоверности такой информации.
Уточняются жанры медиадискурса, агентами которого выступают журналисты:
Пришел к нему знакомый журналист и предложил написать статью в форме диалога с ним «о роли и ответственности интеллигенции в современном мире» для «Литературной газеты» (Г. Горелик).
Замечательный журналист Арт Бухвальд написал фельетон в виде открытого письма президенту США Джонсону.
Журналист Владимир Галайко провёл исследование и блицопрос среди отечественных историков о возможности такого события (В. Макаров).
Из приведенных примеров следует вывод о том, что журналист берет на себя функции определения болевых точек общества, и это значит, что такая профессия неизбежно предполагает возможный конфликт журналиста и власти. В демократическом обществе постулируется право населения получать информацию, и если такое право обозначено, то допускается возможность его ущемления со стороны власти. Самоочевидные условия жизни не закрепляются в законодательных актах и общественном сознании, никто не ставит вопрос о праве дышать или отбрасывать тень.
Работа журналиста сопряжена с риском:
Журналист, расследовавший в те годы связи между «Бекталом» и ЦРУ в Индонезии, цитирует слова одного из бывших сотрудников компании: «Наш офис буквально был нашпигован сотрудниками разведки» (С. Голубицкий).
Не так давно французский журналист Мейссан опубликовал исследование, в котором подверг сомнению ряд обстоятельств трагедии 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке (С. Кредов).
После его обращения к участникам (все, что происходило в Петербурге, вживую наблюдали собравшиеся в Москве) известный журналист Я. Дамский задал министру «провокационный» вопрос, считает ли Андрей Александрович возможным введение в программы начальной школы России уроков шахмат? (А. Кентлер).
Журналистам приходится критически анализировать сложившееся положение дел и находить факты, которые опровергают официальные версии тех или иных событий или сложившихся норм и установок поведения. Отсюда следует, что назначение журналиста в той или иной степени состоит в активизации совести общества. Совесть, как известно, заставляет мучиться и переживать как человека, так и общество, но несмотря на то, что отсутствие совести делает жизнь комфортнее, такое состояние во всех культурах осуждается (за исключением тоталитарных режимов, признающих совесть химерой).
Внешние обстоятельства деятельности журналиста предполагают высокую мобильность представителей этой профессии:
Однажды журналист брал интервью у маэстро в павильоне «Чинечитта», где проходили съемки.
Он достал блокнот для записи, и я предположил, что он журналист (С. Гебелева).
Семнадцать лет я ездил по Советскому Союзу как журналист, многое видел, многое слышал и получил совершенно иное представление о вашей стране (В. Молчанов).
Журналистам приходится много ездить, собирая информацию из первоисточников и оперативно осмысливая и излагая ее.
Образовательный уровень журналиста предполагает наличие университетского диплома, но для успешной работы в этой сфере деятельности нужны особые способности:
Родилась в Ульяновской области. По образованию журналист (Ростовский университет). Работала в многотиражной газете, в обкоме комсомола, в областной газете «Наше время».
… рядом запросто может оказаться либо известный спортсмен, либо популярный журналист, который грамотно прокомментирует происходящее (К. Осипов).
Здесь он состоялся как журналист, стал признанным мастером, чья популярность неотделима от имени журнала (В. Аркуша).
В приведенных примерах показано, что важной характеристикой работы представителя прессы является грамотность, как в прямом смысле (наличие ошибок в речи журналистам не прощается), так и в широком понимании этого слова.
Для выявления ассоциаций, связанных с данным типажом в сознании наших современников, целесообразно рассмотреть данные ассоциативного словаря (Русский ассоциативный словарь 2002). Приводятся следующие ассоциации:
Журналист: Листьев 4; газета, репортер, убит 3; газеты, известный, корреспондент, международник, мертвый, микрофон, опытный, писатель, профессионал, профессия, человек 2; американец, бездарный, блокнот, бойкий, бумага, в облаках, в плену, всё знающий, газетчик, демагог, диктофон, дилетант, женщина, журналистка, зануда, записывает, из газеты, интервьюист, информация, ищейка, комментатор, Комсомолки, конец, Костя, лгать, Миткова, мужчина, навязчивый, наглость, наглый, надоедливый, на ТВ, нахальный, Невзоров, неудавшийся; оператор, камера, очки, писаки, пишет, политик, пофигист, пресса, приколист, проныра, пьяный, работа, рассказывает, ручка, сказочник, смешной, специальность, специальный, сплетник, статья, строка, талантливый, телевидение, телевизионный, темный, трепач, трепло, ум, умер, фотоаппарат, цепкий, человек в очках, человек с тетрадкой и микрофоном; Чечня, Афган, Вьетнам; читаемый, читает (РАС 2002: 201).
Приведем данные из другого ассоциативного словаря (приводятся реакции школьников 9-11 классов):
Журналист: газета 37; корреспондент 13; репортер 10; журнал 8; интервью 7; статья 6; камера, профессия, умный 5; плохой, работа 4; газеты, папарацци, писатель 3; бумага, вредный, гад, газетчик, козёл, лох, очкарик, писать, телевидение, фотограф, человек 2; TV, адвокат, актер, баран, бестолковый, бестолочь, брехун, врун, газет, ехидный, жёлтая пресса, желтый, женщина, журналистка, за, интересная профессия, интересно, интересный, информация, книга, лист, местной газеты, микрофон, молодец, моя профессия, моя работа, мужик, мужчина, назойливый, новости, НТВ, нудный, опасность, опрос, первый, передача, писака, писака-борзописец, пишет, по телевизору, подруг, пресса, разговор, реклама, речь, ручка, СМИ, сплетни, сплетник, статья в газете, стрингер, тема, тупой, умеет говорить, хлопоты, хороший, честный, читать, я 1 (РАС 2011: 129).
Приведенные ассоциации выражают связь профессии с ее яркими представителями (обратим внимание на отклик информантов на убийство известного российского тележурналиста В. Листьева), на атрибуты профессии (микрофон, камера, фотоаппарат, бумага, ручка), на названия популярных органов средств массовой информации («Комсомолка», НТВ), стереотипный образ журналиста (очкарик, т. е. интеллигент). Оценочные ассоциации сводятся к общим и частным оценкам (хороший, плохой – бестолковый, брехун, демагог, зануда, навязчивый, надоедливый, нахальный, писака, пофигист, приколист, сплетник, трепло, талантливый, честный). Подчеркнем, что в ответах информантов содержатся случайные ассоциации (это подтверждает объективность полученных данных). Для установления отношения к типажу важны частнооценочные ассоциации. Мы видим, что позитивные признаки сводятся к способностям людей (талантливый) и моральным ценностям (честный), а отрицательные признаки, во-первых, преобладают по отношению к положительным (это свидетельствует о высокой требовательности социума к данной профессии), и, во-вторых, характеризуют типичные нарушения норм поведения, свойственные журналистам: бессодержательность, недостоверность, назойливость, бестактность, безразличие, ехидство.